Полная версия
Двойник Бога
– Я пива взял, – смутился Джордж.
– Тащи!
Джордж принес связку холодных банок. Ему пришлось открыть – Пейн смотрел на пивные банки непонимающим взглядом. Пейн мощно хлебнул и тут же рыгнул. Джордж опять смутился. Некрос же все это время глядел на Пейна. Так рассматривают редкую и забавную зверушку в зоопарке.
Пейн протянул ему банку, но Некрос покачал головой. Отрезал маленький кусочек мяса и положил в рот. Он ел словно на светском рауте. Как предписано в бесчисленных руководствах по хорошим манерам на полке мамочки. Хотя и не стал утруждать себя жеванием…
Пейн расправился с первой банкой и с хрустом сжал ее. Бросив на пол пустую жестянку, потянулся за новой.
Пиво кончилось слишком быстро.
Наверное ты решил надраться в честь своего воскрешения?
– Я хочу, чтобы ты выпил со мной. – Пейн дерзко уставился на Некроса.
Джордж послушно сбегал за виски.
Блин, вот за это отчим прибил бы меня!
– Знаешь, как пьют настоящие крепкие мужики?
Пейн отстранил Джорджа и поставил на стол пивной бокал. Налил до краев, плеснул и себе – на донышко.
– Они пьют из рога!
Некрос молча следил за действиями Пейна. Тот поднял стакан:
– За нас!
Некрос тоже поднял бокал, умудрившись не пролить ни капли.
– До дна! – объявил Пейн и опрокинул виски в себя.
Некрос выпил. Весь здоровенный бокал виски – залпом!
У Джорджа отвисла челюсть. Пейн следил с восторгом и удивлением. Свистнул и захлопал.
По лицу Некроса прошла тень. В глазах стала медленно расползаться чернота. Качнувшись, он оперся о стол, перевернув тарелку. Ногти на его руке удлинились, словно когти, вонзившись в столешницу. Он сжал бокал – тот разлетелся на осколки.
Пейн вскочил, опрокинув стул, когда глаза чудовища стали целиком черными.
Некрос поднялся, оттолкнув стол. Джордж трясся – было слышно, как постукивают его зубы. Пейн тяжело дышал, следя за чудовищем напряженным взглядом. Некрос шагнул вперед, покачнулся – и рухнул навзничь, растянувшись во весь рост.
– Б… дь, твою нахрен… – сипло прошептал Пейн.
Спустя несколько секунд, когда Некрос не пошевелился, наемник наконец подошел.
– Не умеешь ты пить…
И сплюнул на пол с улыбкой превосходства.
– Давай, – наемник пихнул застывшего Джорджа. – Берись за ноги.
Пейн просунул руки Некросу под мышки.
– Черт! Я думал, он будет тяжелее. – Наемник ухмыльнулся.
Некрос не подавал признаков жизни. Два носильщика уложили его на диван в одной из комнат.
Какое сладкое чувство безопасности! Оно пьянит сильнее выпивки. Пейн вдохнул полной грудью. Он живет в просторном доме, может сытно жрать и сладко спать. Как лорд! А дерьма в жизни и так предостаточно. Опасности, чудовищ, смерти. Но иногда все они спят…
У него даже теперь мамочка есть. Разве бывает столько счастья сразу?
Джордж с Пейном застали на кухне мачеху. Женщина, вздыхая, пыталась прибраться. Наемник без слов начал помогать.
– Что ты, я сама. Отдыхай.
Но Пейн не слушал отговорок. Глядя на это, Джордж тоже присоединился.
Уединившись с Джорджем на балконе, Пейн забрал у него сигарету и глубоко затянулся.
– Вот чего не хватало!
Бинго!
– Слушай, Джо, – начал он, – давно ты его знаешь?
И Пейн выразительно кивнул в сторону комнаты, где они оставили Некроса.
– Мы ехали с вечеринки, а потом… ты что, не помнишь? – удивился Джордж.
– Я головой ударился, малость все подзабыл.
– Ты прикалываешься?
– При… что? – Пейн угрожающе надвинулся. – По-твоему, я вру?
– Нет-нет, – замахал руками Джордж, – я такого не говорил.
– Этот тоже был с нами… ну, на вечеринке?
– Нет.
– Нет?
– Господи, Том…
– А что за вечеринка?
Ты задаешь слишком много дурацких вопросов.
– Выпускной. Школа, брат. Припоминаешь?
– Школа?
Пейн удивился, как все изменилось. Почти все сейчас ходят в школу. А в свои восемнадцать ему положено называться смешным словом «тинейджер». Похоже на ругательство.
Он вспоминал собственное прошлое. В шесть лет уже работал, в одиннадцать участвовал в первом бою. А вскоре – впервые познал женщину. Он не умел ни читать, ни писать, но знал множество способов лишить человека жизни. Он не понимал некоторых слов Джорджа. Но хорошо знал, что в жизни есть три главных удовольствия – еда, выпивка и женщины.
Самое противное, что при расспросах о Некросе Джордж начинал нести всякую чушь.
– Мы подвезли его.
– Вот так запросто?
– Ты задолбал спрашивать! – Не выдержал Джордж. – Ты вообще в порядке?
– Ага… в полном.
Пейн с наслаждением затянулся и выпустил дым в теплый воздух. Ну-ну, парень. Удачи…
* * *Чертовски приятно, когда у тебя есть мамочка!
– Посмотри, какой лапочка! – мама перелистывала семейный альбом.
– Ага. – Пейн улыбнулся ей.
Никогда он не был таким пухлым розовощеким младенцем. И во всем этом чертовом альбоме – ни следа Некроса. Уже что-то.
Мачеха была счастлива – как давно они не сидели с Томом вот так, вдвоем!
Я совсем не изменился, правда, мама?
– Некрос… – начал Пейн, внимательно следя за ее реакцией.
Но она лишь смотрела на него и улыбалась, не торопясь продолжить фразу. Когда он уже готов был ляпнуть любой вопрос, вдруг сказала:
– На Некроса всегда можешь положиться. Он позаботится о тебе. А ты старайся ему помогать во всем.
Как будто он мой старший брат, черт возьми!
Джордж тихо заглянул в комнату, куда они отнесли Некроса. Тот по-прежнему лежал без движения. Джордж нервно облизал губы.
Господи, что мы наделали! А вдруг ОН разозлится?
Джордж не хотел даже думать, что Некрос тогда может сделать.
Хорошо, хоть удалось услать Сесиль. Не хватало, чтобы ее предки начали поиски. Но она обещала вернуться. Мол, скажет им, что погостит у подруги. Хреново дело…
* * *Пейн досмотрел с мачехой альбом до конца. Рассмотрел и детские рисунки Тома, которые женщина достала из коробки. Не сдался даже тогда, когда она села с ним смотреть сериал для домохозяек. Она не хотела сейчас говорить про Некроса. Только быть рядом со своим пасынком…
К черту Некроса! Пейн наслаждался новизной ощущений и новыми впечатлениями. Везет же некоторым, у кого есть мамочка!
Мамочка не ругала его, когда он ржал в самых трагических местах сериала. Не сердилась, что он прихлебывал виски. Она научила его варить кофе в кофеварке и делать сэндвичи. Пейн сидел с ней на кухне, наблюдая, как она готовит ужин. Сейчас его интересовало все. А кухня была таким чудесным местом – тепло, есть еда, заботливая женщина – и так здорово пахнет!
Когда его начало клонить в сон, мать сказала:
– Устал? Может, приляжешь?
– Ага… – Пейн широко зевнул.
Он зверски надрался.
Прощай, здоровый образ жизни. Не смешивать спиртное… Не курить больше пачки в день… Мое бедное тело.
Пейн не собирался менять старых привычек. Но ему предстояло еще приспособиться к новому телу, которое оказалось не таким выносливым, как прежнее.
Рухнув на кровать, он вырубился почти мгновенно. Спальня вскоре огласилась мощным храпом.
Черт, разве я храплю?
Такое всегда случается, если спать на спине. Том повернулся на бок. И вдруг осознал – он СМОГ пошевелиться!
Том тут же сел на кровати. Мутило страшно.
Я больше не заперт в уголке сознания! По крайней мере – пока Пейн спит.
Дотащившись до ванной, Том сунул два пальца в рот. Вот так гораздо лучше! Он растворил пару шипучих таблеток от похмелья и выпил, сразу почувствовав себя бодрее.
Пейн, скотина, не смей так обращаться с моим телом!
Его прошиб холодный пот.
А если я хозяин своему телу, только пока ублюдок спит?
Нужно поскорее все исправить!
Он вернулся к себе в комнату, чтобы кое-что взять.
Тихо спустившись вниз, по голосам определил, что родители ужинают. Отлично. Теперь быстрее в комнату, куда они отнесли Некроса! Том налетел в полумраке на Джорджа и едва сдержал крик.
– Что ты здесь делаешь? – проворчал он.
– Ну так ведь Некрос э-э… – Растерялся Джордж.
– Да он проспит до утра! – рассердился Том. – Ты ему нянька, что ли?
– Так ведь…
– Вот что. Приходи завтра – погостишь у нас с недельку. Идет?
Прости, но сейчас мне надо, чтобы ты свалил отсюда к чертовой матери!
– Тогда до завтра…
Том наконец выпроводил Джорджа.
Сегодня я покончу с этим.
Прокравшись в внутрь, Том не стал зажигать свет. Трясущимися руками вытащил то, что взял в комнате – охотничий нож – и сжал покрепче. Подарок отчима к шестнадцатилетию…
Ты должен быть сильным, сынок. Будь мужчиной!
Посветил карманным фонариком. Затаил дыхание, тихо подходя к дивану. Свет упал на подушки. Черт!
Где ОН?
Том заглянул под диван. Отодвинул шторы. Прошелся вдоль стен. Даже посмотрел под кофейным столиком и за креслами. Заглянул за телевизор. Бесполезно! Оставалась только дверь в гардеробную.
– Это глупо, – пробормотал он себе под нос. – Но он же не выходил отсюда!
Том рывком открыл дверь гардеробной и быстро отступил назад.
Ничего не видно.
Висящая одежда все загораживала. Вдруг свет фонарика отразился от мужской туфли. Том ножом отодвинул одежду на вешалках в сторону.
Некрос спал на полу, обхватив себя руками. Том вспотел от напряжения.
– Тебе конец, – прошептал он.
Фонарик осветил растрепанные черные волосы, прилипшие к мокрому лбу. Во сне Некрос хмурился и вздрагивал. С пальцем во рту, как ребенок. От него пахло виски, одеколоном отчима, кровью, потом и еще чем-то. Не человеческим – но и не звериным.
Адские цветы – притягательные и отталкивающие одновременно…
– Зарежу, как собаку… – Том стиснул зубы.
Схватить за волосы, запрокинуть голову и чиркнуть по горлу – как в фильмах. И всех делов, да?
Рука Некроса безвольно упала – и Том отшатнулся. К горлу подкатил комок. Том увидел, что Некрос обглодал собственный палец до кости.
Том размахнулся и ударил – почти не глядя. Нож с мерзким звуком вошел в плоть. Некрос даже не вскрикнул. Том уже не мог остановиться, нанося удары снова и снова. Нож уже с хлюпаньем погружался в кровавое месиво. А потом пришло опустошение. Отупение – рука сама собой опустилась. Нож выпал. Том отполз, и его вырвало прямо на ковер. Все еще оглушенный, он слышал лишь стук своего сердца и тяжелое дыхание.
Невыносимый запах сырого мяса усилился от движения воздуха. Во тьме поднялся силуэт – еще более черный на фоне окна. Страха уже не было. Только горечь…
Каким же он был идиотом!
Эту тварь не убить.
Если бы это было возможно – ОН бы умер уже тогда, на ночной дороге, когда они сбили ЕГО.
Дверь в комнату распахнулась.
Черный силуэт молнией метнулся к двери. В свете из коридора Том успел рассмотреть…
…даже если бы он вонзил нож еще сотню раз, это не могло быть настолько…
…у твари не было глаз – кровь запеклась в пустых выжженных глазницах. Не было носа – на его месте белели кости черепа. Содранная с лица кожа обнажала мышцы и нервы. Не скрывала удлинившихся белоснежных зубов – таких отвратительно-идеальных на этом лице.
У Тома потемнело в глазах. Тело безвольно качнулось назад, голова глухо стукнулась об пол…
Англия, год 15…
…Был праздник – в деревне поблизости воздвигли майский шест.
Ты идешь рядом с волами, везущими украшенный шест. И вот шест установлен, ты распеваешь песни вместе со всеми. Бегаешь наперегонки с крестьянскими парнями.
Адриан наблюдал в стороне.
Ты варвар. Хуже язычника!
Выбирали Даму Урожая. Сочная молодка со смехом поцеловала Филиппа в губы.
Адриан завидовал: Филипп в свои четырнадцать вырастал в рослого красавца – а Линдсей был тощим, нескладным и невзрачным. У него не было уверенной силы Филиппа. Он не умел улыбаться беспечно и так обаятельно. Его взгляд никогда не вызывал желания подчиниться. В его жестах не сквозила хищная грация. Его не окружала аура власти и богатства.
Линдсей любил – и одновременно ненавидел…
Праздник продолжился ночью: горели костры, опьяневшие раскрасневшиеся люди плясали в отблесках огня, парочки уединялись в кустах.
Почему ты так счастлив? Ты не можешь быть так счастлив!
Адриан подглядывал – и завидовал. Дарси повалил девушку на землю. Она хихикала, когда он положил ладони ей на грудь. Задрал платье. Адриан видел на лице Филиппа знакомое выражение – тот никогда не умел владеть своими страстями. Голод, похоть и жестокость читались как в открытой книге. Девушка попыталась вырваться. Тяжело дыша, он навалился всем весом на добычу. Раздвинул ей ноги и устремился вперед, как конница в атаку. Вскрикнув, она забилась под ним – но Филипп не привык бросать начатого дела…
Не смотри.
Но Адриан глаз не мог отвести. Пальцы его вцепились в траву. Он зажмурился, но на веках закрытых глаз отпечатался великолепный хищник, которого он… которому он…
Почему так стучит сердце?
Он вздрогнул, когда кто-то хлопнул его по плечу.
– Вот ты где! – Филипп улыбался, глаза его сияли. – Пойдем!
Филипп схватил его за руку.
Совершенство…
– Давай! – Филипп подтолкнул Адриана.
Девушка лежала, раскинув ноги. По бедру змеилась тонкая струйка крови.
Я буду смотреть только на тебя…
– Она сладкая. – Филипп улыбнулся.
Смотреть только на тебя…
Глаза Филиппа гипнотизировали Адриана.
Глаза зверя.
Глаза бога.
Губы Филиппа были горячими и мягкими. Он не оттолкнул Адриана…
* * *– Я велел вздернуть их на дереве.
Костер освещал лицо Филиппа, делая его похожим на дьявольскую маску. Адриан плотнее закутался в плащ.
Тебе уже пятнадцать – и ты мечешься, как зверь в клетке. Ты рискнул преследовать шотландцев, перейдя границу. Ты выследил разбойничий клан, угоняющий у крестьян скот. Тебе плевать на волов и тощих овец – пусть шерсть их ценится больше, чем от упитанных овец равнин. Тебе нужно другое.
Линдсей переводил взгляд с одного лица на другое.
Твои воины еще хуже разбойников. Но они преданы тебе.
Филипп ел с ними, и спал на земле как они, завернувшись в плащ.
Стоит ли рождаться знатным и богатым, чтобы вести такую жизнь?
– Выпей. – Филипп протянул ему кружку.
Адриан глотнул – и поморщился.
Крепкое пойло.
Вчера ты плескался со своими солдатами в ручье, такой же дикий и грязный, как они, так же мало смущаясь своей наготой, как зверь – шкурой.
А потом шутки ради Филипп столкнул Адриана в воду прямо в одежде.
А ведь он не хотел ехать! Вся эта затея казалась ему сумасшествием.
То, что началось вылазкой за разбойниками приграничной полосы, превратилось в разорение окрестностей, месть беспокойным соседям, бессмысленную кровавую бойню.
…Они ворвались в очередную деревню, круша всё направо и налево, поджигая дома и убивая жителей. Крики, стоны, лязг оружия слились в один гул. Ночью воины Филиппа с факелами на яростных конях казались дьяволами из преисподней.
Они обосновались в самом богатом доме. Жрали и пили.
Они захватили пленниц…
Адриан вышел в ночь, чтобы не слышать криков.
Я не хочу смотреть.
– Тревога!
Это засада…
Полуодетый Филипп выбежал из дома и легко вскочил на коня. Воздух снова наполнился лязгом оружия, стуком копыт, боевым кличем – и криками боли.
В отблесках костров Адриан видел целый отряд вооруженных до зубов людей. И их предводителя – который, судя по всему, знал, что делать.
Как загонять и свежевать дичь.
Дрожа всем телом, Адриан вытащил меч. Храпящий конь надвинулся на него. Линдсей помертвел от страха. Копье проткнуло всадника и выдернуло из седла. Один из воинов Филиппа пронесся мимо в гущу схватки. Затем Адриан увидел Дарси. На огромном коне он скакал в отблесках пламени. За волосы Дарси держал отрубленную голову. Испустив победный клич, он швырнул ее в сторону врагов…
* * *– Что ты наделал!
Лучше бы это серое утро никогда не наступало!
– Так-то ты радуешься моей победе! – Филипп шагнул к Адриану.
Грязный плащ криво свисал с его плеч, волочась по земле. Растрепанные волосы пропахли дымом и кровью, на щеке чернел угольный след.
Спящие вповалку люди, трупы, на которые уже слетелось воронье, остатки пиршества, пролитое вино, догорающие костры. И голова единственного сына Ральфа Мордерна – на которую указывал Адриан.
– Соседи объединятся против тебя – и будут правы!
– Я их уничтожу!
– Тебе нужна война? Твой отец…
– Не напоминай мне о нем! Да кто ты вообще такой? – Филипп надвинулся на него, занеся кулак.
– Ну давай! – крикнул Адриан. – Ударь меня!
Ведь я твой…
Филипп опустил руку.
Тебе не подняться выше тактических побед. Никогда!
Ральф Мордерн – чертовски опасный сосед. Злопамятный и подлый, как гиена. И сынок ему под стать.
Был ему под стать…
Одного лишь не рассчитали – что Филипп расправится с воинами, превосходящими числом его отряд.
Филиппу следовало родиться во времена войны Роз…
…Их возвращение домой стало настоящим кошмаром.
За каждым кустом таились разбойники. Кланы приграничной полосы изматывали небольшой отряд короткими и стремительными нападениями. Даже деревья и земля, казалось, были против них.
…Адриан услышал свист летящих стрел, а следом – леденящий душу звук вынимаемого из ножен оружия. Зверская харя прыгнула на него из темноты – Линдсей лишь судорожно вздохнул. Тут же сильная рука оттолкнула его, и Филипп рассек эту харю мечом. Еще один бросился на Дарси сверху, и тот вонзил кинжал нападающему в живот. Адриан тут же схватил рог и протрубил. Вокруг метались тени. Адриан вытащил меч, трясясь, как осиновый лист. Факелы на миг осветили битву. Пронзенные стрелами тела судорожно корчились на земле. Запах свежей крови, казалось, пропитал все.
– За ними! – звучный голос Дарси перекрыл шум.
С его меча стекала кровь. Яростный, как бог войны, он пустил коня рысью вперед. Адриан замешкался, пытаясь сориентироваться. Один из всадников бросил ему поводья его коня. Взбираясь на седло, Линдсей споткнулся о мертвеца и вздрогнул. Бешеная скачка, ветви хлестали по лицу – он мертвой хваткой цеплялся в поводья, стараясь не сбиться с пути и следуя за светом факелов.
Прискакал он уже на яркий свет – горели хижины селения, а воины Дарси убивали всех, кого видели.
Жители привели смерть прямо к своим домам.
Конь Линдсея сшиб кого-то, растоптав копытами. Крики и детский плач неслись ему вслед, а он боялся оглянуться. Конь, перемахнув препятствие, вынес его к группке из трех человек – воины Дарси схватили какого-то старика. Веревка обвилась вокруг его шеи, седая борода развевалась, а один из солдат намеревался проскакать, прицепив веревку к седлу.
– Стойте! – крикнул Линдсей. – Это их колдун!
Солдат дернул веревку, и старик упал. Лошадь встала на дыбы, грозя проломить ему череп.
– Не надо! – Адриана никто не слушал. – Он может пригодиться!
– Его место в аду! – Крикнул воин, сжимающий в руках веревку.
– За мной! – Всадник вылетел из-за горящей хижины. – Скорее к Филиппу!
Казнь колдуна тут же была забыта, его бросили, устремившись на зов. Адриан спешился и поймал упавшую веревку. Направив меч на старика, пригрозил:
– Пойдешь со мной. И без глупостей – иначе прирежу, как собаку! Я тебе жизнь спас, и взамен…
– Мальчишка… – Прохрипел пленник.
Он легко поднялся и сорвал с себя удавку. Адриан ухватил старца за бороду и рванул, наматывая на руку. Но борода осталась в руке Линдсея! Адриан бросился вперед, сбивая колдуна с ног. Придавил коленом живот упавшего, изо всех сил рванул седые космы. Как и борода, они оказались не настоящими.
Грубый плащ пленника распахнулся, под ним блеснуло золото. Адриан приставил меч к горлу лежащего.
– Кто ты такой?
Незнакомец выбил меч из рук Адриана, отшвырнув его, как щенка.
Линдсей и глазом не успел моргнуть, как они поменялись местами.
– Я чую запах твоего страха. – Ноздри незнакомца дрогнули.
Он воткнул меч в землю рядом с головой Адриана и встал.
– Но это ничто по сравнению с запахом ЕГО крови…
* * *Филипп лежал на земле – он едва дышал. Глаза закрыты, лицо посерело, на лбу капельки пота. Кровавое пятно расползалось от бока, в котором торчал обломок копья. Один из дружинников, отчаявшись, протянул к нему руки.
– Нет! – властный голос заставил его замереть.
– Милорд. – Воины расступились, дав незнакомцу пройти.
На Линдсея никто не обращал внимания.
– Несите его туда. – Бывший пленник указал на одну из уцелевших хижин.
Сам он пошел следом.
– Ты поможешь ему? Сможешь его вылечить? – Адриан пытался заглянуть незнакомцу в лицо.
Мужчина не удостоил его ответом. Но Линдсей не сдавался.
– Как тебе удается приказывать личной дружине Филиппа? Ведь они чуть не убили тебя!
– Они хотели убить местного колдуна. – Усмехнулся незнакомец.
– Это ничего не объясняет!
– Конечно, нет. – Лениво ответил незнакомец.
Он забавляется. Но ведь только я вижу, что происходит нечто неправильное!
– Почему ты нам помогаешь?
– На вас мне наплевать.
Незнакомец прошел мимо Линдсея, даже не глянув в его сторону.
Филиппа осторожно уложили на шкуры, найденные в хижине. Незнакомец приказал развести огонь и принести воду. Ему подчинялись быстро и беспрекословно.
Тем временем он аккуратно разрезал одежду Филиппа. Адриан увидел – кольчуга так впилась в тело от пробившего ее удара, что отдирать ее пришлось бы с мясом. Незнакомец нанес какую-то мазь – а потом вытащил обломок копья – аккуратно и без видимых усилий. Очистив рану, наложил повязку с помощью одного из дружинников. Потом протянул помощнику пузырек с черной жидкостью.
– Если очнется, дай ему выпить вот это. Воду давать нельзя. Ты всё понял?
– Да, милорд.
Незнакомец вышел в ночную прохладу. Адриан выскользнул следом. Пожар уже потух, моросил дождь, и отовсюду тянуло пепелищем и смертью. Белесый дымок еще вился от некоторых головешек.
Незнакомец на миг поднял лицо к ночному небу, а потом шагнул в темноту. Линдсей крался за ним, уже едва различая окрестности в неверном свете луны. Скоро огни деревни скрылись из вида. Незнакомец не останавливался, а шел так уверенно, будто был день.
Он вышел на поляну и остановился. Линдсей спрятался за деревом с колотящимся сердцем. Луна показалась из облаков – теперь Линдсей хорошо видел застывший в ее свете тонкий силуэт. Адриан еще сильнее прижался к стволу дерева, когда незнакомец вытащил кинжал и полоснул по своей ладони. Повел рукой вокруг себя – и тут Линдсей заметил на земле магический круг.
Нет, не может быть! Неужели…
Он видел этот круг. И то, что в холодном воздухе рядом с лицом незнакомца не возникает пара от дыхания. Видел это существо, словно сотканное из лунного света. Адриана неудержимо повлекло вперед. Он не мог сопротивляться.
Линдсей споткнулся и упал, пополз – пока его рука не коснулась границы круга. Тогда он перестал ощущать запахи и звуки вовне. Он видел лишь незнакомца – существо, похожее на ангела. Призрачные крылья трепетали у него за спиной. Глаза были провалами во тьму, в черных волосах выделялась белая прядь.
– Варго!
– Моя госпожа. – Существо в лунном свете склонило голову.
Линсей видел знаки на земле, оживляемые кровью. Воздух сгустился, и стало трудно дышать. Все тело покалывало.
У девушки были черные волосы и глаза, как морозное небо, а ее белая кожа сияла, как мрамор.
Она похожа… так похожа на…
– Варго! – Ее алый рот произносил слова, режущие, как нож, – ты позволил, чтобы ЕГО ранили. Ты посмел допустить, чтобы ОН истекал кровью!
Она провела длинными ногтями по золотой маске. Рядом с маской лежало высохшее сердце. Девушка накалила в пламени свечи золотую иглу и…
– Варго!
Словно чья-то рука выдернула Адриана из небытия. От великолепия Варго не осталось и следа. Лунный свет по-прежнему заливал поляну, безучастная ночь и тьма окутывала всё мягкими тенями.
Варго корчился на земле, за его спиной таяли призрачные крылья.
США, полтора года до миллениума
Пейн проснулся ни свет ни заря. Он видел, как лучи всходящего солнца золотят подоконник, и даже слышал пение птиц. Вот они, прелести жизни в пригороде! Из приоткрытого окна доносился запах свежескошенной травы. Вероятно, кто-то из соседей прошелся с газонокосилкой. В деревне еще слышались бы пение петуха, лай собак, мычание коров – и запах навоза. А в старинном городе – запах нечистот и гам с улиц. Нет, здесь определенно лучше!