Двойник Бога

Война закончилась, когда на трон сел первый из Тюдоров, Генрих VII, объединивший в своем гербе Алую и Белую розы. Ричард Дарси остался одним из немногих, кто все еще вольготно чувствовал себя при новом короле.

Линдсей завидовал Филиппу – у него такой отец! Если Ричард Дарси не бунтует против короля, то плетет заговоры; если не грабит соседей, то воюет с шотландцами; если не захватывает земли, то их жалуют ему за воинскую доблесть – или чтобы заткнуть ненасытную пасть.

А как обширны владения, которые когда-нибудь достанутся Филиппу! Графство Норт на границе с Шотландией. В придачу Западный, Северный и Южный Йорк – объединенные теперь в одно графство властью Ричарда. И еще графство Линк. И все идет к тому, что Ричард Дарси соединит эти разрозненные земли в единый клин, уходящий на север. Именно на Севере Ричард чувствовал себя лучше всего. Здесь действовали только его законы. И законы таких же хищников, как он сам. Он был нужен Генриху VII больше, чем король ему. Кто иначе будет охранять границы с Шотландией? Кто успокоит алчных кровожадных баронов – своих соседей? Кто, наконец получив вожделенные земли, заставит свою родню – сплошь заговорщиков и бунтовщиков – забыть интриги? Король закрыл глаза на то, что в решающей битве войны Роз Ричард присоединился к нему лишь в последний момент – ведь тем он обеспечил перевес и принес победу.

Везучий черт! Почему это одним везет, а другие за все расплачиваются?

Война обогатила Ричарда, хотя он и без того был намного богаче всех своих соседей вместе взятых. Никому не спускал попыток поживиться с собственных земель – ни воинственным соседям, ни шотландцам, ни полудиким кланам пограничной полосы. Его вооруженная свита наводила ужас на всю округу. Его лакеи гордо носили ливреи с его гербом, и не гнушались убийствами и грабежами средь бела дня. Он держал в страхе суд и мог сказать свое веское слово в Тайном совете. И он плевал на королевский закон, упраздняющий вооруженные свиты! На Севере жили по старым порядкам. Королевские поверенные старались сюда не соваться…

Какого же черта сестра Ричарда, моя мать, не выбрала более блестящую партию?

Отец Адриана был вовсе не ровня такому легендарному родственнику. Барон Линдсей получил за женой приданое больше того, что имел сам.

Ее выдали замуж в четырнадцать лет – с неподобающей поспешностью.

Ходили слухи, будто у его матери был выкидыш через неделю после свадьбы. Много чего болтали, но никто не стал поднимать шума. Невыгодно кусать руку, которая тебя кормит. Все равно – дела семейные, ведь Линдсей все же приходился Дарси отдаленной родней.

Дохлая тупиковая ветвь большого семейного древа! Почему, черт возьми, жизнь так несправедлива?

Для старшего сына папаша Линдсей договорился о выгодном браке. А для остальных – нанял учителей. Гордыня не позволила отослать их в школу. Учиться с детьми джентри или зажиточных йоменов – ни за что!

Что толку-то? Вряд ли у папаши достанет денег, чтобы хоть кто-то из его сыновей учился в Оксфорде.

Адриан просто исходил злобой. И ее было все больше – ведь взгляд его обращался не на тех, кому повезло меньше, а на сильных мира сего.

* * *

Зависть Адриана росла с годами, получая все больше пищи. Ему было десять лет – маленькому подмастерью в школе жизни – когда пришел день, изменивший его судьбу. Он узнал, что его отправляют в северные земли к самому Ричарду. И тут Адриан испугался. Россказни про ужасы тех мест и про выходки свирепого северного лорда не давали ему спать всю ночь.

Может, лучше было бы сделаться юристом?

Но он не смел перечить отцовской воле. Мать простилась с ним холодно – она всегда больше любила среднего сына. С Адрианом отправили лишь одного слугу. В случае чего он даже не смог бы защитить его…

А может, судьба дает ему шанс? Ричард не оставлял без внимания нужды своей сестры. И не давал семье Линдсеев пропасть. Видно, за его сестрой и впрямь был грешок. И грешок этот приделал сам Ричард или его папаша…

На сей раз граф Норт захотел, чтобы у его сына был товарищ для игр…

* * *

Адриан со слугой присоединились к купеческому обозу. Так медленнее, зато безопаснее. Лошадь мерно ступала, а Линдсей глазел по сторонам. Крестьяне и наемные, работающие на полосках земли; их деревянные хижины, обмазанные слоем гальки с глиной, крытые соломой или тростником. Запах дыма – все топят по-черному. Вдали – городские стены. Вот земли, где не так давно гуляла чума – безлюдно. Пара бродяг со злобными взглядами и почерневшими лицами. Йомен, ведущий вола… К вечеру Линдсей со слугой устроились на постоялом дворе.

Они были в пути уже несколько дней, и к ночи Адриан сильно уставал, проведя день в седле. Адриан видел тучные нивы и голые болота, вздымающиеся вдалеке горы и обширные пастбища. Когда их пути разошлись с купеческим обозом, Линдсей затревожился. Кто теперь защитит их от нищих, бродяг и разбойников, часть из которых – те самые вооруженные свиты английской знати, распущенные по приказу Тюдора, нынешнего короля?

Ливень превратил дорогу в грязную кашу. Адриан промок насквозь и дрожал. Они заблудились. Чудом набрели на огонек постоялого двора. Радушная хозяйка позволила им обогреться у огня, угостила пирогом и элем…

Адриан внезапно проснулся ночью. И увидел над собой кинжал – в руке разбойника со зверской рожей. Разбойник отволок Адриана вниз. Линдсей онемел от страха и не думал сопротивляться.

Хозяйка постоялого двора, хихикая, сидела на коленях рослого детины. Остальные делили добычу. Адриан увидел у стены мертвеца – один из разбойников вытирал нож о его одежду.

– Эй, Батч, взгляни-ка сюда! – зверская рожа толкнул Адриана вперед.

Детина с хозяйкой на коленях повернул голову.

– Девчонка! – зверская рожа рванул с Адриана рубашку.

– Ты всегда был дурнем, Дак, – сплюнул Батч.

Дак взглянул на добычу при свете и выругался. Зарычал, замахнувшись ножом.

Всё кончено. Бежать бесполезно, откупиться нечем.

– Нет! – Заорал Линдсей. – Я еду к милорду Ричарду Дарси! Убьешь меня – и он найдет тебя, вырежет сердце и бросит псам! Его месть страшнее ада! Он всё знает наперед и спастись от него нельзя!

Под конец голос Адриана дрогнул, а в глазах показались слезы. Батч захохотал. Его товарищи вторили ему.

– Да, малыш, всё верно! – Батч оттолкнул хозяйку и встал.

Его грязный плащ распахнулся, и Адриан увидел герб Дарси – сияющего золотого грифона на пурпуре. Мифический зверь, грозный страж сокровищ, сочетающий в себе льва и орла – двух царей животного мира – замер на засаленной мантии поверх кольчуги. Детина шагнул к Линдсею, подхватил под мышки и поднял.

– С нами ты попадешь, куда нужно.

Адриан едва дышал от пережитого страха. Батч завернул его в теплый плащ, вытер слезы и усадил на скамью рядом. Ничего не спрашивая, заставил выпить доброго эля…

Линдсей покачивался в седле перед Батчем.

– Как тебя звать, малыш? – Батч улыбнулся ему – пары зубов явно не хватало.

– Адриан.

– Все это, – Батч повел рукой, – владения нашего хозяина, милорда Ричарда. Здесь он никому спуску не дает…

На привале он принес Адриану куропатку на вертеле.

Места, где они проезжали, постепенно становились суровыми и неприветливыми. Горы серыми громадинами обступали их со всех сторон. Все были настороже. Пару раз Линдсей замечал впереди каких-то людей, которые успевали скрыться, когда отряд приближался. Один раз им встретился пастух с тощими овцами, пару раз – вооруженные отряды, с которыми издали обменялись приветствиями. А завидев дерево с жуткими «плодами» – висельниками – Линдсей сам отвернулся.

Замок Арк он заметил издалека. Любимая крепость Ричарда в его графстве Норт. Величественный и жуткий замок возвышался над окрестностями, чернея на фоне закатного неба. В родных местах Адриана о войне и укрепленных крепостях лишь рассказывали. Знать уже предпочитала селиться в особняках, пусть с бойницами и рвом от случайного нападения взбунтовавшихся крестьян или разбойников – но не в таких огромных мрачных замках. Адриан испугался, когда они оказались на подъемном мосту – горы обрывались в пропасть, а внизу текла бурная река. Подковы лошадей гулко стучали по мощеному двору, эхом отдаваясь под сводами, когда они въезжали внутрь.

Спутник помог Адриану сойти с лошади.

– Батч! – Адриан поднял голову на звонкий голос.

Наверху лестницы стоял маленький ангел. Сияющая белая кожа, глаза цвета морозного неба, черные волосы. Ничего умилительно-детского в этом лице не было. Ни пухлых щечек, ни нежного румянца, ни мягкой округлости черт.

Филипп Дарси.

Филипп сбежал с лестницы и вдруг заметил Адриана. Он взглянул на него снизу вверх – Линдсей оказался выше – неожиданно пнул в колено и побежал дальше. Адриан согнулся от боли, ухватившись за ногу, а Батч уже подхватил Филиппа. Тот смеялся и кричал: «Еще!», – когда детина подбросил его вверх. Потом он захотел сесть на лошадь. Он называл этих разбойников по именам, спрашивал о делах, словно был их командиром. Они улыбались в ответ. Филипп, еще не достающий до стремени, пустил лошадь Батча рысью по двору. Адриан отступил с его пути.

– Кто это? – палец Филиппа указал на Линдсея.

Батч что-то шепнул ему на ухо, коротко поклонившись. Филипп спрыгнул с лошади. Подошел к Адриану и со всей силы толкнул его в грудь. Линдсей не удержался на ногах, упав на плиты двора. Филипп захохотал – и все ему вторили, даже Батч.

Адриана поручили слугам, и те отвели его в выделенные ему покои. Замок был наполнен людьми, собаками, шорохами и шепотами. В жилых помещениях жарко топились огромные камины. Стены по обычаю оказались завешены сукном или дорогими гобеленами, а иногда расписаны сценами битв, охоты, мифическими сюжетами. Лики предков Дарси взирали с картин. Властители и завоеватели – повелители этих суровых земель. Свирепый Ричард Дарси наводил ужас. Мать Дарси, леди Изабелла, выглядела лунной красавицей – слишком юной, не от мира сего. Довольно посредственные портреты, о достоинстве которых привыкли судить по обилию великолепных одежд и гербов на заднем плане…

Леди Изабелла уже никогда не приласкает своего маленького ангела – она умерла в родах. Ричард Дарси повторно так и не женился.

Адриан испытал странное чувство, увидев портрет Изабеллы – чем-то она неуловимо походила на его мать. Хотя леди Изабелла была гораздо красивее. Но в обоих жизни, казалось, не больше, чем в мраморных статуях.

В пиршественном зале всё было как в старые времена: стол ломился от яств, слуги сновали с огромными блюдами, длинные скамьи могли вместить целую орду людей. В родных местах Линдсея такие пиры давно отошли в прошлое – там знать обедала в тесном кругу домочадцев.

Пиршество началось, когда явился сам Ричард. Он восседал на стуле с высокой спинкой, похожем на трон – на специальном помосте для семьи и знатных сотрапезников. Ричард Дарси выглядел старше, чем на портрете, но таким же свирепым. Гладко выбритое лицо казалось высеченным из мрамора – белая кожа, резкие черты, тяжелый подбородок. Шрам на щеке делал его еще более суровым. В черных волосах не было ни единого седого. Взгляд – как у василиска. Северный лорд был высок, широкоплеч, одет по-военному просто. Адриан заметил, что левая рука Ричарда висит, как плеть, хотя это ничуть не умаляло его грозного облика. Когда взгляд хозяина обратился на него, Линдсей позабыл все заученные приветствия.

– Добро пожаловать в мой дом, Адриан.

Может, Ричард и старался приветливо улыбнуться, только это напугало Адриана еще сильнее. Линдсей не мог вообразить, что Ричард способен рассмеяться – казалось, он разучился это делать очень давно.

– Д-д… б-благ… – Адриан не мог вымолвить под этим взглядом ни слова.

– Здоров ли ты? – спросил Ричард.

– Д-да. – Выдавил из себя Линдсей.

– А твои родители?

– Да.

– Хорошо.

Больше Ричард не обращал на него внимания.

Адриан проголодался, и с удовольствием уплетал подносимые слугами яства. Вино здесь наливали всем, на нижних столах пили эль. Филипп, младше Адриана на год, пил из золотого кубка. Адриан опьянел и размяк, суровые лица сливались в одно пятно, кусок больше не лез в горло, клонило в сон. Он вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за рукав. Обернувшись, увидел Филиппа. Икнув, тот поманил его за собой. Адриан с трудом выполз из-за стола и последовал за младшим Дарси. Тот ощутимо подобрел от сытной трапезы, обильной выпивки и своего явного превосходства.

– Это все мое. – Филипп водил гостя по замку, показывая свои владения.

С Филиппом Адриан поднялся на крепостную стену. Он ощущал во тьме огромное пространство вокруг. Ветер освежил пылающее лицо.

Филипп влез на выступ между бойницами, чтобы помочиться с крепостной стены. Зевнул, демонстрируя великолепные зубы и отсутствие манер.

Привыкнешь…

* * *

Ты – игрушка.

Филипп всегда хотел быть заводилой в играх. И еще он ненавидел одиночество.

Назавтра они охотились, потом гуляли по саду, который какой-то искусник вырастил на неплодородной каменистой почве. Филипп показывал голубятни, где специально к столу лорда выращивали упитанных птиц. Пруд, где плавали огромные щуки и форель. Филипп похвастал также своими собаками и лошадьми.

Он отлично владел оружием, любил охоту и верховую езду. Адриан редко уходил спать без синяков и ссадин…

Долго еще Дарси будет упражняться на нем в силе и ловкости?

Филипп плавал в горных реках, не страшась холодной воды. С дружиной ловил браконьеров и отражал набеги.

Чтобы наследовать отцу, тебе нужно нечто большее, чем смелость и решительность!

Филиппу нравились драки и турниры.

Ты будешь пэром, судьей и законом в своих землях.

Филипп едва научился читать и писать. Любой книжной науке он предпочитал компанию воинов, егерей, своих собак и лошадей.

Я – твой товарищ по играм, но…

– Давай сбежим с уроков, – сказал Филипп, – выше по течению я видел следы…

– Знаешь, почему твой прадед не расширил владения дальше на Север? – спросил Адриан.

Дарси скривился. Весь он был – нетерпение. Его не интересовали решения прадеда. Ничьи, кроме собственных.

Ричард поручил капеллану обучить сына грамоте, а у того опускались руки из-за нерадивости ученика. Филипп норовил сбежать с уроков языка – английского и латыни, немногим больше его интересовала история.

Адриан же, напротив, старательно учился и читал всё, что мог найти здесь. В библиотеке замка пылились английские и французские хроники, несколько рыцарских романов, томик Чосера, Библия на латыни. Печатная машина давно уже работала в Вестминстере, но до северного края не добралось пока ни одной напечатанной книги. Все они в замке были рукописными, зато во многих оказались красивые миниатюры. Случайно Адриан нашел книги совсем иного содержания – в диковинных переплетах, со странными зловещими рисунками. Он заглядывал в них с сильно бьющимся сердцем, ощущая тайну и зло. Здесь была описана история рода Дарси.

Все, что я узнаю – оставлю при себе…

В замке было много непонятного. Филипп не сразу показал ему некоторые тайные ходы замка, слуховые коридоры. Однажды Дарси спустился с ним в подвалы, показывая темницы и камеры пыток. Адриан провел пальцами по бугристой стене, куда были вбиты кольца.

Боль сочится из стен, а смертью пропитан воздух.

Филипп рассматривал орудия пыток. Их сопровождал уродливый карлик, чья неестественно белая кожа редко видела солнечный свет.

Услышав шорох, Адриан обернулся. Филипп щелкнул перед его носом щипцами.

– Страшно?

– Нет!

– Да ты чуть в штаны не наложил! – засмеялся Филипп.

Ты ничего не чувствуешь. Ты слишком поглощен собой. Ты – центр вселенной, а я – твой спутник.

В замке Дарси стояли две высокие башни. Одна из них была запретным местом, а в другую Адриан с Филиппом ходили вместе. Почти под самой крышей в ней находилось небольшое помещение. Дарси оно ничем не привлекало – мало места, пыльно, крохотные окошки слишком высоко, чтобы любоваться окрестностями. Но Линдсей нашел здесь кое-что примечательное.

Если бы ты читал книги, то знал бы – здесь на полу расположены планетные часы.

Магические часы!

Такие же, как рисунок в старинной книге из библиотеки Дарси.

Часы для определения планеты, господствующей над известным часом любого дня недели. Имя покровителя этого часа нужно для того, чтобы определить благоприятное время для задуманной магической операции.

В малом круге посередине была семиконечная звезда. Присмотревшись, Адриан обнаружил в полу щель вдоль всей малой окружности – она могла вращаться относительно большого круга, в который была вписана! Механизмом давно не пользовались.

Неужели когда-то…

* * *

Твой отец – не только воин. Он – правитель. Стратег и тактик. Он мудр – по-своему…

Казалось, что Ричард гордился сыном, но…

Два тигра не ищут общества друг друга. Они никогда не уживутся вместе. И придет час…

Жестокие порядки на землях Дарси подчинялись строгой иерархии. Адриан восхищался, как слаженно работает эта система, даже когда Ричард в отъезде.

Твой отец… Тебе никогда не стать таким, как он!

Объезжая с Филиппом и Адрианом свои владения, Ричард пытался приучить сына к мысли, что всем этим ему когда-то придется управлять.

Говорил он мало, а мысли держал при себе. Улыбался редко, и Адриан никогда не видел, чтобы он вышел из себя. Говаривали, что он страшен в бою – но сейчас Ричард казался Линдсею мифическим драконом, стерегущим родовые богатства. А его мрачные неприступные замки, словно молчаливые стражи, возвышались над мирными землями.

С годами ты можешь сравняться ростом с отцом. Его сила, но без его массивности. И ты гораздо красивее…

Жизнь Филиппа в основном состояла из развлечений. Ричард не так много значения придавал книжным наукам. Сам он был грамотным, но не ученым. Достоинство, с которым он держался, казалось врожденным. Хотя в нем не было ничего от придворного лоска, деревенщиной он не выглядел. Адриан ломал голову над секретами Ричарда, над тем, как в нем может сочетаться столько противоречивых качеств. Он хотел знать, откуда берутся верные решения северного лорда и как он достиг такой огромной власти.

Очень скоро я стану умнее – и способнее. Буду знать больше самого Ричарда. Но если ты не родился тигром, то тебе им не стать. Никогда!

Линдсей завидовал.

Тем временем ему наконец удалось разгадать секрет механизма планетных часов…

США, полтора года до миллениума

Глаза открылись в темноту.

Мои глаза!

Но Том не смог моргнуть – даже если бы захотел. Ни шевельнуть рукой или ногой. Его пальцы, подчиняясь чужой воле, потерли лицо, взъерошили волосы. Он не управлял более своим телом – словно в нем поселилось чуждое существо. А сам он стал лишь безвольным наблюдателем.

Лучше бы он исчез, растворился, умер наконец. И как хочется курить! Интересно, захватчик в его теле знает, что он курит? Как там его – Пейн? Какой-то грязный средневековый наемник. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ НАЕМНИК!!!

Тому казалось, что его жизнь превратилась в кошмар и хуже быть просто не может. Но вот сейчас – сейчас стало гораздо хуже!

Пейн кашлянул, чувствуя, как неприятно дерет в горле. А Том, ставший внутренним, неслышным голосом где-то на краю собственного сознания, проклинал день, когда родился.

– Воды, – просипел Пейн.

Чья-то рука протянула стакан. Выхлебав его парой глотков, Пейн уставился в темноту.

– Кто здесь?

Включился свет – и наемник вздрогнул. Пейн глядел на незнакомца, который смотрел на него.

– Ты кто? – спросил наемник.

Незнакомец растянул губы в улыбке. Пейн зашарил рукой по кровати, потом по тумбочке. Его пальцы натыкались на какие-то странные предметы. Но что он хотел найти?

Оружие?

– Где я? – Пейн вскочил с кровати, запутался в простыне. – Что…

Он случайно глянул в окно – и застыл. Прижался к стене, опасливо выглядывая на улицу.

– Помнишь что-нибудь? – незнакомец говорил нарочито медленно.

В его голосе насмешки и высокомерия было поровну. Том бы поморщился, если мог.

– О чем ты?

– Припоминаешь, кто ты? – Незнакомец не обратил внимания на грубый тон.

– Я – Пейн.

– А я? – незнакомец выжидательно смотрел на Пейна, чуть наклонив голову набок.

– Откуда я знаю? Первый раз тебя вижу.

С ума сошел? Картинка из воспоминаний Пейна стояла у Тома перед глазами, как живая. Эта тварь перед тобой и тот – из прошлого… Черт! Это я схожу с ума!

– Приятно познакомиться, Пейн. – Незнакомец нагло ухмылялся.

– Какого черта? – Руки Пейна сжались в кулаки. – Ты! Да как там тебя???

– Ты мне скажи. – Вкрадчиво произнес незнакомец.

ОН встал с текучей грацией. Нечеловеческой. Пейн попятился. В глазах мелькнул испуг. Том не мог знать, что щелкнуло в мозгу Пейна. То ли бедняга вдруг сообразил, что отчетливо помнит лишь свое имя. То ли наоборот – что-то вспомнил. То ли наконец понял, что даже собственное тело ощущается по-другому – не болят старые раны, не ноют гнилые зубы… Ну да, ублюдок даже не мог похвастаться здоровой кожей, а мылся, похоже, лишь по большим праздникам…

Пейн метнулся к окну.

Идиот! Ты на втором этаже!

Незнакомец заступил ему дорогу – а Пейн не уловил движения.

– Куда же ты? – от вкрадчивых ноток в чужом голосе у Пейна мороз пошел по коже.

В дверь несмело постучали. Пейн глянул на дверь, но незнакомец не двинулся.

– Н… н-н…

Не знаю…

В ужасных глазах незнакомца немного расширились зрачки. В глубине шевельнулась голодная тьма.

– Е…

Если ошибусь – мне конец!

– К…

Как мне быть?

– Р…

Раз я такой дурак.

– О…

О, боже, как же я влип!

– С…

Сам не знаю, как так вышло.

– Некрос? – ОН выглядел разочарованным. – Ладно, пока сойдет.

Некрос отстранился, и Пейн вздохнул с облегчением.

Дверь приоткрылась. Джордж перевел взгляд с Пейна на Некроса.

– Мама просила передать… – Джордж запнулся, – может вы оба спуститесь поесть?

– Сейчас, – кивнул Некрос.

Джордж испарился.

Живот Пейна вдруг издал утробный звук. Том не удивился. Когда же я ел в последний раз? Вернее, мое тело? Мое тело, блин…

– А кто это был? – шепотом спросил Пейн.

– Тебе лучше знать, – Некрос пожал плечами, – это же ТВОЙ приятель.

Забавляясь изумлением на лице Пейна, Некрос продолжил:

– Тебя зовут Том, ты живешь в этом доме с родителями.

Пейну хватило ума промолчать. Никакой он не Том. И никогда им не был. Дом? Да это настоящий особняк! Как у лорда – чтоб их всех черти драли. Но пожить здесь он не прочь. И выяснить, кто этот гад и как от него отделаться. Отделаться? Это вряд ли. Только не от этого…

Пейн увидел свое отражение в зеркале – и вздрогнул. Некрос наблюдал за ним с надменной ухмылкой. Пейн был слишком ошарашен, чтобы это заметить. Но Том видел недоброе удовольствие, которое так не шло ангельскому лицу. Будто какая-то злобная тварь натянула на себя этот лик, как маску. Думаешь, это поможет скрыть твою суть?

Живот Пейна снова отозвался урчанием. Некрос вышел, даже не обернувшись. Пейн выглянул за дверь и осмотрелся, прежде чем последовать за ним. Проводил взглядом проехавшую за окном машину.

Не завидую тебе, приятель… Но, веришь ли – мне еще хуже.

Пейну и в голову не пришло умыться или почистить зубы. Как был, в пижаме, он спустился вниз.

Увидев накрытый стол, наемник невольно сглотнул. Мама умильно глядела на него.

– Покушай сынок. Тебе ведь уже лучше?

– Д-да, – Пейн смутился.

Она с обожанием глянула на Некроса и выскользнула из кухни. Джордж отодвинул стул, и Некрос сел. Взяв вилку, глянул на Пейна. Тот с грохотом отодвинул стул – рот наемника уже наполнился слюной.

Сев за стол, Пейн запустил пятерню в салат, не обратив внимания на нож и вилку. Отломив мягкого хлеба с хрустящей корочкой, запихнул его в рот вместе с сыром, отправил туда же горсть оливок, впился зубами в бифштекс, схватил картошку фри. А потом с полным ртом уставился на остальных.

Он что, раньше перебивался только бобовой похлебкой с жиром?

Некрос смотрел на Пейна, прикрыв свои ужасные глаза и чуть склонив голову набок.

– А он, фто, не бует? – Пейн кивнул на Джорджа.

– Это же ты хозяин в доме, – проговорил Некрос со змеиной улыбкой.

Наемник замер с открытым ртом, из которого на тарелку шлепнулся кусок. Проглотив, сказал:

– Садись, ты чего? А выпивка тут есть? Зверски хочется выпить!