Двойник Бога

ОН пролетел на красный, выскочил на встречную, повернул с заездом на тротуар, едва не сбив пешехода. Когда ОН погнал прямо по двойной сплошной, не обращая внимания на другие машины, Джордж похолодел. Поздно – они уже привлекли внимание полицейской. Дамочка резво вскочила на байк и погналась за ними, требуя остановиться. ОН обращал на нее внимания не больше, чем на надоедливую муху.

– П-полиция… – Джордж втянул голову в плечи.

Сейчас она потребует права – и всему конец.

ОН остановился и ждал, пока она слезет с байка и подойдет.

Она назвалась и потребовала документы. ОН снял темные очки и посмотрел ей в глаза. Одна ЕГО рука по-прежнему лежала на руле. Джорджа вдруг замутило. Он едва заметил, что полицейская упала на колени, цепляясь за дверь «Феррари».

ОН… убъет ее…

Открытым ртом Джордж хватал воздух, к глазам подступили слезы. Его затошнило, а потом так же резко отпустило. Полицейская неловко поднялась с колен, и шла, пошатываясь, к своему байку. ОН снова надел темные очки и плавно тронулся, влившись в поток движения. Совсем как другие водители.

– Если мы едем домой, нужно повернуть, – отважился сказать Джордж.

– Да. – ОН перестроился так лихо, что Джордж поморщился. – Что дальше?

– Чуть помедленнее, – прошептал Джордж, – не так резко. Пропустите машину за вами. Покажите поворот…

ОН послушался, выполняя все в точности, как говорил Джордж.

* * *

Сесиль проснулась в чужой постели в чужом доме. Воспользовалась чужой ванной и выпила чужой кофе. Все это неважно. Так ее волновавшие до того вещи теперь перестали иметь всякое значение. Она даже не задумалась, куда делся Джордж. Ничуть не беспокоясь по этому поводу, надела свое вчерашнее платье и воспользовалась чужой косметикой.

…Сесиль плохо помнила, что случилось ночью.

Она будет помнить только то, что ОН хочет, чтобы она помнила. Но ей нужно знать наверняка. Нужно увидеть ЕГО снова…

Она прогулялась тем же путем, что до нее Джордж. Но, конечно, не бегом.

Рев мощного двигателя заставил ее повернуть голову. Автомобиль плавно затормозил. Джордж выскочил первым, а затем вышел ОН. Сесиль была ошеломлена. Таких красивых не бывает! Невероятно! Чтобы кто-то был таким стильным, крутым, классным, уверенным и сильным одновременно… Если только это не ОН.

– Сес? – голос Джорджа вернул ее с небес на землю.

ОН успел уйти в дом.

– Сес, извини, что я… – Джордж.

– Забей. – Она не сводила глаз с места, где недавно стоял ОН.

В душе Джорджа вдруг всколыхнулась неприязнь. Черт, она едва глянула на меня. Будто я пустое место. После всего, что было! Но не это задело его сильнее всего. А вдруг ОН предпочтет ее мне? Не-ет. ОН – ее? Не смешите меня… Ведь это я самый нужный ЕМУ человек… Наверное…

– Ладно. – Джордж улыбнулся.

Так даже лучше. Он ненавидел обязательства. Вчера нам было классно. Но это же не значит, что теперь…

Сесиль прошла мимо него в дом.

* * *

ОН прислонился к стене, борясь с приступом тошноты.

Реальность рассыпается и рвется, как ветхий полог. А под ним…

Через миг ОН обнаружил, что сидит на полу.

Мгновения утекают сквозь пальцы, как вода…

Перед глазами вспыхивали сияющие искры. ОН где-то потерял свои темные очки.

Душа. Человеческая душа – вот что держит ЕГО в этом мире. Не дает всем элементам рассыпаться. Человеческая душа взамен того, что ОН потерял. Взамен того, что у НЕГО отняли. НЕТ! Не вспоминай!

Чужая душа. Мешает. Как и проклятая золотая цепь – что давит, как ошейник. Знак связи с… Как его звали? Пейн, кажется. Дурацкое имя.

Отрывочные воспоминания человека мелькали перед ЕГО глазами.

Не хочу этого!

Теперь все изменилось. Теперь эта душа мешает.

Собственные воспоминания пылающими искрами таяли, и их невозможно было ухватить.

Люди всегда цепляются за воспоминания. Люди…

Как же хочется есть!

Слишком много энергии уходит, чтобы вращать колесо судьбы в обратную сторону…

* * *

Мужчина ее мечты рассматривал недра развороченного холодильника.

– Вот… – Сесиль растеряла все слова, что хотела ЕМУ сказать.

Она сжимала в руках ЕГО темные очки.

Девушка не смогла уловить его движения – просто очки вдруг оказались у него на лице. Но ЕГО прикосновение все еще горело на ее пальцах.

Похоже, больше ОН ее пока ничем не осчастливит. Жаль…

– Где ОН? – Джордж появился в дверях.

– Не знаю, – Сесиль обернулась, – вроде, только что был здесь…

– Черт! – Джордж глянул на развороченный холодильник и бросился вон.

Сесиль прикусила губу. Что со мной? Отголоски прошлой ночи тревожили ее душу. То, о чем она не хотела думать.

Соседский песик заскулил, когда Джордж взбежал на чужое крыльцо.

– Ах ты, бедняжка… – парень хотел потрепать пса по холке, но тут заметил кровь.

Пес издыхал. Он не мог двинуться с переломанным позвоночником. Боже, его просто раздавили, как таракана. Дверь тихонько хлопала от сквозняка. Джордж попятился. Не ходи туда! Но все же шагнул вперед, распахнув дверь. В доме было тихо. Слишком тихо. Здесь жила пожилая пара – из тех, что суют свой нос во все. Наверное, оттого, что их одиночество не скрашивали дети и внуки.

Пару раз Джордж с Томом даже заходили сюда – помочь. Предки Тома старались дружить со всеми соседями. И всегда здесь пахло лекарствами и старостью. Но сейчас к привычному запаху примешивался другой.

Джордж наткнулся на соседа, завернув за угол коридора. Быстро отвернувшись, парень переждал приступ дурноты. Переступил тело, стараясь не смотреть вниз. Не запачкаться кровью. Похоже, кровь из вырванного горла била фонтаном, запачкав даже стены. Найти ЕГО не составило труда – по кровавым следам. Старухе в гостиной ОН просто свернул шею. Джордж увидел опустошенный холодильник с кровавыми отпечатками на распахнутых дверях.

ТЫ не можешь предпочесть ее, потому что я… я сделаю для ТЕБЯ что угодно.

Джордж содрогнулся, увидев ЕГО. На миг показалось, что он все еще там, у машины на той ночной дороге. Но нет – просто на НЕМ было слишком много крови. Скорчившись у стены, ОН обхватил голову руками, тихонько подвывая и раскачиваясь вперед-назад. Не смотри! ОН не простит тебе, если узнает, что ты видел. А потом ОН поднял голову и посмотрел на Джорджа…

* * *

– Можно мне с вами? – Сесиль не сводила с НЕГО восхищенного взгляда.

Сейчас ОН выглядел еще круче. Джордж хмыкнул. Ну да – после того, как ЕМУ пришлось принять душ и переодеться.

В этот раз ОН ее заметил. Кивнул. Джордж подогнал минивэн соседей. Если я правильно понял, нам понадобится очень много еды. Трупы пока оставались там, где их настигла смерть, Джордж присоединил к ним издохшую собачку. Я сделаю для ТЕБЯ все, что угодно… Сесиль сияла улыбкой. Считаешь себя неотразимой, детка? Но ведь это не ты видела… не тебе ОН доверил… не ты так быстро поняла, что ему нужно.

Джордж открыл дверь, приглашая ЕГО садиться. Сам устроился за рулем. Сесиль поместилась сзади. ОН хочет съездить в магазин… Ну да, закажи я пиццу, пришлось бы заказывать панихиду еще и по разносчику. Джордж поостерегся перечить ЕМУ или предлагать что-то иное. В магазин так в магазин. Со временем разберемся.

ОН сидел очень прямо, глядя вперед. Джордж прибавил газа.

Минивэн подъехал к супермаркету. Джордж схватил тележку.

Лучше бы эта дурочка, Сесиль, взяла еще одну – чтобы влезло побольше…

Но девушка пялилась на НЕГО, а ОН остановился у входа. Эти люди привыкли, что еду не нужно убивать. Вся их еда рассована в глянцевые упаковки.

Люди копошились, перекладывая нечто в корзины, входя и выходя. Снова выкладывая нечто на ленту транспортера у кассы. Потом грузили в пакеты или обратно в корзину. Как муравьи.

В голове у НЕГО неожиданно всплыло воспоминание Пейна.

Грязные ряды, где царит зловоние. Рынок…

А потом ОН увидел, как…

…на вертеле жарится целый кабан… Слуги носятся взад-вперед.

Все хотят угодить, потому что…

ОН стиснул зубы, но воспоминание ускользало, делаясь бесконечно далеким.

…в ЕГО руке кубок, полный вина…

…огромные столы заставлены изысканными яствами…

…его охотничий трофей, который сейчас…

ОН очнулся от боли, впившейся в виски отравленными шипами. Воспоминания Пейна смешивались с ЕГО воспоминаниями, делаясь одинаково далекими и нереальными.

В этом проклятом месте люди с тележками, особенно дети или даже младенцы с их мягкими косточками – и есть еда!

ОН сделал несколько шагов. Джордж шел следом. А потом обнаружил, что ОН исчез, двигаясь так быстро, что нельзя уследить. Сесиль дернула Джорджа за рукав.

– Что? – рявкнул Джордж.

Она надулась.

– Ну прости! – Джордж хлопнул по ручке тележки.

– Я понимаю, каково это. – Тихо сказала девушка.

– Да что ты говоришь? – Джордж злобно взглянул на нее.

Но она понимала – и это злило его еще больше.

– Пойдем, – Сесиль тронула Джорджа за руку.

– Куда?

– Мы зачем сюда приехали? – Она толкнула тележку. – Вот и давай купим что-нибудь.

Джордж ее не останавливал. Толкая набитую доверху тележку, он мучительно переживал свое горе. Кроме продуктов, Сесиль набрала кучу всего. Косметики, сувениров, свечей для именинников, журналов. Карманный тренажер, набор заколок, белье и джинсы… Джордж перестал следить, что попадает в корзину. От себя добавил несколько упаковок пива…

– Может, на кассу? – спросила Сесиль, когда в тележку ничего больше не помещалось.

ОН же оставил Джорджу кредитку или карточку – разве нет?

Джордж хотел было съязвить, но тут к ним подошла охрана.

– Давай за мной, парень, – один из охранников кивнул Джорджу, – тебя там ждут.

Сесиль двинулась за ним, но второй охранник помотал головой, указав на кассы. Оборачиваясь, Джордж увидел, что для девушки открыли отдельную кассу.

Сам он прошел с провожатым через служебный вход. Потом через подсобки. Миновали цех переработки и изготовления полуфабрикатов. И дальше – мимо дверей, за которыми виднелись развешанные на крюках свиные полутуши, вниз по пандусу. Наконец вышли на улицу с другой стороны супермаркета.

ОН стоял на рампе, к которой подъезжали для разгрузки огромные рефрижераторы. А вокруг него увивался человек в костюме с бэджем. Джордж ухмыльнулся. Прыгает, как заведенный. Как тот консультант в автосалоне…

Джордж оглянулся на охранника. Тот указал на НЕГО и ободряюще покивал. А тот, что прыгает вокруг НЕГО – бледновато выглядит. Как бы не вырубился.

Генеральный менеджер увидел достаточно. И как ОН жрет – тоже. Просчитать затраты на снабжение… организовать поставки… позаботиться о месте хранения… сделать дозаказ… О, Боже!

ОН даже не запачкался. Почти. Заметив кровавое пятно у НЕГО на щеке, генеральный менеджер протянул платок. Но не успел – ОН слизнул кровь. Менеджер застыл – хоть движение и было мгновенным, но он заметил достаточно.

Боже, эти острейшие зубы… и язык… он не может дотягиваться так далеко… а назад он будто вернулся сквозь кожу в… в… полную крови пасть! Как в воронку, куда через секунду провалится и это идеальное лицо и вся реальность. Сама его бывшая реальность…

Менеджеру казалось, что ОН постоянно преображается – неуловимо. Это сводило с ума. И еще запах: отвратительный – крови и сырого мяса, и перекрывающий его, словно парфюм на грязной коже, запах адских цветов с нотой гнили.

Сесиль не удивилась, что все товары ей достались бесплатно. Охрана даже помогла донести до машины. Ходить с НИМ по магазинам – сплошное удовольствие.

ОН приближался уже с целой свитой охраны и персонала. Джордж плелся в хвосте, разговаривая по мобильному. ОН отослал увязавшуюся за НИМ толпу легким движением руки и сел в машину. Джордж влез за руль. Воткнув ключ в замок зажигания, бросил на НЕГО быстрый взгляд. Черт! Сказать или нет? ОН зевнул, устроившись на сиденье поудобнее. Нет, лучше не надо.

Джордж только что разговаривал с отцом Натана. Да, блин, мы все еще вместе. И Том с нами… мы, собственно, у него сейчас. Идиот! А что было делать – вдруг они стали бы искать Натана в моем доме? А там в гараже – машина с разбитой фарой. Скажи ЕМУ! Все это само собой не рассосется. Ну да, и ОН решит проблему… О, черт…

Джордж еще раз посмотрел на НЕГО. Но ОН дремал под плавный ход машины. Темные очки сдвинулись, и Джордж видел ЕГО закрытые глаза – веки чуть подрагивали, готовые открыться в любой момент. Джордж вздохнул. Нет, не сейчас. Позже, быть может…

* * *

Том как сквозь туман услышал чьи-то голоса. Голова кружилась, затылок ныл, ноги и руки отяжелели. Открыв глаза, Том увидел, что лежит в кровати в своей комнате – одетый в пижаму.

Будто ему приснился кошмар. Будто.

Он не мог даже пошевелиться! От паники Том почувствовал, что задыхается.

Черт! Я вообще не могу дышать!

Он услышал голоса. Они доносились из комнаты напротив – через коридор Том видел, что там работает телевизор. Сесиль и Джордж болтали друг с другом как ни в чем не бывало, разгружая пакеты из супермаркета.

Эй, я здесь!

Вдруг Сесиль бросила пакеты и с радостным визгом устремилась к нему.

– Проснулся!

Ну почему она ведет себя, как девчонка – причем только со мной?

Они ворвались в комнату, довольные, сияющие, словно он был их желанным подарком.

– Наконец-то! – Сесиль обняла его за шею, целуя в щеку.

Далее пошла партия Джорджа:

– Ну ты дал, брат! Почти день в отключке!

Он уже по-хозяйски перебирал коллекцию дисков Тома, попутно включив телевизор и здесь.

Да что с ними? Травки накурились?

Джордж щелкал пультом. Местный новостной канал. Главная новость – кот, которого сняла с дерева спасательная команда.

Что с Натаном? В жопу Натана – спасите меня! Кто-нибудь! Ведь я не могу даже…

В комнату просеменила мать в сопровождении незнакомца.

Наконец-то! Хоть кто-нибудь.

Но они не обратили на него внимания, поглощенные беседой. Вернее, говорила только мать. А ее спутник лишь слушал – очень внимательно, как полицейский. У Тома на секунду вспыхнула надежда – и погасла.

Это не полицейский. Ни разу даже.

И внешность, и поведение выдавали в незнакомце птицу гораздо более высокого полета.

А вдруг это агент спецслужб? Или еще кто покруче… Ага, шишка из правительства… Здесь?

Высокий и стройный, с великолепной осанкой. Летний светлый костюм хорошо сидит, гармонируя с белой рубашкой, галстуком чуть темнее костюма, и легкими туфлями. В нагрудном кармане пиджака – солнцезащитные очки. Одет слишком глянцево – точь-в-точь, как мамочка хотела бы, чтобы одевался сам Том.

В черных, как вороново крыло, волосах незнакомца выделялась белая прядь. А лицо его было не просто красивым – совершенным. И в этом чувствовалось что-то неправильное.

Я будто ангела вижу. Ну да, только наряженного в светский костюм…

Том почувствовал озноб. В незнакомце ощущалось что-то хищное и злое.

Что-то знакомое.

А мама все говорила, говорила… Она нашла идеального собеседника.

Сейчас все хотят только говорить. Многие даже деньги платят, чтобы их выслушали! Неважно кто. Неважно, интересуясь сказанным или просто вежливо помалкивая.

– Прекрасный кофе, – сказал незнакомец.

Мама с улыбкой забрала у него чашку. Том вздрогнул, услышав его голос. Тот был под стать внешности.

Незнакомец подошел к кровати. Том заметил, что они уже остались одни. Мужчина посмотрел на Тома – и тот наконец увидел его глаза.

Зрачки с булавочную головку словно плавали в белесых озерцах тумана. Дрогнув, они расширились, как чернильное пятно в молоке. Том не смог бы отвести взгляда, даже если бы захотел.

Глаза приблизились. Том словно тонул в черноте ледяного озера. Слепящий холод проник до самого сердца. Это было невыносимо больно.

Он был таким маленьким – как песчинка, затерянная в пустыне вечности. Как капелька, вылетающая из набежавшей волны. Как крупинка мела…

Мел описывал круг, крошась. Круг замкнулся, довершив сложную фигуру с вписанными в нее символами – зловещую и смутно знакомую. Но его рукой словно водила чужая воля. Призрачное видение на грани сна и яви – фигура в плаще с капюшоном. Лицо скрывала тень, только светились глаза. Не глаза даже – скорее блуждающие в тумане болотные огни.

По краям пентаграммы зажглись свечи. Том вдруг увидел себя – с широко открытыми невидящими глазами – в самом центре начертанной звезды. Фигура в капюшоне текуче приблизилась к нему. Том закричал бы, если бы смог – туманные глаза глядели теперь прямо в его собственные, а он был, как безвольная кукла. Капюшон сдуло словно порывом ветра, волосы рассыпались по плечам фигуры в плаще. Черные, как вороново крыло – со знакомой белой прядью. Они обрамляли нечто, бывшее когда-то лицом. Лишенное кожи, носа, губ, даже глаз – это была жуткая и отвратительная маска. Но в глазницах сгущался туман, в котором светились призрачные огни – они ВИДЕЛИ, точнее глядели прямо ему в душу. Он падал и падал в холодную тьму, таящуюся за этими иллюзорными глазами…

Пейн… Какое дурацкое имя.

Том на миг вынырнул, но тут же снова погрузился обратно.

Нет, это не я! Пейн – вот кто в центре пентаграммы.

Но теперь Пейн – это ты.

НЕТ!

Том хотел закричать – но не смог.

Как Пейн там оказался? Как ты там оказался?

…Он плелся по грязной узкой улочке. Пейн был молод, но лицо выглядело потасканным – щеки в оспинах, щербатая ухмылка, сломанный нос. И он был грязен, но даже не замечал этого. Простой наемник, рискующий жизнью за деньги. Но в этот раз ему досталось не в битве. Избитый, в порванной одежде, он горел ненавистью и страхом. И насмеялись над ним лишь ради забавы – просто от того, что подвернулся под горячую руку!

Нет, не хочу!

Том попытался вдохнуть, но…

…Его держали крепко. Он дрожал, ноги подгибались. Его зовут Пейн – какая насмешка! Но титулованного мучителя не интересует его имя. Зачем узнавать имя того, с кем забавляешься, как с игрушкой, а сломав – бросишь обратно в грязь.

Какой дьявольский случай привел богатых и знатных сэров в эту жалкую таверну? И какого черта я оказался здесь именно в это время?

Мучитель приподнял подбородок Пейна кончиком кинжала. Ангельское лицо приблизилось. Пейн узнал это лицо. Узнал еще до того, как собутыльник лорда стащил с него маску. Еще до того, как увидел под грубыми плащами роскошную одежду. Северный дьявол. Черный лорд! Кровавый грифон – как его еще называли по фамильному гербу. Вот бы оказаться за тысячи миль отсюда!

Кинжал чиркнул по лицу, распоров плоть до кости. Лорд слизнул с клинка кровь. Его глаза, пьяные вином и безумием, уставились на Пейна. Раз увидев, такие уже не забудешь. Один глаз – весь черный, как слепая тьма. А радужка второго – как арктический лед.

…Пейн прислонился к стене в темноте переулка. Ноги дрожали. Но это ничего. Он жив! Кровавый грифон выпустил его из своих когтей! И не просто выпустил…

Пейн везучий, всегда был таким…

Он посмотрел на зажатый в кулаке золотой. Черный лорд славно поглумился над ним – но взамен расплатился золотом!

Пейн усмехнулся. Достоинство! Кто о нем думает, глядя на такие деньги? Целое состояние. Да он за меньшее готов жизнью рискнуть!

Все, что ему нужно, это надраться – и забыть. Растворить в выпивке страх, унижение и боль…

– Я знаю, что тебе нужно, – голос возник откуда-то легким дуновением возле уха.

– Кто здесь?

Слова замерли у Пейна на губах. Казалось, кто-то смотрит на него из тьмы.

Нет, он здесь один.

…Лорд не забрал твою жизнь, как не давят муху с оторванными крыльями. Твою жалкую жизнь…

– Кто здесь? – Пейн оглянулся.

Он чуял смерть.

– Ты ведь хочешь отомстить?

– Нет.

Я хочу жить! И забыть.

Золотой выпал из его руки и покатился в грязь. Его утешение – и сытный обед, и выпивка, и веселая шлюха, которая поможет забыть… Пейн видел лишь болотные огни во тьме опущенного на лицо капюшона. …Белая рука поманила его.

Нет. НЕТ! Не делай этого, Пейн!

Том кричал и бился, словно в тесной клетке.

Ты разве еще не понял, Томми? Ты не в силах что-либо изменить. Все это УЖЕ произошло. Очень-очень давно…

Т уманные глаза во тьме капюшона были холодны, как клинок. Взглянув в них, Пейн окончательно потерял волю…

…Пейн стоял на холме, ветер пригибал траву к его ногам, сдувал с разгоряченного лица потные волосы. Трава пропиталась кровью, как губка, и его меч был обагрен кровью. Он ЖИЛ, и это ощущение казалось ветром, поднимающим над землей…

…Она стонала под ним. Тяжело дыша, Пейн двигался между ее ног. Они сплетались, как змеи – вино и вожделение бушевали у него в крови…

…Пейн с товарищами надирался в кабаке. Он орал песни со всеми, щипал девок за задницы, норовя задрать юбку…

…Меч был слишком тяжелым и длинным для него, подростка, челюсть ныла от удара. Но Пейн тряхнул головой, отгоняя дурноту. Поднял меч и бросился на противника…

…Он держался за юбку, крепко сжимая свою детскую ручонку. Рот открылся от удивления – вокруг было столько интересного. Его раньше никогда не брали на ярмарку. Выступал бродячий театр, жонглеры и фигляры. Собака задрала ногу на колесо телеги…

Судьба тасует проклятую колоду – снова. Твоя судьба…

Англия, год 15…

Вильям Дарси появился на свет, убив свою мать. Суеверные люди говорили, что он напился ее крови еще в утробе. Леди Елизавета истекла кровью, которая все хлестала, не останавливаясь. Она умерла, а ребенок еще не появился на свет. И тогда Филипп Дарси – граф Норт, отец Вильяма – оттолкнул бесполезных повитух, рассек живот жены и вытащил младенца.

– Сын!

Филипп Дарси засмеялся. Он обернул сына полой плаща, а тот открыл свои глаза цвета морозного неба – такие же, как у отца – и зашелся в яростном крике. Ужасный смех вторил крику младенца, а кровь засыхала на простынях. Слуги отворачивались. Тут подоспели и повитухи с мазями, омовениями, притирками, пеленками.

Милорд получил своего звереныша. А что достается тебе? Что?

Адриан Линдсей, двоюродный брат Филиппа, смотрел на графа Норт, не отрываясь. Тот не замечал его, как лев не обращает внимания на блоху в своей шкуре. Женщины заохали над младенцем – не от умиления. В его маленьком рту они увидели маленькие острые зубки. Кормилица трясущимися руками взяла младенца.

Зубы? О, наш властитель Филипп не поморщился бы, родись его сын с хвостом или рогами. Он так жаждал наследника…

Адриан улыбнулся. Все были так заняты ребенком, что не заметили, как он подошел к ложу и склонился над леди Елизаветой…

* * *

Всю жизнь Адриан Линдсей кому-то завидовал. Еще ребенком он завидовал братьям, ведь ему не повезло родиться младшим из троих сыновей. А это значило, что стоит ему немного подрасти – и он станет обузой для отца и старшего брата, которому в будущем достанется наследство и отцовский титул.

Почему судьба так несправедлива? Родись он в соседней Франции, то мог бы праздно поживать, не вылезая из долгов. Но его родина Англия, а значит отцу вскоре придет в голову спасительная мысль отдать его в ученики юристу или даже купцу. Какой удар – его заставят зарабатывать на жизнь, словно простолюдина! Даже тощего наследства и жалких земель ему никогда не видать!

Иногда Адриану грезилось, что он мог бы родиться принцем. Или красавцем. Быть сильным, смелым. И, конечно, богатым.

Но он таковым не был. То ли дело Филипп – ЕДИНСТВЕННЫЙ сын своих родителей, баловень судьбы, богач и счастливец.

Как можно вынести такую несправедливость! Почему всё то, о чем мечтаешь, получает другой? И получает незаслуженно!

Свирепый отец Филиппа, Ричард Дарси, граф Норт, не пострадал от кровопролитной войны Алой и Белой Розы. Не менее тридцати лет подряд дворяне резали друг друга, как скот – одни мечтали посадить на трон Йорков, другие – Ланкастеров. Королевскую власть в то время никто и в грош не ставил. А Ричард Дарси – на своих землях и король, и высший судия – в то смутное время не разорился, не погиб, не был вынужден удалиться в изгнание. Он несколько раз менял одну воюющую сторону на другую, признавая только одну партию – свою собственную. Ричард стяжал себе мрачную славу свирепого воина, жестокого соседа и кровожадного убийцы.