Двойник Бога

Скоро Пейн приступил к первой миссии охотника за головами.

– Полегче! – крикнул Джордж.

Пейн долбил по клавиатуре, как одержимый.

– Дерьмо! – Пейна снова убили.

Последняя жизнь. Обидно, да?

Наемник вскочил, пнул стул. Он покраснел от возбуждения.

– Сейчас весь дом разнесешь! – Джордж покачал головой.

Пейн замахнулся на Джорджа, остановившись в последний момент.

– Ты под руку не лезь! – Наемник плюхнулся на диван.

– Ну ты и псих. – Джордж отодвинулся подальше.

– Нахрен твои игрушки, – буркнул Пейн. – Давай по городу пошляемся.

– Только переоденься, ладно? – Джордж смерил Пейна взглядом.

– Ага, – тот поплелся наверх.

Джордж вздохнул, увидев Пейна. Тот напялил драные джинсы и майку с дурацкой надписью. Блин, откуда у меня такие отстойные шмотки?

Пейн нашел бумажник Тома и сунул в карман. Он не разобрался, сколько там денег – вместо привычных звонких монет он видел лишь какие-то бумажки.

– Здесь много? – спросил он Джорджа.

– Сотни три будет, – ответил тот. – Плюс кредитка.

– А-а, – протянул Пейн, – ясно.

Не стоит показывать Джорджу, что он ни в чем этом не разбирается.

– Лучше возьми свою заначку, – бросил Джордж.

Придурок, чтоб я тебе еще когда-нибудь…

Том когда-то показал Джорджу, что хранит деньги в жестяной коробке – закопанной в старый хлам на дне шкафа. Сейчас там оказалось целых полторы тысячи.

Черт!

* * *

Боже, ну что за идиот? Джордж не удивлялся, что Пейн ведет себя, как деревенщина. Но это все же раздражало.

Наемник глазел на проезжающие машины. Чуть не выпрыгивал из окна, завидев по-летнему одетых девушек. Курил, высунув локоть в окно. Выкрутил громкость магнитолы на максимум… Даже сам автомобиль приводил его в дикий восторг. Пришлось позаимствовать тачку соседей. Да уж, не «Феррари», конечно…

В городе Пейну понравилось – шум, суета, толпа, неоновые витрины – все казалось и чудесным, и пугающим. Безопасность. Расслабленная жизнь – чистая и шикарная. Здесь никто не выльет ночной горшок тебе на голову. О городах, где бывал Пейн, напоминали разве что бомжи.

Джордж и не догадывался, что Пейн прихватил с собой охотничий нож.

– Блин, не пялься ты так, – одернул Джордж Пейна.

Тот увидел группу чернокожих и уставился, как на диковинных зверей. Точно так же он пялился и на девушек. И на витрины…

– Останови-ка, – Пейн заприметил магазин дешевой одежды с кричащими витринами.

Он хотел выглядеть так же нарядно, как праздная толпа. Он очень старался…

Мать моя! Ты похож на сутенера! Том удивился, как Джорджу удалось сдержаться при виде Пейна. Черные брюки с блеском. Чудовищные остроносые туфли с кучей пряжек и замков – подделка под змеиную кожу. Леопардовой окраски рубашка, расстегнутая до пупа. Не шелковая – полиэстровая. Бархатный малиновый пиджак, рукава которого он закатал до локтей. Видимо, чтобы все увидели подделку под «Ролекс», которую нацепил Пейн. Да еще несколько здоровенных браслетов из фальшивого золота на обеих руках. И целых три таких же фальшивых цепи на обнаженной груди. На одной из них – что-то вроде круглой бляхи размером с гамбургер. Бляха величиной соперничала с пряжкой ремня.

Пейн, ты придурок!

Страшно довольный собой, Пейн еще накупил колец и перстней-печаток – на каждый палец. Поддельную зажигалку «Зиппо» в комплекте с портсигаром.

– Охренеть, – прошептал Джордж, – что за петух гамбургский.

А Пейну казалось, что он сейчас круче «звезд» из глянцевых журналов. И даже круче парней из рекламы. Он шел, сунув большие пальцы в карманы брюк, с сигаретой в зубах и ухмылкой на пол-лица.

– Эй, милашка, – крикнул Пейн первой попавшейся девушке, – хочешь…

Джордж схватил его за руку и втащил в какой-то магазин.

– Какого хрена? – возмущению Пейна не было предела.

– Заткнись, – зашипел Джордж.

– Глянь, какие клевые. – Пейн тут же нацепил темные очки с витрины.

– Потише! – Джордж ощущал на себе любопытные взгляды.

Он хотел оказаться отсюда подальше – и особенно от Пейна.

Пейн пощупал в кармане коробочку с кольцом из поддельного золота для Сесиль. Девки любят такие побрякушки. Это поправит дело.

– Хочешь на девок смотреть? – наконец сдался Джордж, – тебе туда.

Он указывал на стриптиз-бар.

Вначале их не хотели пускать. Джордж выдернул двадцатку из скомканной пачки, в которую Пейн превратил деньги – и сунул вышибале. В этом месте и в таком районе вопросов обычно не возникало. Но Пейн выглядел полным отморозком – вышибала нутром чуял проблемы.

Пейн не обманул ожиданий. Смотреть, но не трогать, да? Куда там… Первые пару минут он провел за столиком, навалившись вперед и раскрыв рот. Потом полез на сцену. Вначале ему это сошло с рук – только потому, что Пейн совал горстями скомканные купюры девушке в трусики. Джордж еле уговорил его спуститься и дождаться, когда та выйдет в зал. Когда она появилась, то показалась Пейну чересчур одетой.

– Закажи мне выпивку, котик, – она уже махала официантке.

– Какого хрена? – Пейн пригубил кислотного цвета жидкость в бокале для мартини, – что за лимонад?

Девушка только улыбалась.

– Сколько-сколько?! – Пейн, видимо не знал, что в таких местах любые напитки стоят атомных денег.

Он схватил девушку за руку и дернул к себе. Она поскользнулась на высоких каблуках и упала.

– Развести меня на бабло решила, ведьма? Не прокатит! – Он схватил ее в охапку, – давай то, на что намекала, шлюха!

Тяжелая рука вышибалы опустилась Пейну на плечо. Джордж офигел, когда Пейн выхватил нож…

Вышибала приложил Пейна лицом о стол и выкрутил ему руку. Подоспевший помощник отнял нож. Вдвоем они вышвырнули наемника на улицу, как мешок с мусором.

– Приглядывай за своим приятелем, – сказал первый амбал Джорджу, – еще раз здесь увижу – пока леч у.

– Я оставлю это себе, – другой взвесил на ладони нож.

– Пусти! – Пейн вырвался, когда Джордж помог ему встать.

Но наемник в драку не рвался. Где его прежняя сила, ловкость, скорость? Он ощущал себя тяжеловесным и неповоротливым. Будто размякшим от праздной жизни. Ни на что не годным…

Джордж протянул Пейну платок. Когда кровь из носа наконец перестала идти, Джордж купил гамбургеры и пиво. Они ели, сидя на скамье в парке.

– Зачем прятать бутылку в бумажный пакет? – с полным ртом спросил Пейн.

Джордж так на него посмотрел, что тот заткнулся.

Вечерело, и Джордж решил, что вскоре здесь будет небезопасно.

– А ну вали отсюда! – Пейн швырнул бутылкой в бомжа.

– Пошли, – Джордж со вздохом встал.

* * *

Музыка оглушала, вспышки кислотного света резали глаза, разгоряченные потные тела дергались, словно под электрическим током. Пейну вначале эта картина напомнила ад. Но ад, где он мечтал бы оказаться.

Джордж все же смилостивился, и они пошли в данс-клуб. В это низкопробное заведение их пустили без проблем. Джордж выбрал его, потому что знал, как здесь достать порошка и «колес» на любой вкус.

– Подожди меня, – Джордж взял деньги Пейна и затерялся в толпе.

Зажав в кулаке двадцатку, которую Джордж оставил ему, Пейн навалился на стойку. Бармен презрительно глянул на него, не торопясь обслужить.

– Виски, – потребовал Пейн, когда до него наконец дошла очередь.

Мрачно проследил, как двадцатка испарилась в никуда, и опрокинул выпивку в себя. Бармен не предложил повторить, догадавшись, что Пейн без денег.

– Давай за мной, – вернувшийся Джордж куда-то потащил его.

В туалетной кабинке он с победным видом вытащил пакетик.

– Чего это за поро…

– Тихо! – Джордж зажал ему рот ладонью.

В соседней кабинке кто-то громко сопел. Из другой доносились стоны и толчки. Снаружи матерились. Воняло мочой, спермой и блевотиной. Кто-то громко мочился в писсуар…

– Я тоже так хочу, – Пейн ткнул пальцем в сторону стонов и толчков.

Его ничуть не смущало, что они пробирались сюда по грязному коридору, топча окурки и битое стекло. Переступая через тела и лужи мочи. Его не напрягала грязь и вонь. Он поискал дырку, чтобы заглянуть в кабинку рядом.

– Сюда посмотри, – Джордж дернул его за рукав.

Он высыпал порошок на пластиковую карточку и свернул купюру. Вдохнул одной ноздрей, потом второй. И протянул остатки Пейну.

– Будут тебе девки, – Джордж дебильно улыбался, – здесь полно шлюх, брат. Не тормози.

Пейн вдохнул порошок, как это делал Джордж. Нос онемел.

Разбодяжили по самое не могу! Том многое бы отдал, чтобы не видеть и не слышать. Отключиться. Но нет! Такой кристальной ясности мысли у него не было уже давно.

Когда его накрыл приход, Пейн ощутил себя, как в раю. Он парил по коридору, а стены пульсировали, раздаваясь в стороны. Он влился в толпу, как капля в океан. Задергался вместе со всеми в едином ритме. Сполохи освещали лицо Джорджа, похожего на грешника в аду. Девушки казались обнаженными, а свет соблазнительно очерчивал их разгоряченные тела. Руки Пейна легли на чью-то задницу…

У малышки оказался шкафообразный приятель. Он положил свою граблю Пейну на плечо, нарываясь на драку. Кулаки так и чесались ему врезать. Но кто-то взял Пейна под руку, ловко утаскивая в толпу.

Не Джордж…

Девица, соблазнительно улыбаясь, принялась тереться о наемника, как кошка. Ее пальцы вдруг скользнули ему под пиджак. Пейн схватил ее за руку.

– Это ищешь? – он помахал перед ее носом пачкой денег, которую забрал у Джорджа.

Том собирал их долго, в основном мелкими купюрами – потому пачка по толщине все еще выглядела внушительно.

– Получишь их, если отсосешь для начала. – Пейн кивнул в направлении туалета.

– Может, ты хочешь большего? – шепнула девушка, ничуть не смутившись.

Пейн по опыту знал, что все шлюхи – воровки. Просто надо держать с ними ухо востро – тогда в два счета получишь, что нужно.

– Я бы не прочь, – ухмыльнулся он.

Из толпы выплыл Джордж с дебильной улыбкой – и девицей, висящей у него на руке.

– Мы живем неподалеку, – защебетала первая.

«Неподалеку» оказалось у черта на куличках. Впрочем Пейн не жаловался – девица всю дорогу гладила его член сквозь брюки. Когда ему это наскучило, он просто нагнул ее голову вниз…

Придурок – да у них же пасть хуже помойки! Блин, мое бедное тело!

Загаженная квартирка больше напоминала бомжатник. Вторая девица сразу куда-то увела Джорджа. Пейн хотел возмутиться – он намеревался попробовать и подружку.

Оставшаяся девушка налила ему выпивки и подала с соблазнительной улыбкой.

– Сама лучше запей, – хихикнул Пейн, – тебе нужнее.

Он забрал у нее стакан, к которому та не притронулась – и толкнул на кровать. Кровать выглядела как и остальное – скомканные серые простыни с засохшими пятнами, дурно пахнущие подушки, окурки, обертки от жвачек и презервативов. Пейн разозлился, когда девица вдруг начала вырываться. Вначале он ей врезал, потом сорвал одежду и нетерпеливо засадил так, что она дернулась и замычала.

Вдавив ее лицом в подушку и заломив руки, Пейн яростно трахал ее. Он подошел к финалу так быстро, что в голове все поплыло. Поэтому не сразу услышал шум. Оборачиваясь, получил удар. Метили по затылку, чтобы вырубить – а попали в челюсть. Пейн сплюнул кровь на простыни. Как сквозь вату услышал щелчок затвора. Обернувшись, увидел направленный на себя пистолет в руке чернокожего.

– Где бабло? – приблизился еще один, рыжий и бледный, – чего ты возишься?

– Он не вырубился! – сквозь зубы просипел черный.

– Какого? Там на слона хватило бы… Блядь! – рыжий наконец увидел избитую шлюху и непочатый стакан.

– Урою! – заорал он, направляя пистолет на Пейна.

У Пейна заложило уши от грохота – пуля ушла вбок. На груди рыжего расползалось темное пятно, изо рта выплеснулась кровь. Он вдруг дернулся назад и сложился пополам, вывернутая рука хрустнула. За его спиной Пейн увидел Некроса. Раздался выстрел. Некрос качнулся.

Попали.

Пейн увидел его окровавленную руку с удлинившимися ногтями. Черный принялся палить снова, лихорадочно нажимая спуск. Некрос пригнулся к полу, как тигр – смазанный темный силуэт мелькнул перед глазами Пейна. Запах пороха, мешающийся с кровавым смрадом, ударил ему в ноздри. Кровь брызнула на стену, а к кровати подкатилась черная курчавая голова. Визг девчонки из соседней комнаты оборвался на булькающей ноте. Потом в квартиру ворвались какие-то люди.

Пейн тихонько отползал назад. Чужаки были вооружены до зубов. Серьезные парни.

Когда двое из них грубо поставили его на ноги, тыча стволами под ребра, Пейн и не думал сопротивляться. Брюки сползли к лодыжкам – но сейчас это мало его волновало. Эти парни могли раздавить наемника, как вошь.

Его взгляд задержался на расползающемся от рыжего кровавом пятне. В спине того зияла дыра. У Пейна по позвоночнику пробежал холодок.

Одетые в дорогие туфли ноги перешагнули через труп и ступили в кровавую лужу, оказавшись перед Пейном. Державшие Пейна парни поставили его на колени. Наемник успел увидеть останавливающий жест. Длинные когти на этой руке уменьшились на глазах. Пейн вскинул голову. Дорогой костюм Некроса был заляпан кровью, а сам он – бледен, как смерть. На равнодушном лице горели ужасные глаза.

– С собой, – он указал на Пейна и развернулся к выходу.

Ошалевшего Пейна выволокли на лестничную площадку. Никто из соседей похабной квартирки носа не показал – жизнь здесь приучила при разборках сидеть, как мышь под веником.

Внизу ждали черный микроавтобус, джип и лимузин. Пейн успел заметить, что бесчувственного Джорджа в чем мать родила закинули в микроавтобус, куда залезла и большая часть вооруженных парней. Некоторые запрыгнули в джип. Один открыл для Некроса дверь лимузина. Пейна по его жесту зашвырнули туда же на пол. Дверь захлопнулась, автомобиль тронулся.

Пейн извернулся и натянул наконец брюки. На лоб упала липкая горячая капля. Пальцы Пейна машинально размазали ее – кровь.

– Черт! – Пейн увидел, что рукав пиджака Некроса намок от крови. – Дай-ка я…

– Не прикасайся ко мне.

Под взглядом Некроса Пейн отодвинулся, вжавшись в дверь. Ему вдруг захотелось оказаться отсюда подальше…

Дверь открылась так неожиданно, что Пейн вывалился наружу. Он даже не заметил, как лимузин остановился.

Снова знакомо щелкнул затвор. Тяжелый ботинок одного из «серьезных парней» впечатался наемнику в живот – тот инстинктивно успел сгруппироваться.

Пейн закрыл голову и пах перед следующим ударом, но парня с пистолетом будто снесла невидимая сила. Наемник выпучил глаза, позабыв об осторожности. Некрос застыл между ним и опасными парнями, пригнувшись, как хищник перед прыжком. Почти напополам разорванное тело того, кто ударил Пейна, лежало у его ног.

Выпрямившись, Некрос будто мгновенно преобразился из чудовища в именитого члена клуба избранных. Парни никак не отреагировали на смерть одного из них…

* * *

В доме никто не спал.

Здесь стало чертовски многолюдно.

Некрос был там, где ярче всего горел свет и слышались разговоры – в гостиной. Мачеха причитала с аптечкой в руках:

– Пожалуйста… тебе нужен врач. Это серьезная рана.

– Лучше налей мне выпить. – Сказал Некрос.

Сесиль, притаившаяся здесь же, сорвалась с места. Через пару секунд она уже протягивала ему стакан.

Вокруг Некроса не прекращалось движение – парни таскали кейсы, подключали какую-то аппаратуру. Один, в дорогом костюме, что-то шепнул на ухо Некросу. Тот едва заметно кивнул.

Согласованность и скорость происходящего неприятно поразили Тома. Игры закончились.

Отчим тихонько выскользнул из комнаты. А мама все еще копалась в аптечке.

– Это очень хорошие таблетки. Они помогут. Пожалуйста, возьми… – Она насыпала в ладонь Некроса горсть пилюль из разных флаконов.

Некрос опустил руку, и таблетки высыпались на пол. Он словно находился не здесь. Над мирком суетящихся людишек. И мог раздавить их походя, даже не заметив. Как человек давит муравьев на тропинке…

Казалось, что сквозь ставшую почти прозрачной кожу полыхает сжигающий его огонь.

Пейн увлек за собой маму. Он привязался к ней. И не хотел вот так потерять все, что обрел в ее лице. Вытолкав растерянную женщину из комнаты, наемник закрыл дверь.

Он не успел обернуться. Том вдруг почувствовал, будто на миг снова стал хозяином своего тела. Но тут же его словно парализовало. Крик родился в глубине и вырвался наружу…

Англия, год 15…

Если Филипп был тигром, то Елизавета – змеей.

Ты знаешь, что я знаю о вас. Все ваши тайны…

Мы втроем – соучастники.

Адриан был нужен Филиппу и Елизавете – этим двум половинкам одного целого. Меньше всего их волновало, что он продолжает жить за счет четы Норт.

Словно разделяя их тайну, он делал груз ужаса содеянного меньше.

Адриан восхищался расчетливостью Елизаветы и ее холодной решительностью. Ее такой отцовской бездушной рациональностью. Казалось, в ней есть то, чего недостает Филиппу. Они сочетались браком, едва похоронив Ричарда. Если за их спиной и шептались – то вслух никто ничего сказать не посмел.

Новоиспеченный граф Норт начинает с того, что женится и раздает щедрые пожертвования – прекрасно! А какие пиры – от яств ломится стол, вино льется рекой. Акробаты, жонглеры, шуты и менестрели из кожи вон лезут, театр играет пьесы. Игрища и танцы сменяют друг друга. И как идут Филиппу фамильные цвета и графская корона! И эта царственная печаль – как у скорбного ангела. И это буйное веселье – словно у довольного хищника. А какая красавица его жена! А ее туалеты по последней моде так невероятно роскошны!

Все это дало некоторым гостям повод судачить еще с полгода.

Адриан следовал за молодой четой всюду – в Лондон и по их обширным владениям. Хватка у Елизаветы оказалась не хуже отцовской – возможно, еще и поэтому она его так ненавидела. Новоиспеченная графиня наконец заполучила власть и Филиппа! Но не его сердце.

Возможно, вначале в нем и вспыхнула страсть к Елизавете. Страсть, замешанная на крови и магии. Но очень скоро Филипп начал тяготиться обществом жены. Ее расчетливостью, жестокостью, бессердечностью, похотью, неспособной скрыть жажду повелевать. Как тигр, который чует золотые оковы, Филипп отверг то, что вначале его так соблазняло.

Граф Норт стал предпочитать обществу жены своих собак, лошадей. И пажей… Адриан только ухмылялся, вспоминая свою роль в падении Филиппа – ту самую ночь после танцев около майского шеста. Окончательно гнусные склонности Дарси сформировались при дворе, где каждый готов был услужить Филиппу – будь то женщина или мужчина.

Когда твоя жена-ведьма стала для тебя единственной, ты перестал смотреть на других женщин. А отвергнув ее, все же остался ей верен – по-своему.

Елизавета не гнушалась ничем, чтобы вернуть мужа в свою постель. У нее были самые красивые служанки и придворные дамы – графиня согласна была и на роль «десерта». Вскоре Филипп пресытился этим первосортным женским мясом. Елизавета опаивала его приворотными зельями и без счета сыпала ему в вино порошок, вызывающий страсть. Неспособный бороться с наведенной похотью, Филипп превращался в дикого зверя. Елизавета готова была терпеть и грубость, и жестокость – только не его пренебрежение. Но очень скоро он стал ее презирать…

Адриан видел, как отношения Филиппа и Елизаветы перерастают в войну. Филипп ненавидел тем больше, чем сильнее жена старалась заставить его полюбить. Если Елизавете и удавалось заманить его на свое ложе, их любовь превращалась в схватку.

…Филипп ударил жену, и на губах графини показалась кровь. С пылающим взглядом она приникла к нему, как кошка, целуя с отчаянием и страстью. Он оттолкнул ее. Кровь горела у него на губах, когда он выбежал прочь.

Адриану всего-то и требовалось оказаться в нужное время в нужном месте.

Он нашел Филиппа там же, где они прогуливались в первую ночь Адриана в замке. Дарси подставил пылающее лицо дождю. Ярость его уже остыла, а похоть и не думала успокаиваться. Адриан приблизился и накинул плащ ему на плечи. Филипп обернулся, и Адриан возликовал – граф Норт не сможет обойтись без него! Ни в эту ночь, ни после.

Мрачное торжество все так же переполняло Адриана, когда он глядел в потолок, стараясь не шевелиться на своем ложе. Голова Филиппа покоилась у него на груди. Тигр спал. Слабое тело Адриана болело, но он улыбался. Филипп весь промок, но Адриан знал, что соленые капли, которые он слизывал со щек Дарси, были вовсе не дождем. Ему досталось то, что не видел никто и никогда…

Его улыбка увяла, когда он заметил горящие глаза, смотрящие прямо на него. Точно такие, как у Филиппа. ЕЕ глаза!

Елизавета не стала уничтожать Адриана. Она хотела, чтобы Филипп был счастлив, но хотела по-своему. Адриан же был тем, кого она могла контролировать. Кем могла управлять. О ком она знала.

Адриан старался не подавать виду, что наслаждается тем, насколько унизительна для Елизаветы эта ситуация.

Я буду вашим посредником, моя дорога леди.

И Елизавета терпела Адриана. Более того, в нем леди нашла умного собеседника, которого ей так недоставало. Адриан не забыл слова покойного Ричарда Дарси, сказанные перед смертью. Он мечтал выведать все известные Елизавете тайны. И хоть она не собиралась делиться с ним своими планами или подносить ключи от знаний, ему временами удавалось кое-что узнать.

Он снова обратился к магическим книгам. И с удивлением обнаружил, что теперь может прочесть те из них, которые были написаны на неведомом языке. Словно с тех пор, как прикоснулся к границе магического круга на той поляне, он приобрел новые способности. Или ему открылось ранее неведомое…

Смерть Ричарда от руки сына была предрешена. Проклятые Дарси не гнушаются жениться на сестрах. И убивать отцов, потому что так сыновья получают иное наследие – неведомую темную силу. Они становятся вдвое сильнее – и смерти приходится стучаться к ним дважды.

Были в этих книгах вещи настолько ужасные, что Адриан не отваживался их читать – несмотря на жадное любопытство. А были и такие, сути которые он не понимал, хотя мог прочесть написанное.

Кто научил тебя ненавидеть, Елизавета? Отец, сделавший тебя орудием, или опекун, жаждущий власти?

Однажды Адриан подсмотрел, как Елизавета совершает магический ритуал, начертив круг. Линдсей сбежал, опасаясь, что ведьма заметит его.

Насколько ты сильна? И кто такой Филипп, раз твоя сила против него – ничто?

Он знал ответ. Но тот был настолько ужасен, что Адриан старался не думать об этом. Такие знания разрушают того, кто к ним прикоснулся…

Довольно и того, что он узнал – на груди в кожаном мешочке Елизавета носит сердце Варго.

Она не расстается с ним, даже когда спит…

Подземелья были все те же – скользкие ступени, холодные стены. Карлик, чья кожа не видит солнца. Адриан следил за ней. Елизавета спускалась туда. Красавица шла разбудить чудовище, если оно было ей нужно. Все остальное время Варго был заперт в подземельях замка с золотой маской на лице. Неподвижный, как труп.

Демон. У него много имен. Но Варго – так назвала его ты. Или Мордерн.

Елизавета обнаружила магические книги и сожгла их – все до единой. Все, что не могла использовать, она уничтожала. И желая остаться единовластным обладателем темных тайн, тем самым будто следовала замыслам Хранителей. Если они хотели уничтожить запретные знания, то сами не могли бы найти способа вернее.

Если Адриан и страшился что-то прочесть, то теперь ему было уже не суждено.

Но ведь и то, что прочел, ты постарался забыть. Но оно не изглаживается из памяти, тревожа тебя.

Адриан вспоминал слова Ричарда. Великое Делание. Чтобы завершить его – нужны двое. Завершить?

Хранитель Мордерн нуждался в Елизавете. Чтобы управлять демоном, недостаточно вырвать ему сердце. А маска обретает силу только в особых руках. Руках кукловода. Проклятой ведьмы. За эту способность она лишилась права управлять адскими легионами.

Кто такой Филипп? И Варго? Елизавета? И я сам…

Адриан понял – у них всех есть нечто общее. И судьба их предопределена…

Пока Адриан и Елизавета изощрялись в магии и закулисных играх, Филипп, словно зверь, почуявший клетку, рванул на свободу. И ситуация этому благоприятствовала. Генрих VIII, нынешний король и сын Генриха VII Тюдора, как раз отправился воевать во Францию. То был один из витков нескончаемых Итальянских войн. К основным участникам борьбы за господство в Италии – Франции, Испании и Священной римской империи – на сей раз присоединилась и Англия. Генрих VIII высадился на французском побережье и одержал победу в последовавшей битве. Уехав, король оставил регентшей свою жену, Екатерину Арагонскую. И в этот момент на Англию напала Шотландия – союзница Франции…