Тайны лабиринтов времени

На прибрежном песке валялись обгоревшие сучья и кости, а у самой воды видны отпечатки ног. Отпечатки мужские, а значит, здесь прошли воины, и их много. Направление движения отряда можно определить именно по отпечаткам. Мелик нашел треснутый каменный наконечник для копья. Он не из легкого морского камня, а из тяжелого скального камня с очень грубой обработкой, а значит, кусок скалы долго терли о саму скалу. Кремня у них нет. Мелик догнал охотников, они успели уйти далеко, пока Мелик рыскал по берегу. Отряд бежал вдоль моря, набегающие на берег волны приятно холодили ступни ног воинов. Охотники были вооружены копьями и тяжелыми дубинами. Все были напряжены и крутили головами, высматривая, не появится ли враг; внюхивались в воздух, пытаясь обнаружить запах врага. Охотники подходили к глыбам так, чтобы ветер дул в лицо. Кто знает, что там, за скалами… Громадный валун у самой воды закрывал собой весь берег, под ним и расположились воины отдохнуть. Охотники, метнув дротики, добыли чаек и бакланов себе на обед, нашли яйца, поймали ящериц. Пиршество получилось так себе, все пришлось есть сырым. Дым от костра мог выдать их. Мелик выставил сторожевых, и охотники, договорившись о смене, уснули. Мелика душила злость: мало того, что мальчишку хочет убить этот бугай, так еще и своих же предает смерти. Горбаносые никого не пощадят, а прежде всего прирежут его самого, старшего воина.

Когда же это было? В прошлой жизни, наверное. Енох говорил, что ледяные боги убили больше людей, чем осенью падает листьев с деревьев. Живой радовался встрече с живым – и только потому, что оба были живы. Воин – это защитник. А он? И ведь не скажешь, что слаб здоровьем или умом, а на тебе – предал и себя, и своих родных. Тяжелые мысли и воспоминания в конце концов сморили Мелика.

Сторожевые менялись с учетом обстановки. Утром воин разбудил Мелика, за валуном на песке были следы человека. Мелик решил выслать вперед двух опытных охотников, чтобы двигались налегке и быстро. Охотники пошли по следу – и вышли к стоянке людей, среди многочисленных следов выделялся один, он был в полтора раза больше обыкновенного мужского следа. След был так велик, что можно было усомниться, принадлежал ли он человеку.

Охотники шли по следам, пока он был виден, чтобы не сбиться с пути, охотники продолжали преследование вдоль побережья, не отклоняясь в степь или на дороги, ведущие к лесу. Вечером ловили рыбу, глоську – маленькую рыбку, плоскую, как камбала, ногой придавишь ее ко дну, а потом доставай себе рукой из-под ступни – и ешь сразу. Глоська хорошо утоляет голод, да и мороки с ней нету, ешь целиком с головой и плавниками. Руками из камней доставали крабов.

Отряд отдохнул – и вскоре вышел к пещере. Подойдя к скале, охотники услышали глухое рычание, каменное жилище оказалось занято, так что вместо отдыха предстояло сражаться с хищниками. Взяв наизготовку копья и подняв палицы, охотники приготовились к бою. Лоно пещеры наполнилось воем собак, и мужчины стали бить копьями по камням, выкрикивая звуки угроз. В пещеру полетели камни. Собаки, взвизгивая от боли и поджав хвосты, убежали. Двух собак убили и съели, ведь рыбой сыт не будешь, хотя Мелик предпочитал, как раз рыбное лакомство. Шкуры собак, хоть и не очищенные, но вымытые в море и постеленные на каменистое и холодное дно пещеры, согрели людей. Ночь провели комфортно, словно вернулись домой, говорили охотники. Все выспались и были полны сил.

Мелик пошел разведать, что там за валунами, чужаки должны быть близко. Охотники шли тихо и на небольшом расстоянии от передового отряда, в районе видимости дозорных. Мелик остановился и поднял вверх руку, воины по его знаку мгновенно спрятались за прибрежными камнями. Охотники принюхались: ветер дул с берега – и дозорные учуяли запах человека. Кроме запаха, ничего больше не указывало на близость чужих. Мелик, словно ящерица, взобрался на валун.

Горбаносые сидели на берегу у камней с рисунком, определяющим одну из стоянок семей.

Рисунок на камне. Одна из стоянок древних людей у Черного моря.

Один из них приподнялся и принюхался. Ветерок мог принести только запах степи, и, не почувствовав ничего, горбаносый издал каркающие звуки, из-за камней стали выходить чужие. Горбаносые были хорошо вооружены дротиками, копьями, ножами. Они расселись на песке у самого моря, их было двенадцать человек – и каждый знал свое место в отряде. Дозорные горбаносых появились внезапно, как из-под земли. Старший воин медведей вышел на берег последним. Предатель вошел в море, наклонился и стал умываться, фыркая, отдуваясь, поднимая брызги вокруг себя. Один из горбаносых вскочил и, подбежав к старшему воину, пнул его ногой под зад. Замахав руками, тот плюхнулся в воду. Горбаносые засмеялись. Бывший воин медведей нахлебался морской воды, он кашлял, мотал головой, выдувал воду из ноздрей и тер уши. Предатель был зол, быстрыми шагами он вышел из воды, направляясь к обидчику. Горбаносые приподнялись, один из воинов подставил предателю подножку. Старший воин растянулся на песке. Полежав немного, старший воин поднялся и направился к валуну, на котором лежал Мелик. Предатель поднимался на валун, к бою он готов не был, ему просто хотелось одиночества. Старший воин поднялся на вершину валуна, встал в полный рост, осмотрел море и присел.

Мелик бил с желанием не убить, а лишь выбить дух, после чего прыгнул в море и поплыл под водой. Мелик вынырнул и приподнял голову. На берегу шел бой. Горбаносые напирали на охотников, прижимая их к морю. Один охотник был пронзен копьем, остальные, отмахиваясь и защищаясь копьями, пятились к воде. Мелик под прикрытием камней вышел на берег и побежал. Сделав круг, он оказался за спинами у горбаносых. Чужие наступали на охотников, и те погибли бы под ударами копий и ножей, но в тот момент, когда, казалось, победа уже в руках, в головы горбаносых полетели камни. Мелик кидал их, словно на тренировке. Ряды горбаносых смешались, двое из них уже были повержены. Охотники издали боевой клич и бросились на врага. Копья и ножи беспощадно разили горбаносых. Вскоре бой был окончен, а горбаносые мертвы.

Охотники – грязные и уставшие – повалились на песок. Мелик взобрался на валун и сбросил с него предателя, тот пролежал весь бой в бессознательном состоянии. Его связали, облили голову морской водой и бросили в тень, под скалу.

– Разве ты не убил его?

– Нет, только челюсть сломал. – Мелик приложил пальцы к горлу старшего воина. – Я из него дух выбил.

– Зачем он нам?

– Судить будем, к тому же нам нужно узнать, много ли еще горбаносых пришло на нашу землю. Знают ли они, где расположена кремневая гора? Славу отметил рисунком на камне, место, где мы нашли кремний.

Горбаносые шли вдоль моря, и предатель рассказал об этом только тем, которые лежат тут на песке? Зачем они явились к нам? Сейчас один из вас побежит к Еноху, другой – к семьям у кремневой горы, горбаносые могут появиться в любой момент. Пусть выставляют дозорных и готовятся к защите.

Охотники залечили раны, отдохнули и поели. Мелик допросил предателя. Горбаносых в округе не было, весь их передовой отряд был мертв. Бывший старший воин примкнул к этой немногочисленной кучке чужих, ушедших из своего племени в поисках грабежа и разбоя, чтобы отомстить, и очень хотел разбогатеть. Горбаносые рассчитывали захватить склад с кремневым и железным оружием и инструментами, обещали предателю долю с добычи, но чужие издевались над ним и унижали, а как только узнали, где стоят кремневые скалы, предатель стал им не нужен. Бывший воин медведей понял: когда горбаносые захватят гору, они убьют его, но обратной дороги у него уже не было.

– Племя горбаносых точно не знает, куда направился этот отряд?

– Это отряд отверженных. Изгнанные из племени за разбой и воровство, они все-таки рассчитывали на прощение.

– Понимаю…Так много оружия из кремня или железа, да и место добычи дорогого стоит. Могли и простить.

Мелик на вершине валуна развел костер, закидал его влажными водорослями – и повалил желтый дым. Теперь охотники шли обратно к становищу семей, впереди под охраной вели предателя. Мелик придумывал слова для вдов и сирот.

– Пускай Енох им обо всем скажет, я свое дело сделал, – размышлял он. – Утишать, хвалить и объяснять я не умею.

Славу и охотники увидели дым от костра, разложенного на кремневой скале, а вскоре и посыльный Мелика прибежал с вестью: бой выигран, и охотники возвращаются домой, на нашей земле горбоносых нет, но дозорных необходимо выставить. Налаженный ритм работы был нарушен – и старший дал день отдыха. Орудий и инструментов было уже заготовлено много.

Славу предложил перевезти их в становище семей, используя собак, семью рыжих псов. Собаки уже давно стали хорошими помощниками и друзьями охотников.

– Нужны кожаные торбы, сшитые между собой. Мы повесим на спину собакам эти торбы, а в них сложим инструмент. Собак много и, если их связать между собой так, чтобы они шли друг за другом, тогда нужно всего два охотника для сопровождения каравана. Один – направляющий пес, другой – замыкающий караван. И путь проверять дозором! Охотники согласились – и отправили посыльного к Еноху.

Мелик с охотниками привели пленного, и Енох собрал совет. Сегодня, кроме старейшин, на совете присутствовали вождь медведей и семья бывшего старшего воина. Отец предателя молчал, опустив голову и закрыв глаза, он ждал приговора – не сыну, а ему, отцу, ведь по закону именно он должен был убить собственное дитя, по вине его сына погибли охотники – ему, воспитавшему предателя и расплачиваться.

В семьях поселилось горе – и этого никто не простит, и никакие заслуги не спасут жизнь предателя. У отца предателя была надежда на изгнание из племени с сохранением жизни, но если бы от одного вождя медведей это зависело, то такой приговор был бы вынесен, и племя его бы поддержало. Совет заседал всю ночь, и только утром дозорный погасил огонь жизни. Енох объявил приговор – смерть, люди молчали. Вождь племени медведей и отец предателя подтвердили приговор, вынесенный советом.

Енох предложил исполнить казнь охотникам, принявшим бой с горбаносыми, но первый удар должен нанести отец предателя. У скалы на берегу выстроились, вкопанные столбы с головами поверженных врагов, воины семей и медведей, под звуки барабанов ритмично переступали и одновременно наносили удары руками, дубинами, ногами и копьями по невидимому противнику, издавая боевой вопль. Отец бывшего старшего воина и вождь медведей вывели предателя и избили его.

Танец закончился, и женщины погибших охотников затянули погребальную песню, а воины медведей, подхватив тело, еще не умершего предателя и затащили на гребень скалы. Женщины долго приводили в чувство бывшего старшего воина медведей, наконец пришел час, когда отец предателя поднялся на скалу. Сын стоял на коленях, опустив голову. Когда песня еще звучала, отец воткнул в спину своего ребенка копье. Воины семей и медведей, оттеснив бедного отца, моментально поразили стрелами тело предателя.

Оплакивать и хоронить предателей запрещалось, и мертвое тело бывшего старшего воина выбросили в степь на съедение зверям. Енох, вождь и отец предателя просидели всю ночь в ритуальной пещере.

Утром посыльный с кремневого стана принес дельное предложение, как доставить уже сделанные из кремня орудия и инструменты к становищу семей, тем более что скоро должны открыться торги с соседними племенами, во время которых можно обменяться товаром. Семьи пригласили всех желающих принести свои поделки, оружие и вещи на обмен. Посыльные племен приносили хорошие вести, они рассказывали о янтаре, который доставят на торги; о черепаховых панцирях; о камнях, которые крошат кремень; о разноцветных камушках для бус и браслетов; о шкурах бизонов и бивнях мамонтов, выпрямленных, словно копья; о лечебных травах и красках… Да мало ли еще что принесут на обмен! Семьям необходимы торги, на них можно приобрести вещи, которые не найти и не достать в здешних краях. Енох помнил, что на предыдущих торгах самыми интересными были игрушки для детей и красивая посуда.

– Караван по перевозке кремневых изделий необходимо организовать как можно быстрее. Опасности, как утверждает Мелик, нет. Горбаносых в наших землях не осталось, племя чужих прячется в лесу или вовсе ушло, и никто из них не знает, где месторождение кремня. Я же, несмотря на все еще существующую угрозу, предлагаю организовать перевоз немедленно, поддерживают ли меня воины, – спросил Енох.

Воины дружно объяили о своем согласии с вождем громкими возгласами.

Енох отобрал две группы воинов: дозорную и сопровождающую груз, а третья группа должна будет отправиться к месторождению и оказать военную помощь семьям. Воины ушли и увели с собой всех сильных собак, в стане остались только щенки и кормящие суки. Караван двигался быстро, и собаки, связанные между собой, шли по прибрежному песку чуть ли не бегом. С одной стороны, караван был прикрыт от нападения морем, с другой – цепью воинов. Перед караваном и позади него шли дозорные. Воины медведей надели свои устрашающие медвежьи черепа.

Караван ждали вожди племен, желающих принять участие в ярмарке. Енох показал им рисунки священной пещеры и, отдав должное уважение святыням семей, гости смотрели ритуальный танец.

Воины вместе с прирученными собаками охотились на невидимого зверя, размахивая дубинками, они падали и вновь вскакивали, а женщины, дети и старики, взявшись за руки, водили хоровод вокруг охотников. Воины сменяли друг друга, и следующие сражались с зверем копьями и ножами. Мастерство владения оружием и красота танца изумляли гостей. Охотники исполнили ритуальный танец охоты на саблезубого: огромного роста дозорный надел шкуру саблезубого и двигался точь-в-точь как зверь. Охотники нападали на него, но, пораженные когтями и ужасающим рыком, были вынуждены отступать, но вот появился юноша, в руке он держал горящую палицу. Вращаясь и размахивая огнем перед мордой зверя, воин двигался, как искусный мастер охоты. Этот танец победы завершился гибелью саблезубого: юноша поставил ногу на тело поверженного зверя и с последним ударом барабана издал победный крик.

Молодежь метала копья и ножи, состязались в борьбе. Вождь и Енох выделили дозорных для охраны праздника. В степи, на скале, у леса сидели воины наблюдатели. Охотники и женщины разложили вещи для обмена и ходили, рассматривая, что принесли на обмен гости.

Когда кому-нибудь хотелось выменять какую-то вещь, он ее откладывал, а рядом с ней клал шкуру, мясо или камни как плату за приглянувшийся товар. Если хозяин товара соглашался на обмен, он забирал вещи покупателя, если не соглашался, начинался торг. Слова подкреплялись недвусмысленными жестами, и все друг друга отлично понимали. Семьи выставили на торги орудия войны и труда из кремня, фигурки зверей, вырезанные из кости и дерева. За хороший кремневый нож охотникам давали пять шкур оленя; за наконечник для копья – шкуры кабанов или бобров; за скребки из кремня – шкуры и мясо лисы или собаки. Точильные камни из кремня и пару ножей Енох выменял на прозрачный камень, режущий скалу, будто глину.

Огромные свернутые ракушки со звуком моря разбирались болотными людьми в обмен на синий камень, он искрился на солнце и всегда оставался холодным.

Одним из самых драгоценных предметов для обмена была соль, заречные племена выпаривали ее из соленых озер. Мешочек красной краски обходился покупателю в ожерелье из прозрачных и разноцветных камушков. Синяя, зеленая и фиолетовая краски менялись на два мешочка красной. Янтарь, солнечный камень, меняли на шкуры и мясо животных или рыбу. От прозрачности янтаря, его размера и формы зависели вес мяса, количество шкур и качество рыбы. Мутные желтые и оранжевые камни принадлежали не солнцу, а луне, поэтому стоили дешевле. Солнечный камень мог принести удачу. Каждое племя принесло массу игрушек для детей.

Енох и Славу выставили на продажу кремневые пластины, на которых нарисованы: животные, птицы, рыбы, цветы, горы и самое интересное – охотники, женщины и дети. Воины приобретали статуэтки животных и охотников слепленные из глины.

Там, где лежали: браслеты, корзинки, маски, игрушки, музыкальные инструменты, иглы для шитья или скрепки для обработки шкур, толпились женщины и дети. Большим спросом пользовалась сшитая одежда для женщин и детей. Накидку сделать – не проблема, а вот платье мог сшить не каждый.

Обмен шел уже почти сутки, споры и торги продолжались у костров.

Детей, пришедших на торги гостей, разобрали семьи и уложили спать. Утомленные играми, многообразием ярмарки, впечатлениями о танцах, те быстро уснули.

Женщины не могли наговориться, показывая, и хвастая друг перед другом покупками и подарками мужей.

Девушки и юноши гуляли до утра. Мелик злился:

– Как учиться писать, воевать или бегать, приучая тело к выносливости; плавать в море и ходить в дозор – так они устают, а как гулять с девками до утра и прыгать перед ними, разукрасившись, под барабаны – так у них силы, хоть отбавляй.

– Мелик, хочу с тобой посоветоваться: наши соседи, ну, хотя бы медведи, имеют свое имя, а мы есть, а вроде как нас и нет. Имя для народа – это важно, как думаешь?

– Учитель называл нас славянами, может, так и назовем наш город? Брат, ты видел, какого цвета становится море во время шторма?

– Черным оно становится.

– Так может, и назовем наш город по цвету моря во время шторма? Как тебе мое предложение?

***

«Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина триста локтей, и он должен иметь три днища…».

Из Библии

Предания о всемирном потопе сохранились в Ветхом Завете, легендах: вавилонян, шумеров, греков, сирийцев и египтян. О потопе говорится в мифах: персов, кельтов, индусов, полинезийцев и племен Африки. Катастрофа была колоссальной. Исчезла родившаяся в ледниковый период и окрепшая с уходом льда цивилизация. Потоп изменил всю природу Земли. Восточно-европейская равнина превратилась в болота и леса. Все города, располагающиеся на берегах рек, озер, морей, океанов, были разрушены и смыты с лица Земли мощными потоками воды. Волны двигали скалы, разрушали их и уносили на другой конец планеты.

Первые корабли были изобретены, когда жизни людей стал угрожать потоп. Попытка спастись от потопа – таково библейское объяснение первого шага человека в море. Ужас перед внезапно вторгающимися потоками воды был слишком велик, чтобы не оставить никаких следов в памяти человечества. Такие катастрофические наводнения возникали в конце раннего ледникового периода. Освобождались гигантские массы воды, которые до этого лежали серым льдом.

Вторая причина, погнавшая человека в море – это голод. Выжить можно было лишь на твердой поверхности и, дыша воздухом, в воде погибли звери и птицы. Человек не умел плавать и не мог дышать под водой, но мог соорудить деревянный настил, который не тонул. Охотой не прокормишься – где теперь и как охотиться? А в воде есть рыба – и человек ее видел. Третья причина поиска суши – это гигантские груды раковин, найденные на побережьях всех морей и океанов во время раскопок, указывающие на то, что образ жизни и способ добывания пищи связывали человека, выжившего после потопа, с собирательством на найденном клочке земли. Такое собирательство надежнее, чем охота на рыб. И пока человек приобретал сноровку в охоте на воде и в воде, он мог оставаться долгое время голодным, ибо результат такой охоты непредсказуем. Зато найдя клочок суши – человек мог уже не бояться голодной смерти.

Предок моряков – не старый Ной, а безвестный рыбак древнего мира. Урчащий от голода живот породил профессию моряка. Морской рыбак, по сути дела, это простой охотник и рыболов в прошлом, чтобы выжить, он научился управлять ковчегом, лодкой и кораблем. Он вылавливает рыбу и сражается за ее сохранение от нападения таких же, как и он, моряков из других семей или племен. Группы людей, выжившие и нашедшие сушу, сделавшие лодку, сохранившие детей и женщин, разделяются на тех, у кого получается ловить рыбу, и тех, кто не может этим заниматься. Мужчины, не выходящие в море, занимаются охраной и собирательством на земле. Охотники гибли в море, и семья оставалась без кормильца. Мужчины разделились на моряков, воинов и охотников. Жизнь на захваченных землях налаживалась, огромные пустоши, непригодные для роста растений, без камней, без деревьев, которые были смыты потоками воды, постепенно осваивались людьми.

Город, который был построен семьями и разрушен потопом, море тогда поднялось до 100 метров, в следующий виток истории был отстраен людьми вновь, потом войны и эпидемии лишали город жизни, но проходило время – и жизнь побеждала любую стихию. Тайна истории города – это тайна нашего мира.

Со временем вода уйдет, и в катакомбы полезут мальчишки и ученые в поисках рисунков, надписей – в поисках памяти о людях, написавших «СЛАВЯНЕ» на стене подземелья.

Сегодня, летним вечером 1977 года, мне повезло, и я нашел загадочную надпись в пещере под землей. Эта надпись древняя, может быть она и является кодом, способным раскрыть тайны древней цивилизации – так я думал, когда зачитывался романами о карибских пиратах, погружаясь в тайны древних манускриптов, карт неизведанных глубин истории и затонувших материков, исчезнувших под водой городов, когда всматривался в лица давно ушедших в небытие людей. Мне четырнадцать лет, и я не верю, что все вот так безвозвратно погибло.

Тамплиеры и пираты владели манускриптами, которые сделали их сказочно богатыми, но они умели хранить свои мысли и уносили с собой тайны орденов и кланов, погибая в боях или умирая от старости в постелях. Хранить секреты они умели, однако и торговать ими не гнушались.

Сколько тайн похоронено в сейфах католической церкви, в тайниках правителей разных стран и в бронированных сейфах банков! Я был уверен, что смогу найти уйму интересного в катакомбах и отыскать клад. Я мечтал, как и всякий мальчишка, открыть хоть какую-нибудь, ну, хотя бы очень маленькую тайну.

Родители запрещали ползать по катакомбам, а запретный плод очень сладок. Нас тянуло в норы, недоступные взрослым, и потому, как нам казалось, им неизвестные.

Считается, что одесские катакомбы и пещеры возникли при строительстве города. Так ли это? Кто знает, когда были вырезаны первые камни? У нас, на стенах подземных пещер можно найти рисунки или надписи, оставленные древним человеком, а это, хоть и ушедшая, но жизнь, полная загадок, тайн и предостережений, ведь человек, что видит, о чем знает – то и рисует. Динозавры вымерли миллионы лет назад, а мы знаем, что человеку разумному всего 70 тыс. лет, и вроде бы не могли встретиться динозавры и люди, но рисунки же остались?

В Испании, на стене пещеры Косаре, изображена группа из трех динозавров, такие рисунки делали люди, значит, люди жили в эпоху динозавров.

Пожалуй, меня тогда охватила страсть, именно страсть – эта юношеская любовь к приключениям, к захватывающим дух открытиям, к желанию познать, ведь это не грех, оказаться первым из тех, кто узнает истину.

Сперва, нам с друзьями нужно было найти ответы в книгах, рукописях, рассказах знающих людей, а уж потом, только – сломя голову уползать в

катакомбы, или опускаться на дно моря.

***

«Богумир и его жена Слава – первая славянская семья. Богумир учил искусству, ремеслам, чтению, астрономии, врачеванию и сельскому хозяйству, он Бог славян. Потомки Богумира – скифы».

Звездная книга Коляды

Археолог Ю. Шилов писал: «Культуру славян нужно изучать по рисункам в святилищах, где отражены приемы охоты, календари и семейно-родовые отношения, возведенные в закон». Например по надписям на стенах в каменной могиле близ Мелитополя – XII тыс. до н. э. Изучая наскальные надписи, немецкие археологи, с усердием изучавшие древний славянский мир, пришли к мнению, что этот мир был единым: в верованиях – бог солнца объединял славян, проживающих на разных континентах земли; в культуре быта.

Бог солнца един для всех народов, тогда как другие боги древних славян представляли развитую форму верований в зависимости от места проживания. Самые древние надписи на славянском языке найдены в Словении, пещерах Италии, Франции, Северного Причерноморья, Адриатики и расшифрованы благодаря таблицам святилища Эсте. Из этих надписей мы узнаем о быте древних славян и, главное, о речи и письменности славян.

Если тысячи лет назад славяне говорили точно так же, как и мы произносим отдельные фразы и слова, то возникает вопрос: почему даже в латинизированном варианте алфавита Винча те же слова звучат иначе? Такое же расхождение в произношении слов – в этруском варианте словаря, греческом и русском, тогда как фонетическая структура слов одинакова во всех вышеперечисленных языках.

На этот вопрос ответили Кирилл и Мефодий, самые дотошные грамматики нашей цивилизации.