Тайны лабиринтов времени

Действительно, у подножья холма протекала широкая, полноводная река. Зеркальная поверхность ее сверкала на солнце среди тополей, кедров, вязов и ольхи. Стадо мамонтов виднелось в четырех–пяти тысячах локтей. Оно спокойно паслось, поедая траву и молодые побеги деревьев. Теперь охотники были под защитой мамонтов.

– Охотники заключили союз с мамонтами! Мелик смеется над людоедами!

Пока он говорил это, мамонты приблизились к беглецам, и, к величайшему удивлению людоедов, самый крупный из них положил свой хобот на плечо Мелику.

Сын Леопарда продолжал:

– Мелик забрал огонь у людоедов. Он убил четырех стражей огня на стоянке людоедов и еще четырех убил во время погони.

Людоеды завыли от бешенства, видя, что добыча ускользнула от них, но так как мамонты приближались, они убежали, не смея и думать о борьбе с этими гигантами.

Верный оказался хорошим хранителем огня. Мелик увидел, что в плетенке горит ровное яркое пламя, и, несмотря на изнурение, жгучую боль в раненом бедре и жар, от которого кружилась голова и туманилось сознание, он почувствовал себя бесконечно счастливым. После испытаний этого дня, после стольких пережитых опасностей особенно сладостным было ощущение безопасности. Мысленно он летел в родные места: вот он пролетает над болотом, покрытым белыми цветами; теперь видит камыши, вонзившие в небо прямые стрелы своих стеблей, зеленую листву ольховника и ив; наблюдает за веселым полетом чирков, цапель, голубей; слышит перекличку синиц и пролетает сквозь теплый, животворящий весенний дождик; наконец, он услышал шум моря и крики чаек. И в чайке, и в иве ему мерещился образ гибкой и стройной Росы. Помечтав перед огнем, Мелик стал собирать травы и корни, чтобы преподнести их своему покровителю и защитнику – мамонту. Он понимал, что союз с гигантами будет длительным только в том случае, если его возобновлять каждый день. Затем он выбрал местечко для отдыха в самой середине громадного стада и растянулся там, приказав Верному встать на стражу.

– Если мамонты покинут это пастбище, – сказал Верный, – я разбужу сына Леопарда.

– Пастбище обильное, и мамонты не покинут его до вечера. У людоедов нет огня, чтобы согреваться во время долгой холодной ночи. Скоро они потеряют терпение и вернутся к своему племени, а теперь Верный может отдохнуть, – ответил Мелик и заснул, как убитый.

Следующие трое суток охотники провели с мамонтами. Часто трое охотников, взобравшись на вершину кургана, издевались над своими врагами. Мелик кричал им:

– Зачем людоеды бродят вокруг пастбища мамонтов? Топоры и палицы людоедов бессильны перед топором и палицей Мелика! Если людоеды не уберутся в свои земли, то охотники заманят их в ловушку и перебьют всех до последнего!

Однажды вечером, перед наступлением сумерек, Мелик собрал большую кучу хвороста и осмелился поджечь ее. Воздух был сухой и холодный, ветерок едва колыхал листву на деревьях. Огонь быстро занялся, и скоро густой дым сменился ярким, сильным пламенем. Мамонты сбежались со всех сторон к костру. Видно было, как тревожно шевелятся их длинные хоботы и испуганно сверкают маленькие глазки. Они были знакомы с огнем, встречались с ним в степи и в лесу во время пожаров. Они помнили, как однажды им пришлось удирать от лесного пожара. Огонь яростно трещал и гнался за ними по пятам, а его жаркое дыхание опаляло им кожу, его зубы кусали их, причиняя нестерпимую боль. Самые старые вспомнили братьев, попавших в пасть к огню и уже никогда более не возвращавшихся в стадо. Все они со страхом глядели на пламя, вокруг которого сидели маленькие двуногие существа, но вожак мамонтов, стоя в десяти шагах от костра, с любопытством глядел на него. А так как поведение вожака в течение долгих лет было образцом поведения для всего стада, остальные вскоре также успокоились и без страха стали глядеть на неподвижный огонь двуногих существ, не похожий на страшный движущийся огонь лесов и равнин. Таким образом Мелик добился права разводить костер. И в этот вечер, впервые за долгое время, охотники насладились жареным мясом и грибами.

На шестой день осады упорство людоедов стало не на шутку волновать Мелика. За эти дни он вполне оправился от ран, и бездействие томило его. Охотника тянуло к морю, к родным местам, к брату и к любимой. Заметив как-то притаившихся среди платанов косматых людоедов, он сердито крикнул им:

– Людоедам все равно не съесть нас! – Затем он сказал своим спутникам: – Верный и Сом позовут мамонтов, с которыми заключили союз, а Мелик заставит следовать за собой вожака мамонтов. Тогда охотники смогут дать бой людоедам.

Спрятав огонь в надежное место, охотники нарвали достаточный запас корма и позвали своих покровителей, мамонты немедленно откликнулись на призыв. Приманивая мамонтов все новыми и новыми охапками вкусного корма, охотники отвели их на довольно большое расстояние от пастбища. Однако, чем дальше, тем неохотней шли мамонты. Животные часто останавливались и, оборачиваясь, глядели назад – видимо, вожака тревожило сознание ответственности за покинутое стадо. Наконец, он окончательно остановился и вместо того, чтобы пойти вперед на призывный крик человека, в свою очередь, позвал его. Но Мелик не сдавался, зная, что людоеды находятся поблизости, в нескольких десятках локтей от них, он не хотел отказаться от своего замысла.

Позвав Верного и Сома, он бросился с ними в кусты. На охотников посыпались дротики, и несколько людоедов вскочили на ноги, чтобы вернее поразить врагов. Тогда Мелик издал пронзительный призывный крик. Вожак мамонтов понял, что от него требовалось и, подняв хобот кверху, он затрубил сбор стада. Не дожидаясь остальных, вожак бросился на людоедов. Два других мамонта последовали за ним. Мелик, Верный и Сом, воинственно крича, также ринулись на врагов, размахивая палицами, топорами и копьями. Испуганные людоеды рассыпались во все стороны. Но мамонты уже разъярились, они преследовали бегущих с бешенством и ожесточением. Со стороны Большой реки лавиной катилось на помощь вожаку все стадо мамонтов. Земля дрожала под ногами огромных животных, и все звери, прятавшиеся в зарослях – волки, шакалы, косули, лани, лошади, саблезубые, вепри – в панике бросались бежать, словно перед наступлением воды, вышедшей из берегов.

Вожак первым настиг одного беглеца. Крича от страха, людоед свалился на земле, но мускулистый хобот обвился вокруг дрожащего тела, поднял его в воздух и отшвырнул на десять локтей. Как только людоед упал на землю, на него опустилась волосатая нога и раздавила его, словно насекомое. Другого людоеда пригвоздили к земле гигантские бивни, в то время как третий, совсем молодой воин, поднятый высоко над землей хоботом, отчаянно кричал в предсмертных мучениях.

Стадо нахлынуло, как воды прилива, который обрушился, сметая все на своем пути. Людоеды, прятавшиеся в зарослях по берегам Большой реки и в ясеневой роще, были растоптаны, раздавлены и уничтожены. Только тогда утихла ярость мамонтов, когда вожак, остановившийся у подножья холма, затрубил сбор, и все мамонты послушно потянулись к нему. Глаза их еще блестели от возбуждения, бока тяжело вздымались.

Спасшиеся людоеды без оглядки бежали на юг. Мелик, Верный и Сом могли больше не бояться их – людоеды навсегда отказались от преследования охотников.

Дожди лили непрестанно. Попирая ногами слой гниющей опавшей листвы, Мелик, Верный и Сом брели по липкой, хлюпающей грязи под оголенными ветвями деревьев. На ночь они искали пристанища под выступами скал, подолгу разыскивая сухое местечко. Пора грибов была в самом разгаре, однако охотники были очень осторожны в выборе грибов, зная, что среди них есть ядовитые. Вспомнив уроки стариков, они их собирали, но лишь тогда, когда не хватало мяса, боровики, сморчки и грузди нравились им. Охотники разыскивали грибы в тени влажных кустов, под дубами, с которых ручьем стекала вода, под покрытыми мхом смоковницами. Теперь, когда у них был огонь, они могли жарить грибы на вертелах из прутьев или на раскаленных камнях. Охотники поджаривали также каштаны, желуди и съедобные коренья, грызли плоды букового дерева и запивали пищу сладким кленовым соком. Огонь был для них источником радости и забот. Нужно было потратить бездну труда, ловкости и упорства, чтобы защитить его от сильных бурь и ливней. Когда дождь лил непрерывно по многу часов подряд, необходимо было искать сухое убежище для огня. Если поблизости нельзя было найти естественного прикрытия, под скалой или в дупле дерева, приходилось создавать искусственное – навес из ветвей или залезать в земляную пещеру – это отнимало много времени. Не меньше времени охотники тратили на обход болот и завалов деревьев, на поиски брода в тех реках, которые они попросту переплыли бы, если бы не необходимость сберечь огонь.

Иногда в поисках более короткого пути охотники забредали в непроходимые топи и потом делали огромные крюки, чтобы только выбраться на сухое место. В довершение несчастья они сбились с пути – и теперь лишь весьма приблизительно представляли себе свое местонахождение, выбирая дорогу исключительно по солнцу и звездам.

На шестой день трава стала более густой и не такой жесткой, сосны сменились смоковницами, платанами и тополями. Чаще стали попадаться лужи воды, земля почернела, и небо опять затянулось густыми низкими тучами.

Охотники провели ночь под ольхой. Впервые за эти дни они смогли развести костер из сухих листьев и валежника. И только костер разгорелся, как небеса послали проливной дождь. Струйки воды беспрерывно просачивались сквозь навес из веток, костер трещал, шипел и давал больше дыма, чем тепла. Мелик сторожил в первую смену, затем настала очередь Верного. Молодой охотник заботливо ворошил угли заостренной палочкой и тщательно просушивал хворост, прежде чем подбросить его в огонь. Тусклые блики красноватого света озаряли несколько кустов и полоску желтой глины вокруг костра. Дальше сумерки сгущались и переходили в ночь, которая заполняла все и безраздельно царила над пространством. В глубине ее темной пропасти таились опасности: страшные когти и клыки, способные мгновенно растерзать беззащитное человеческое тело, мгновенная смерть от змеиного яда, топор, палица или копье в руке безжалостного врага.

Верный, грея руки над костром, напряженно прислушивался к звукам, рождаемым темнотой. Вдруг он вздрогнул и весь превратился вслух, ему почудилось, что какое-то живое существо бродит в темноте. Он тихонько толкнул Мелика. Сын Леопарда бесшумно вскочил на ноги и, в свою очередь, стал вслушиваться в ночные звуки. Верный не ошибался – какие-то живые существа притаились во мгле. Запах дыма и испарения влажных растений поглощал их запах, но Мелик не сомневался, что это люди. Он разворошил копьем костер, и высокое пламя вдруг поднялось к небу, намного расширяя освещенный круг. Внезапная вспышка света озарила людей, притаившихся в кустарнике. Мелик разбудил Сома.

– Здесь люди, – прошептал он.

Все трое, стоя бок о бок, долго вглядывались в густую темноту. Ничто не шевелилось там, неслышно было ни одного звука, только стук падающего дождя. Но опасность существовала, она была близкой. Кто скрывался в темноте – целое племя или несколько воинов? Как следовало поступить: бежать или сражаться?

– Стерегите огонь! – сказал Мелик юношам.

Он шагнул в сторону от костра – и тотчас же словно растворился в темноте. Обогнув кустарник, вождь пополз к тому месту зарослей, где при вспышке пламени показались люди. Мелик полз зигзагами, часто припадая головой к земле и замирая. Почва размякла от дождей, и он полз совершенно бесшумно, слышен был только дробный стук дождя да шелест колеблемых ветром ветвей. Обшарив весь кустарник, Мелик не нашел ни одного человеческого следа. Тогда он встал на ноги и, не скрываясь, пошел к темневшему поблизости кургану и взобрался на него. Недалеко на востоке он заметил тени под светом луны, там были люди. Он вернулся к своим спутникам.

– Там враги, – сказал он, указывая на восток. И после недолгой паузы добавил, – Надо развести огонь в плетенках.

Пока Верный и Сом выполняли его приказание, Мелик соорудил вокруг костра насыпь из ветвей и земли, теперь издали видена была только насыпь и свет от огня, но нельзя было рассмотреть, лежат ли возле него люди. Когда огонек разгорелся в плетенках и запасы пищи были распределены между спутниками, Мелик приказал выступить в путь. Придуманная вождем хитрость должна была помочь охотникам уйти на много тысяч локтей, прежде чем враги заметят их бегство. Думая, что охотники по-прежнему находятся у костра, воины осторожно окружат его и будут выжидать удобной минуты для нападения.

Перед рассветом дождь прекратился вовсе, и робкий свет зари пополз по низко нависшим над землей тучам. Охотники уже долгое время поднимались по отлогому склону холма. Добравшись до вершины, они остановились и оглядели открывшуюся перед их глазами степь. Сначала они увидели только унылые кустарники, большие участки желтой глины, а за спиной, в отдалении от холма, густой лес.

– Они потеряли наш след, – сказал Верный.

Но Мелик возразил:

– Нет, нас все еще преследуют.

И в самом деле, вдали показались сначала отдельные воины, а затем большой отряд, человек в тридцать. Несмотря на расстояние, Мелик увидел, что эти люди широкие в плечах и огромного роста. Он не мог еще разглядеть, как они вооружены, но был уверен, что на их след вышли людоеды и теперь стараются их догнать.

Преследователи не видели охотников, притаившихся за стволами деревьев; они шли, часто останавливаясь, чтобы не потерять след. Число их росло. Теперь Мелик насчитал уже больше пятидесяти врагов. Заметно было, что они продвигались вперед значительно медленнее, чем охотники. О возвращении назад нечего было и думать, а впереди лежала местность, покрытая редкой жесткой травой. Охотники решили идти напрямик со всей возможной скоростью, в расчете на то, что противник устанет и бросит преследование. Они стали быстро спускаться по откосу. Вначале дорога была легкой, и, когда преследователи достигли вершины холма, беглецы успели уже уйти далеко вперед. Мало-помалу местность становилась неровной. За меловой равниной, покрытой как будто застывшими волнами, открылась поросшая колючками степь, вся в рытвинах и складках, где каждый шаг надо было делать с осторожностью, чтобы не провалиться в трещину почвы или не попасть в глубокую яму, наполненную водой. Охотники вынуждены были обходить бесчисленное множество препятствий, так что они продвигались вперед крайне медленно, наконец, рытвины и проломы закончились. Под ногами охотников стелилась мягкая трава. Беглецы бесконечно обрадовались, но радость их оказалась преждевременной: неожиданно охотники увидели кучку людей. Были ли это их старые знакомые – людоеды?

Заметив охотников, воины испустили крик, похожий на воронье карканье, и стали размахивать копьями и дротиками. Сын Леопарда с удивлением смотрел на людоедов, если бы не рисунок, покрывавший их лица и странный вид некоторых, он принял бы этих воинов за другой народ, но это были людоеды. Верный подумал, что они не осмелятся на открытое нападение. И действительно, воины как будто колебались. Когда охотники подняли свои палицы и копья и прокричали боевой клич, и он раскатился по равнине, как рыкание льва, людоеды попятились назад.

Они, очевидно, были неглупым народом и, отступив, все вместе угрожающе закричали, рассыпавшись полукругом по равнине. Мелик понял, что они хотят окружить их, и так как он больше боялся их хитрости, чем силы, он дал сигнал к отступлению.

Мелик, Верный и Сом без труда оставили далеко позади людоедов, которые бегали хуже, чем охотники. Ясно было, что людоеды не смогут настигнуть охотников, если впереди не встретится непреодолимых препятствий.

Наученный горьким опытом, Мелик одинаково остерегался страха людей и капризов природы. Он приказал своим спутникам продолжать путь, а сам остановился и, поставив плетенку на землю, стал наблюдать за противниками. Людоеды бежали врассыпную. Трое или четверо, наиболее подвижных, далеко опередили остальной отряд. Вождь подобрал с земли несколько камней – и со всех ног кинулся навстречу людоедам. Те были озадачены его поведением и, опасаясь какой-нибудь хитрости, остановились. Один из них издал пронзительный крик, но Мелик уже был рядом. Остановившись, он крикнул громким голосом:

– Мелик, сын Леопарда, забравший у вас огонь, заберет и ваши жизни. Он не тронет вас, если вы прекратите преследование охотников.

Людоеды молча выслушали его, лица их были неподвижны. Видя, что охотник стоит на месте, они, словно по команде, снова побежали, охватывая его кольцом. Тогда Мелик, подняв над головой камень, снова обратился к ним:

– Сын Леопарда уничтожит людоедов!

Три или четыре дротика просвистели в воздухе в ответ на его угрожающий жест, но они не долетели до охотника, так как расстояние было слишком велико. Мелик размахнулся и бросил камень. Людоед, в которого он целился, упал. Мелик сейчас же бросил второй камень, но ни в кого не попал. Зато третий камень сбил с ног еще одного воина. Четвертый камень он не бросил, а только показал людоедам, одновременно грозя им горящей палицей. Людоеды отлично понимали язык жестов – они и между собой чаще объяснялись знаками, чем при посредстве членораздельной речи. Людоеды поняли жест Мелика, как предупреждение, что огонь опасней камней и духи огня против их племени, а потому… стоит ли продолжать преследование? Бежавшие впереди поспешно отступили назад, и сын Леопарда медленно вернулся к ожидавшим его спутникам. Людоеды в почтительном отдалении продолжали преследование за охотниками. Мелик часто оборачивался и, если замечал, что кто-либо из преследователей опередил других, то сам останавливался и, угрожающе рыча, тряс копьем. После нескольких таких остановок людоеды решили, что безопасней держаться всем вместе, и собрались в кучу.

Мелик, достигнув своей цели – отпугнуть врага, убыстрил шаг и скоро догнал Верного и Сома. В продолжение большей части дня охотники безостановочно бежали вперед, когда они, наконец, остановились на отдых, людоедов уже не было видно.

Прорвав завесу облаков, солнце ярко освещало угрюмую равнину. Почва, вначале твердая и каменистая, снова стала болотистой, ноги увязали в ней, и надо было спешить вытаскивать их, чтобы не засосала топь. Крупные пресмыкающиеся ползали по суше; бурые водяные гады скользили в болоте; лягушки скакали по дороге, оглушительно квакая, а в воздухе с пронзительными криками носились болотные птицы.

Охотники наспех подкрепились холодным мясом, ведь они стремились поскорее выбраться из этой местности, где на каждом шагу их подстерегала опасность. Временами охотникам казалось, что они уже близки к цели: почва становилась тверже, появлялись рощи платанов, тополей; но затем снова возникали трясины, ямы, ядовитые болота, где каждый шаг стоил неимоверных усилий и мучений. Ночь надвигалась, кроваво-красный диск солнца скатился за горизонт, его затянуло мрачными тучами. Охотники шли вперед, не останавливаясь, пока последние лучи сумеречного света не были поглощены мраком. До наступления ночи они успели пройти самый трудный участок пути, где хаотически громоздились препятствия, и теперь перед ними лежала гладкая равнина. Охотники наломали ветвей, подкатили большие камни и, скрепив все вместе гибкими ветвями, устроили себе временное убежище. Затем, истомленные усталостью, легли спать. Ночь прошла спокойно: Мелик, Верный и Сом, которые поочередно стояли на страже до самого рассвета, так и не заметили ничего подозрительного. Ветер доносил до них только гнилые испарения болота.

При бледном свете утра охотники увидели беспредельно унылую равнину, граничащую с болотистой топью. Только островки липкой черной грязи местами нарушали однообразие степи. Повернуть назад охотники не могли – это значило наверняка идти навстречу людоедам. Оставалось следовать вдоль берега болота и искать выход из этой угрюмой местности, так как невозможно было определить, какое направление окажется лучшим. Охотники наудачу пошли на северо-запад, эта дорога им казалась наиболее легкой. И действительно, на первых порах идти было нетрудно, поросшая невысокой травой почва была достаточно твердой. Около полудня они вступили на участок, покрытый густым и высоким кустарником, здесь ощущение безопасности снова уступило место настороженности. Мелик не боялся нападения людоедов и полагал, что они отказались от погони, но даже в том случае, если они продолжили идти по следу охотников, то должны были сильно отстать.

Запасы мяса пришли к концу, и чтобы пополнить их, охотники углубились в кишащие дичью заросли на берегу болота. Сому удалось поймать леща в устье мелководной речушки, а Мелику – убить дротиком зайца. Охотники развели костер – и вскоре с наслаждением стали вдыхать аромат жареного мяса, жизнь снова показалась им привлекательной и радостной. К концу завтрака, когда они обгладывали косточки зайца, из зарослей кустарника вдруг выскочило несколько зверьков. Они, видимо, бежали от какой-то опасности. Мелик поспешно вскочил на ноги и увидел исчезающую среди деревьев тень.

–Людоеды догнали нас, – сказал он.

Опасность на этот раз была несравненно большей, чем накануне. Людоеды прятались в зарослях кустарника – и под этим прикрытием, невидимые, могли следовать за охотниками, выжидая благоприятного момента для нападения.

Узкая полоска голой земли тянулась между болотом и зарослями и привлекла внимание Мелика. Охотники быстро поделили между собой остатки мяса, подняли с земли оружие, плетенки с огнем – и бегом бросились к этой тропинке. Людоеды не пытались задержать их, и Мелик облегченно вздохнул при мысли, что продиравшиеся сквозь заросли кустарника преследователи неминуемо должны были опять остаться далеко позади. Тропинка извивалась между деревьями, кустарниками и берегом. Она то расширялась, то становилась уже, исчезая под покровом высокой травы. Тем не менее, почва все время оставалась твердой, и Мелик не сомневался, что ему и его спутникам удастся уйти от людоедов, если только не возникнут неожиданные препятствия. Но препятствия скоро возникли: сначала болото протянуло на равнину свои щупальца, и появились глубокие ямы, наполненные гниющей водой, вскоре появились канавы с вязкой тиной и непроходимые лужи. Беглецам приходилось поминутно сворачивать с пути, огибая, наполненные болотом ямы, а порой возвращаться назад. После долгих блужданий они очутились на узкой гранитной полосе, ограниченной справа бескрайним болотом, а слева – котловиной, наполненной водой, пришедшей с осенним разливом. Здесь можно было двигаться только прямо. Однако, пройдя несколько сот локтей, охотники вынуждены были остановиться, гранитная тропинка опускалась вниз и уходила под воду. Теперь беглецов с трех сторон окружала вода – нужно было возвращаться.

Мелик опустил голову: если людоеды устроили засаду в начале тропинки, то путь к отступлению был отрезан. Ведь появилась же тогда мысль бежать к стаду мамонтов, под его прикрытие, но он необдуманно отогнал ее от себя. Теперь Мелик горько упрекал себя за это. Нужно же было быть огромным дураком, чтобы пуститься странствовать по враждебной и незнакомой земле, но тогда он был уверен, что людоеды не станут преследовать охотников, коль от них отвернулись духи. Похоже, что людоеды даже не задумывались, покровительствуют им духи или нет. Мужество Мелика поколебалось, он почувствовал неуверенность и страх. Но это была только минутная слабость, и в следующее мгновение Мелик уже думал только о том, как спасти своих спутников и самого себя.

Впереди, в нескольких сотнях локтей, из воды выступала гранитная глыба. Быть может – это был островок среди болота, но глыба также могла служить и продолжением гранитной тропинки. По приказанию Мелика Верный и Сом стали искать брод, но повсюду были лишь бездонные ямы, предательская тина и вязкий ил. Без долгих размышлений Мелик первым зашагал назад, и молодые воины последовали за ним. Не пройдя и двух тысяч локтей, вождь внезапно остановился и сказал:

– Людоеды там!

Он указал пальцем на кустарник. Верный поднял с земли камень и бросил его в указанное Меликом место. Кустарник заколебался и послышался явственный звук чьих-то шагов. Вождь не ошибся: враг прятался в кустах, преграждая выход охотникам из водной западни. Надо было думать не об отступлении, а о сражении. Позиция охотников была невыгодной для боя, и людоеды могли незаметно окружить их, оставаясь под прикрытием кустарника. Прежде чем открыть военные действия, Мелик попробовал вступить с людоедами в переговоры.

– Воины! – крикнул он. – Напрасно вы преследуете нас! Охотники сильны как медведи и подвижны как антилопы, умны как совы и удачливы как духи, а главное – они бессмертны! Если людоеды осмелятся напасть на охотников, то многие из них погибнут! Я, Мелик, сын Леопарда, один убью больше людоедов, чем у меня пальцев на руках. Верный и Сом – такие же сильные бойцы. Зачем людоедам терять многих своих воинов, неужели, только ради того, чтобы убить трех охотников? Если вы до сих пор не смогли вернуть себе огонь, то, значит, духи не хотят этого! Убирайтесь, пока живы!