Сказание о Прибамбассе

должности нанимаются для верноподданнического служения определенного вида людишки и историки это знают лучше всех и весьма-с.

Секретная миссия не могла так просто сесть в экипажи и поехать на лужайку. Надо было подготовить, как сегодня говорят всю инфраструктуру. Но секретно. Создали, то есть быстро построили три огромных шатра вокруг лужайки, поставили забор, летнюю беседку- ротонду со столом, креслами, посудой всякой. Ну понятно обслуги человек пятьдесят. А провианта и алкоголя, телег тридцать, наверное. Короче, обычное засекреченное мероприятие. Кстати, потом, через толщу веков, эта лужайка послужила вначале прообразом столицы Золотой Орды, а потом так стали для себя любимых строить виллы и коттеджи наши звезды и олигархи. И все потому, что в архивах ленинской библиотеки нашли древнющий фолиант этой самой конституции и план застройки лужайки. Так в основном, конечно в историческом смысле, ноги у этой истории и растут. Между прочим, из этой эпохи многое задержалось и в народных изречениях и обиходных выражениях. Например, гламурный подонок, это перефразированное выражение на старом прибамбасском диалекте и звучало примерно так.– Глянь, -мурло подними. И не более. А некоторые не очень продвинутые историки, весьма свободно перевели сей фолиант. Ведь слово мурло не являлось ругательством. Так называли одну из разновидностей пыпырок совсем маленького размера. А древние твердо знали, не в размере дело.

Прошу простить великодушно за все эти отступления. Но надо было отвлечь Ваше внимание, что б никто не подглядывал за исполнением секретной миссии. Написание новой Конституции. Ведь что творят иногда царедворцы, да.… Вот в наши времена, то есть в нашей действительности, нонешние правители в этом смысле тоже не далеко ушли. Работают, так сказать по образцу. Ну да ладно, здесь же описание очень и очень глухой древности, во времена возникновения всех в основном общественных и религиозных институтов и всяких обычаев и традиций. Для исторической справедливости скажу, что народу всегда было по фигу чего там и как. Главное, это еда, пыпырки и праздники.

Размышляя и умничая, я немного подглядывал за происходящим на лужайке. Как пишется, не передрались ли. И могу заявить во всеуслышание, что можно вновь окунуться в атмосферу всеобщего делового удовлетворения и движения вперед. В смысле прогресса и процветания. Помните у католиков, что бы выбрать нового Папу, святых отцов закрывают и открывают двери только тогда, когда дымок начинает куриться над крышей. Эта традиция также взята из истории страны прибамбасской. Там, на лужайке написали эту новую конституцию и зажгли большой ритуальный костер, возвещающий о завершении секретной миссии. А костер этот лучше всякой почты должен был разнести весть о том, что царев указ выполнен. И как только костер вознесся над лужайкой, стражники тут же послали гонца во дворец с вестью великой. А составители сего важного документа, закончив работу, решили устроить пир на весь свой пыл. Позвали прислугу, налили всем и вкусно накрыли столы. Погулять очень хотелось. Не хватало бабылок, но решили обойтись одним пьянством и начать правое дело с

первого тоста за мудрость говорящего дуба. Дело в том, что он, дуб этот ошалел от внимания к своей персоне. Туалетов то не построили и корни его просто благоухали всеми индивидуальными запахами присутствующих. Мочились все только под дуб. Опциол прекрасно понимал, что сами не напишут. Нужна помощь. Настоящая. Дубовая. А что может испуганный под бременем ответственности царедворец? Правильно. Наделать в штаны. Но в этом случае наши хитроумные чиновники направили следствия своих страхов на корни говорящего дуба. И он, господа заговорил! И не просто, а попросил записывать и собственно наговорил весь этот объемный документ. А когда корни стали подсыхать, дуб взмолился и попросил отпустить его в отпуск на безмочевую диету. И только поставив последнюю точку, закрепив оттисками своих перстней на титульном листе данного произведения ума и дальновидности, разрешили дубу молодцу, дубу помощнику и поэтому верноподданному слуге их великой миссии побыть какое-то время без ритуальных мочеиспусканий. В смысле государственных приоритетов это компромисс, но что не сделаешь, когда душа ликует и поет.

А в это же время во дворце бурно проходила светская жизнь. Принц Липердоль, попрощавшись со свое невестой, да так, что Бамбасса едва ходила и как то глупо улыбалась, укатил в свою Каннибалии. Было принято решение, что на границе меж двух стран, в новопостроенной столице союзного государства сыграть свадьбу в присутствии отца жениха царя Конь Небала, всей каннибальской аристократии и ряда приглашенных венценосных и других почетных гостей. Да, дела твои, необъятные…!

Липербасс

Еще один вопрос терзал душу Бамбассову. Как назвать сей новый город ее нового счастья. Его название ведь должно символизировать почему, в связи с чем, ну и на века что бы. Короче, без помощников и здесь видимо, не обойтись. Но одна мысль периодически пронзала ее сознание. Виновники всего ведь она и ее несравненный принц! И это вероятней всего и есть ключ в поиске названия! Столица во славу любви царской и великой должна именоваться именами влюбленных! Да именно так! И будет имя Городу Любви,… она зажмурилась, представила, как идет по дорожке, усыпанной цветами со своим суженным.… Да, да! А город называется.… И вдруг она поняла и увидела воочию.… И Град стоит белокаменный, и именовать его ЛИПЕРБАСС! Конечно! Этот город, построенный во имя двух сердец великих и благородных! – Ах, я молодца! Подумала Бамбасса и побежала к повитухе. Какие то сны донимать стали странные, что не одна она. А может? Тихо, тихо. Потом додумаю, сначала вызнать надо чего там.

Город Липербасс строился гигантскими темпами и выглядел как огромный муравейник. Внизу вокруг забора с бойницами выстраивались домики для простолюдинов. Внутри площадь огромная, дома с магазинами, лавками. Строилась длиннющая казарма, тюрьма,– как без нее. Часть забора высилась на берегу реки, которую обозвали Бамбой. На нее поставили большую пристань для всяких разных кораблей и торговых лодок. А дворец красавец уже поднимался и начинал возвышаться над всеми . Было ясно. Что это не дворец, а чертог, какой то. Но посмотрим, что из всего этого выйдет, хотя дух уже захватывало.

И еще одна история была отражена в архитектуре, так сказать сего градостроительства. Напротив дворца через площадь возвышалась высоченная башня, формой ну точь в точь огромная пыпырка. Один балкон и одно окно были прорублены на самом верху. Впечатляло. Да, это и понятно, ну как удержать народ от глупостей там всяких. Не розгами же одними. Правильно. Новая религия стала занимать все более и более важное место в политике и властеупотреблении. Историки могут тут же подтвердить, что в любой эпохе власть опиралась на такой тандем. А что!? Сознательность и страх. Чем не подружки?

Великая Свадьба

Время летит иногда быстрей, чем, кажется и хочется. Уже и конституция написана и новый город практически готов к употреблению. В столицах жениха и невесты во всю готовились к свадьбе и к частичному переселению добровольцев в столицу. Полетели гонцы в разные страны и веси, мол, съезжайся народ на великую свадьбу великих царских семей. И кто опоздает или по какой причине не не приедет, то жалеть будет всю оставшуюся жизнь.

А в город уже завозили мебель, провиант, крестьян, орудия труда, посуду. Короче, ситуация как в Вавилоне, в период расцвета конечно. Вся эта картина глобального переселения потрясала и восхищала. Для части бедующих горожан каннибалов согнали огромное стадо носорогов и прочей крупной живности. Так, кстати сказать, возникло животноводство. Первые животноводы как раз из каннибалов и вышли. Потом помельчали, стали добрее и превратились в обычных прибамбассов. Только если по пьянке или как еще, время от времени древняя звериная сущность иногда давала о себе знать. Хотя, с тех пор бытовое убийство не поощрялось. Времена и нравы менялись господа. Ладно. Довольно о простолюдинах судачить. Пора о великих поговорить.

Итак, назначен день. Это была великая пятница. Гулять то надо было три дня. Праздник не рядовой. Потом неделю лечится, отходить, опохмеляться, вспоминая кто ты, как звали. Ведь если нужно гулять и пить, то делать это нужно по взрослому.

Заезд гостей назначен на великий четверг. Квартировать гостей готовились шестьсот метрдотелей. Гужевой транспорт и всю ходячая живность, которая привозила гостей, собирались скопить у реки Бамбы. Что б и воду пили и не мешали человеческому образу жизни и проведению праздника.

Царские семьи изволили сообщить, что прибудут накануне обряда венчания под главной обрядовой пыпыр- башней. И далее как написано в сценарии народ сядет за столы, накрытые прямо на площади. Мест хватит всем. Столов по подсчетам было изрядно тыщ десять. Два леса извели. Но в грязь лицом, никогда! Естественно, варева из пыпырок не завозили. Пока было не понятно, как и что могло бы получиться от соития бабылок с каннибалами. А если зверьки, какие в результате? Нужен был научный подход. Поэкспериментировать, а потом и варево пить. А в остальном, готовность была номер один. Да, в старину размах был. Это вам не точечная застройка! Не то, что сейчас. В загс, в ресторан и в койку. Ну, максимум еще молодые в отпуск, куда ни будь вдвоем. А куда, так это

столько денег. Скукота и сплошная рационализация. Все-таки мы за века многое утеряли. Да и здоровье у них, у древних, было только позавидовать. Умирали практически здоровыми. То есть, не успевали испортиться и серьезно заболеть как бац,– или война или дуэль. Или случайно не там прошел. Сегодня то же ходим частенько не туда и не вовремя.

Итак, великий четверг. Переносимся в новый град стольный Липербасс. Где то с часов семи утра шестьсот метрдотелей на ряженых конях выстроились у окраины города на дорогах, ведущих к востоку и западу. Уже в те времена была тяга ездить только на восток и только соответственно на запад. Помните фразу- Окно в Европу, типа прорубить. Это про этот день и про этот город. Только вместо Липербасса другое слово подставили, плагиаторы хреновы. Вырубили, срубили и провели эти дороги, значить. Примерно через час, может чуть больше, потянулись к городу нескончаемые вереницы карет, дилижансов, фиакров, боевых колесниц, телег, просто всадников или просто пеших. Впечатление создавалось, будто где то наводнение или глобальное переселение земного шара. Все это вставляло, но система приема и картирования работала безотказно. К вечеру город был полон до краев людьми всевозможных цветов и окрасов, разрезов глаз и других особенностей. Вы, конечно, представляете, если ждать праздничного пятнического стола, а начать в четверг? Вот это размах! Не то, что какой ни будь банальный региональный юбилей, а серьезная свадьба серьезных людей.

Пятница. Великая пятница. Особенная. Утром в город въехали пятьсот музыкантов горнистов, дударей и барабанщиков, играющих на носорожих барабанах. За ними, почти сразу потянулись обозы с утварью, посудой, привычными атрибутами богатой жизни. Ну не могут Vip персоны пить и есть из обычной посуды. Только если гербы, вензеля, понимаешь, соответствуют. Мда…. Простому человеку это не понять. Было бы, что есть и пить. А у них все не так совсем. Хотя, какая разница, на чем сидеть в туалете? На чем умирать!? На деревяшке или на золоте? Непостижимая философия достатка! Ладно…. Сегодня вся эта суматоха и есть апогей по теме кто круче. Этот сюжет как никакой другой очень показателен. Так что потому вся эта VIPs мещанская камарилья украшает и возбуждает сильнейшее любопытство и волнует разум. Ой, забыл про колокола. Их водрузили около башни. И они, в смысле колокола, Каак загудят! Народ, понятное дело, встрепенулся, почувствовав приближение надвигающего события. Апофигей, так сказать нарастал. Площадь принимала очертания гигантского банкетного зала. Места были расписаны по странам, городам и племенам. Сутолоки не наблюдалось. Итак, колокола. Они зазвучали, что означало приближение с двух сторон,– запада и востока, двух свадебных кортежей. Один венчал собой делегацию невесту. Окруженная сотней стражников в парадных галифе и с пиками, украшенными цветными лентами. В середине кавалькады грациозно летела небесно голубого цвета карета царицы. Бамбасса была великолепна! Глаза ее излучали, какой то супер позитивный настрой (как сказанул?). Она постоянно отодвигала занавеску и выглядывала, поэтому странствующим историкам и удалось зафиксировать необычайный завораживающий блеск царских глаз. А в это же время, с другой стороны по

западной дороге ехал торжественный эскорт каннибалов. Во главе, на огромном коне величественно покачиваясь, ехал сам царь каннибальский Конь Небал. Следом в своем сером кожаном плаще двигался принц Липердоль. Глаза его, невзирая на хроническое вегетарианство ярко блестели. Словно кинжалы наших кавказских горцев или еще ярче. А далее, угрюмо, но с достоинством неслась клином сотня сильно вооруженных каннибалов. Если провести некую умственную логическую работу, то во всей этой складывающейся ситуации главным персонажем все-таки получаются глаза. То есть феноменальный блеск глаз. Блестели так необычно и сильно глаза у Бамбассы и Липердоля. Вот и понимайте себе, что чувство облагораживает и стимулирует. А кто не влюблен и хотел от нашей пятницы только еды и питья до упаду, то глаза, посаженные на стенки желудка, осматривали столы и были заняты. Не до блеска таким глазам. То есть, если страсть желудочная, то в глазах призыва нет, просто как бы вышел на охоту. А в случае любовного зуда, или какой еще интимной ситуации, глаза становятся одним из заметных мест организма. Типа, если блестишь, то все. Не скроешься. Ни от инквизиции, ни от ока соседских старушек. И потому любовь эта живуча и ничем ее не вытравишь, не изведешь. Кстати, поэтому мы, то есть народ и существуем. Чисто по этой, не до конца обследованной причине. Да, редко, когда главным условием и причиной всеобщего разгула является непосредственно любовь. Эх, хотелось бы наверно каждому, что б за твое здоровье, да за любовь, да что б все сразу.… Но это заслужить надо или родиться из правильного места. Вот наши жених и невеста родились как раз из таких вот правильных мест. И по последним данным они уже подъезжали к городу.

Увидя приближение свадебных кортежей, народ загудел, повыскакивал, кто на столы, кто так приплясывал. Загрохотали носорожие барабаны, загудели горны, запиликали флейты и дудки. Две красочных и вооруженных змеи – кортежа появились на площади и парадно остановились у возвышения, на котором стояли главные свадебные столы. Этот грандиозный подиум был выстроен в виде большой концертной сцены, сверху украшенный голубым тюлевым шатром – навесом с царской геральдикой. Вензеля и гербы двух государств. Это был момент истины. Два мира – мясоедов и поклонников пыпырок находились рядом, с целью создать одно большое и могучее государство. Наверное, великие переделы мира так и происходят. Практически. На гормональном уровне, прости господи.

На верхнем этаже ритуальной башни открылось витражное окно. Там, из тени вышли на балкон два главных ведуна. Старая лиса и Опциол. Жрецы подняли руки со свитками. Площадь примолкла. В рупоры ведуны провозгласили весть.– Великая новая семья! Равный среди Равных, Великий среди Великих! Создалась!!! Ибо, Царица Бамбасса и Принц каннибальский Липердоль объявляются мужем и женой во славу укрепления мира и благоденствия на всем заозерье!– Воздух разорвался овацией, зазвучала торжественная музыка. Новый гимн нового союзного государства. У кареты царицы спустили лестницу. Роскошная Бамбасса появилась и народ ахнул. Красота создалась неописуемая.

Спешившийся с лошади принц Липердоль подлетел к карете своей невесты и галантно протянул руку. Бабылки, видя такое проявление чувств восторженно что то крича, заревели в полном смысле этого слова. Несколько замедленно, торжественно молодые поднялись на подиум. Он и Она медленно повернулись друг к другу, взялись за руки и, о! Поцеловались! Площадь разразилась криками и овацией. Счастливые молодожены с трудом оторвались от первого официального поцелуя и повернулись к площади со счастливыми, но торжественными лицами. Полетели вверх кепки, цилиндры и другие предметы. Всех охватило ликование. А сверху вновь прозвучали голоса Главных Ведунов. – Просим всех поднять кубки во славу любви царской и непревзойденной! Во все века! Слава и почет! – Слава и почет!– всколыхнулась площадь. Да! Дух захватывает от такого пафосного зрелища. Даже мне, пожалуй, за все время писания данного труда захотелось выпить. Покрутив головой по сторонам, увидел за башней скромный столик с надписью – Историки – А сегодня на столах пишут – Пресса-. Не понимаю, чего надо прессовать и во имя каких таких устремлений, но раньше говорили о нас, летописцах более уважительно и благозвучно. Хотя, возможность присесть на кол никто не отменял. Ну, будь умней и проживешь подольше. Это во все времена. За столом историков уже находились существа с разных мест земли. Именно существа, потому что историк не обязательно должен выглядеть обычным человеком. Историк,– это мозг, память и быстрые ноги. Ведь если вовремя не убежишь и книгу не допишешь. Замочут. Всегда есть кому и почти всегда за что. Было бы желание. Поэтому, почувствовав перебор в близости общения с первыми лицами сего мироздания понял,– надо возвращаться на свои этажи социального, так сказать подразделения. Хотя подглядеть и описать пир на весь мир подмывало. В утешении могу только сказать. Каждая свадьба, она и в Африке свадьба. Гульба в тот день была, как в последний раз. Во имя начала нового. Этот парадокс весьма типичен для людей. Впрочем, могу вам сказать, что каннибалы никого на празднике не съели. Сдержались все-таки. Молодцы. Все нагулялись до отвала. А гуляли неделю. Да это и понятно. В древности почки то еще дозу держали. Царские семьи свадьбой были довольны. Молодые вскоре удалились зачинать новую династию. Главенствовал на пире царь Конь Небал и Ведуны с министрами. Короче, пьянка по полной программе. Артистов было столько, что в пропитанном алкоголем мозгу они воспринимались как огромный крутящийся и сверкающий шар с одним лицом. Кстати, На свадьбе этой я жутко напился. Смутно помню, что целовался, с какой то рыжей ведьмой из мемуарного отдела каннибалов. Она что-то все время предлагала совместно описать, но ума хватило во время напиться. Хрен его знает, может у колдовок дети получаются нелюди? Страшновато. Поэтому напиться было благоразумней, да и мутантов плодить…Ладно. Кончаю. Но, как вы понимаете, история сия не закончена, а вышла, так сказать, на новый виток. Вот просплюсь и наверно решусь рассказать и жизнеописать о дальнейшей судьбе мира прибамбассов.

Новая жизнь в новом свете

Летом пьянствовать все-таки удобнее. А если начинать сразу после очередного выныривания из бездны алкоголического сна, получается один длинный тост. Алкаши, в принципе, счастливый народ. Эйфория и полет в никуда. Быть космонавтом после лишнего стакана, это ли не переход в измерение птичьего маршрута. Правда при этом не замечаешь, что клюв красно-синий и печень начинает прощаться с товарищами по организму. Сегодня немного стыдно за тот пьяный угар, но в ту неделю голимой гульбы все казались братьями и сестрами. С последними получалось братание поэффективней. Они лучше слушали и быстрей реагировали. Помню смутно но, кажется, было приятно. На центральной площади празднование царской свадьбы не прекращалось целую неделю. Когда на седьмой день застолья я случайно посмотрел на небо, вдруг осознал, что мир опять расширился с размера большого стола до своих обычных масштабов. Это представилось мне настолько прикольно и оригинально, что не заметил последующие тосты во славу и немного отрезвел. Боже! Ну и видонс у гуляющих! А в луже сомнительного содержания около стола я уставился, на какое то безумное и мятое выражение лица. Пожалуй, даже не лица. Проглядывало некое существо, до странности напоминающее останки моего деда. И я вспотел. Лучше б я этого не делал. Пот пах той бормотухой, которой поили историков за столом. Сознание и раскаяние вернулись одновременно. Мозг от стыда хотел удрать, но ноги шли медленно и не по прямой. Мозг обещал завязать навсегда, а организм танцевал и тащился в полном смысле этого слова. После такого пьянства хотелось одновременно, где ни будь раскаяться, помыться и выспаться. Зарекаться, конечно, глупо, но в душе поднималось страстное желание стать лучше и чище. После появления человеческого сознания как-то доплелся до берега реки Бамбы, нашел кустик и под ним залег. Какое наслаждение не пить и просто лечь спать. Эволюция, это когда твоя сущность сравнивает и выбирает лучшее. Я себе сказал стоп, и эволюция тут же настигла своей многозначительной лапой. Последней мыслью было что-то, типа,– не все еще потеряно…

Я не чувствовал и не контролировал внешнюю среду во время исцеляющего анабиоза. Спал. То есть отсутствовал в реальном существовании примерно сутки. За это время площадь вычистили. Всю пьянь разогнали.

Утро красит новым цветом. Как глаза открыл, цвет сразу обескуражил. Небо голубое, облака белые, река синяя и пахнет свежим ветерком. Прелесть. Новая фаза жизни. До свадьбы и после. Интересно, как венценосные поживают? У реки казалось, что мир само олицетворение благоденствия и созерцания. Вставать не хотелось. Эх, лежать так и смотреть на бегущие, куда то облака. И нет другого мира и все подвластно небесам. Красота! Вся прошлая суета казалась приснившемся кошмаром. Почему мы так бестолково живем? Ведь ясный пень, вся эта камарилья общественных взаимоотношений полный бред. Кто придумал такие законы, такой уклад жизни? Кто решил, что нужно толкаться в одном месте одновременно большому количеству людей? И называть это место городом?

Очень захотелось почесаться. В желудке засосало. Да и надо бы до ветру по человечески. Приподняв голову, увидел табун гостевых лошадей и понял, хочешь, не хочешь, а влиться в повседневность придется. На первое искупаться, на второе вернуться в собственную жизнь.

Конфуз с лохматым кротом

Во дворце на восьмой день был заказан бал с фантами. За время запоя нашего историка, у молодых был один очень продолжительный адюльтер. Видимо отрывались по полной, потому что на торжественные обеды по их случаю выбегали из опочивальни совсем ненадолго. Так, Из уважения, практически. Приглашенные, сначала таким набегам сильно удивлялись, но позже уже примирились и отрывались в компании друг друга. Царь каннибальский Конь Небал был за старшого. А министры и ведуны раболепно прислуживая ему, тихо решали государственные текущие вопросы. Из города уже выехали послы и гости и нужно было решать текущие проблемы повседневной жизни новой столицы. Все же по-новому. И челядь набиралась. И обслуга, стражники. Посуды побили, мебель испортили. Все следовало чинить, закупать. Короче, мороки хватало.

Вроде картина разрушений и последствий была в допуске. Но тут в самый разгар дебатов о предстоящем бале с фантами, а эти фанты были самой интересной частью вечера, влетела серой мышкой верная помощница ведуна косая Оци. Она весь праздник со своими шпионками шмыгала среди народа и фиксировала, сортируя на значительные или не очень всякие разные там происшествия. Хоть народ за столом и был хронически не трезв, но Премьер министр Дюшес, приподняв веко, заметил сию мизансцену и привычно насторожился. Оци что-то долго шептала ведуну на ухо. Опциол задумчиво слушал и мрачнел. Не было печали, да люди подкачали,– прошептал он и многозначительно посмотрев на Дюшеса, вышел на балкон. Премьер министр незамедлительно поднялся и инстинктивно той же скоростью дошел до ведуна. Многие годы под коверной борьбы делают человека очень интуитивно настроенным. Нюх и в данный момент не обманул. Ведун стоял и матерился. Тихо так, но как-то печально. Дюшес молча встал рядом. – Господин премьер министр. Опциол резко повернул глаза на него.– Случилось нечто весьма неприятное. Вчерась, на рассвете, один новый верноподданный, нанятый на службу в Ваше ведомство стражником в новый дворец из каннибальского племени, одному очень важному гостю на прощание отгрыз на память о проведенном времени ногу! Конфуз! Эта самая нога, ни при каких срочных фельдшерских усилиях обратно приставляться не пожелала. Обиженный гость и его отдельно существующая нога в очень обиженном состоянии духа отбыли. Так вот- с. Этот, господин Премьер министр,– был сын Заозерского царя страны лохматых кротов! – Оп – па на! Вырвалось у Дюшеса.– Они же восемь раз сватали этого своего принца к нашей Бамбассе. А она, помнится, эти письма приказала отослать с отпиской, что, мол, не люблю низкорослых. Тогда еще смеялись, помню. Рост то метр сорок или как-то еще. Это не конфуз, а сигнал тревоги. Царь то ихний после такой обиды и за ножы взятся могет. Чувствовал ведь на старости лет, какая ни то гадость может завертеться. Эх, мма.… Оба политика задумчиво смотрели на уходящую дорогу на запад. Туда и поехала злосчастная нога и ее хозяин. В ту сторону, куда дорога вела как раз в страну лохматых кротов.