Сказание о Прибамбассе

А на площади народ кайфовал по полной. Стихийные концерты разных и всяких артистов происходили в нескончаемом режиме. Развернулись лотки из деревень со всякой вкусной снедью, товарами из представителей легкой промышленности, глиняной посудой. Она на празднике приобрела большую популярность, так как одноразовой посуды не хватало и не во что было укладывать закуски и наливать горячительное. А какие украшения продавали с лотков. Для бабылок сегодня был просто-таки рай. Да… Народу все это изобилие жутко нравилось. На площади все пели, танцевали и на удивление вели себя мирно, то есть не дрались и не кусались. Короче, редкий случай. Грудная жаба не ела и не провоцировала слабые к зависти прибамбасские душонки. Мда… Время иногда имеет свойство бежать во всю прыть, но иногда замедляться и дразнить обсасыванием деталей и обстоятельств нервную систему. Сегодня был как раз первый случай. У классика одного помню, типа – маэстро, урежьте вальс…– и все такое. Действительно, казалось, что наше время торопится доехать до какой-то точки поскорей, не взирая на законы мироздания. Но нам то это с высокой горы, мы же только наблюдаем, правда и кайфуем параллельно, конечно. Итак, время. Неотвратимо наступала вечерняя кульминация праздника. Кони в перьях, запряженные в колесницах, надсадно били оземь своими декорированными копытами. Позади них выстраивались шеренги телег с варевом из пыпырок. Рота стражников замыкала цепь вокруг этого великолепия, а народ, чувствуя приближение главного дурмана своей жизни, гудел все более протяжней и значительней. Предвкушение! Вот главное сладострастное слово, которое составляет в основном любую интригу, любое счастье, иногда даже личного свойства. В нынешних начальных школах есть занятия по математике. Там дети решают задачки про А и Б, которые стремятся попасть в точку Ц. И надо выяснить во сколько эти буквы прибудут в пункт назначения. То есть в Ц, а не в Ж. (шутка автора). Часто и в жизни бывают такие совпадения. Пришло время и в тронный зал. Царица со свитой встала с праздничных столов и направилась вниз, к нижнему крыльцу занять почетное заглавное место на золотой открытой карете- ландо в кавалькаде колесниц, телег с варевом и войском прибамбасским. Но время пришло и для принца каннибальского Липердоля. Он несся со своей свитой людоедов во всей опор уже в предместье столицы Бамбассы. Точки приближались и даже дети могли бы ответить своей грозной классручке, что их время прибытия в точку Ц весьма близко друг от друга. Итак, царица Бамбасса отдала приказ к движению своего огромного пахучего обоза. Зазвучали фанфары, загромыхали носорожие барабаны, народ повел ноздрей, что почуял и взревел. Стало очень шумно, даже хуже, чем грохот от рок концертов на красной площади. Царский обоз медленно въехал на периметр праздника по заранее очищенной стражниками тротуарной дорожки, сделав ослепительный и вкусно пахнущий почетный круг вокруг разбушевавшейся стихии гуляния. Телеги с чанами варева останавливались на равных по расстоянию, заранее отведенных местах. Вокруг них мгновенно скапливались очереди с мисками, кружками, стаканами, люди со

странно обострившимися, как бы волевыми движениями и сильно блестящими глазами. Царило зверское веселье. Да и понятно, если начинать гулять с утра, что будет в часов 5-6 вечера. Крыша то уже находится рядом с туловищем и никак они, практически уже не контактируют. А Царица Бамбасса, обогнув огромную площадь на своем золотом ландо, подъехала к крыльцу, взошла на балкон и в рупор, который опять подвезли к ее царственному голосу, произнесла, нет. Не произнесла, а прокричала – Дети мои! Подданные мои! Желаю счастья вам, процветания и размножения! Главное, это хорошо сегодня погулять и потом, хорошо работать во славу мою! – Что тут случилось. Народ охнул, взвыл, потом заорал что-то бессвязное, типа, – Богиня!!! Славься!!! Дай тебе всего!!! – И так далее, в том же аспекте, значить. Бамбасса ликовала. Это был ее триумф! Да и действительно, зрелище и момент соединились в потрясающее событие. Царица оглядывала свой народ и понимала, что только ее приказ отдаляет момент принятия дозы варева. Ведь народ, как только примет дозняк ритуального супер продукта, начнет заниматься, ну, этим самым, причем наиболее честным и беззастенчивым способом. А читающих прошу успокоиться. Это не разгул и порнография, а политика, а значит сплошной позитив. Да, да! Что нужно власти, так обязательно становится положительным и важным в эволюции и развитии, ну и так далее. Только что-то печальное и сентиментальное кольнуло душу Бамбассы. – Ведь вон оно как. У всех значить, счастье. Все балдеть щас будут. Это делать, эх мма, а я…, как же. Давненько я не помню себя в роли гулящей…. – Эх, тяжела кольчужка царская. Мда.… И кто бы знал, какие сны и слезы царевы льются порой, как иногда не сладко и одиноко сидеть на золотом унитазе и мечтать о любви… А хочется в итоге простого женского счастья. Ну ладно, пора отдавать команду о всеобщем разгуле. Пусть хоть народ побалдеет и дала отмашку своей царственной рукой. Зазвучал сигнал фанфар. Загремели залпы пушек. Стали зажигать огромные ритуальные костры. Царица набрала воздух для всеми ожидаемой команды и.…

Любовь и Людоеды

Вдруг сотня вооруженных всадников, прорезая толпу гуляющих, вскочила на площадь и понеслась, словно хирургический скальпель прямо к крыльцу дворца. Закрутилась такая суматоха, – крики, оры! – Людоеды, караул! Нас хотят сожрать! Атас! Война! Спасайся, кто может… Премьер-министр крикнул в рупор, отпихнув Бамбассу за себя, – Стража! В ружье! Опциол поднял вверх свою ритуальную большую пыпырку, оберег все-таки. Стражники сомкнулись в каре и подняли пики. Народ расступился. Всадники подъехали к ощетинившимся стражникам. Остановились и один огромный детина на большом коне, подняв белый флаг, приблизился к старшему стражнику. Они пошептались. Каннибал передал старшине большую грамоту с вензелями и отъехал к своим. Среди прибывших, выделялся в центре группы всадник в красивом сером кожаном плаще с подбоями из меховых вставок. Серая в яблоках, украшенная дорогой сбруей лошадь, также смотрелась безукоризненно. Было понятно, этот всадник главный. Старшина стражников поднялся на балкон и почтительно передал грамоту премьер-министру. Дюшес подошел к царице, раскрыл грамоту перед очи Бамбассы.– Читай – приказала царица. Площадь притихла, хотя вдребезги пьяные муржилки

недоумевали, почему музыка, куда-то делась, не порядок, мол.… В грамоте этой, декламировал с волнением Дюшес, указывалось, что прибыл с почтением и всемерным уважением наследный принц Липердоль, сын самого грозного царя каннибальского Конь Небала. Что мол, весть о славе и красоте великой Бамбассы разлетелась по всей земле южного междуозерья. И что мол, визит этот, самый уважительный на свете, и что принц, оглушенный красотой и мудростью царицы, по уши влюбился в образ распрекрасной Бамбассы. Царица, услыша все это, начала краснеть, прям с низу и до самых щек и ушей. Ее шикарная грудь во всех смыслах, начала как-то неровно вздыматься и покрылась предательскими красными пупырышками. – Вот оно…– ёкнуло в сердце изголодавшейся женщины. Сглотнув, чтобы смочить речевой аппарат, царица в рупор решительно произнесла. – Сегодня на празднике любви и счастья любой желающий может провести этот день с душой и весело. Мой народ! К нам приехал именитый гость Заозерский принц Каннибалии Липердоль, собственной персоной! Я прошу Вас, Ваше Высочество подняться ко мне на балкон. А войско Ваше пусть квартируется и гуляет, конечно, по нашим пищевым законам. Итак, народ мой верный! Праздник продолжается, и отдаю приказ палить из пушек и выпить по чарке нашего ритуального варева из пыпырок и да умножится наша держава! Ура! – Народ так заорал, что казалось, где-то взорвалось. Музыка загрохотала вновь. Пушки лягнули воздух с такой силой, что лошади, стоящие на площади, подпрыгнули от неожиданности. Принц Липердоль спешился и со старым ведуном направился на балкон. На телегах с чанами здоровенные муржилки принялись разливать большими ковшами варево в миски. И во что ни попадя, целясь в тянущиеся руки народа. А из первой телеги, повариха Берда налила в золотой кувшин напиток и торжественно с охраной понесла на царское крыльцо для именитых гостей Бамбассы. Странное дело, но сколько времени варили пыпырки в царстве, а Бамбасса ни разу не пробовала сей полезный продукт. Ну, во-первых, не надо, ведь жила одна, в смысле не замужем. Для любовников этого не нужно. Стимулов у этих самых любовников был и огромный. Близко к власти, да и тщеславие, от того, что сверлишь богиню… ну понятно. Эти и без допинга, вспоминала царица, работали не покладая. Надеялись, ха ха, да рожей не вышли, ха ха…. А так, ничего, приятно вспомнить. Всякие мадригалы писали, картины разные, ну ладно. Надо бы как-то особенно поприветствовать принца. Все-таки царская кровь. Это не шутки. Ровня, так сказать.

Надо сказать несколько слов о Дюшесе. Да, это трагический момент в его жизни. Он жаждал взглянуть в наглые очи старого товарища и пройдоху ведуна. Вот ведь гад, думал он, как же использовали мою доверительность и наивность! Короче, переживал полнейшее политическое фиаско. А меж тем, старая лиса, поднявшись с Липердолем, увидя Дюшеса, дружески подмигнул, тот опешил, но поспешил представить по этикету принца царице. А Опциол, на всякий случай как бы окаменел и превратился в слух. Премьер-министр громко, как положено при дворе, провозгласил – Ваше Величество! На торжественный праздник в честь Вашего Величества прибыл наследный принц Царства каннибальского

Липердоль! С официальным визитом, Ваше Величество! – Принц подошел и сделал глубокий и чувственный книксен – поклон то есть. – Однако – подумала Бамбасса, – Не плох, даже напротив. И кожа хороша. Что-то на людоеда не похож. – Как дорога, принц? Не беспокоил кто великого гостя? – Уверяя Вас, Ваше Величество! Нет – приятным баритоном ответил Липердоль и отвесил снова поклон. – Благодарю за беспокойство. – А вежлив и приятен, – подумала царица. – Ну, как Вам праздник наш простецкий? – лукаво по-доброму вскинула на гостя свои блестящие глаза. Липердоль немного смутился. – Вы прекрасны, Ваше Величество и соответственно и праздник в Вашу честь тоже великолепен. – А умен – проскочило в голове, – Располагайтесь рядом, Ваше Высочество, – будем смотреть, наслаждаться. И, неожиданно, тихим голосом, взглянув прямо в глаза, произнесла – Беседовать будем… – Не часто царских кровей компания. – Принц сдержанно поклонился и откинув плащ, присел рядом на креслах. Слуги тут же бросились подносить красивые золотые подносы с яствами, фруктами и напитками. Увидев, какое изобилие на столе, принц улыбнулся и взял кубок с портвейном. – Ваше Величество! Ваша красота и мудрость светит далеко за пределы Вашей страны. И эти лучи света настигли и меня. И вот я здесь! И поднимаю этот кубок с душистым вином в Вашу честь! – А хорош! – бросилось в голову, одновременно с приятным приливом крови. Честно говоря, Бамбассе не с кем было так общаться. Единственный потомственный аристократ и то Дюшес. А он зануда, глядит, не мигая и что противно, будто следит или запоминает. Ну не почешешься, лифчик не поправишь. А этот помоложе будет и деликатен весьма. Интересно, волосы свои или красит? Все это и многое другое пронеслось в голове у женщины, начинающей млеть. – Ну, спасибо тебе, принц, за слова твои мудрые и во всех смыслах приятные. Прошу откушать с дороги. Здесь у меня вкусно абсолютно все. Липердоль действительно хотел есть, ведь в дороге еда не лезла в горло. ОН ловко красивым кинжалом, украшенным каменьями и вензелями, надрезал на блюде фрукты разные и с аппетитом, подцепляя их ножом, стал вкусно и азартно поедать и запивать портвейном. Во время еды он улыбался и блестящими глазами иногда поглядывал на Бамбассу. – А ведь и кушает красиво. Не чавкает, не сопит. – Принц. – Обратите внимание на рябчиков всяких, вальдшнепов. Есть носорог копченный, – задняя часть. Считается деликатес. – Ваше Величество, я мяса не ем. Веготорианец я. – Бамбасса пришла в изумление. – Мне не изменяет память? Принц!? Ты ж из самой, что ни на есть мясного государства! Или лукавишь? – Нет. Ваше Величество. Мяса не ем. Только фрукты и овощи, ну сыр, рыбу могу. – А пьешь крепенького? – совсем изумившись, спросила царица. – За встречу нашу выпью от чистого сердца! – Ну, удивил, так удивил принц. – А скажи, вот, а страна батюшки твоего, вроде каннибальская? – Да, Ваше Величество. Но эти традиции испокон веков живут. Только мне думается, уходят все эти людоедские помыслы обратно в века. А жить надо любовью. – Сказал Липердоль и от такого длинного монолога немного покраснел. – Действительно, дела твои не виданы, – поразилась Бамбасса. Мужик как мужик, а думает про любовь. Поразительно! – Но тут все отвлеклись. На площади натянули канаты и далеко в высоте пошли канатоходцы.

Вместо шестов они использовали большие пыпырки. Народ ахал, кричал что-то ободряющее. На царском крыльце всех тоже захватило. Шутка ли сказать, на высоте метров 50-ти бегали и прыгали муржилки и кричали что в честь своей царицы. А по бокам площади через огромные ритуальные костры пьяные и веселые прибамбассы прыгали и гоготали как стая голодных и рассерженных гусей. Правда там же по краям народец, наглотавшись варева из чанов, не только прыгал, а уже вполне конкретно обнимался, обжимался, ну, в общем, начиналась основная фаза праздника. Фаза плодородия и так сказать, безотказного общения. Мда! Принц на все на это восторженно смотрел, крутил головой и радовался как дитя. Царице тоже все нравилось, и она немного свесилась с балконного парапета, чтобы получше рассмотреть. Только в азарте своем Бамбасса не заметила, что груди ее обильные, как-то незаметно для хозяйки этой красоты, освободились от платья и были таковы. Но об этом чуть попозже. Увидя что все заняты, Дюшес толкнул в бок старого ведуна и в ухо прокричал, мол, поговорить надо бы. Типа пора. Старая лиса опять подмигнул и сказал на ухо министру, что скоро все образуется и будешь доволен. Потерпи. Потом подумал и повернувшись к Опциолу приветственно поклонился. Два ведуна понимали, что война на их уровне не выгодна никому. В общем, в этот день представления были везде. За время шоу канатоходцев, прислуга пришла в движение. Кто стол обновить, кто салфетки с вензелями поставить. Старшой из роты каннибалов пришел доложить, что все в порядке. Охрана принца уже квартировала в казармах и на ужин получили бочку отличного портвейна и мясо носорога. Каннибалам носорог очень понравился. Короче, жизнь налаживалась. А Берда как раз улучила момент и внесла золотой кувшин с варевом из пыпырок на балкон и поставила на специальный столик. Пока все главные персонажи были заняты, она забазировалась неподалеку, ожидая момента угощения гостей варевом, чтобы вовремя налить пахучую жидкость в золотые кубки и вручить, так сказать в царские рученьки. А царские особы были увлечены, и ожидали, чем же закончится феерия с канатоходцами. Принц заметил в руках у артистов вместо привычных шестов длинные пыпырки и повернул голову, чтобы спросить у Бамбассы, в чем фишка, так сказать. У них в Каннибалии таких штук не росло. Голову то он повернул, да так и застыл. Бамбасса находилась в профильной проекции к принцу, глазами и всем своим темпераментом погрузилась в захватывающее действие. Артисты поражали своим виртуозным мастерством, работая на огромной высоте, и царица вся была там. Она в пылу и не заметила, что лиф ее шикарного платья опустился и. … У Липердоля от увиденного такого роскошного тела захватило весь его липердольский дух. Большие, волнующие, правильной формы царские груди висели, нет, не висели, а плыли над балконным парапетом, завораживающе мерцая от множества костров. Казалось, – вот он настоящий символ плодородия этого царства. Вместо того, что бы спросить о пыпырках – шестах канатоходцев, он замер, не сводя глаз, понимая, что это вроде, как и нехорошо, но красота вещь волшебная. Почувствовав взгляд, Бамбасса повернулась к принцу с восторженной улыбкой, вся находившаяся еще там, с

ними, наверху. В глазах молодого человека Бамбасса увидела отражение своей стати, осознала происходящее и обмерла, ощутив сильный испуг и слабость в ногах. Царица все-таки наклонилась и забылась. А платье не забыло и освободило царскую плоть на свободу. Мда… Ситуация сложилась явно не протокольная. Это даже не ситуация, а конфуз, какой-то выходил. Мгновенно поправив лиф платья, она пробормотала, что виселицы для портних заработают уже с утра и что мол, пардон, типа не обращайте внимания. Конфуз был налицо. Принц, покрывшись багровым цветом, пролепетал что-то про то, какой праздник чудный, стесняясь от неловкости, в которой он оказался, а царица просто в первый раз в жизни по-настоящему застеснялась по-женски. Сцена с взаимными бормотаниями грозила затянуться. А Берда, не слыша и не видя происходящее на первой линии, почувствовала, что это удобный момент поднести угощение царским особам. Подлетев мышкой, повариха склонилась с подносом перед их очами со словами – От всей нашей прибамбасской души значить, во славу и так далее. Царица обрадовалась вмешательству и пряча глаза, стала воодушевленно рассказывать принцу, что это ритуальный напиток, которым сильно гордится наш народ. Выращиваются плоды по названию пыпырки нашими молодцами муржилками из одного растения. И из них, соответственно, бабылки толкут порошок и употребляют в пищу для благополучного и удачного забеременения. И что это и является основой нашего нарастающего могущества. Демография – это серьезная наука и эффективная практика. Вот так. За время длинного и потому спасительного монолога, принц оправился и взглянув в глаза Бамбассе, спросил –Не эти ли пыпырки в руках у артистов? – Вот-вот, – обрадовалась Бамбасса. – Они у нас везде, практически. И вот здесь в бокалах тоже налит наш волшебный пыпырочнй эликсир. Принц взял с подноса золотой бокал с варевом и промолвил. – Ваше Величество. Предлагаю тост за все великолепие, что излучаете Вы и за Ваши деяния. Поднимаю этот кубок во славу Вас из лучших побуждений души! Словно автоматически, то есть в порыве бессознательной признательности Бамбасса взяла второй кубок в руку. Они встретились взглядами и… о Боже… они… да, да! Выпили! Выпили варево до дна! Осушили, так сказать свои кубки. Мда.… Ну думаю, началось. Глаза их пронзительно затуманились. Она задышала как-то часто и нерегулярно. Опыта у нее в употреблении данного напитка не было и не осознав, что реальность покачнулась и изменилась, Бамбасса полетела в какой-то мир ощущений, до селе неизведанный, но жутко приятный. Хотелось действий, порывов и чувств. А принц просто поплыл от нахлынувшего понимания того, что эта женщина рядом и упорно набегала смелая мысль, – надо что-то сделать и, причем немедленно. Да… Бамбасса внезапно решилась. Только непонятно на что. Уже куда то несло, и она громко и не своим голосом заявила – А не пора ли принц показать Вам мои хоромы, а то балкон, хи-хи, это еще не весь дворец. – Сопровождаю Вас с великим удовольствием – воскликнул Липердоль. Вы будете страшно смеяться, но царская кровь спешно, но с достоинством удалилась в покои дворца. А челяди приказали гулять до конца, естественно в их честь, оставаясь на балконе. Вот так. А праздник разгорался все дальше до такой силы, что уже было непонятно, есть ли институт брака в стране или уже нет.

Пыпырки знают своё дело

Гулять с раннего утра, выпить море портвейна и океан пива, а потом надраться

до синих слонов варева из пыпырок. Как говорят, бери тепленьким и делай, что душа пожелает. Так оно и ехало. В смысле в этом направлении и мчалось, сверкая пятками в полном смысле этого слова. Но когда поехала пьянка, есть один закон. Должны пить все. Что бы не было ни одного трезвого, а то летопись может стать обвинительным материалом. Все выше сказанное полностью относится к сегодняшнему празднику. Видя, что основные удалились с балкона, тут же вступили правила иерархии. Главными мгновенно стали трое. Два ведуна и премьер министр. Жизнь иногда подталкивает к действиям, к которым душа лежит, ну не очень. Так вот на глазах у всего двора надо было играть хорошую мину, а иначе, какие они царедворцы. И так, было налито, были сказаны вежливые дежурные слова. А главное было выпито много,– раз, два, три тоста.… Вскоре лед начал таять и стало легче. Ведь ясный перец когда пьянка, не надо на душе камень держать, а то он, камень этот выскочит и чего ни будь, учинит. И наша тройка, видимо это понимала.

Непонятно, когда кончился праздник, но когда в сопровождении звучания третьих петухов некоторые бабылки ходили по площади и искали своих муржилок, то главных персонажей давно уж не было. Не было и прислуги. По краям площади одиноко стояли опустошенные бочки, чаны, лотки. Картина напоминала последний день Помпеи. Да ну ладно. Все когда ни будь, заканчивается и праздники тоже, имеют свое логическое завершение. Одно удивительно, какой неагрессивный народец прибамбасский. Ни драк тебе, ни разборок всяких, типа – ты меня уважаешь!? Все случилось мирно. Одно было для нас историков довольно дико, так это повышенная сексуальность. В общественном смысле. Хотя, если это кому-то нужно…

Царица не смотря ни на что, была женщина порядочная. Нет, всякое там бывало, но исключительно по любви. А так, по прихоти рефлексов, или еще каких либо капризов никогда и ни за что. И эта железная леди вдруг поплыла так сказать как последний моряк по морю чувств в страну неизведанного. Ближний круг прислуги уже стал беспокоится, когда выйдет из своих апартаментов царица. А рота каннибалов свои волнения выказывали смотром вооружения, грозно крича команды. Ведь за принца они могли поплатиться жизнью и стать едой. То, что происходило внутри опочивальни Бамбассы, было окутано неизвестностью. Никто не знал ничего, но слухи о новой жизни, новом укладе и т.д. шептали по коридорам, и шепот этот с каждым прошедшим часом возрастал и становился, не то что бы громче, а как-то четче и длиннее. Эхо что ли. В замках и дворцах испокон веков акустика всегда была хорошей. Скажешь бывалыча – Ау – утром, а вечером уже и получишь свое – Ау. Ничего не скроешь. Как говорят,– рукописи не горят, а в нашем случае эхо не пропадает. Кто ни будь, да услышит. Вот так. В развитие мысли, хочется еще побрюзжать. Что самое неблагодарное, это создавать интриги или иметь собственную точку зрения, пребывая в свите цариц и царей. Она, эта точка зрения, вещь из области высшей политики. Тебе все расскажут, разжуют, что думать по данному поводу и чем. Если какая то

простолюдинка гуляет, то шлюха. А если вип персона, то таким образом достигается консенсус. Соглашение между сторонами на определенную тему, значить. Так что ощущайте разницу и балдейте между развратом и адюльтером.

В нашем случае в судьбе Бамбассовой это не первое и не второе. Потому что, выйдя, наконец, из опочивальни, царица приказала всей свите собраться в тронном зале для секретного совещания. Опциол, Дюшес и старая лиса ведун каннибальский появились раньше всех и заняли свои места, ожидаю царицу и принца. Как всегда, неожиданно от появления Бамбассы все вздрогнули и склонились в глубоком поклоне.– Ну ладно. Все свои – сказала она, подумала немного и решительно произнесла такое, что все присутствующие очень обратились в слух.– Есть несколько моментов, которые я бы хотела довести до вас, господа министры и ведуны. Во первых, за организацию праздника благодарю. Не подкачали, молодцы. Только есть необходимость проследить, что б народ прибамбасский в работу включился. Погуляли и хватит. Во-вторых, Я выхожу замуж, господа хорошие.– Все ахнули, причем каждый по своей причине.– И жених мой принц Липердоль! И вчерашняя встреча на балконе не конфуз, какой ни будь пошлый, а судьбоносный момент в жизни страны прибамбасской. А такое новое и для меня счастливое родство расширяет возможности и наши два государства создают союзную монархическую державу. Все поняли?– Вдруг грозно спросила, нет, не спросила, а рявкнула царица.– Так точно, Ваше Величество! Поняли – выдохнули все. – А в-третьих, слушать мой указ. Даю три дня сроку, что б новая конституция была, что б никакого самоедства. Отныне, кто мясо употребляет, то носорожье или птицы, какой, людского ни- ни, только в ритуальных целях и то у них там. Что б пыпырки внедрять везде, что б народ умножался впредь и что б начать готовится к свадьбе моей с принцем Липердолем!– Ура… – не громко крикнули ее верные, готовые на все вассалы прибамбасские. Даже старый ведун не ожидал такого быстрого чуда. Оглядев присутствующих мерцающим взором, Царица величественно удалилась в свою опочивальню.

Каннибальская конституция

Величие момента характеризует последующая глубина беззвучия. Оставленная в покое челядь не излучала, не- то что звуков… Она бы не сканировалась и приборами, созданными наукой в наше время. Эффект так сказать разорвавшейся бомбы. Трое переглянулись и поняли, что пока их объединяет общая тайна государственного масштаба, ближе никого и не может быть. Иначе ссылка, расстрел или еще чего. Да.… И стало понятно еще одно. Во дворце обсуждать все услышанное с кем-либо никак нельзя. Эхо коридоров разнесет по всем углам. Опциол негромко, но решительно, по ведунски, предложил начать тайную работу над секретным документом на лужайке говорящего дуба немедленно. Все согласились, тем более с дубом очень хотел познакомиться старый ведун, а Дюшес мечтал разобраться в той странной истории, так озадачившей его. Редкое единение придворных, но чувство соучастия в великих царских делах переполняло гордостью и беспримерными амбициями сердца трех ловких и хитрющих, связанных государственной тайной проходимцев. А с другой стороны, кто бы мог так изощренно и преданно служить двору, как не они!? На эти места и