Бог завещал мне Землю

Подрастеряв по дороге резвость любознательного туриста, я глянул на огромные залы и усыпальницы, и ничто не тронуло моего сердца. Эти декорации лишь напоминали о бренности мира.

Отдыхая перед дальней дорогой, я сидел на лавке с видом на крепостную стену и грыз пломбир − свой завтрак и обед. Рядом по кольцу ходили трамваи. Провожая взглядом маршрут номер 8, я вспоминал, как похожий красный вагон едет по знакомым улицам родного города.

− Вернусь… эх, прокачусь, − пообещал я усопшим местным королям и взялся за рюкзак.

Чем труднее была дорога, тем больше я разговаривал с собой или с пробегающими мимо животными. А иногда даже с деревьями, столбами и большими камнями.

− Это уже второй польский город, который пришлось пересечь от края до края, − сказал я собаке, устало присаживаясь у дороги.

Собака была старой, что-то грызла и недовольно ворчала.

− Прогулка была не из самых приятных, − продолжил я наш разговор. − За два часа я протопал километров десять вдоль Вислы.

Мимо проезжали машины, оттуда на меня смотрели без всякого любопытства.

− Надеюсь, дальше мне повезет, − ответил я на тревожный лай.

Я не угадал. Раза три меня подвозили километров по десять-пятнадцать, и я оказался неизвестно где – у неприметного своротка на пустой дороге под сеющим дождем. Вечерело. Я мерз от сырости. Приглядевшись, увидел одинокий стог сена и побежал к нему. Испытывая все прелести бродячей жизни, я глядел из укрытия на темное небо, и мысли были только обо всем теплом и уютном.

На дорогу я вышел до рассвета и в Закопане попал к полудню под нескончаемым моросящим дождем. Городок жил неторопливой курортной жизнью. Первые встречные оказались мелкими хулиганами. Зубоскаля, они выпрашивали у прохожих мелочь. Я ответил им нервным приступом страшного смеха и непереводимым потоком слов, понятно было только: