Дварк. Со скоростью тьмы. Фантастический роман

– Или мимо пролетел метеорит. – Сказал вошедший Левин. – Дьюмен, тебя зовёт Салли, она уже включила компьютер Хадсона.

В отличие от Рема Хадсона, почерк у капитана Пинча был ровный. Когда Дьюмен и Салли читали то, что написал Пинч, у Салли текли слёзы, а Дьюмен сжал кулаки.

«Дорогая, Мегги! Уже совсем немного времени осталось, до той минуты, когда я присоединюсь к тебе на небесах. Хотя, как это ни смешно, именно на небесах я теперь пребываю. Я связался с величайшим авантюристом всех времён и народов – Ремом Хадсоном, согласившись пилотировать его корабль «Америка» в пояс Койпера, надеясь вернуться на Землю через полгода после старта. Но, на Землю я никогда не вернусь. Рем обманул меня. Он не собирался возвращаться, и его экипаж тоже. У них была цель – добраться до планеты Нептун, пока не захлопнулась какая-то ловушка времени. Именно поэтому Рему не хватило времени самому разобраться, как управлять космическим кораблём, иначе, он бы не отдал мне все свои деньги, и деньги немалые. Он оставил свою жену практически без средств к существованию.

Когда мы подлетели к спутнику Нептуна Тритону, Хадсон открыл мне свои истинные планы. Формально, он приказал мне лететь на объект в поясе Койпера, под названием Квавар, и ждать возвращения экипажа на «Америку». Хадсон объяснил мне, почему именно на Квавар. Якобы, по возвращении экипажа, оттуда будет удобнее перелететь к Земле. Но я видел то, чего так боялся Хадсон. Некая, похожая на туман, серая субстанция, надвигалась со стороны пояса Койпера, со скоростью три километра в час. Хадсон в течение всего полёта наблюдал за этим туманом. И когда экипаж «Америки», во главе с Хадсоном, в спешке покинул корабль на модифицированной шлюпке Гехолда, я понял, что меня оставили умирать в одиночестве, а не присматривать за кораблём. Корабль Хадсону был больше не нужен. Когда серый туман накрыл «Америку», корабль всё ещё находился на орбите Тритона. За считанные минуты поменялись все показатели окружающей среды, и даже поверхность Тритона стала иной. Я попробовал связаться с Землёй, но аварийный маяк был повреждён, и мне ничего не оставалось, как выполнить приказ Хадсона – улететь на Квавар. Чтобы не маяться в одиночестве ещё полтора месяца, я поставил корабль на автопилот и лёг спать.

Когда я проснулся, корабль уже совершил посадку. Я не поверил своим глазам, когда понял, что посадка была аварийной. Сначала я решил, что это я неправильно рассчитал программу автопилота. Но когда я сумел выйти наружу, то увидел на поверхности, рядом с кораблём, на льду, след от какого-то космического тела, которое видимо, летело рядом с «Америкой», и в какой-то момент они столкнулись у самой поверхности. Это и спасло корабль от разрушения, потому что тело упало на лёд первым и раскрошило его. Хотя, сейчас я думаю, что лучше бы я погиб во сне вместе с кораблём, чем сделаю то, что задумал. Я мог бы прожить на «Америке» долгие годы, но во время столкновения была повреждена наружная сеть труб системы перегонки воды. Я не в состоянии её починить. Того, что осталось в чистых баках, мне хватит максимум на три недели. В баках для отработанной воды ничего нет, потому что вода каким-то образом испаряется в космос, а я не смог найти течь. Я всегда знал, что летать на модифицированных кораблях – плохая затея, и вот сам влип в историю на таком корабле.

Знаешь, Мегги, у меня начинаются классические космические галлюцинации – несколько раз я видел, что к кораблю подходили какие-то существа. Они разглядывают корабль, потом сворачиваются клубком и становятся похожи на колеса, сплетённые из прочных тросов, и катятся прочь от «Америки». Когда я смотрю на записи внешних видеокамер, никаких существ там нет.

До свидания, дорогая Мегги. Надеюсь в твоём новом мире, ты не забыла меня, и мы снова будем счастливы, не беспокоясь о нашем Тедди. Ведь благодаря деньгам Рема Хадсона, наш мальчик ни в чём не будет нуждаться. Кроме мамы с папой, конечно.

Люблю тебя, твой Робби».

– Вот и объяснение всему, чего мы не поняли сразу. – Сказал Дьюмен. – Салли, это правда, что Рем оставил тебя без денег, заплатив Робину Пинчу за то, что тот согласился лететь с ним на «Америке»?

– Правда. Он отдал все наши сбережения – тридцать тысяч марок конфедерации. – Ответила Салли. – И я поняла, что Рем не планирует возвращаться на Землю.

– Только поэтому ты зачислилась в экипаж «Омеги»? – Дьюмен нахмурился.

– Да. Мне же нужно было на что-то жить. Перед самым отлётом «Америки» Роб Пинч приходил ко мне и сказал, что по возвращении на Землю отдаст мне половину наших денег.

– Ладно, это ваше семейное дело. Хотя, как посмотреть. По законам конфедерации, человек, улетающий в космос в длительную экспедицию, обязан обеспечить семью на всё время своего отсутствия.

– Рем не был гражданином конфедерации большой Америки. Он выкупил своё гражданство, чтобы стать гражданином мира. Мы и поженились по правилам общемировой хартии.

– Понятно – никаких обязательств. Никогда не понимал эту хартию, и очень рад, что на моей родине в странах Азиатского соглашения, не признают хартию, как закон.

А теперь пойдём в рубку, Панарин наверняка уже нашёл личные дела членов экипажа. А компьютером Хадсона мы займёмся на «Омеге», техники перенесут его в мою каюту.

Левин, Панарин и Дьюмен всматривались в фотографии членов экипажа «Америки». Четыре женщины и пять мужчин смотрели со снимков с улыбкой. Наконец Левин откинулся в кресле и сказал:

– Нет, это не они. У тех, на Нептуне, даже форма отличается, но на рукавах наша эмблема. Сейчас попытаемся найти в архивах фотографии по программе опознания людей. – Левин ушёл.

– Сэр, вы не хотите посмотреть записи наблюдения внешних камер, которые были сделаны уже после смерти Пинча?

– А разве Пинч их не отключил? – Удивился капитан.

– Нет. Камеры работали ещё полгода, пока не разрядились батареи. Я отсеял шум и то, где нет ничего нового. Но зато нашлось вот что.

На горизонте показалось что-то очень напоминающее восходящее солнце, но только чёрное. По льду побежали тени, от ближайших к кораблю возвышенностей.

– У камеры неважное разрешение, но благодаря тому, что лёд белый, отсвечивает и видно эти тени. – Сказал Панарин. – Странноватое зрелище движение тёмного на тёмном фоне.

– Покажи в инфракрасном излучении. – Попросил Капитан.

– Вот. Ничего не видно, всё сливается в одно сплошное пятно.

– А через другие фильтры, смотрел?

– Да. Тоже ничего не видно. Возможно, из-за того, что камера не была рассчитана на работу в темноте.

– Погодите, а что такое вот там, у самого горизонта? – Спросила Салли.

Панарин увеличил изображение и снова «прогнал» его через несколько фильтров.

– Да, Салли, у тебя глаз-алмаз. – Сказал капитан.

На картинке красовался грузовой космический корабль объединённого космофлота Земли. Он лежал на боку, на его топливном баке зияла пробоина, рядом с которой было чётко видно эмблему космофлота и серийный номер корабля.

– Такие корабли класса «Карго» перестали строить в конце прошлого века. Нужно посмотреть в архивах, куда летел этот «малыш», и когда он пропал. Я не помню, чтобы грузовики автономно летали дальше орбиты Марса. А если на грузовике был экипаж, то он мог обслуживать экспедицию к Юпитеру и его спутникам. Выясним на «Омеге». – Сказал капитан Дьюмен.

В рубку вошёл врач Керекеш, и тяжело вздохнув, сказал:

– Пинч пытался покончить с собой в анабиозной капсуле. Но у него ничего не вышло. Капсулы этой модели, не рассчитаны на долгое пребывания в ней человека. Пинч задал параметры на годичный анабиоз, прекрасно зная, что капсула всё равно откроется через три месяца. Но он надеялся, что количество снотворного, которое он вогнал себе в вену, убьёт его прежде, чем сработает автоматика. Снотворное его всё равно убило, но уже после того, как он проснулся и осознал, что не умер. Лишние негативные эмоции перед смертью…

– Понятно. Бедняга… – Сказал капитан Дьюмен.

Салли, я забыл тебя спросить, а Мегги, которой писал Пинч, это его жена?

– Нет. Это его подружка, которая погибла незадолго до того, как Пинч улетел на «Америке». А Тодди, это сын Робина от первого брака. Его мать была океанологом, и не вернулась из краткосрочной экспедиции в район Антильских островов. Робин сказал мне, что ему никогда не везло в личной жизни. Все его женщины «уходили» от него самым печальным образом. А Тодди, сейчас должно быть около двадцати лет, он учился в интернате при академии космоса.

– Ну что ж, если мы сделали всё, что хотели, нам пора на «Омегу».

– Да. Только техники ещё поработают, демонтировать компьютер Хадсона оказалось делом нелёгким. На него завязана вся аппаратура корабельного наблюдения. – Сказал Панарин.

Робот разведчик виток за витком облетал планету, поднимаясь по спирали к северному полюсу. Редеш не спал уже вторые сутки, корректируя скорость робота, высоту полёта, и параметры видео трансляции. И вот усталость взяла своё, и Редеш уступил место старпому Панарину. Капитан работал рядом и, посмотрев полученный видеоматериал, распорядился подготовить ещё одного робота на смену тому, что находился сейчас на Нептуне.

– Проверим, в каком состоянии он вернётся. В том числе, не нацеплял ли чужеродных микроорганизмов. Что-то я ни заметил на видео никакой фауны, одна флора.

Растительность на Нептуне была пышной. Вдоль экватора, над которым находился «вход» во внутренние уровни Нептуна, рос хвойный лес. Он опоясывал всю планету, и только к сороковой параллели северной широты, лес уступал место пресным озёрам, тянувшихся гигантской цепью с запада на восток. Почти всё южное полушарие занимал океан, а единственный материк, располагался в северном полушарии, напоминал по своей форме земную Евразию, и растянулся на всё полушарие. Только на полюсе было большое озеро, в которое впадала единственная на планете река.

Дьюмен рассматривал карту планеты, составленную по данным, которые передал робот, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что где-то уже видел похожую карту. Он попытался вспомнить где, но голос Левина, отвлёк капитана от воспоминаний.

– Мистер Дьюмен, поздравляю!

– С чем?

– Архивная программа не опознала людей из башни. Придётся нам как-то войти туда и самим посмотреть на них.

– На этих покойников?

– Именно. Зато мы нашли данные о грузовике на Кваваре. Сорок лет назад, этого списанного космофлотского ветерана купила частная фирма, для доставки пиццы в космос.

– Левин, что ты несёшь, какой ещё пиццы? – Капитан нахмурился и уже готов был отругать Левина, но тот улыбнулся.

– Стареешь, Пол. Беспилотные грузовики доставляли продукты на марсианские базы, а позже, ещё несколько лет, эти «Карги» летали к спутникам Юпитера, пока их окончательно не вывели из строя. Конкретно этот, не вернулся с задания перед самым нашим отлётом. Фирма получила большую страховку.

– Понятно.

Левин, если ты предлагаешь нам самим как-то войти в башню, то как именно мы сможем это сделать?

– Если это корабль, а не башня, и экипаж в форме космофлота, значит корабль земной. И мы должны догадаться, как в него попасть. Будем рассуждать, на примере нашего собственного «Омеги».

На «Омеге» несколько шлюзов – пассажирский, грузовой, и четыре вспомогательных. Все они тщательно замаскированы, и посторонний вряд ли догадается, где они находятся. Но космолёты на Земле строят по определённой схеме – как бы они не отличались по внешней форме, внутреннее пространство подчиняется логике назначения космического корабля.

Наш «Омега» со стороны похож на гриб. Это принципиально, потому что он научно-исследовательский. В так называемой «шляпке» – служебном модуле, который конструкторы назвали «Сэил» 2 сосредоточено всё научное оборудование, кроме телескопов, системы управления и командный отсек. Служебный модуль «Омеги» может функционировать как в вертикальном, так и в горизонтальном положении. Хитрость конструкции этого модуля заключается в том, что при смене положения корабля, «плавающие» конструкции палуб и отсеков переворачиваются в нужное положение, и экипаж не замечает смены позиции судна. Точно также устроены жилые шарообразные модули, которые соединены с переходным узлом в виде бочки, расположенным между служебным модулем и техническими отсеками. Переходной узел статичен, и в нём не предусмотрена искусственная гравитация, для удобства перемещения между модулями в невесомости. Лазерные ускорители нашей обуви помогают, не напрягаясь, передвигаться по кораблю в невесомости со скоростью земного автомобиля. Искусственная гравитация только мешает при таком способе передвижения. При необходимости, модуль «Сэил» и переходной узел с жилыми модулями могут быть отстыкованы от технических отсеков «Омеги», и совершить самостоятельную посадку. Корабль «Омикрон», после прохождения через субстанцию со сверхвысокой температурой, просто отстыковал, или «сбросил», повреждённые модули, и вернулся на Землю, потеряв почти все технические отсеки. В том числе антенну дальней космической связи и телескопы. Не мне вам рассказывать, что находится в технических отсеках корабля, большая честь из которых тоже имеет модульную конструкцию. Модули складов, пристыкованы к монолитному корпусу «ножки», грибовидной конструкции судна. Всё, что имеет хоть какую-то опасность для человека, расположено на корабле на максимальном расстоянии от жилых и рабочих отсеков. Главную опасность представляют работающие двигатели. Но они и так не могут быть установлены нигде, кроме кормы, то есть в последнем отсеке. А по соседству с ними, в предпоследнем отсеке, установлены генераторы энергии – атомный и водородный. Все отсеки на корабле расположены по степени своей опасности для жизни людей.

– Для чего ты нам читаешь эту лекцию? – Перебил Левина капитан Дьюмен. – Мы и без тебя знаем, как устроен наш корабль.

– Конечно, знаете, поэтому если посмотрите на башню на Нептуне, то поймёте, где искать пассажирский шлюз. И окружность с «порожком», скорее всего не шлюз. Очень напоминает задвижку пазов в обшивке «Омеги» для телескопов, только огромную. Этот корабль в два раза больше «Омеги», и сконструирован в форме цилиндра. Но я уверен, что очерёдность отсеков там такая же, как на любом корабле земного космофлота.

– Получается, что пассажирский шлюз надо искать на уровне жилых отсеков, которые находятся сразу за служебным модулем? Нужно просто рассчитать пропорции каждого отсека, по отношению к размеру корабля? – Спросил Панарин.

– Именно! – Улыбнулся Левин. – Конструкция этого корабля, скорее всего, окажется похожа на непризнанные разработки русских в середине прошлого века. И гладкий корпус, который мы видим перед собой, всего лишь футляр для основного корпуса корабля. Мне очень интересно, что же под этим футляром.

– Погоди, Левин. Ты хочешь сказать, что русские не оставили свою идею о кораблях – трансформерах, и тайно построили их? – Спросил капитан Дьюмен.

– Я не знаю, как тебе ответить, Пол. Для тех русских кораблей, так и не был создан подходящий двигатель. И проект под названием «Зенит», так и остался на бумаге. На тот момент ещё не изобрели лазерные ускорители, а фотонные двигатели оказались слишком тяжеловесными для изящной конструкции корабля – трансформера.

– Да, я бы с удовольствием послал тебя подальше, с твоими догадками, в такой нестандартной ситуации, но очень хорошо знаю, сколько раз ты оказывался прав.

Панарин, мы можем «посмотреть» сквозь обшивку?

– Да, если она не отражает излучения. Распорядитесь установить на второго робота малый биполярный излучатель. На роботе, что сейчас работает на Нептуне, его нет.

Первый робот вернулся целым и невредимым, благополучно пройдя через туннель в верхних слоях атмосферы Нептуна.

– Судя по всему, туннель стабилен. Нет никаких признаков того, что он может закрыться. – Доложили капитану, с наблюдательного поста.

– Закроется, откроем заново. – Проворчал капитан. Он наблюдал, как второй робот разведчик приближается к Нептуну. – А наши-то, как красиво разминулись!

– Да. Надо было им мигалки установить, чтобы друг друга приветствовали при встрече. – Пошутил Панарин.

Второй робот чётко отсканировал корабль в «полный рост», и когда на экране появилось изображение того, что было под «футляром», все, кто находился в рубке, дружно ахнули.

Красавец корабль напоминал по форме первые многоразовые шатлы, только без крыльев. Его опоясывали два кольца – турбины, которые в полёте, наверняка вращались.

– Господи, да это же вакуумные двигатели! – Прошептал Левин. – Корабль энергетически независим.

– С чего ты взял, что это вакуумные двигатели? – Капитан был явно ошеломлён тем, что увидел на экране. – Они ещё даже в проекте не появились, о них только мечтают в конструкторском бюро Академии – одна теория.

– Но именно так они должны выглядеть, и крепиться к корпусу корабля. Видите, от двигателей, по всему корпусу расходятся тёмные линии, и неправильные прямоугольники, это каналы распределяющие энергию по всему кораблю. Фотоны, как положено на корме, но их всего шесть, а не восемнадцать, как на «Омеге», и они облегчённые. И я даю голову на отсечение, что их использовали только для маневрирования в околопланетном пространстве.

– Да, Левин, ты оказался прав насчёт «футляра», я склонен тебе поверить и про вакуумные двигатели. Теоретически предсказанную возможность построить энергетически независимые космолёты, кто-то претворил в жизнь.

Надписи на корпусе прочитали?

– Да, командир. – Отозвался Панарин. – Там написано: «Группа „Зенит-3“, четвёртая эскадрилья, корабль „Линейный“, Объединённый космофлот Земли – 3538 год»

– Получается, они прилетели из будущего, и погибли на Нептуне? – Удивился капитан.

– А чему ты удивляешься, мы же тоже из будущего. – Усмехнулся Левин. – Они жили на тысячу двести пятьдесят лет тому вперёд от нашего времени, и больше чем на полторы тысячи тому вперёд от времени, в котором мы пребываем теперь. А, как и почему они оказались на Нептуне, и почему погибли, мы можем узнать, только на их корабле.

– Ты считаешь, нужно рискнуть? – Спросил капитан.

– Ты капитан, тебе решать. – Ответил Левин.

Капитан думал целую неделю, а потом, взвесив все доводы Левина «за» и свои «против», распорядился подготовить два боевых шатла и несколько роботов разведчиков для высадки на Нептун.

– Шлемы не снимать! – Крикнул капитан Дьюмен, когда Левин, последний из команды высадившихся на Нептун, ступил на трап шатла.

– Ты уже десять раз это приказывал. – Усмехнулся старик, и спустился на поверхность. Капитан Дьюмен вышел вслед за ним.

Шатлы приземлились в ста метрах от корабля – башни, на краю лужайки. Все восемь человек смотрели на деревья, а не на корабль. «В первый раз за десять лет ступили на твёрдую землю», – подумал капитан Дьюмен. Деревья были исполинскими. Тут и там валялись большие шишки. Кто-то наклонился и поднял одну шишку, и она едва поместилась на ладони. Ни в одной пробе, которые взял второй робот, ни оказалось, ни одного представителя фауны. Планета растений, так назвали нижние уровни Нептуна учёные «Омеги». Трава под ногами людей мягко пружинила, а когда Левин попытался сорвать травинку, у него ничего не получилось. Растение растянулось, словно резиновое, но не оторвалось от своего корня. Левин махнул рукой и пошёл следом за товарищами к кораблю – башне.

Ещё на «Омеге» рассчитали примерное местонахождение шлюзов, но сначала нужно было «снять» «футляр» с корабля. Левин поднял свой сканер и неспешно пошёл вдоль чёрного «фундамента», на котором стоял «Линейный».

– Вот! Нужно попробовать здесь. – Левин указывал на едва заметный треугольник, словно нацарапанный на гладкой поверхности, на высоте чуть выше человеческого госта. Подъехал робот и осторожно нажал манипулятором туда, куда указывал Левин. Но ничего не произошло.

– Редеш, увеличь силу нажатия! – Крикнул капитан.

Робот снова подъехал к «фундаменту», но не успел он протянуть манипулятор к треугольнику, как треугольник выскочил наружу и оказался рычагом, который робот аккуратно повернул. Рядом с рычагом высветилось табло с бегущей строкой, и маленькая виртуальная клавиатура.

– Что там написано? – Спросил капитан.

– Кажется, предлагают задать пароль. Пишут на латинице, но язык какой-то странный. Смесь английских, русских и испанских слов. – Редеш растерялся и, повернувшись к капитану, сказал: – Я понятия не имею, какой может быть пароль.

– Попробуй набрать: «Группа „Зенит-3“, четвёртая эскадрилья, корабль „Линейный“, Объединённый космофлот Земли – 3538 год». И пиши на английском, как написано на борту. – Сказал Левин.

– Ого! – Только и смог вымолвить Редеш, когда бегущая строка возвестила, что пароль принят.

То, что произошло затем, заставило всех отойти от корабля подальше. «Фундамент» медленно раскрылся, как чашечка цветка, и «футляр» пополз вниз. Оказалось, что он не был цельным, а состоял из множества полых цилиндров, высотой, чуть меньше «фундамента» и сложился, как складной стаканчик. Цилиндры по очереди погрузились в «фундамент», открывая корпус корабля – башни. Когда все цилиндры ушли в «фундамент», корабль начал опускаться в горизонтальное положение, при этом выдвинулись несколько массивных опор, и вот перед удивлёнными членами экипажа «Омеги», корабль из будущего во всей своей красе.

– Я вижу пассажирский шлюз! – Крикнул Левин.

Пассажирский шлюз был открыт. Дверь легко поддалась, когда робот потянул её на себя, и тут же спустился небольшой, но очень удобный трап с широкими ступенями, и перилами из прозрачного пластика. Робот игнорировал трап и, подпрыгнув, вкатился в помещение шлюза. Все собрались около Левина, он всё ещё держал планшет, на который шла трансляция с видеокамер робота.

– Это кажется пульт дистанционного управления. – Панарин показывал на прозрачный треугольный предмет, который лежал на полочке рядом с дверью. – Словно кто-то вышел ненадолго наружу, и оставил его на виду. Можно я посмотрю на него вблизи, господин капитан?

– Давай. Только аккуратно, держись за роботом.

Панарин легко взбежал по трапу, и осторожно взял пульт.

– Кажется это символ – «Включить». – Он нажал на едва заметный рисунок и пульт засветился. – Так. Картинки маленькие, но всё понятно! Смотрите! – И направил «треугольник» на внутреннюю дверь шлюза.

Робот долго ехал по тёмному коридору. Когда он, наконец, добрался до рубки, оказалось, что дверь приоткрыта. Кто-то подложил между створками обычную отвёртку, чтобы дверь не закрылась. Робот легко раздвинул створки, и оказался в большом светлом зале. Свет проникал снаружи через иллюминаторы. Робот поворачивался, и на экране Левинского планшета появлялись детали интерьера рубки – мебель из прозрачного пластика, стойки с приборами непонятного назначения, и вот, наконец, пульт, который тянется полукругом вдоль стены с иллюминаторами. Робот подъезжает к одному из кресел и поворачивает его.

– Пусть дотронется до человека. – Говорит капитан Дьюмен, и Редеш, глядя на планшет Левина, аккуратно ведёт манипулятор робота к плечу женщины с роскошными светлыми волосами. Робот нечаянно задевает за прядь волос, и они остаются на манипуляторе.

– Это киборг! – Вздыхают хором все, кто смотрит на экран.

– То-то мне показалось странным, что тела так хорошо сохранились. – Сказал Левин. – И, смотрите, у киборгов нет ног! Надо же до чего додумались! Киборг – кресло. А спинка кресла, и не спинка вовсе, а какой-то прибор!

Шестнадцать киборгов сидели перед пультом. И было в рубке одно обычное, пустое кресло, которое находилось в метре от пульта, на небольшом возвышении.

– Место капитана. – Сказал Дьюмен. – Нам нужно подняться на корабль. Мы нашли достаточно человеческого, кроме самого человека.

Работать в обесточенном корабле было сложно. Поэтому Дьюмен уселся в капитанское кресло, и попытался посмотреть на рубку глазами капитана, чтобы попытаться понять, где находится тот самый заветный рубильник. И вот он увидел под рукой одного из киборгов сенсорную клавишу со знакомым значком перекрещенных молний.

– Я сам. – Сказал Дьюмен, когда Редеш попытался направить к клавише робота.

«Корабль на аварийном энергоснабжении» – раздался по громкой связи скрипучий голос робота, и тут же в рубке вспыхнул верхний свет, только пульт так и не ожил. Но в невидимых динамиках раздавался какой-то треск, и вдруг все услышали смех. Нормальный человеческий смех, а затем, кто-то сказал:

– Ну, ты даёшь, Изабель! Я от тебя такого не ожидал. Неужели ты обиделась на то, что я поменял вас с Джорджем местами? Но у него больше памяти, и он быстрее реагирует на мои команды. Ты же знаешь, что попытка запустить артеги, разрядила напрочь все аккумуляторы. Когда «сдохнете» вы с Джоджем, я останусь один на один с грудой бесполезных металла, пластика и керамики. Ни один «червяк» уже не отзывается, они все застряли в глубинах наших высокотехнологичных двигателей. Вся эскадрилья будет покатываться со смеху, когда «Линейный» найдут. «Автоматика корабля отказала из-за индукционного нагрева», – голос явно передразнил скрипучего робота. – Какой такой индукционный нагрев? «Линейный» не проходил ни через какую среду, горячую настолько, чтобы корабль перегрелся. Мы, конечно, не сможем пролететь навылет звезду, но через её корону уж точно пролететь в состоянии.