Лекарство от смерти

– Сара, доча. Как ты там? – стал интересоваться он.

Впервые за долгое время мне приятно слышать родительские голоса.

– Если это Сара, то передай ей, что мы сильно волнуемся, – слышится кричащий, неровный мамин голос из трубки.

Я улыбаюсь.

– И ей привет, – приподнявшись в настроении, говорю я папе. – У меня все просто отлично. Доктор сказал, что это был обычный обморок, а значит, уже к понедельнику я буду выписана.

– Вот и отлично! А мы-то с мамой переживали, боялись, что ты с нами к бабушке не попадешь. Нужно срочно позвонить ей, чтобы обрадовать!

Легкая улыбка с моего лица тут же рухнула. Я совсем забыла про наказание. Неужели им плевать на мою жизнь? Неужели мать все так же злится после пятничной потасовки? Я, блин, в обмороке валялась, а у нее остались какие-то обиды из-за восьмилетнего спиногрыза!

– Я не собираюсь ехать в Дейтон! – решительно выпалила я.

– Не выдумывай, тебя предупреждали, – холодно ответил отец. – Давай не будем повторять пятничную ссору…

– Да, папуль. Давай мы не будем ее повторять. Собирайтесь и езжайте к бабушке, а я остаюсь.

– Послушай меня: пока тебе не исполнилось 18, твоей жизнью распоряжаемся мы. Думаешь, я не был в твоем возрасте? Мне тоже было 17, и я знаю, что происходит на подобных «вечеринках».

– Но.. пап…

– Никаких пап. Я не отпускаю тебя бухать и спать с кем попало… Ты моя дочь!

Тут меня как ножом пронзило: они изначально были против моей поездки. Нужно было только найти удобный случай, чтобы под видом наказания запретить мне ехать. Якобы, они все такие добрые, а я сама виновата в том, что произошло.

– Мы приедем к тебе сегодня и все обсудим, – продолжал отец. Но я его уже практически не слышала.

– Не нужно…врач сказал, что лучше мне побыть одной, организму нужен покой, – соврала я.

– Но вчера он говорил…

– Сегодня все поменялось, – резко перебиваю его я и кладу трубку.

От бессильной злости меня просто сжигает изнутри. Не будь я в больнице, хорошенько высказалась бы вслух обо всем, что накипело. Мне казалось, что родители должны были проявить хоть какую-то нотку лояльного отношения после того, что случилось со мной, но нет! Максимум, за что они боялись – это купленные билеты на самолет к бабушке. Они корчат из себя «прилежную семейку», чтобы, не дай бог, люди не подумали лишнего. И если бы я, дочь известного стоматолога, перепихнулась с кем-нибудь на вечеринке или напилась бы, потеряв рассудок, то велика вероятность того, что про них поползли бы слухи. Многие считали бы нас неблагополучной семьей, которая не смогла привить дочери нормального воспитания. А мои этого бы в жизни не перенесли…

Господи, как же мне надоели эти «уроки жизни», когда же они поймут, что у меня свой мир, свои взгляды, а также свое понимание насчет правильности секса в столь юном, по их мнению, возрасте. Ну вот, отлично. У меня снова потекли слезы, так еще и подступает головная боль. Позвонила, блин, родителям…

***

Снова беру трубку и набираю номер, на этот раз звоню Сэму.

Слышатся гудки: первый, второй…пятый…восьмой, ура, наконец-то ты взял!

– Ало…да. Кто это? – запинаясь, спрашивает голос из трубки.

Я нахожусь в небольшом ступоре. Неужели Сэм выпил? Нет, такое просто невозможно: он один из тех, кто фанатично придерживается здорового образа жизни. Не представляю, что могло бы его заставить напиться.

– Твоя девушка…

– Девушка.?. – наполовину шепотом повторяет он.

– Ты пьян?

– Ааа.. малышка. Это ты? Да, я немного… выпил, – с трудом связывая слова в предложение, выдает мне он.

– А в честь чего, можно поинтересоваться?

Минутку… Что за голос на фоне? Мне показалось…или … Нет, это однозначно женский голос, который говорит все громче и громче.

– Кто там еще, давай я отвечу, – снова послышалось в трубке.

Стоп! Вы что, издеваетесь? Это голос Ники. Может, я все еще сплю? Тогда прошу: разбудите меня. Каждый новый момент в разы дебильнее предыдущего.

– Это Сара… держи телефон, поздоровайся с ней…

***шуршание в трубке ***

– Приветики, подруга. Как ты там? Давай рассказывай! Мы все безумно переживаем за тебя.

– Переживаете? Серьезно?

– Ну… да. Мы же любим тебя…

– Мы? – с трудом сдерживаясь, спрашиваю я, сжимая при этом кулаки с такой силой, что мои ногти оставляют кровавые рубцы на коже.

– Ой, перестань. У тебя снова начинается?

– Нет, все в полном порядке. Я всего – лишь застала своего парня жутко пьяным, хотя это на него совершенно не похоже, так еще и в компании девушки у нее же дома. Все просто восхитительно, чего еще желать-то?

– Сара, успокойся…дальнейшее будет звучать, как полнейший бред, но просто выслушай.

С трудом найдя в себе силы для молчания, я затыкаюсь. Ника тяжело вздыхает, снова слышится какое-то шуршание, шаги и скрип дверных петель в трубке.

– Когда ты потеряла сознание вчера, физрук попытался оказать тебе первую помощь, но у него толком ничего не получилось, так как он даже не знал, как это правильно делается. Он вызвал скорую помощь. Приехала машина с персоналом, тебя погрузили на носилки, надели кислородную маску и занесли в кузов. В следующие секунды автомобиль завелся и, выехав со школьной территории, уехал в направлении больницы. Я тут же позвонила Сэму, чтобы все рассказать, словами не передать, в каком шоке он был от услышанного. Он приехал, и мы направились следом, молясь обнаружить тебя в ближайшем госпитале. Нам повезло, и это оказалась та больница, в которую определили тебя. На пропускном пункте мы представились, сказали, что являемся твоими друзьями, что нужны тебе. Но нам отказали во входе. Медсестра сказала, что ты находишься в тяжелом состоянии, и необходим покой… Мы договорились с Сэмом навестить тебя сегодня, попрощались там же у входа, он сел в машину и уехал, сказав, что у него важная встреча, а я решила прогуляться до дома, все хорошенько обдумав. Следующие несколько часов прошли без особых происшествий, я сидела дома и в двенадцатом часу хотела пойти спать, как вдруг телефонный звонок поставил жирную точку на этом спокойном вечере. Звонил Сэм, чему я сильно удивилась. Я подумала, что стало известно что-то по твоему поводу, поэтому тут же ответила. Мне казалось, что удивить меня уже в принципе нечем, особенно после стремного утра, но, как показала практика…

Ника сделала многозначительную паузу и тут же продолжила:

– Сэм позвонил мне по уши пьяный, он с трудом рассказал, насколько позволяли его речевые способности на тот момент, что подрался в баре с какими-то китайцами. Ему не слабо досталось, приехала полиция и забрала всю шайку в отрезвитель. Тяжело вздохнув, я оделась и пошла в отделение. Внеся залог, мне выдали твоего «героя» в состоянии, мягко говоря, не очень. В участке ему успели оказать кое-какую медицинскую помощь, вымазав половину ран зеленкой. Вести его к нему домой, как мне показалось, глупая затея: там родители, младшая сестра, и они никогда не видели его в подобном состоянии. Не хотелось, чтобы он поссорился с ними. Я приняла решение отвести его к себе, тем более, дома у меня все равно никого не было. С трудом дотащив его, я постелила Сэму на диване, и уже через несколько минут он валялся в полном отрубе, бормоча себе что-то под нос. За всю нашу дорогу до дома он толком не проронил ни слова, сказал только, что очень переживал, что боялся потерять. Это все, что я смогла разобрать.

– Это звучит… максимально неправдоподобно. Сэм напился, подрался, а сейчас он у тебя. Ничего из этого ему несвойственно… Это что, какой-то розыгрыш, и сейчас вы, на самом деле, стоите у входа больницы? – с трудом осознавая произошедшее, попыталась найти я всему этому логическую опору.

– Мне бы и самой хотелось, чтобы все так было, но… увы, – тихим тоном заметила Ника.

– Слушай, ну просто обалденно. Лучше бы я вообще не выходила из своего обморока. Родителям срать на все произошедшее, они до сих пор не отменили наказание, Сэм нажрался, как последнее животное, вместо того, чтобы прийти сегодня в больницу ко мне, поинтересоваться самочувствием и просто побыть рядом. Если бы он действительно переживал, то находился бы сейчас рядом…

Ноги подкашиваются, я опираюсь на стену, и мое тело медленно начинает опускаться на пол. На глаза накатывают слезы.

– Хочешь, мы подойдем чуть позже? Как только Сэм немного… отойдет..?

– Передай телефон Сэму, – прошу я Нику, игнорируя вопросы.

– Да, конечно…

Вновь шуршание в трубке, отдаленные голоса, скрип двери и вот наконец-то телефон снова у Сэма.

– Моя малышка… ты соскучилась?

Его беспечный тон выводит меня из себя.

– Сэм, а ты знаешь, где я сейчас?

– Кажется, в больнице.

– А ты знаешь, почему я здесь?

– Ты, вроде, упала в обморок, – сомневаясь, ответил он.

– Отлично. Тогда скажи мне, пожалуйста, почему ты, мой парень, вместо того, чтобы поддержать меня сегодня, вместо того, чтобы навестить, валяешься у моей лучшей подруги пьяный, с трудом связывая слова? Сэм, я не ожидала от тебя такого… Я всегда считала, что на тебя можно положиться, но этот случай показал, насколько ты слаб, если сразу пошел пить.

Сэм замолчал, но после виновато протянул в трубку: – Прости… Не знаю, что на меня нашло. Я… очень сильно испугался за тебя, поехал домой, но не мог найти себе места. На звонки ты не отвечала, в голову лезли ужасные мысли, от которых хотелось скрыться, но я не мог.

– Сэм…

– Я не договорил, – оборвал меня он. – Я впервые в таком состоянии и мне самому противно. Если ты не захочешь со мной общаться какое-то время, то пойму. Сама знаешь, что у меня больше никого нет, а перспектива потерять самое дорогое – тебя – выбила меня из привычной колеи. Я виноват, знаю это. Я должен быть сейчас рядом, должен быть опорой, но в результате ты звонишь мне из больницы, а… у меня нет…

– Нет чего, Сэм? – жадно цепляясь за его повествование, спрашиваю я.

– … нет слов, чтобы объясниться.

Он замолчал, ему больше нечего сказать. Я одержала победу, заставила его почувствовать себя виноватым, но почему-то мне не по себе от всего этого. Его искренность задевает меня. Не могу назвать себя мягкотелой, но это очень больно слышать. Больно и приятно. Он, действительно, переживал, да, напился, но переживал… Теперь моя совесть начинает по кусочку поедать меня же, чувствую какую-то вину перед Сэмом. Назвал меня самой дорогой, а ведь мне большего и не нужно, чтобы растаять. Я постепенно отхожу от былого состояния злости и окончательно смягчаюсь.

– Прости меня, я безумно сильно люблю тебя – обрывает создавшуюся тишину Сэм.

– Я…я не знаю, что ответить. – сотни мыслей иглами впиваются в мою голову, а на душе приятное чувство легкости.

– Ответь, что прощаешь. Я обещаю больше никогда тебя не подводить.

Странное чувство.Ощущаю себя десятилетней девочкой, которую обнимает папа. Сэм говорил так уверенно, казалось, разговор заставил его протрезветь, а привычная ясность ума снова вернулась к нему. Не могу больше строить из себя обиженную…

– Прощаю, – говорю я, при этом глупо расплываясь в улыбке. Неожиданно для себя у меня получилось увидеть исток наших отношений. Приятные воспоминания, дополняющие извинения Сэма, окончательно победили во мне пытливое желание заставить его стыдиться.

Мы молчим, я слышу его дыхание в трубке и чувствую себя счастливой. В эту минуту больница казалось такой светлой, а люди, стоящие в очередях, такими беззаботными, как будто они в аэропорту и готовятся сесть на самолет, который увезет из в прекрасное завтра.

– Сэм, я должна сказать тебе кое-что. Родители запретили мне ехать с вами на озеро, но ты уже заплатил свою долю, да и я не хочу, чтобы ты сидел в городе один, когда меня не будет. Езжай вместе с моими одноклассниками, отдохни, – я сама не верила в то, что говорила, никогда бы не подумала, что способна отпустить его вот так вот. Что-то внутри меня поменялось, появилось внутреннее спокойствие и уверенность.

– Нет, мы же хотели поехать вдвоем. У нас было столько планов… Если не поедешь ты, то и мне там нечего делать…

– Перестань. Ни к чему такое самопожертвование. Да и к тому же: кто-то же должен присматривать за Никой в мое отсутствие. Эта чудачка напьется, а потом вытворит очередную глупость.

Сэм замолчал, обдумывая сказанное, но вскоре ответил:

– Ну… ладно. Раз ты настаиваешь. Но обещаю тебе сделать самые качественные видео и фото твоих пьяных одноклассников.

Сэм начинает смеяться, а я подхватываю его смех.

– Обязательно, – соглашаюсь я.

Наш разговор прерывает Анна.

– Сара, ты не одна в больнице. Решай свои вопросы чуточку быстрее.

И действительно: заговорившись, я и не заметила, что собрала очередь из пяти человек, которым тоже нужно позвонить.

– Да, да. Уже заканчиваю, – чувствуя на себе пристальное внимание создавшейся очереди, отвечаю я. – Сэм, мне пора идти.

– Понимаю. Если хочешь, я заеду завтра за тобой в больницу, только напиши заранее, во сколько тебя приблизительно выпишут.

– Хорошо. Люблю, пока, – с этими словами я встаю с пола и вешаю телефон.

Несмотря на ужасный разговор с родителями, Сэм поднял мне настроение. Поверить не могу: я все это время просидела на грязном полу, совсем вылетев из настоящего. Проходя в сторону Анны мимо очереди, я даже немного покраснела. Расселась здесь, как бомжиха. Мда… в этом вся я.

На протяжении всего этого времени Анна была рядом. – Ну что, все хорошо? – и не дожидаясь моего ответа, она тут же ответила сама на свои догадки. – Хотя, можешь ничего не говорить, это написано на твоем лице.

Я лишь улыбаюсь.

– Все, действительно, хорошо.

– Рада за тебя. Но нам пора возвращаться. Ты хоть и держишься молодцом, но сегодня тебе лучше больше лежать, не давая сильных физических и эмоциональных нагрузок на организм.

На обратном пути Анна рассказывала мне о своей работе, о том, как впервые пришла сюда, какие испытывала эмоции. Она также расспрашивала о моей жизни, о планах, мы шли, не спеша, все больше привыкаю к обществу друг друга. Анна поразительно умела расположить к себе, так что становилось комфортно говорить практически на любые темы.

– Ну, все, иди в палату. Тебе нужен отдых. Если хочешь, завтра я покажу тебе оставшуюся большую часть больницы, – подходя к моей палате, закончила она.

– Да, это будет весьма кстати…

С этими словами я зашла в палату, оставив Анну в коридоре.

Подхожу к кровати и заваливаюсь сверху. Я лежу с закрытыми глазами, стараясь не думать о родителях, но все мысли уделять Сэму. Это поездка… я столько ее планировала, готовилась. Я обшарила все магазины в поисках самого привлекательного нижнего белья, купила свечи, различные ароматы и все это, чтобы провести лучшую ночь в моей жизни с человеком, который станет моим навсегда. Но родители все испортили…

Безумно не хочу подводить Сэма. Поездка должна была стать новым этапом в наших отношениях, она сблизила бы нас еще больше, навсегда скрепив страстью наши души. В результате послезавтра он едет один. Оставшееся время до вечера я просидела одна в своих мыслях. Пару раз приходила Анна: сначала с обедом, а потом с ужином. Она интересовалась моим самочувствием, давала какие-то препараты. Еда, как и на завтрак, не отличалась отменными вкусовыми достоинствами, но мне пришлось все съесть.

Анна попыталась завести разговор о моих родителях, спросив, почему они сегодня не посетили меня, но я быстро сменила тему, заявив, что сейчас не хочу об этом говорить. Удивленно пожав плечами, она, повинуясь, замолчала.

Время, к моему удивлению, пролетело очень быстро. Уже в 9 часов шел обход врача по палатам, тут я впервые встретилась лицом к лицу с ним. Это был старикашка лет шестидесяти пяти с живым взглядом и длинным тупым носом. Он спросил меня о самочувствии, измерил температуру и дал на ночь несколько пакетиков с лекарственным порошком, который был призван успокоить мою нервную систему, а также привлечь скорее сон. Внимательно слушая мои ответы на свои вопросы, он постоянно утвердительно кивал, как бы давая понять, что оценка состояния его крайне удовлетворяет. В конце разговора врач сказал, что завтрашний день будет для меня заключительным в больнице, потому что я полностью здорова, а значит, готова к выписке. Меня эта новость сильно обрадовала и обнадежила: в голове все еще, несмотря ни на что, теплилась надежда посетить домик на озере.

В десятом часу свет во всей больнице потух. Я закрыла глаза, мне хотелось быстрее уснуть, чтобы скорее получить выписку из этой больницы. Приятная прохлада кондиционера позволила мне быстро отключиться. Я перенеслась в мир сновидений.

Глава 5. Необычная прогулка.

Старая я.

05:00 утра.

– Эй, соня. Давай вставай, – раздается шепотом откуда-то со стороны двери.

Я не открываю глаз, спуская на то, что мне показалось.

– Сара, мне нужно тебе кое-что показать.

Хмурю брови и только сильнее зарываюсь под одеяло. Неужели, даже в больнице мне не дадут возможности по-человечески поспать.

– Ну, все, сама напросилась…

В следующую секунду кто-то срывает с меня одеяло, а после льет холодную воду на мое привыкшее к нежности кровати тело. Опешив от такой неожиданности, я начинаю кричать, как ненормальная. Сонливость сразу же пропадает, и ее место занимает злость, смешанная с изрядным количеством адреналина. Вскочив с кровати, поворачиваюсь к обидчику лицом, чтобы увидеть смертника, который позволил себе подобную дерзость. В палате темно и единственное, что мне удалось понять сходу – то, что передо мной женщина.

– Вы совсем неадекватная? Кто вас сюда впустил? – только и смогло вырваться из меня на автомате.

Пальцы моментально сжались в кулак.

– Тссс, Сара не кричи, – продолжила все также шепотом незнакомка.

– Послушайте, вам лучше ответить, кто вы такая и что забыли в моей палате, – не снижая тон, погрозила я.

Тогда девушка вышла на свет, а мне только и оставалось, что замереть от удивления. Передо мной стояла Анна. Уж кого-кого, а ее я не ожидала здесь увидеть. Лицо Анны расплылось в доброй улыбке, и моя обида медленно отступила.

– Что вы здесь делаете?

– Собираюсь показать тебе больницу, – совершенно спокойно заговорила со мной она.

– Но… почему так рано? Мы что куда-то спешим?

Анна на секунду задумалась.

– Да, так и есть. Сегодня тебя выписывает, ну, об этом ты уже знаешь. Нужно успеть показать тебе наши достопримечательности.

За нашим разговором я совсем забыла о том, что снова стою в нижнем белье перед ней. Когда меня это осенило, щеки покрылись розовизной. А вот сестру это ни капли не смутило…

– Ну, так что, ты готова идти?

– Да…с радостью. Только оденусь…

– Хорошо, в таком случае я жду тебя в коридоре. И прошу: ни звука. – с этими словами Анна вышла из палаты.

Подойдя к тумбе, я начинаю напяливать на себя вещи, в которых хожу уже второй день. Второй, представляете? Пахнущее потом после кросса белье и форма… Встаю напротив зеркала и ужасаюсь со своего внешнего вида. Вместо аккуратно уложенных волос на моей голове стог сена. Я не любитель много краситься, но иногда приходится. Весь мой пятничный макияж сейчас был больше похож на грязь не мытой пару недель девочки. Тяжело вздохнув, я выхожу из палаты. Анна, как и обещала, ждала меня у входа.

– Давай заскочим в туалет, мне нужно хотя бы немного привести себя в человеческий вид, – обратилась я к медсестре.

Она, улыбаясь, соглашается и отводит меня к двери уборной. В больнице стоит мертвая тишина, из проснувшихся только мы. Очутившись наконец-то около раковины, я смываю со своего лица и рук всю накопившуюся грязь. Какое же это божественное чувство – умыться после нескольких мучительных дней без воды. Нужно было сделать это еще вчера…

Приведя себя в относительный порядок, я вышла к Анне.

– Так тебе идет гораздо больше. – заметила она.

– Как? – не понимая, переспросила я.

– В человеческом образе. А то до этого ты была больше похожа на бездомного.

Я не выдерживаю и хихикаю. Она права.

– Тише, пойдем быстрее со мной.

Мы поспешно покидаем второй этаж и на лифте поднимаемся выше. Хирургия, кардиологическое и онкологическое отделения пролетают незаметно. Здесь абсолютно нечего делать, поэтому Анна спешит увести меня на самый верх. Чердак. Двери лифта открываются, и мы оказываемся в темном помещении.

– Иди за мной, – только и сказала мне Анна, на выходе. Тяжелые двери смыкаются за моей спиной, а я ещё какое-то время пытаюсь привыкнуть к темноте и разглядеть свою проводницу.

К этому моменту силуэт Анны практически полностью исчез во тьме. Меня стали посещать дурные мысли. Господи, и чем я только думала. Зачем я вообще увязалась за ней? Почему она так обходительна со мной? А вдруг она какая-нибудь чокнутая маньячка, и я стала очередной наивной жертвой в ее проходном списке. Мои колени начинают трястись.

– Анна, отзовись, – почти трусливым шепотом зову я ее.

В ответ только тишина и отдаленное шуршание. Оглядевшись, я не замечаю абсолютно ничего. Мой мозг сигнализирует, что нужно бежать, но я решаю идти вперед. Вокруг только жгучая тьма, заставляющая воображение играть по своим правилам. Моментально вспоминаются все самые жуткие ужастики, просмотренные мною. Чувствую себя мышкой, к которой подкрадывается кто-то гораздо опаснее обычной кошки.

– Анна, отзовись, пожалуйста, – еще тише, чем в первый раз, бросаю я в толщу темной пустоты.

Внезапно где-то за спиной раздается падающий звук. Тут моему терпению окончательно приходит конец. В панике, в темноте помещения я пытаюсь нащупать кнопку вызова лифта, чтобы быстрее бежать отсюда. Руками я натыкаюсь на что-то холодное, напоминающее стеклянную колбу или какой-то другой сосуд. Мои конечности не слушаются меня, руки раз за разом врезаются в стены и другие твердые предметы. Бедром я ударяюсь о что-то тяжелое, но в то же время подвижное. Слышится стеклянный звон, а после бьющийся звук. Не отписать словами тот страх, который поразил меня. За звоном послышался приближающийся гул шагов. Сначала вдалеке, но после все ближе и ближе. Глаза непроизвольно сжались, а тело приготовилось принять порцию боли.

– Сара, это ты? – раздается возле меня встревоженный голос Анны, отчего на удивление становится легче.

– Да, я здесь.

В темноте мы находим друг друга, медсестра берет меня за руку и ведет куда-то наощупь. Меня снова докучают глупые мысли… Спустя пару мгновений Анна находит кнопку и наконец-то включает свет. Поток света ослепляет, на какое-то время я становлюсь еще более беспомощной, чем в темноте. Руки тянутся закрыть глаза.

– Это больничный склад. Здесь мы храним различные препараты, оборудование и всякий хлам. В начале своей работы в больнице я часто приходила сюда. Сама не знаю, что хотела тут найти. Любознательность…

Мои глаза постепенно привыкают к яркой лампе. Она не похожа на те, что располагаются в больнице. Эта излучает тепло, домашний комфорт. Я начинаю ходить по помещению, разглядывая разнообразные колбы с содержимым, для меня здесь многое непонятно, а потому выглядит, как лаборатория алхимика.

– Ты здорово постаралась, – пробормотала Анна, указывая на разбитый образец. На полу в груде осколков и какой-то жидкости я увидела глаз. Не знаю, человеческий ли он, но мне стало жутковато. Я вопросительно уставилась на медсестру.

– Ничего страшного, – снова, смеясь, успокоила она. – Это обычный образец, на котором мы обучаем новеньких, а также частенько даем его на разнообразные выставки. Умирая, больные изредка что-то завещают нашей больнице. Кто-то внутренние органы, конечности, а этот вот глаз. Кстати, если ты посмотришь на стол, с которого он упал, то увидишь и другие образцы.

И действительно. На столе стояло еще несколько склянок с жутким содержимым.

– Боже, фууу, – вырвалось у меня.

Мою подругу это только позабавило.

– Когда-то и я так на все это реагировала. Но с такой работой быстро привыкаешь к подобному.

– Неужели, ты сама выбрала эту профессию? Мне просто не верится, что такая…хрупкая девушка, как ты, по своей инициативе идет на столь кровавое дело.

Анна вновь улыбнулась, показав два ряда белых зубов. – Поверь, не все так грустно. Мне нравится здесь работать, нравится помогать людям, работать с детьми, говорить с ними и получать признание. Все остальное меркнет на этом фоне. Если бы меня 5 лет назад предупредили о том, что здесь будет, то я бы нисколько не поменяла свой выбор.

Ее слова заставили меня задуматься.

– Это хорошо, когда есть стремление, есть желание и цели. А я вот до сих пор не знаю, кем хочу стать. Родители говорят, что если так дальше пойдет, то либо они отдадут меня на работу в заведение быстрого питания, либо я стану бомжом.

– Сара, поверь мне, ты еще найдешь свою мечту, и вот тогда твоя жизнь поменяется в корне. – Анна подошла ближе и положила руку на мое плечо, завершая этим знаком свои слова.