Запретные сети

– Амина, дорогая, я, конечно, возьму всю работу на себя. Понимаю, как вам сейчас сложно, – Лайза обходит свой рабочий стол, набирает комбинацию клавиш на компьютере и тот оживает, затем девушка распечатывает документацию, списки туристов и их заявки. Проверяет пару листков и передаёт мне в руки.

– Что это? – принимаю файлы, и начинаю просматривать.

– Это заявка на экскурсию по пустыне в районе той гостиницы, через пару дней.

– Лайза, я совсем забыла, – сажусь за свой стол, лихорадочно соображаю, как мне быть. Смотрю на Самира, тот вовсе нашел наушники и теперь внимательно что-то слушает, параллельно печатая текст. – Лайза, послушай меня, – поддаюсь немного вперёд и подруга тоже. – Не говори при Самире о поездке, мне сейчас под запретом куда-либо выезжать без сопровождения…

– Всё настолько серьезно? – прерывает Лайза, в глазах удивление. Я киваю. – Боже, надеюсь Алия в порядке, – подруга сочувственно пожимает мне руку.

– Я тоже на это надеюсь.

– Кстати, тебе тут конверт пришёл, без обратного адреса, – Лайза вынимает лист формата А4. – Курьер доставил вчера ближе к концу дня. Я не успела завезти, – вновь смотрит на Самира, вздыхает, но уже без намёка на какие-либо эмоции. – Дела были.

– Ничего страшного. – Беру конверт и убираю в свой рюкзак с остальными файлами. – О поездке пока ничего не говори, посмотрим, как сложатся обстоятельства, и возможно, смогу Самира уговорить отпустить меня.

– Конечно, Амина, – мы обе хихикаем, чем обратили внимание Самира на себя.

– Вы уже закончили? – интересуется, но смотрит только на меня во взгляде любовь и нежность, которую могу разглядеть только я, потому что именно мне они принадлежат, как и сам Самир.

– Да, – хлопаю по столу, встаю, и мы оба покидаем Лайзу.

Проезжая мимо городского пейзажа, вдали виду свой сад, всю свою душу вложила в его создание. Деревья принялись, распустив свои раскидистые веточки. Конечно, они ещё слабоваты, но с упорством отстаивают право у пустынных бурь и ветров.

– Мне бы очень хотелось, чтобы мама видела мои труды, – вдруг вслух произношу слова. Мы остановились на светофоре, и Самир глубоко вдыхая, смотрит на меня, с сожалением в глазах и с сочувствием. Сжимает мою руку, подносит к губам и целует, выражая свою поддержку.

– Любимая, не тоскуй по тому, что уже не способна изменить, – произносит Самир, смотрит в глаза, касается моих губ пальцами, затем поворачивается и смотрит на дорогу. Замечаю, что на его лице жевалки ходуном ходят, он злится и нервничает.

– Да, папа отрезал мне все связи, Самир. Я пыталась найти с ней контакт, но, – замолкаю, смахиваю скатившуюся слезу, – она так и не ответила мне ни на одно моё письмо. Номера, которые я помнила, как молитву, были бесполезными, потому что больше не работали. Я даже связывалась с директором кафе, где мама работала все эти годы, он сказал, что она сменила место жительства, ссылаясь на новое предложение по работе.

– Амина, рухи, давай не будем о грустном, я не хочу, чтобы ты печалилась о прошлом. У нас впереди будущее и начинать его с горечи это больно, – Самир паркует машину возле парка. – Давай прогуляемся, и ты мысленно поговоришь с мамой, вдруг она услышит тебя, рухи.

С благодарностью и улыбкой на лице, быстро целую любимого мужчину, затем мы выходим из машины, направляясь прямо к центру моего сада, где я посадила единственное дерево сакуры. Для него этот климат слишком жесток, но я ощущаю себя в этом дереве, словно среди остальных, затерялась в бесконечном лабиринте. Но теперь держась за руку с Самиром, я не одинока, потому что наши души нашли путь к друг другу. Легонько прислоняю руку к животу, ощущаю безграничную любовь, которую мне подарил Самир. Мужчина и женщина способны создавать удивительные чудеса, если полностью доверяют, взаимно притягиваются друг к другу.

– Самир, – я останавливаюсь возле сакуры, ещё не распустившей свои листья, готовая разделить с ним радость. – Мне нужно тебе кое-что сказать, – он весь внимание. Гладит меня по плечам, ждёт и не торопит, даёт собраться с мыслями. Смотрю в его пленительные глаза, как тогда в самую первую нашу встречу. Именно в тот миг нити судьбы переплелись, создавая прочную связь, и сколько бы раз мы не сопротивлялись, мы все равно оказались вместе. Самир смахивает прядку волос, убирает её мне за ухо, пустынный ветер, гуляя по саду, создаёт свою собственную песню, аккомпанементом которого являются листочки молодых деревьев.

Только я собираюсь сказать о важном событии, которое изменит нашу жизнь, внося в неё детский смех и топот ножек, этот волшебный момент вновь прерывает телефонный звонок. Самир выругался, извинился, а я застыла на месте, потому как в душе, словно бездна образовалась, когда Самир произнес слова.

– Алия найдена, – крепко держит за руку и продолжает. – Девушка изнасилована. Местные кочевники нашли ее брошенной посреди пустыни. Максим уже в пути.

Глава 12

Самир.

Как же всё-таки оказалось легко остаться в дураках. С безумными глазами уставился в монитор своего компьютера, где воспользовался паролем Максима. Прослеживаю каждую деталь, касающегося дела убийства шейха Мохаммеда. Некая темная личность спланировала всё до мелочей, даже намеренно выставила лживые улики. Мой дядя мёртв и точка. Поговорив с отцом, разговор выдался очень тяжёлым, конечно, я подозревал, что дело не только в троне, а в чести. Причем чести моей мамы. Вот и пусть отец Бахтияра горит огнем в аду за свои поступки, но нет, решил восстать и предъявить свои права вновь. Вспоминаю наш разговор, а на душе становится больно и тяжело. Не представляю, как мама сама пережила этот кошмар, и как я благодарен Аллаху за благосклонность отца. Кто знает, как бы все обернулось в ту ночь, если бы мама не призналась.

– Самир, – отец успокаивает меня, а я от ярости и злости, что все это время меня оберегали от этой правды, метнул стулом в стену, сжимаю кулаки, до боли в ладонях, наверняка оставляя следы от впившихся ногтей. Аллах, эта боль несравнима с той, что пережила моя бедная мама, будучи совсем юной девушкой. Сколько ей было тогда, всего лишь семнадцать, уже не ребёнок, но и не взрослая женщина. Смотрю на разбитый стул, ножки отломились, осколками разлетелись в разные стороны. – Остынь, – продолжает настаивать.

– Зачем скрывал от меня, – уставился на него, руки в волосах, тяну их, пытаюсь разобраться, понять весь замысел. Отец совершенно спокоен. Сидит по-турецки, вокруг него ореол дыма, глаза затуманены прошлым воспоминанием.

– И как ты себе это представляешь? – он нарушает тишину. Я стою и молчу, понимаю, отец говорит правильно, но это не даёт мне покоя.

– Но ведь я все равно узнал, – в моём голосе тоска, я жалею лишь об одном, что не нашел этой информации раннее, тогда возможно всё сложилось иначе.

– Самир, сын, – отец кладет трубку, смотрит мне прямо в глаза и говорит: – Ты спасал мою честь, защищая перед кузеном, а я честь твоей матери, чтобы это не стало всенародным достоянием. Я принял, понял и отпустил. Так и ты поступи, это мой тебе совет.

– Отец, это меняет всё. – Я начинаю ходить по кабинету туда-сюда, лихорадочно соображаю, что Бахтияр только и держит отца именно за этот крючок.

– Ничего не меняет, – утвердительно отвечает и дает понять, что тема закрыта, затем встаёт и подходит к рабочему столу, что-то ищет. Наконец, находит, – Вот, возьми, это наводка на месторождение Алии. Эта глупая даже не представляет на что нарвалась.

Принимаю из рук отца файлы, убирая их в свою сумку. Это ещё одна проблема, которая свалилась на нашу семью.

– Почему Фархад скрывает, что вы были друзьями? Это многое меняет, отношения должны были быть только сильны.

– Потому что, сын, это уже наши проблемы. Не стоит ещё вас впутывать, – отец отходит от стола, приближаясь ко мне. – Многое бывает несправедливым, и, конечно, кто-то принимает удар судьбы с достоинством, а некоторые начинают сопротивляться, накликая на себя ещё больше сложностей. Но Аллах для каждого уготовил свой собственный мактуб. И наша с матерью выпала такой. Да, я отомстил за девушку, которая стала мне женой. Пусть тогда мы не любили друг друга, но никто не вправе отнимать то, что ему не принадлежит. Эмиль заплатил за это своей же ценой жизни, а я окажусь в аду за убийство брата, – без всякого сожаления произносит последние слова. – Ровно в тот час, когда Фатима призналась в случившемся, я дал слово, что она больше никогда не вспомнит об этом, твоя мама заслуживает быть счастливой, и я стараюсь это делать каждый день, потому что люблю её за всё. Как ты любишь Амину. – Отец ухмыляется, бесята заплясали в глазах. – Мы долго ждали, когда ты уже остынешь к Анне, и разглядишь в девушке любовь к тебе. – Отец рассмеялся, – И судьба, буквально, носом ткнула тебя, чему я несказанно рад, но, увы, приходится платить по всем счетам, чтобы дети обрели спокойствие и счастье.

– Я чувствовал от Амины притяжение, но боялся, что это лишь мое воображение, – признаюсь перед отцом в своих страхах, и мне ничуть не стыдно говорить вслух о своих чувствах. Он слегка хохотнул, хлопнул по столу, закрывая шкафчик.

– Теперь держись за неё. Она предназначена для тебя, и мы с матерью, наконец, обретём покой за единственного сына.

– Спасибо за наводку, – не могу смириться с тем, что Бахтияр так бессовестно начал шантажировать Башира вместо того, чтобы навсегда забыть такой позор своего отца, он, наоборот, позволил себе мутить спокойную воду. И те документы, которые пять лет назад он предъявил на отца и его pr-компанию не стоят ничего. Потому как теперь это не имеет никакого значения для нашей семьи. Я постарался зачистить все следы, ведущие на Башира и его грязные делишки. Отец постоянно пытается осадить меня в хакерстве, а сам ничем не лучше меня. Но что говорить – я сын своего отца. От проскочившей мысли стало спокойно на душе, но лишь частично. Сердце всегда будет обливаться кровью при воспоминании о произошедшем с мамой. Только собираюсь покинуть кабинет отца, как вдруг он просит остановиться меня и задаёт вопрос.

– Самир?

– Да, – я оборачиваюсь.

– Как ты узнал? – отец сверлит взглядом меня, пытается найти во мне скрытые эмоции. Но никто, кроме Амины не разглядит их детально, она моя слабость и моя любовь, перед которой я не имею права скрывать свою сущность. Наверное, так происходит и у родителей. Дети плохо знают своих предков, считают своими кумирами, подражают. Но это лишь поверхностно, потому что кто захочет, чтобы его ребенок знал всю черноту, поэтому и оберегают. И также происходит с детьми, родители считают их всегда своими малышами, но только теперь у каждого свои тараканы в голове. Я ухмыляясь, стучу по сумке, в которой находится мой прибор. Отец лукаво кивает головой, понимая меня.

– Что ж, сын, сумей правильно воспользоваться тем, что имеешь теперь, – намекает, и словно даёт добро на то, что я задумал, будто бы я мысленно поделился с ним своей догадкой.

Выхожу из кабинета и проходя мимо зала, где сейчас находится моя мама, разливая чай в пиалу, наслаждается тишиной и спокойствием. Я замер на месте, когда образы стали заполнять мою голову, то, как Эмиль вообще посмел прикоснуться к женщине, надругаться и выставить это таким образом, будто она сама виновата. Трясу головой, хочу избавиться от этого наваждения, забыть и навсегда скрыть в своем черном ящике эту развратную и грязную тайну.

– Самир, дорогой, – вдруг зовёт мама, оборачивается и видит, что я стою в проёме дверей. – Нехорошо стоять над душой, милый, тем более над ничего не подозревающем человеком. – Смеётся и заполняет всю комнату своим живительным смехом. Отец сумел создать для мамы их собственный оазис счастья, нашёл этот самый смысл и эликсир, чтобы затянуть общую рану, не давая ей даже мысленно об этом вспоминать. Пусть отец всегда суров, справедлив и прямолинейный, но рядом с мамой становится мягким, любящим, а главное любимым для неё. Я подхожу к матери, наклоняюсь и целую в лоб, вкладывая в поцелуй всю свою скорбь и сожаление, но что произошло, то уже не изменишь, но, ведь, никто же не говорит, что подправить это невозможно. Вот именно, прошлое не изменится, но его можно изменить в будущем, если хватит сил расставить всё по своим местам, что я, собственно, и намерен сделать.

– Мама, займи сегодня Амину, – присаживаюсь рядом, принимая из её рук пиалу, вдыхаю аромат чая, наслаждаясь обществом рядом с сильной духом женщиной, и я горжусь тем, что являюсь её сыном. – Мне с Максимом увидеться надо.

– Бедный Максим, – вздыхает мама, а я уставился на неё, не понимая в чем же его несчастье. Мама щиплет меня за щёку, как делала это в детстве. – Не хмурься, дорогой, – вновь хохотнула. – Разве ты не заметил, что твой друг сейчас совсем растерялся. В любви, – уточняет, когда я отрицательно качаю головой. Затем меня словно осенило, что мама наверняка видела его с юной Маргаритой.

– Ох, мама, мы все однажды с головой утопает в любовь и Максим не исключение. Просто он слишком давно никого не любил, вот и забыл это чувство.

– Именно, сынок, забыл, а теперь растерялся. – Ставит на стол чашку, о чём-то задумалась, затем смотрит на меня, в глазах стоят слёзы, но она их сдерживает. Я без слов понимаю, что у них с отцом состоялся разговор, что я однажды узнаю их прошлое событие, и она непременно примет ту реакцию, которую я выдам. – Я рада, что наконец ты всё узнал, но так боялась.

Обнимаю её крепко и укачиваю в руках, даря ей так необходимую поддержку её сына. – Мама, вы очень храбрая, таким качеством не каждая обладает.

Мама хлопает меня по плечам, отстраняется и вновь смеётся, освобождается от этой тяжёлой ноши.

– Мы с Аминой найдем, чем заняться, дорогой, не переживай. Девушка не успеет заскучать, – подмигивает мне. – Ну всё, я тебя больше не держу, езжай к Максиму и уже найдите девушку, Рамиля с ума сойдёт от горя.

– Фархад тоже на грани срыва, но отец его поддерживает, как может. Он вновь впадет в отчаяние, что до сих пор не знает о своей первой жене, – мама только собирается меня перебить, но я качаю головой, предугадывая её мысли, – нет, Амине тоже не говорил. И меня это тоже разрывает на части, что, скрывая от неё правду, словно сам себе вру.

– Ради любимой, сынок, на всё пойдешь.

– Да, – соглашаюсь с матерью, потому что оба понимаем, это разобьёт сердце Амины. – Ладно, не скучайте. – Прощаюсь с ней и покидаю родительский дом.

Сижу за рулём своего автомобиля, давлю на газ, выжимая все силы из него, разгоняясь почти до двухсот. Всегда любил скорость, практически пролетать мимо высоток, автотрасса прямая, поэтому даёт мне возможность выплеснуть весь адреналин, скопившийся внутри. В крови бурлит злость, из-за того, что всё это время Бахтияр просто пользовался нами, шантажировал на пустом месте, а я слепец, не смог сразу разгадать его замысел, побоялся, что он уничтожит моего отца в отместку за своего. Будто таким образом провозгласит справедливость, только не черта это не она. Это возмездие, но я бумерангом верну ему его же наказание. Подъезжаю к участку, в котором сейчас находится Максим, это его временная рабочая зона из-за убийства шейха. Он спускается со ступеней и садится в машину.

– Отец передал зацепку, – оборачиваюсь, доставая с заднего сиденья папку с бумагами. Максим принимается сразу изучать её, выискивает, как опытный следопыт, вынюхивает, где подстава среди всей правды.

– Шейх не просто приезжал в Россию, – Максим смотрит на меня, в глазах бездна, но в ней видны все его накопившиеся эмоции, готовые взорваться, как пороховая бочка. Я уставился на него, жду продолжения. – Тебе имя Валентина Рашид, что-то говорит?

Наверное, мне стало дурно, потому что я буквально впечатался в свое сидение, сжимая руль до костяшек пальцев, те побелели. И понимание ударяет молотком по голове, словно перезагрузка случается в мозгах, ставя всё по полочкам.

– Вижу, что говорит, – согласно кивает головой Максим и вновь продолжает перекладывать листки с информацией.

– Что именно ты откопал? – я смотрю на друга, выжидаю, а он, как нарочно тянет, растягивая удовольствие, мучая меня в ожидании. Затем хитро стреляет глазами и ухмыляется.

– Ты принес то, о чём просил я тогда?

– Максим! – я почти кричу на него, не выдерживая. – Вот, возьми, – вытаскиваю из сумки полное досье на дочь Уварова и его самого и практически швыряю другу на колени. – Всё, мы в расчете, – рычу на него. – Надеюсь, ты не сбрендил, Макс. Усмири своих демонов, не трави свою, итак, израненную душу.

– Заткнись, Самир, – упрекает меня и бьёт кулаком в плечо, не сильно, но понятно, что тема слишком личная и до сих пор свежа, словно все произошло вчера. Киваю в знак согласия, вновь смотрю сам перед собой, шестерёнки в голове с удвоенной силой работают, сопоставляя факты, которые откопал Максим, и я сам, но о них пока не знает никто. Да и сам ещё не уверен, и надеюсь, что неправильно все понял, но, если, окажется, что я на верном пути, будет атомный взрыв, который в состоянии разрушить не только нашу семью, но и Амины.

– Я знаю, что делаю, – тихо произносит Максим, убирая файл в свой портфель. Потом проводит рукой по голове, ставя волосы дыбом, словно его только что хорошо поразило током. Мне стало смешно, но я сдержался.

– Не хватает рожек, да? – Максим сам предлагает идею для своего образа.

– А разве они тебе нужны? – с удивлением смотрю на друга. – Мне казалось, они всегда были.

Оба хохочем, хоть как-то расслабляем накалившуюся обстановку, затем оба резко смолкаем.

– Валентина была в день убийства шейха с ним, и кажется, просила что-то передать Фархаду, когда тот вернётся обратно в Абу-Даби. Но он не успел, – с сожалением Максим смотрит на меня. – Как и она сама. Мы предполагаем, имеет место третье лицо, кто решил отомстить всем вам сразу.

– Ничего не понимаю, – развожу руками по сторонам. – Если это месть, то кому конкретно? – Начинаю вслух размышлять, может и Максим присоединится, либо увидит, где я не вижу очевидного. – Бахтияр ведёт шантаж на пустом месте, его угрозы не стоят гроша, но и нет у нас сейчас на него компромата. Про улики, что кровь Эмиля обнаружена – это фантастика какая-то. Определённо, кто-то решил напомнить о случившемся. Фархад с отцом бывшие друзья, и ты знаешь почему, – смотрю на Максима, и он кивает головой, а я снова продолжаю. – Алия ещё слишком молода для таких интриг, и кстати, что с тем парнем?

– Отнекивается, и я верю, последний раз он видел её за день до исчезновения. Говорит, что и вправду с подругой ушла от него.

– Что за подруга? – вдруг во мне затаилось сомнение, кажется, я всех её подруг проверил и все как одна ничего не знали о ее намерениях.

– Парень сказал, что видел девушку впервые, – Максим жмёт плечами. – И, кстати, клянётся, что в сексуальном плане к Алие не прикасался, он знает, что девушка девственна, и в принципе, он здесь не лжёт. Так как родители собирались идти к Фархаду свататься. А теперь, видимо отложат.

– И о сообщении, естественно ничего он тоже не сказал, – я сощурил глаза и уставился на друга. Тот качает головой, подтверждая то, что я, итак, разузнал. – Ладно, – хлопаю по бёдрам, тру руки о штаны, затем завожу автомобиль. – Выметайся, – в шутку прошу Максима выйти из машины. Тот ухмыльнулся, но собрал документы в одну кучу и захлопнул дверцу. Наклоняется, я опускаю стекло в дверце.

– Мать Амины тоже была убита, но немного позже, все подстроено, будто она сама умерла. – Максим вновь выпрямляется, и только собирается отходить, я сигналю. – Амина и Фархад не в курсе, поэтому придержи язык, бес. И воспользуйся зацепкой, что отец раскопал.

Максим отсалютовал и вошёл вовнутрь здания. А я тем временем стартанул в сторону дома родителей, ведь обещал Амине отвезти её на работу.

Мои воспоминания прерывает телефонный звонок, закрываю крышку ноутбука, и принимаю вызов.

– Да, – устало произношу.

– Привет, мой дорогой, – слышу женский голос, но не понимаю, кто это. Посмотрел на экран, номер скрыт, мгновенно, включаю свой прибор, чтобы поймать сигнал и после разобраться, что за ерунда. – Ахаха, не надейся меня отследить, мой король.

– Кто ты? – рычу в трубку, сжимаю крепко кулак, а сам соскочил. – Что за гребные шутки, девица! какой я тебе нахрен король!?

– Ах, Самир… Вспомни, как нам было хорошо когда-то, а тот пляж? – голос девушки почти дрожит. – Касаясь Амины тогда, ты помнил обо мне? Постой, я сама отвечу, конечно же, нет. Я ведь пустое место. Как вы любите, говорить – временная передышка.

Начинаю учащенно дышать, понимая, что за нами следили, и одному богу известно, с какой целью это все делалось.

– Я не знаю, кто ты, – говорю чётко, чтобы эта девчонка расслышала каждое мое слово. – И не знаю, что ты себе там на воображала.

– Конечно, конечно, мой король, никто не спорит, – девушка снова хохочет. – На пляж под луной и звёздами только избранным путь, да, дорогой?

– Я тебе не дорогой, – в голосе угроза, краем глаза замечаю, что сигнал попался, ухмыляюсь, – Лайза.

Девушка моментально бросает трубку. Попалась дрянь. Всю душу вытрясу, сука. Узнаешь, как играть со мной. Один раз уже не получилось, девушка вновь решила попытать счастья. Коварная дрянь. Зажмуриваю сильно глаза, представляю, что именно могла разглядеть эта ненормальная в ту кромешную ночь. И как она могла знать, что Амина пойдет. Ясно одно, что я опять не вижу, что у меня происходит под носом, кто руководит всем этим балом. Достало. Бью кулаками по столу, компьютер жалобно подскакивает, вместе с моим прибором. Так, постой. Алия собиралась прошмыгнуть, значит вот кто тут знает, что за чертовщина. К счастью, девушка нашлась, да, над ней надругались, но она не выглядела слишком израненной, словно здесь имел место розыгрыш.

Амина так сильно расстроилась, когда Максим прервал нашу идиллию в саду, её стошнило, а потом и вовсе попросила отвезти ее домой к ней. Девушка сильно переживала за младшую сестру.

– Амина, рухи, – сжимаю крепко руку, когда подъезжаем к воротам её дома, и те медленно отъезжают в сторону. – Успокойся, ты вся позеленела, – трогаю лоб, но девушка холодная, – Ты замёрзла?

– Нет, – мотает головой. – Самир, мне надо сказать тебе кое-что важное.

– Проезжайте, господин Кхан, – кричит охранник, я снова сжимаю руку любимой и давлю на газ, въезжая во двор. Амина устало покачала головой, только собралась выйти, но я поймал за локоть.

– Говори, любимая, что тебя тревожит, – Амина засияла, берёт меня обеими руками за лицо и притягивает к себе, и почти касаясь моих губ, произносит, срывая мне башню напрочь. – Аллах благословил нас, Самир. – Глаза радостные, смотрит на меня и ждёт моей реакции, а для меня, словно мир остановился в одном положении, где есть толь мы с ней вдвоём.

– Амина, – протягиваю её имя, беру в крепкие и объятия, затем вновь отстраняюсь и обрушиваюсь на её губы. Мы целуемся, обоим уже воздуха не хватает, но мы не спешим разрывать нашу связь. Затем, наконец, она начинает смеяться, прикасаясь пальцами к губам, как тогда, после аукциона. В глазах искры летают, я готов прям сейчас выйти, и закричать на весь город, как я счастлив, но, думаю, Фархад не поймёт нас и без того, нелегкую для него ситуацию сейчас. – Я люблю тебя, рухи. Ты не представляешь, как давно я хотел тебе это сказать. – Амина снова обняла меня, целуя украдкой в шею, и вдыхает мой запах, и сквозь улыбку, которую я чувствую на своей коже, она произносит:

– Наш пляжный малыш решил, что сейчас самое время, – отстраняется. – Самир, ты мой мир, – берёт меня за руку и прислоняет моей ладонью к себе на живот, где теперь развивается наш малыш. – А наш малыш – вселенная.

От её слов закрываю глаза, впитывая их, как губкой, навсегда запечатывая в своей памяти.

– Именно – вы оба для меня мой воздух, – Ещё раз целую её, но теперь понимаю, что сейчас ей придется пройти через боль сестры, которая ни с кем не разговаривает, даже врача не подпустила.

Вновь возвращаюсь в реальность, срываюсь с места и мчусь к отцу, который с матерью приехали проведать нас. Мы сказали о беременности Амины моим родителям, и теперь мама решила каждый день навещать нас, чтобы быть в курсе всех событий. Ох, уж эта мама. Прекрасно понимаю, что по моему взъерошенному состоянию женщины поймут, что я не в духе, натягиваю улыбку, подхожу к Амине и целую в лоб, замечаю, что мама сияет, и это так отрадно знать, как она счастлива за нас.

– Салам алейкум, отец, – пожимаю руку, затем целую маму. – Ты можешь пройти со мной в кабинет на пару слов.

Отец проследил за моим лицом, догадываясь о бушующих эмоциях, спокойно соглашается.

– Амина, рухи, – обращаюсь к любимой. – Отложи поездку с Лайзой, – она бледнеет. – В чем дело? – я встревожен её реакцией. Сажусь рядом и пытаюсь поймать взгляд. Амина смотрит куда угодно только не на меня. Беру её за подбородок большим и указательным пальцами, поворачиваю к себе, чтобы видеть всё, что она пытается утаить от меня.