Вампирский репортаж

– Ты верил в то, что Венька – убийца?

Он молчал, наверно, с минуту. То ли с мыслями собирался, то ли вообще решил не отвечать. Мы с дядей тоже тишину не нарушали.

– Сначала верил, – пробормотал перевертыш. – Только думал, что он не один действует. Не может человек сам справиться с вампиром. Когда узнал, что твой названный брат, только уверился. Чего от вашей семейки еще ожидать. Прости, но все помнят, почему ты так спешно покинула Старовельск. Тебя тогда считали почти безумной. Что мешает слететь с катушек твоему брату? И тогда мало кто на твоей стороне.

Дядя сидел с абсолютно непроницаемым видом, будто не о его семье так пренебрежительно отозвались, я нахмурилась, а вот Изольда молчать не стала!

– Отродье шерстяное, Дубровские – династия победителей, ведут свое начало от первородных! Как ты смеешь так говорить, щенок?! Кто ты такой! Чтоб у тебя клыки выпали от таких слов, и ты остатки своей песьей жизни молоком питался! Борис, я требую, чтоб ты наказал наглеца за оскорбление нашей чести!

– Я говорю правду, и извиняться не буду!

– Чтооо? – хранительница вылезла из зеркала по пояс, оказавшись лицом к лицу с «наглецом».

– Я тоже тогда верил, что Марина перегнула палку! Знал же, что она бойкая, видел несколько раз на рейдах. А тут – такой скандал! Всем тогда сообщили, что она оклеветала Богданова.

– Мы никогда бы не запятнали себя ложью! – высокопарно заявила прабабка, потом подумала и добавила уже чуть тише. – Поэтому у меня хватит чести признать, что в чем-то этот пес прав. Не стоило лезть в ту историю.

– Изольда, прекрати, – наконец, в перепалку вмешался дядя.

– Но, Борис!

– История давно минувших дней, как говорится. А Евгений не хотел нас оскорбить. Просто неправильно выразился. Так?

– Да, я имел в виду…

– Заткнись, пес!

– Изольда!

– Аристарх разорвал бы его за один неправильный взгляд! Что за нравы?! – это ее любимая фраза, однозначно. – Куда делось могущество рода?! Ты спокойно проглотишь все, что сказал этот ублюдок?

– Дамам нельзя так выражаться!

– Не тебе меня учить!

Впервые на моей памяти дядя и хранительница перешли в открытый конфликт, да еще по какой причине?! Из-за оборотня! Повторюсь, я не расист, но от него такого не ожидала! Мы с Женей переводили глаза с одного на другого, в зависимости от того, кто говорил. Я-то вообще старалась не дышать, чтобы, не дай Небо, не привлечь внимание спорщиков. И не я одна, кстати. Перевертыш вообще показывал мне, что пора линять с кухни, и я была с ним солидарна.

Мы вылетели в гостиную одновременно, под крики Изольды и ледяной тон Бориса, и рассмеялись.

– Знаю, что поступаю недостойно, но, кажется, сладить с вашей хранительницей может только он, – признался Женя. – Мне же лучше пару дней ей на глаза не попадаться.

– Это правда.

– Поговорим?

– Да, но не здесь.

Мы вышли во двор, где уже наступали предрассветные сумерки. Там, возле места, где меня чуть не убили, он продолжил свой рассказ.

В принципе, ничего особенного я не узнала. Он на самом деле верил, что Венька расправился с бедными женщинами, правда, по его мнению, был не один. И этот второй должен был закончить начатое, получить силу…и демон знает, что бы произошло дальше. Кириллу он об этом тоже говорил, но тот даже слушать не хотел, радуясь, что хоть кого-то удалось привлечь. К тому же, по его же логике, оставшийся без напарника злодей не сможет завершить ритуал.

Тем не менее, смешанные жажда мести и справедливости толкнули Женю на самостоятельное расследование. При том, что все материалы дела почему-то были строго засекречены даже для своих – крутой у меня все-таки дядя! – он только спустя время выяснил, что главный свидетель был прямо на месте преступления. Правда, не успел с ним переговорить до исчезновения. А когда появилась я, то перепутала ему все карты, ибо теперь приходилось приглядывать еще и за мной.

– Сначала мне казалось, что ты хочешь вытащить Вениамина во что бы то ни стало и, зная, что он виноват, пытаешься надавить своей…скажем, плохой репутацией.

– Ого, а как бы я это сделала?

– Решил, что будешь пугать своими московскими связями, которые прошлый раз тебе помогли, угрожать.

– Ах, да, что-то я не подумала…

– Не смешно. Потом, когда понял, что ты сама уверена, что он не убийца, стало интересно, что предпримешь. Вдруг это и мне поможет. А потом на тебя напали…

Я ухмыльнулась. Оказывается, чтоб вызвать к себе доверие, надо вступить одной ногой в могилу. Вслух, конечно, этого не сказала.

– Короче, мне кажется, скоро произойдет что-то страшное. Ритуал может быть завершен. Осталась всего одна жертва. И мы либо найдем преступника, либо получим проблемы таких масштабов, что в учебниках истории называют Черными днями, – подытожил оборотень и, резко развернув меня к себе, уставился в глаза. – Может быть, ты все-таки заберешь брата и уедешь? Хотя бы пока все здесь не уляжется.

– Что? Нет! – я высвободилась и отошла на пару шагов. – Ты опять меня выгоняешь?!

– Нет, просто…

– Что «просто»?

– Боюсь за тебя.

– Не бойся, я живучая.

Он молча меня рассматривал, чуть наклонив голову.

– Не так давно ты сам хотел меня убить, – улыбнулась, снова сокращая расстояние между нами.

– Да и сейчас иногда хочется, если честно, – вздохнул так тяжко, что впору было самой его пожалеть.

Не стала себе отказывать, и провела ладонью по колючей щеке мужчины.

– Спасибо тебе. Обещаю, мы найдем того, кто убил сестру твоего друга. И он обязательно ответит за все, что сделал.

Он поймал мою руку и прижался губами к тыльной стороне ладони. Столь неожиданная ласка заставила меня замереть, глядя в глаза, наполненные тьмой. Как и тогда, возле перевернутой машины, она не угрожала, а дарила покой и защиту. И прямо сейчас я бы полжизни отдала за то, чтобы смотреть в нее до бесконечности.

Если бы пару недель назад мне сказали, что я буду испытывать такую бурую эмоций рядом с оборотнем, которого практически ненавидела, рассмеялась бы глупцу в лицо. Но вот она я, стою, боясь пошевелиться и спугнуть пронзительное мгновение, и ничего не могу с собой поделать. Он целовал уже запястья, чуть прикусывая кожу, и внимательно следил за моей реакцией. То ли боялся спугнуть, то ли давал время, чтобы я одумалась и оттолкнула не в меру наглого оборотня. Вот только, кажется, мозги окончательно покинули мою бедную головушку, потому что через секунду я сама потянулась к его губам.

Никогда не считала себя неудачницей, и все же пора признать сей прискорбный факт. Потому что в тот момент, когда я уже чувствовала его дыхание, оглушающей трелью заорал мобильный. Мой! Выкину все гаджеты к демонам!

– Прости, – я неловко отстранилась. – Кто бы это ни был, ему не жить.

– Ничего, – сказано это было так, что моя мстя звонившему покажется просто легкой шалостью.

Камикадзе, посмевшим прервать… пока не буду углубляться, что именно, оказался Петька Смирнов, журналист из Москвы. Приятель, который помог мне осветить проблему человеческих рабов пятнадцать лет назад, до сих пор уговаривал меня переехать в столицу, ругая жизнь на севере, а я все никак не решалась. Примерно раз в месяц мы созванивались, обсуждая мою сложную жизнь и столичные перспективы, его жену и детишек, работу и, довольные друг другом, прощались до следующего раза.

– Привет, золотце! Ты трубку не брала вчера весь день, я уже решил, что что-то случилось! Ты заставляешь меня волноваться!

Правда? Не брала?

– Привет, Петь. Не видела пропущенные, извини. Замоталась, дел много.

– Ты всегда у меня деловой была. Как вообще дела?

Я покосилась на оборотня, даже не думающего деликатничать и оставлять меня на время личного разговора. Между прочим, динамик у меня довольно громкий. Пришлось отойти самой. Проводили недовольным взглядом, но догонять, конечно, не стали.

Разговор с другом занял минут пятнадцать. Сначала я думала, стоит ли делиться с ним новыми приключениями. Но этот вампир просто мастер в выуживании любого рода информации, и к концу беседы он знал практически все, разве что, без мелких подробностей.

– Ты уникальная женщина, золотце! Я возьму за свой счет и к тебе.

– Не стоит, Петь, все нормально. Я тут вроде как справляюсь.

– Да уж, я уже понял. Просто Лара Крофт с клыками. Ритуалы, убийства и прочие прелести обычной провинции!

– Ты преувеличиваешь.

– Боюсь, это ты преуменьшаешь, и наверняка сознательно!

Мы попрепирались еще некоторое время, и мне удалось-таки притормозить мужчину, рвущегося в бой со всей съемочной бригадой. В конце концов, заявила, что это – мое личное дело, так как касается моей семьи, и его вмешательство может только все усугубить. На меня поворчали, но согласились. Правда, под клятву перед Небом о том, что если «хоть один волос упадет с моей чумной головы, тут же звоню своему лучшему другу, и он мчится сюда во все колеса». На том и порешили.

Обернувшись, поняла, что за мной все еще наблюдают. Женя стоил в той же позе, что я его оставила, и выглядел страшно. Нет, не так взбешен, как после нападения, но было что-то такое в облике, отчего я попятилась. Даже показалось, что стал выше ростом, хотя куда уж выше. От него исходила буквально осязаемая угроза. Почему-то захотелось оправдаться:

– Это Петя из Москвы…

– Я понял, – грозовая туча почти нависла над головой, и вот-вот грянет оглушительным громом. – Мне пора. Если будут проблемы, звони.

– Но…

Не успела ничего сказать, как черный вихрь пролетел мимо, чуть не сбив с ног, и скрылся за углом. Ошметки одежды остались валяться немым укором. Тупо посмотрев на тряпки, я вздохнула и пошла домой. Было стыдно непонятно почему. И чуть грустно.

Глава 13

Пока дядя и впечатлительный опер разбирались в происходящем, меня назначили почетной нянькой одного не в меру деятельного парня. Мы-то наивно полагали, что после случившегося ребенку психолог понадобится. Но нет, ему понадобилось переться в университет и требовать восстановления на курсе. С учетом того, что мы вроде как хотели отправиться с ним в Мурманск, его желание было неожиданным. На что он объяснил: пока суд да дело, он еще экзамены успеет сдать и диплом защитить, тем более, тот почти готов. А «покорять север» лучше с корочкой. На предложения отдохнуть годик и просто пожить в свое удовольствие на меня посмотрели как на умалишенную.

С одной стороны, понятно, людям, которые живут лет девяносто максимум, жалко тратить даже часть из них на обучение, которое без диплома в нашем мире, в общем-то, мало чего стоит. С другой, было страшно отпускать его без сопровождения. Да и будучи рядом, я не была уверена, что смогу защитить его от всего. Конечно, физически при мне обидеть его никто не посмеет. Другое дело – словом. Окружающие очень жестоки, мне ли не знать.

О том, что происходило в СИЗО, он мне так и не рассказал. Даже дядя провел воспитательную беседу, но впустую: то ли парень не хотел вспоминать все ужасы, происходящие с ним в камере, то ли не желал расстраивать нас. И то и другое мы принимали, хотя очень хотели отрезать пару-тройку лап сотрудникам ведомства. И, судя по тяжелому взгляду вампира, так просто он их прегрешения не забудет.

Спустя час уговоров, нытья и шантажа, ворча и проклиная весь город в целом и одного нетерпеливого парнишку в частности, я собралась-таки покорять баррикады недружелюбного, я в этом не сомневалась, универа. Солнечная, хоть и прохладная, погода бесила неимоверно, хотелось спрятаться в ванной без света. Вампиры, конечно, не боятся его лучей, как в древние времена, мы давно эволюционировали. Но на генном уровне они портят настроение и вообще сбивают с мыслей. Не то что людей. Вон, самый яркий представитель человечества снял ветровку и скачет как дите малое, наслаждаясь обжигающим светом. Фу!

На его фоне недовольная мина в черных очках на пол-лица наверняка выглядела как перезрелый баклажан на пляже. Да Небо с ним, с меня не убудет.

– Марин, ты бы еще паранджу напялила, – оглядев меня, резюмировал братишка. – Ты как на похороны собралась.

– Отстань!

– Нет, женскую логику я никогда не понимал. Тебя же, наоборот, еще сильнее напечет во всем черном.

Я оглядела собственный облик. И чего докопался? Черные джинсы, черная рубашка, черная косуха. Простота – наше все!

Венька поднял руки, сдаваясь, видимо, интуиция подсказала, что пора остановиться.

– Ладно, ты же знаешь, что ты – само совершенство!

– Так-то лучше! А то критикан нашелся.

– Да я так. Любя же. Давай лучше поговорим о твоей личной жизни!

Судя по хитрющей улыбке, меня ждал допрос с пристрастием.

– Нет!

– Что «нет»? – растерялся он.

– Все «нет»! Ничего мы обсуждать не будем! Идем выбивать тебе сессию, хочешь, диплом выбьем сегодня же, я как раз в подобающем настроении. Но молча!

– Марин, ты чего какая злая?

– Настроения нет, солнечно же.

– Прости, забыл. Все, пошли молча.

Так как машину все еще не вернули, а такси вызывать не стали из-за желания некоторых подышать свежим воздухом, дорога заняла около получаса. Зорко следя за прохожими, я была готова к тому, что кто-то выкинет гадость, но пронесло, и добрались мы без приключений.

У меня даже была возможность обдумать вчерашнее. То, что нас с этим ненормальным оборотнем тянет друг к другу, очевидно, я достаточно взрослая, чтобы это признавать. Как и то, что он бесит меня просто до нервного рыка и дрожи в коленях. Или последнее все-таки романтические порывы? А, демон с ними! Но взаимная тяга сейчас может только навредить. Надо делом заниматься, а не розовые слюни пускать.

И вообще, скорее всего дело в отсутствии половой жизни. Не знаю, как он с напряжением справляется, а у меня это либо секс, либо спорт. Стоит признать, что тренажеры я посещала гораздо чаще, чем мужские объятия, ну это уже мелочи. А сейчас, на фоне происходящего дурдома, выпустить лишнее просто необходимо. И вот так удачно подворачивается эта нечисть лохматая! Такая молодая, здоровая, сексуальная, благородная, симпатичная… Марина, остановись!

Короче, пока мы добирались, я так и не придумала, что со всем этим делать. Единственный более-менее реальный план был в том, чтобы совершить заплыв в местной реке. Ледяная, быстротечная – то, что нужно! Может, остыну, наконец.

Главный корпус встретил нас тишиной, видимо, как раз шли пары. И снова госпожа фортуна была на нашей стороне: проверив студенческий билет Веньки и недобро покосившись на меня, охранник все же пропустил обоих, и даже колкости не обронил. Надеюсь, сам сообразил. А, может, увидел мои полувыпущенные когти, ненавязчиво стучащие по столу.

Миновав пропускную, мы поднялись на третий этаж, к деканату.

– Марин, подожди меня здесь, пожалуйста, – он смотрел на меня почти умоляюще. – Я понимаю, что ты переживаешь, но мне хотелось бы решить этот вопрос самостоятельно. Я уже взрослый.

– Да, это особенно подтверждает последняя фраза.

– Да не переживай ты, там никто ничего мне не сделает. Замдекана человек, добрая тетка, я сначала с нее начну.

– Я просто рядом постою. Даже рта не раскрою. Если не придется.

Он закатил глаза, бурча что-то о несносных сестрах, не доверяющих бедным, но очень самостоятельным младшеньким, и постучал. Дверь бесшумно открылась, явив типичный преподавательских кабинет и не менее типичную тетеньку среднего роста в сером костюме и с гулькой на голове.

– Добрый день, Инесса Викторовна.

– О, Дубровский, так и знала, что придешь, – женщина приветливо улыбнулась, покосившись на маячившую за его спиной меня. – Проходи, пожалуйста, давай подумаем, как восстановить тебя на курсе. Марина Глебовна, вы зайдете?

Тому, что замдекана меня узнала, я не удивилась. Вряд ли в Старовельске остался хоть кто-то старше шестнадцати, не осведомленный о моем возвращении и его причинах.

Парень обернулся и кинул последний просящий взгляд, проходя внутрь.

– Пожалуй, подожду снаружи, – все же смилостивилась я над студентом.

– Могу предложить что-нибудь?

– Благодарю, ничего не надо.

Пустынный коридор интереса не вызывал, и я, присев на подоконник, уткнулась в телефон. Не разгребала сообщения и письма с самого отъезда, так что представить страшно, сколько их там накопилось. Ну, ожидаемые вопросы вроде «Где пропала, мать?» сразу в игнор, легче приехать и лично объяснить на работе, что произошло, а не отчитываться перед каждым. А вот боссу лучше напомнить, что он отпускал меня в неоплачиваемый отпуск, хоть я и нагло задерживаюсь на неопределенное время. Мировой мужик, он все понимает и, даже если будет терпеть неудобства, в твое положение войдет. Мне с ним повезло!

Пропущенные от Петьки тоже нашла. События последних дней совсем выбили из колеи, уже полоумные трели мобильного не слышу.

Солнце скрылось за долгожданным облаком, и я повернулась к окну, разглядывая улицу. Окна выходили на тот самый парк, где я так часто появляюсь в последнее время. Редкие студенты бесцельно шарились по дорожкам, вслух декламируя лекции, какая-то парочка самозабвенно целовалась на скамейке, возле дерева с задумчивым видом курил Игорь, очкастый профессор громко орал на кого-то по телефону… Стоп, что???

Я подпрыгнула на месте, вглядываясь в неказистого паренька. Сфокусировав зрение, отчетливо видела и темные круги под глазами, и бледную кожу, и порез на запястье. Демоны, это точно он!

Времени предупреждать Веньку не было, да и пугать не хотелось. Я слетела по лестнице за считанные секунды, перепрыгнула через «вертушку» возле охранника и вылетела на улицу.

Серьезно, везение сегодня просто колоссальное! Он стоял на том же месте, бездумно смотря прямо перед собой, и вздрогнул, когда я схватила его за руку.

– Нашелся, говнюк!

Я ожидала любой реакции вплоть до попытки сбежать, но не того, что он бросится мне на грудь и начнет рыдать, поливая слезами хлопок.

– Марина, как я рад, что ты здесь! Это ужас! Ты не представляешь! Только ты можешь помочь, клянусь!

Признаться, первые несколько секунд я так и стояла, приобняв его за плечи и слушая поскуливания, порой переходящие в вой. Потом не выдержала, аккуратно отлепила от себя дергающееся в конвульсиях тело, стараясь не сломать ему конечности.

– Эй, Игорь, успокойся! Что такое? Ты где был? Ты в курсе вообще, что мать с ума сходит?! Ты вообще в федеральном розыске!

Никогда не имела дела с ревущими молодыми людьми, а девушек, склонных к истерикам, обходила стороной. Что с ними надо делать? Мать его по щекам хлестала, но та вообще без сознания была. Встряхнув парня пару раз за плечи так, что голову замотало как у тряпичной куклы, я, наконец, добилась, чтобы на меня взглянули осмысленным взглядом.

– Так, хорош, говорю! Успокойся! И потом спокойно объясни, что происходит!

Все еще нервно дыша и всхлипывая, Игорь указал пальцем на дальний конец парка.

– Там!

– Что там?

– Там… Ты не представляешь, что там, Марина! Мы уже не успели, все это зря, мы опоздали.

Так, теперь я начинаю переживать по-настоящему.

– Там что, Игорь? Эй, соберись уже, ты мужик или кто?!

– Уже поздно, – помертвевшим голосом изрек он и осел на землю.

Приехали!

Кое-как приведя в чувство чем-то явно перепуганного парня, я смогла добиться от него только направления – указательный палец – и срывающегося шепота – «там что-то очень страшное». Мысленно матерясь как сапожник позапрошлого века, я быстрым шагом пошла в сторону кустов, ожидая увидеть там если не распятую женщину, то точно какую-то часть тела. Вряд ли этот чудик смотается за то время, пока я проверяю, он сидит на земле, обняв ствол, и бормочет что-то. Надеюсь, к моему возвращению хоть немного оклемается.

За зеленью оказалась обычная поляна. Выбивающаяся свежая травка не была запятнана литрами крови, частей тел нигде не углядывалось. Что он тут увидел-то?

Укол в плечо я почувствовала скорее интуитивно, чем физически. Как будто комарик укусил. Это последнее, что пришло в голову перед тем, как уйти в небытие.

Глава 14

Сначала я услышала голос. Противный и ноющий, он раздавался над самым ухом, будто бы человек наклонился к моему лицу и что-то вещал. Разобрать слов не могла, но эмоции читались хорошо. Он жаловался и скулил, иногда переходя на визг. Потом я ощущала прикосновения – кто-то гладил меня по волосам, касался щеки, проводил по шее. От этого хотелось передернуть плечами и отодвинуться, но ничего не получалось. Тело словно онемело, я не чувствовала ни рук ни ног, только чужие пальцы и дыхание.

Память ни куда не ушла, и я прекрасно понимала, в чьих руках нахожусь, и что ждет меня дальше. Увы, ничего хорошего. Зато появлялись ответы на вопрос: как смертный справился с вампиршами, которые гораздо сильнее. Укол, что бы там ни было, забрал все силы, даже веки не поднимались. И путы не нужны, я без них не могу пошевелиться. Остается только лежать и представлять, какой из возможным раскладов для меня станет наиболее выгодным.

По всему выходило, что никакого. Я очень надеялась, что Венька самостоятельно доберется до дома, а лучше, если позвонит дяде, и тот лично заберет его из деканата. Уговаривала себя, что брат не додумается в одиночку искать пропавшую сестру, подвергая себя опасности. Потому что в таком случае крышка нам обоим, а родственнику останется только выбрать сразу две полочки для праха в семейном склепе.

Постепенно сознание начинало проясняться, и непонятые звуки складывались в журчание воды, шаги по скрипучим ступеням, перешептывания. Слов все еще было не разобрать, но разум уже разделял их на мужские и женские. Небо, значит, убийца все же не один! И не двое. По ощущениям, их тут целая толпа. Это разбивало мою теорию в пух и прах. Если бы я знала, что правда окажется гораздо страшнее любых смелых домыслов.

Я услышала приближающиеся шаги в то время, когда в который раз безрезультатно пыталась хотя бы открыть глаза. Человек подошел сбоку, приподнял голову, надавил на подбородок, открыв рот, и что-то пробормотав, начал вливать горькую жидкость. Придурок, я же глотать тоже не могу! Однако захлебываться не спешила, с удивлением обнаружив, что по ощущениям тягучая теплая гадость сама проникает в желудок, обволакивая его как густой гель.

– Сейчас станет лучше, – прошептали в ухо.

И правда, в считанные секунды мысли прояснились настолько, что я узнала Игоря.

– Я не хотел, чтобы все так получилось, клянусь.

Произнеся последнюю фразу, он аккуратно вернул меня в лежачее положение, и удалился. Я же глубоко дышала, догадываясь о том, что он хотел сказать, и старалась вернуть себе хотя бы часть сил. Спустя некоторое время поняла, что лежу на чем-то достаточно мягком вроде софы или дивана. Справа чувствуется тепло, будто нахожусь возле камина или печи. А вот свежего воздуха не ощущается, вероятно, это подвал или погреб. Судя по скрипу ступеней, люди то и дело спускаются сюда сверху.

Когда я, наконец, смогла открыть глаза, не удивилась земляному потолку над головой. Помещение напоминало даже не подвал, а нечто, похожее на пещеру. Стены, докуда хватало обзора, даже не были обиты досками или чем-то еще. В углу – старая железная печка, в которой потрескивают горящие поленья.

Собравшись с духом и сцепив зубы, на пару сантиметров смогла повернуть голову. Ровно настолько, чтобы увидеть, как по грубо сколоченной лестнице из проема в потолке спускается…Ольга Леонидовна.

– Детка, ты проснулась? Славно! Ты должна быть в сознании во время праздника!

Мать Игоря, которую я мысленно уже похоронила из-за слабого сердца и драмы с любимым сыночком, деловито подошла ко мне, низко наклонилась, разглядывая лицо, потом достала из кармана фонарик, посвятила в глаза и, удовлетворенно улыбнувшись, отошла к дальней стене.

– Признаться, мы до последнего не могли решить, будешь ли ты участвовать в нашем мероприятии. Сынок все возмущался, он-то надеялся, что ты окажешься умнее.

Деловой и совсем не старческий, как при наших предыдущих встречах, тон не вязался с образом доброй пенсионерки. Какова актриса, а?! Я ведь по-настоящему ее желала!

– Но, видимо, рассказы Вениамина оказались сильно преувеличены, не так ли? Кажется, твоя жажда справедливости, равно как и интуиция, за эти годы сильно сдали. Мы-то надеялись, что ты сразу рванешь в бой и накажешь выродка, как и тогда! А ты что?! Вместо этого, принимаешь помощь от нашего врага, только чтобы вытащить так называемого брата из тюрьмы. Не видишь дальше собственного носа! Ох, Марина, ты сильно меня разочаровала.

Вот теперь я переставала понимать, что происходит, и о чем говорит эта явно не совсем адекватная женщина. Жаль, что не могу даже вопрос задать, только таращусь как баран на новые ворота. Даже мычать не получается, уже пробовала.

Будто поняв мои мысли, пенсионерка обернулась и внимательно посмотрела на меня.

– Что, до сих пор не поняла? Все-таки Игорь был не прав. А жаль. Что ж, у нас еще есть время, чтобы ты узнала правду. А потом ты, раз не смогла восстановить справедливость, станешь инструментом в достижении ее другими способами. Менее для тебя приятными, но, как я и раньше думала, более действенными.