Вампирский репортаж

Если не брать во внимание тот факт, что мне прямым текстом дали понять, насколько быстротечно мое будущее, я на самом деле жаждала узнать, что же здесь происходит! Мучить неизвестностью меня не стали, и после я лежала с широко открытыми глазами и полностью взорванным мозгом и чувствовала, как глаза наполняются столь редкой для меня соленой влагой.

Человеческая ферма, которую прикрыли пятнадцать лет назад после моего расследования, по словам Зайцевой, возродилась почти сразу же после того, как я покинула Старовельск. Новым хозяином стал Сергей Сергеич, он же глава города, который так успешно помог мне вытащить Веньку.

– Люди начали исчезать буквально с улиц, и, поверь мне, в этот раз размах оказался гораздо шире, – почти прошептала женщина. – Мой супруг пропал, когда выходил в магазин за хлебом, представляешь, только что звонил и спрашивал, какой брать, и куда-то делся. Как ты считаешь, сколько он прожил после этого? Сомневаюсь, что долго.

В полиции людям говорили, что это проделки заезжих вампиров-преступников, даже кого-то поймали и осудили после признания. Правда, семьи тех, кто потерял близких, были уверены: убийцы подставные. К тому же, ни одно тело так и не было найдено. Правоохранители явно прикрывали незаконный бизнес, и им не нужны были скандалы. Кто слишком рьяно пытался добиться правды, сам иногда уезжал из города по непонятным причинам, забирая всю семью. Или был осужден за мелкие преступления. Или оказывался жертвой несчастного случая.

Люди, чьи близкие наверняка погибли страшно и мучительно, решили, что пора склонить чашу весом силы в другую сторону. Так было создано братство, как они сами себя называют, с громким названием «Людские души». Сектанты, а иначе не назовешь, начали подготовку к ритуалу Черного демона в надежде обрести непревзойденную силу и раз и навсегда избавить мир от тварей вроде вампиров и иже с ними.

Жертв выбирали далеко не случайно! Оказалось, что все женщины так или иначе были связаны с хозяевами фермы. По крайне мере, она была в этом уверена.

– Мы – не секта, у нас нет предводителя, есть только совет. Именно он принял решение, что такая серьезная магия не может быть сосредоточена в руках одного. Мы все помним последствия подобного. Нас пятеро. Тех, кому хватит ума и совести не перегибать палку и не забирать с собой невинных. Это вы, кровососы, способны на нелепые убийства. Мы преследуем благие цели, и, следовательно, имеем на них право!

Она замолчала, стоя ко мне спиной, и я могла видеть, как трясутся ее плечи в беззвучном плаче. Оплакивает супруга? Понимает, насколько чудовищно звучат ее слова о справедливости?

– Только Старовойтова стала случайной участницей нашего ритуала. Я бы даже сказала, что ты – настоящая виновница ее гибели. О, детка, ты даже не представляешь, как она молила, глядя на кровь, что постепенно покидает ее слабеющее тело. Но не смей обвинять меня в жестокости! Мы делали это ради общего блага!

Она обернулась и подошла почти вплотную, склонив мокрое от слез лицо. Лихорадочно горящие старческие глаза уперлись в мои.

– Игорек дружил с твоим Веней с первого курса, и тот, конечно, рассказал о своей героической сестре. Парнишка был уверен, что ты снова сможешь поднять свои связи в столице и вытащить страшную правду на суд мирового сообщества. Я не была с ним согласна, но почему бы не посмотреть, что ты будешь делать? Вывести этих мерзких полицейских на его след оказалось легче легкого, они не видят дальше своего носа. И, как и ожидалось, ты тут же примчалась спасать его. Вот только потом предала всех нас, приняв помощь этого ублюдка!

Не знаю, что из сказанного было правдой, но если принять на веру все, что говорит эта, без сомнения, больная женщина, я начинала понимать, почему мэр сам проявил желание помочь Веньке. Он боялся, что я могу докопаться до правды, и, как сказал тогда дядя, его желание скорее избавиться от меня было продиктовано собственной выгодой.

Становилось ясно и то, откуда на компьютере брата такие запросы, о которых говорил Кирилл. И подробные показания «свидетеля» тоже перестали быть чем-то удивительным. Небо, как я была настолько слепа?!

Зажмурилась, надеясь, что все это – дурной сон. В чем точно была права старуха – в том, что я, пусть косвенно, но все же виновата в гибели женщин. Хотя бы сестры погибшего сослуживца Жени.

Вспомнив мужчину, я невольно подумала, что сдержала обещание: я нашла тех, кто с ней расправился. Печально только, что вряд ли смогу наказать их за это.

– Ну, хватит разговоров. У нас не так много времени. Сегодня – настоящий праздник, детка! Черная звезда взойдет, как и было суждено, и вы все получите то, что заслужили. Пора!

Последнее слово будто явилось сигналом к действию. Помещение тут же наводнили люди. Я все еще не могла говорить и двигаться, поэтому просто наблюдала, как мужчины и женщины, с виду самые обычные прохожие, подходят ко мне, хватают за руки и ноги и, сняв с софы, тащат к стене, где за тканью скрыт проход. Вот как они собираются попасть на место казни!

Зря парковую зону охраняют так рьяно. Для ритуала неважно, на каком уровне произойдет жертвоприношение, под открытым небом или под землей.

Узкий коридор, то тут, то там поддерживающийся деревянными сваями, длился, как мне показалось, бесконечно. Мы двигались медленно, люди, несущие меня, уставали и менялись, кто-то подсвечивал дорогу фонариком на мобильном. Наконец, проход вывел в еще одну небольшую пещеру. Там уже ждали. Их было человек десять, все с ножами, в которых чувствуется серебро, и постными лицами. Ни жажды мщения, ни фанатичности. Игорь тоже был здесь, стоял в углу, разглядывая пол.

Меня уложили в самый центр, внутрь подготовленной пентаграммы. Руки и ноги растянули в разные стороны.

– Братья и сестры, сегодня – настоящий праздник для тех, кто столько времени терпел издевательства и терял родных в жесточайшем противостоянии между расами. Сегодня наша боль окупится, а наши потери многократно воздадутся нашим врагам! – произнесла Ольга Леонидовна, и, взяв потертую книгу, начала читать монотонным голосом заклинание на древнем языке.

Пока она говорила, люди сгрудились вокруг, образовав некое подобие звезды. Шевелиться я все еще не могла, и только мысленно проклинала сборище этих одержимых, нового мэра, себя как самую тупую вампиршу в истории и архиваторов, которые не додумались стереть с лица земли все заклинания, возможные для проведения ритуала. Слова звучали все громче, и вот уже в ушах нарастает невыносимы гул, который словно только я могу слышать. После особенно громкого предложения сектанты начали подходить ко мне, нанося мелкие порезы на разные части тела. От первого же пореза тело выгнулось судорогой, а боль оказалась такой, что захотелось кричать. Но даже это было недоступно. Оставалось наблюдать, как безэмоциональные лица сменяются одно другим, наклоняются, чтобы в очередной раз оставить рану на коже, а потом так же спокойно отходят к стене, уступая место следующему изуверу.

Боль становилась невыносимой, из горла вырвался звук, похожий на хрип, а глаза заливали слезы и кровь. Казалось, еще миг, и я потеряю сознание, но то ли демоново заклинание так работало, то ли та гадость, которую мне вкололи, но я чувствовала и понимала все очень отчетливо, несмотря на то, что рассудок начинало мутить от непрекращающейся пытки. Секунды растягивались годами, люди все подходили, вероятно, по второму кругу, а потом по третьему. Это никогда не закончится! Но вот голос стих, и вместо острого ножа у мужчины слева в руках появился огромный тесак, который он занес над моей рукой. Лезвие сверкнуло в свете карманных фонарей, резко опустилось…

Помещение разорвал оглушительный рык, и почти сразу же – визг женщин и мужская брань. Меня кто-то толкнул, и я почти кубарем откатилась к стене, где и замерла, не имея возможности даже обернуться, лицом к земляной стене. Боль все еще главенствовала в сознании, но не мешала слышать крики, топот, влажные звуки разрываемой плоти… Если существует ад, то прямо сейчас он за моей спиной.

Все закончилось так же внезапно. Оглушительная тишина сменила хаос, и только неровное вырывающееся дыхание, вроде мое собственное, напоминало о том, что я все еще живая. Чьи-то дрожащие руки осторожно перевернули меня, дотронулись до лица. Глаза все еще были залиты кровью, но голос узнала бы из миллиона.

– Все закончилось, Марина! Небо, что они с тобой сделали?! Потерпи, – и куда-то в сторону. – Быстрее, демоны!

Именно в тот момент многострадальное сознание решило, что на сегодня впечатлений достаточно, и счастливо уплыло в небытие, спасая от невыносимой боли и ужасов одного дня.

Глава 15

Следующее пробуждение было гораздо приятнее. До чего дошла! Почувствовав больничный запах, с наслаждением вдохнула, радуясь, что к нему не примешивается аромат сырой земли и собственной крови. Открыв глаза, уже без удивления обнаружила себя в одноместной палате, закутанную в белоснежное одеяло и обмотанную бинтами как мумия из знаменитого фильма.

Попробовала пошевелиться, и, Небо, какое это счастье – иметь власть над своими конечностями! Даже улыбнулась, растопырив пальцы и сложив в неприличный жест, представляя, как покажу его всем недругам. Так меня и застал серьезного вида дядечка в белом халате.

– Марина Глебовна, хм, очень рад, что вы очнулись, – проговорил врач после того, как я смущенно спрятала руки под одеяло. – Думаю, ваши родные уже заждались. Как самочувствие?

Я пожала плечами.

– Замечательно!

– Отлично. Показатели в норме, а те препараты, что вам ввели, давно вышли из организма…хм, вместе с вашей кровью. Вам пришлось перелить несколько литров плазмы, так что возможна временная потеря координации.

Ну, не знаю, пальцы вон прекрасно скалываются как надо.

– Также я бы порекомендовал воздержаться от приема посетителей, но, боюсь, здесь я бессилен. Разве что вы сами откажетесь…

– Нет-нет, не буду!

– Я не сомневался. Что ж, через пятнадцать минут вам поставят еще одну капельницу, а пока отдыхайте. Насколько это возможно.

Сразу, как только доктор покинул палату, в нее ворвались дядя и Венька. Парень сразу же бросился ко мне на грудь как к умирающей и вроде бы заревел. Я успокаивающе похлопала его по спине.

– Ну, ты чего, все же обошлось!

– Ага.

– Вот она я, живая, только забинтованная. Все хорошо!

– Я испугался!

– Я знаю, милый!

– Представляю, как тебе было больно.

Я самопроизвольно поежилась, вспоминать эти ощущения совсем не хотелось.

– Вениамин, оставь сестру, – дядя подошел с другой стороны и взял за руку. – Милая, как ты?

– Да вполне. Ничего не болит, даже есть не охота.

– Это естественно, ты же на препаратах.

– Дядь Борь, там, в пещере…

– Не сейчас! Забудь, по крайне мере, пока. Отдыхай и набирайся сил.

– Но…

– Без «но»!

– А ты мне расскажешь?

– Конечно. Но потом. Просто знай, что ни одна гнида, поднявшая на тебя руку, не сможет больше причинить вред кому бы то ни было.

Я послушно замолчала, все еще машинально поглаживая сопящего, как ребенок, Веньку.

– Кстати, в коридоре тебя ждет гость. Он рвался вместе с нами, но я решил, что тебя стоит предупредить. Мало ли.

– Это кто?

– Посмотри сама.

Если бы я не лежала, то точно приняла бы горизонтальное положение прямо сейчас. От неожиданности. Потому что в дверях стоял мой давний друг и товарищ Петька Смирнов, размахивал огромным букетом моих любимых черных роз, и улыбался во всю широту своей души.

– Золотце, ты так меня напугала своим молчанием, что я не выдержал, – мужчина прошел в палату и осторожно меня обнял. – Вот честно, сам бы тебя побил, если бы знал, что будет польза. Ты зачем меня обманула, сказав, что все под контролем? Если так, что фиговый из тебя контролер, Марина!

Выдав отповедь, он поцеловал меня в щеку, сунул в руку букет и спокойно уселся на колченогий стул возле кровати, добавив:

– Имей в виду, я не один. Разнесем ваш демонов городишко, он мне надоел!

Венька согласно закивал, поддерживая, дядя же ухмыльнулся.

– Не гони лошадей, Петр. Не все так просто, как тебе кажется.

– Куда проще! Мое золотце чуть не распотрошили чумные фанатики, чьи внутренности, насколько мне известно, до сих пор не соскребли со стен. Кстати, лично пожму руку тому, кто это сделал.

– Мое золотце?!

Так, тут становится тесновато. Женя широким шагом зашел в палату, вручил мне в другую руку почти такой же букет, пробуравил испепеляющим взглядом приятеля и встал, скрестив руки на груди.

– Привет, – я улыбнулась, потому что искренне была рада его видеть, но на это мне даже не ответили.

– О, Петр, ты как раз получил возможность пожать руку спасителю нашей Марины, – дядя хитро улыбался и вообще почему-то выглядел крайне довольным.

– Евгений, кажется? Очень рад и безмерно благодарен! – Петя встал и действительно протянул руку оборотню, который ее, правда, проигнорировал, рассматривая меня и по обыкновению сопя как злой ежик.

Я уже начала узнавать этот взгляд. Он зол, причем настолько, что готов убить кого-нибудь прямо сейчас.

– Жень, ты чего? – спросила вполголоса, но в образовавшейся тишине он прозвучал неожиданно громко и как-то затравленно.

– Нам надо поговорить, – все еще не обращая внимания на протянутую руку, которую журналист, видимо, забыл опустить, процедил оборотень.

– Да, конечно…

– Детки, вы только не забывайте, что это – больница, – с такой же хитрющей миной заявил старый вампир, и, потянув за собой ничего не понимающих брата и Петю, удалился, плотно прикрыв дверь.

Пока я думала, как благодарить мужчину за очередное спасение моей многострадальной тушки, он подлетел, выдернул оба букета из ослабевших рук, бросил на пол и, схватив за плечи, прижался к губам. А хорошо он разговаривает, приятно!

Зря дядя опасался. Дальше безудержных и немного диких поцелуев дело не зашло. Во-первых, не очень сексуально, когда мужчина в порыве страсти срывает с тебя бинты, а, во-вторых, в палату завалилась медсестра с капельницей и громко ойкнула, чем нас и отвлекла. Смотреть на Женю в этот момент было смешно: растрепанный, он соскочил с кровати, куда забрался уже с ногами, споткнулся о стоящий за спиной стул, чуть не растянулся на полу, и в итоге с невозмутимой физиономией встал у изголовья, сверкая голыми грудными мышцами. Мы оба все еще тяжело дышали. Покрасневшая девчушка поставила капельницу и, не поднимая глаз, почти выбежала в коридор.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – чтобы скрыть неловкость, поинтересовалась, глядя, как мужчина застегивает мятую рубашку. – Спасибо за то, что спас меня! Снова.

– Снова… – задумчиво повторил мужчина. – Да, ты крайне бедовая женщина, Марина. Удивляюсь, как вообще дожила до своего возраста.

– Вообще-то женщине нельзя напоминать о том, сколько ей лет!

– Ну, это вторые пятьдесят лет нельзя, мне кажется. Тебе же меньше полтинника? Небо, только не говори, что я ошибаюсь!

Его растерянность была такой натуральной, что я не выдержала и рассмеялась. Улыбнувшись в ответ, он присел на край кровати, обнял за плечи, уткнувшись в макушку подбородком.

– Я там сам чуть не подох.

Когда этот ненормальный и неуравновешенный перевертыш стал для меня настолько важен, что прямо сейчас я готова разреветься, только теперь от облегчения? Глупо отрицать хотя бы для самой себя: последние дни боялась не только переехать в семейный склеп, но и больше никогда не увидеть его небритую, вечно недовольную физиономию. Взрослая ведь девочка, а мозги растворились до уровня киселя.

Пусть он бесит меня до зубного скрежета, а порой хочется треснуть по затылку так, чтобы клыки повыскакивали. Но потом сама же брошусь эти клыки собирать, любовно сложу в платочек и положу в карман, чтобы не забыл по дороге к стоматологу. М-да, как-то так.

– О чем задумалась? Больно улыбка хитрая!

– Ты не можешь ее видеть.

– Я ее чувствую.

Я повернулась к нему.

– Ты мне расскажешь, что там было?

Он посерьезнел, задумчиво погладил меня по щеке.

– Ты, правда, хочешь это знать?

– Не уверена. Но большинство спектакля я провела в качестве почетного гостя, так что должна узнать, что было в финале. А делать это вот так, с тобой рядом, гораздо приятнее, чем в окружении садистов с ножами.

– Я всегда буду рядом.

Других признаний я не ждала, и счастливо вздохнула, представляя, что будет с Изольдой, если я приведу в семью оборотня. Скорее всего, на меня навечно поставят клеймо «песьей самки» или что-то вроде того, и вообще перестанут разговаривать. Против последнего я, конечно, ничего не имею, порой она слишком навязчива.

В этот раз поцелуй был нежным и неторопливым, унесшим меня вместе с думами в такие дальние дали, что вряд ли я захочу когда-нибудь оттуда возвращаться. По крайней мере, добровольно. И мне не помешают ни катетер с капельницей, ни фанатичные сектанты, ни черные демоны, если они вдруг захотят покинуть преисподнюю ради личного визита к неудавшейся жертве.

Глава 16

Меня выписали через неделю. За это время Петька поднял такую бучу, что даже медперсонал только и говорил, что о перестановках в мэрии, московских и даже международных комиссиях и главной героине этого скандала – вашей покорной слуге. Только в этот раз никто не пытался обвинить меня в чем-либо, вообще ничего, кроме жадного любопытства, я не заметила. «Добренький» Сергей Сергеич, конечно, тут же был снят с должности, взят под стражу, а столичные следователи завели сразу несколько уголовных дел. К сожалению, я понимала, что клубок придется распутывать очень долго, там были замешаны вампиры с самой верхушки, которых не так просто привлечь к ответственности без железобетонных улик. Тела, к сожалению, найти так и не удалось, зато, по слухам, проработанные каналы сбыта живого товара могли вывести на громкие фамилии. Как шепнул Женя, головы полетят весьма высокопоставленные.

Меня, кстати, также признали потерпевшей, однако лично я смысла в этом не видела. Все причастные к ритуалам погибли в той же пещере от рук оборотня и дяди. Позже они признались, что в тот момент, увидев окровавленную меня в середине пентаграммы, не думали, оставлять ли в живых мучителей. Умирали они страшно, и где-то в глубине души мне даже было жаль несчастных людей, которые не нашли иного способа справиться с власть имущими.

О том, где меня искать, подсказала Изольда. Небо, я никогда больше не буду закатывать глаза от ее лекций! Оказывается, когда я исчезла, Венька не просто связался с дядей – прямо в деканате он призвал ее, которая впервые в жизни отозвалась на его молитвы! Уж не знаю, повлиял ли на ее отношение недавний конфликт со старым вампиром, или она как хранительница рода почувствовал, что внучка в беде. В любом случае, зов крови не перебить, и именно она смогла найти меня через отражения мобильных, сообщив об этом Борису. Тот не стал ждать подмогу, боясь опоздать, и, забрав оборотня, бросился к месту казни. Что было дальше, уже известно.

Про то, что Ингу, по сути, убили из-за меня, я честно рассказала Жене. Ожидала взрыва гнева или даже привычного когда-то презрения. Но мужчина просто молчал, долго, задумчиво перебирая мои волосы, а после вздохнул и признался, что давно понял, почему именно моего брата выбрали в качестве подставного убийцы. Тогда он взял мое лицо в руки и, глядя в глаза, твердо заявил:

– Ты ни в чем не виновата!

Больше к этому вопросу мы не возвращались.

Сразу после выписки, когда я зашла в квартиру, явно прибранную к моему возвращению, на меня набросился Петька. Вампир щеголял свежеподбитым глазом и вообще выглядел не очень дружелюбно, что нельзя сказать о довольно скалящемся Жене, подпирающем стену.

– Что у вас произошло?

– Ничего, блин! Золотце, объясни своему перевертышу, чтобы держал руки при себе, а то мне в эфир выходить через час, вдруг не рассосется?!

– Рассосется, – безмятежно заявил мой перевертыш.

– Вы подрались?

– Ага, здесь недавно смерч прошел, – смеющийся Венька показал пакет с осколками разбитой вазы позапрошлого столетия, подаренной моим предкам лично королевой Англии. – Тебя делили, знаешь ли. Отец бы офигел, если бы этот бардак увидел. Но у вас же есть я, так что обойдется, может быть.

Дядя, сразу после того, как доставил меня к дому, уехал по своим делам, сообщив только, что вернется к полуночи.

– Ну, вы даете!

– Даете, говоришь? Объясни своему ненормальному, что мы дружим много лет, и, если бы я имел на тебя какие-то виды, то моя бы жена прибила бы меня быстрее! – прогундосил приятель.

– Да ладно тебе, я уже понял. Не ной.

– Я не ною! Просто ты бешеный!

– Да пошел ты!

– Сам пошел!

– Эй, парни, брэйк! Я тут вообще-то с того света вернулась, на минуточку, а вы мордобой устраиваете!

– А тебе что, посмотреть хотелось? – улыбнулся Женя.

– Или поучаствовать? – это уже братец-ехидна.

Я молча закатила глаза и ушла раскладывать вещи. Меня никто не трогал с час, видимо, дав возможность отдохнуть от этих шалопаев, но Женя не выдержал, и заглянул-таки в спальню.

– Я думал, что ты спишь.

– Мы спим мало.

– Я знаю, но мало ли. Ты наверняка устала от больницы и…всего остального.

– Как раз там я прекрасно отдохнула.

Он подошел вплотную, провел пальцем по шраму на лбу, который уже начал белеть, и вскоре обещал полностью исчезнуть.

–Этот был особенно глубокий, – то ли пожаловалась, то ли констатировала факт.

– Я помню. Я видел. Мне до сих пор это в кошмарах снится.

– Смеешься?

– Клянусь! Марина… Там, в палате, я вел себя совсем не как джентльмен.

Я не выдержала и рассмеялась. Некультурно, конечно, но от последнего заявления просто не выдержала.

– А ты когда-то вел себя как джентльмен? Что-то я не припомню! Не со мной, наверно.

– Брось, ты поняла, о чем я.

– Жень, успокойся, все нормально.

– С тобой невозможно быть спокойным. Но я постараюсь, – он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. – Просто я, оказывается, ревнивый. И злой.

Не знаю, почему, но от почти признания стало неловко. Я снова почувствовала себя маленькой девчонкой, которой вот-вот признается в любви парень «всей ее жизни». Чтобы как-то скрыть нервозность, усмехнулась:

– Злой – это да, кто ж спорит.

– Не перебивай, я серьезно.

– Все, молчу.

– Марина, я… Ты издеваешься?

– Что сейчас не так? Я же молчу!

Он даже на два шага отступил, покачав головой:

– Ты бы сейчас себя видела. Как испуганная собачонка. Ты что, меня боишься?

От такой предъявы я, честно говоря, чуть на стул не села. Да, я правда дрожала, но вовсе не от страха. Но не признаваться же?

– В каком смысле – боюсь? Тебя что, всегда нужно опасаться? Сам ты собачонка! Вид у меня нормальный! Ну, если не считать шрамов по всему телу.

– Да я не о шрамах, ты же знаешь, – поморщился оборотень.

– Так что ты хотел сказать?

– Ничего. Мне пора, наверно. Поболтаем как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.

Поболтаем?! Он сказал «Поболтаем»?! Вот сейчас уже я злая как сотня волков! Хотела даже развернуть медленно удаляющегося от меня мужчину, который разбередил душу, а теперь сваливает, то ли передумав, то ли обидевшись, но гордость взяла верх. Порычав в пустоту, ушла в душ, решив смыть больничный запах и всю последнюю неделю к демонам!

Дядя вернулся, как и обещал, к полуночи, выпил крови, блаженно поулыбался и лег спать. Проспал часа три! Такого раньше я за ним не замечала, но на все расспросы он отвечать не торопился, говоря, что обязательно все узнаем в свое время. Его странное поведение не укрылось от Веньки, и потом мы до утра шептались, гадая, чем оно могло быть вызвано. К рассвету парень по обыкновению начал клевать носом прямо за столом, и снова пришлось тащить его в комнату.

Мне же не спалось, и я полезла проверить почту. Самым неприятным стало письмо от начальника, который, несмотря на свой ангельский характер, все же намекал, что пора бы честь знать и явиться-таки на работу не позднее чем через три дня! Либо писать заявление по собственному, что тоже приемлемый вариант, но лично для него нежелательный. А я до сих пор не решила, что делать дальше, откладывая все на потом. А вдруг что-то произойдет, и мне не придется выбирать? Ведь Старовельск, каким бы ни был, оставался моим родным домом. К тому же я втихомолку надеялась, что последние события изменят отношение горожан к нашей семье в лучшую сторону. А еще, как ни крути, был тот, кто жутко бесил, но даже спустя несколько часов я начинала скучать… Поздравляю, Марина, ты – полная дура! Потому что самое поганое, что могло случиться со свободной самодостаточной вампиршей, случилось! Ты влюбилась…

Глава 17

Через неделю я извелась настолько, что готова была забыть о гордости, чести, и позвонить этому несносному оборотню! Сердце тянуло, хотелось выть на луну, как в песнях, но я держалась. Для домашних делала вид, что просто измотана последними событиями, но, думаю, они все прекрасно понимали, и старались меня лишний раз не трогать. Венька бегал по преподавателям, восстанавливал документы и готовился стать дипломированным программистом, дядя пропадал на своем мебельном заводе, пару раз катался на дачу за какими-то архивами. Также нас всех вызывали для дачи показаний, но в отделении полиции хмурого опера я не нашла, равно как и Кирилла. Второй вообще, по слухам, уволился после вмешательства в его расследование москвичей. Когда я рассказала об этом дяде, то увидела, как наливаются кровью глаза всегда спокойного вампира. Это продлилось всего секунду.