Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга вторая

Кто удержался от соблазна, тому краснеть не придется.

Как часто, подчинившись голосу страсти на один час, мы платим за это долгими днями скорби.

Порок не в том, чтобы иметь желания, а в неумении подчинить их правилам разума; дело не в том, испытываете ли вы или не испытываете самих влечений, а в способности управлять ими и отказываться от них.

Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости.

Максимальная концентрация внимания на получение удовольствия от похоти идет от скудоумия, если это единственное чем вы увлекаетесь.

Я больше уважаю стойких людей, чем падких к наслаждениям. Люди, естественно, тянутся к наслаждениям, но стойкий имеет в себе силы отказаться от наслаждений недозволенных, чрезмерных и излишних.

Если, наевшись досыта, думать о пище, то даже изысканнейшие яства не пробудят аппетита. Если, удовлетворив похоть, думать о любовных утехах, не возникнет охоты предаваться им. Оттого-то люди часто сожалеют о своих поступках после того, как они их совершили.

Жить в свое удовольствие и пользоваться авторитетом – вещи несовместимые.

В чем сомневаешься, того не делай.

При сомнении воздерживайся.

Когда вас одолевают сомнения в правильности предпринимаемого вами действия, воздержитесь от него.

Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.

Само бытие без нравственного бытия есть проклятие, и, чем значительнее это бытие, тем значительнее это проклятие.

Стоит ли возмущаться тем, что люди черствы, неблагодарны, несправедливы, надменны, себялюбивы и равнодушны к ближнему? Такими они родились, такова их природа, и не мириться с этим – все равно что негодовать, зачем камень падает, а пламя тянется вверх.

Одобрение, с которым отзываются об иных людях за их прямодушие, бескорыстие и честность, звучит не столько похвалою им, сколько поношением всему роду человеческому.

Вот человек, всегда окруженный придворными, которые неотступно следуют за ним, – он занимает важное место; вот другой, с ним каждый старается заговорить, – он в милости; вот третий, его обнимают и ласкают все, даже вельможи, – он богат; вот четвертый, на него смотрят с любопытством и указывают пальцами, – он учен и красноречив; вот пятый, с ним никто не забывает раскланяться, – у него злой язык… Но покажите мне человека, который был бы добр, только добр, и с которым все тем не менее искали бы знакомства.

Из двух человек одинаковой силы сильнее тот, кто прав.

Я никогда не верил в торжество правды, ничем другим не подкрепленной. Но очень важно знать, что при равной энергии правда одерживает верх над ложью. Вот к какому трудному равновесию мы пришли.

…Часто дурные () утопают в наслаждениях и обладают средствами к их достижению, на стороне же хороших – страдание и то, что его порождает. люди

Мало ли случаев, когда порядочность только мешает?

Порядочный человек всегда в дураках.

Если полагать цель жизни в успехе, то гораздо естественнее быть подлецом, чем порядочным человеком.

Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем.

Разве не думают, что Добродетель, как бы она ни была прекрасна сама по себе, становится худшим из всех возможных положений, раз она стала слишком слабой, чтобы противостоять пороку, и потому не лучше ли в этот полностью развращенный век поступать как остальные?.. если несчастья преследуют добродетель, а благоденствие почти всегда сопутствует пороку, как это происходит и в природе, не лучше ли в конце концов занять место среди негодяев, которые процветают, чем среди праведников, которые идут ко дну?

Верно, что люди моего поколения видели слишком много, чтобы мир мог сохранить для них видимость «розовой библиотеки». Они знают, что есть тюрьмы и казни на рассвете, что невинность часто убиваема, а ложь торжествует. Но это – не отчаяние! Это – ясность. Подлинное отчаяние означает слепоту. Оно примиряется с ненавистью, насилием и убийством. С отчаянием такого рода я никогда не соглашался.

В жизни преуспевают злые, говорите вы. Согласен, некоторые из них преуспевают. Добродетель на земле всегда поругана, а порок торжествует. Не спорю – иногда бывает и так. Это несправедливо. Ничуть не бывало! Прежде чем делать такой вывод, нужно по крайней мере доказать, что злые безусловно счастливы, что добродетель постоянно унижена, а преступление всегда безнаказанно; что время, когда добрые терпят, а злые благоденствуют, сколько-нибудь длительно; что так называемое благоденствие и удача не есть обманчивая видимость и минутный призрак…

Бесчестный человек всегда платит потерей репутации или даже свободы.

Самое большое наказание назначил бы я тому, кто стал бы в стране выражать мнение, будто существуют какие-то люди, жизнь которых приятна, хотя они и дурны, и будто полезным и выгодным является одно, а справедливым – другое.

Хорошие люди всегда должны надеяться, что бог уменьшит трудности, выпадающие на долю каждого, изменит к лучшему теперешнее положение и дарует им на доброе счастье всевозможные блага, противоположные прежним бедам.

Борьба между добром и злом сообщает интерес жизненной драме, но когда ни у кого не остается сомнений в победе зла, монотонность жизни становится невыносимой, и скука отворяет нам адские врата.

Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.

Зло часто торжествует, но никогда не побеждает.

Я убедился, что злые люди гораздо больше теряют, чем выигрывают.

Зло может только разрушать, но и само разрушается.

Упоминание о городах Содом и Гоморра можно встретить практически во всех священных писаниях, согласно которым жители этих городов были погублены Богом за чрезмерный разврат и беззаконие.

Я имел много разочарований в людях, я видел много низости, лживости, злобы, жестокости, измен, много разочарований я испытал в человеческом общении и сам был виновником этого разочарования. Я не знаю ничего мучительнее этих изменений людей вследствие приспособления к господству и силе, этих измен. И все же во мне сохранилась вера в человека, в Божий замысел о человеке.

Я изначально чувствовал падшесть мира и несчастье человека, но верил в высшую природу человека.

Я пытался проповедовать человечность в самую бесчеловечную эпоху.

Зло усиливается в мире лишь тогда, когда ослабевает сопротивление добра.

Подставив вторую щеку, вы получите удар более сильный, чем первый. Так бывает не всегда, но этого следует ожидать, и не надо жаловаться, если это случится.

В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травою; пусть же он своевременно поливает первые и истребляет вторую.

Со своими слабостями и пороками надо бороться. И только так их можно победить.

Силен только тот, кто управляет своими пороками, а не тот, кто идет у них на поводу.

Кто бы что б ни сказал, за себя человек отвечает сам. Если тебе сказали – украсть, и ты украл, то посадят за решетку тебя, а не того, кто сказал.

Человек, по мысли Ф.М.Достоевского, в любых, даже самых неблагоприятных, обстоятельствах всегда в конечном счете сам отвечает за свои поступки. Никакое влияние внешней среды не может служить оправданием злой воли, любое преступление неизбежно заключает в себе нравственное наказание.

Злоба искушает человека в этой жизни и будет свидетельствовать против него в другой.

Злоба чаще всего впитывает в себя свой собственный яд и отравляется им.

Дурной нравственный запах мучит меня не меньше, чем дурной физический запах.

Первое условие исправления – сознание своей вины.

…Никогда никто не придерживался столь безнравственных взглядов, чтобы оправдывать измену, бесчестность, тиранию, жестокость, то есть наши обычные прегрешения.

Даже плохие люди обладают некой чудесной сметливостью, имеющей божественное происхождение, так что многие из них, даже самые худшие, прекрасно различают в своих отзывах и в своем мнении людей хороших и дурных.

Как ни злы люди, они все же не осмеливаются открыто преследовать добродетель. Поэтому, готовясь напасть на нее, они притворяются, будто считают ее лицемерной, или же приписывают ей какие-нибудь преступления.

Почему даже человек порочный восхваляет чужие высокие нравственные качества? Неудивительно, если учесть, что чужая порядочность оберегает его от многих бед. Он же прекрасно понимает, что будь все подобны ему, несладко бы ему жилось.

Эгоисты всех больше жалуются на эгоизм других, потому что всего больше от него страдают.

Чёрт явился в образе ангела, чтобы тем самым опорочить ангела.

Даже шайка разбойников должна соблюдать какие-то требования морали, чтобы остаться шайкой; они могут грабить весь мир, но не друг друга.

…Инстинкт, взятый сам по себе и не обузданный духом – есть волк в человеке: он хищен, коварен и жесток. Человек голого инстинкта – не ведает ни веры, ни совести, ни жалости, ни чести; он посмеивается над честностью, презирает доброту, не верит ни в какие принципы. Для него все хорошо, что ему выгодно. Он ищет богатства и власти.

Всюду, где духовный уровень людей низок и неустойчив, взаимные отношения их низменны и недостойны: они слагаются по мотивам слепого своекорыстия, они превращают человека в простое средство, строение их оказывается примитивным и упрощенным, проявление – грубым и насильственным. Строй общественных отношений определяется в конечном счете духовным уровнем людей, и всякая общественная организация покоится именно на духовно зрелых и духовно сильных душах.

Чем примитивнее общества, тем более сходства между составляющими их индивидами.

Жизнь первобытного общества примитивна, его нравы порой жестоки и малогуманны, а главное, они отличаются полным пренебрежением к личности. Не ценится ни ее индивидуальность, ни даже жизнь. Потому появление морали – это гигантский скачок в области духа и человеческих отношений.

Святые с трудом пробивались к душе примитивного человека.

Грешная душа движется к горькой расплате, ибо, пребывая в грехе, она закрыта для божественной благодати.

Благодать является в виде Божественного ответа на человеческое усилие, но жаждущий снискать ее должен направить усилие на преодоление своих собственных грехов.

Разве больной говорит комплименты врачу, делающему ему ампутацию? Из всех криков я хочу слышать только крики боли, когда я буду бичевать ваши пороки.

Мир заколдован злобой и может быть расколдован лишь любовью.

Правда и любовь должны победить зло и ненависть.

Именно Любовь и Жалость связывают сердце человека с трепещущими сердцами вокруг.

В конце концов, что есть жалость, если не сердечное сочувствие, которое побуждает нас помогать другим людям.

В образе Христа человечество создало себе целостный моральный идеал очень высокого порядка. Все добродетели соединились и воплотились в одном человеке, который отныне мог служить образцом для подражания. […]

Таким образом, христианство обогатило и развило моральный опыт человечества, явилось прогрессом по сравнению с патриархальными нравами. […]

Вообще христианство, как можно заключить по словам Нагорной проповеди, обращено именно к обиженным, плачущим, нищим духом и слабым телом. Ущербность здесь возведена в добродетель, что неоднократно вызывало критику (от Вольтера до Ницше). Духовное возвышение за счет ограничения земных желаний не всякого привлекает. Наконец, милосердие, распространяемое на всех без исключения, кротость и незлобивость в социальной практике оборачиваются подчас преступным недеянием, неспособностью защитить правое дело, достоинство человека.

Христианство дорожит прежде всего личностью, индивидуальной человеческой душой и ее вечной судьбой, оно не допускает отношения к личности как к средству для целей общества, оно признает безусловную ценность всякой личности.

Для Человека сущность Бога в том, что Он – Бог Живой, с которым можно вступить в духовный контакт, установить отношения, подобные отношениям между людьми.

Жить в средние века значило не иметь тела; жить сегодня – значит не иметь души…

Для всенародной морали необходима опора мистики. Твердость видимой этики зиждется прочно на вере в невидимое.

В глубине всякой подлинной религии и всякой подлинной мистики есть жажда преодоления «мира» как низшего бытия, победа над «миром», и, следовательно, есть аскетика – как путь к этому преодолению и этой победе. Без момента аскетического, то есть преодоления низшей природы во имя высшей, победы над «миром сим» во имя мира иного, религиозная и мистическая жизнь немыслима. Аскетика (духовное упражнение) есть общеобязательный формальный метод всякого религиозного и мистического опыта, хотя духовное содержание, скрытое за этим формальным методом, может быть очень разное.

Аскетизм есть очищение сердца от злых страстей.

А что такое это аскетическое учение, как не учение воздержания вообще и регулирование наших чувств и действий во Имя Господне?

Идеал средневекового общества – монах, святой, аскет, человек, максимально отрешившийся от земных интересов, забот и соблазнов и потому более всех остальных приблизившийся к Богу.

Расчет здесь тот, и очень ясный, что монашество (даже по признанию людей вовсе не особенно церковных) есть высший идеал христианства. Если есть довольно много умов и сердец, ищущих идеала высшего, то непременно будет в обществе еще несравненно больше таких характеров, которые удовлетворятся средним идеалом – идеалом христианства семейного и в этой средней сфере будут достигать своего рода наивысшего совершенства и достоинства.

Охлаждение к идеалу высшему, отвращение к его крайностям влечет за собою очень скоро грубый упадок и того среднего состояния, которое сначала большинству казалось достаточным.

Христианство есть религия распятой правды.

«Сойди с креста, и мы в тебя поверим», – кричали Распятому его стражники на Голгофе. Но он не сошел и – более того – в минуту страшнейших мук агонии у него вырвалась жалоба Отцу Небесному на свою покинутость.

У Иисуса перед лицом насильственной смерти были сомнения, он просил Бога, чтобы «миновал его час сей». Однако он быстро преодолел минутную слабость и обнаружил спокойную решимость пройти свой путь до конца. О величии и внутренней гармонии его духа точно так же, как и о смысле его учения, свидетельствуют слова, произнесенные им на кресте: «Отче! Прости им, ибо не ведают, что делают».

Небесное царство для Иисуса означает царство духа. На вопрос фарисеев, «когда придет Царствие Божие», Иисус ответил: «Царство Божие внутри вас».

Христианство не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке.

Христос был одинок и не понят в своем пути. Христа приняли и поняли лишь после крестной его смерти. Одиночество вполне соединимо с универсальностью, в одиночестве может быть больше универсального духа, чем в стадной общественности.

Правда распинается в мире. Единый безгрешный праведник был распят.

Тот, кто выдает себя за спасителя, рискует быть распятым.

О что за мир, где добродетель губит

Тех, в ком она живет.

Я говорю правду постольку, поскольку осмеливаюсь ее говорить; чем старше я становлюсь, осмеливаюсь делать это все реже.

Человеку, который все называет своими именами, лучше на улицу не показываться – его изобьют как врага общества.

Если бы родился совершенный человек, то он должен был бы какими-нибудь глупыми выходками смягчать ненависть своих сограждан. Правда, в этом отношении можно довериться природе, ибо каждого человека она наградила достаточным количеством недостатков, чтобы сделать его выносимым.

Правда иной раз гнется, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло – поверх воды.

Правда – точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье.

…Если все, что говоришь, должно быть истинным, то не обязательно гласно высказывать всю истину.

Немалое нужно умение и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать… не всякую правду сказать можно: об одной умолчи ради себя, о другой ради другого.

Правда подчас рождает ненависть.

Люди, ненавидящие правду, ненавидят также и людей, имеющих смелость высказывать ее.

Добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.

Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями.

Говорить неправду боюсь я Бога, говорить правду боюсь я людей.

Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды.

Этика есть ограничение инстинктов. Пророки не устают утверждать, что Бог не просит у своего народа ничего, кроме ведения праведной и добродетельной жизни.

Разве люди так добры, постоянны и справедливы, чтобы мы возлагали на них все наши надежды и не нуждались в Боге, к которому мы могли бы обратиться за помощью, когда над нами тяготеет незаслуженный приговор, когда нас преследуют и предают?

…Как для скупого богатство, которое первоначально служило средством для получения удовольствия, сделалось под влиянием привычки целью само по себе, так для стоика и христианина добродетель есть высшая цель жизни, несмотря на то, что в действительности добродетель есть лишь средство для достижения счастья.

Добр тот, кому добро доставляет удовольствие, жесток тот, кого зло неотразимо тянет к себе.

Доброта не противоположна твердости, даже суровости, когда ее требует жизнь. Сама любовь иногда обязывает быть твердым и жестоким, не бояться страдания, которое несет с собой борьба за то, что любишь.

По личному своему опыту каждый человек знает, что боязливая и размягчающая отсрочка некоторых страданий и жертв ведет лишь к тому, что в будущем эти страдания и жертвы делаются еще большими.

Нравственность погибает, когда зло преобладает.

Мы похожи на родники, которые засоряясь всё больше и больше, вообще перестают давать живительную влагу.

Посещать и слушать злых людей – это есть уже начало злого дела.

Чем зло распространеннее, тем оно хуже.

Я, пожалуй, решусь утверждать, что никогда не стану вором или убийцей; но если я стану утверждать, что меня никогда не осудят за воровство или убийство, я выкажу себя очень легковерным человеком.

Там, где процветают пороки, грешным оказывается праведник.

В диком крике озлобленья я слышу звуки одобренья.

Мир надтреснут, и причина этого – грех и зло.

Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.

Когда зло существует, нужно не отрицать его существование, а обнаружить его во всей полноте. Кто поступает иначе, тот мирится с ним.

Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, чего устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.

Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.

Станьте честным человеком, и тогда вы сможете быть уверены, что одним плутом стало меньше на свете.

Добро есть добро, даже если никто не добр.

Старайтесь же опередить друг друга в добрых делах!

Путь к неуязвимости прост. Достаточно подвергнуть душу строгой аскезе, приучая ее к воздержанию и мужеству. «Поверим Секстию, – пишет Сенека, – когда указывает нам прекраснейшую из дорог и восклицает: „Вот где пролег путь к звездам!“ А пролег он через простоту жизни, через владение собой, через стойкость».

Путь доблести, самоотвержения и высокой борьбы с низким и вредным, с бедствиями и пороками людей не закрыт никому и никогда. И были всегда, везде тысячи людей, вся жизнь которых была непрерывным рядом возвышенных чувств и дел.

Были в человеческом мире пророки, апостолы, мученики, герои, были люди мистических созерцаний, были бескорыстно искавшие истину и служившие правде, были творившие подлинную красоту и сами прекрасные, были люди великого подъема, сильные духом.

Человек существует для других – в первую очередь для тех, от улыбок и благополучия которых полностью зависит наше счастье, затем для тех многих, незнакомых нам, с судьбами которых нас связывают узы сочувствия. Сотню раз каждый день я напоминаю себе, что моя внутренняя и внешняя жизнь основываются на труде других, живущих и умерших, и я должен прилагать усилия к тому, чтобы отдавать в той же мере, что получил и получаю…

Мнения мои, хороши они или дурны, заимствованы… из Цицерона, Тацита и Мильтона. Эти мнения принадлежат людям, служившим украшением общества и искупившим человеческую природу от нравственного упадка, на который она была осуждена целыми веками суеверия и рабства. […] Если когда-нибудь я сделаюсь равнодушен к людским страданиям, перестану ненавидеть дикую жестокость и не буду негодовать против гнета, то сочту себя недостойным называться вашим сыном.

Честолюбие человека умного и порядочного заключается в том, чтобы выделиться среди других своим добрым именем и быть ценимым за свои знания, правдивость и благородство – качества, которые нигде не могут быть куплены, а могут быть приобретены только теми, у кого ясная голова и доброе сердце.

Мне довелось повстречать людей достойных и уважаемых, общение с которыми – величайшая услада моей жизни.

Те редкостные люди, которые пытаются бескорыстно служить другим, получают огромное преимущество перед всеми остальными. У них нет соперников.

Нравственным человек становится только при добровольном подчинении требованиям, которые общество признает целесообразными для создания более высокой духовности.

Духовность совершенно справедливо понимается как обращенность человека к высшим ценностям – к идеалу, как сознательное стремление человека усовершенствовать себя.

Путь к духовности – это поиск истины, добра и красоты.

Этика ставит своей целью пропитать и наполнить душу внутренней порядочностью, тогда как гражданская наука не требует ничего, кроме внешней порядочности…

Мораль в самом общем понимании – это учение об искусстве направлять действия людей таким образом, чтобы производить наибольшую сумму счастья.

Величайшая добродетель, рядом с которой все прочие меркнут, заключается в том, чтобы не вредить никому и в меру сил помогать каждому.

Этика есть безграничная ответственность за все, что живет.

Долг повелевает нам делать то, что справедливо и честно, и запрещает нам делать то, что несправедливо и нечестно.

Работай над очищением твоих мыслей. Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и дурных поступков.

Не допускай бесчестных мыслей.

В каждом человеке под покровом ангела тлеют еще угли дьявола, которые при известных обстоятельствах могут вспыхнуть и сжечь все ангельское.

В природе человеческой два противоположных начала: самолюбие, влекущее нас к себе самим, и доброжелательность, толкающая нас к другим. Если бы одна из этих пружин сломалась, человек был бы злым до бешенства или великодушным до безумия.

Нравственные ценности стары как мир, но, для того чтобы реализовывать их в сверхсложном мире, недостаточно их чувствовать, необходимо понимать, как их отстаивать в мире господства денег, силы и несправедливости.

Великодушного человека отличает то, что он не ищет выгоды для себя, но с готовностью делает добро другим.

Под именем нравственности мы разумеем не только внешнее приличие, но и всю внутреннюю основу побуждений.

Мораль дает общие принципы поведения, оставляя без внимания конкретные обстоятельства.

Нравственность учит не тому, как стать счастливым, а тому, как стать достойным счастья.

Нет иной морали, кроме той, которая основана на принципах разума и вытекает из естественной склонности человека к добру.

Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, еще позднее – свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.

Моральные ценности – не бессмысленное изобретение дряхлых моралистов. Они потому и называются ценностями, что без них невозможны ни дальнейшее развитие общества, ни счастливая жизнь.

Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.

Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием.

Важнейший капитал нации – нравственные качества народа.

Воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, – значит вырастить угрозу для общества.

Нравственность возникла вместе с пороком.

И тот, кто ведет нравственную жизнь, и тот, кто безнравственен, увидят, что их дети следуют за ними.

Успех, достигнутый без оглядки на нормы морали, повлечет за собой горе.

В океане моральной грязи чем глубже ты опускаешься, тем легче идет дальнейшее погружение.

Если люди делают зло, они делают зло самим себе; тебе же они не могут сделать зла. Ты рожден не для того, чтобы творить зло и грешить вместе с людьми, но для того, чтобы помогать им в добрых делах и в этом находить свое счастье.