Стальной Флегетон. Книга первая

– Кому служил ты, мир живых покинувший? – продолжала Глаз Смерти.

– Джек… Харроу…

– Что он задумал? В чём план Харроу?

– Я… не знаю…

– Каков план твоих владык? "Агхарта". Что было вам приказано!?

– База… Афганистан… Ожидание…

– Зачем? Чего ждали вы?

– Встреча…

– Встреча кого?

– Я… не знаю…

– Зачем нужен вам Резнов Руслан?

– Я… не знаю…

– Глаз Света! В чём план моего брата!? – нотка гнева предательски пролезла в закладывающий уши голос Мелани. – Тенабрак? Ты его видел!?

– Афганистан… Встреча…

Голос Мелани завибрировал ещё сильнее, отчётливая рябь прошла по всему её телу:

– Вы похитили опасное оружие. Что тебе о нём известно?

– Я… не знаю…

– Мелани, я отмечаю угрозу внутреннего повреждения твоего организма, – осторожно вставил Айдахо. – Я рекомендую прекратить сиё действо.

Вячеслав бесстрашно подошёл к девушке сзади, приобняв за плечи:

– Он просто пешка, и больше ничего не знает. Отпусти его.

– Освободи-и… – прохрипел потусторонний голос.

– Мелани, хватит! Это приказ!

Тёмный свет – возможно ли такое понятие? – прекратил струиться из глаза девушки, заполняя всё вокруг нотками ужаса. Сотрясание воздуха ушло, а ослабевшая Мелани опустилась в объятия Вячеслав. Дважды умерший мужчина затих, не закрыв рот и глаза.

– Надеюсь, все, кто так мечтал посмотреть на мою силу в действии, только что передумали, – подытожил Руслан.

– Агхартовец сказал о встрече, к которой готовятся Харроу и Тенабрак, – Вячеслав усадил ослабевшую девушку на скамью. – Уверен, они ждут именно Самойлова. Уж не знаю, как именно они распорядятся "Кащеями", но, в любом случае, мы обязаны им помешать.

– А нельзя было провести этот… обряд до того, как мы связались с Красновым? – спросила Катерина. – У нас были бы хоть какие-то аргументы.

– Крайне неубедительные, особенно для генерала – он не доверяет Глазам Агнца, даже тем, кто служит в ORF. В любом случае, мы этого не сделали, и незачем полемизировать. Двенадцатый и шестой отряд, слушай мою команду: мы отправляемся в Афганистан, провинция Кунар. Наша задача: помочь американскому отряду разведки проследить за действиями "Агхарты" в регионе. В случае обнаружения Самойлова, необходимо взять его под арест и вызнать о "Кащеях".

– Может, можно выудить информацию из памяти "химер"? – спросил кто-то в толпе.

– Не получится, – Илья деловито протёр запотевшие очки подолом мятой рубашки. – Неприятное побочное свойство КЭТ – он полностью стирает весь кэш андроидов. А тот, что с ракетницей – в его систему был интегрирован "спящий" вирус, активировавшийся прямо перед отключением, полностью сжёгший память.

– Меры предосторожности. Жестоко, – изобразил грустные нотки Айдахо.

– Мы не можем просто уехать отсюда! – Мария, наконец, нашла в себе силы встать, оттолкнув от себя Васю. – Не можем оставить тела наших друзей здесь, посреди леса!

– Рядовой, – Вячеслав бросил на девушку взгляд неопределённого характера, – я сожалею вашей утрате, повторюсь, но у нас нет времени на похороны. Мы оставим тела здесь…

– Нет! Нет! Я не согласна! Я никуда не поеду, пока мы не захороним их со всеми почестями!

– …и сообщим в штаб. Они заберут тела для подобающего погребения.

– Нет!

– Машенька, позвольте мне…

– Отвали, жестянка! Вика, скажи им!

А что она должна сказать? Виктория полезла в карман брюк… Вот дерьмо, сигареты кончились! Давно она не смолила так яростно, как в последний час, словно стараясь ещё больше выжечь себя изнутри. Лиза всё уговаривала её бросить, походить с ней в спортзал, вернуть былую подтянутую форму. Теперь она очень жалела, что отказывала каждый раз, выбирая стакан и курево. Теперь альтернативы, кажется, не осталось.

– Мария. Сержант прав. У нас нет времени.

– Но… Вика!

– Лиза была и моим другом. Тварь, что убила её, твари, что убили наших пацанов… Мы догоним их. И отомстим.

На глазах девушки вновь засверкали солёные капельки.

– Мне также тяжело, как и тебе, как и всем нам, всей нашей маленькой семье, лишившейся своих членов. Но мы живы. И будем жить и бороться ради тех, кого с нами больше нет. Ради тех, кому только предстоит родиться, неся в себе гены убитых отцов.

– Когда всё закончится… мы почтим их… память…

– Конечно, Маш. Конечно. Обещаю.

– Айдахо, – ничуть не смутившись женских сентиментов, Вячеслав вернул приказной тон, – запрограммируй автопилот грузовика "Агхарты" добраться до питерского штаба. Погрузим в него мёртвых и серьёзно раненных.

Катерина, до этого сидевшая тихо и не слышно, встрепенулась:

– Но у нас нет серьёзно раненных!

– Есть, сержант. Кадавр. Вы.

– Нет! Я… Я готова нести службу! Я не брошу своих людей!

– Напомню, что они больше не под Вашим руководством.

– Да какая разница! Они теперь мои товарищи! Я взяла ответственность за их жизни!

– И полностью провалили поставленную руководством задачу, подведя их. Нет смысла пререкаться – это приказ. Вы возвращаетесь в штаб.

– Нет! Виктория, прошу Вас, скажите, что я могу быть полезной!

– Да какого хрена, чуть что, вы все сразу на меня всё валите?! – вспылила Виктория. – А чего это ты уезжать не хочешь? Сама же говорила, что назначение тебе не в радость! И наша неприязнь, поверь, взаимна! Да и перед начальством тебе уже не выслужиться, меняя нам подгузники. В бою от тебя проку не будет, так зачем ты нам нужна?

Катерина умоляюще поискала помощи в глазах остальных оперативников. Никто не отвёл взгляд, но и сострадания или поддержки она не нашла.

– Но не надейся, что на этом для тебя всё кончится. Я не отпущу тебя, пока не получу ответы.

– Я просто хотела как лучше… И сейчас хочу остаться с вами. Я – солдат, верный своему делу. Как и все вы!

– Где полковник Фёдор Онегин? Почему тебя назначили верховодить вместо него?

Катерина тихонько застонала. Казалось, её израненное тело сейчас развалится на части, разошедшись по швам – так жалко она выглядела.

– Фёдор Андреевич Онегин? – Айдахо явно принялся шерудить базу данных. – Я удивлён. Я не могу найти записей о его отставке.

– И не найдёшь, – горько издала какой-то хрипящий звук Катерина. – Делу не придали огласки. Онегин обвинён в связи с "Агхартой", передаче им стратегически важной информации.

– Невозможно, – среди изумлённого шёпота лишь голос сержант Когановича выделился уверенными нотками. – Я знал Фёдора. Он бы никогда… Крайне маловероятно. Всё из-за того, что он когда-то служил у Самойлова?

– Мне почём знать? Сделали меня козлом отпущения… Я только недавно вернулась в Россию, была интендантом в военной тюрьме Влёра, сразу получила назначение в Питер. Обрадовалась ещё, дура…

– Военная тюрьма? – хохотнул Илья. – Военная? Вы с серьёзными минами так её называете? До сих пор? Тюрьму, куда, за неимением достаточного количества настоящих военных преступников, садят интернет-троллей, пририсовывающих Краснову и другим нашим генералам усики и письки, подписывая это виршами с кривыми рифмами?

– Это стратегически важный… Да пошли вы. Я, правда, хотела как лучше, но вы сразу были негативно ко мне настроены, удивляюсь, что не плевали в спину! Я не знаю Онегина, не знаю, связан он с "Агхартой" или нет, и на его место я не рвалась! Больно надо! А вы… Звери вы, а не люди…

– Лишнее доказательство, что всем класть на нас хотелось. Огро-омную такую кучищу, – Руслан поднялся, отряхнул штаны. – Нам дали самого жалкого командира, какого только можно вообразить.

– Как по мне, – Катерина с вызовом посмотрела на парня, – надо было тебе пулю в лоб пустить – и дело с концом. Да-а, это бы избавило нас всех от проблем с "Агхартой", от бойни, где призом служила твоя тушка!

– Не ты первая, кто желает мне смерти. Уверен, не ты последняя.

– Хватит! – рассердился Вячеслав. – Я им говорю, что надо спешить, а они устраивают выяснения отношений!

– Товарищ сержант.

– Что Вам, Штейн?

– Позвольте сержанту Кадавр отправиться с нами.

Толпа выжидающе воззрилась на Вику. Кажется, её просьба поразила людей даже больше, чем противоестественный ритуал Глаза Смерти.

– Зачем?

– Каждый заслуживает второй шанс, не так ли? В конце концов, можно будет бросить её на амбразуру, коли она так хочет послужить миру.

– Надоела бессмысленная полемика… Айдахо, иди уже, программируй автопилот. Остальные – отнесите тела в машину и готовьтесь к отбытию. Дабл тайм, шестой и двенадцатый, дабл тайм!

Провинция Кунар; Афганистан.

Военная база "Агхарты"

Обычно ветер здесь не так силён, но людей это только радует – вот уже без малого тридцать лет, как каждый его, даже самый лёгкий порыв приносит лишь смрад смерти, крови и отчаяния. Кому-то они, впрочем, могут показаться одурманивающими благовониями.

Сейчас же, лопасти старенького военного вертолёта, окрашенного в тёмно-зелёно-бурые цвета российской армии, поднял столп застоялого песка, обдав им выстроившихся в шеренгу агхартовцев. Джек прикрыл лицо руками, чтобы песчинки не забились в глаза. Стоявшие неподалёку боевики в серых формах, включая пару Глаз Агнца, сделали тот же жест, и лишь худощавая фигура в выцветшем саване не шелохнулась, словно наслаждаясь танцем песка.

Лопасти замедлили движение, люк приоткрылся.

– Джек, мой старый враг. Наконец мы встретились с тобой лицом к лицу. Ещё совсем недавно, я и представить не мог, что увижу тебя так близко… Живым, по крайней мере.

– Генерал Самойлов, – Джек ответил на рукопожатие бывшего русского главнокомандующего, отметив про себя его силу. – Я, признаться, тоже всегда представлял себе эту встречу абсолютно иначе.

Двое пожилых мужчин, ветераны Третьей Войны, много лет воевавшие друг с другом, вместе пошли по бетонным плитам, занесённым песком, вдоль отдающих честь агхартовцев. Ну их мундирах не было регалий, на лицах – ни тени улыбки. В нескольких сотнях метров позади, над безжизненной равниной возвышалась двухметровая железная стена, с другой, куда и направлялись мужчины, – база Города Мудрецов, обитель генерала Джека Харроу.

– Плотно закрепились, как я вижу, – начал разговор Максим Самойлов, высокий, крепко сложенный мужчина, с типично русскими чертами лица, разглядывая своих новых соратников, пока его собственные люди, предавшие родину по слову командира, которому они всецело доверяли, выгружались из вертолёта.

– У нас было предостаточно времени. Это – основная база, здесь уже готов плацдарм для ракеты, – разъяснил Джек. – Вторая база расположена в нескольких километрах к югу, в низине долины. Уже к завтрашнему вечеру она также будет готова принять "Кащея".

– Я хотел бы отправить туда своих людей, им нужно отдохнуть. А "Кащеи" скоро прибудут. Ты бы знал, Джек, как тяжело и затратно было переправить их через границу: пришлось воспользоваться многими старыми связями, благо, у меня хватает нужных знакомств. Подводными путями, потом – на арендованных грузовиках… Наёмники, что помогали в сопровождении, сорвали хороший куш. Надеюсь, оно того стоит, и твои покровители уверены в рациональности своего плана.

– Уверяю, так оно и есть. Признаться, планы лидеров "Агхарты" настолько глубокие и дальновидные, генерал, что даже мне не ясны в полном объёме.

– Больше не генерал. Устал я раздавать приказы, бесцельно посылать молодых пацанов на убой, как скот. Я отдал служению своей родине… слишком много. Хватит. Это будет моя последняя битва, последнее командование. Ты понимаешь меня, Джек?

– Конечно. Именно поэтому я тоже здесь. "Агхарта" – пристанище отчаявшихся душ, оплот несбывшихся ожиданий

– Скажи, Джек, за более чем двадцать лет службы неосязаемым идеалам "Агхарты", ты ни разу не пожалел, что оставил свой прежний мир?

– На самом деле, поменялось не так много, как может показаться на первый взгляд. Я всё так же воюю, не зная за что. Всё так же мои парни гибнут, надеясь, что не зря. Изначально, у меня были личные мотивы пойти под серым стягом, но вот что мне не понятно: как на это решился ты? Истинный русский патриот, ты столько лет разил боевиков "Агхарты", террористов, стаи наёмников, а в итоге… Одно дело – решиться на предательство своей страны, другое – своей дочери.

– Отчасти, ради неё я это и делаю. Подрастёт – поймёт, если не погибнет на службе. Или не поймёт… Это уже не важно, что сделано – то сделано, – Самойлов обернулся к шедшим чуть позади мужчинам совсем не в военной форме. – Вы – те, кто я думаю? Вот уж точно не подозревал, что мне посчастливится увидеть вас так близко и остаться в живых. Глаза Агнца, те, кем женщины пугают детишек перед сном… Кто из вас Тенабрак?

– Брата здесь нет, – вздёрнул нос мужчина с ярко-жёлтым правым глазом. – Если ты хочешь обратиться к кому-либо из моей семьи, можешь говорить непосредственно мне. Я – Деймос, Глаз Страха.

– Сокрушающий до битвы? Это ты был причиной массового суицида оперативников ORF в Эдинбурге, пару лет назад?

– Что-то такое припоминаю… Оставшиеся были так напуганы и смешны, когда осознали, что среди горы трупов нет ни одного врага…

– Держитесь от меня подальше, уроды, вот и всё, что я хотел сказать.

– Следи за своим языком, человек, – невысокий худощавый парень, с белыми, словно химически обесцвеченными волосами, ухмыльнулся Максиму в лицо. Его одежда походила на рясу монахов, но была светло-голубого цвета, как и левый глаз, сверкнувший, как сапфир на солнце. – Сейчас ты под эгидой "Агхарты", но если намерен кидаться словами столь необдуманно, дальнейшие планы им придётся строить без тебя.

– Где Тенабрак? – капелька пота, как бы Максим не пытался остановить её силой воли, пробежала по его лбу. – Я хочу переговорить с ним!

– У брата очень важные дела, – ответил Деймос. – Но он вернётся до того, как план будет приведёт в исполнение.

– Дела более важные, чем поставить на колени ORF? Весь грёбаный мир?

– Этим Глаз Света и занимается, но по-своему. Тебя это не касается.

– Максим, мы должны учесть, что у нас возникли небольшие трудности, – сложив перед собой руки, Джек поспешил перевести разговор в иное русло.

– ORF? Не сомневался, что они обнаружат вашу активность.

– Мы поймали несколько их скаутов. Они видели строительство пусковых установок, и могли догадаться обо всём. Оставшиеся разведчики ещё здесь, в Кунаре, но они лишены возможности связаться с внешним миром. Мы установили сеть электромагнитных глушилок, блокирующих любой сигнал дальнего действия.

– Тогда это не важно. "Кащеи" развёртываются быстро, а трусы из ORF боятся сделать лишнее движение, чтобы не спровоцировать конфликт. Сколько у вас человек?

– Полторы сотни боевиков, не считая технический персонал, пара десятков "химер", двое Глаз Агнца и, конечно, Калиптра – уверен, про неё ты наслышан.

– Вечная Охотница. Цена за её голову растёт не по дням, а по часам, уверен, как и количество насечек на её винтовке. Со мной ещё полтора десятка парней, но я бы не хотел, что бы они принимали участие в боевых действиях. Не хочу заставлять их стрелять в бывших соотечественников, а среди орфовцев такие могут оказаться. Давайте проедем до второй базы, хочу взглянуть на неё своими глазами. Что такое..?

Процессия остановилась. Пожилая женщина, уверенно растолкавшая на своём пути нескольких боевиков, бесстрашно преградила генералам дорогу. Одета она была в традиционное афганское платье, волосы скрыты под красным однотонным платком.

– Старуха совсем выжила из ума! – Деймос раскатисто захохотал. Его брат позволил себе лишь акулью улыбку.

– Халима! – Харроу поспешил к женщине.

– Уйди, Джек, – с лёгким акцентом в севшем голосе, женщина заговорила на английском, отстраняясь от Джека. – Ты – тот русский генерал, что прилетел уладить дела агхартовцев?

– Видимо, да, – недоверчиво улыбнулся Максим. – С кем имею честь?

– С матерью, чьи дети пали жертвами лживых обещаний жадных до крови и власти ублюдков. Уверена, ты знал много таких парней. Русский… Я помню, как вы вошли сюда в тридцать седьмом. На пару с американцами, вы решили за нас, что нам будет лучше житься на выжженных огнём вашей войны пустошах. Наши дети умирали от глупой пули, не нашедшей другой жертвы, а вы называли это… сопутствующими потерями.

– Меня здесь тогда не было, женщина. Я воевал на другом фронте, и, в любом случае, слишком устал, чтобы слушать твоё нытьё. Думаешь, ты первая чья-то мать, преградившая мне дорогу?

Деймос угрожающее шагнул вперёд, но женщина даже не вздрогнула.

– Нет! – Джек преградил Глазу Страха дорогу, обернулся к женщине. – Халима, зачем ты здесь? Я же сказал тебе сидеть у себя!

– Эй, русский, – не унималась афганка. – Ты ведь тоже потерял кого-то, кого любил.

Самойлов оторопел. Как… Как она узнала?

– Конечно, потерял. Поэтому ты здесь, как и все мы. Бежишь с одного тонущего корабля на другой, но он точно такой же: и крыс полно, и пробоины не меньше, просто тебе это ещё не очевидно. Как я и сказала, мои мальчики погибли от рук ORF, и я очень надеюсь, что хотя бы ты, наконец, сделаешь что-то, что бы успокоить боль в моей душе, жаждущей отмщения.

– Я здесь именно за этим.

– Надеюсь, русский. Надеюсь.

Глава 5

Санкт-Петербург, Россия

Штаб Петербургского отдела Российского корпуса ORF

30.08.2054., 02:37

– Товарищ майор?

– В чём дело, диспетчер?

– Тут такое дело… Вам стоит взглянуть.

Дежурный старший по смене вздохнул, протёр глаза, отгоняя сон. В былые годы, только перейдя в ORF из службы судебных приставов, он без проблем мог просидеть всю ночь за мониторами, или же ходить в обходы каждый час, но теперь, когда возраст перевалил за пятый десяток, раздражать его начало буквально всё. Особенно необходимость часто отлучаться в туалет по-маленькому.

– Объясни нормально, хватит мямлить!

– К главным воротам подъехал грузовик без опознавательных знаков. Сканирование показывает груз из живых людей и…

– Ну?

– …мёртвых.

– Что!? – мужчина отключился от нерадивого молодого оператора, выругавшись – понаберут по объявлению, всё приходится делать самому! Возможно, и правда, лучше было бы полностью перейти на поддержку ИИ.

Старший по смене нажал на кнопку связи с внешней охраной:

– Элемент три – элементу один. Что там у вас, что видите?

– Первый – третьему, – не совсем по уставу, ответили в переговорном устройстве. – Тут фура подъехала, остановилась у ворот. Водителя не видать. Вся в дырках от пуль.

– Проверить. Будьте осторожны.

Лампочка вызова диспетчера вновь настойчиво заморгала оранжевым цветом.

– Первый! Что опять!?

– Товарищ майор, запрос пришёл! Что делать?

– Какой, мать твою, запрос!?

– Запрашивают использование десантного самолёта с северной авиабазы.

– Отказ! Кто запрашивает?

– Позывной "Айдахо".

– Двенадцатый? Они ж только вернулись… Куда их черти понесли? Мне никто не сообщал! Отказ!

Спустя считанные секунды диспетчер вновь потребовал внимания.

– Да что вас всех прорвало!? – мужчина хлопнул ладонью по столу, нажимая на кнопку ответа. – Чего!?

– Командир, я передал отказ. Они повторяют. Запрос.

– Так повтори отказ! На кой им самолёт? Не было распоряжений, я сказал! Отказ!

– Тов…

– Отказ! Не было уведомлений о запланированных полётах!

– Сержант Коганович передаёт, что запрос самолёта – под его ответственность.

Начальник караула закурил – сидевший рядом молодой помощник, только-только вышедший из стажёров, не осмелился возразить.

– Где генерал Краснов? Ещё не вернулся?

– Нет, товарищ майор.

– Хрен с ними, короче. Передай на аэродром, что взлёт санкционирован. "Двенадцатые" – ребята свои, не подставят, – мужчина отключил передатчик, делая затяжку. – Что задумал этот чертяка Коганович..?

Где-то на воздушной границе Афганистана

30.08.2054., 05:16

Самолёт рассекал облака вот уже второй час, и до разорённого огнём и речами политиков Афганистана оставалось ещё примерно столько же. У осквернённой последней войной страны всегда была куча самых разных проблем, конфликтов, как внутренних, так и с внешним миром, но последняя война не проявила жалости: американская армия расквартировала здесь значительные силы, даже успев построив для своих людей небольшой военный городок, Грэйсэндс. Русские, в свою очередь, не стали терпеть такой вопиющей наглости, и атаковали первыми, прямо как сейчас, силы двух отрядов ORF собрались воткнуть заточку в спину "Агхарты".

Дверь в каюту распахнулась: двухэтажный орфовский "Боинг", фактически, всецело принадлежащий двенадцатому отряду (летать на нём на курорты, разумеется, запрещалось) был оборудован раздельными помещениями, где могли уединиться командиры – обсудить стратегию, глотнуть спиртное, отдохнуть от подчинённых. Ольга вздрогнула, перестав разглядывать облака в иллюминатор. В дверном проёме стоял Айдахо, держа поднос с двумя кусочками подрумяненного хлеба и плошку белого риса.

– Оленька, – андроид был, как обычно, мил и учтив, – почему ты сидишь тут совсем одна? Неужели не хочешь получше познакомиться с нашими новыми товарищами?

– Я… Хочу, пожалуй. Но в данный момент, захотелось побыть одной.

– Я понимаю. Я тебе принёс перекусить. Скудно, но я заметил, что ты давно не ела, а это негативно сказывается как на физическом, так и на эмоциональном состоянии человеческого организма.

– Спасибо, Ай-ди, – девушка искренне улыбнулась стальному приятелю. – Я даже не заметила, как проголодалась. Последний раз ела… Ох, вспомнить бы, когда. Входи.

Робот поставил поднос на пластиковую тумбочку.

– Я позволю себе заметить, что ты слишком рьяно отдаёшься службе. Пока молодая, нужно находить время и на себя. Олечка, я могу ещё что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, Ай-ди, спасибо. Тебе не кажется, что ты… немного перебарщиваешь с дружелюбностью?

– Я просто следую твоим советам. Я считаю, что, раз уж вы все называете меня полноценным членом коллектива, я должен соответствовать оказанному мне доверию. Кстати, я прочитал весь последний список литературы, что ты мне дала.

– Правда? Ну, и как тебе? Как впечатления?

– Я чувствую себя экзистенциально вознёсшимся. Жаль, что из-за обособленного образа жизни, который ведёт большинство современных людей, мало кто хорошо знаком с природой других индивидов – а это так занимательно. Узнавать новое о себе, о других, о тех, кого уже нет, о том, как они мыслили, как представляли будущее, как творили его, выстраивая лестницу из собственных костей, иногда – в прямом смысле. Я благодарю тебя, Оленька. Может, посоветуешь мне ещё что-нибудь?

– Пожалуй, для тебя лучшим способом понять человеческую натуру будет чтение чего-то более обычного, приземлённого, не только Юнга или Рейля… Хватит с тебя, пока что, философских трактатов, – медик на минуту призадумалась. – Знаешь, прочитай "Карлсон, который живёт на крыше". Простая, в поверхностном понимании, история, но это – если не углубляться. В ней можно увидеть очень многое, между строк, о настоящих человеческих взаимоотношениях, о дружбе, о любви, о истинных ценностях.

– Хорошо, Оленька, – Айдахо замолчал на пару секунд. – Я прочитал. Удивительная была история. Но, я предположу, что я чего-то в ней не понял. Как детская сказка способна больше рассказать мне о людях, чем философские трактаты?

– Всему своё время, дружище, – девушка села, взглянув на тарелку с едой. Желудок, обрадовавшись пиршеству, радостно замурлыкал. – Отец читал мне её в детстве… Продолжай в том же духе, у тебя хорошо получается, правда. У нас чай есть?

– Да, сейчас принесу, – не обращая внимания на протесты девушки, андроид спешно вышел из комнаты, слегка задержавшись у двери. – Здравствуй, Славик.

Сержант Коганович хмуро проводил Айдахо взглядом, прежде чем войти к подчинённой.

– Иногда мне кажется, что он вот-вот пригласит меня на свидание, – улыбнулась Оля.

– Да… Мне тоже, – кажется, на сотую долю мгновения, лицо сержанта тоже тронула добродушная улыбка, но скорее всего, то была лишь иллюзия. – Приятного аппетита. Не помешаю?

– Нет, товарищ сержант. Благодарю.

– А если отбросить субординацию, не хочешь поговорить?

– Нет. Вернее… Боюсь, мне попросту нечего сказать. Прости, но я, кажется, сама ещё не до конца осознала, что произошло, и как сильно изменилась вся моя жизнь. Я, не так давно, потеряла мать, и ещё не привыкла к жизни без неё, а теперь… Радует, что хоть из ORF не выгнали.

– Не волнуйся. Я не позволю этому случится.

– Спасибо, Слава, правда. Мне тяжело, но рядом с вами, моим отрядом, мне становится легче. Я не чувствую себя одинокой. А какие-либо слова вряд ли помогут – они попросту излишни.

– Возможно, так оно и есть, – Вячеслав вздохнул, присев напротив девушки. – Всё равно я учился воевать, а не сидеть с блокнотиком и ручкой, сочувственно кивая и делая вид, что понимаю чью-то боль, что мне не всё равно. Но мне НЕ всё равно.