К вершине Бесконечной горы

Вытащить-то он меня вытащил, однако не для того, чтобы отпустить на свободу. Нет. Запродал в одну очень мутную конторку.

Итак.

Я говорил, что Апгрейд отменил религию? Не совсем.

До тех пор, пока не будет разрешена Загадка Смерти, будет существовать и религия, в том или ином виде.

Жизнеспособные культы остались и в эпоху Апгрейда, мутировали, подстраиваясь под требования времени, но остались. Кроме того, появилось бесконечное множество новых, повылезали, словно поганки после теплого дождя. На благодатной почве мировой помойки в один миг зацвели квази-религии, сверхмистерии и тому подобное. Грубо говоря, наш мир сейчас похож на собрание всевозможных сект и культов. Пока существует запрос на разные «высшие смыслы» и прочую чепуху, будут плодиться, и размножаться учителя, гуру, пророки, служители и последователи.

Наверное, это правильно. Повторяю, никто не отменял Загадку Смерти.

Понимаете, о чем я?

Реально существуют две точки и прямая, соединяющая эти точки: рождение – жизнь – смерть. Тут уж без вопросов, точки существуют, прямая, ну или там, кривая (у кого как), тоже существует. Неоспоримый факт!

Неизвестно, что было до рождения, неизвестно, что будет после смерти, и непонятно в чем смысл жизни.

Тысячи лет люди ищут ответы на три вопроса, не могут найти, зато порождают еще большее количество вопросов. И, само-собой, желающих ответить на эти вопросы. Правду, ничего кроме правды.

С каждым годом все больше бессмыслицы, с каждым годом все больше сумасшедших откровений и тайных доктрин.

И среди прочих нечто таинственное и непонятное – Храм Неподвижного Сердца.

Дела они ведут на Востоке. Слышали о такой области – Аменти? Конечно, слышали. Современная Шамбала, возникшая к великой радости психов и придурков, рыскающих по миру в поисках новых идолов. Если раньше люди ездили на паломничество в Мекку – поклониться Священному Камню Каабы, или в Индию – смыть грехи в мутных водах Ганга, то в наше время мистическим центром, Душой Мира, считается Аменти.

Аменти называют последней надеждой человечества, воплощенной истиной. Полный бред, но принято считать, что там живут Боги. Вот именно Боги, вы не ослышались. На этом утверждении основывается едва ли не больше половины современных религиозных культов, как абсолютно новых, так и модифицированных старых. Каждый второй антроп надеется обрести бессмертие, обратившись к Богам Аменти с мольбой о помощи. Никак не могут понять, что больше нет Богов, их заменил собой Апгрейд.

Однако, храмовники далеко не глупцы. Я так понял, они практически монополизировали тропинку паломников к Бесконечной горе и делают денежки на неиссякаемом потоке верующих. Если это правда, они не только не дураки, но и вполне приличная сила – желающих покормиться у этого корыта наверняка немало.

Ах да, Бесконечная гора, Сет-Джесерт.… Ну, тут все просто: будто бы вершины ее достичь нельзя и будто бы именно там обитают Боги. Да-да, вы не ослышались – именно Боги.

Немножко забегу вперед. Выскажусь о преданных, ну и о Богах, конечно. О том, как я это понимаю.

Жили-были на планете Земля две эволюции: техноэволюция и биоэволюция. Долгое время они как-то уживались друг с другом и одна другую подтягивали.

Но так случилось, что кривая техноэволюции взяла, да и рванула вертикально вверх.

Темпы роста технологий опередили темпы роста человеческого сознания считай что навсегда, после чего человек разумный как единый биологический вид закончился. Новые разумные виды стали появляться и исчезать чуть не ежедневно. Жуть что творилось, планетка наша тряслась, кипела, словно чайник на горячей плите. Наворотили, накурочали, наразоряли такого, что разгребать и разгребать, расхлебывать и расхлебывать.

Когда более-менее устаканилось, это страшное время назвали эпохой Распада, да и стали потихонечку жить-поживать.

Однако, часть людей смогла правильно оценить обстановку и оседлать ракету техноэволюции. Они вознеслись к небесам и воздвигли Бесконечную гору.

Здесь полно идиотов, твердящих, что людей сотворили боги. Нет, это мы их сотворили. Вернее, они – это мы.

Поэтому-то мне и смешно, когда вы, ребятки, молитесь, умильно поднимая поросячьи глазки вверх.

Вам невдомек, что молитесь вы себе любимым.

Такой расклад.

Как раз к молельщикам я и угодил по милости моего дружка Серебрянки. В какой-то бункер на окраине Центрального кластера. Здесь тебе и учебный центр, и лаборатория, и клиника.

Голова слегка потрескивала после криосна, спину ломило.

– Можете говорить, сын мой?

Жрец-распорядитель: худощавый морф, черепная коробка расширена, трансдермальные имплантаты, пальцы рук искусственные, взгляд сосредоточенный и отстраненный одновременно.

– Могу.

– Ваш агент сообщил, что вы хотите заключить контракт.

И здесь контракт.

– Совет ознакомился с вашим профилем. С превеликим огорчением должен сообщить, что на общих условиях мы не можем вас принять.

Вот тебе раз!

– И что вы намерены делать?

– Я уполномочен предложить вам особые условия. У вас неприятности с законом, вам грозит долговременный протекторат. Послушники с чипом нам не нужны. Однако если вы согласитесь на особые условия, мы готовы пойти вам навстречу.

– Что за условия?

– Срок контракта.

– И какой срок?

– Пожизненно.

– Пожизненно?!

Самое интересное предложение, которое мне кто-либо когда-либо делал.

– Не спешите, сын мой, подумайте. Что вас ожидает? Чем вы думаете заниматься? Ваше наиболее вероятное будущее – коррекция поведения и в конечном итоге утрата свободы воли.

– А всю оставшуюся жизнь работать на вас – это не утрата свободы воли?

– На кого-нибудь все равно придется работать.

– Но не всю жизнь.

– Всю жизнь.

– Я бы предпочел работать на себя.

– Это иллюзия, сын мой, а вы не в том положении, когда можно предаваться иллюзиям. Будьте реалистом.

Интересно, что это говорит последователь полумистического религиозного учения.

– А если я откажусь?

– Откажетесь?

– Ну да. Я ведь могу отказаться?

– Вас передадут представителям Директории.

Понятно…

– А если соглашусь?

– Исчезните из всех баз данных, плюс протезирование, обучение, будущее, наконец.

Так-так…

Я решился задать вопрос, вертевшийся у меня на языке с самого начала:

– Послушайте, а почему вы вообще со мной возитесь? Сдать властям проще.

– Храм борется за каждого заблудшего.

Ага… Не так и много желающих обрить волосы.

– А что за работа?

– Работы много.

Перевожу: « Нам нужны безмозглые наивные простаки, которые будут молчать и делать что прикажут». Технологии технологиями, а всегда кто-нибудь разгребает дерьмо. И этим кем-нибудь, по-видимому, скоро буду я.

Знаете, Квакша, со своими рассуждениями о свободе выбора был неправ. Но дело не в отсутствии или наличии выбора. Даже если выбор есть (а мне лично кажется, что он есть), человеку этого все равно будет мало. Человеку нужно больше. Ему нужен сверхвыбор, и еще нечто большее. Люди никогда не удовлетворяются тем, что имеют. Люди всегда и везде одинаковые, сколько бы железяк ни вживили, сколько бы таблеток не проглотили. Суть не меняется.

Как я уже говорил, я многое попробовал. Изменил тело с помощью биоморфидов, пробовал разные препараты – усилители, ускорители. Игрушки.

К чему вы придете, бесконечно манипулируя своим генетическим кодом? Станете монстром. Ничего человеческого не останется. Местечко под солнцем для вас, возможно, отыщется, но, чем причудливее вы изменитесь, тем уже будет ваш ареал, тем меньше будет возможностей выйти за рамки, которые вы сами себе очертите. Жабры, крылья, глаза, способные видеть в темноте – здорово, безусловно. Но на этом, как правило, никто не останавливается. Заигрываются, заигрываются до НПМ. Таков путь морфа.

Харда еще быстрее загоняет вас в ограниченное пространство, харда быстрее изнашивается и еще быстрее устаревает. Успеть за сумасшедшими скоростями Апгрейда – задача невыполнимая. Путь протеза – технологический тупик, поиск запчастей, которых давным-давно никто не выпускает.

Посмотрим, каков путь преданного.

И вот я сижу, пью кофе с лимоном, ем горький шоколад, смотрю на толпу за прозрачной стеной кафе.

– Стартуем, Змей, – это мой наставник, молодой протез, эксперт-навигатор. Невысокий, шустрый. Я его называю Здоровяк, он вживил экзоскелет последнего поколения, теперь никогда не устает. Любит оружие, невероятно много ест и невероятно много болтает. Больше всего о политике. Знаете, социальная справедливость и все такое.

Объявили посадку на наш рейс.

Хватаем рюкзаки, двигаем к поезду.

Наш спецвагон прицепили в хвосте состава, идущего в столицу Термитника. На обшарпанном зеленом борту я увидел ту самую собачью голову: эмблема компании Anubis Transport.

Что может быть глупее?

Глава четвертая.

Между двух огней.

«Я начинаю свой путь по дороге над водной пучиной, которая проведет меня между двумя Бойцами…»

Слово устремленного к свету

В купе трое: Здоровяк, Блондинчик и я, плюс багаж.

Ехать долго.

Пить никто не хочет, закинуться нечем, делать нечего. Мы спим, едим и болтаем обо всем на свете.

Блондинчик – пламенный революционер, его не устраивает ни одна из возможных форм правления, по его авторитетному мнению, они безнадежно устарели.

– Революция неизбежна! – восклицает он, положив семь таблеток глюкозы в стакан с водой. Блондинчик морф, перестроил работу нервной системы, ускорился, ему постоянно углеводов не хватает.

– Так уж и неизбежна? – подзадоривает Блондинчика Здоровяк. Эти двое друг с другом на ножах: то ли сугубо профессиональный спор – кто лучший координатор, – то ли вечное противостояние био и механо.

– Абсолютно!

– Мотивируйте, коллега, – говорю я, отрывая голову от подушки.

– Объясняю. Наша Директория устроена нерационально. Мы имеем один ярко выраженный центр, который выкачивает ресурсы из периферии. В то время как…

– Могло бы существовать несколько таких центров по выкачиванию ресурсов? – перебивает Здоровяк.

– В то время как любая из провинций могла бы обойтись без руководства из центра и существовать в качестве самостоятельной политической единицы.

– Предлагаешь раздробить единое государство на множество удельных княжеств?

– Фактически эти княжества уже существуют, а их независимость лишь вопрос времени.

– Почему это?

– Противоречия между центром и периферией день ото дня нарастают, что в конечном итоге приведет к массовым выступлениям и восстанию.

– А кто восстанет? – спрашиваю я.

– Народ. Кто же еще?

Здоровяк смеется:

– Какой народ? Протезы? Морфы? Может быть миксы? А, понял. Антропы. Восстанут антропы.

Блондинчик молчит, обдумывая сказанное.

– Дружище, никто не хочет революции. Спроси любого, он ответит: «Мне нужна уверенность в завтрашнем дне. Я хочу знать, что и послезавтра и через год я смогу набить брюхо, поспать на мягком диване и поторчать в Сети». Если правительство худо-бедно может обеспечить людям стабильность, он вполне жизнеспособно.

– Это в Северо-Западном и Центральном кластерах население имеет возможность удовлетворять свои потребности, на периферии совершенно иначе.

– Да неужели?

– Там жизнь другая, и люди другие.

– Люди везде одинаковые, хотят примерно одного и того же c минимальными вариациями. Зачем она нужна, Революция?

– Нам совершенно необходимо новое, более современное устройство общества.

– Да куда уж современнее, – говорю я.

Блондинчик настаивает на своем:

– Страна давно переросла централизованную структуру управления, – горячится Блондинчик. – Вокруг сети, мы живем в эпоху сетей, а государство как было, так и остается пирамидой, понимаете?

– Нужен порядок и жесткая рука, – говорит Здоровяк, стукнув для солидности кулаком по столику, – а для этого нужна концентрация власти.

– Но это же прошлый век! В сети не может быть центра, каждая отдельно взятая ячейка обладает всеми свойствами остальных. На этом принципе и нужно строить систему управления.

– И как это выглядит на практике? – спрашиваю я. – Как, например, ты будешь собирать налоги?

Блондинчик задумывается. После получасового напряженного молчания хочет что-то сказать, но Здоровяк его опережает:

– Вот что я предлагаю сделать, – говорит Здоровяк. – После того, как очередной Директор уходит в отставку, проводится всенародное голосование. Население отвечает на простой вопрос: «Лучше они стали жить или хуже?» Если большинство за истекший период правления стали жить лучше, Директору ставят памятник и всю оставшуюся жизнь кормят пирогами с белужьей икрой. А если большинство скажет, что жить они стали хуже – Директора четвертуют. Нормальный план?

– Ты романтик, приятель. Идеалист и романтик. Никакого большинства не существует в природе, любое голосование – спектакль.

– Я понимаю, но согласись, власть должна принадлежать народу.

– Какому-такому народу?

– Каждому. Каждый должен иметь возможность принять участие в решении важных вопросов. И не просто для видимости, а так, чтобы его голос действительно имел значение. Современные технологии вполне позволяют это осуществить.

– Нейроэлектронная демократия?

Здоровяк не послушник, он техник, хотя и подчиняется общим правилам, внутреннему распорядку и прочей мути. Одна из его обязанностей – помогать определиться таким как я в сложной структуре Храма. Верует он в идеалы храмовников, или просто живет себе, неизвестно. Такой, знаете, себе на уме.

– Точно! Нейроэлектронная демократия!

Романтик. Настоящий романтик.

– А кто будет подсчитывать голоса? Учитывать мнения? Сортировать? Направлять потоки? – цепляется за оппонента Блондинчик.

– Специально обученные люди.

– Так эти люди и захватят власть.

– Установить над ними контроль!

– Каким образом?

– Устроить процесс так, чтобы они следили друг за другом.

– Выживет самый хитрый и станет диктатором. Кроме того, каким образом ты организуешь процесс? Всеобщее недоверие и подозрительность? Такое уже бывало и не раз. И заканчивалось плохо.

Здоровяк в отчаянии машет рукой.

– Раз ты не веришь в демократию, кому, по-твоему, должна принадлежать власть?

– Дружище, власть ничего никому не должна, и принадлежит она тому, кто ее возьмет. Можешь взять – бери, не можешь – молчи в тряпочку. Думаешь власть – это средство? Ерунда. Власть – это цель.

– А ты бы взял? – спрашивает он.

– Вряд ли. У любой монеты есть обратная сторона. Рано или поздно придется отвечать. Не хочу отвечать. И вообще… О чем вы говорите? Какая социальная справедливость? Какой закон? Всегда, во все времена существовал лишь один закон – закон силы. А общественное устройство за всю историю человечества изобретено лишь одно – кастовое. При любом политическом режиме существует каста господ, каста рабов и нечто среднее, ни то, ни се, с одинаковым успехом способное подняться наверх и опуститься вниз. Но чаще, конечно, опуститься, потому что рабов нужно гораздо больше, чем господ. Если внимательно приглядеться к истории, то становится очевидным, что как бы ни изменялись технологии, каких бы высот не достигала та или иная цивилизация, ее основу составляло именно кастовое устройство.

– А к какой касте ты причисляешь себя, Змей? – не может удержаться от провокационного вопроса Здоровяк.

– Был ни то ни се, стал рабом, а вы чего ожидали?

– По крайней мере, честно. Невесело, но честно.

Примерно так мы и беседовали.

Глава пятая.

Поднятая рука.

«Истинно говорю тебе, что здесь я и сделаю все, что ты прикажешь».

Слово устремленного к свету

Поздно ночью Здоровяк растолкал меня:

– Вставай, Змей, приехали.

Это еще не Аменти. Перевалочная база на границе Ядовитых земель. Несколько ангаров, ржавеющая под открытым небом техника, груды металлолома, какие-то почерневшие от времени деревянные сараюшки и высокий бетонный забор.

Невесело…

Ах да, Ядовитые земли.

Ну, когда Боги воздвигли Бесконечную гору, то позаботились о том, чтобы их никто не беспокоил. Я имею в виду никто из людей.

Боги любят уединение.

Огромные пространства по всей окружности Сет-Джесерт превратились в пустыню. Не совсем безжизненную, конечно. Тут полно НПМ-чудовищ, которых выдавили из кластеров, мутантов, есть вроде бы и обычные животные – самые приспособленные и живучие, вроде тараканов, желтых муравьев, навозных мух. Насекомые, кстати, немного подросли, так что если какой-нибудь жужжалке, или бурчалке захочется отложить в вас личинку – пиши пропало. Здесь же много антропов. А где им еще быть? Прячутся от своих собратьев по разуму, выживают, как могут.

К Бесконечной горе есть два пути – северный и южный. В обход солончаков и марей. Первый ведет к северо-западному склону. Второй, соответственно, к южному. Там у Храма Неподвижного Сердца базы. Туда направляются многочисленные паломники – религиозные фанатики, мечтатели, идеалисты, просто ненормальные. Храмовники с превеликим трудом наладили транспортное сообщение. Боги не терпят высоких технологий, так что забудьте о самолетах, о монорельсе. На восток идут паровозы. Да-да, паровозы – дымящие, извергающие снопы искр отголоски давно ушедшей эпохи. Но, спасибо, что не пешком. Пешком до Бесконечной горы не добраться.

Такие дела…

Остаток ночи мы провели, ворочаясь на деревянных нарах, нестерпимо воняющих свежей краской. Утром побрели в столовую, невкусно позавтракали пищевыми концентратами.

После завтрака послушников, а их здесь оказалось около двадцати, собрали в одном из ангаров – слушать лекцию отца-наставника.

Здоровяк шепнул мне на ухо:

– Интересный персонаж.

– Да? Чем же он интересен?

– Да видишь ли, он един в трех лицах. И прозвище соответствующее – Троица.

– Как это?

– Обыкновенно, сделал себе двух дубль-клонов, причем с полным подключением. Обмениваются друг с другом полным объемом информации – визуальной, аудио, тактильной. Причем онлайн, без прерываний. Термиты постарались. В кластерах подобной технологии пока нет, а Троица долго работал в Термитнике. Вот и результат.

– Это что, гарантия бессмертия? Мол, теперь меня три и я не погибну, а если один из трех меня погибнет, или даже два из меня, то я все равно останусь?

– Вроде того.

Троица: высокий, стройный, широкоплечий, молодой. Волосы светлые, длинные и это странно, ведь храмовники бреются налысо. Лицо мужественное, красивое, но что-то проглядывает в нем такое… Ну, знаете, приторное. Зачем ему Храм Неподвижного Сердца? Искупает грехи, служа богам? Ищет высшие смыслы? Борется со своими низменными инстинктами? Два дубль-клона. У парня явно водятся денежки. И он поменял их на побасенки о просветлении? Непонятно.

– К вам обращаюсь я, дети мои, и слова мои – истина! – торжественно произнес отец-наставник. – Встав на путь послушания каждый из вас должен пройти определенные этапы, чтобы через годы упорного труда приблизиться к состоянию подлинного саху. Внимайте моим словам, запечатлейте их в своем сердце, ибо сердце есть хранилище знания.

Меня скривило как от лимонной кислоты. Что за бредятина?! Неужели кто-то способен принять эту ахинею за чистую монету?

– Здоровяк, – сказал я, – ты уже давно на них работаешь. Расскажи нормальным языком, о чем толкует этот бесноватый?

– Ну, как тебе сказать. Он излагает учение о ступенях.

– О ступенях?

– О ступенях.

– Я объясню, – вклинился в наш разговор Блондинчик. – Понимаешь, любой человек в начале своего жизненного пути ищет пример для подражания. Учителя, старшего брата, или какую-нибудь философскую систему. Это называется первая ступень – сотворение кумира. Очень многие так и остаются до самой смерти на этой ступени. Превращаются в фанатиков. Носится такой человек всю жизнь с одним и тем же, ни вперед, ни назад. Поклоняется кумиру, и ничем ты его не разубедишь.

– Встретишь Будду – поклонись Будде! – вставил Здоровяк.

– Понятно.

– Но, как правило, люди взрослеют, и в своих кумирах разочаровываются.

Здоровяк и Блондинчик склонились надо мной словно черный и белый ангелы над стариком Финном и шептали, шептали.

Если коротко изложить то, что они рассказали, получится следующее:

Ступень первая. Поклонение идеалу.

Молодые люди, юноши и девушки, избрав для себя некий идеал, стремятся во всем ему соответствовать. Неважно кто, или что станет кумиром – человек, учение, система ценностей. Послушник первой ступени безропотно следует указаниям учителя, фанатично исполняет обряды, подчиняется правилам и тому подобное.

Встретишь Будду – поклонись Будде.

Можно так и остаться на первой ступени. Превратиться в узкого специалиста, хранить верность, держать слово, вникать в мельчайшие подробности. Вроде бы ничего опасного, наоборот, дисциплина и самоотверженность вызывают уважение. Только вот полностью раствориться в кумире, потерять личность – совсем не весело. Тут, кстати, Апгрейд припас веселенькие штучки вроде сим-плагинов. Знаете, вколешь такой и становишься копией сетевой звездочки. На какое-то время, конечно. Есть еще плагины, изменяющие образ мышления. Вчера вы точно знали, что Земля вращается вокруг Солнца. Сегодня прилепили пластырь и уверены, что Земля плоская и покоится на трех слонах, слоны на черепахе, а черепаха плавает в Мировом Океане. И, поди, разубеди такого – в драку полезет. Да вы их видели: одежда гуру, словарный запас гуру, поведение гуру, манера речи гуру, взгляд гуру, суждения гуру, стиль гуру. Где сам – непонятно.

Когда вы чего-то хотите, то кто на самом деле этого хочет: вы, или Апгрейд?

Ступень вторая. Разрушение идеала.

Обычное дело. Дети разочаровываются в родителях, поклонники в звездах, ученики в учителях. Вчерашний идеал становится воплощением несовершенства и обмана.

Ах! Он мне лгал!

О! Так это не совсем верно!

Эге! Что-то тут нечисто!

И тогда: встретишь Будду – убей Будду!

Друзья предают, любимые предают, даже верный меч сломался – никому решительно нельзя верить!

Разбитые кулаки, пена у рта.

Опасная ступень. Застрянешь – будешь прыгать от кумира к кумиру. Разрушить, искать, найти, разрушить, снова искать… И так без конца. Замкнутый круг разочарований и вечного поиска. Станешь закоренелым скептиком, даже циником. Отличная перспективочка – жизнь без идеалов. Медленное растворение в собственной желчи.

Но, из любого замкнутого круга есть выход.

Все просто – не разрушай.

Ступень третья. Отстранение от идеала.

Встретишь Будду – проходи мимо. Умно, точно? Мало ли их, кумиров, всех разрушать молоток сломается. Так что пусть себе вещают и красуются, наше дело сторона. Только не подумайте, что это равнодушие. Нет. Храмовники говорят: «Саху всегда за». То есть превыше всех идеалов.

Послушник третьей ступени спрашивает, является ли то, что ему открылось окончательной истиной. Морщит лоб и отвечает: «Нет, конечно». Идем дальше, ищем. Вечное движение, разрушать некогда.

Ступень четвертая. Ответы лежат на поверхности.

Остаются вопросы, множество вопросов. Могу задать несколько в качестве примера.

«Почему я?»

«Зачем?»

«Кто написал первый код?»

Ответы учителей больше ничего не значат, а знать хочется до судорог.

И вдруг ответы приходят. Сами, без каких-то усилий, без мучительных раздумий и бессонных ночей. Не сразу, не на все вопросы, но мир вокруг становится понятным, до того понятным, что опьяненный послушник недоумевает как не видел раньше того, что ясно видит сейчас. Скрытые причины, отдаленные последствия, корни, да что там корни – корни корней, корни корней корней! Возникает иллюзия всеведения, самомнение раздувается, нос задирается вверх.

Храмовники считают, что на этом этапе заканчивается путь послушника и начинается путь монаха.

Ступень пятая. Смирение.

Чтобы возгордившийся монах не наломал дров (ведь на самом-то деле он не знает ничего, только боги знают все, да и то кое-чего не знают), ему срочно нужно учиться держать себя в руках. Учиться пониманию простых вещей, иногда самых простых. Ну, скажем, обладаешь ты всеведением, что из того? Изменишь мир к лучшему? Попробуй изменить для начала свой маленький мирок, себя, свое окружение. Там видно будет. Держи себя в руках, приятель. То, что ты стал шибко умный не дает тебе право решать за других. Ты не бог, ты человек. Даже если ты срастил себя с машиной – ты все равно человек. Даже если ты перестроил свой генетический код – ты все равно человек. Ну и далее в таком же роде.

Лично мне нравится. Не люблю, когда меня учат жизни, не люблю, когда моей жизнью управляют. Мне вообще неприятно думать, что где-то там, за Ядовитыми землями, на вершине Бесконечной горы сидят пусть и невероятно могущественные существа, боги, или кто там они на самом деле, и дергают за ниточки.