Страшна, как смерть

Студентка 3-я: Представляю…

Афродита: Но слово надо держать, исполнять обещанье. Я раскрыла Парису, кто он по праву, и царевич в Трою вернулся. Отец был так счастлив, что сын его не погиб, что уже и не думал о прорицанье. Париса он в Трое оставил, богатством и лаской своей окружив. (помолчав) В Грецию вскоре царевич собрался, Спарту он посетил, где воспользовался гостеприимством царя Менелая, а когда тот уехал на Крит, обольстил супругу его и похитил.

Студентка 3-я: Наверное, не без твоей помощи?

Афродита (вздохнув): Сам ничего бы он не добился, ибо совсем не герой, а слабый, безвольный, тщеславный. Легкомысленным мно-огие его называли. Но я взялась помогать, потому что ему обещала. Пришлось воздействовать мне на Елену, так как совсем не хотела она изменять Менелаю.

Студентка 3-я: Ты её заставила полюбить Париса?

Афродита: Увы, лишь на короткое время могла внушить я любовь, и приходилось мне постоянно пред нею являться. (потрясая левой рукой, недовольным голосом) Даже бранила меня несносная эта Елена!

Студентка 3-я (тихо): Вот молодец.

Афродита (подозрительно): Ты что-то сказала?

Студентка 3-я: Нет, что ты! Прошу, продолжай.

Афродита: Тяготилась своим положеньем Елена, сознавая, что стала причиной войны и раздора. Жестокой меня называла, в коварстве меня обличала, в злонамеренном сердце. Бывало так, что Парис её ждал уж на ложе, а Елена не шла, и я, чтоб на неё повлиять, принимала облик стáрицы древлерождённой, что в детстве ещё для Елены пряжу прекрасно пряла и царевну вседушно любила. Я говорила (нарочито старческим голосом): «В дом возвратися, Парис тебя ждёт в опочивальне, юный супруг твой светел красою и взглядом». (обычным голосом) Кормилицу эту Елена любила, и её речи на сердце влияли царицы. Но стоило ей заподозрить, что это обман, тотчас в ужас она приходила и гневалась тут на меня, говоря: «Шествуй к любимцу сама и ласкай властелина, я же к нему не пойду, и позорно бы было ложе его украшать».

Студентка 3-я: Вот это да! Она, наверное, единственная, кто так говорил.

Афродита (неохотно): Это верно. Высоко мнила она о себе. После слов таких я, раздражаясь, отвечала ей: «Смолкни, несчастная! Если в гневе тебя я оставлю, то обоих народов свирепство я на тебя обращу, ненавидеть тебя и троянцы, и ахéяне станут, и погибнешь ужасной ты смертью!» Только это способно было привести её в чувство, трепетало тогда её сердце, и шла к супругу Парису, и делила с ним царское ложе.

Студентка 3-я: Неужели тебе приходилось заставлять и Париса?

Афродита: Нет! Он искренне Елену любил и всегда её ждал, желания полный, горело пламя у него в груди, как в тот счастливый день, когда из Спарты бежал он с сладкою своей добычей. (помолчав) Хотела ты любить и быть любимой. Чем я могу помочь тебе, ответствуй?

Студентка 3-я (поспешно): Нет-нет, спасибо, ничем. Благодарю тебя, богиня, я обязательно попрошу тебя, когда настанет время.

Афродита (довольно улыбаясь): Никто из смертных не может противиться силе любви всепобедной! Покуда прощай!

Уходит, медленно, величественно и мягко ступая, с грацией кошки.

Студентка долго смотрит ей вслед.

Студентка 3-я (задумчиво): Вот тебе и Афродита… Вот тебе и богиня любви… Даже не знаю теперь, что такое любовь. (медленно проходит в середину сцены и останавливается лицом к зрителям) Что же такое любовь? Благо она или зло, награда иль наказанье? (спохватившись) Что-то я стала говорить, как они все. Я как будто меняюсь. Нет, я хочу оставаться сама собой! (помолчав) Что-то я устала.

Подходит к краю сцены, оставаясь в центре, садится на пол, лицом к зрителям, обхватывает ноги руками, опускает голову. Проходит несколько секунд.

Справа и слева медленно выходят две женщины. Обе молоды и красивы, одеты, как знатные гречанки. Одна особенно бросается в глаза своей блистательной красотой и роскошными кудрявыми волосами.

Студентка 3-я (в сноподобном состоянии): Богиня любви Афродита… Как ты прекрасна и как ты ужасна…

Федра: Ужасна…

Елена: Ужасна…

Студентка 3-я: Какое эхо!

Федра: Ужасна…

Елена: Ужасна…

Студентка 3-я (удивлённо): Нет, это не эхо. (смотрит назад через левое плечо и видит Федру, смотрит назад через правое плечо и видит Елену) Прекрасные обе. Наверное, опять богини. Сколько их там? (встаёт, поворачивается к женщинам, проходит вглубь и разворачивается лицом к зрителям, поочерёдно разглядывая то одну, то другую) Кто вы, богини? Как вас зовут?

Федра: Я не богиня, я Федра, Тесея жена.

Елена: Я Елена Аргивская.

Студентка 3-я: Федра?! Елена?! Вот вы какие! Вы красивей богинь!

Елена: Прошу тебя, о красоте не говори. Увы, увы мне! За красотой моею злополучной Парис приплыл в ладье. О Киприда, о царица обманов и убийства!

Студентка 3-я: Как я тебя понимаю… Я и не знала, что ты так сопротивлялась воле Афродиты. Теперь я тебя уважаю за характер.

Елена: Богов игрушкою я стала, своей красы безвольной жертвой. О боги, боги! Стираются же краски и со статуй! Так почему вы красоту мою не стёрли? Быть может, тогда хвалила бы меня молва, та, что так зло сейчас и беспощадно Елены имя треплет, укоряет.

Федра: Ты тоже, как и я, жертва Киприды златой. О, не желаю я, чтобы и имя Федры пугалом стало!

Елена: Других краса венчает счастьем – мне она в погибель.

Федра: Другим сладка любовь – мне ж наказанье горчайшее.

Елена: Красота моя – Кипридин дар – ценою слёз и крови окупилась.

Федра: Беды к бедам, муки к мукам.

Елена: Ты, краса моя, башни сгубила Приама, лучших ахейцев убила.

Федра: Ты, любовь моя, разрушила брак и семью.

Елена: О, дом мой сгубивший предатель Парис!

Федра: О Ипполит, жизнь мою погубивший!

Елена: О Каллисто, пусть даже тебя в медведицу обратили, с шерстью мохнатой, с глазами, горящими яро, всё же завидней твой жребий дочери Леды…

Федра: Ты избежала сознания муки, Каллисто…

Студентка 3-я: Федра, в чём твоя мука?

Федра: Ты знаешь ли, что это значит – «любить»? И слаще нет того, и нет больней.

Студентка 3-я: Неужели любовь – это только боль?

Федра (с воодушевлением): О нет. Полна земля молвой об Афродите, и ярок Киприды дивной блеск и на земле, и в небе; сколько живёт людей под солнцем вечным, столько сердец навстречу ей с восторгом бьётся! О дивная, прекрасная богиня! Благодарю тебя за сладкие, пьянящие дары! (омрачаясь) Один Тесеев сын, надменный Ипполит, пренебрегает ими… Ему милей охота… А я горю от страсти. (помолчав) Не надо, чтоб люди так сильно друг друга любили. Пусть узы любви свободнее будут, чтоб по желанью их можно было ослабить. Любить так, как я, – это тяжкое бремя. Где сердце слишком усердно, там много ошибок, да мало утехи. Мудрые недаром говорят: всё хорошо лишь в меру. А я люблю безмерно!

Елена (сочувственно кивая): Все мы люди, обречённые страданью.

Федра: Какой ужасный рок мной овладел! Давно люблю я сына амазонки.

Студентка 3-я (понимающе): Ипполита…

Федра: Киприды воля, меня склоняя, губит.

Елена: Киприды воля и меня сгубила.

Федра: Когда Эрот пронзил мне сердце, я стала думать, как мне всё это перенесть. Решила я сначала затаить мои страдания как можно глубже, но тайну скрыть, увы, не удалось: в каждом вздохе, в каждом стоне она рвалась наружу. Я думала потом, что пыл безумный остудит добродетель. Но победить любовь я не смогла. (с мукой) Киприда, ты не бог, ты больше бога!

Елена: Но ты меня и весь мой дом сгубила!

Федра: Но ты меня и весь мой дом сгубила…

Елена: И в высоте небесной, и в морских глубинах – всюду власть Киприды.

Федра: И вот, когда борьба моя окончилась ничем, осталась только смерть. Единственный то выход для меня.

Студентка 3-я (делая движение к Федре): Нет-нет, не говори о смерти! Должен быть другой выход.

Федра: Афродита золотая поразила душу грешной страстью. И не могу я мужа и детей своих бесчестить.

Елена: О, слово «честь»… Как больно сердце ранит… Бесчестят все теперь Елены имя.

Федра: Елена лепокудрая, прежде всего ты символ женской красоты. Я слышала, троянки говорили, что ты у них отраду зеркал девичьих взяла. За это ты им стала ненавистна.

Елена: Я стала ненавистна им за вдов, и за сирот, и за отцов убитых. Кровавый долг мне приписать решили, преступницею стали называть, злодейкою, лихой женой и покарать хотели – и не только троянцы, ахеяне тоже. После паденья Трои Гекуба, мать Париса, что увёз меня из Спарты, стала проклинать меня и называть изнеженной надменной тварью. Когда же Менелай меня нашёл, то она просила его меня убить.

Федра (как эхо): Убить…

Студентка 3-я: Убить?!

Елена (кивает): Говорила: всех бед Елена горше, всем женщинам отныне ненавистна дочь Тиндáра, позорящая пол. Гекуба называла меня тварью, запятнанною кровью. (на секунду закрывает лицо руками) Ей горе помутило разум: Троя сожжена, разрушена, убиты Гéктор, Деифóб, Парис – то сыновья её. В жертву Поликсéна ахейцами была принесена – то дочь Гекубы. А внук её Астианáкт, сын Гектора, со стены был сброшен. Андромáха и Кассáндра в плен уведены. Супруг Гекубы, троянский царь Приам, был поражён Неоптолéмом, сыном Ахиллéса, прямо у алтаря священного, где тщетно защиты он искал, почтенный старец. Ещё вчера Гекуба меня, супругу сына своего Париса, ласкала и любила, приветливо встречала, сегодня же – одни слова упрёка и ненависти.

Федра (как эхо): Ненависти…

Студентка 3-я (с сочувствием): А как к тебе относились другие троянцы?

Елена: Сначала дружелюбно. Когда старейшины троянцев меня увидели, то говорили: нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы беды столь долгие терпят: истинно, вечным богиням она красотою подобна! Но всё-таки, прекрасной меня называя, желали они, чтобы я возвратилась в Элладу, удалила от Трои погибель. (с нежностью) Сам царь Приам называл меня милою дочкой и говорил, что я перед ним невиновна, что это боги решили войну развязать.

Федра: Это правда! Ты знаменитая в жёнах своей красотою. Как солнце не только всё вокруг согревает, но и рождает пустыню, так и краса может стать причиной несчастья и счастья. Но разве виновна дева, когда родилася красивой?

Елена: Спасибо тебе за участье. О, сколько я претерпела! Явился за мной Менелай, мой спартанский супруг, был в гневе он страшен, отомстить он пришёл за обиду Парису, семье его всей и троянцам. Ахейцы ему предлагали казнить меня сразу, но Менелай захотел на корабль посадить и отвезти Елену в Элладу, меня, чтоб все вдовы, все греки насытить сердце смогли смертью моею.

Федра (как эхо): Смертью моею…

Студентка 3-я: О боже!

Елена: Уже считая себя мёртвой, я всё же решила рассказать ему, как было: что спор начался среди трёх богинь, что Афродита красотой моей манила Париса, и тот провозгласил её прекраснейшей, что Менелай уехал, а богиня явилась и велела любить царевича, что божественною властью своей она заставила меня уплыть из Спарты, что своею страшной силой Киприда много раз меня сгибала в Трое. Что взыскивать с меня? Взыщи с богини, которая богов бессмертных даже заставляет любить, как ей бы то было угодно. И, слушая, что говорю я Менелаю, даже Гекуба согласилась, что страсть слепая у них безумною зовётся Афродитой.

Федра (как эхо): Зовётся Афродитой.

Студентка 3-я: Как же ты уцелела, Елена?

Елена: Смягчился всё же Менелай, меня послушав, пыл ярости угас и месть остыла. Повёз меня на родину он, в Спарту. Скитанья наши длились очень долго, за это время брат Менелая старший, Агамéмнон, сестрою моей старшей был убит.

Федра (как эхо): Убит…

Студентка 3-я: Убит?!

Елена: О, злую славу мы с Клитемнестрой принесли отцу…

Студентка 3-я (воздевая руки перед собой): Почему столько смертей?

Елена: То давняя история, послушай. Наши супруги, Менелай и Агамемнон, – Атриды, сыновья Атрея. Был у Атрея брат Фиéст, и братья враждовали из-за престола царского, и много зла друг другу учинили, и навлекли на головы свои проклятия. Прошли года, и царь Микен Атрей погиб от рук Эгисфа. То был единственный оставшийся в живых Фиеста сын – других Атрей убил. И стал Эгисф царём Микен, а сыновьям Атрея пришлось бежать, но царствовать Эгисфу суждено было недолго. Когда отец земной мой, царь Спарты Тиндарей, его изгнал, то царский трон в Микенах возвратился старшему из сыновей Атрея – Агамемнону.

Студентка 3-я (качая головой): Сплошная кровь.

Елена: На крови всё замешано, то правда.

Федра (как эхо): Правда.

Студентка 3-я (Елене): Ты говорила, что у тебя есть старшая сестра и что Агамемнон на ней женился.

Елена: Да, только для Клитемнестры это был не первый брак.

Студентка 3-я (удивлённо): Да?

Елена: Ах, наш отец, царь Тиндарей, однажды забыл почтить богиню Афродиту и не принёс ей жертвы на алтарь. Разгневалась Киприда и сказала: «Быть дочерям твоим несчастливыми в браке, двухмужними, трёхмужними». Так и свершилось.

Студентка 3-я: А у кого было три мужа?

Елена: У меня.

Студентка 3-я: Почему три? Два: Менелай и этот, Парис.

Елена: Когда Парис сражён стрелою был, ещё не взяли ахейцы Трою, и брат Париса, Деифóб, моим супругом стал. Так у многих принято народов: вдова становится женою деверя. По счастью, совсем недолго длился этот брак: вскоре Троя пала, и самый первый муж мой, Менелай, ворвался в дом троянца Деифоба, убил его, и снова воссоединились мы.

Студентка 3-я: Вот как… А у Клитемнестры, значит, было два мужа?

Елена: Да, законных два. Сначала она вышла замуж за Тáнтала, сына Фиеста, двоюродного брата Агамемнона, но Агамемнон Тантала убил, их сына продал в рабство, а Клитемнестру принудил стать его женой.

Студентка 3-я: Господи! Что же хорошего могло выйти из такого брака?!

Елена: И всё ж сестра моя смирила сердце и супругу стала покорной преданной женой, родила ему трёх дочерей и сына. И всё бы было хорошо у них, когда б не боги.

Федра (качая головой, с осуждением): Боги…

Студентка 3-я (удивлённо): Боги?

Елена: Ты знаешь печальную историю мою. Меня увёз Парис, а Менелай, вернувшись, был тяжко оскорблён, узнав, что гость жену похитил и добро увёз. Вскипело сердце у него желаньем мести, послал гонцов во все концы напомнить моим бывшим женихам ту клятву, что принесли они. Раз честь супруга Елены дивной была задета, все явились с войском на кораблях, и рать ахейскую возглавил Агамемнон как старший брат супруга моего, могущественный царь.

Студентка 3-я: А дальше?

Елена (вздохнув): Славился доблестью царь Агамемнон, но неуступчивым был он и высокомерным. Много бедствий для греков таилось в характере этом. Убив однажды на охоте лань, царь похваляться стал, что в меткости ему нет равных, что сама богиня охоты Артемида не может лучше стрелять из лука, чем он. А лань посвящена была самой богине…

Студентка 3-я (в сторону): Какой дурак…

Елена: Разгневалась богиня Артемида и лишила попутного ветра флот греков. Беспомощно стояли корабли в Авлиде в ожидании троянского похода, их паруса не надувались ветром, чтобы идти на Трою. А виноват был в этом Агамемнон. Разве можно нарочно вызывать богов на спор? Прямую в этом вижу я погибель.

Федра (как эхо): Вижу я погибель…

Елена (проводя правой рукой перед собой, как бы показывая стоящие вдали корабли): Ни ветерка на побережье целом, беспомощно повисли паруса, и греки начали роптать, считая дурным то знаком. Какая тишь, ни звука, ни крика птицы и ни плеска моря. Значит, то боги вовсе не желают, чтобы поход ахейский состоялся. Участником похода был Калхáнт, жрец-прорицатель, Аполлона внук. Гадал он по печени убитых жертвенных животных, и все его гадания сбывались. Потребовал Калхант ужасной жертвы – чтоб Агамемнон искупил вину пред Артемидой, умилостивил грозную богиню.

Федра (как эхо): Грозную богиню…

Студентка 3-я: Даже страшно слушать…

Елена: Самую прекрасную и нежную из дочерей своих, дочь Ифигéнию, своё рожденье, должен был царь Агамемнон на алтаре богини заколоть.

Студентка 3-я (в ужасе): А!

Зажимает рот рукой.

Елена: Сказал Калхант-вещун, что будет грекам и плаванье счастливое, и доблести, и подвиги, победа, о которой будут вечно помнить, что город вражеский разрушит войско, если в жертву принесут невинную девицу. А если нет, так ничего не сбудется. (помолчав) Кто-то был бы рад домой вернуться, не начав похода, но многие цари, и прежде всех мой Менелай, хотели плыть на Трою, чтобы бесчестье смыть чужою кровью.

Студентка 3-я: А где была Ифигения?

Елена: Принуждённый братом, царь Агамемнон написал письмо своей жене в Микены, где Ифигения была с семьёю. О ужас быть убийцей своих детей!

Федра (вздевая руки): О ужас!

Студентка 3-я (прижимая руки к груди): Ужас…

Елена: Чтоб выманить из дома Клитемнестру с Ифигенией, царь написал письмо, что будто хочет выдать замуж дочь за Ахилла. Самый славный брак он ей сулил! Ведь первым был героем Пелея сын, бесстрашный Ахиллес!

Студентка 3-я: Так это был обман?

Елена: Обман? Конечно. Царь Агамемнон лгал жене, блестящим браком её прельстить желая. В неведении был Ахилл (хмыкнув), а за его спиною интриги уж плелись. Обещанье такого брака пленило Клитемнестру, она решила с богами породниться через дочь и зятя, ведь матерью Ахилла была Фетида, среброногая богиня моря.

Студентка 3-я: Неужели царь совсем не любил свою дочь?

Елена: Как не любил? Любил. Говорил он Менелаю: «Не зарежу голубицы». Упрекал он брата в том, что ради возвращения блудницы, злой жены (показывает на себя, прикоснувшись к груди правой рукой) – меня – тот вынуждает кровь детскую пролить. (помолчав, проникновенно) Ты знаешь, братья, Агамемнон и Менелай, кровной связью очень дорожили, поддерживали всегда они друг друга, но тут препятствие возникло. Муж мой Менелай стремился честь свою восстановить, жену вернуть, и Илион он погубить стремился, и попутный ветер ему был нужен, чтоб быстрей отплыть. А старший брат его, могучий Агамемнон, сперва поддавшийся на уговоры, стал терзаться совестью: что скажет он жене, как будет ей в глаза глядеть? Как из-под полы он станет дочери готовить нож? Как он своей рукой погубит Ифигению?

Федра (как бы про себя): Так вот он, брак обещанный! Её Аид, холодную, обнимет, как жених…

Елена: А маленький Орест? Как он воспримет смерть сестры?

Федра (откликаясь на слова Елены, как будто для себя): Сказать-то не сумеет, ведь дитя, но страшен будет этот детский крик, проклятьем отзовётся в душах.

Елена: И так уж все проклятья шлют распутнице Елене, и Парису, и браку их преступному проклятья…

Закрывает лицо руками. Все молчат, опустив глаза, подавленные.

Студентка 3-я (нерешительно): Что же дальше было?

Елена: Дальше… Братья объяснились. Сначала гневом кипели оба, осыпáли упрёками друг друга, но потом возобладало благородство их сердец, и молвил Менелай, что он измерил весь ужас быть убийцей своих детей и что не хочет брату такой судьбы, что глубоко жалеет он Ифигению. Сказал: пускай войска уходят, лишь бы не лилися слёзы из глаз твоих, о брат.

Студентка 3-я: Вот как…

Елена: Но чему быть суждено, свершилось. Приехала в Авлиду Клитемнестра с детьми, малюткою Орестом и младою Ифигенией. Два письма послал ей Агамемнон. В первом просил приехать, обещая брак Ифигении с Ахиллом. Во втором же велел остаться и не приезжать. Но письмо второе не получила Клитемнестра: ещё до объясненья с братом Менелай перехватил гонца и отобрал письмо.

Студентка 3-я: Отобрал!

Елена: Тут Клитемнестра появилась, счастливая, она не замечала, что муж её подавлен и с трудом приветные слова ей произносит, что прячет он глаза, а на лице на бледном нет даже тени радости и счастья. (помолчав) Как тяжело узнать ей было волю богов! Как страшно переворотило душу! И снова всколыхнулось в ней то прошлое, что было позабыто: как Агамемнон убил её супруга, как дитя от груди материнской он оторвал и продал, как раба. Теперь опять она дитя своё должна отдать в угоду злому сердцу…

Федра: Я слышала, что Ифигения к отцу всегда была нежнее всех детей, но державный Агамемнон её не пощадил и проложить решил героям путь через дéвичью грудь, залитую кровью.

Елена: Если б всё зависело только от воли царя… Но ахейское войско знало уже о воле богов, о прорицанье Калханта. Вся Эллада ждала, когда варвар будет наказан за похищенье замужней гречанки. Мог ли пойти против всех Агамемнон?

Федра: Неумной своей похвальбою он оскорбил Артемиду. Боги не спустят обиды, они жестоко карают. Об этом помнить всем дóлжно.

Елена: Они карают даже тогда, когда невинны смертные пред ними.

Федра: И это правда.

Елена: Чем виновна я? А между тем меня своим орудьем избрала златая Афродита, чтобы посул Парису свой исполнить.

Федра: А чем виновна я? А между тем меня своим орудьем избрала златая Афродита, чтоб Ипполиту отомстить за небреженье.

Елена: Счастье тому, кто светлый дар богини умеет пить за каплею каплю.

Федра: Жало безумья не жжёт его.

Елена: Волны баюкают нежные.

Федра: Сжалься, богиня дивная!

Елена: Чистого дай желанья жар!

Федра: Негой любви упиться дай!

Елена: Буду Киприде всегда рабой.

Федра: Только с ума не своди меня.

Елена: У Эрота златокудрого в колчане…

Федра: Есть две стрелы…

Елена: Одна навеки блаженство дарит…

Федра: А другая несёт отраву сердцу.

Начинают отступать к кулисам.

Елена (делая отвращающий жест правой рукой): Эту вторую гони от меня!

Федра (прижимая руки к груди): Сжалься, Киприда златая!

Елена: Вечно готова тебе я служить!

Федра: Только с ума не своди меня!

Уходят, пятясь, простирая руки к невидимой богине.

Студентка провожает их встревоженным и задумчивым взглядом. Когда они скрываются, начинает раскачиваться и, подняв руки в молящем жесте, обращается к Афродите, подражая ушедшим: