Я обрёл бога в Африке: письма русского буш-хирурга

К счастью, я не потерял телефоны детей миссионеров, предсказавших моё будущее движение в ЮАР через Свазиленд. Я вышел на первого русского доктора крошечного горного королевства свазей. Добрый доктор Игорь Петров, мыкания которого в дальних забугорьях заслуживают специального описания, свёл меня с доктором Хаиндом, Преседателем Совета Попечителей миссионерского госпиталя в Манзини (Свазиленд). Я был приглашён на интервью в госпиталь.

Перед вылетом в Свазиленд я посетил офис доктора Манелл, офис специалиста хирурга в частной Rosebank Clinic, Johannesburg. Этот визит оказался полезным курсом в длительном излечения от совковой хамской спеси – здание клиники, кабинет, секретарши, профессор, её австралийский английский.

Австралийка Элвин Манелл, по словам Димы Дмитриева, лесбиянка, но какое это имело сексуальное значение в тот момент для полудохлого русского выдавливающего что-то маловнятное через дырки сгнивших зубов своего рта.

Русский думал только о том, как бы поскорее и поприличнее свернуть свой визит: «Зачем я сюда пришёл?»

– Так вы летите в Свазиленд… Там много рака пищевода, я оперировала некоторых больных из этого королевства.

Интервью в госпитале миссии Nazarene Church прошло успешно – меня взяли на работу на следующих условиях:

– Вы будете выполнять работу Medical Officer в хирургических палатах. Поскольку у вас сейчас нет ваших дипломов, то до их прибытия вы будете работать под наблюдением американского доктора Полларда. Жить вы можете в комнате для студентов. До прибытия ваших бумаг вы будете получать зарплату студента – 500 долларов в месяц… Когда прийдут ваши бумаги, вы получите полностью вашу зарплату начиная с сегодняшнего дня из расчёта 1300 долларов в месяц.

Степени моей удачи никто в России и сейчас не сможет понять, а я и тогда не очень осознавал этого.

Ну, во-первых, ни в одной стране цивилизованной части мира иностранец с туристической визой не имеет права на трудоустройство. Нарушители строго наказываются: работодатель – штрафуется, а работник – изгоняется из страны.

У меня в момент приёма на работу в госпиталь свазилендского города Манзини была туристическая виза.

Иностранец может быть принят на работу только при наличии у него специальной «рабочей визы». Подача заявления на получение такой визы принимается только вне страны, т. е., в моём случае, для законного оформления моего пребывания в роли врача госпиталя я был обязан выехать из Свазиленда.

К моему заявлению на получение «рабочей визы» я должен был приложить так называемое «приглашение на работу» из госпиталя, заверенное иммиграционными властями страны; в этом «приглашении» мой работодатель должен доказать, что внутри страны он не смог найти на предлагаемое мне место никого из местных жителей – на заверение такого «приглашения» в условиях бюрократической системы горного королевства могли уйти многие недели. С момента подачи заявления в посольство Свазиленда в Претории на выдачу «рабочий визы» до выдачи решения по нему (не всегда положительного!!!) официально уходит до трёх месяцев. Легко прикинуть сроки, на которые можно было растянуть моё оформление на работу.

Во-вторых, во всех англо-язычных странах в целях контроля за качеством по целому ряд специальностей существуют специальные профессиональные советы, регистрация в которых является необходимым условием работы специалиста.

Меня приняли на службу без каких-либо регистрационных сертификатов Медицинского Совета Свазиленда.

Интернациональный коллектив миссионерского госпиталя (Манзини, Свазиленд, 1993)

Я был рад несказанно, поскольку жить в 12 000 км от Родины на подаяния добрых людей я уже изрядно устал. Поймёт ли кто-либо это?[2]

Я с огромным энтузиазмом приступил к первой своей работе в «свободном полёте».

Студенческая комната, отведенная мне для жилья, находилась на втором этаже административного корпуса рядом с библиотекой в пару сотен 10–20 летней давности книг по основным медицинским специальностям – это было как раз то, что мне было больше всего нужно в тот момент.

Работы было много: около 40 коек в мужской палате, 25 коек в женской палате, 15 детей, 1–3 больных в частной палате. Три операционных дня в неделю. Раз в неделю поликлинический приём хирургических больных – от 50 до 70. Дежурства каждый третий (а бывали периоды – и каждый второй) день: во время дежурств тебя не только вызывают на каждую разбитую пьяную морду, но и для выполнения кесаревых сечений или выскабливания матки по поводу кровотечения… Естественно, что переломы тоже твои.

Как я выяснил только через 5 лет, Medical Officer – самая низшая врачебная ставка в англоязычных странах. Выжил я на такую низкую зарплату со своей семьёй только за счёт огромного количества оплачиваемых дежурств и за счёт бесплатно предоставленного мне жилья-воды-электричества.

Мне удалось получить с госпиталя деньги, потраченные мною на проезд из Луанды в Свазиленд, а также стоимость авиа-билетов для моей жены и двоих моих детей по маршруту «Москва-Мбабане».

Контракт с госпиталем составлялся на два года. Каждые два года контракт возобновлялся и мне выплачивали мой пенсионный фонд, собранный из моей зарплаты за два года. Каждые два года всем членам моей семьи были положены авиа-билеты до Москвы и обратно (в случае возобновления контракта) – мне удалось войти в преступный сговор с авиа-кампанией и обменять уже оплаченные госпиталем авиа-билеты на наличные. Эти «пенсионные» и «авиационные» деньги позволили мне купить подержанную машину и платить за обучение моего сына в университете, а моей дочери – в школе ЮАР.

Наш работодатель, американская Nazarene Church, не оплачивала нам ни медицинского страхования, ни профессионального страхования.

За мой самоотверженный труд, полагаю, Господь охранял здоровье всей нашей семьи – за все пять лет мне ни разу не пришлось столкнуться с вопросом о надобности медицинской страховки в этой части мира.

Однако мою явную профессиональную недостаточность в экстремальных условиях миссионерского госпиталя не смогло прикрыть и Божье расположение ко мне: умер леченный мной ребёнок и убитый горем отец по совету адвоката подал на госпиталь в суд.

Когда Chief Medical Officer Джек Хикл, американец с Аляски, показал мне письмо от адвоката, я сказал:

– Доктор, я могу предположить только чисто теоретически, что причиной гибели ребёнка является моё неправильное действие. Но чтобы я ни сказал, мы проиграем в суде только из-за одного вопроса: «Доктор, а вы имеете регистрацию Медицинского Совета Свазиленда?»

Если бы такой случай произошёл годом ранее, то убийственным для меня вопросом на суде мог стать и другой вопрос: «Доктор, а у вас есть «рабочая виза» для пребывания в стране?» Но к тому времени «рабочую визу» мне уже удалось получить, воспользовавшись приходом в иммиграционный офис нового начальника – одного из сотен принцев Дламини, который совершенно был не в курсе своих обязанностей.

Вопрос о регистрации споткнулся на упорство Регистрара Мед. Совета доктора Шонгве, который заявил, что «ни один русский доктор не будет зарегистрирован в Свазиленде».

Американец Хикл смог убедить доктора Шонгве чуть-чуть исправить его выражение: «Больше ни один русский доктор не будет зарегистрирован в Свазиленде!»

В результате такого исправления все три русских доктора, уже работавшие в то время в миссионерском госпитале, были зарегистрированы.

Госпиталь выплатил отцу погибшего ребёнка 10 000 долларов – огромная сумма для несчастного свази. И доктор Хикл настоял на необходимости профессиональной регистрации всех врачей госпиталя – 1000 долларов в год за каждого.

Ещё через полгода мне удалось уломать доктора Шонгве рассмотреть мои бумаги из Анголы, в которых указывалось, что я уже работал в должности Consultant in Surgery. В результате я получил из Мед. Совета Свазиленда сертификат о своей регистрации «Специалист по Общей Хирургии».

Я принёс сертификат доктору Хиклу:

– Джек, я могу рассчитывать на повышении оклада?»

– Доктор Слава, у нас нет сейчас для вас должности специалиста-хирурга… Единственная такая должность, которая была в госпитале, занята доктором Дежени.

(Молодой эфиопский доктор Дежени прибыл в госпиталь на два года позже меня. Я переживал, конечно, фиаско с зарплатой, но не питал неприязни к молодому эфиопу, который, если смотреть правде в глаза, имел более правильную подготовку по хирургии, нежели мои отрывочные знания, добытые кустарным путём и грубой практикой)

С учётом всего хорошего, что сделали для меня американцы момента моих первых дней в госпитале, мне просто было глупо обижаться на Джека.

Сдача экзаменов в медицинском совете ЮАР

Можно было бы просто на одной странице перечислить основные темы экзаменационных вопросов, но это было бы скучно.

Олег Блинников поставил вопрос несколько шире – «… как живут и работают коллеги…, как устроена система образования… как сдать экзамены и найти работу за границей», он просит так же рассказать что-нибудь «… из своего опыта выживания за рубежом…». Это уже много интереснее – и вспоминать, и читать.

Ещё раз о правилах регистрации в Медицинском Совете ЮАР

Медицинский Совет ЮАР на обоюдной основе признаёт дипломы медицинских факультетов и дипломы пост-университетской подготовки специалистов Ирландии и Бельгии. Держатели этих дипломов без проблем могут быть зарегистрированы Мед. Советом ЮАР, если они представят в Совет «рабочую визу», т. е. визу на въезд в страну для работы в государственном или частном лечебном учреждении… или с разрешением заниматься в стране самостоятельной частной практикой.

Проволочки могут быть с получением «рабочей визы», которая должна быть подписана руководителем медицинский службы провинции (российский аналог – «зав. обл. здравотделом»?) и иммиграционными властями; последние требуют доказательств, что на предлагаемую иностранцу должность не смогли найти местного врача.

Честно говоря, я не думаю, что кому-то удалось въехать в страну с заявлением «Да я решил тут у вас частный кабинетик открыть…»

Говорят о существовании во всех инстанциях сильном лобби, отстаивающим интересы частных врачей, а потому и препятствующим проникновению на внутренний медицинский ЮАР рынок врачей-иностранцев с полной регистрацией в Мед. Совете и правом частной практики. Я этого самого «лобби» никогда в глаза не видал – и как он выглядят не знаю!…

Разумеется, что открыто об этом вы нигде не прочтёте. Даже призывов к ограничению притока врачей-иностранцев вы не услышите. Зато в избытке имеются публикации примеров, свидетельствующих о плохой подготовке врачей-иностранцев, с подтекстом необходимости блюсти высокий стандарт отечественной медицины.

Лобби частной медицины подпевают и представители правительства чёрного большинства: «Да у нас не хватает врачей… Но мы не можем приглашать врачей-иностранцев для работы на всех уровнях – у них очень низкая подготовка…»

Этим африканские «кухаркины дети», пришедшие к власти, пытаются оправдать невыполнение предвыборных обещаний по части обеспечения всех неимущих бесплатным медицинским обслуживанием высокого класса.

Суть, конечно же, не в низком уровне подготовки всех зарубежных врачей – эту проблему можно было бы решить введением обыкновенного апробационного контракта, скажем, месяцев на шесть. Суть, во-первых-то, в том, что у властей просто нет денег для реализации обещанного. Ну а во-вторых, они заботятся о сохранении рабочих мест для собственных подрастающих медицинских кадров, что вполне логично.

Непосредственно перед концом власти белого меньшинства в стране и на протяжении первых лет после прихода к управлению страной Африканского Национального Конгресса (АНК) во главе с Нельсоном Манделой большое число белых врачей покинуло страну.

Пополнить порядевшие ряды докторов в стране было решено за счёт временного разрешения регистрации врачей с иностранными дипломами.

В первую очередь речь шла о тех чёрных гражданах ЮАР, которые обучались во время апартеида в странах Восточной Европы и на Кубе. Не заставлять же собственных «борцов за свободу» сдавать экзамены!

Следует упомянуть о временном периоде послабления иммиграционного режима для белых – в оставшиеся год-два своей власти буры пытались хоть как-то компенсировать число эмигрирующих европейцев. Среди этих белых людей, без особых проблем официально проникнувших в ЮАР и закрепившихся в стране, было какое-то число врачей из стран Восточной Европы. Именно этим докторам повезло проскочить в брешь, временно приоткрытую в правилах Мед. Совета для чёрных врачей, «борцов против апартеида». Среди тех, кто оказался пошустрее, я встречал югославов, поляков, румынов, а вот удачливых русских видеть не доводилось… Наши медленно запрягают!

Но брешь захлопнули довольно скоро и вернулись к старым порядкам: желающие работать в ЮАР и желаемые на местах врачи-иностранцы могут получить «ограниченную регистрацию» только после сдачи экзаменов.

Где можно сдавать экзамены Медицинского Совета ЮАР

Заявление о допуске к сдаче экзаменов нужно направлять в Мед. Совет ЮАР. Сами экзамены для лиц, находящихся уже в стране, проводятся в здании Мед. Совета в Претории, а для лиц, находящихся вне страны, их организуют при посольствах ЮАР. Не уверен, что все посольства ЮАР берут на себя такую обузу – с уверенностью могут сказать только о Германии и Свазиленде.

В нормальное время нет нужды мчаться за многие тысячи километров для сдачи упомянутого экзамена. Москвичи, подозреваю, могут испытать себя в своём родном городе.

Но ведь это «в нормальное время»…

Тараканьи бега

В ненормальное время ненормальной «свободы» русские люди (среди них и русские врачи) тараканами поползли по всему миру в поисках счастья. В этих «тараканьих бегах» было много смешного и трагичного.

Мои знакомые по пути в Москву встречали в самолёте докторов, возвращавшихся домой после безуспешного штурма Мед. Совета ЮАР.

В августе 2000 в Москве я встретил знакомого уролога, доктора мед. наук, отличного хирурга, который «оторвался» в ЮАР раньше меня, но так и смог изловить за хвост «птицу счастья».

Свазиленд одно время служил перевалочной базой перехода в ЮАР русских проституток и уголовников. Эту калитку довольно быстро прихлопнули, а оставшиеся в королевстве наши люди помыкались прилично. В одной торговой точке свазилендского городка Манзини мне показали глазами на помятого вида московского еврея лет 30-ти, который отважился ради получения свазилендского гражданства на брак с 50-летней мулаткой – хозяйкой этой торговой точки. Всё говорят, что, дескать, «любовь зла…» ну и про козла там… Но вот ведь есть силы и посильнее любви – «полюбишь чё-нибудь и похлеще козы»…

Доктор Наташа

Стоматолог из Киева Наташа выехала с сыном в объединившуюся Германию к своей подруге и «затерялась» в толпе иностранных туристов. Наташе села за изучение английского и подготовку к сдаче экзаменов при посольстве ЮАР. На жизнь она подрабатывала уборкой квартир у состоятельных людей. Ещё она поигрывала в лотерею, где разыгрывали «грин-карт» США.

Через три года её повезло по двум направлениям: (1) она сдала экзамены и получила приглашение на работу в ЮАР; (2) она выиграла американскую «грин карт».

Наташа выбрала ЮАРовскую синицу в руках, нежели американского орла в небе.

Медицинские власти Северного Трансвааля ЮАР задвинули её во вновь выстроенный госпиталь, который располагается среди черных таун-шипов. Здесь Наташе повезло в третий раз – она встретила симпатичного бура, который решился ради неё бросить свою бурскую жену и кучу детей. Бурско-русские молодожёны живут душа в душу в нашем городе. Не будет излишним сказать, что в семье помимо расхожей машины у них и новенький «мерс» в гараже… «дачный» участок на берегу Индийского океана.

Однако несмотря на полученное гражданство ЮАР, Наташа так и работает с «ограниченной регистрацией».

Зубной техник

Как-то в Манзини мне позвонили и женский голос взволнованно со слезой пожаловался: «Тут у меня семья русского доктора. Они ничего не едят. Помогите мне, пожалуйста!».

Выяснилось, что зубной техник из Москвы сжег за своей спиной корабли (продал квартиру) и купил туристическую путёвку для всей семьи в ЮАР, где он рассчитывал разбогатеть. Помимо его жены, двух малых детей и престарелой матушки за ним увязался брат, обокравший своего компаньона по частному бизнесу на 50 000 долларов.

Техник показывал мне «международного признания» патент на изготовление каких-то там сверх-зашибательских зубных коронок.

Цепь неприятностей началась для несчастных с того, что в международном аэропорту Йоханнесбурга их не встретил «представитель туристической компании» – знакомый сценарий… ЮАРовской визы ни у кого из членов семьи не было. Английского языка он не знал. Кто-то их надоумил лететь в Свазиленд, где в те времена иностранцам, прибывшим самолётом, разрешали въезд в страну при условии обязательного оформления туристической визы внутри страны в течение 3–5 дней.

Брат вместе с 50 000 московских уворованных долларов прихватил остатки квартирных денег техника и уехал в Мозамбик делать ещё большие деньги…

Семью зубного техника приютила у себя в доме какая-то не шибко богатая сердобольная мулатка. Намыкавшись с непонятными иностранцами, отказывавшихся от еды, мулатка прослышала про русских врачей в миссионерском госпитале и дозвонилась до меня.

Выслушав историю зубного техника, я сказал: «Вы, конечно, и слыхом не слыхали о таком заведении как Медицинский и Стоматологический Совет ЮАР?

К сожалению, такой есть и в Свазиленде… Таким табором вам здесь не выжить. Обратные билеты не потеряли? Мой вам совет: отправляйтесь обратно в Россию все вместе… С вашей специальностью вы найдёте себе место в любой части родной стороны. Не хотите? Ну так хоть семью отправьте, а сами попробуйте немного повертеться – ваш обратный билет будет ещё долго действителен…»

Сердобольный Игорь Петров пристроил семью зубного техника на территории миссионерской станции. Но американцы не признавали халявы: за домик с одной спальней техник должен был выплачивать 300 долларов в месяц.

Игорь приложил невероятные усилия и нашёл главе семьи работу. Но стоматолог африканер нелегальному зубному технику за работу платил всего 400 долларов в месяц. На оставшиеся 100 долларов семье из пяти человек не выжить.

Кончилась история тем, что мама техника умерла. Африканер стоматолог выгнал с работы русского после первого открытия им рта о повышении зарплаты. Семья стала голодать. Моя сердобольная жена пригласила их к нам на обед. Сам техники гордо отказался «Я покурю…» (тоже элемент русского пижонства – цена пачки сигарет равна стоимости живой небольшой курицы, в которой нуждались дети техника) и разрешил пойти только жене и детям. Я поговорил с техником сурово, после чего моя жена собрала по 200 долларов с каждой из трёх семей для доплаты на просроченный билет «Иоханесбург-Москва», а Игорь Петров отвёз на своём микроавтобусе держателя патента «международной значимости» в международный аэропорт Йоханнесбурга.

Доктор Петров

Игорь Петров был чрезвычайно добрый и участливый парень. Акушер-гинеколог советского производства, он последние годы своей жизни в СССР провел где-то на Украине.

Игорь Петров со своим боссом – доктором Субира, гинекологом из Заира

Ему попалась умная и с практической хваткой жена, которая умело направила ликёроводочный in-come мужа, поступавший к нему в изрядных количествах за аборты, на созидательные цели – они купили машину, построили большой и красивый дом (на этой стройке муж себе спину сорвал). Так Игорь избежал возможности спиться окончательно, приобрел «проперти» и постоянные боли в спине. Перестройка и демократизация на Украине приобрела особенно уродливые формы – семья просвета не видела. Хаос этого периода помог Петровым удачно продать дом за твёрдую валюту – марки ФРГ.

Дальше Петровы совершили, на мой взгляд, ряд не очень мне понятных действий: они купили туристические путёвки и всей семьёй отправились в Венгрию.

В первый же день пребывания в Будапеште Петровы обратились за политическим убежищем и были помещены в лагерь беженцев. После шестимесячного бестолкового пребывания в лагере беженцев Игорь смог связаться со свои другом, удачливо эмигрировавшим в США. Друг выслал ему 5 000 долларов для «старта».

Ориентированные с самого начала на США и измученные беспросветным ожиданием в Будапеште, Петровы решаются отправиться в ЮАР по туристической визе.

Опять же в первый день пребывания в Йоханнесбурге Петровы направились в первую приглянувшуюся им церковь. В ту пору русских ещё принимали с интересом. Петровых приютил какой-то бизнесмен, он поселил их в своём гараже, немного переделанным под квартирку. Ещё шесть месяцев жизни в гараже… Единственное слабое утешение – хозяин гаража доверил Игорю развозить по городу на машине какой-то товар.

В Йоханнесбурге Игорь вышел на русских, через которых узнал о необходимости сдачи экзаменов в Мед. Совете ЮАР.

Ни уровень знания медицины, ни владение английским не позволяли Петрову надеяться на успех сдачи экзаменов. Но его талантливая для жизни супруга пинками погнала Игоря на экзамены.

Свершилось чудо – Игорь сдал медицинскую часть экзамена!

Когда я встретил семью Петровых в миссионерском госпитале, они жили идеей перебраться в США для обучения Игоря в библейском колледже – кто-то из американцев пообещал им оплатить обучение. Все члены семьи были охвачены большой религиозной горячкой. Жена Петрова с фанатичным пламенем в глазах доказывала мне, что сам Господь Бог подсказал ей на библии удачу для Игоря на экзаменах – она показывала мне в каком-то библейском тексте сочетание цифр и событий, совпадающих с датой проведения экзаменов и намёк на успех.

Сам Игорь признался мне:

– У меня такой английский был, что я просто не понимал большинства вопросов – я просто ставил крестики… И сдал! Бог помог…

Дима Дмитриев открыл мне истинный секрет успеха Петрова. В тот же день в Мед. Совете экзамены сдавала очень толковая врач из Югославии, которая позволила Игорю скопировать все её ответы на вопросы – проставить «крестики» на номерах вариантов ответов по каждому из задаваемых вопросов.

Дружеский жест православной югославки следует рассматривать как проявление Божьей воли.

Быть хорошим и добрым парнем ещё не повод для того, что быть даже посредственным врачом. Самое интересное, что Игорь Петров прекрасно всё это осознавал, а потому он и не питал большого энтузиазма для преодоления последнего рубежа – сдачи экзамена по английского языку, основам медицинского законодательства и медицинской этике. А у него на подготовку к этому экзамену было время и прекрасные условия для консультаций.

С большой неохотой (опять же под давлением жены) Игорь дважды ходил на эти экзамены, но тут на халяву пройти было невозможно – нужно были писать тематические тексты и давать письменные ответы на вопросы.

Но даже если бы Петров сдал экзамены и был принят на работу в ЮАР, я очень сомневаюсь в том, что ему удалось бы долго продержаться в каком-либо госпитале на одних скромных знаниях по акушерству и гинекологии. В ЮАР-овских госпиталях врач на должности Medical Officer должен знать и уметь всего понемногу из всех основных медицинских дисциплин. У Игоря этого «всего понемногу» не было совсем. Кроме того, позиция Medical Officer давала право только на получение «рабочей визы» на несколько лет без каких-либо шансов получения «разрешения на постоянное проживание» в стране. Жена не имеет права на трудоустройство, за обучение детей нужно платить по графе «иностранцы», что в три-четыре раза превышает стоимость обучения для граждан ЮАР или иностранцев, обладающих «разрешением на постоянное проживание в стране». По всем перечисленным обстоятельствам Игорь и не рвался особенно к завершению своей экзаменационной эпопеи в ЮАР.

Понаслушавшись рассказов американцев о миссионерской жизни, Игорь решал стать на стезю проповедника слова Божьего. Ему казалось, что добрый дядюшка из США не только оплатит ему учёбу в «байбл-колледже», но и позаботится о хлебе для него и всей его семьи и об учёбе его детей. Тяжкое заблуждение. Через пару лет выяснилось, что с миссионерской карьерой ничего не вырисовывается.

Игорь первым делом ушёл из прихода пастора церкви Назарен и перешёл в церковь, которую посещают белые южно-африканцы, проживающие в Свазиледне.

Там он быстро нашёл друзей, которые сами намылились в Новую Зеландию и помогли с этим делом Петровым. Разница заключалась только в том, что ЮАРовцы имели деньги и в Новой Зеландии они были желанными людьми, а русские Петровы опять попали в число беженцев. Правда в Новой Зеландии беженцев содержали несколько лучше – их селили в отдельных домах. Жена Петрова писала мне, что Игорь устроился водителем такси и стал ходить на обучение к местному «травнику», что может дать ему шанс быть допущенным к экзаменам по «травному делу»… Зная экзаменационный потенциал Игоря, я сильно сомневаюсь в успехе этого мероприятия. По всех вероятности, Петров так и крутит баранку. Но у него есть шанс успешного вживания в стране: у него очень толковая жена и талантливый сын. Если он не будет замыкаться на идее оставаться доктором, он может найти неплохую для себя нишу в новозеландском обществе.