Однажды в Птопае. Книга 1

Однако в предпраздничную неделю, улицы Ступеней оказывались заполненными именно за счёт «рабов» Низины, которые непременно хотели получить свою долю веселья и радости. И кто же их за это осудит!

За три дня, Шитао уже научился отличать своих подопечных от солидных и состоятельных бюргеров. Особого труда в том не было. Во первых жители Низины носили серую и чёрную одежду – чтоб сливаться с сумерками родных трущоб и не тратить драгоценную воду на частые стирки. Плюс – отсутствие загара на их нездоровых рожах, как раз и выдавало рабочих.

Под неторопливое цоканье копыт эльфийского скакуна, лейтенант Хо ехал по рыночному кварталу и внимательным оком вылавливал бледных товарищей в тёмных одеждах. Найдя таковых, он строго смотрел им в лица и … всё… Просто напоминал: ведите себя прилично…

Когда он поравнялся с Нико и Гаем, пикиньо вытянул руку и погладил Люциферуса по длинной чёрной морде. Конь конечно же узнал его и несколько раз приветственно фыркнул.

–– Иди домой, малыш, – посоветовал ему Шитао, который сильно не любил когда всякие посторонние личности трогали руками (немытыми) драгоценного Люци.

Назвать Нико малышом (!) было очень, очень, очень неправильно! Вот если бы Шитао назвал его: плевком, какашкой, отрыжкой… Нико обиделся бы намного меньше! Только матушке родимой дозволялось употреблять этот уничижающий эпитет!

Перекошенный от бешенства, пикиньо рывком поднял к всаднику лицо, лейтенант Хо в свою очередь опустил к нему голову с сердито нахмуренными бровями....

(Тут надо воскликнуть: восстановилась зловещая тишина!)

–– Ты где малыша увидал? – злобно просипел младший Санчес.

Шитао не стал уточнять конкретно где. Просто вздёрнул насмешливо углами губ… Люцеферус процокал мимо, а его всадник продемонстрировал взбешённому пикиньо свою расслабленную спину.

–– Ах, ты… селёдка с хреном посерёдке! – заскрежетал Нико зубами и приказал Гаю. – А ну, идём за ним!

–– Слышь, может не надо?

–– Посмотрим, какой он храбрый, когда с лошади слезет… , – не слушая своего гида, Нико вразвалочку тронулся за Люциферусом.

–– Эй, полицай! – крикнул он всаднику. – Твоя кобыла обоссалась!

Возглас привлёк всеобщее внимание, несколько человек засмеялись. Из толпы пришёл одинокий, сомневающийся, голос. – Да не-е не кобыла… кобыла столько не ссыт!

Засмеялись уже дружнее.

Нико пришёл в восхищенье. – Пардон!! – заорал он дурашливо. – Обознался маленько! Попутал! Точно не кобыла! А тот, кто сверху неё!

Шитао возмущённо оглянулся.

–– Да ладно чё ты! С кем не бывает! Мы ж понимаем. Приспичило… А тут пока слезешь, пока ширинку расстегнёшь…

Народ хохотал.

–– Да он вообще расстегнуть ширинку не могёт! – опять пришёл на помощь тот же самый голос. – У него трусы из прония!

–– Вау! – обалдел Нико. – Правда что ли?

–– Ага! – подтвердил его невидимый собеседник. – Чтоб важные части тела никто не повредил.

–– А что и такое бывает? – опять пришёл пикиньо в дикое изумления.

Шитао стал разворачивать Люци, что было весьма проблематично. Для разворота требовалось пространство, которого у него точно не было – народ, в радостном ожидании развития диалога, плотно стоял со всех сторон. Умный и воспитанный Люци не мог позволить себе распихивать и валять толпу.

Лошадь фырчала, топталась копытами и косила на людей блестящими карими глазами.

Собственно говоря, Нико уже отомстил за «малыша» и мог бы гордо удалиться, но тут полицай, так и не сумев развернуть скакуна, просто слез с него и пошёл в его сторону.

–– Бежим! – прошипел Гай в затылок Санчесу.

–– Ещё чего! – возмутился Николас Камэ Лусия Эстеньо Петро Клауди Санчес дель Кастро.

Шитао был намного выше своего уличного оппонента. Когда он, бряцая мечом о прониевый надколенник, встал перед ним, окружающим открылся весь вопиющий факт физического превосходства патрульного молодца над уличным мальчишкой. По сравнению с «охотником» Нико выглядел весьма уныло. К тому же он был безоружен, и беззащитен.

–– Что? Что?! – завопил пикиньо.

Шитао казался растерянным. И что теперь делать с этим сопляком? Даже вдарить нельзя… а вдруг у того что-нибудь сломается.

–– Перестань…, – тихо попросил он.

–– Правда, трусы из прония? – лукаво и совсем без страха спросил Нико.

На Шитао были: прониевый жилет, закрывающий спину и грудную клетку, прониевые наколенники и прониевые запястники… Трусы были не прониевые…, но… с небольшой твёрдой прониевой вставкой, коя действительно прикрывала самую уязвимую зону его тела. Это был большой секрет охотников.

Лейтенант Хо начал заметно краснеть.

Нико заметил его смущение и злорадно захохотал. Для полного счастья ему не хватало агрессии со стороны противника – сжатого кулака или обнажённого клинка, как повод ответить хорошим ударом!

Шитао просто стоял, возмущённо смотрел, рука на ребёнка хоть и злого – не поднималась.

–– А ну покажь! – веселился Нико. – Я такое чудо… никогда не видал!

–– Накажу…, – голосом полным сомнения, пробубнил охотник.

Люциферус за его спиной толкнул мордой одного, другого, щёлкнул зубами на третьего и развернулся, наконец, головой к хозяину.

–– А чё я сделал? – возмутился пикиньо. – Любопытство – это преступление?!

Любопытство конечно не могло быть преступлением и оба это прекрасно понимали.

Лицо Шитао оставалось нахмуренным и полным досады, сияющий Нико испускал волны веселья и откровенной издёвки.

Лейтенант Хо, вдруг наклонился к своему счастливому собеседнику и мягко прижался губами к его уху, в кое и прошептал. – Это правда…

Шитао хотел прекратить неловкий момент и нашёл способ сделать это честным признаньем, но так чтобы больше никто не слышал.

Сердце Нико мощно бухнуло об грудину и остановилось… на мгновенье…

Лейтенант Хо распрямился, а Нико стал уже не таким весёлым.

–– Извращенец!! – выкрикнула дева.

–– Я?!! – страшно удивился лейтенант, который не мог связать признание в том, что он носит защитные труселя с каким либо видом извращений.

Со стороны ситуация выглядела так, как будто офицер отряда охоты прошептал красивому мальчику непристойное предложение, и тот на законных основаниях возмущается.

В толпе возник недовольный ропот. Шитао вытаращил глаза и оглядел людей. Повсюду он натыкался на сердитые или осуждающие, или насмешливые взгляды.

–– Думаешь, тебе всё можно? – спросил кто-то.

–– Да нет… это форма такая, – совсем смутился молодой человек.

Нико, уши которой стали красными от нового доселе неведомого ощущения, кое на краткое мгновенье сладко прикоснулось к ней, вскинула вверх локоть. Чтобы достать до головы полицая, ей пришлось нехило подпрыгнуть. И в итоге мерзкий извращенец получил удар предплечьем сбоку по челюсти. А получив, откинулся назад на морду своей лошади …

Нико нырнул в толпу, улыбающийся Гай за ним. – Ты крут!! – восторженно выкрикнул Гай. – Ты мой бог! А я твой раб! Владей мной! Слышишь, Нико!

Шитао не упал. Помимо Люциферуса его поддержали около десятка рук людей стоящих вокруг, а поддержавши, бережно перенесли ближе к торговым прилавкам. По странному стечению обстоятельств, лейтенант Хо оказался, как раз у ящиков с кроликами, где десять минут назад стояли Нико и Гай. Соболезнующие люди быстро организовали пятачок свободного пространства, а продавец торопливо выделил несколько сплющенных коробок, на которые и уложили бессознательного лейтенанта. Принесли не очень чистой воды, побрызгали на лицо охотника… хозяин животных стал обмахивать пострадавшего огрызком плотной бумаги.

Под этот шорох и тихий говор Шитао открыл глаза. Люди вокруг него, замолчали в настороженном ожидании. Не каждый день охотникам дают в челюсть и те падают, закативши очи! Толпа ждала реакции оскорблённого. Предполагалось, что тот немедля разовьёт бурную деятельность по поимке наглеца…

Шитао сел, потёр скулу. Оглядел лица людей, ящики в которых копошились зверёныши, морду беспокойно фыркающего Люциферуса.

–– Твои звери? – спросил он мужика с картонкой.

–– Ну…, – осторожно ответил тот.

–– Сколько стоит? – и ткнул пальцем в белого крольчонка.

–– Ну-у… два треугла…

Не вставая, Шитао полез в карман под стик и достал оттуда связку золотых треугольничков. Отстегнул две штуки и положил на ладонь продавца.

–– Давай его сюда, – сказал он.

Сегодня по окончании дежурства они с отцом собирались в гости к Санчесам, а кролик должен был выступать в качестве подарка для самого младшего.

* * *

После случая с Хокки Ютом, наблюдение за Касперо было снято, а точнее перенесено на ночной период времени, поскольку Ют доложился, что по ночам Санчесы куда-то ходят, но слежки одного Юта за ними и в темноте – недостаточно! И вообще они уже поняли, что за ними следят!

Тецуй внял словам подручного … и его синякам на обоих глазах наподобие очков. Ещё у Хокки был распухший нос и большой кровоподтёк на скуле. По словам Юта избитая рожа была следствием группового надругательства над ним. Бедный Хокки так и сказал: мол, Санчесы дружно напали, отпиз…, то есть, накидали и велели убираться… Не мог же он признаться, что маленький Нико, «случайно» влепил ему два нокаутирующих удара.

От Тецуя ждали немедленной мести. Однако тот решил повременить с войной, исход которой мог быть таковым, что Санчесы кинутся в бега, и ищи потом ветра в поле! (Они ж бродяги им не привыкать бегать с места на место…) А это не входило в планы проклятого Рюя! В его планы входило показать Нико Хенрику… и забрать себе Клауса, если Хенрик заменит его на Нико.

А посему мудрый Рюй не предпринял никаких боевых действий, убрал шпионов и вообще создал видимость того, что Касперо и его обитателей оставили в покое.

Отец и сын Хо приехали в гости к Санчесам в шесть тридцать вечера, и Тецуй, в силу вышеописанных обстоятельств, остался о том в неведении! Вместо лошадей, оба гостя прикатили на скутерах – дабы не привлекать к себе внимания местных. Форма охотников тоже осталась дома. И папаша и сын были в обычных джинсах, футболках и жилетках… но при коротких мечах.

Шитао некоторое время сидел на скутере и с открытым ртом рассматривал «Касперо». Жилище Санчесов было описано ему многократно, но слушать и представлять – это одно, а увидеть лично – совсем другое! И конечно Шитао был впечатлён!

На ступеньках трапа сидел Антонио, который при виде ученика разулыбался от уха до уха. Он поднялся и подошёл к гостям. Тайбаю был отвешен почтительный поклон, с его сыном молодой человек обменялся крепким рукопожатьем.

–– Нико дома? – с заминкой спросил лейтенант.

–– Все дома, – хохотнул Антонио.

Шитао кивнул, слез со скутера, и неловко снял с багажника коробку, в которой на слое пружинистой подстилки сидел его «подарок». Благодаря амортизации, зверёныш благополучно пережил путешествие.

Антонио открыл крышку, заглянул внутрь и свистнул. Спросил.– Дорогой?

Лейтенант Хо легкомысленно махнул рукой. Мол, не бери в голову…

Санчес понёс коробку впереди себя. Улыбающийся Тайбай, пошёл вторым. Шитао снял ещё одну коробку (там была еда), с багажника отцовского скутера и двинулся последним.

В недрах Касперо бытовая рутина шла своим чередом. Папаша Санчес, Лео, и Пауло играли в карты – в комнате родителей. Клауди на кухне готовила ужин. Алехандро якобы помогал матери, а на самом деле просто валялся головой на столе и рассказывал про девчонку из соседнего квартала. Нико в спальне делал вид, что спит. Он лежал с закрытыми глазами и вспоминал свой удар по лицу извращенца и… самого извращенца. «Так ему и надо..», – неуверенно думал пикиньо. – «Красавчик, мля, сдержанный он! Детей не бьёт, зато губы к их ушам прижимает… извращенец!».

Надо ли говорить, что малыш Нико испытал незабываемое ощущение, от которого не мог оправиться и по сей момент.

Короче, гостей не ждали…

Нико услышал топот ног по трапу и в тамбуре, смех Антонио и явно чужие голоса. Откинув занавеску, через спальню прошёл старший брат и крикнул дальше. – Батя, у нас гости…,– и уже тише.– Нико, вставай. Тебе подарок принесли, – ласково прошептал старший брат.

Нико широко открыл совсем не сонные глаза. – Кто пришёл? – спросил он.

–– Тайбай и Шитао.

Про Шитао пикиньо был также наслышан, как и Шитао про младшенького Санчеса.

–– А что за подарок?

–– Иди, посмотри, – загадочно ответил Антонио.

Через спальню братьев из родительской части Касперо проехал папаша Петро толкаемый Паулино, за ними шагал Лео, который тоже не имел чести быть лично знакомым с младшим Хо. В рубке разом загомонили в процессе знакомств и приветствий.

Нико сел, потёр глаза.

Кролика вытащили из коробки и взгромоздили посреди стола на предмет всеобщего любования. Зверёныш может и трусил, но решил, что перед смертью не возбраняется чего-нибудь перекусить. Он подобрался к большой чашке с нарезанной капустой и вытянул из неё длинную капустную соломину.

–– Спёр капусту! – ахнула Клауди.

–– Когда съедим? – спросил Алехандро и тоже вытянул из чашки пучок нарезанной капустки. Засунул себе в рот. Мамаша стукнула его по затылку.

–– Эй! Ему можно, а мне нет?! – возмутился сынок.

Вся толпа дружно стояла вокруг стола и со скрытым умилением следила, как животное без всякого зазрения совести продолжает воровать их ужин.

–– Дорогой, наверное…, – со сдержанным вздохом заметила мамаша Санчес.

–– Два золотых треугольника,– ответил Нико, который был в курсе стоимости крольчонка, и который раздвинув Шитао и Антонио, занял своё место у стола. Внимание Нико и всех прочих было сосредоточено на подарке, поэтому в первые минуты ни он, ни лейтенант Хо друг к другу не пригляделись…

Потом Нико поднял голову на Шитао, а Шитао опустил взгляд на Нико…

–– Разбойник! – вскинул брови Шитао.

–– Трусы из прония! – открыл рот Нико.

Взгляды присутствующих, полные непонимания пересеклись на этих двух возмущённых товарищах. Из звуков был слышен только хруст капусты – животное безнаказанно таскало из чашки нарезку за нарезкой.

Под взглядом синих глаз Нико Шитао опять начал краснеть.

–– Гхм…, – кашлянул Таубай. – Трусы из прония? – переспросил он.

Нико насмешливо фыркнул.

–– Это Шитао, – подсказал ему Антонио.

–– Да, понял я!

Когда Нико увидел Люциферуса под Шитао ещё на рыночной площади, у него была левая мысль о том, что всадник может иметь к Тайбаю некое отношение, но тогда он просто решил, что это ещё один эльфийский скакун, похожий на того, который был у Тайбая. Он же не знал, что нет на свете двух одинаковых или даже похожих эльфийских лошадей!

Лейтенант Хо с красными скулами продолжал возмущённо глядеть на пикиньо.

–– Вы где-то пересеклись? – догадался Пауло Санчес.

–– Да… просто кто-то назвал меня малышом…

–– А кто-то тянул грязные грабли к моей лошади…

–– А докаж, что они грязные…

–– Это и так понятно…

–– Типо я месяцами не моюсь…

–– Тебе лучше знать…

–– А причём тут трусы из прония, – вмешался в полемику улыбающийся Алехандро, который очень хорошо зафиксировал в голове интересное сочетание слов.

–– Да это воще не я сказал! А какой-то мужик! А я просто переспросил! – истово забожился Нико.

–– Ага и захотел лично взглянуть на такое чудо! – обиделся Шитао.

–– А ты бы не захотел?! Да я чуть не умер от любопытства!

–– Показал или нет? – в один голос спросили Антонио и Пауло.

–– Нет! – тоже в один голос ответили Шитао и Нико. Один оскорблённо, другой с лёгкой издёвкой.

Клауди сердито хмурила брови, Петро в глубоком мыслительном процессе шевелил бровями из своего кресла, братья Санчесы откровенно хохотали, Тайбай с трудом прятал улыбку.

–– Да зачем тебе смотреть! – хохочущий Алехандро упал на лавку и стукнул ладонями по столу.

Кролик испуганно вздрогнул и метнулся от чашки проч. (Запалили!)

–– А может я такие же хочу! – Нико подхватил зверёныша со столешницы.

–– Это не проблема, – с готовностью ответил Тайбай. – Скажи свой точный размер, и я возьму комплект со склада.

Шитао демонстративно стал шарить глазами по той области пикиньо, где у всех мужиков находилось причинное место. Взгляд его был нарочито пренебрежителен. Мол, да какой там размер…

–– Э-эй! – под дружный хохот домочадцев Нико торопливо прикрылся кроликом в области «естества» и сердито нахмурил брови. Пушистый зверёныш на фоне старых шорт выглядел милым и растерянным.

Клауди вскинула руку и отвесила затрещину по затылку младшего чада.

–– За что-о! – взвыл малыш.

–– За отсутствие такта… и требование демонстрации нижнего белья у незнакомого человека! – ответила мамаша.

Косперо гулко содрогался от хохота.

Через полчаса семейство Санчесов и их гости сидели за тем же столом. Обстановка была вполне миролюбивой. Шитао был незлопамятен, а Нико вообще легкомысленно относился к каким-либо ссорам… тем более, что молодой Хо не стал упоминать об ударе локтем.

–– Будете выступать на празднике? – спросил Тайбай у Санчесов.

–– Ага, мы застолбили местечко на площади «Валуна» у южных ворот эльфийского

гетто, – ответил Антонио.

Тайбай немного погрустнел, как всегда делал, когда разговор касался эльфов или их маленького города.

Антонио продолжал. – Поработаем, часиков до шести, потом пойдём, посмотрим на карнавал… А вы идёте на праздник?

Отец и сын Хо посмотрели друг на друга. Один строго, другой с невольной мольбой в глазах.

–– Нет.., – после небольшой паузы ответил полковник. Шитао разочарованно вздохнул.

–– А то приходите, посмотрите на наше выступленье! Потом вместе повеселимся! – Искренне продолжал настаивать Антонио.

–– Нет, – опять вздохнул Тайбай и опустил голову.

Старик Петро Санчес и его жена смотрели на полковника глазами полными печали.

глава 24

Печаль

Артур готовился к присяге. Подготовка занимала одну неделю и делилась на три этапа. Первые три дня дозволялось пьянствовать в компании друзей (если таковые имеются), трахать посильное количество шлюх, и безудержно развлекаться любыми другими способами.

Следующие три дня надо было заключить себя в полном одиночестве и предаться размышлениям, отпуская свою прежнюю жизнь и принимая ценности новой. А в новой жизни Артур будет день и ночь наблюдать за его Высочеством, а позже его Величеством и делать исторические записи, создавая хронику за хроникой о великих деяниях Хенрика Насильника… нет Хенрика Коварного… Подлого… С-сука!

И прощай свобода навсегда, о которой он только-только начал мечтать.

Собственно говоря, Артур и раньше так жил… Уже много-много лет его готовили на роль историка-информатора. Казалось бы в его жизни ничего не изменится. Но… был один нюанс…

Согласно присяге, Артур мог только наблюдать! Вмешиваться и влиять на события запрещалось! Нарушение каралось смертной казнью. Артур уже не сможет применить указку, если принц сделает грамматическую или другую ошибку!

Законными тремя днями веселья Артур Кэрроу пренебрегать не стал. Собрал небольшую компашку из знакомых молодцов и засел в одном из клубов, который славился супер продажными девками. Супер не в том плане, что они чудесно опустошали кошельки клиентов, а в том, что клиент выползал от них опустошённый во всех отношениях.

Артуру не свойственно было пьянствовать и развратничать, но он осуществил и то и другое… По окончании первого этапа его из борделя унесли…

На втором этапе Артур спал. Прошли сутки, как он лёг в кровать. Он вставал несколько раз: по нужде и выпить воды, и снова ложился. Не ел, не предавался раздумьям. У него ещё будет возможность, и подумать, и поесть, а вот поспать столько, сколько хочется – это вряд ли.

На третьем этапе в день перед присягой Артура привезут в великую долину камней, где он сможет в последний раз изменить происходящее… Другими словами, ему предоставят законное право умереть, если он будет не в силах принять своё будущее…

Артур не умрёт. Он погуляет по долине и не воспользуется скалой над каменным колодцем. Отец и мать со слезами просили его об этом. Он не может оставить их одних на этой страшной земле и в нескольких шагах от страшной королевы Элишии и её – ещё более страшного сыночка.

* * *

-– Думаешь, Артур способен на самоубийство? – Элишия нервно постукивала коготками по подлокотнику кресла. Второй рукой она поглаживала (тоже несколько нервно) белобрысую макушку Хенрика. Сынок сидел в ногах у матушки на большой бархатной подушке.

–– Боишься? – спросил Хенрик.

–– Он очень ценный! Его голова стоит того, чтобы немножечко боятся потери! При желании Артур может легко заменить половину министерского кабинета!

–– Согласно присяге, он станет наблюдателем… не более, – усмехнулся Хенрик.

–– Ненадолго! – отрезала Элишия. – Когда я сочту, что он достаточно дрессирован, я найду ему более полезное применение!

Наследник насупился под рукой у матушки, благо, что она не могла видеть выражение его лица.

–– Только ему не говори, пусть думает, что это навсегда, – пробурчал он. Про себя его Высочество порадовался тому, что мать рассекретила свои планы касательные его наставника, и пообещал себе сделать всё необходимое, чтобы Артур нарушил присягу и был казнён до того, как матушка сочтёт его достаточно дрессированным.

–– Ты вернёшь мне Клауса? – переменил он тему разговора.

–– Нет! – отрезала Элишия. – Я отправлю твоего мальчишку назад в королевскую оперу. Лоренца мне уже весь мозг выгрыз своим нытьём.

–– Я хочу его…, – плаксиво заныл Хенрик. – Я скучаю…

–– Мой сын! – Элишия ухватила пучок волос на голове сына и жёстко потянула назад. Хенрик был вынужден поднять к ней лицо, преувеличенно искажённое гримасой боли.

–– Мой сын…, – голос королевы зазвучал вкрадчиво. – Ты доказал, что способен любить женщину, а потому я приказом собираю лучших девушек из всех высокородных родов на бал невест, на котором ты выберешь себе любую красотку по вкусу и женишься на ней! Ты понял, сын?!

–– Что?!!! – ахнул Хенрик. (Уже без всякого преувеличения, а в настоящем ужасе!)

–– Думал, всё будет по прежнему? – усмехнулась теперь уже мамаша. – Ты будешь, резать, насиловать и издеваться, а я замывать за тобой кровавые лужи?! Кто я такая, по твоему?! Твоя особенная поломойка?!

–– Матушка!! – взвыл его Высочество. Всё это время королева продолжала цепко удерживать и тянуть волосы драгоценного чада.

–– Приказ уже отдан, приглашения разосланы, – шипела королева. – Бал состоится сразу после присяги Артура, и это событие будет запечатлено твоим личным историком-информатором от начала до конца в хронике! Ты будешь послушен, выберешь, деву, обручишься с ней сроком до совершеннолетия. И за месяц до коронации состоится твоя свадьба! Всё это время невеста будет жить во дворце. Ты понял меня, сын?

–– Да, мама…, – по настоящему несчастным голосом прокряхтел Хенрик.

–– Вот и хорошо, – Элишия отпустила белокурые локоны отпрыска.

–– А Клаус? – вякнул его Высочество.

–– И не мечтай!

–– … Рюйодзаки?..

–– Как только смирно выберешь себе королеву, так и быть верну тебе твоего Рюя!

–– Матушка…

–– Что?

–– Девушку нельзя трогать до того как законные узы свяжут нас…?

–– Так и есть!

–– И что… Я больше года должен терпеть муки одиночества в холодной постели?

–– Я найду тебе образцовую шлюху, которая заодно обучит тебя всяким маленьким фокусам.

–– Я не хочу шлюху, я хочу Клауса… верни его… я обещаю: после свадьбы он уйдёт в театр, – голос Хенрика был жалок и уныл. Вот уже несколько дней после инцидента с Боской он был совершенно один. И ценность фаворита многократно возросла. Хенрик вдруг был вынужден признать, что действительно скучает по своей безупречной кукле…

Раздувая ноздри, Элишия задумалась над тем, как может сказаться длительное половое воздержание на негативных качествах её сыночка.

–– Ладно, я подумаю, – выдавила она из себя полу-согласие на возврат сыну его любовника.

Хенрик было повеселел, но матушка жёстко добавила. – До бала твой Клаус останется там, где сейчас, что-б ты не расслаблялся, дорогой!

Клаус находился в дворцовой гостинице, в одной из комнат для гостей.

Несчастный Артур Кэрроу был помещён в ту же самую гостиницу, на тот же самый этаж. Разница между ним и Клаусом заключалась в том, что Артуру строжайше запрещалось выходить из номера, а фаворит мог свободно перемещаться всюду, кроме апартаментов принца.

Сутки назад Клаус видел, как бывшего наставника Хенрика пронесли по коридору в бессознательном состоянии. От Артура разило спиртным. Тигер благоразумно решил подождать сутки и ещё полдня до того, как он постучит в дверь соседа и крикнет ему: «Угадай, кто пришёл!».

(Не каждый день происходят счастливые случайности, в результате которых могут исполниться затаённые мечты.)

Клаусу Тигеру давно нравился Артур Кэрроу, а точнее он был влюблён в него! Но сдерживал себя, поскольку историку-информатору не нравились мальчишки. По крайне мере Тигер так думал до тех пор, пока Тецуй не выяснил обратное, и не рассказал Хенрику о существовании Нико.