Виктория

Они еще долго лежали в тишине, пока Домовой не сказал:

– У меня осталось не больше трех минут. И эти три минуты я хочу посветить твоему брату и подарить ему один скромный, но памятный сувенир. Можно его разбудить?

– Конечно.

Они на цыпочках вошли в детскую комнату, где спал Вася.

– Вася, проснись.

– Я не хочу вставать так рано, мам! – возмутился он и повернулся на другой бок.

– Вася, это я, Домовой. Твой старший брат, – шептал он на ушко Василию.

– Это ты?

– А кто же еще?

– Домовой? – начал просыпаться Вася.

– Ну кто же еще?

– Я так по тебе скучал! – Он обнял старшего брата. – Ты уже вернулся?!

– Тише-тише, а то разбудишь родителей.

– Хорошо, – шептал он.

– Я пришел лишь на пару минуточек повидать тебя. И я пришел не с пустыми руками, а с подарком, который специально купил для тебя. Вот – держи! – Он протянул ему значок с острой булавкой внутри. – Это студенческий значок. Теперь ты будешь не просто школьником, а студентом. Носи его всегда, и он обязательно принесет тебя удачу. Проверенно.

– Ух ты, как круто! – Вася испугался, когда посмотрел на Домового. – Ты словно таешь… что с тобой?

– Ничего страшного. Просто мое время вышло. – Он обратился к Виктории. – Скоро увидимся, обещаю. Не скучай, подруга. Пока-пока.

– Пока, – попрощалась Вика.

– Что у вас здесь происходит? Почему вы не спите? – строго и взволнованно спросила Мария, когда зашла в комнату и увидела плачущего брата и сестру. Но потом она обратила внимание на увядающий силуэт духа с красными глазами и онемела. – Это ты?

– Здравствуйте, – поздоровался Домовой с ошарашенной Марией. – Я – Домовой. Простите меня, но мне нужно вернуться в колледж. Я рад, что вы, наконец, увидели меня. Поэтому я уверен, что я еще успею с вами познакомиться.

– Можешь не сомневаться, – ответила она и он растворился.

– Мамочка, ты его видела!? – спросил Вася.

– Кажется, да, – неуверенно ответила Мария.

Глава 8

Преисполненная радостью и мечтами, она выбежала из школы и помчалась быстрее ветра по одиноким улочкам сонного городка, погрузившегося в серую дымку весны, чтобы как можно быстрее вернуться домой, где ее ждут. Ее семья. Ее гордость и счастье.

Она бежала и бежала, то сворачивая на широкие асфальтированные дороги, по которым нехотя ехали машины, то на узкие тропки цветущих и благоухающих парков, то в темные закоулки девятиэтажных великанов.

Она не знала, что такое усталость, ее словно несли невидимые крылышки. Она получила отличные оценки на экзаменах по русскому языку и математике – она знала, что окончит восьмой класс с отличием – поэтому и «летела» домой, не замечая никого и ничего, чтобы поделиться своей безграничной радостью с семьей.

Вика даже не заметила Илью, который в отличие от Виктории сразу заметил ее и подивился, как же она стала прекрасна, словно распустившийся цветок, словно цветущая белоснежная яблоня, словно бездонное кристально-чистое озеро.

Он смотрел на жизнерадостную Вику, бегущую ему на встречу и не замечающая его, и не мог налюбоваться ее юной и девственной красотой, которая пленила его взор и будоражила его тело.

– Виктория! – воскликнул Илья, когда она пробежала мимо него. – Совсем зазналась? Или старого друга не узнала?

Вика остановилась, посмотрела на не знакомого юношу и сказала:

– Я вас не знаю. Вы обознались. Но ничего страшного. – Она развернулась и побежать дальше, как вдруг он крикнул ей вслед, что он тот самый Илья, который постоянно спорил с ней…

Вика остановилась, обернулась, присмотрелась внимательно к юноше и только потом подошла ближе.

– Неужели это ты? Совсем непохож на моего старого доброго друга.

– То же самое и я хотел сказать. Неужели это ты? Совсем непохожа на мою старую добрую подругу.

– Да, действительно, много. Как ты поживаешь? И как это вдруг тебя занесло в наши места?

– Дела идут хорошо, – ответил он и добавил. – Я снова сюда переехал.

– Здорово!

– Ага, – согласился он и спросил. – А у тебя как дела? Хотя нет, подожди… лучше ответить мне, пожалуйста, почему ты такая счастливая?

– Я получила пятерки по математике и русскому!

– Поздравляю! Рад за тебя. Отличница?

– А-то как же! А ты разве нет?

– Нет, – ответил он. – Решил стать ударникам. Так легче живется. Меньше проблем.

– Тебе виднее…

– Можно тебя проводить до дома? – смущенно спросил он. – Ты бы мне по дороге рассказала, как твое ничего.

– Еще спрашивает. Такая встреча! Зайдем ко мне, попьем чая и поговорим. Ты что думал, так просто от меня отмажешься? Ну уж, нет. Не выйдет. Давайте вашу руку, сэр!

– Прошу, мэм. Только для начала я должен ее поцеловать.

– Я уже подумала, вы забыли о правилах этикета! – ехидно сказала Вика; Илья галантно поцеловал ее в ручку.

– Не забыл.

Они взялись за руки, и пошли по проселочной дороге, в сторону оттаявшего пруда.

Не успев зайти за порог дома, Вика торопливо и гордо рассказала им о своих успехах и в тот час же была одарена искренними поздравлениями.

Попив чай с тортом, Мария с Василием начали мыть посуду, а Илья с Викторией поднялись на второй этаж, в Викину комнату.

– Виктория, это комната до неузнаваемости изменилась, – прокомментировал Илья.

Стены были оклеены голубыми обоями с белоснежными лилиями, поверх которых висели в рамочках семейные фотографии, одна картина из бисера, черно-белый портрет Виктории. Рядом висели, на гвоздях, несколько десятков медалей за достижения в спортивных мероприятиях, в основном, за участия в баскетбольных турнирах. С потолка свисала причудливая четырехглазая люстра. На полу лежал белый ковер. Западную стену занимала двухместная кровать и компьютерный стол вишневого цвета; напротив – стоял величественный платяной шкаф и столик с огромным овальным зеркалом, на вишневой стойке которого выстроились в ряд женские принадлежности от обычной помады и теней до дорогой туалетной воды и кремов для лица и рук в пластмассовых коробочках. Двери были завешаны плакатами Ди Каприо и Бритни Спирс.

– Где твои игрушки-актеры, кукольные домики? – поинтересовался Илья у Вики. – Где старые обои с облачками и чайками? Где то миниатюрное зеркальце в виде сердечка, что стояла на столе?

– Игрушки и кукольные домики пылятся на чердаке в большом сундуке и только и ждут, когда их вытащит из темного сундука и поиграют с ними. К сожалению, им еще долго томиться в одиночестве. Старые обои содраны и сожжены. А то зеркальце, о котором ты сейчас говоришь, давным-давно разбилось от моей невнимательности и неосторожности и покоиться на городской свалке. А ты что думал, я так и останусь шестилетней девочкой?

– Конечно, нет. – Илья сел на диван, а Виктория включила компьютер. – Просто вспомнил.

– Та комната храниться лишь в моих воспоминаниях и в семейных фотографиях. Иногда мне жаль, что нельзя зайти хотя бы на секундочку в ту «прошлую» комнату, чтобы прикоснуться к тому миру и почувствовать себя шестилетней девочкой. Хотя так даже лучше. Мне нравится, что когда человек меняется, незаметно меняется и его мир. В нашем случае, это комната. У тебя у самого, наверное, некоторые изменения возникли, когда ты вырос из мальчика в юношу?

– Всех своих военных солдатиков, супергероев, суперзлодеев, миниатюрных тигренков, бегемотиков, пингивинчиков из серии «Киндер Сюрприз», целый гараж первоклассных машин, вертолетов и самолетов пришлось отдать племянникам. Если бы кто-нибудь мне сказал в шесть лет, что я в тринадцать с ними легко распрощаюсь, то я засмеялся бы и сказал, что это все несусветная чепуха и ложь. Странно, как меняются наши увлечения.

– С тобой не поспоришь, – согласилась Вика с Ильей, включив спокойную мелодичную музыку.

– Я смотрю, ты променяла игры в куклы на игры в баскетбол, – подметил он, когда подошел к медалям. – Ты молодец, столько первых мест! Наверное, собираешься в будущем стать профессиональным игроком?

– Не знаю. Еще не решила. Все же большой спорт слишком непостоянен. Сегодня ты играешь, а завтра нет. Я хочу поступить в институт и стать специалистом. Правда, я пока не определилась в какой области. Но это не страшно, время еще будет подумать. А ты кем хочешь стать?

– Я… президентом, – ответил он.

– Ты, как всегда, не скромен, – подметила она. – Расскажи хоть, что с тобой интересного произошло за восемь лет?

– Да, в общем-то, ничего особенного. Переехав в другой город, я долгое время не мог привыкнуть к новой обстановке, к новой школе, к новым одноклассникам. Но по истечению трех месяцев, я словно никогда и никуда не уезжал. Странно, да! Кстати, после того глупого инцидента я практически ни с кем не дрался, не в счет один пинок под зад одному задире и каждодневные стычки с девочками-великаншами, которые дрались в первом классе не хуже мальчишек. Ты подикась тоже лупила своих одноклассников? –

– А как же!

– Кстати, первый класс я окончил с «отличием» и многие преподаватели увидели меня в будущем «золотым медалистом». Но я не оправдал их ожиданий. Мне не хотелось отделяться от других одноклассников и снова быть ботаником (коим я являлся в первой школе), по сути, отшельником, который нужен только тогда, когда у него можно списать домашнее задание или контрольную работу на уроке. Поэтому я стал учиться, как и все, спустив рукава, хотя изучаемые предметы мне довались легко. И это помогло! Теперь у меня куча независтливых друзей и твердые четверки в дневнике. Ты думаешь, что я глупо поступил?

– Каждый вправе сам решать, какой путь ему выбирать.

– Ты такая мудрая, не то, что я – олух.

– Да ладно тебе приукрашивать.

– Ничего я не приукрашиваю. Говорю, как есть. А ты почему выбрала такой путь?

– Я не выбирала, – ответила Вика. – Все шло само собой. Учеба мне всегда нравилась, ты и сам это знаешь. Странно, что ты думал и продолжаешь думать, что если человек ботаник, то у него не будет друзей. Прости, но это наивно и глупо. Ты же сам прекрасно понимаешь, что это полностью зависит от человека. Не скажу, что у меня много друзей, но зато я их всех люблю и уважаю. Хотя надо признать правоту твоих слов, большинство ребят в школе относятся ко мне с явной агрессией, перемешенной со сгустками зеленой зависти. Но это меня никогда не тяготило, а наоборот: радовало. Я – особенная. Я – личность, которая имеет свое собственное, веское мнение. А они? Вряд ли. Только не подумай, что я хвастаюсь.

– Не подумаю, – сказал Илья и улыбнулся Вике. – Твоя правда. Если ты могла общаться с другими девочками и одновременно хорошо учиться, то я не мог выполнять сразу два дела одновременно. Помнишь, как я учился в первом классе, словно безумный? – Вика кивнула. – И только из этих соображений я решил изменить своим привычкам.

– Все, что не делается, все к лучшему, – мудро добавила Виктория.

– Я сейчас сижу и думаю, а ты та ли самая девочка, которую я знал?

– Та девочка исчезла, чтобы превратится в девушку, – ответила Виктория. – На самом деле, она во мне, только прячется где-то глубоко внутри. Она там веселится и радуется, прыгает и скачет, поет и танцует. И каждый день проситься наружу, но я ей не разрешаю, когда кто-то рядом. Так, наверное, у всех…

– У меня точно, – поддержал ее суждения Илья. – Кажется, мы взрослеем. И самое печальное, что сами этого не замечаем.

– Да. Что-то мы не об том болтаем. Давай лучше вернемся немного назад, и ты продолжишь свой прерванный рассказ, – предложила Вика.

– А почему бы и нет?! – начал он. – После того как школа отошла на второй план, я стал ходить в два кружка, краеведческий и туристический, и в две секции, футбольную и плавательную. Со временем я остановил свой выбор на плаванье, где добился весьма занимательный результатов (две золотых, пять серебряных и четырнадцатый бронзовых медалей в участиях в городских и региональных состязаниях). А позднее по-настоящему влюбился в красоту Уральских мест и стал каждые выходные ходить в туристические прогулки вместе с кружком. Порой проходилось проходить за один день по сорок, а то и по пятьдесят километров. Прошу заметить, что не по асфальтированной дороге, а по неровным, горбатым тропинкам в самом центре лесных просторов или через скалистые горы. Эти прогулки доставляли мне сплошное удовольствие, особенно когда после изнуряющего похода можно посидеть в лесу, слушая, как щебечут птицы. Или свесить ноги в пустоту, сидя на скалистой горе, любоваться закатом или восходом солнца, прислушиваясь к тишине. Или окунуться в чистое и теплое, как парное молоко, озеро. Эх… я уже там! Обещай мне, что обязательно сходишь со мной в один из таких походов. Я обещаю, ворох положительных эмоций.

– Обещаю! – сказала она. – Я с превеликим удовольствием схожу с тобой.

– Тогда даже не думай отмазываться, если я тебя приглашу в поход. Любые отговорки – не принимаются.

– Ты лучше не отвлекайся от рассказа.

Илья продолжил свой рассказ о себе, о том, как он однажды ускользнул из дома на долгую-долгую ночь, чтобы с друзьями прокатиться на лодке в лунную ночь и рассказать друг другу по одной жуткой истории о водных монстрах, которые охотятся по ночам. О том, как однажды один счастливый случай изменил его навсегда; как он поссорился с папой; как он спас девочку, которая чуть не утонула в пруду; как он боялся прыгать со скалы в воду, но все-таки прыгнул и доказал всем, что он не трус; как он получил три двойки по физике; как они с друзьями залезли в чужой огород и наелись не только малиной, но жгущей соли, летящей из дула пистолета хозяина сада. И многое, многое другое.

После того, как Илья поделился всеми воспоминаниями, которые вспомнил, настала очередь рассказывать Виктории, которая с дотошной подробностью поведала ему о том, что с ней произошло за восемь лет, оставив лишь тайну о Домовом.

Илья ушел от Виктории лишь поздним вечером, когда солнце стало садиться за горизонт.

Так снова началась их прерванная дружба…

Дневничок Виктории. Пометка. 22 мая.

«Всегда приятно поболтать со старым другом. Особенно после долгой разлуки. Вспоминаешь о былом, говоришь о настоящем, думаешь о будущем; делишься секретами, воодушевленно рассказываешь истории и незаметно для себя подкрадываешься в его мир, а он – в твой.

Сегодня я встретилась с Ильей, с которым не виделась много лет. Даже страшно подумать, как быстротечна жизнь.

Я пригласила его домой на чашечку чая. Он не отказался и через некоторое время мы уже сидели у меня в комнате, слушали музыку и общались друг с другом до самого вечера. Странно, но я сама не хотела его отпускать, все просила, чтобы он остался и еще что-нибудь рассказал из своего прошлого. После долгого общения с Ильей, мне показалось, что мы с ним и вовсе никогда не расставались.

Какие там семь лет, о чем вы? Вчера он героически защищал меня в школе от злых однокашников, а сегодня – мило общался со мной, глядя на меня странным взглядом. Может быть, мне показалось? Не знаю. Сейчас, это не имеет значения. Главное, что мы снова вместе, так сказать, воссоединились, и будем дружить, как раньше. Разве что-то еще нужно для счастья? Мне, нет.

Не терпится с ним встретиться снова: поговорить, поспорить, посмеяться. Это нетерпение, восторг, дрожь… как бы ничего не учудить дурного. Если раньше было проще общаться с мальчишками, то теперь с этим некие проблемы. Может мгновенно появится чувство влюбленности, которое врывается в наш мир из ниоткуда и исчезает в никуда. Чувство, которое кроме как разочарование ничего не приносит. Оно мне не нужно…

К слову, Илья стал настоящим красавцем. Высокий и широкоплечий. Таинственные голубые глаза. Густая, как смоль, шевелюра на голове, зачесанная назад. На лице вьющиеся бакенбарды, на подбородке белая, проклевывающаяся наружу юношеская бородка, которая скоро превратится в грубую мужскую щетину и симпатичная, черная родинка возле узких, четких губ.

Наверное, у него было тысяча девчонок и еще тысяча поклонниц. В такого трудно не влюбиться. Но я в него точно не влюблюсь, так как я люблю другого мальчишку, живущего в трех ста световых миль от здешних мест. Тем более Илья – мой друг, а я – его верная и покорная подруга, которая ждет следующей встречи, чтобы всего-навсего поговорить.

Я что-то сегодня заболталась об Илье. Прости, мой дневничок. Сию же секунду исправляюсь и напишу полный отчет за прошедшую неделю.

Ну, во-первых, я сдала два важных экзамена на «отлично». Все еще не верю, что такое возможно. И с большой вероятностью (примерно 99,99%) стану отличницей и в очередной раз утру нос всем тем неучам и дилетантам, которые считаю, что спорт и учеба несовместимы.

Во-вторых, наша команда стала лучшей в весеннем первенстве по баскетболу, несмотря на то, что мы заняли второе место на региональном чемпионате; боролись три области. Но выигрыш на областном уровне принес нам в итоге заслуженную победу. (Мы стали чемпионами Свердловской области среди заявленных школ; все еще не вериться в победу, в это маленькое чудо, которое сотворили мы!). Нас наградили медалями, очередным позолоченным кубком, грамотами, цветами, мячами, мягкими игрушками. В общем, одарили нас приятной мелочью, которая меркнет, когда на горизонте выплывает на белых парусах шхуна под названием: «Победа». Мы с девчонками отметили сей праздник жизни в старой, но уютной кафешке. Заказали много-много пиццы, чая, сладостей и других вредных продуктов. Все-таки один раз живем! Поздравили и пожелали друг другу новых побед в других командах, побед в жизни. А представитель спортивного комитета Свердловской области пообещал нам, что в будущем нас будет ждать не менее великолепные победы в лучших институтах страны… надеюсь на это!

В-третьих, о чем бы я хотела поделиться с тобой, мой дневничок. Я получила три дня назад от Домового письмо. Ты представляешь, дневничок, он прислал мне весточку с другой планеты?! Я так была рада. Он стал членом клуба «Правдивых духов» или «Творческих индивудумов», в котором состоят только лучшие ученики колледжа. Пока у него первый ранг, но если он будет благотворно и добросовестно работать на благо своего клуба, то в ближайшем будущем обязательно станет, либо гирандом (5 рангов), либо пьесдом (10 рангов), младшим генеральдом (15 рангов), либо старшим генеральдом (20 рангов), который исполняет роль Президента клуба. Говорит, что старейшины изучив его способности, спрогнозировали, что через несколько лет он с большой долей вероятности может стать Президентом. Когда читала, ей богу, гордилась своим героем.

Правда, чуть позже расстроилась, когда он мне поведал о том, как он на практике убил собаку-боксера. Домовой, зайдя в темное помещение и услышав рычание, клацающие зубы, цоканье острых ногтей, испугался и начал судорожно колотить закрытую дверь. Никто не открывал, и собака вцепилась, в его спину и ему ничего не оставалась, как обороняться. Либо он, либо она. Домовой писал, что переживает из-за случившегося и берет всю вину на себя. Бедный, бедный, мой друг. Я знаю, как он любит собак, поэтому для него это самая настоящая трагедия. Он пишет, что он – жестокий убийца, а его место – исправительный лагерь для душегубов и грешников. Домовой сильный и я уверена, он справиться с проблемой. Когда он приедет, я обязательно его поддержу.

В-четвертых, или в-пятых, я уже забыла. В общем-то, какая разница? Мой братец по неосторожности упал с велосипеда, лихачил в садике перед девочками. Итог – содранные до крови колени и локти, ворох мелких царапин на лице, багрово-синий синяк под бровью, опухшая губа и три молочных зуба закинуты под койку зубной фее. Василий не отчаивается, а даже гордиться своими синяками и царапинами. Говорит, что они украшают мужчину (когда он это говорит с серьезным выражением лица, я не могу себя сдерживать и смеюсь).

Есть и хорошая новость. Вася получил приз в садике за свою творческую поделку. Он сконструировал нехитрую модель-мешалку для размешивания сахара в чае, что-то типа миксера, но только место дугообразных стальных деталей обыкновенная чайная ложка. Надеюсь, он и дальше нас будет радовать новыми изобретениями. Там глядишь и ученым станет.

Так… на этой недели отец наконец-то начал строить летнюю беседку. Мы все ему помогаем. Моя помощь заключается в том, чтобы вовремя подавать папе гвозди, молоток, пилу, плоскозубцы (я сначала путалась в yих, но потом запомнила что есть что!). Жду не дождусь, когда будет закончена работа. Мечта – сидеть в обнимку с Домовым в летней веранде, слушать пение птиц и любоваться закатом, мило болтая обо всем на свете. Эх, как же я по нему скучаю… надеюсь, он не обозлиться на меня, когда узнает, что я вновь дружу с Ильей.

И последняя новость, мама поделилась со мной секретом, о котором знает только я и она. Кажется, она беременна. Представляешь, дневничок, моя мамуля сказала мне первой об этом! Даже папа еще ничего не знает. Мы с ней серьезно поговорили и решили, что в эти выходные мама скажет папе о ребенке, о моем братике или о моей сестренке.

На этом все. Обещаю, что буду писать почаще. Целую тебя, дневничок. Пока-пока.

Твоя, Викуська».

Глава 9

Иришка, Вика и Илья шли по берегу пруда, кидая в него гладкие камушки, которые несколько раз отскакивали от поверхности воды и тонули. Каждый думал о чем-то своем. Подойдя к широкому деревянному плоту, они сели на него и закурили. В воздухе витал запах никотина с ментолом. Было солнечно и ясно.

Он затянулся и закашлял.

– Ты и правда в первый раз куришь? – удивленно спросила Иришка у Ильи.

– Да, – ответил Илья. – И надеюсь в последний. Я думал, в курение есть что-то особенное. Как говорится, что-то крутое. Но кроме отвратительного вкуса во рту, я ничего не чувствую.

– Сразу видно, дилетант.

– Ты у нас оказывается ценитель? Не знал, не знал. Лучше уж я буду дилетантом, чем курить эту отраву. И вам советую бросить. – Илья выкинул в пруд сигарету. – Тьфу!

– Не нужны нам твои глупые советы.

– Не надо грубить, Иришка. Что на тебя нашло? Он ведь прав. Пора завязывать с этой глупой и вредной привычкой. – Она тоже выкинула басик в воду. – Мне кажется, что врачи правы, организм к сигаретам привыкает.

– Ничего подобного. Это все вранье. Я уже курю столько времени…

– И гордишься этим, да? – закончил за нее Илья.

– Тебя не спросили! – злобно и властно воскликнула Иришка и продолжила. – Я уже столько времени курю, а привычки как нет, так и не было. И не будет. Это просто пугает детей, чтобы они не начинали курить. Но мы-то уже взрослые, нас этой глупостью не проведешь. Хотя кто-то здесь явно еще не подрос, – она посмотрела на Илью и улыбнулась.

– А не пошла бы ты кое-куда подольше?

– Куда-куда?

– Хватит. Заткнулись оба. Я вас не узнаю. Где моя подруга? Где мой друг? Цапаетесь, ругаетесь, капризничаете и то и дело вцепитесь друг другу в глотки. Что на вас нашло? Успокоитесь! Второй раз встречаетесь и второй раз ругаетесь.

– Извини Виктория, сорвался, – тихо сказал Илья.

– Не передо мной извиняйся, а перед ней.

– Я… ладно прости меня, Ирина.

– Надо же сделал одолжение, – фыркнула Иришка.

– Ирка! – сказала Виктория, грозно посмотрев на подругу.

– Ладно-ладно. Прощаю. И ты меня прости. Мир?

– Мир!

– Почему она такая невыносимая? – спросил Илья, когда они остались наедине.

– Она… то же самое спрашивает о тебе. А почему ты такой вредный? Первый же норовишь с ней поспорить, не так ли?

– Просто она такая… такая избалованная, высокомерная и гордая, что я… меня всего трясет, когда она говорит с тобой, словно ты пустое место.

– Это всего-навсего маска, – сказала Виктория. – Я знаю ее слишком давно и поверь мне, она не такая, кем себя хочет показать. Она очень добрая, ранимая и нежная. Она моя подруга. Поэтому я прошу тебя, если ты хочешь со мной дружить, ты должен научиться дружить с ней.

– Я понимаю. – Он кивнул. – Но зачем ей менять маски? Разве нельзя просто быть тем, кем ты являешься? Или сейчас это немодно?

– Ты сегодня просто невыносим, Илья, – заметила Вика. – Ты вот сейчас говоришь о человеческих масках, о том, что какая плохая Иришка, а сам-то сегодня, что сделал? Сменил маску. Сегодня ты – не ты. Неучтивый, недобрый, нетерпеливый и вредный.

– Извини, исправлюсь. – Он посмотрел в ее глаза. – Вика, завтра пойдем на «Ромео и Джульетту» с Ди Каприо?

– А разве этот фильм показывают в нашем кинотеатре? – Да. На улице Ярославского открыли новый кинотеатр, в котором крутят старые фильмы. Завтра «Ромео и Джульетту».

– Наверное, билетов уже не осталось, – грустно отозвалась она.

– Сюрприз! – воскликнул он и вытащил два зеленых билета. – Я вчера купил. Так что завтра, в семь тридцать, ждут тебя возле твоего дома. В восемь – начало.

– Классно, – обрадовалась Виктория и уже хотела его поцеловать, но благоразумно отказалась от этой бредовой идеи. Какой поцелуй? Ты что спятила, совсем из ума выжила?!