Виктория

– Внимание, друзья мои! Внимание! – начал говорить он. – Сегодня мы видели по-настоящему захватывающую и драматичную игру. Вы со мной согласны? – спросил он. Толпа хором согласилась. – Прошу обе команды-участницы выйти для вручения призов за достижение в спорте, за силу, за храбрость, за целеустремленность, за волю к победе. Начнем с команды, занявшей почетное второе место. Капитан команды, прошу вас, подойдите сюда. – Капитан подошла к нему, он надел на ее шею медаль, вручил грамоту, сказал что-то и позвал следующего.

Прошло несколько минут.

– И так время пришло назвать победителя турнира 2003 года среди школ нашего славного города. Школа №23 – «Отличницы»! – прокричал он, толпа вскрикнула, после чего захлопала в ладоши. – ПОЗДРАВЛЯЕМ! С великолепной и заслуженной вас победой! Капитан команды, который совершил сегодня маленькое спортивное чудо подойдите ко мне. – Вика подошла, поздоровалась, пожала ему руку, нагнулась, чтобы он смог надеть на нее медаль (она его была выше ростом), потом взяла в руку грамоту и поблагодарила за призы. – Еще рано благодарить, так как для данного спортивного мероприятия мы изготовили мини-кубок, который будет вручен «Лучшему игроку». И…– Он специально сделал паузу, – этим игроком становится… фанфары… Виктория Шолохова! – сказал он. Толпа одобрительно захлопала. У Виктории чуть не подкосились ноги. – Поздравляю. – Он протянул позолоченный кубок.

– Спасибо, – еле выдавила из себя Виктория; по ее лицу побежали слезы.

Виктория побежала к своей любящей семье, которые стояли в конце зала и хлопали в ладоши, и прыгнула в их пламенные и нежные объятия.

– Вика, Вика! – кричал Вася, прыгая и ликуя. – Я чуть не описался от страха, когда мячик чуть не вылетел из кольца! Ты супер-пупер!

Они засмеялись. Он ее поцеловал в щечку и отпрянул.

– Фу! Да ты вся соленая!

– А ты такой сладкий, – с любовью и лаской сказала она и поцеловала в его румяную щечку.

– Я так горжусь тобой, Виктория, – сказала Мария, прижимаясь к ее мокрым волосам.

– А я еще больше, – улыбался Константин, обнимая дочь.

Он чувствовал, как в нем что-то поднимается, внутри, что-то неведомое и приятное. Дрожь от гордости, от любви, от простого человеческого счастья быть рядом с теми, кого любишь, кем дорожишь, с кем хочешь прожить до конца своих дней и не терять этого чувства никогда.

– А вы мной тоже гордитесь? – спросил Вася.

– А как же, сынок, – ответил Константин.

Викторию звали к себе подружку по команде, чтобы сфотографироваться всем вместе с кубком.

– Иди, доча. Тебя ждет команда. Мы пошли домой. Не задерживайся. Дома тебя будет ждать праздничный торт.

– Ура! Праздничный торт, – заликовал Вася, держа маму и папу за руку. – Ты быстрее приходи, а то я все съем!

«Как ты похож на меня, – подумала про себя Виктория, – когда я была такой же маленькой, глупенькой и наивной».

– Мммм. Хорошо. Буду дома через часик, – сказала она, попрощалась и побежала к ликующей команде и энергично заверещала: «Мы это сделали, девчонки!».

После того как команду «Отличниц» с кубком и медалями сфотографировал профессиональный, чем-то недовольный фотограф с черной копной волос на голове и округлым лицом, Виктория торжественно поставила кубок обратно в стеклянную витрину, на третий ярус. Непоколебимый, оловянный игрок с мячом стал улыбаться Виктории – или ей так показалось? – когда увидел, что он возвращается на свое почетное место, где он восседал среди других кубков много лет. И еще будет восседать, как минимум, год.

Виктория, преисполненная радостью и весельем светилась от счастья и на мгновение позабыла о вчерашней негативной новости и ворвалась в раздевалку и запела заводную песенку, клич команды. Ей вторили еще десять девчонок.

Три, два, один – чемпионы в пути.

Один, два, три – «Отличницы» впереди.

Два, три, один – а кто они? ПОБЕДИТЕЛИ!

– Ооо, Виктория уже запела! Неужели глотнула шампанское в тренерской? – спросила Алиса и засмеялась.

Другие девушки, снимая мокрую форму, громко обсуждали сегодняшнюю победу, отчего в раздевалке стоял шум и гам, словно на футбольном стадионе во время игры.

– Никто пока не наливал, но я сегодня пьяна от победы, – сказала Виктория и села на скамейку, – и мечтаю сейчас о глотке шаманского, как никогда ранее. А вы, девчонки, так не считаете, что пора бы нам отметить нашу с вами победу? Где шампанское?

После этого вопроса в раздевалку зашла радостная Галина Васильевна, которая надо заметить, как и Виктория, светилась вся от счастья; она благоухала, как распустившийся летом алый цветок. В одной руке она держала бутылку безалкогольного шампанского и стопку пластмассовых стаканчиков, а в другой – коробку шоколадок.

– Галина Васильевна, а мы вас уже заждались!

Все встали со скамеек и захлопали ладошами, как бы показывая свою благодарность тренеру за ее неоценимый труд, заслуги и достижения, за ее ласку и одновременно необходимую строгость, за ее терпение и понимание. За ее смелость в принятие важнейших стратегических решений во время матча. За ее преданную и искреннюю любовь к каждому игроку команды. Они стояли и хлопали той доброй и сильной женщине, без которой они бы не выиграли ни одного матча.

– Вогнали меня в краску. Спасибо вам за эту победу. За подаренное мне счастье, как тренеру, увидевшему триумф своей команды. Я в вас верила до последней секунды. И нисколько не сомневалась в вашем выигрыше. Вы сплоченная и уверенная в себе команда. Вы – настоящие борцы, не сдающиеся на полпути и продолжающие бороться до победного конца. Вы вспомните, как тяжело доставалась нам каждая победа и если бы не ваша смелость, самоотдача, ответственность перед командой, в конце концов, мы не добились бы столь почетного титула, титула лучшей команды среди женской лиги. Да, у нас есть проблемы. Защита имеет щели, пасы иногда не долетают до адреса, броски из трех очковой зоны – как и из штрафной – неотработанны и откровенно говоря хромают на две на ноги. Но. – Она обвела взором команду. – Москва не сразу строилась, поэтому, впереди вас ждет работа, работа и еще раз работа над ошибками. Чтобы, в конечном счете, избавиться от недочетов и играть на более высоком уровне… а пока – вы победители. И этим все сказано. Я вас поздравлю с заслуженной победой и хочу вам пожелать все самого наилучшего в новом 2004 году. Отличных оценок, новых побед в спортивных состязаниях и не только в спортивных. Запомните, девочки, что вся наша стремительная жизнь – это игра. – Она улыбнулась. – Пожалуй, хватит на сегодня пафосных слов. Лучше примите от меня эти скромные, но зато сладкие подарочки. – Она всем раздала по молочной шоколадке «Россия». – И это шампанское. Не обольщайтесь, оно безалкогольное.

Тренер взболтала бутылку, сняла металлический зажим, пробка со свистом взлетела вверх, ударяясь об потолок. Девушки взвизгнули, а потом засмеялись, видя, как газированный напиток гутой пеной вырвалось из бутылки.

– С праздничком! С победой! – кричали все присутствующие, наливая шампанское в пластмассовые стаканчики.

– Галина Васильевна, у нас тоже для вас есть небольшой подарочек по случаю победы и наступающего Нового года, который уже стучится в каждый дом, – сказала Виктория и достала букет алых роз и небольшую подарочную коробочку; притянула их тренеру. – Вы самый-самый лучший тренер. Мы вас любим!

Растроганная Галина Васильевна обняла ее.

– Спасибо. Но не надо было тратиться. Так я не поняла, а почему вы там стоите? Марш всем обниматься! – ласково прокомандовала она и все, навалившись, стали обнимать друг друга.

– Галина Васильевна, может, вы откроете коробочку? – спросила Иришка. – Мы так долго с девочками выбирали вам подарок и нам очень интересно понравиться ли он вам.

– Сейчас. – Она аккуратно распечатывала подарочное оформление коробки. – Еще секунду. Жалко рвать такую красотищу-то! – Тренер открыла коробку и увидела подарок и ахнула. – Вы с ума сошли! Это же так дорого! Не надо бы… спасибо за это замечательный подарок, мои красавицы. Это вещь теперь всегда будет со мной. Когда вы уедете в колледж, оставив родные стены школы – и меня – я буду смотреть на эту брошку и вспоминать вас, вашу команду. – Она надела брошь на спортивную куртку и спросила. – Ну как, я выгляжу?

– Превосходно, Галина Васильевна, – сказала Виктория.

– Замечательно! – прокричала Иришка.

– Неотразимо! Восхитительно! – кричала Алиса.

– Хватит, хватит, вы снова меня вгоните в краску. Мое лицо и так сегодня горит красным пламенем, хотя коньяк еще не пила, – сказала она и засмеялась. – Ладно, хватит болтать. Вас ждут родители. Время все-таки позднее. И еще, не забудьте, что следующая тренировка десятого января нового года. И много не пейте. – Она снова звонко засмеялась и вышла из раздевалки.

Спустя некоторое время команда во главе с тренером вышли на улицу и подивились, как изменилась погода за последние два-три часа. Шел густой снег. Былые хлопья снега медленно спускались с небес, падая на землю, на крыши домов и машин, на ветки деревьев и кустов, на одежду и на лица людей. Вся округа словно попала в белоснежную сказку, и темнота декабрьского вечера просияла от белого-белого снега.

Виктория с Ириной простились с девчатами и тренером и пошли домой, взявшись за руки, слушая, как хрустит под ногами только что выпавший снег, сверкающий и переливающийся от ярких городских фонарей.

Вдруг Виктория отпустила Иришкину руку, надела пушистые варежки, слепила увесистый снежок и кинула в подругу. Иришка хоть и изумилась, когда увидела, что Вика в нее кидается снежками, но и не растерялась.

– Ах ты, так значит! – воскликнула она. Слепив снежок, она точным броском поразила правое бедро Вики. – Точно в цель!

– Лови, фашист, гранату! – закричала Вика и запустила снаряд прямо в голову Иришки. – ОЙ! Я не хотела. Тебе больно?

Иришка взялась за голову и притворно захныкала, как пятилетняя девчонка, которой не купили желанную игрушку. Виктория испугавшаяся, что причинила боль подруге, подбежала к ней, чтобы извиниться и попросить прощения. И только Виктория подбежала к ней на достаточное расстояние, как вдруг Ирина игриво улыбнулась и запустила снежок Вике в лицо. Виктория, опешив от такого злодейства, от такой нечестной и подлой игры, повалила свою подругу в белый, мягкий сугроб.

Плюхнувшись в сугроб, визжа, поднимая вверх сверкающие снежинки, окутав себя с ног до головы природной пудрой, они звонко и беззаботно засмеялись, вспомнив недалекое детство, когда часами прыгали в глубокие сугробы, проваливаясь по пояс. А то и глубже.

И вот – две девушки, тринадцати лет, лежат в сугробе, смеются и смотрят на вечернее небо в феерии крутящихся балерин, которые падают на их вытянутые язычки, на красные губки, на длинные реснички, на розовые щечки, на подбородки, на челки, что торчали из-под шапок и мгновенно тая, превращается в воду.

Где-то вдалеке были слышны плач ребенка, вой собаки на луну, рев проезжающих машин и еще огромное множество различных звуков сливающихся воедино. Но ничто не отвлекало внимания Виктории и Иришки. Они заворожено, лежа на снегу, смотрели в необъятное небо, где за облаками сияли звезды, а за звездами другие звезды, звезды бесконечных галактик.

– Мы с тобой две дурочки! – сказала Иришка, отряхиваясь от прилипшего снега к одежде.

– Ничего подобного, – не согласилась с ней Вика, продолжая лежать в сугробе. Снег все шел и шел. – Полезно вспомнить то, о чем мы с тобой давным-давно позабыли…лежать в теплом снегу. Помоги мне встать.

Иришка протянула руку Виктории, которая ухватилась за нее, как за спасительную палочку и через секунду стояла на заснеженном тротуаре, отряхиваясь. Приведя себя в порядок, они пошли дальше по тихим улочкам, которые потихоньку превращались в заснеженные дюны.

– Вик, я тут недавно услышала от Саши Скороходовой, что, якобы, в тебя по уши влюблен Меньшиков и хочется с тобой дружить.

– Вовка что ли из «б» класса? – спросила Вика; Ирина кивнула. – Какое счастья, что я в него не влюблена.

– Ты вообще хоть в кого-нибудь влюблялась?

– Как-то не доводилось.

– Да подруга…ты столько всего упускаешь! Я уже влюблялась три раза! И скажу тебе по правде, это нечто неописуемое, когда ты видишь его – и твоя голова кружиться от счастья, сердце стучаться в два раза быстрее, хочется прыгать, танцевать, летать и целоваться. Эх, эти поцелуи, словно сказка, из которой не хочется возвращаться обратно! – мечтательно говорила она, словно летая в облаках. Вернувшись обратно на землю, она спросила у Вики. – И чем же тебе не нравится Меньшиков? Многие девчонки хотят с ним дружить, а почему ты не хочешь?

– Тебе бы журналисткой работать, – засмеялась Вика. Ирина не оценила шутки. – Это была шутка. В общем, он не в моем вкусе. Слишком красив.

– Вот именно, что он красивый и желает с тобой подружиться, – не унималась Ирина. – И если он предложит свою дружбу, ты не должна будешь отказываться.

– Так, давай больше не будем об этом. Я никому ничего не должна и не собираюсь с ним «дружить», так как под всей его маской красавца скрывается подлый и высокомерный лицемер. Я сама видела, как он унижает и призирает слабых. Как ведет себя в школе, словно король из высшего общества. Если он вам нравится – и тебе в частности – то можешь его забирать и хоть сколько дружить с ним. Я быстрее буду «мутить» с ботаником Аркашей, чем с ним!

– А вот может, и подружусь назло тебе! – обиженно объявила Иришка.

– Ну и пожалуйста. Твое дело.

– И вообще знаешь, что я думаю?

– Что же?!

– Что ты слишком много провидишь времени за чтением, забивая себе голову всяким ненужным хламом, когда нужно общаться с подружками и заводить отношения с мальчиками.

– Как интересно. Только то, что мне делать в свободное время буду решать я и только я, а не ты! Понятно? – разозлилась Вика.

– Понятно.

– Извини…

– И ты извини.

– Все забыли.

– Забыли.

Дойдя до перекрестка, они разошлись в разные стороны. Вика побрела на юг, а Ирина на север. Их обоих ждала любящая семья и праздничный ужин.

Виктория подошла к дому и увидела, что на ветке дуба сидит встревоженный Домовой. Она махнула ему рукой. Увидев Викторию, он спрыгнул с ветки, подбежал, и ничего не говоря, нежно ее обнял и закружился. Виктория от неожиданности сначала опешила, но потом все же радостно вскрикнула от того, как мир стал кружиться и расплываться, а радостное лицо Домового оставалось таким же четким и красивым. Она смотрела в его глаза, смеялась и умоляющим голоском просила, чтобы он отпустил ее. На самом деле она это не хотела, ей было хорошо и спокойно в объятиях любимого человека, и она могла кружиться так вечно.

– Ты сегодня была лучше всех! – сказал он, аккуратно опустив Викторию на дорогу, засыпанную снегом.

– Откуда ты…

– Честно? Я подслушал. Ну что, пойдем домой? Тебя уже ждут, не дождутся, родители. Ждут чемпионку!

– Пойдем. Я стала сегодня чемпионкой благодаря тебе.

– Мне? – удивился Домовой.

– Ага. Тебе покажется это странным, но увидев тебя в своих воспоминаниях, я забыла обо всем на свете. Я была с тобой. Я не видела ни злобные взгляды соперников, ни растроганные взоры моей команды, ни взволнованного тренера, что суетливо бегал взад-вперед, ни злобного судью, ни клокочущих зрителей, словно из горнов. Я не видела никого и ничего, кроме мяча, щита и дивных воспоминаний, окружающие стены спортивного зала, которые ласково теребили нотки моей заблудшей души, вороша усталую память, чтобы вознести меня в райский уголок спокойствия и блаженства, где я смогла закинуть три победных очка. Все это благодаря тебе!

– Ох, Вика. Ты меня в последнее время пугаешь своими умными словечками. Неужели снова перечитывала Маккалоу «Поющие в терновнике»?

– Да, – ответила она и засмеялась. – От тебя ничего не утаить. Эта книга настолько прекрасна, искреннее и чиста, что я путешествую на ее страницах, как вольная и гордая птица, мечтая, как и все девчонки о страстных поцелуях, о пламенной и сладострастной любви, о принце на белом коне…

– О, Боже! Какая гадость! – Домовой скривил лицо, словно унюхал что-то неприятно пахнущее. – Нашла о чем думать.

– Ничего ты не понимаешь в настоящей романтике, – сказала Вика.

– Ты права. Ничего не понимаю. И не хочу.

– Зря.

– Я хочу признаться…

– В чем?

– Я обманул тебя, что услышал о твоем успехе. Я его увидел.

– Только не говори мне, что ты рисковал своей жизнью ради того, чтобы посмотреть на мою игру? – встревожилась она.

– Именно, так. Прости, но я не мог сидеть дома, когда ты играла.

– Зачем? Зачем надо было рисковать из-за такой глупости? – строго и одновременно нежно, по-матерински, отчитывала ему Виктория.

– Не переживай. Все же обошлось. И это не глупость. Ты знаешь это. Я знаю, что для тебя это игра – важная составляющая твоей жизни. Я не мог пропустить ее. Не мог. Рискнув, я выиграл. – Он выставил ладонь, на нее падали снежинки и поспешно таяли. И добавил. – Наша с тобой связь сильна, поэтому я без проблем нашел тебя в пелене нависшего тумана, в котором я слышал ужасные крики и вопли страдания.

– Но она не столько важна, как жизнь лучшего друга. Как же ты вернулся обратно? – спросила она.

– Обратный путь был легок. Я держал за руку твоего братика.

– Прикасаясь к нему, тебе нестрашны другие духи?

– Да. Когда я прикоснулся к нему, он одернул руку. Но потом взял ее так крепко, что я невольно вздрогнул, заглянув в потаенные места его души. В его душу, чистую и непорочную. В душу искреннего дитя, который не отпускал меня до самого дома, шепнув мне на ушко, что он знает меня и желает познакомиться.

– Я… ты что?

– Я тоже шепнул ему на ушко.

– Зачем…

– Все хорошо, – перебил ее Домовой. – Я с ним познакомился. Он славный малый. Твой брат вел себя храбро и не закричал, когда я ему ответил, что тоже желаю с ним познакомиться. Я обо всем рассказал ему. Он все время меня перебивал и спрашивал, спрашивал, спрашивал. В общем, он знает обо мне и кажется, начал видеть мой силуэт. Теперь он с нетерпением ждет тебя дома. Ждет объяснений.

– Мне даже не верится, что это случилось. Ты ему сказал, чтобы он молчал и хранил – теперь уже нашу! – общую тайну от родителей?

– Да. Он мне пообещал держать рот на замке.

– Ох уж не знаю, не знаю, – сомневалась Вика. – Всегда, когда он так говорит, он пробалтывается. Всегда случайно.

– Я уверен, что теперь он будет молчать. Пошли же в дом.

Они зашли в дом, и Вика увидела коридор, по стенкам которого были развешаны воздушные шарики.

– У нас что ли, у кого-то день рождения? – удивленно спросила Виктория у папы, снимая обувь.

– Что-то вроде того, – загадочно ответил отец.

– Сюрприз! – закричал радостный Вася.

За праздничным ужином Виктория была ненасытна, как, в общем-то, всегда после изнурительных тренировок, отнимающих много сил и соответственно энергии. Она съела полгрудки жареной курицы, две хрустящие картофелины, приправленные сверху восточными пряностями, тарелку летнего салата из свежих огурцов, помидор и зеленого лука, а на десерт полакомилась сладким тортом, запивая зеленым, бодрящим чаем.

Наевшись досыта, они с братом решили помыть посуду, чтобы не утруждать родителей. Вика мыла посуда, а Вася протирал мокрые тарелки чистым полотенцем, бережно складывая их в кухонный гарнитур.

Закончив трудиться, они немного понежились на диване вместе с родителями, глядя в телевизор. Через некоторое время им наскучили занудные новости, и они поднялись в Викину комнату. И только захлопнулась дверь, Василий спросил у сестры:

– Вика, помнишь, я тебе говорил, что вижу призрака рядом с твоим платяным шкафом?

– Помню, как такое забыть. Я…

– Так вот, – он ее перебил, – я сегодня с ним разговаривал. Он был на твоей игре. Видимо следил за мной.

– Почему ты так решил? – спросила Вика, решив притвориться, что ничего не знает.

– Потому что его рука впилась в мою руку, когда мы пошли домой. Я поначалу испугался и одернул руку. Но потом подумал, что он хочет, наверное, со мной подружиться. А я очень хотел с ним подружиться, чтобы не быть врагами. И когда он в следующий раз положил свою руку в мою, я решил ее сжать и не отпускать, чтобы потом расспросить его.

– И что потом?

– Я спросил, кто он и представляешь, он мне ответил!

– Представляю.

– Да ничего ты не представляешь. Ты ведь мне не веришь?

– Верю. Каждому слову. Честно. Так что же было дальше?

– Странно, что ты веришь. Но я чуть не описался, когда он начал говорить. Призрак-невидимка. И что думаешь, было потом?

– Что же?

– А ты догадайся!

– Ну, я даже не знаю, что и предположить.

– Ты попробуй, – предложил он.

– Хорошо. Вы, скорее всего, подружились. Верно?

– Да. Ты права. Как… как… ты догадалась?

– Я угадала? – Она ему улыбнулась. – Просто сказала наобум.

– А хочешь еще кое-что узнать интересненькое? – загадочно спросил он, словно пират, говоривший о сокровищах. – Хочешь? Тебя это не обрадует.

– Хочу. Выкладывай. Он что в меня влюблен?

– Хуже! – вскрикнул он. – Он говорит, что знает тебя много лет. Ты его лучшая подруга. Я ему, конечно, не поверил. И стал объяснять ему, что моя сестра слишком серьезная и чересчур умная…

– Ну, спасибо за комплимент.

– Всегда, пожалуйста, сестренка, – ответил он и продолжил. – Я убедил его в том, что ты никогда бы не поверила в привидение.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что ты взрослая.

– А ты не думал, что мне когда-то тоже было шесть лет, как тебе сейчас, и я с ним познакомилась в то время? – спросила она. Вася на нее странно посмотрел, словно услышал нелепую теорему.

– Знаешь что? Мне кажется, тебе никогда не было шести лет. Ты такой и родилась. И не надо меня обманывать. Я же не такой глупый, – ответил он; Виктория засмеялась.

– Ты хочешь сказать, что мне сразу исполнилось тринадцать?

– Ну да!

– Глупый ты все-таки, братец. – Она погладила его светлые волосы. – Значит, мы сегодня выяснили, что ты познакомился с привидением. Это раз. Потом это нечто убеждало тебя, что я его подруга. Это два. И последнее, третье, что я не верующая Фома и родилась сразу же взрослой и никогда-никогда не была маленькой. Так?

– Так. Ты чувствуешь этот запах?

– Какой? – Она чувствовала запах, но не обращала на него внимания. Для нее он стал привычным, как запах сырой земли, зеленой травы, крапивы, цветущей яблони и сирени, проточной воды.

– Он идет-идет! Смотри! – Дверь шкафа со скрипом приоткрылась, и из него вышел Домовой. – Он здесь. Я вижу его.

– Ты говоришь про Домового что ли?

– Откуда ты? Ты его знаешь?

– Домового-то? – перебил она брата. – Конечно, знаю. Он мой лучший друг, а про твоего привидения – я знать ничего не знаю. Уж прости.

– Но я говорил про него.

– Ооо, тогда прекрасно, что вы познакомились. – Она подошла к Домовому, поздоровалась и по-дружески обняла его. Вася опешил от такого развития событий, что ничего не мог выразить членораздельно, как бы тщательно он ни старался.

Увидев озадаченное лицо Васи, Виктория себя почувствовала просто ужасной преступницей оттого, что она так подло поступала с братом.

– Прости меня, Василек. Я тебя обманула. Мне стыдно. Но ты сам не поверил Домовому, когда он сказал, что мы с ним лучшие друзья.

– Конечно, я не поверил, – прохрипел он, глядя то на него, то на нее. – ТЫ, ты такая… такая…

– Какая?

– Неверующая, – помог ему Домовой.

– Да, – согласился Вася. – Неверующая. Спасибо, Домовой. Тебя так можно называть? – Домовой кивнул. – Я так рад, что и ты видишь его.

– Тише. Не кричи так громко, – предупредила его сестра.

– Хорошо. Теперь мы будет дружить вместе!

– Обязательно, – подтвердил Домовой.

– А можно вопрос?

– Ну, задавай, коль не боишься? – сказала Вика, улыбнувшись брату.

– А вы не муж с женой?

Домовой с Викторией засмеялись.

– Нет, – ответила сестра. – Почему ты так решил?

– Не знаю. Мне показалось, что вы влюблены друг в друга.

– Тебе точно показалось, – быстро отреагировал Домовой.

На комнату обрушилось гробовое молчание.

– А знаешь, что тебе еще изрядно удивит? – спросила у брата Виктория, чтобы разрядить напряженную обстановку и подошла к окну, откуда сияла луна. – Космос.

– Космос? Тот самый, что выше облаков? Тот самый, на котором звезды горят? – спросил он, подойдя к сестре, показав пальцем на звезду.

– Тот самый! Ты хочешь там побывать?

– Как мы туда попадем без ракеты и без скафандров?

– А нам не нужен ни скафандр, ни ракета! – ответила она.

– Если даже мы туда попадем, то без скафандров мы задохнемся.

– Откуда ты знаешь?

– Как это откуда? Из «Звездных войн», конечно!

– Ты такой умный.