Третий Шанс

Коля покосился на валявшуюся в кресле сумку. Пистолет в разобранном виде на территорию поместья охрана ему пронести разрешила. Патроны, спрятанные в металлические ручки сумки, не нашли. От Ходырева пообещали хранить в секрете, чтобы получился сюрприз.

Завтра здесь будет Стенька, в два часа дня они встретятся втроём. Зная пунктуальность Ходырева, к нему в кабинет он должен войти в четырнадцать ноль-ноль. А до этого полно времени, чтобы изучить дом, сопоставить с планами, которые он проштудировал досконально. Проверить путь отхода, прогуляться до точки эвакуации. Начать смотреть на окна, на любом из которых в любое время может высветиться инструкция, корректирующая план.

И никаких сигналов наружу. «Волки» сами узнают, когда будет покушение и когда эвакуировать. Ох, страшно-то!

И опять накатило. Убить двоих людей. Хладнокровно расстрелять почти в упор. Насмерть, навсегда. И потом самому остаться в живых. Потому что он нужен дочке и правнуку. Всё это сначала медленно стало прокручиваться в голове, а потом заняло всё сознание. И затягивало всё сильнее и сильнее. Коля уткнулся в подушку и беззвучно зарыдал.

* * *

Василиса умерла этим вечером в больнице. Утром она почувствовала себя плохо, «скорая» доставила её в клинику, а вечером ее не стало.

Алёша всё время был с ней, и лишь когда она почувствовала, что конец уже совсем скоро, она попросила врачей увести мальчика. Точнее, попросила, чтобы Алёша ушёл вместе с бабушкиной молодой подругой Алисой Иваненко (позывной «Винтер»), которая неожиданно оказалась поблизости.

Днём в больницу примчалась Настя, Машина дочь. Двоюродные внук и внучка Инга и Влад обещали заехать вечером, но уже не успели. А с Настей Василиса успела попрощаться. И, конечно, с Алёшей.

– Лёшенька, – бабушка взяла внука за руку. – Я тебе сейчас кое-что скажу, а ты запомни. Просто запомни, даже если сразу не поймёшь. Поймёшь потом, когда время придёт.

Там, в шкатулке моей… ты сбереги эту шкатулку. Там самое ценное. И от меня, и от папы с мамой. И от моих папы с мамой. Немного всего, но самое важное. Или напоминание о самом важном. О близких людях. И, главное, о том, каким человек должен быть. Запомни слова, сказанные очень давно: «Хочу прожить жизнь так, чтобы мне не было стыдно за своих детей, а им не было стыдно за меня». И когда-нибудь тебе захочется… наступит время… может быть… и тебе будет всё равно, какой ты и что о тебе думают. Или померещится, что этот мир не для тебя. Преодолей это. И помни, что мы все всегда с тобой. Мы всегда будем в твоём сердце. Даже если начнет казаться, что не так, заставь себя поверить. Вспомни то, что чувствуешь сейчас. Ты уже взрослый и можешь верить своим чувствам.

А ещё… ты же знаешь историю моего папы. Только не всю историю. Там, в шкатулке, есть письмо, прочитай его. И выучи. Только осторожно, оно старое, ему почти сто лет.

И позволь моему папе стать твоим. Пожалуйста, позволь ему стать твоим папой. Это нужно вам обоим. Даже если сейчас ты этого не понимаешь.

И ещё держись родни. Твои дядя и тётя, двоюродные браться и сёстры…

Василисе стало тяжело говорить, и она замолчала. А Алёша плакал, сидя на пуфике у больничной кровати и уткнувшись бабушке в бок.

А потом его увели из палаты, и больше он бабушку не видел до дня похорон. Шкатулку он сохранил на всю жизнь. А к письму, о котором говорила бабушка, вскоре добавилось ещё одно, написанное тогда же, только адресованное папе.

* * *

Стенька вошёл в кабинет, и Игнат Рафаэлевич поднялся из-за рабочего стола ему навстречу.

– Здравствуйте, Степан Иваныч, рад вас видеть! – хозяин кабинета поприветствовал гостя с радушной улыбкой и протянул раскрытую ладонь для рукопожатия.

– Доброго дня, мил человек! – Стенька хитро прищурился и пожал протянутую руку.

– Всё из роли не выйдешь? – Ходырев похлопал священника по плечу и рассмеялся.

В это же время в комнате руководителя службы безопасности, на большой видеоконсоли прямо в центре кабинета, было выведено изображение. Несколько камер, установленных в разных местах, создавали полноценное объёмное изображение. Уменьшенное в достаточном масштабе, так, что люди были размером с мизинец. На трёхмерном экране высвечивались холл с уходящей вниз винтовой лестницей и дверями, ведущими в различные комнаты, приёмная Ходырева и, собственно, его огромный рабочий кабинет. Непрозрачными по понятным причинам оставались лишь стены туалетов, да и там, если что, камеры включить можно. Камеры в приёмной Ходырева пока не работали, но скоро и их придётся задействовать.

Пекарский задумчиво расхаживал вокруг голограммы. Кроме него, в комнате находились два личных помощника, тоже на сто процентов доверенные лица, от которых не было секретов. Иначе нельзя, они должны не только видеть, но и слышать всё происходящее. Один из помощников сейчас исполнял роль оператора обзора.

– Покажи все этажи, – напряжённо проговорил Пекарский, и оператор еще уменьшил масштаб, выведя на экран объёмную, с полупрозрачными стенами, модель всего дома, так, что можно было видеть всех, кто сейчас в доме находился. – Когда «стрелок» поднимается на третий этаж, укрупни до этажа. Когда войдёт в кабинет – до кабинета. После первого выстрела – в обратном порядке. Нужно контролировать перемещение.

Все трое всматривались в модель.

Вот «стрелок», нервно прохаживающийся взад-вперёд по своей комнате. Вот бойцы, тут и там, расставленные по маршруту предполагаемой эвакуации «стрелка». И другие бойцы по всему периметру, мало ли куда ему в башку шмякнет бежать… Ну, и «Дефендер» на парковке. Всё на месте.

В это же самое время в центре управления операциями «Дельты» Сканер, Закат и Кельт смотрели на свою видеоконсоль, но изображения на ней не было.

– Закат, – Кельт похлопал по плечу сослуживца, замершего у видеоконсоли. Специалист по тактике был в напряжении, у него на лбу проступило несколько капелек пота. – Когда Коля вернётся, попроси, чтобы курить тебя научил. Говорит, помогает. А вообще нервничать на работе вредно. Сканер не любит.

– Не люблю… – машинально проговорил Сканер.

Он, как и двое его сослуживцев, смотрел в пустоту.

А Коля в это время перемещался по Колониальной комнате взад-вперёд всё быстрее, а потом махнул рукой сам себе и раскрыл сумку. Вставить колодку ударно-спускового механизма, затем ствол, направляющую втулку в кожух, вставить возвратную пружину, затвор со стволом на рамку, вставить затворную задержку, надвинуть пружину затворной задержки, вставить магазин. Передёрнуть затвор. Пистолет в сумку. Вперед. Он вышел в холл, огляделся и, стараясь не выдавать напряжения, пошёл к лестнице.

И в кабинете Пекарского закипела работа.

– Есть сигнал, – спокойно сообщил оператор. – Перехвачена система управления дронами. Дроны отключены. Объект движется по лестнице со второго на третий этаж.

Пекарский и двое помощников напряжённо, почти не моргая, смотрели на консоль, стараясь уловить малейшее движение киллера. А тот медленно, как будто на нём висела тяжёлая гиря, переставлял ноги по лестничным ступеням и всё время озирался. «На воре и шапка горит», – машинально подумал Пекарский.

Оператор продолжал комментировать каждый шаг объекта, сообщая бойцам службы безопасности, которые замерли на боевых постах:

– Завершил подъём на третий этаж. Встал, осматривается по сторонам.

Изображение на объёмном экране увеличилось, высветив лишь холл, приёмную и кабинет, немного зацепив соседние комнаты.

– Ожидание – десять минут до выстрела, – спокойно сообщил оператор.

– Пусть понервничает, – добавил ранее молчавший второй помощник руководителя Службы безопасности. – Седьмой и восьмой, – обратился он к охранникам у двери кабинета, – не пускайте его ровно до четырнадцати-ноль-ноль.

Оба едва заметно кивнули.

Но Коля и не торопился в кабинет. Он улыбнулся охранникам и растерянно побрёл по коридору. Потом вернулся к кабинету.

– Ребята, – обратился он к восьмому. – Можно, я у вас тут сумку пока положу?

– Можно, – тут же подсказал Пекарский охраннику в наушник, и тот, едва кивнув в ответ на команду, с готовностью принял из Колиных рук сумку и положил на пол у стены недалеко от себя.

– В туалет схожу, – сообщил Коля откровенно дрожащим голосом.

Коля скрылся в туалете, и взгляды Пекарского и помощников, за неимением другого интересного объекта наблюдения, устремились на кабинет Игната Рафаэлевича.

А тот всё беседовал со священником, посматривая на часы. До появления Коли оставалось минут пять-семь.

Ходырев продолжал вышагивать по кабинету, однако не отходил далеко от спасительной «позиции-1». Стенька же, как встал на «позицию-2», так и с места не двигался.

– Вот так, ёксель-моксель, – проговорил хозяин кабинета. – Повторюсь, ситуация сильно усложнилась, но…

– Ну да, – Стенька кивнул, соглашаясь, – два платежа из десяти нам не поступили. А на одной идеологии далеко, сами знаете, что. Нет, быдла эти продолжают за веру и честь и прочую лабуду, но вот поводырям их я платить должен. А иначе быдла как из-под контроля выйдут, так и нам с вами мало не покажется. Опять же оружие, обмундирование…

– Мы уже придумали, как перевести вам деньги, – спокойно сообщил Ходырев. Он продолжал нервно посматривать на хронометр. До назначенного Коле времени оставалось пять минут. А всё-таки страшно… Немного. – Не знаю, сколько просуществует этот канал, но его должно хватить до наших мероприятий в Новосибирске и Хабаровске. А потом новый придумаем. Да там и…

– Да-а, – довольно протянул Стенька, – там, думаю, ситуация поменяется. Ежели получится…

– Что это за «ежели»? – Ходырев удивлённо вскинул брови.

– Ну, – Стенька пожал плечами. – По-разному может пойти. Но тысячи по две жертв точно будет. Может, и поболе. А там, глядишь, и у других волосёнки затрясутся.

Пекарский, глядя на изображение, вздохнул. А ведь так хорошо всё начиналось. Как вспомнить, что ещё год назад…

– Капсула «скорой помощи», – сообщил оператор. – Приближается к Покровскому… Расчётное время прибытия одна минута. Детекторы идентифицировали стандартную модель КНП-12. Биологические организмы на борту отсутствуют. Вес стандартный… Богдан Петрович, – оператор обернулся к начальнику, – вроде обычная «скорая помощь». Может, правда плохо кому… или сбивать?

– Сбить капсулу «скорой помощи» – это уж чересчур, – задумчиво, как будто беседуя сам с собой, проговорил Пекарский. – Пятерых бойцов к точке приземления.

В этот момент микрофоны уловили звук смыва в туалете, а потом шелест бегущей струи умывальника.

А консоль «Дельты» ожила, и на ней уже несколько минут транслировалось изображение.

– Не верю своим глазам, – спокойно сообщил Сканер со своей обычной монотонной интонацией. Поэтому было понятно, что говорит он неправду и глазам своим вполне верит. – Закат, тебе нравится в «Дельте»? Или обратно в ГРУ хочешь?

– Что? – Закат удивлённо захлопал глазами.

– А то, Закат. В ЭФИР! НЕМЕДЛЕННО!

На часах было 13:57, когда запыхавшийся Фролов подбежал к кабинету Ходырева, но седьмой и восьмой едва заметными движениями преградили ему путь.

– Пустите! – закричал Фролов. – Мне срочно! Шеф на вызов не отвечает! – Он попытался прорваться в кабинет, но охранники деликатно его отстранили.

– Что такое? – прозвучал из динамиков голос Пекарского. – Фролов, что случилось?

– Новости! – выпалил Фролов, и у него перехватило дыхание.

– Новости на вторую консоль! – Скомандовал начальник Службы безопасности, и оператор вывел сразу десять новостных каналов. На двух – все трое присутствующих не поверили своим глазам – транслировалась запись из рабочего кабинета Ходырева.

Пекарский посмотрел на одежду хозяина поместья на изображении, на пейзаж за окном кабинета. И моментально сообразил, что это… это сейчас. Это прямая трансляция!

– Вот так, ёксель-моксель, – Ходырев на изображении в выпуске новостей продолжал вышагивать по кабинету, однако не отходил далеко от спасительной «позиции-1».

Стенька же, как встал на «позицию-2», так и с места не двигался.

– Вот так, – проговорил хозяин кабинета. – Повторюсь, ситуация сильно усложнилась, но…

– Похоже, с наших камер… – ошарашенно проговорил оператор.

– Отключить все камеры, – быстро скомандовал Пекарский.

– Камеры отключены, – отрапортовал оператор, и изображение на первой консоли погасло.

– Взять…

– РЭБ-атака! – воскликнул оператор.

Переговоры на внутренней частоте Службы безопасности стихли, и на секунду наступила тишина. А потом в наушниках охранников послышался голос Коли:

– А сейчас, дорогие друзья, для вас прозвучит моя любимая песня.

И по ушам ударили резкие гитарные рифы и скрипучий голос: «Группа крови на рукаве…».

– Взять «стрелка»! – прокричал Пекарский, но, ещё до рапорта оператора сообразил, что бойцы его не слышат.

Он прыжком рванул к выходу, хватая на ходу «орушку». За несколько секунд он преодолел четыре лестничных пролёта, десять метров по коридору, ударом ноги распахнул дверь туалета и тут же сместился вправо, машинально уходя с предполагаемой линии огня. В туалете было пусто. Только окно разбито. Пекарский подбежал к окну и увидел далеко в небе быстро уменьшающийся силуэт капсулы «скорой помощи».

* * *

– Вот так, ёксель-моксель, – Ходырев на изображении в выпуске новостей продолжал вышагивать по кабинету, однако не отходил далеко от спасительной «позиции-1».

Стенька же, как встал на «позицию-2», так и с места не двинулся.

– Вот так, – проговорил хозяин кабинета. – Повторюсь, ситуация сильно усложнилась, но…

Внизу строка субтитров сообщала: «Трансляция из кабинета Игната Рафаэлевича Ходырева. Задержка две минуты».

Дмитрий Смирнов сидел в углу, обхватив руками голову.

– Вот вы дел навертели, – говорил он тихо, обречённо. – Вы хоть представляете, какие иски о вмешательстве в личную жизнь каналам предъявят?

– Дмитрий, мы все читали твой юридический анализ, – привычно монотонно за всех ответил Сканер. – Риск, имея в виду его предполагаемую цену и вероятность возникновения, мы признали приемлемым.

– Ох… – Адвокат в очередной раз тяжело вздохнул. – Да сам понимаю. Ясно, что так гораздо больший эффект, чем в сеть выпускать.

Третий, присутствовавший при разговоре, Тихон Цветков, руководитель Администрации Президента, хлопнул в ладоши, как бы завершая дискуссию.

– Что сделано, то сделано. И сделано безупречно. С последствиями будем разбираться по мере поступления оных. Думаю, мы создали маленькую проблему, решив большую.

– Бриз на подходе, – сообщил Сканер, и все трое встали, готовясь поприветствовать героя дня.

Коля шёл по коридору, расправив плечи и высоко подняв голову. Рядом с ним, широко улыбаясь, вышагивал Кельт.

– Коля, – как мог заговорщицки (а мог, с его-то голосом, не очень) проговорил офицер, – ты чего какой молчаливый? Ну-ка подпевай! We are the champions, my friend…

Коля не выдержал и рассмеялся.

– И где только понахватался!

– Готовился, – серьёзно сообщил Кельт.

Они подошли к двери кабинета Сканера, створки разъехались в стороны, приглашая гостей войти.

Полчаса назад эвакуационную капсулу «скорой помощи» в воздухе перехватил большой белый пинг с красным крестом на борту, через десять минут Коля был уже в больнице на окраине Москвы, в Лобне, оттуда подземным транспортом его перевезли куда-то, где его ждал очередной незнакомый сопровождающий. Он передал Коле маленький амулетик на цепочке, где в круг был вписан клинок в форме перевёрнутой греческой буквы «дельта» с небольшой полоской, превращавшей его в латинскую F. Коля моментально нацепил амулет и тут же услышал голос: «Бриз Закату». «Бриз на связи». «Никаких разговоров здесь. Всё хорошо. Скоро увидимся».

А ещё через десять минут они приземлились на базе «Дельты» в Красногорске.

Ангар с выстроившимися в ряд «Грифонами», люди в чёрной и белой униформах… Они махали Коле руками, улыбались, те, кто был близко, пожимали руку, кто-то крикнул: «С возвращением, Бриз!». А Коля шёл ошарашенный, озираясь по сторонам, к знакомому силуэту у одной из дверей.

– Двадцатку принёс? – серьёзно спросил Кельт, глядя пронизывающим взглядом прямо в глаза Коле.

– С премиальных отдам, – быстро нашёлся Коля.

Они поприветствовали друг друга принятым в «Дельте» рукопожатием, а потом крепко обнялись.

– Пойдём, – сказал офицер, – нас ждут.

Сканер улыбался едва заметно, но Закат, Дмитрий и Тихон не сдерживали радости. Они по очереди представились, пожимая Колину руку.

– Присаживайся, Бриз, – произнес Сканер доброжелательно. – Мы должны кое-что тебе объяснить. Но сначала… – и он жестом указал на видеоконсоль. – Три канала сегодня прервали свои передачи на несколько минут для демонстрации вот этого.

И на консоли в очередной раз возникло изображение рабочего кабинета Игната Рафаэлевича Ходырева. Но в этот раз запись смотрели полностью, и никто не просил остановить. Когда видео закончилось, Сканер повернулся к Коле.

– Для нас было важно показать народу, что Стенька и Ходырев связаны между собой. Точнее, что у них есть совместные деловые интересы. Была разработана целая программа, как это использовать дальше, как из выхваченных из контекста фраз сделать красивую картинку для народа, чтобы тот поверил, что Стенька – продажный циник, а не истинно верующий священник. Главное было показать их вместе. Но то, что мы засняли, превзошло все ожидания. Нам повезло. Мы записали практически признание, что Ходырев финансирует «Чистоту и честь» и что последняя готовит террористические атаки на деньги Ходырева. Нам очень повезло! Самое время запускать ролик об отдыхе Стеньки на Мадагаскаре.

Коля непонимающе озирался по сторонам, но все смотрели на Сканера.

– Изначальной целью операции как раз и было получение видеозаписи. Самый подходящий способ – подключиться к камерам наблюдения Покровского. Для этого необходимо было доставить внутрь дома радиоэлектронное оборудование. В системе подавления управления дронами, которую тебе позволили пронести, имелся также блок перехвата сигнала с систем видеонаблюдения и система РЭБ-атаки, для которой ты в своё время любезно согласился записать приветствие. Они не могли досконально исследовать то, что ты пронес, иначе пришлось бы разрушить детали пистолета и тем самым тебя спугнуть. Они думали, что это только система подавления дронов.

– Не понял, – Коля часто заморгал, – они что, ЗНАЛИ?

– Знали, – кивнул Сканер. – Мы специально организовали утечку. Поэтому тебе так легко удалось проникнуть в Покровское и организовать встречу Ходырева и Стеньки. Сборка пистолета за пятнадцать минут до назначенного времени, активировавшая системы блокировки дронов и подключения к камерам, дала нам десять минут записи, одна из которых оказалась просто бесценной.

– Так что… они были в курсе, что я иду убивать Ходырева?!

– Да, и хорошо подготовились. И не дали бы они тебе никого застрелить. Как теперь понимаешь сам, подготовка убийства была лишь отвлекающим манёвром. Не обижайся, что не сказали сразу всю правду, ты…

Совсем с катушек слетели?! Не обижайся! Да что Коля за это время пережил… И это вслепую! Но внезапно мозги прояснились. Всё-таки сказалась «дельтовская» муштра. Раз командование приняло такое решение, значит, его следует исполнять. И скажи спасибо, что хотя бы сейчас объясняют… Коля вдруг подумал, а как бы повёл себя Пётр Робертович, окажись он в такой ситуации… А если по-честному, скажи ему, Коле, обо всём заранее, мог бы себя выдать. Тем более, когда сканеры-детекторы лжи по всем углам. Неприятно осознавать, что тебя использовали втемную, но всё правильно. Не до сантиментов. Вдох-выдох.

– Да я понимаю, – быстро заговорил Коля, – всё правильно. Только хоть бы предупредили про эвакуацию… а то захожу в туалет, а на стекле надпись: «Бриз, эвакуация через это окно». Что, думаю, делать… А потом стекло брымс! Оно же…

– Бронированное, – продолжил Сканер, – но у стандартных эвакуационных капсул предусмотрены средства точечного разрушения. На случай, например, когда больной не может выбраться из-под завала или просто в паластруме потерял сознание.

Коля попытался посмотреть на Сканера недовольным взглядом и даже что-то буркнуть, но вместо этого выходила лишь светлая улыбка.

– А знаете, как страшно прыгать было? – вдруг сказал Коля. Он вспомнил, как у окна туалета зависла капсула, выбросив эвакуационную сеть, как в коридоре послышались шаги, и Коля скакнул прямо из окна третьего этажа, а сеть облепила его. И ещё вдруг вспомнил, как за несколько минут до этого поднимался по лестнице, готовясь убивать.

А потом, час спустя, ему сообщили о смерти Василисы. И привели к нему Алёшу. Навсегда.

* * *

Матвей Юрьевич углубился в чтение второго сценария макроэкономического развития России на три года, развесив в воздухе по всему гостиничному номеру графики, диаграммы и таблицы. Первый сценарий выходил вовсе скверным, однако он был и написан то ли безнадёжным пессимистом, то ли человеком безграмотным и несведущим, не имеющим представления о сложных экономических взаимосвязях. Второй сценарий выглядел получше, хотя и он был и безрадостным и, как надеялся бывший помощник президента, малореалистичным. Однако рациональное зерно в сценарии было, поскольку он ярко подсвечивал самые уязвимые области национальной экономики.

И как гром среди ясного неба прозвучал вызов через F-Command.

– Дельта Сканеру.

– Дельта на связи, – машинально отреагировал Калинкин и вздрогнул.

Этот позывной навсегда, как он уверил себя, должен остаться в прошлом. Но М.Ю. Калинкин оставался секретным сотрудником ФСБ в чине генерала, и с этой должности его пока не уволили то ли по халатности ответственных сотрудников, то ли по умышленному попустительству тайных доброжелателей. И формально генерал Калинкин оставался командиром отряда «Дельта».

– Докладывай, Сканер.

– Генерал Звягинцев передал «Громовержцу» новые целеуказания. Зимний Дворец в Санкт-Петербурге и Кремль в Москве, – Сканер говорил, умышленно не используя кодовые обозначения. Разговор всё равно невозможно прослушать, а мало ли, чем память генерала «Дельты» за это время заполнилась, и, главное, что в ней потускнело, а что и совсем стёрлось. – Полагаем, на случай, если восстание под предводительством попа Стеньки окажется неудачным. Повстанцам в любом случае необходимо уничтожить президента Шацкого. Личный состав «Громовержца» полностью предан командованию в лице Звягинцева. Мы обоснованно полагаем, что Ходырев обещал Звягинцеву пост министра обороны после прихода Федоренко к власти. У нас нет сомнений в том, что «Громовержец» нанесёт удар по цели, если от Звягинцева поступит такой приказ. Кроме того, командиру «Громовержца» приказано нанести удар по одной из десяти целей в европейской части России, если будет предпринята попытка захватить или уничтожить «Громовержец».

Не было необходимости подчёркивать значимость сказанного. Речь шла о смертельной угрозе сотням или тысячам людей. «Громовержец» – система орбитальной бомбардировки, от залпа которой нет спасения. Пятидесяти боеголовок достаточно для полного уничтожения такой цели, как московский Кремль. А один залп «Громовержца» – это пятьдесят тысяч боеголовок, закрученных причудливым вихрем. Залп установки орбитальной бомбардировки с лёгкостью преодолевает любую систему обороны.

Таких установок в мире всего семнадцать, все принадлежат различным государствам. Некая система сдерживания, аналогичная ядерному противостоянию прошлого века. Как правило, орбиты таких установок находятся на расстоянии двести пятьдесят – триста тысяч километров над поверхностью Земли. Каждая такая установка, по сути, является космической крепостью с мощными системами активной и пассивной защиты. Кроме того, все установки охраняются звеном космических истребителей.

– Сканер, – спокойно проговорил Матвей Юрьевич, – правильно тебя понимаю? Ты уверен, что в случае неуспеха восстания девятого января «Громовержец» даст залп по месту расположения президента?

– Вы меня правильно поняли, Дельта.

– Предложения?

– Уничтожить систему залпа «Громовержца».

– Уничтожить российскую установку орбитальной бомбардировки? – Матвей Юрьевич не просто удивился, он искренне испугался. Но говорить продолжал спокойно. – Это существенно затронет обороноспособность страны.

– Не всю установку. Только систему залпа, поразив центр управления и приводы запуска. Некоторые части этих систем невозможно задублировать. Мы просто обездвижим систему залпа. Ремонт повреждений займёт две недели. По окончании этого срока «Громовержец» будет полностью в работоспособном состоянии.

– И каков же «день Д»?

– Седьмое января. Через три дня. Этого достаточно для вывода атакующей группировки на исходные позиции. Хотите познакомиться с деталями плана?