Невыдуманные истории

“Юность Коненкова”

В центре одного из залов “Третьяковки” скульптура обнаженной восемнадцатилетней девушки, списанной со второй жены Коненкова. Самому скульптору тогда исполнилось сорок девять. Дерево, как нельзя лучше отражает цветовую гамму человеческого тела. Стан, грация завораживают. Застрял в этом зале на полчаса, разглядывая со всех сторон этот шедевр. В этом же зале мраморный бюст первой жены Коненкова. Наблюдал за реакцией посетителей. Мимолетные, стыдливые, скользящие по скульптуре в центре, взгляды мужчин. Как будто кто-то их может, в чем не хорошем уличить. Разглядывают подолгу бюст первой жены, постоянно держа в поле зрения главный шедевр этого зала и, не задерживаясь, покидают зал. Сказывается девственное советское воспитание…

Шедевры Лондонского королевского музея

Выставка ста пятидесяти полотен. В столице ажиотаж. Картины, как на подбор эротически-обнаженного плана, вызвали огромный интерес у москвичей и гостей столицы. Наблюдаю за реакцией посетителей. Парочки (девушки с юношами) после просмотра двух полотен, уже далее ходят порознь, чтобы не смущать друг друга, неоднократно возвращаясь к просмотру полюбившейся картины. По тому времени англичане нам – поклонникам женской красоты – сделали воистину королевский подарок. Запретный плод, как известно…

Село Архангельское

Поместье князей Юсуповых. Часовенка с надгробной скульптурой рано усопшей дочери Юсуповых. Сейчас хранится на берегу, в саду, перед дворцом. Раньше она была установлена прямо над Москвой-рекой и пугала до смерти проплывающих на баржах, купцов, особенно ночью. Но мрамор около воды стал разрушаться, и скульптуру перенесли на берег. Во дворце много картин и скульптур. Хранители усадьбы утверждают, что две картины, хранящиеся во дворце, дороже самого дворца со всеми его ценностями – это “Антоний и Клеопатра” и “Пир Антония и Клеопатры”. Необычная жара. Спускаюсь к Москве-реке в надежде найти место для купания. Непонятно откуда взявшийся наряд милиции разъяснил мне, что в этом месте забор воды для нужд столицы и купание категорически запрещено. Как говорится не солоно хлебавши…

Эрмитаж

Будучи на курсах повышения классификации, в общей сложности посетил музей шестнадцать раз. Среди посетителей – в основном приезжие. Бесконечные экскурсии. Около Венеры Таврической рассказывается история ее появления в коллекции Эрмитажа. Папа римский направил ее в подарок Екатерине Второй. На плотах переправили скульптуру в Лондон, затем морским путем в Питер. Установили в Летнем саду. “Высокоморальные” бояре не могли вынести такого “позора” – стоит обнаженная – закидывали помидорами, тухлыми яйцами. Всю ночь оттирали. На другой день все повторялось. К этому времени Потемкин построил дворец – Таврический. За военные заслуги в Крыму императрица пожаловала Потемкину титул светлейшего князя Таврического. Этому фавориту и передала на хранение Венеру. Позднее скульптура переселилась в Эрмитаж на постоянное место жительства.

Молодой парень-экскурсовод ведет группу школьников. Останавливается у картины Иванова “Явление Иисуса Христа Марии Магдалине”. Поясняет школьникам – картина не выдерживает критики с точки зрения техники мазков, мол, голый сюжет и ничего более. Переходит к другой картине – разлитое пятно краски. Вот, мол, где высочайшая техника мазков, делающая это произведение шедевром. Молодой знаток считал себя причастным к художественной богеме – не сам же он выдумал всю эту ахинею. Вступил с ним в полемику – зачем же ты пудришь мозга подрастающему поколению. Если тебе нравится наслаждаться этим пятном, то занимайся этим в одиночестве или в своем богемном кругу. Настоящим же шедевром является, конечно же, картина Иванова…

Две певицы

Киев. Научная конференция. Мест в гостинице нет, и нас расселили по квартирам. Хозяйка гостеприимная. С любовью рассказывает о Софии Ротару, пользующейся на Украине всеобщей народной любовью. И отвечает своим слушателям взаимностью. Хозяйка родом из той же самой деревни, где в то время проживала мать известной певицы. София, любящая дочь. В дни, когда она приезжала домой к матери, то непременно брала подойник и шла доить корову. И пела, пела для своих односельчан. Ленинград – концерт Софии Ротару. Зал боготворит певицу. Со сцены в зал – за ней неотрывно следует телохранитель. Что-то новое. Пытается как можно ближе оказаться перед каждым зрителем. Зал боготворит певицу. Несмолкаемые аплодисменты…

Мой коллега, вернувшись из Казахстана, рассказал. Побывал на концерте знаменитой примадонны. Первое отделение прошло вполне пристойно. Спето с десяток известных песен. Антракт. Певица уходит за кулисы. Микрофон оказался не отключенным, то ли намеренно, то ли нет. История об этом умалчивает. Перед началом второго отделения певица спрашивает у своего продюсера – что этим свиньям еще спеть. В зале, естественно все слышно. Когда певица вышла на сцену, публика встретила ее с негодованием и сорвала концерт. Вам только Валентину Толкунову слушать, – спасаясь бегством от летящих в нее помидор, выкрикивает она. Тут уж не до всенародной любви. Взаимная неприязнь…

Даная

Психически больной из Эстонии облил картину серной кислотой и порезал ее ножом. Залоговая стоимость этой картины, когда ее вывозили в Японию – двадцать миллионов долларов. На другой день после этих событий (о них пока ничего не знал) я посетил этот зал и был неприятно поражен пустой нишей на месте картины. Дежурный милиционер со следами ожогов на лице рассказал мне, что он практически мгновенно отреагировал на эту атаку, но все произошло в считанные секунды и, подбегая к этому женоненавистнику, он получил свою порцию серной кислоты в лицо, когда он выхватывал склянку из рук сумасшедшего. Как известно, из США срочно прилетел миллиардер Арманд Хаммер, узнав об этом акте вандализма, страстный поклонник изобразительного искусства, коллекционер, меценат. Он принял активное участие, в том числе и финансовое при организации реставрации знаменитой картины, которая растянулась на многие и многие годы.

Музей Пушкина

Музей расположен непосредственно в лицее. Село Царскосельское – город Пушкин. На неделе свободный от занятий день, иду в музей А.С. Пушкина. Залы практически пустые. Дежурные старушки скучают. Мое появление их оживило. Видя мою заинтересованность, стали мне рассказывать такие подробности, некоторые из них табу даже для экскурсоводов. Вот комната невест Александра Сергеевича Пушкина – портреты Гагариной, Лопухиной, Воронцовой и другие. Пушкин регулярно, каждые два-три месяца, сватался к одной из них. Все они светские дамы имели великолепное воспитание, музицировали, танцевали, пели, могли поддержать любую светскую беседу. Как претенденты на руку А.С., они были практически равноценными, и с любой из них А.С. мог быть счастлив. Существовал, таким образом, некий эталон светской красавицы. Сватовство, однако, заканчивалось отказом со стороны их родителей. Они не понаслышке знали об амурных похождениях “жениха”. Княгиня Гагарина сама ему отказала, хотя и любила его – цыганка ей наворожила, что через нее А.С. погибнет. У графа Воронцова были весьма веские основания преследовать А.С.Пушкина – ведь его дочь родила от поэта дитя. Показали донжуанский список А.С. – свыше ста фамилий – обычно показывают около 30. Под номером 113 – Анна Керн. Десять лет А.С. ее добивался, но она в качестве любовника предпочитала его друга студента Вульфа. Наконец А.С. посвящает ей романс – Я помню чудное мгновение… Анна читает послание Вульфу, лежа с ним в постели. Но слава Пушкина становится оглушительной, и не попасть в этот список, не отметиться она не могла. Анна, попав в этот список, попадает и в историю. Интересно, что композитор Глинка был влюблен в Екатерину Керн – дочь Анны Керн. Близость поэта и музыканта, как мы видим, имеет не только художественно-культурные корни. Десятки романсов, стихов Пушкина переложил Глинка на музыку. Подвели к последнему стенду – последние два года жизни поэта. Его рукой написаны мысли о самоубийстве. В этот период мало, что написано поэтом. Дантес – повод, а не причина трагедии А.С. Руками Дантеса А.С. совершает самоубийство – не более того. Духовная смерть приблизила и физическую. Эта версию разделяет и Михаил Зощенко. Поэт “исписался”. Не та ли участь постигла и Джек Лондона – не писать он не мог, а писать уже было нечего. И покончил с собой. Его литературный герой – Мартин Иден – не себя ли Джек Лондон изобразил в нем. Да и Сергея Есенина можно причислить к этому списку.

Ново-Девичье кладбище

Год 1974. В то время свободный вход на кладбище был уже закрыт. После известных надругательств над могилой Н.С. Хрущева. И не только из-за этого, видимо. Вход только по пропускам. Уговорить охранников, чтобы нас с другом пропустили, не удалось. Пришлось искать обходные варианты. Большая группа ветеранов великой отечественной войны во главе с генерал-лейтенантом готовилась пройти на кладбище. С молчаливого согласия ветеранов, они были в основном в штатском, пристроились к ним. Прошли. Мне показалось, что милиционер нас засек. Один известный скульптор надгробий вел своих гостей и подробно рассказывал истории создания той или иной надгробной композиции. Примкнули к этой группе. Прослушали потрясающие истории. Большинство попавших сюда, первым делом интересовались, где могила Н.С.Хрущева. Мы не стали исключением. Скульптор надгробия – Эрнст Неизвестный – памятник из мраморных плит, половина черных, половина белых, две симметрично расположенных половинки, символизирующих двойственность Никиты Хрущева, как политика, – его положительные и отрицательные стороны. Насколько мне известно, такая трактовка вполне устраивала сына Н.С. В то время, памятник В.М. Шукшину еще не был поставлен, на могилке стояла только бутылка с веткой красной калины. Собинов с распластавшимся лебедем, Давид Ойстрах “играющий” на скрипке. Роскошная мраморная плита на могиле матери Брежнева. Аллилуевы… Не кладбище – музей. При выходе задержаны нарядом милиции. Еле выкрутились.

Ваганькинское кладбище или тайны могилы Есенина

Проездом, с сыном, из Ленинграда через Москву. Поезд на Курган только вечером – весь субботний день свободен. Идем на Ваганькинское кладбище. Трактор “Беларусь” лопатой расчищает дорожки к могиле В. Высоцкого. Море цветов. Во второй раз навещаю могилу С.Есенина. Первый раз памятник на могиле деревянный, если не ошибаюсь. Второй, мраморный установили совсем недавно. Учли пожелание поэта, когда он грустил, что не будет больше молодым – здесь ему не более двадцати лет. И метрах в двух небольшая плиточка с надписью из письма Сергея Есенина Галине Бениславской – “что было бы, если бы не было тебя в моей жизни…”. Тогда не понял, где же могила у самой Галины – не под плиточкой же? У могилы Есенина несколько десятков человек. Каждую субботу поэты, поклонники Сергея Есенина читают на могиле стихи или что-нибудь рассказывают из его жизни. На этот раз слушаем поэта Владимирова, по-моему, того самого, кто описывал жизнь Рерихов в Гималаях. Многое из того, о чем я поведаю – говорил он – будет еще долгое время тайной за семью печатями, так как живы еще ближайшие родственники Есенина, которые неадекватно могут отреагировать на свершившиеся исторические факты. Вот что поведал Владимиров. Галина Бениславская, окончив литературные курсы и покоренная лирическим талантом Сергея Есенина, предложила ему услуги в качестве литературного секретаря. И стала на многие годы ангелом-хранителем его поэтического таланта. Любила его безумно, но к ней он относился как к сестре. Галина Бениславская отдыхала, по протекции Крупской, в одном из подмосковных пансионатов и занималась своим любимым занятием – приводила в порядок поэтические записи своего кумира. Уборщица уже два дня знала о смерти Есенина, но боялась об этом сказать Галине. На третий день не выдержала – твой Сережка-то удавился. Бениславская в обмороке. Придя в себя, осознав случившееся, принимает решение, как и многие другие фанаты, но она не только фанат, покончить с собой. Но, прежде всего дело. До самоубийства еще девять месяцев. Решила привести в порядок литературное наследие Есенина. Ей ли не знать, кому и когда Сергей писал свои экспромты. Она или сразу эти записки изымала у того, кому вручал их Есенин, или отмечала – кому, а позднее переписывала содержимое этих записок. Галина Бениславская подготовила к изданию два тома стихов Сергея Есенина и передала их Фурманову. Вот теперь, завершив главное дело своей жизни, она приводит в исполнение приговор. Покупает старый наган и модные сигареты и вечером идет на могилу Есенина. В одиннадцать часов вечера кладбищенский сторож закрывает ворота кладбища. Галина восходит на могилу Есенина, в течение часа курит модные сигары, вспоминает свою жизнь и жизнь своего кумира. Она полностью принесла в жертву себя, отказавшись от личной жизни, ради Сергея. Как в свое время богоматерь смиряется с распятием своего сына Иисуса Христа во искупление грехов рода человеческого. Галина Сергею сама подыскивала образованнейших спутниц его жизни, пытаясь ее продлить. Но все было напрасно – все шло к неотвратимой развязке. Двенадцать часов – выстрел – первая осечка, наган-то заржавел. Еще час жизни, воспоминаний. Второй выстрел – осечка. Через час третий выстрел – осечка, еще через час – четвертый выстрел – снова осечка. И только в четыре утра пятым выстрелом она ранит себя смертельно. В семь часов утра молодой кладбищенский сторож, делая обход, обнаруживает на могиле Есенина тело молодой, красивой женщины, истекающей кровью, пульс еще прощупывается. Вызвал конку, но пока ее везли по мостовой в Лифортовскую больницу, Галина скончалась от большой потери крови. И захоронили ее гроб в гроб в могилу Есенина. Захоронили в тайне, чтоб никто не узнал, особенно родственники. В самом деле, кто она ему – ни жена, ни любовница даже. Позднее мать Есенина завещала похоронить ее рядом с любимым сыночком – Сереженькой. В 1956 году, когда члены комиссии вскрыли могилу Есенина, а рядом-то места просто не было, то обнаружили два гроба и приняли решения поставить на них еще и гроб матери Есенина. Все это было сделано без огласки. Две женщины, играющие в жизни С. Есенина, самые выдающиеся роли, всегда рядом с ним, оберегая даже в царстве Аида его покой. Одна дала ему физическую жизнь, другая сохранила для потомков его гениальную лирику, его духовность. Летом 2003 года я снова на могиле Есенина. Мраморный памятник постарел, разъеден коррозией. Принято решение – установить новую копию, а старую отправить на родину Есенина – в село Константиново. Разговорился с двумя поклонниками С.Есенина – старик со старухой лет семидесяти, которые “прописались” на его могиле – вид у них был далеко не цивильный. Решил проверить услышанное ранее. Старик подтвердил справедливость сказанного поэтом Владимировым. Он и его спутница в 1956 году присутствовали при вскрытии могилы и захоронении матери С.Есенина.

В мавзолее

И какой же русский не мечтал попасть в мавзолей Ленина. Да и не только русский. Очередь длиною с километр начинается в Александрийском саду. Приезжие, попавшие в Москву впервые, несут сумки, фотоаппараты. Незадолго до входа узнают, что надо вещи сдать в камеру хранения. И тут к их услугам, как из-под земли, появляются вертлявые подростки с предложением своих услуг – мы, мол, мигом Ваши вещи сдадим на хранение за небольшую плату. Кто доверится, тот, как правило, лишается своих вещей. Впереди меня пожилой грузин. До входа остается метров двадцать. Два охранника подходят к нему и тщательно ощупывают. У того, аж, слезы на глазах выступили от возмущения. Но из очереди не выводят. Слышу сзади комментарий. Незадолго до этого какой-то грузин пронес в мавзолей гранату, и чуть было не взорвал ее внутри. Он хотел отомстить за то, что Сталина с легкой руки Никиты Сергеевича вынесли из мавзолея. Спускаемся по круговой лестнице – на каждом углу по два охранника. Стоят начеку. Готовые к разрешению любой неординарной ситуации.

На курсах повышения квалификации

В “застойные” годы с завидной регулярностью (раз в пять лет) преподавателей вузов отправляли на курсы повышения квалификации в ведущие вузы страны. Для нас провинциалов – это было поистине подарком судьбы. Ведь кроме профессиональных знаний, мы не в меньшей степени нуждались в потреблении общекультурных ценностей. Лично для меня – второе было не менее важным и значимым. Более высокий интеллект преподавателя, его культурного уровня – залог более качественного общения со студентами. Профессионализм и культурный потенциал – две стороны одной и той же медали. При подготовке кандидатской диссертации институтское начальство нас просто “выталкивало” на различные республиканские, союзные семинары и конференции и не по одному разу в год. А то и просто, научный руководитель отправлял в Москву дней на десять – поработать с литературой в Ленинке. На командировки деньги всегда находились. Увы, в перестроечный и постперестроечный периоды такая практика была прекращена из-за резкого снижения финансирования вузов, о чем можно только сожалеть. Узкий профессионализм, духовно неразвитый преподаватель – наших студентов можно только пожалеть. Незабываемые впечатления тех лет до сих пор согревают мою душу и не только мою. В культурном плане приходится жить только воспоминаниями. Средства массовой информации, телевидение, в частности, увы, забито всем чем угодно и не решает проблемы культурной реабилитации в истинно гуманитарном плане. Суррогаты, так называемой массовой культуры, развращают неокрепшую психику, особенно представителей молодой аудитории. Работая куратором в студенческих группах, я уже давно сделал акцент не на политико-воспитательной работе, а на привитии культурных ценностей. Особенно это важно в технических вузах, где ощущается гуманитарный голод. Общечеловеческая культура, ее ценности это единственный фундамент, на котором воздвигаются, в том числе и профессиональные знания. Вместе с тем это придает социальную устойчивость и самодостаточность личности, спасая ее от повседневной рутины, делая жизнь более целеустремленной, интересной и значимой, культивируя человеческое в человеке.

Застойные годы

При Брежневе решили сделать столицу – витриной России – городом коммунистического труда. Для этого с пол-России везли сюда товары, продукты питания, в частности. Мой друг, Петр, сокурсник по ФПК из Пскова, рассказывал, что эшелоны с мясной продукцией, с колбасами отправлялись из его города в Москву. Вслед им пассажирские поезда с псковитянами двигались в этом же направлении – за своей же колбаской. Нам часто таким людям приходилось помогать. Бедная, с полным рюкзаком продуктов не может даже войти в автобус – рюкзак перевешивает – как тут не помочь. Деревенская баба в автобусе рассказала, что она из-под Пензы, где в родной деревне в плане продуктов питания хоть шаром покати. Колхоз – банкрот. На трудодни практически ничего не дают. И они по очереди ездили в Москву за продуктами, выбирая самые дешевые сорта колбасных изделий, и набирая сразу же на весь околоток. Очереди за продуктами страшные. Москвичи возмущались – нельзя ничего взять без очереди и некоторые, не все конечно, сердились на приезжих варяг. Обычная картина – деревенская женщина, увешанная, как гирляндами, рулонами туалетной бумагой, спешит на вокзал. На пол-улицы, небось, набрала…

МВТУ

Осенью 1978 года приехал на курсы повышения квалификации при МВТУ им. Баумана. Здесь преподавал сам Жуковский, учился академик Королев… Наши преподаватели с удовольствием расшифровали аббревиатуру МВТУ –“могила, вырытая трудами ученых” или “мы вас тут угробим”. Отношение к нам оказалось прямо противоположным. Заведующий кафедрой, профессор, курирующий наш поток, был в преклонных летах. Через неделю ему исполнялось семьдесят. Читая нам один раздел излагаемой дисциплины, он внезапно забывал, о чем говорил. Тяжело вздыхал. Произносил – ну, хорошо – и начинал излагать совсем другой раздел, через пять минут возвращаясь, однако, к первому. За время одной лекции, он перескакивал с одного материала на другой, по нескольку раз. Склероз… Но к нам он относился по-божески, и зачет мы у него получали, как говорится, не прикладая рук. Но так как все мы когда-то были студентами, то и здесь решили подстраховаться. На юбилей сбросились и купили ему наручные часы за семьдесят рублей. При его чествовании представитель парткома МВТУ сказал примерно следующее – Дорогой, профессор! Вы находитесь сейчас в таком прекрасном возрасте, что Вас впору рекомендовать в члены политбюро. По тому времени это была очень опасная шутка. Но все смеялись от души. И нам стало понятно, что коллектив не лишен здравого смысла, имеет хороший запас прочности, дружен и может позволить себе и такое. Другой преподаватель, примерно тех же лет, с великолепной памятью – замечательный эрудит, автор собственных исследований, но излагает материал настолько нудно, монотонно, что нас смертельно клонило ко сну, и наши рты непроизвольно открывались в мучительной зевоте. Он это замечал и с юмором говорил, что его из-за этого уже к студентам дневного факультета не подпускают, так что, мол, Вам придется меня терпеть. Но с другой стороны, материал был настолько интересен и нужен, что мы вскоре преодолевали свою сонливость. И далее трудились как прилежные студенты. Ректор вуза профессор Николаев, холостяк, бессребреник в день получки принимал в своем кабинете до двух десятков студентов и раздавал им половину своего заработка. К нему на прием записывались наиболее нуждающиеся студенты, как правило, приезжие.

Разместили нас в общежитии, недалеко от МГУ, в жилом доме, в трехкомнатной квартире. Профессор математики, автор известных учебников проходил повышение квалификации непосредственно в МГУ. Ему без нескольких месяцев полста. Чуть позже мы отмечали этот юбилей прямо в общежитии. Домой на юбилей он не поехал, хотя жил в двухстах километрах от столицы. Как старший из нас по возрасту и по званию, он взял инициативу в свои руки – с большой хозяйственной сумкой отправился в гастроном. Вскоре сдвинутые столы были заставлены различными “божественными” напитками и закусью. Дружеская попойка продолжалась далеко за полночь. Утром рассчитались, к вечеру, однако, все повторилось. На третий день подсчитали содержимое кошельков и прослезились – они стали воздушными. С этого дня мы разделились на три группы по три человека в каждой – любители зеленого змея, “донжуаны” и театралы. Первые два занятия были наиболее финансово затратными. Три Олега, включая и меня, узурпировали третью группу. Один из троих Олегов оказался евреем, но всем говорил, что он русский – был он белобрысый и нос без горбинки. Но как-то его навестил его родной брат с типично еврейской наружностью и наш Олег был изобличен. Мы от души посмеялись над этой ситуацией. Конечно же, для нас национальность не играла никакой роли. В самом деле, в то время евреи в Советском Союзе все же подвергались некоторой дискриминации. Многие из них меняли фамилии, имена на русские. Как нам рассказывали, в вышеупомянутом МВТУ им. Баумана среди преподавательского состава лиц этой национальности практически не было. Разве что именитые академики – а там их не один десяток человек.

Однажды профессор нас всех предупредил, что на пять вечера у него назначено оппонирование кандидатской диссертации и чтобы мы до семи вечера не появлялись в общежитии, не мешали ему. У меня, как на притчу, пришел денежный перевод, а паспорт я забыл взять. Возвращаюсь в общежитие, звоню. Дверь долго не открывается. Наконец-то она распахиваются – в маленькой комнате, где жил профессор, двери, приоткрыты – на кровати лежит оппонируемая, а профессор мне грозит кулаком – рука у него постоянно дергается в нервном тике, но это у него постоянно. Я извинился, схватил паспорт и побежал на почту. Оппонировал профессор кандидатские диссертации преимущественно у женщин. Ученый муж всю жизнь посвятил науке. Года уходят, и он здесь наверстывал упущенное. Питались по утрам в одной из столовых МГУ. И всегда в это время появлялась иностранная аспирантка божественной красоты, метиска. Ничего подобного в жизни я не видел. Она знала себе цену и как должное принимала восхищенные взгляды мужчин. Ее всегда сопровождал один и тот же роскошный, красивый юноша африканского происхождения. Ритуал восхищения, однако, вскоре был прерван внезапным отъездом африканской девушки на родину – внезапно умер ее отец – король небольшой страны черного континента и наша красавица, единственная наследница вступала в свои законные права. Посещать эту столовую нам стало не интересно. Клиентура столовой существенно поубавилась.

Ленинградские истории

В 1984 году на курсах ФПК в ЛСХИ, г. Пушкин. Первая встреча. Декан ФПК, финн по происхождению, объявил для нас двухнедельные каникулы, ориентируя нас на знакомство с достопримечательностями Северной Венеции. Он сам был страстным любителем культурного наследия северной столицы, с энтузиазмом демонстрировал нам свои любительские слайды. Такое начало пришлось нам всем по душе. Это был необходимый толчок для систематического изучения достопримечательностей Ленинграда. Чуть позже в Гостином дворе я приобрел первую для своей домашней коллекции репродукцию с картины Леонардо да Винчи “Мадонна Литта”. Как помню за десять рублей пятьдесят копеек. Показал коллегам в общежитии. Они не замедлили обнаружить дефект – вертикальную полосу на правой стороне картины, проходящую через окно, чем я был огорчен. Поехал в Гостиный двор с целью поменять картину. Продавцы, улыбаясь, разложили передо мной еще десять копий и на всех точно такая же полоса. Картине полтысячи лет, и в каких переделках она только не была – экстремальные условия хранения. Полоса – свидетельство тому.