Невыдуманные истории

Олег Курлов

Невыдуманные истории

Приобщение к …

Большой театр

Первое мое “знакомство” с Большим театром состоялось в 1971 году. На второй день после приезда в Москву я, естественно, устремился к колоннам Большого театра и в десять утра занял очередь за билетами. По крайней мере, мне так показалось. Терпеливо стоял до часу дня. Некоторые сомнения, однако, стали закрадываться в мою душу. Очередь длиннющая – не одна сотня человек, но за три часа она ни чуть не продвинулась. Стал приглядываться к стоящим в очереди – в основном интеллигентные пожилые люди. У соседки поинтересовался – скоро ли? У меня хватило ума скрыть истинную причину моего стояния в очереди. “Вынос в два часа – ждать уже не долго”, Заметив на моем лице тень смущения, женщина добавила: “Москва прощается со знаменитым басом – Михайловым”. Кассы большого театра находились совсем в другом месте…

Спустя пять лет в следующий свой приезд в Москву, проходя мимо колонн Большого театра, обнаружил длинную очередь – Москва прощалась с Сергеем Лемешевым…

В конце 1978 года планировалась защита моей кандидатской диссертации в институте нефтехимии и газа им. Губкина. В это же время четырехмесячные курсы повышения квалификации. В общей сложности почти пять месяцев жил в Москве и времени зря не терял. Сразу же устроился охранником в институт оборонной промышленности, (сутки работаешь, трое отдыхаешь). Три охраняемых поста. Бригада охранников – шестеро – в основном бабушки-пенсионерки. Одна до этого работала охранником у Устинова – министра обороны. Очень хвалила его. Простой в обхождении, мол, всегда поздоровается, поинтересуется здоровьем. Особенно неприятно стоять на первом посту – проверяешь документы у входящих сотрудников. У некоторых нескрываемая антипатия к молодому охраннику – этакая демонстрация превосходства. Зато с отрядом старушек отношения превосходные. Ночью я их всех отправлял отдыхать, а сам, разместившись на первом посту, готовил плакаты к защите диссертации. В этом институте работала группа художников, которые готовили плакаты к многочисленным выставкам в разных городах Союза. У них великолепные самодельные трафареты – такие нигде не купишь – и я их использовал с согласия художников в своей ночной работе. Как охранник, получал сто двадцать рублей плюс премиальные – на посещение театров и музеев хватало.

В самом начале этого периода как-то прогуливался около колонн Большого театра в надежде добыть билетик с рук. Неожиданно ко мне подошел высокий седовласый старик лет семидесяти, в костюме тройка, протянул руку для пожатия и предложил следовать за ним. Все это показалось мне несколько странным. Провел меня в нулевой этаж и подвел к кабинету. Читаю – главный администратор. Посадил меня в кресло и выписал служебный билет в ложи Бенуар, как помню, за 35 копеек. Сказал, что на этот билет я могу провести еще одного человека. Такое начало не могло меня не порадовать. Через три-четыре дня “и вновь я посетил”. На этот раз пожилой джельтмен предложил мне трехрублевый билет в партер. Естественно, я поделился своей удачей с однокурсниками в общежитии. Ребята не поверили: “Нам хотя бы раз попасть в Большой театр-музей, чтоб отчитаться перед своими женами по культурной программе”. Я имел наглость пообещать им, что проведу их в Большой. В назначенный день подошли к театру. Друзей предупредил, чтоб ничему не удивлялись и ни во что не вмешивались, а лишь наблюдали со стороны. Главный администратор, как всегда, подошел ко мне, поздоровался, но ничего на этот раз не пообещал – мол, спектакль (балет) валютный, практически все билеты проданы иностранцам. Что-что, а русский классический балет те любят. Жаль, сказал я. Сегодня как раз привел своих друзей. Этого пояснения оказалось достаточным – он провел нас в свой кабинет и выписал два служебных билета. “Обалдеть!” – только и произнес один из моих друзей. После я еще приглашал их в театр, но злоупотреблять ситуацией они не стали. Я же в течении четырех месяцев регулярно посещал театр. За этот период мне удалось посмотреть большую часть репертуара Большого театра: оперы “Чио-чио-сан”, “Иван Сусанин”, “Борис Годунов”, “Травиата”, “Отелло”…, балеты “Лебединое озеро”, “Спящая красавица”, “Гусарская баллада”, включая знаменитого “Спартака” – всего около трех десятков спектаклей. После защиты кандидатской диссертации, срок моего пребывания в столице истекал. Направился к колоннам Большого театра, чтобы поблагодарить и проститься с моим благодетелем. Он, как обычно, подошел ко мне. Я начал прощаться и благодарить его. С самого начала заметил некоторую нервозность в его поведении. И совсем неожиданно он попросил показать ему мой паспорт. Я тут же извлек из кармана свой “серпастый и молоткастый”. Он взял его в руки, надел очки и открыл ту страничку, где находилась прописка. Моя сибирская прописка (г. Курган) привела его в полнейшее замешательство. Разочарование его было столь велико, что он, не глядя на меня, переменившись в лице, сунул мне паспорт и, не попрощавшись, быстро ушел. Теперь был мой черед удивляться – ведь так было все хорошо… и такой финал. Я подошел к дежурным администраторам и коротко посвятил их в наши отношения с их непосредственным начальником. Рядовые администраторы хохотали до слез – мы за вашей “драмой” наблюдаем около четырех месяцев, но решили не вмешиваться – нам тоже нужны развлечения”. Они рассказали мне, что главный администратор все это время протежировал якобы сына своего одесского коллеги (то же главного администратора Одесского театра оперы и балета). Его сын, мол, как две капли воды похож на меня. Без очков наш главный очень плохо видит и мог легко обознаться… Но в любом случае, я с благодарностью вспоминаю этого славного старикана, принявшего такое активное участие в моем приобщении к миру прекрасного.

В другое время посмотрел премьеру балета “Анна Каренина”, произведшего на меня двойственное чувство. С одной стороны в спектакле занята знаменитая балерина Майя Плисецкая. Успех, казалось бы, обеспечен. Но что-то не так. По сцене взад-вперед бегает Каренин, далеко не балетной походкой. Трагедия, драма через балетную форму… Не хватает эстетического восприятия. Смелый эксперимент, конечно, но классикой этому балету, на мой взгляд, стать не суждено. Не “Лебединое озеро”, увы… Опера на этот сюжет – другой разговор. Но тут, как говорится, на вкус и цвет…

Одесский театр оперы и балета

Будучи на научной конференции в Одессе, посетил и этот театр. С билетами проблем не было. Входя в театр, надеялся хоть одним глазом посмотреть на главного администратора – друга главного администратора Большого театра – такое желание понятно для тех, кто прочитал предыдущий рассказ. Однако к этому времени пожилой джельтмен уже не трудился. Не театр – музей. Даже был экскурсовод. Богатая история, традиции. По акустике театр входит в пятерку лучших в мире. Тихий звук, извлекаемый на струнном инструменте, слышен во всех уголках зала. Здание театра стоит на катакомбах и начало проваливаться. Пришлось в фундамент здания залить восемь миллионов литров жидкого стекла. Для сравнения в городе Ростове-на-Дону филармония находится в бывшем здании биржи. Здесь акустика на нуле. Требования к строительству биржи – два человека разговаривают, а в метре от них ничего не должно быть слышно. Сделка, разговор двоих должны быть тайной для их соседей. Когда здание приспосабливали под филармонию, в каждое сиденье встроили микрофон, что, конечно, не могло не отразиться на качестве звучания и восприятия музыки.

Вахтанговский театр

Еще пятью годами ранее я безуспешно пытался попасть на балет “Спартак” в Большой театр. Поведаю и эту историю. С последней электричкой (около часа ночи) мы с другом подъехали к кассам Большого театра и заняли очередь – перед нами лишь один парень, москвич. Билеты по брони начинали продавать с трех часов дня. Выстояв четырнадцать часов, мы не теряли надежды, но, увы – спектакль оказался валютным, ни одного билета по брони не оказалось. В очереди мы разговорились с москвичом – большим любителем театра – он годами не мог попасть на балет “Спартак” и вел списки на спектакль “Антоний и Клеопатра” в постановке Вахтанговского театра. По популярности этот спектакль не уступал “Спартаку”. Попасть на него можно было только года через два, предварительно записавшись и каждую субботу участвовать в перекличке, и если кто-то не отмечался два раза подряд, его вычеркивали из списка. Наш новый знакомый, видя в нас такое пристрастие к театрам, даже некий фанатизм, решил помочь нам с билетами на спектакль “Антоний и Клеопатра”. В ближайшую субботу мы должны участвовать в перекличке и отозваться на фамилию Алексеев, который уже две субботы не участвовал в перекличке, а у него заявлено четыре билета. Через две недели мы смотрели великолепный спектакль, великолепный ансамбль актеров. Вот некоторые имена Ульянов (играл Антония), Борисова (играла Клеопатру), Лановой (Цезаря), Яковлев, Этуш… и многие другие – в спектакле было занято шестнадцать народных и заслуженных артистов. Спектакль ошеломил. Москвич поведал нам о том, что он живет на одной площадке с Юрием Яковлевым и, будучи механиком, постоянно ремонтирует его легковушку. Сам же Яковлев абсолютно не знает, что находится внутри машины и только залихватски крутит баранку, а при малейшей поломке или неисправности совершенно бессилен. Юрий весьма рассеян, как бы ни от мира сего, и ни разу не предложил своему механику билеты на его спектакли. Да и вряд ли он предполагал, что его сосед по площадке, какой-то там механик, страстный поклонник театра. Яковлеву же о своих проблемах он никогда не говорил – считал не этичным. Мой новый знакомый с трудом добывает билеты на различные спектакли, а потом выменивает их на другие.

Часто в Москве бываешь наездами, и заранее взять билеты просто не удается. В Вахтанговском – “Ричард третий”, в главной роли Михаил Ульянов. У входа пытаюсь взять билет с рук. Такая же цель у двух молоденьких девушек. Подходит через дорогу интеллигентный мужчина, мои конкурентки бросились к нему – у Вас есть билетик. “Есть, да не про Вашу честь”. Я на него смотрю с надеждой, но не вопрошаю. Он неожиданно подходит ко мне и протягивает билет. Везет… После просмотра спектакля невольно на ум приходят имена других мировых злодеев – Нерона, Гитлера, Сталина. Увы, эти имена навсегда останутся в мировой истории, хоть и в ее негативных аналах.

Московский театр оперетты

Заранее никогда не брал билеты в этот театр. Мой знакомый москвич, которого я упоминал выше, поделился со мной опытом. В этом театре с улицы отдельные входы в партер, на балконы и ярусы. Подходишь к последним двум входам и забрасываешь наживку – держишь в руке рубль, чтоб его было видно только женщине-билетерше. Когда поблизости никого нет и, убедившись в полной твоей лояльности и осведомленности, билетерша произносит: “Ну, не томи душу, проходи”. Система отработанная – прохожу на балкон или ярус, там меня встречает дежурная, забирает рубль и устраивает на приставное сиденье – чем не рыночные отношения. Для нас приезжих это очень удобно. Я ранее отдавал предпочтенье опере или балету, но оперетты меня просто очаровали: “Королева Чардаша”. “Граф Люксембург”, “Моя прекрасная леди”, “Летучая мышь”… Блестящие исполнители – Т. Шмыга, С. Варгузова, Ю. Веденеев…

На современный американский классический балет, который проходил в этом же театре, описанным способом попасть было невозможно. Благо время было – за два месяца в кассе взял билет стоимостью раза в два дороже обычного. В смешанной труппе Тейлора примерно поровну американок и негритянок, красота и грация артистов впечатляют. Школа Тейлора – последователи танцовщицы Айседоры Дункан, возлюбленной Сергея Есенина, – она, как известно, танцевала босиком. Эти оказались более продвинутыми, танцевали не только босиком, но и одежды на них я что-то не приметил. Во всяком случае, в зарисовке “Сотворение мира” она полностью отсутствовала или была абсолютно прозрачной, что естественно для зари человечества. Танцы сопровождаются небесной музыкой Баха. В других сценках воспевается поведение человека в быту – вот женщина, наклонившись, имитирует стирку белья на стиральной доске, вот она принимает душ… Какие нервы надо иметь мужчинам, чтобы спокойно на все это смотреть. Но, видимо, таков замысел и был у постановщиков. У нас в то время подобные вещи были просто революционными. Кончилось первое отделение, рядом со мной появилась запыхавшаяся молоденькая девчушка, студентка, как выяснилась позже. С воодушевлением рассказала о том, что только что ей удалось около Малого театра с рук достать билет – отдала за него тридцать рублей – всю свою месячную стипендию – по тому времени деньги немалые. Но посмотреть “откровенные” сцены второго отделения в силу своей природной застенчивости, ей практически не удалось. Она постоянно отворачивалась от сцены. А на глазах ее блестели слезы. И дело не только в тридцати “потерянных” рублях. Если бы она смотрела одна… Так в то время происходил обмен культур: американцы нам привозят современный классический балет, шокирующего по тому времени советского зрителя; в Америке в это же время гастролирует моисеевский ансамбль “Березка”. В последнее время шабаш ведьм в “Березке” смотрится так же весьма экстравагантно. С кем поведешься… Когда моя жена увидела программку американского спектакля с откровенными иллюстрациями, она мне выговорила – не слишком ли дорогое удовольствие посещать стриптиз. Она унесла эту и десятки других программок своим сотрудницам на работу, и они так понравились женщинам, что больше я их не видел.

Театр драмы и комедии (на Таганке)

В то время театр был весьма популярен, и попасть в него было не просто. Здесь, как известно, в это время работал Владимир Высоцкий. Труппа, возглавляемая Юрием Любимовым, режиссура были горазды на выдумку. До начала спектакля действо начиналось на Таганской площади. Загримированные артисты расхаживали по площади, создавая определенный настрой у будущих зрителей. У входа вместо билетерши стоял человек с ружьем и надевал на штык билеты входящих. Билетов как всегда нет, и мы с другом часа за три подошли к театру, скорее надеясь на чудо. Я предложил навестить главного администратора (с некоторых пор я стал к ним относиться даже с некоторой симпатией). Как помню это, была женщина. Я не стал у нее вымучивать билеты, а просто спросил, не найдется ли для нас какая-нибудь работенка. Ответила утвердительно – во дворе две машины с шестиметровыми досками (пятидесятка), их надо разгрузить и сложить в штабель. Мы с энтузиазмом взялись за выполнение этой работы. Был март, пригревало солнышко, но я, почему-то решил не снимать демисезонное пальто, хотя работать в нем было жарковато, да и перепачкал его изрядно – доски были свежими, смолянистыми. Моего друга “разжарило” – он работал в костюме. За полчаса до начала спектакля мы справились с поставленной задачей. Мой костюм был практически чист. Другу повезло меньше, мало того, что он его весь перепачкал, еще и разорвал по всем швам. Его срочно отвели в костюмерную и наспех залатали большие дыры. Посадили на приставные стулья. Шла премьера спектакля “А зори здесь тихие”. Спектакль произвел на нас достаточно сильное впечатление. После его окончания внезапно гаснет свет. Полумрак. Спускаемся, спотыкаясь, со второго этажа, где был зрительный зал, и испытываем огромную эмоциональную встряску – по обеим сторонам лестницы стоят пять гробов и у каждого по свечке. Мороз по коже. Нам до слез становится жаль пятерых погибших девушек. Так что действо спектакля начинается не только до, но и продолжается после его завершения. Окончательно подавленные, эмоционально опустошенные, молча, возвращаемся в холодное общежитие…

Театр “Современник”

Шел спектакль “Варшавская мелодия”. Я смотрел на сцену и мучился – впереди меня сидел огромный детина и своей широкой спиной загораживал сцену. Посетовал соседке – мол, ничего не видно, не повезло. Соседка мне сказала, чтоб я говорил тише – ведь впереди сидит сам Леонид Утесов. Он только-только оправился после болезни, и сразу же посетил свой любимый театр. Он всегда с удовольствием смотрел все спектакли “Современника”. В антракте я незаметно последовал за Утесовым – он был не один, с внучкой, лет шестнадцати. Вся раскрашенная. Глаза ее были закрыты длиннущими ресницами, и нет-нет она их устанавливала в горизонтальное положение, и на миг приоткрывались ее безразличные ко всему глаза. Мне она показалась далеко не симпатичной. Ее дед действительно выглядел не совсем здоровым.

Кремлевский дворец съездов

Как правило, здесь шли спектакли Большого театра и, конечно, сюда было проще попасть – вместимость зала около шести тысяч человек. Уж не помню, какой балет мы смотрели. Я был с другом, Петром из Пскова. Рядом с нами сидел зело, подвыпивший человек, как тут же выяснилось министр из Удмуртии. Разговорились – новый знакомый пригласил нас в шикарную гостиницу, где он остановился, мол, две бутылки коньяка о пяти звездочек нас дожидаются. Но, увы, тому не суждено было сбыться. Министра в тепле окончательно развезло, и он потерял над собой контроль. Впереди сидели две немки, уже преклонного возраста, но сзади они казались стройненькими и нашему соседу по-пьяни они показались, видимо молоденькими и привлекательными – он их стал щипать и лапать, Те, “почему-то” не приняли его “ухаживания” и стали громко возмущаться – все это произошло еще до начала спектакля. Дежурная вызвала милиционера, и тот вывел министра из зала. Больше мы его не видели. Коньяка в этот вечер нам не удалось попробовать. Через некоторое время Петр на сиденье, где сидел министр, обнаружил морской бинокль двенадцатикратного увеличения. Петр не преминул взять этот трофей, и впоследствии, посещая театры, брали, его с собой. Однако без бинокля артисты выглядели куда привлекательнее – на лицах не видно ни грима, ни морщин. Театральные бинокли впоследствии устраивали нас больше…

Театр сатиры

Впервые на Аркадия Райкина я попал случайно. Тогда еще плохо ориентировался в Москве. После посещения Третьяковки, брел непонятно в каком направлении и когда перешел мост через Москву-реку, то меня начали атаковать прохожие, спрашивая, нет ли у меня лишнего билетика. Я еще пошутил – не в баню ли? Так дошел до театра сатиры, где через полчаса начинался концерт Райкина и его труппы. Оценил обстановку. Дама нервно поглядывает на часы – ждет, видимо, приятеля. Около нее кругами ходит полковник. Значит, билет у дамы есть. Вопрос лишь в том – кому он достанется из нас двоих, если не появится друг женщины. Полковник на минуту отошел в сторону – он отслеживал еще одну ситуацию, и я этим воспользовался. “Неужели, Вы, предпочтете генерала?”, – шутливо ее спросил. Женщина взглянула в мою сторону и заверила меня, что билет в случае чего будет мой. Оценила юмор. Спектакль мне понравился.

Позднее, будучи на курсах повышения квалификации в Ленинграде, я заранее покупал билет на “Венский балет на льду”. Кассирша продала, но с условием, что она в нагрузку продаст еще билет на Аркадия Райкина. Как в нагрузку? На Райкина? “Так кто ж пойдет на этого клоуна”, – парировала она. Мы, мол, ленинградцы его терпеть не можем, и вылила ушат грязи и сплетен на знаменитого артиста. Ничего себе обобщение! Я, конечно, этим был шокирован, хотя позже с такой оценкой встречался неоднократно. После Венского балета, с удовольствием, посмотрел и труппу Райкина. Артист бесподобно талантлив.

Зал Дома Ученых

На научной конференции нам дали пригласительные билеты на популярную лекцию о гармонии семейной жизни. Лектор смело поставил вопрос о психологии сексуальных отношений и их непреходящей ценности. Доктора и академики только почесывали затылок – где же, Вы, господа психологи, были раньше с вашей ценной информацией, мы, мол, жизнь прожили совсем не так, да и жить остается не так много. Эти вопросы замалчивались в Советском обществе и отсюда масса семейных драм, а то и трагедий. Вопрос аспирантка из Сомали нам показался необычным – “то, о чем Вы нам рассказали, мы проходили в колледже. Меня же интересует совсем другое – как сохранить как можно дольше половую потенцию. Сам этот вопрос поверг ученый люд в еще большее уныние…

Здесь же проходил концерт японской певицы Кирото Хирата (может чуть, искажаю ее имя), двадцати семи лет. Это та самая певица, которая заняла второе место, (первое за Марией Биешу), на приз “Мадам Баттерфляй” по опере Дж. Пучинни “Чио-чи-сан”. Певица очаровательна, окончила Токийскую и Московскую консерватории. Будь моя воля – она бы заняла первое место в том конкурсе. Первое отделение – классика. Исполняются арии из опер и, конечно же, коронная ария из оперы “Чио-чи-сан” – сцена прощания с сыном, которая, как известно, заканчивается “харакири” главной героини. Никто так не спел эту арию, как эта японская певица на этот японский сюжет. Певица в строгом черном платье – само олицетворение трагедии. В начале второго отделения зал взорвался восторженными аплодисментами при ее появлении после антракта. Певица вышла в модном современном платье с глубоким декольте. В певице все должно быть прекрасно, не только ее голос, – вспомнил классика. Во втором отделении исполнялись романсы, и, когда она вежливо кланялась, ее прелести обнажались, и зал переполнял восторг, что выливалось в продолжительные бурные аплодисменты. Глубокое декольте, да и настоящая женственность певицы играли не последнюю роль в эмоциональном поведении зала. С окончанием концерта действо, однако, не прекратилось. Когда я вышел на улицу, сотни восторженных поклонников, конечно же это были мужчины, удерживали певицу и ее импресарио в центре круга, препятствуя их продвижение к машине. Каждый хотел, как минимум, потрогать ее руками. Противостояние длилось около получаса. Наконец, толпа сжалилась над певицей, разрешила ей пройти к машине. Вот тебе и ученый люд – ничто человеческое им не чуждо…

Однажды в зале Дома Ученых намечался концерт известного баса – Бориса Штокалова. К вечеру поехал туда в надежде приобрести билетик с рук. Желающие заняли весь близлежащий квартал. Жесткая конкуренция. Подходят машины и все кидаются к выходящим из них попытать счастья. Я облюбовал самую крайнюю машину и стремительно метнулся к ней. К первому выходящему задал вопрос – у Вас нет лишнего билетика на Штокалова? Смотрю, мужчина улыбнулся, вслед за ним вышел другой с виолончелью и тоже с улыбкой. Момент истины – спрашивал билетик у самого Штокалова на Штокалова. На этот раз мне все же удалось попасть на концерт. “Гори, гори, моя звезда!..”. Восхитительно. Голос отточенный, но было видно, что певец очень его бережет, не выкладывается, поет не громко. Года… “Гори, сияй, моя звезда!..”. Потрясающе – но это уже Анна Герман. До этой поистине талантливой певицы русские песни, русские романсы не поднимались на такую недосягаемую духовную высоту.

“Пара гнедых”

Концерт русского романса, по-моему, в зале кинотеатра “Варшава”. Поет Людмила Разина – инцидент произошел, когда эстрадная певица исполняла романс “Пара гнедых”. Последний путь когда-то известной актрисы на кладбище на паре гнедых. Последние годы жила в убогой нищете. Зрители сопереживают и, вдруг, сзади меня раздался “оглушительный” характерный шелест разворачиваемой шоколадки. Доли секунды, и последовал глухой удар, мгновенно оборвавший это шуршанье. Оглянулся – мужчина с развернутой шоколадкой замер с вытянутыми руками, успокоил его сидящий сзади зритель ударом кулака по темечку. Певица кончила петь. Пристыженный и поверженный мужчина с шоколадкой в руках торопливо покинул зал и более уже не возвращался. Да он не за этим сюда и приходил. Такова непреходящая сила настоящего искусства…

Королева чечетки

Испанская танцовщица, гастролировавшая в столице, покорила своего зрителя потрясающим искусствам танца чечетки. Родившаяся в богатой семье старинного испанского рода, пошла поперек воли своих аристократических родителей, увлеклась с детства зажигающим танцем чечетки и предпочла жизнь рядовой актрисы в малоизвестной кочующей труппе, зарабатывая себе на пропитание своим нелегким трудом. Поставила перед собой цель стать первой в мире в этом танце и добилась своего. На родине, да и во всем мире, ее называли не иначе, как королева чечетки. И только после того, как она получила титул “королевы”, была прощена и признана своей аристократической семьей.

Сорок второй

Как-то знакомился с шедеврами “Третьяковки”. Переходя из зала в зал, добрел до сорок второго. Три, единственные в зале, картины, посвященные Брежневу, написаны рукой армянского художника. Запамятовал фамилию. На первой, во всю стену – море хлопающих рук. Внизу подписано – с докладом выступает Леонид Брежнев, самого на картине нет. На второй – Малая земля – матросы на руках выносят на берег из причалившей лодки своего “любимого” комиссара – полковника Брежнева. На третьем полотне – парадный портрет, сидящего в царском кресле, маршала Брежнева с жезлом в маршальском одеянии. На груди нет свободного места от наград. Стоявший рядом со мной пожилой мужчина сказал – все время воевал на Малой земле, но генсека там ни разу не видел и никто о нем тогда ничего не слышал. Через месяц вновь в “Третьяковке”. Сорок второй зал пуст. Скучающая дежурная балуется чайком. Подошел, спросил с легкой иронией – куда подевались “произведения” искусства. Старушка охотно ответила – поездом, малой скоростью отправили на БАМ, на выставку к рабочим. Убедившись в моей “благонадежности”, доверительно добавила (Брежнев тогда еще был жив) – чтоб эти картины там и остались, не видеть бы их больше никогда… Похоже, художник зарабатывал на своих “бессмертных творениях” с квадратного метра.