Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть

Откуда тогда пришла боль, если не его драконы велели убить его друзей?!

Валимир тут же взял себя в руки, заставляя успокоится – посмеялся над Виткасом, над своими невернувшимися друзьями, порадовавшись их отсутствию, и дал драконам пищу получше: облил себя грязью и помечтал о самоубийстве, прислушиваясь к тому, как дракон сладко прошептал: «давай, давай!» Липкая муть освободила левую его сторону. И сразу же впились в тело тысячи игл.

«Черт!» – выругался он. Даже подумать не мог ни о себе, ни о близких ему людях. «Уходи! Уходи!» – мысленно помолился он, закрывая глаза и отсчитывая удары сердца. Едва сдерживая дыхание, Валимир скользнул в палатку полевой кухни, прислушиваясь к каждому слову за тентом. Взмахом ножа разрезал материал, вырезая кусочек материи, чтобы видеть, что творится снаружи. И прильнул к дыре, пытаясь рассмотреть врага.

Именно, врага!

Виткас стоял возле группы людей у самого костра. Он потеряно бродил между теми, кто прилетел, и теперь размещался в приготовленных для них палатках, провожая человека недовольными безучастными взглядами.

– А где, где мой брат? – услышал он его голос, в котором было столько отчаяния, что невольно Валимир взвыл, но молча.

– О, это, наверное, один их тех десятерых, которые погибли под лавиной? – мягко спросили его, но Валимир почувствовал в голосе фальшь и уловил хищный оскал спросившего.

К Виткасу подошел Его Величество и тепло похлопал по плечу.

– Я приношу свои соболезнования. Но мы же знали, куда идем, и сколько опасностей нас поджидает. Бумагу подписывали? Там черным по белому объявили: никаких вопросов и никаких ответов. Если по каждому случаю назначать расследование, мы останемся здесь навечно. Я не Бог, чтобы понять, что толкнуло парней лезть в непроверенные места. Соблюдение инструкций и техники безопасности обязательно для всех. Как дети малые, ей богу! Кого набрали?!

– Ну что ты! – остановила Его Величество Ее Величество. – Кто он тебе был?

– Брат, – выдавил Виткас из себя одним дыханием.

– Понимаю. Мы все понимаем твою боль. Нам хуже, чем тебе сейчас. Нам тяжело об этом даже говорить… О, эти горы! – Ее Величество трагически возвела очи и вскинула руки. И тут же голос ее стал твердым, а взгляд стальным. – Но мы не имеем права останавливаться на полпути. В нас верят, нам доверяют, и пусть мы погибнем, но как герои. Мне жаль, мне так жаль, что я бы вырвала сердце, если бы могла вернуть погибших!

– Но вы же на вершине были! – воскликнул Виткас в отчаянии. – Откуда там лавина?! Я бы увидел!

– А она была! Не на вершине, мы спускались, – холодно ответил Его Величество, поинтересовавшись его именем и местом, где он остановился.

Виткас ответил чисто механически, на одном дыхании, как в армии. Выслушав его, Его Величество повернулся к тем, кто стоял рядом, даже не пытаясь скрыть равнодушие и раздражение.

– Слава героям!

И вся группа людей радостно крикнула, снимая шапки:

– Слава героям! Слава! Слава! Слава!

Ее Величество обронила слезу, глядя на Виткаса широко распахнутыми глазами, произнесла тихо:

– Слава! – протянула носовой платок. И как-то сразу, будто бы не скорбела только что, попросила проходившего мимо охранника: – Приготовьте нам с Его Величеством что-нибудь перекусить…

Виткас принял платок, поклонился с каменным лицом, а потом распрямился и замер, сминая платок в руках – и смотрел то на одного, то на другого. Губы его задрожали, весь он стал жалким, точно просил милостыню.

– Ваше Величество… – произнес он тихо и растеряно, запнулся и вдруг упал на колени и тихонько завыл, как малое дитя, разрывая руками землю и камни, будто хотел спрятаться в яме, зажимая в руках платок Ее Величества.

Валимир сжал кулаки: друг его напомнил ему себя самого в младенчестве. Вспомнив, он усмехнулся. Бабка-кормилица в это время стояла рядом и получала удовольствие, насмехаясь, незлобно, но вынуждая пролить столько слез, сколько было в слезных железах, навсегда отбивая желание плакать, или завывала громче его, навсегда отбивая желание слушать жалобные вопли, которые исторгались после драки.

Мертвы?!

Смысл сказанного, наконец, дошел до него, Валимир побледнел, ноги подкосились – он едва сдержался, что бы не закричать самому.

Ее Величество дождалась, когда Его Величество поднимет юношу с колен, тихонько разворачивая и подталкивая в спину в сторону его месторасположения. Улыбнулась мягко, погладив Виткаса по волосам.

– Впрочем, нет, не надо, – сказала она, покачав отрицательно головой, словно хотела остановить посыльного, одновременно жестом показывая в сторону полевой кухни, в которой прятался Валимир. – После того, что случилось, мне кусок в горло не полезет. Это уже двадцать восьмой человек, которого мы потеряли, – голос ее снова стал трагическим и сочувствующим.

Валимир запомнил восемнадцать. Значит, часть людей погибла еще раньше, в самом начале, когда никто друг друга не считал. Или она посчитала тех, кто погиб на третьей вершине…

В палатку направлялись четверо человек – он метнулся вглубь, заметив, что охранники провожают Виткаса мимо полевой кухни. Выйти из палатки с задней стороны не получилось – ее окружили. Он едва успел спрятаться под мешками, оставляя себе небольшое отверстие, заметив, что Виткас пьяно бредет в другую от грота сторону. Наверное, он сошел с ума от горя…

Прошло около часа. Вампиры, набрав приготовленную для них теплую воду с растворенным в котле красноватым порошком, разбрелись по палаткам. Кому-то их них повезло зазвать в палатку свою нимфу из фрейлин Ее Величества, которых тут было немного. Почти вся экспедиция состояла из мужчин и нескольких личных служанок, которые помогали Ее Величеству ухаживать за собой, одеваться и раздеваться. В просторных шатрах-палатках высокопоставленные особы жили по двое и по трое, обогреваясь сухим бездымным горючим. На каждом их шатре были установлены пленочные солнечные батареи, которые не только обогревали, но и позволяли иметь электричество. И теперь, когда дров было навалом, многие использовали его, чтобы побриться и послушать музыку. Охранники тоже разбрелись. Часть отправилась отдыхать, часть собралась у костра, часть ушла на обход лагеря.

Валимир выбрался из-под мешков, заглянул в котел, посветил фонариком и обомлел: на дне его осталась самая настоящая кровь.

По спине пробежали мурашки, он похолодел, припоминая надписи на стенах. Значит, глаза не обманывали. Сомнений не оставалось, часть людей, которых они сопровождали, были вампирами – те, что с масляными лицами, а те, что со звериными мордами – оборотни. Он сунул в карман пакет из раскрытого рюкзака, сваленных в кучу у входа, тихо проскользнул мимо палаток, стараясь не попадать в полосы света, устремившись в ту же сторону, в которую ушел Виткас.

Голова его шла кругом – почему вампиры гнались за троицей? И кто те двое, которые сопровождали Маньку? Врагами они не были, это он понял так же ясно, как то, что его друзья были выпиты и съедены.

Валимир остановился, обнаружив, что почти знает ответ, и почувствовал, что лицо его вытянулось. Мелькнула догадка: Маня – связана с драконами, не иначе, она знала о них что-то такое, что мог знать только связанный с ними человек. А Борзеевич и некто, называющий себя Дьяволом, сопровождали ее. Если она была проклятой, как он, в горах у нее появилось преимущество. Здесь Благодетели не могли настроить против нее людей, она не встречалась с людьми, которые могли бы стать жертвой драконов, или которые как-то выдали бы ее местонахождение. Но как проклятой удалось найти союзников, с которыми драконы ничего не могли сделать?

Проклятая земля…

Она что, нашла какое-то оружие против них?

И сразу Валимир похолодел еще больше, а зубы начали отбивать дробь, по позвоночнику потек ледяной холод, сковывая кости животным ужасом. Голодные драконы, не имея доступа к проклятому, будут требовать пищи у вампиров – начнется голод. Вампиры уже обнаружили себя: двадцать восемь человек за восемь дней – это только начало!

Мир изменился…

Но кто кроме Бога мог внезапно обрушиться на развращенное человечество? И почему он сопровождал проклятую, а главное – как?! Как она вынула его из глубокого анабиоза, и почему явил себя миру под знаменем Дьявола? Кто, проклятая или сам Дьявол заманил драконов и их хозяев в горы? И кто такой Борзеевич – ангел или демон?

Значит, ему не мерещилось…

Рассказы, теперь уже, наверное, пророчества кормилицы, вдруг обрели смысл и стали явью…

Задумавшись, Валимир не сразу обратил внимание на едва заметное свечение среди травы, которое вело в темную чащу лесного массива с невысокими редкими деревьями, осторожно ступая рядом. Тропинка поднялась на возвышенность и спустилась к реке. И едва не наступил на Виткаса, который лежал на земле, подогнув под себя ноги и распластав руки, будто упал, как шел. Он уже не сотрясался в рыданиях, а просто лежал, уткнувшись лицом в землю.

Валимир потрепал товарища за плечо и попытался поставить на ноги, усадил его, но тот повалился, как тряпичная кукла. Расширенные и мутные зрачки Виткаса смотрели в пустоту…

Валимир здорово напугался, теряясь в догадках. Невменяемый вид товарища внезапно затмил смерть Игоря и Зули. Он несколько раз ударил парня по щекам, но Виткас не реагировал.

. – Виткас, вставай, пойдем, – Валимир испугался еще больше. Виткас ушел от лагеря далеко, здесь было тихо, но их отсутствие могли заметить. – Честное слово, я вытащу тебя, если мы сегодня спасемся! Клянусь! Господи, да что с тобой?!

И вдруг понял, вглядываясь в пустые глаза: он не пил за ужином чай. Горячий сладкий чай остался на столе, когда он торопился унести продукты в палатку, а когда вернулся, кружка была пустая…

Так вот почему все люди спали, не просыпаясь до утра, выстраивались за ним в очередь, едва дождавшись, когда его вечером будут разливать по кружкам.

Валимир мысленно помолился. Он тоскливо посмотрел вокруг себя, заметив, что они находятся в той самой лощине, откуда ребята принесли грибы и орехи на ужин. Место тут было спокойное, но он встревожился: здесь повсюду играл все тот же таинственный свет, поднимаясь от земли. Исследуя источники свечения, Валимир заметил, что свет поднимается от растений, не то кустарника, не то маленьких деревьев, которые сами оставались темными. Лишь странное раскидистое деревце, с поставленными ребром не опавшими листьями, при его приближении, вдруг засветилось, как бы наполнившись огнем, который заструился в нем кровью.

Валимир дотронулся до листьев и отдернул руку – от дерева шел жар. Свет был теплым и приятным. Пересилив страх, он надломил маленький сучок – и тут же из него вышел огонь, а другой огонь, жидкий, выделился в месте преломления и мгновенно затянул рану.

«Это не радиация!» – успокоился он, с любопытством исследуя странное раскидистое растение. Во всяком случае, орехи и грибы ничем не отличались от тех, которые он ел раньше, разве что чуть крупнее и не потравлены червем. И неожиданно опешил от догадки, которая вырисовалась в голове с такой ясностью, что вполне могла сойти за озарение.

«Наверное, то самое, из которого Бог воззвал к Моисею!» – голова его пошла кругом, он на мгновение забыл, зачем он здесь.

Валимир прислушался к себе, удивляясь своим мыслям, которым не находил объяснения.

Те, которые прилетели последними, сюда не сунутся – его словно кто-то погладил, подбадривая. Многие люди не чувствовали ни свечения, ни огня, но те, с двойными лицами, обходили эти места стороной – и признавались, что тоже видят свет.

Значит, и это ему не мерещиться…

Не выпуская дерево из виду, он вернулся к Виткасу, пытаясь придумать хоть какой-то план спасения. Комендантский час в лагере наступил давно – лагерь спал, костры гасли один за другим. Светились лишь палатки вампиров и тех, с клыкастой пастью, как будто для них комендантского часа не существовало. Но жизнь в лагере текла вяло.

«Черт!» – выругался он, перетаскивая друга поближе к теплому дереву, уложив между поваленными деревьями. Он вдруг подумал, что неплохо бы свалить отсюда. К черту все, спрячется где-нибудь, а после останется тут жить, найдет грот, заготовит дрова на зиму, запасется припасами, будет ловить рыбу – с голоду не умрет, а после отправится искать Маню. Она предстала перед его глазами богатыркой, красоты неописуемой. Он тоже рожей вышел. Научит его всему, что знает, и он избавится от проклятия. Он уже сейчас любил ее всем сердцем, всей душой. Его самого вряд ли будут искать до утра – он ушел от своих, свои не хватятся, и бросил вещи на полдороге, когда заметил, что вернулись драконы, так что и группа подрывников искать не станет. Другое дело Виткас, его знали, и знали, что он отправился встречать брата. Бежать было самое время, но мог ли он оставить друга и как далеко он его унесет?!

«За что?! – взмолился он, и сразу поднялась волна протеста. – За что, Господи?!» Каждый раз он был уверен, что вот он – худший день его жизни, но приходила новая беда, и день тот, оказывается, был не самым худшим. Лица друзей встали перед ним, как живые, на смену отчаянию пришла ненависть. В бессильной ярости он сжал кулаки, против воли возненавидев себя за сырость на щеках. Здесь, где никто не мог его видеть, он мог дать волю чувствам, но их-то как раз и не было, а была боль, запертая внутри – и вой, которым воют на луну. Ему больше всего на свете хотелось убить всех тех, кто забрал у него Зулю и Ибн-Ибрагима, плюнуть в довольные клыкастые лица. И за бабку-кормилицу, которую нашел с пробитой головой, и запуганного брата, который боялся собственной тени, и за Мирабель, и за Стаса…

Вой рвался наружу, не доставая боль – боль была там, а он здесь. Слава Богу, что его все же чаще вычеркивали из своей жизни – но вычеркивали так, что не оставалось сомнений, кто за этим стоит.

И вдруг деревце ярко вспыхнуло змеиными языками пламени, словно предупреждая о чем-то – и сразу погрузилось во тьму. Спустя пару минут Валимир услышал шаги. Он отпрыгнул в сторону, заваливаясь в высокую траву за бревно, затаив дыхание.

– Нашел! – спокойный уверенный голос прозвучал чуть в стороне, там, где он оставил Виткаса. – Спит он, на него сонное зелье подействовало.

– Ну что, позавтракаем, поужинаем? – с оживлением, полушутя, спросил второй, наклонившись над Виткасом.

Валимир нащупал в голенище нож, достал его и спрятал в рукаве.

– Хорошо бы, но я пока обхожусь своим пайком. Кровь и мясо мне нужны в полнолуние. Ты это, слышь, не шути, у вампиров жизнь тут незавидная. Выглядят они неважно. Людей взяли по обычному рациону, но, похоже, голодуха у них началась. Дальше хуже будет. Вверху холод, колбасить их начнет, своя-то кровь не греет. Вот увидишь, начнут влет толпами забивать. Сегодня в двенадцать группа подойдет, нам достанется, я договорился, а эти на учете. Он из подрывников, их трогать запретили.

– Никогда не видел вампира в естественном виде, а тут краска с них быстро слазит. Видал, какие клыки? – голос был молодой, неокрепший, высокий. – Я думал, они сытые…

– Мои не хуже! А сытыми они никогда не бывают… А где этот… второй? – второй голос явно принадлежал человеку в летах.

– А разве в пещере его нет? – удивился тот, который был помоложе.

– Нет, я проверял. Рюкзак и мешок у входа брошен. Может, сбежал?

– Далеко не убежит, тут наших больше двух тысяч, полторы сотни в любое время могут трансформацию пройти.

Валимир слегка приподнял голову, рассматривая обоих оборотней. Ни тот, ни другой под определение «юноша» не подходили, оба истинно взрослые особи – пожалуй, он не справился бы даже с одним. И вздрогнул, когда услышал еще один голос. Третий оборотень продирался сквозь кусты, внезапно поднявшись из тени дерева, на ходу застегивая ремень. Валимир вжался в землю, принимая позу спящего человека, подложив руки под голову. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. По крайне мере, он знал, что просыпаться нельзя и нельзя откликнуться, и прятаться было бесполезно, все равно найдут.

Он слегка засопел, пуская пьяную слюну.

– Кормят, поят, чаи, кофеи…Че ему сбегать? – тот, кто говорил, хихикнул. – Это тем, кто свое отгулял, наливают из белого чайника. Вампиры не любят, чтобы кровь была с отравой. Вот чего не понимаю, так это удовольствие в душу перед смертью плюнуть. По мне так порвал горло – и сыт, и весел. А у них обязательно садо-мазо. Не-а, сбежать можно только в полнолуние, когда наши в погоню за троицей уйдут… Странно, по запаху двое, а подписываются тремя… Дьявола еще приплели… На испуг берут? Шустро они по горам лазят. Думаете, далеко ушли?

– Да хоть как! В полнолуние мы их в два счета нагоним, – проговорил молодой голос.

– Я бы не был так оптимистичен. Слышали, сколько наших в Проклятой земле полегло? Там наших раз в десять больше было! – одернул его тот, который был постарше.

– Там они дома, а здесь им крышка, ни серебра, ни воды, – проговорил сквозь зубы подошедший последним, голос его прозвучал уверенно.

– Говорят, еще огненные стрелы будто бы у них есть? А разве такие бывают? – очевидно, один из оборотней был много моложе остальных. Бравада у него была напускная, и теперь Валимир почувствовал в голосе страх.

– Достал я одну такую стрелу, – последний задумчиво и загадочно усмехнулся, выдержав некоторую паузу, заинтриговав и Валимира. – Они их вымачивали в воде и серебрили наконечники. Прикиньте, от огненной стрелы умираем, как человек от пули. Наверное, они их делают из того полена, которое с собой таскают. Мы с братом мимо пробегали, думать ни о чем не думаю, и вдруг вжик, пролетела и воткнулась в братишку моего. Сразу достал ее и рассмотрел. Хотел своим показать, положил в карман, а она пропала. Всегда так. Была-была, раз, и исчезает. Не-е-ет, здесь они от нас никуда не денутся. За братишку я один их порву! Я бы на их месте из Проклятой земли носа не казал, а они в горы поперлись!

– Интересно, а чего им тут надо? – удивился молодой оборотень.

– Думаю, это связано с Проклятыми городами и драконами. Ключи они ищут. У нас всегда так: нет, чтобы раньше голову свернуть, ждем, пока жаренный петух в жопу клюнет. Бог в помощь, драконы нам не помешают, а так бы одни по горам шарились.

– Подслушивал что ли? – проявил подозрительность старый оборотень.

– Нет, подсматривал! – усмехнулся тот, который пришел последним. – Видел, как Его Величество в Проклятом городе на площади копался. Пошел и посмотрел потом. Там штуковина такая, круглая, черная, и дракон нарисован, а еще знаки – но не настоящая, а настоящая где-то здесь.

– Вот бы достать! – восхищенно выдохнул молодой оборотень, который приблизился к Валимиру настолько, что он испугался, что тот вот-вот на него наступит. – Прикиньте, я – властелин дракона!

– Ха-ха-ха… – загоготал тот, который, несомненно, руководил поисковой операцией. – Да ты хоть знаешь, что только самый сильный вампир может дракона себе подчинить? Их еще надо накормить, а чтобы накормить, надо проклятие иметь в себе на душу. Проклятые их подпитывают, как батарейки. А ты уже на себя проклятие не наложишь – поезд ушел! Как возьмешь, так и отдашь. Я тоже был бы вампиром, если бы у меня мамка нашла благоверную. Не успел, порвали ее. Вампиры и порвали. Строгают нас, как буратино.

– Что же, они не боятся, что та троица раньше нас ключи достанет? – удивился старый оборотень.

– Как не боятся, боятся! Те, которые умеют трансформироваться, ушли за этой троицей еще вчера. Так что, без нас догонят! – разоткровенничался посвященный, откровенно пожалев, что погоня скорее всего, не состоится.

– А сам дракон? Пошел бы, да и взял ключ, – пожал плечами молодой.

– Не-а, он не сможет. Оборонять только. Дракон признался, ключ и он, как два в одном. И колдуна он боится. Тот колдун, говорят, здорово проклинать умеет. Это он в одном месте ключ оставил, в другом печать, в третьем дракона, в четвертом город… Перестарался он. Или перестраховался…

– Какой колдун? Борзый что ли? – недовольно переспросили знающего оборотня.

– Нет, который не пахнет. Дьявол. Он тоже вампир, только старый очень, как дракон.

– Откуда знаешь?! – недоверчиво полюбопытствовали оба непосвященных.

– Слышал, – покаялся знающий. – Я же сказал, тогда в разрушенном городе был, как раз на площади. Хотел на мумию посмотреть, а тут раз, и дракон. Все, кто на площади был, побросали все к чертовой матери, а я от страху в плетеную корзину залез. Она как раз рядом с тем местом стояла, которое искал Его Величество. От страху описался и понял, в зверя превратился, только в такого, который не звереет и сам себя понимает.

Валимир услышал, как один из оборотней прошелся рядом, принюхиваясь.

– Я бы тоже хотел уметь контролировать свою трансформацию, – завистливо проговорил молодой оборотень.

– В полнолуние это невозможно. А вообще это редко кому удается. Я же говорю – от страха! Но я пока никому об этом не рассказывал. И вы не рассказывайте… Всех таких сразу на службу забирают, а у меня семья и неплохой доход.

– Нашел! Вон и второй! Спит! – радостно воскликнул тот, который стоял рядом с Валимиром уже минут пять. – Наверное, пошел за первым. Говорят, будто тот, которого сегодня выпили, братом у этого был.

– Ну, значит, скоро его очередь, вампиры любят соленого человека, – посочувствовал старый оборотень.

– А на кой хрен они нужны? Давно пора, – хмыкнул второй. – Эти люди и вампиры – одна обуза.

Оба оборотня тоже подошли к Валимиру, склонились, прислушиваясь. Голоса зазвучали над самым ухом. Валимир слегка засопел, вдыхая глубоко и ровно. Он лежал, оперевшись на бревно, боясь пошевелиться и выдать себя.

– А что они тут среди бревен-то делают? – удивился молодой.

– Сидели, наверное, а как заснули, так и свалились. Не на земле же сидеть, холодная уже. Я бы так же поступил. Завтра оба с простудой свалятся от переохлаждения. Чуете, морозец? У меня случай был, друган так умер. По осени, по пьяни. Заснул на дороге, а через месяц почки отвалились.

– Может, это, поднимем на бревна? – озаботился молодой оборотень.

– Не успеют, их раньше завалят. Больных в первую очередь скармливают. С чего мне переживать за консервы. Слышь, – знающий оборотень обратился к старшему, посветив фонариком в лицо. Валимир едва сдержался, чтобы не открыть глаза или не моргнуть. – Я вот смотрю на него, и странное у меня ощущение, не проклятый ли он?

– Не-а, не проклятый! – свет стал ярче. Наверное, второй оборотень, который был много старше остальных, тоже посветил фонариком. – Его бы не взяли.

– А знак есть. И скорее проклятия, нежели повинности. Но неясный. На свету его вряд ли заметишь, даже будучи вампиром. Ладно, пошли. Если завтра не придут, славно поохотимся.

– Что, так и оставим? – молодой оборотень склонился к самому лицу. – Мне иногда жалко их. Среди них нормальные ребята есть, им бы подсказать…

– Не на себе же тащить! Ты че, первый раз что ли? Вампиры тоже своими всех хотят сделать… Голод не тетка, пару раз попробуешь, покатит. До полнолуния доживи! – он хохотнул. – Я вот удивляюсь, вроде час оборотня, а пируют вампиры – где справедливость? Надо места занять, а то опять, как в прошлый раз, одни кости достанутся.

– А ты хозяина найди, будешь, как в Раю жить, – усмехнулся старый оборотень. – Своих они не обижают.

Валимир облегченно вздохнул, когда шаги удалились. Значит, догадка его была правильной, полчища оборотней и вампиров не исследовали горы, не искали спрятанные в горах сокровища – они гнались за теми тремя, а те трое искали нечто, что могло убить дракона.

Ключ дракона…

Глупец, как же он раньше не догадался?! Значит, и у его драконов есть место, за которое их можно больно ущипнуть. И разгадка где-то здесь, в горах… Эх, достать бы эту троицу, да понять, как они разворошили муравейник?!

Но догнать их он вряд ли получится, шли они быстро.

А Дьявол-то… Дьявол…

Мысленно он всегда знал, что и за ним Дьявол иногда присматривает. Но как бедной девушке удалось расположить к себе самого Дьявола?! Он же за копейку, брошенную проклятому, удавит и удавится – и не спросит, как звали! Неприязни к Дьяволу он не питал, людей убивали люди, валить вину на Дьявола то же самое, что оправдывать воров и убийц. Но там, где кровь, всегда был он.

Деревце снова вспыхнуло, излучая тепло, но теперь горело у самого основания, прикрывая огонь костра верхними ветвями. Земля вокруг дерева и воздух стали необычайно теплыми. «Умница!» – подумал он о дереве, подтаскивая Виткаса поближе к огню – взглянул на небо, где висела желтая луна. До полнолуния оставалось немного – около недели. Но счет шел на часы, за каждым из них следили в четыре глаза и облизывались. Сбежать вряд ли получиться, если только замуровать себя в пещере…. За неделю они успеют подготовить побег, а неделю как-нибудь продержаться. Чтобы выжить, вещей придется взять немало. Он прилег рядом.

А как сказать людям, что все они обречены и взяли их как пищу?! Промолчать, выжидая момент? Никто ж не поверит… Люди гордились своей миссией, стараясь оправдать доверие, переступая через головы своих же – не иначе, в питье добавляли не только сонное зелье. Не зря людям так этот чай приглянулся. И первые набросятся и разорвут, если попробует сказать что-то против Их Величеств.