Бабье лето

Истомин тяжело вздохнул и с нескрываемым злорадством продолжил:

─ Особенно они ненавидели обществоведов, тем бедным вообще некуда было трудоустроиться. Немецким правителям подавай дурачков, бесплатную рабочую силу…

Несколько необычное сравнение Истомина оживило Васильева. Он все это время сидел неподвижно, лишь иногда в знак согласия кивал рассказчику головой. Кое-что вообще пропускал мимо ушей. При этом он то и дело бросал взгляд в сторону блондинки, внучки Владимира Астахова. Пожилой мужчина хотел, чтобы она, как можно скорее, поняла и почувствовала все прелести западного образа жизни.

Васильев слегка открыл рот и сквозь зубы процедил:

─ Ты, мой дружище, прав… Через проверочный колпак проходили все офицеры, кто в силу жизненных обстоятельств оказался в Германии. Колхозникам или дворникам сюда куда легче было попасть…

Истомин утвердительно покачал головой и вновь продолжил свой монолог:

─ Поймите меня правильно, дамы и господа… Я никогда не служил в Советской Армии, не нюхал пороху, не кушал солдатскую кашу из общего котла… У нас в университете была военная кафедра, ну а потом я своим умом и потом дослужился до капитана…

Итог довольно длительного монолога для молодой блондинки был несколько неожиданным, даже анекдотичным. Истомин слегка сжал кулаки, затем приподнял их над своей головой и с некоторым пафосом подытожил свою исповедь:

─ Я этим бумагокопателям по-немецки и по-русски сказал следующее: «Я приехал в Германию жить и работать… Бандитом я никогда не был и не буду…».

Затем он подошел к столу, взял с него небольшую стопочку водки и тут же опрокинул ее содержимое в рот. Его примеру последовал и Васильев.

Девушка в отличие от мужчин сидела неподвижно. Она все еще находилась под впечатлением от монолога. Откровенно говоря, информация ее шокировала. Она никогда не думала, что немцы из бывшего Советского Союза проходили через какое-то сито политической лояльности или благонадежности. Ее размышления вскоре прервал Истомин.

Он внимательно посмотрел на молодую особу, которая почему-то сидела с несколько смурным выражением лица, затем слегка прикоснувшись рукой к ее плечу, на полном серьезе сказал:

─ Олеся, пожалуйста, не думай, что Германия мировая медовуха, где изобилие хлещет, как из ведра. Или все цветет и пахнет демократией… Это далеко не так…

Увидев несколько непонимающее выражение лица блондинки, вновь продолжил:

─ Ты, уже извини меня, пожалуйста, за нудность, но я кое-кто из своего монолога упустил…

Астахова слегка привстала, затем быстро заморгала своими большими голубыми глазами. Непонятно почему они в один миг стали слегка влажными. Потом она еле слышно выдавила из себя:

─ Нет, Александр Александрович, все то, что я услышала сегодня, для меня было совсем неведомое…

Истомин улыбнулся, несколько раз покачал головой и с сарказмом произнес:

─ Для меня двадцать лет назад немецкая земля, на которой родились мои предки, также была неведомой и даже очень загадочной…

На некоторое время седовласый мужчина замолчал. Олеся не сомневалась в том, что он думал. И не только думал. Скорее всего, волновался или переживал. Свидетельством этому было его лицо. Особенно его карие глаза. Они почему-то сейчас были колючими.

Истомин сильно сжал зубы и потом с надрывом в голосе выдавил из себя:

─ Особенно шокировала меня проверка моих документов на исторической родине моих предков. Два моих диплома и мою трудовую книжку вернули мне лишь через пару дней. Скорее всего, проверяли специальными машинами или собаками… Не поддельными ли они были? Мало того. Все семьи разделили по параграфам. Многие спят, как и умирают по параграфам…

Очередной монолог Истомина прервал Васильев. Он все больше и больше убеждался, что серьезный разговор с каждой минутой гасил жизненный тонус Олеси, его гостьи. Он поднял руку кверху, и словно судья на футбольном поле, слегка свистнул, затем с улыбкой произнес:

─ Товарищ капитан, я майор Советской Армии приказываю прекратить дебаты… Посмотрев на свои «командирские», они показывали почти десять часов вечера, он еле слышно пробубнил себе под нос:

─ Да и Олесе пора спать…

Прощание друзей было очень скоротечным. Сначала они обменялись крепкими рукопожатиями, затем слегка похлопали друг друга по плечам. Простились до следующей субботы, до очередного футбольного обозрения. Прежде чем закрыть за собою дверь, Истомин сделал небольшое напутствие молодой блондинке:

─ Олеся, принимай только конкретные решения. Не ломай дров, не торопись… Сначала все взвесь… В Германии очень много подводных камней, для неопытных и новеньких они пока невидны…

Астахова в ответ ничего не сказала. Она лишь широко улыбнулась и кивнула головой.

В эту ночь невеста из Украины долго не могла заснуть. Причиной этому было не столько легкое головокружение от французского вина, сколько монолог Истомина. Чем больше она размышляла об его содержании, тем больше у нее было симпатий к этому мужчине. Одновременно она испытывала и чувство жалости к умнику. Его мечты рухнули в одночасье, как только он оказался на исторической земле своих предков. Добиться самоутверждения не помогли ни дипломы, ни знание немецкого и английского языка…

Не спал в эту ночь и Александр Истомин. Он то и дело перемалывал содержание своего монолога в квартире Васильева. Его рассказ был, вполне возможно, несколько назидательным, но он об этом нисколько не сожалел. Как и не сожалел, что излил свою душу молодой девушке Олесе, которая приехала искать свое счастье по чужбине.

Чем больше пожилой мужчина размышлял, тем больше на его душе скребли кошки. Его путешествие в страну предков состоялось, но оно не принесло ему истинного удовольствия, которое должны испытывать порядочные люди. Творческой работы, какую он имел в молодые годы, да и уже в возрасте, у него до сих пор не было. Несмотря на то, что он делал все, чтобы заявить о себе. Он несколько раз был на мировых автомобильных гигантах, таких как «Мерседес-Бенц» и «Порше». Чиновники, сидевшие в кабинетах, очень внимательно выслушивали переселенца, кое-кто даже умудрялся пройтись с ним по цехам предприятия. На этом все и заканчивалось.

Не помогло Истомину и прекрасное знание немецкого языка, не говоря уже об английском. Никто из чиновников не протянул ему руку помощи. Его попытки устроиться простым рабочим на конвейер также заканчивались провалом. Ответы были словно под копирку: ищите работу согласно своему образованию. В итоге образовался замкнутый круг, разорвать его Истомин был не в силах. Не в силах это были сделать и сотни тысяч переселенцев из России.

При этой мысли Истомин усмехнулся. Новенькие «Мерседесы» он впервые увидел в небольшом городе Зиндельфинген, когда махал шваброй, мыл километровые проходы в корпусах знаменитого завода. Подрабатывал по субботам. Денег для семьи не хватало. Здесь он познакомился с «многоцветными» рабами, подобными ему. Они были со всего мира. И не только махал шваброй маститый ученый. Он пару месяцев работал за одно евро в час. Земное наказание придумали политики для тех, кто оказался без работы. Оказался не по своей вине.

Только через год с небольшим Истомин нашел работу «по специальности». Устроился автослесарем в одну из станций технического обслуживания. Сначала было очень тяжело, но потом привык. Заработок не ахти большой, но была хоть отдушина, удовлетворение. В какой-то мере его вдохновляла и дружеская атмосфера среди дюжины работающих. Все они были турки, в том числе и сам шеф. Русского они называли очень уважительно: «господин Профессор». Истомину это льстило. И не только за это его признавали. Мало кто из персонала умел хорошо говорить по-немецки, не говоря уже о каких-то чертежах или схемах. Профессор довольно часто брал заказы от клиентов под свою ответственность.

Не спал в эту ночь и Васильев. Визит Истомина, как он считал, сегодня был, кстати. Футбольные посиделки у мужчин начались через неделю, как только Васильев пошел на пенсию. До этого мужчины виделись очень редко. И причиной этому был график работы сторожа. У него все было не по-людски. Ночью все живое земле спало и замирало, он же бегал по этажам. После ночного бдения днем отсыпался, но и это не всегда удавалось. В течение нескольких лет бывший офицер Совесткой Армии вел спартанский образ жизни. Шестнадцать часов находился на работе и в пути, шесть часов сон, остальное время бодрствовал. Только Полина, жена, которую он частенько вообще не видел, скрашивала его жизнь. За пару лет до пенсии Васильев поменял работу, устроился дворником. Несколько полегчало. Больше стал видеть ни только свою жену, но и единственного внука Володю.

Смерть любимой женщины для Васильева стала настоящей катастрофой. Он сначала вообще не находил себе места, затем день за днем привык к одиночеству. В последнее время бобыль ударился в футбол.

Приезд Олеси Астаховой внес определенную разрядку в жизнь пожилого человека. Он с каждым днем и часом убеждался, что девушка была очень разумным существом. Это она доказала в очередной раз сегодня вечером, когда мужчины вели дебаты о проблемах российских немцах, да и не только об этом. Олеся разговор пожилых людей не прерывала, не навязывала она им и свою точку зрения. В отличие от современной молодежи.

Старика также радовало и то, что внучка Владимира Астахова не только оживила его внутренний мир, но и преобразила интерьер его квартиры. Она все то, что висело в помещении, выстирала, погладила и по-своему повешала. Мало того. Она выбила пыль из всех дорожек и очень тщательно их пропылесосила. «Досталось» и посуде.

Лично сам хозяин активного участия в наведение порядка и лоска не принимал, за исключением тяжелой физической работы. Передвигал мебель, уносил или приносил дорожки. Он лишь изредка бросал взгляд на стройную девушку и с умилением улыбался. Его гостья была не только красивая, но и умела по-настоящему вести домашнее хозяйство. Благодаря трудолюбию девушки в его квартире больше стало свежего воздуха, она стала не только светлее, но и намного привлекательней. У ее хозяина появилось второе дыхание.

Утром Астахова проснулась и сразу же стала раздумывать о перспективах своего пребывания на немецкой земле. К этому ее побудил вчерашний разговор мужчин. Она уже нисколько не сомневалась, что на исторической родине их предков также далеко не райская жизнь. Ее вчерашние представления о сытой и демократической стране с каждой минутой рушились. Мало того. Она прекрасно понимала, что старики ради приличия не давали ей полную картину, что происходило в ФРГ.

Угнетало девушку, и неудачная попытка найти себе достойного жениха. «Париться» всю жизнь с вонючими стариками ради куска хлеба она не хотела. Разочаровала ее и встреча с немцем Анди Маршем, как и звонок от Тобиаса Кайзера. Молодые немцы не горели желанием обзавестись женой, пусть даже она и очень красивая. Чем больше она раздумывала, тем тяжелее становилось на ее душе. «Захват жениха» все больше и больше отходил на задний план, одним словом, приказал долго жить.

Только за обедом Астахова поделилась своими сокровенными мыслями со своим опекуном. Для Васильева они были неожиданными. Она не думал, что Олеся так быстро разочаруется с женихами, тем более, сдавалась без боя. Он, увидев грустное выражение блондинки, решил в какой-то мере приостановить ее панические настроения. Слегка похлопав девушку по плечу, он с улыбкой произнес:

─ Олеся, негоже тебе сразу же на первых шагах печалиться… Ты ведь только начинаешь жить, как и впервые познакомилась с немцами. Я тебя прекрасно понимаю, что они далеко не мед, но ведь есть и неплохие парни…

Астахова оптимизм пожилого мужчины не разделяла. Она с некоторым недоумением бросила взгляд на своего «менеджера» и сквозь зубы процедипа:

─ Иван Петрович, Вы же прекрасно понимаете тех, кто выходит замуж за стариков… Это происходит в тех случаях, когда кто-то кого-то покупает или продает.

Затем она сделала короткую паузу и со слезами на глазах добавила:

─ Неравные браки были при царизме, подобное происходит и в современной России, но почему это происходит в Германии… Я этого раньше не допускала… Здесь же настоящий аукцион…

Васильев решил больше не сердить свою внучку. Он слегка помешал ложкой в тарелке с окрошкой, которая была его любимым блюдом в жаркие дни лета, и совершенно спокойно произнес:

─ Олеся, неравные браки ─ давно известное дело. Это происходило всегда и везде. Разница лишь в том, что мы с тобою об этом знаем сейчас куда больше, чем раньше…

На некоторое время мужчина замолк. Он пару раз зачерпнул ложкой холодное кушанье из кваса с зеленью и мелко нарезанным мясом, затем неспеша его пережевал и он вновь продолжил:

─ Оказывается, все мои любимые артистки для того, чтобы получить роль, довольно часто становились женами режиссеров-стариков. Или взять ту же Советскую Армию, которой я отдал свою молодость. Нет связей ─ служи в Забайкалье или в другой дыре великой страны. Не говоря уже о звездах или должностях…

Необычное откровение старика вызвало у девушки нервное потрясение. Она ожидала от него моральной поддержки, хоть какого-то сочувствия. В итоге получилось обратное. Олеся слегка насупилась и с полнейшим равнодушием воспринимала все то, что говорил ее наставник.

Васильев очень быстро уловил безразличие к себе со стороны девушки. И он на нее нисколько не обижался. Прекрасно понимал ее состояние. Ради чего она приехала ─ все было на абсолютном нуле. С женихами прокол, о трудоустройстве вообще до сих пор никто речи не вел.

Несмотря на это, Иван оставался оптимистом и считал подобное, как вполне разумеющееся явление. Мало кому в этой жизни приподносили все и вся в чашке с золотой каемочкой. Не исключением этому был и Васильев. Он неспеша отодвинул в сторону пустую тарелку, затем выпил стакан чаю. Увидев недовольное выражение лица внучки, улыбнулся и, как будто ничего не произошло, произнес:

─ Олеся, мой тебе совет… Для успокоения своих нервов сделай вылазку в город, прогуляйся…

Васильев привстал из-за стола и вышел на балкон. Солнце уже находилось в зените. Слегка прищурив глаза от его ярких лучей, он повернулся в сторону девушки, и поприветствовав рукой вечное светило, продолжил:

─ Олеся, сходи-ка ты в наш бассейн. Это не так далеко, через пару остановок…

Мысль о посещении немецкого бассейна туристка из Украины поддержала. Она давно мечтала побывать в искусственном водоеме, основательно освежиться и расслабиться. Хоть на какое-то время избавиться от тяжелых мыслей.

Олеся улыбнулась и слегка кивнула головой. Согласилась. Обрадовался и Васильев. Он присел на стульчик и затянулся сигаретой. Курил он очень редко, но на этот раз сделал исключение. Он всей душой переживал за внучку своего командира Владимира Астахова.

Молодая красивая блондинка вышла из подъезда пятиэтажного дома и направилась в сторону остановки метрополитена, городской электрической железной дороги. Затем она неожиданно развернулась и пошла по тротуару, пешеходной дорожке, идущей сбоку от проезжей части улицы. Она сделала это специально, экономила деньги. Билеты на общественный транспорт были очень дорогие. И не только по этой причине. Ей в этот солнечный день просто-напросто хотелось немного размяться. Не против она была и поглазеть на город и на его обитателей. До бассейна девушка дошла без всяких приключений. На своем пути она повстречала семейную парочку преклонного возраста. Коренные немцы передвигались очень медленно, они то и дело останавливались и о чем-то тихо разговаривали. Встретились ей еще и две женщины, головы которых были повязаны черными платками. Молодая особа на прохожих особого внимания не обратила. Ей было не до этого. Желание покупаться и полежать на песочке преследовало ее каждую минуту. Каждый шаг приближал ее к осуществлению своего желания.

Астахова неспеша подошла к двери довольно большого помещения из стекла и бетона, открыла дверь. Вошла в холл и остановилась. Внимательно осмотрелась. В зале ожидания было около дюжины посетителей. В большинстве своем они были темнокожими. Раздумывать о ком-либо или о чем-либо блондинка не стала. Она подошла к кассе и заказала билет. Кассирша, пожилая женщина непонятной национальности почему-то долго искала для сдачи монету в двадцать центов. Затем ее нашла и на сильно ломаном немецком языке пробубнила себе под нос:

─ Извините, я работаю сегодня первый день… ─ Заметив снисходительный взгляд посетительницы, продолжила. ─ У нас сегодня очень много народу…

Девушка в ответ ничего не сказала. Она взяла билет и двинулась в женскую раздевалку. Через некоторое время она приняла душ и вошла в просторное помещение, в центре которого находился водоем с сине-голубой водой. Астахову сразу же поразила не вода, а сильный крик и шум, который, скорее всего, господствовал и до ее прихода. В том, что ее появление усилило этот гвалт в разы она нисколько не сомневалась. Стройную молодую девушку с ниспадающими локонами белых волос и точеными ногами «обстреливали» глазами десятки молодых парней, которые в большинстве своем были темнокожими. Одни из них стояли в воде, другие слонялись по помещению.

Олеся неожиданно для себя покраснела. Она не думала, что своим внешним видом привлечет столь пристальное внимание мало воспитанных, полудиких «немцев». Она слегка перевела дыхание и окинула взглядом обширную гладкую водную поверхность. Среди тех, кто купался или плавал, людей со светлой кожей были единицы. От страха у полуобнаженной женщины сжалось сердце. Она, недолго думая, развернулась и вновь направилась в душевой павильон. Невольно улыбнулась. Кабины были пустые. Затем открыла кран и подставила свое тело под сильные струи полугорячей воды. Через некоторое время нервная система девушки успокоилась. Она от удовольствия закрыла глаза.

Астахова еще с детства любила горячую ванну. Она была готова сидеть в ней часами и ничего не делать. Лишь бы получать неизгладимое удовольствие. Нередко она читала книгу или напевала себе под нос песенку. Вдруг ее кто-то слегка ударил по плечу. Блондинка открыла глаза и сильно ойкнула. Перед ней, в чем мать родила, стоял молодой темнокожий человек. Он широко улыбнулся и стремительно приблизил своей половой член к женщине. Астахова несколько подала свое тело назад, затем сделала полуразворот и со всей силой ударила полусогнутым локтем в живот насильника. Небольшого роста мужчина слегка покачнулся и рухнул на пол. Олеся от страха закричала, надеялась на помощь посторонних. Неизвестно откуда появившиеся две бабки, которые едва передвигались, навряд ли чем могли помочь блондинке. Она закрыла лицо руками и мигом покинула помещение.

Появление Астаховой для Васильева было полнейшей неожиданностью. Он не думал, что его внучка так быстро возвернется. Мало того. Он буквально пару часов назад дал ей краткую характеристику немецких бассейнов. Каких-либо открытий в этом плане он не сделал. Водоемы в его стране считались одними из лучших в Европе. Увидев несколько недовольное выражение лица девушки, он слегка прищурил глаза и с явным непониманием ее спросил:

─ Олеся, что случилось? Или тебя опять кто-то обидел?

Астахова в ответ ничего не сказала. Она лишь улыбнулась и быстро нырнула в свою комнату. Вскоре она вышла и пригласила своего наставника на балкон. Очень короткий монолог молодой девушки о произошедшем в бассейне пожилого мужчину ничем не удивил. Он внимательно все выслушал, затем слегка покачал головой и с явным сожалением в голосе произнес:

─ Олеся, ты у нас новый человек и тебе куда лучше со стороны видеть наши порядки, как плюсы, так и минусы…

Затем он встал с кресла и немного прошелся по балкону. Бывший офицер Советской Армии делал подобные разминки довольно часто, давало о себе знать ранение в левое бедро, которое он получил во время исполнения интернационального долга в Афганистане. Потом он вновь продолжил:

─ Жизненная текучка, к сожалению, засасывает каждого из нас в свое болото, из которого навряд ли кому удастся выбраться.... ─ Показав пальцем на девушку, он с явным сочувствием добавил. ─ Вот ты, Олеся, была пару часов назад в бассейне, к сожалению, твой визит оказался неудачным…

Астахова в знак согласия качнула головой и захлопала большими ресницами своих голубых глаз, словно в них попала соринка.

─ К тому же я хочу тебе честно и откровенно сказать, что я уже давненько не посещаю подобные заведения ─ продолжил Васильев. ─ В эти бассейны ходят все, кому не лень, одним словом, нищие. Когда-то и я с женой ходил в подобные…

Васильев остановился и принялся обеими руками расстирать часть своей левой ноги, от тазобедренного сустава до коленного. Через некоторое время он опять опустился в кожаное кресло. И вновь затронул тему искусственных водоемов:

─ В нашем городе есть бассейны более высокого качества, но они очень дорогие для меня…

Появившееся чувство голода вынудило пожилого мужчину и молодую девушку покинуть небольшую площадку с перилами и усесться за стол покушать. К вечеру они опять вышли на балкон и вновь разговорились. На этот раз основательно и на полном серьезе. Астахова многое знала о Германии, которая вчера была для нее эталоном демократии и спокойствия. Сейчас же она все больше и больше испытывала к ней антипатии.

Посещение бассейна было тому примером. Оказалось, наплыв беженцев отпугнул многих жителей страны от походов в это безобидное заведение. К ним относился и Васильев. Последний визит в искусственный водоем он совершил три года назад вместе с женой, незадолго до ее смерти. Полина сильно возмущалась, когда темнокожий сопляк то и дело плевался в водную гладь воды. Она сделала ему замечание, но с того, как с гуся вода. Он с ненавистью посмотрел на пожилую женщину, скривил рожу и прямо перед нею смачно высморкался.

Муж стоял рядом с женой и был бессилен, что-либо сделать. Он прекрасно знал, что подобная особь в его стране являлась «святой», которую нигде и никогда нельзя было трогать. С этого момента супруги «купались» только дома. В благоустроенной квартире была большая ванная и душ. После их принятия они выходили на балкон и ложились на специальные гамаки под палящие лучи солнца. Несмотря на это, Васильев изредка заходил в бассейн, приходил ради интереса. Изменения, которые происходили под мощным натиском беженцев, его шокировали. Иногда смешили. В холле висели плакаты с рисунками и надписями, многие из них были на арабском языке, как правильно себя вести. Он смеялся, когда рассказывал Олесе о настенном плакате, на котором был изображен молодой темнокожий человек и на его струйке из члена был нарисован большой крест красного цвета. Он чем-то напоминал латинскую букву «х». Плакатная «живопись» призывала беженцев ко многому. Запрещалось в бассейне им не только мочиться, но и хлопать женщин по задней части их тела.

Во избежания всевозможных конфликтов организовали охрану. Среди секьюрити, как правило, преобладали люди пожилого возраста. Они стояли возле водоемов или курсировали перед раздевалками.

Новинки из жизни современной Германии, рассказанные Васильевым, сыграли в конце концов удручающую роль в поведении и настроении молодой блондинки. Она тихо простилась и пошла в свою комнату. Плюхнулась на кровать. Тяжело вздохнула. Она оказалась в плену апатии, в состоянии полного безразличия, равнодушия. Она натянула одеяло на голову и тут же заснула. Утро вечера мудренее.

Проснулась Астахова очень поздно, где-то к полудню. Только проснулась ─ опять окунулась в бездну своих проблем. В первую очередь, стала думать о хлебе насущном. Она прекрасно понимала, что все эти дни и недели она находилась на иждивении друга своего деда. Не так много, но и, не так уже и мало. Свои две тысячи долларов, которые она взяла на проживание, тратить пока не собиралась. Берегла на черный день. Как и не думала об отъезде. До него оставалось чуть больше месяца. За это время она хотела очень многое сделать. Что означало «многое», она еще по-настоящему не понимала. Достойного жениха она до сих пор еще так и не нашла. Мало того. Западный образ жизни, который в недавнем прошлом был ей симпатичен, к ее удивлению, рассеялся как дымка тумана в наступающем утре.

Васильев за обедом предложил своей подопечной очередной план ее дальнейших действий. Сначала ей предстояло ознакомиться с новой пачкой писем от женихов, потом совершить вояж в вечерний Штутгарт. Астахова без всяких обиняков согласилась. Согласилась, просто так, для интереса. Возможно, и для успокоения своей души. Она взяла письма и сразу же удалилась в свою комнату.

Предложения стариков на этот раз молодая блондинка вообще не рассматривала. После неудачных к ним визитов она стала действовать по принципу ─ замужество только по любви или с небольшой разницей в возрасте. К ее удивлению, ровесников из коренных немцев не оказалось. Несмотря на это, невеста не огорчилась. Ее ждали земляки ─ немцы из бывшего Советского Союза. Среди них стариков не было, правда, за исключением одного. Шестидесятилетний Иоганн Шоль, родом из Казахстана, искал молодую девушку на время отпуска. Предлагал ей бесплатную двухнедельную поезду в Испании, на остров Коста-Брава. В письме был его номер мобильного телефона. Астахова была не против понежится на песчаном пляже или покупаться в Средиземном море. Она набрала номер телефона и тотчас дала отбой. Передумала. Ей не до моря, личных проблем было выше крыши…