Анамнесис

– Нора, мне очень жаль…

– С тех пор внутри меня живёт смерть, – спокойно перебила она, поглаживая живот. – Я почувствовала внутри себя разрушительную силу, захотела отомстить, и мне помог неожиданный случай.

– Отомстить? – рассмеялся Алан. – Твоя мнимая смерть была местью?

– Нет, это был один из пунктов плана. Началом моей мести было внедрение Лили Фейбер в твою жизнь.

Алан замер.

– Значит, это ты прислала мне то разоблачительное письмо?

– Подожди, всё по порядку. Начинается вторая история. Впервые в жизни я почувствовала, что удача полностью на моей стороне, когда проснулась в постели с твоим другом, издателем Робертом и увидела на его столе твою неоконченную рукопись. Роберт ушёл на работу, а я стала читать твою писанину. Как же я удивилась, когда в героине твоей книги узнала журналистку, которая пришла ко мне работать! Лили Фейбер была так похожа на ту, которую ты сделал своей героиней, что мне в голову закралась идея сыграть на этом потрясающей сходстве и внушить тебе мысль, что героиня книги ожила и вошла в твою жизнь, чтобы сделать тебя счастливым. Я дала Лили поручение пойти на ту вечеринку, и всё завертелось, закрутилось. Самое главное, что ты поверил: я видела это по твоему беспомощному лицу. Придумал, как повод, чтобы чаще видеться с Лили, какую-то абсолютно бесполезную статью.

Алан был вне себя от ярости, но он взял эмоции под контроль и добродушно произнёс:

– Я ещё не сказал тебе “спасибо” за то, что ты свела меня с девушкой моей мечты. Если бы не ты, мы бы никогда не встретились. Кстати, спасибо, что пришла сюда: теперь я знаю, что Лили не виновата в тех ужасных вещах, в которых ты её обвинила, и мы снова можем быть вместе.

– Думаешь, Лили захочет тебя видеть? Как ты вообще можешь себя теперь уважать? Ты поверил какому-то непонятному письму, оклеветавшему девушку, которая должна была стать твоей женой. Ты даже не выслушал её, не задумываясь, отверг её любовь. Кстати, тебе уже пора начать видеть параллели между моей испорченной жизнью и твоим нынешним состоянием. Со мной произошло то же самое: человек, которого я любила, не задумываясь, бросил меня.

– Мы с Лили так просто не откажемся друг от друга, – твёрдо сказал писатель.

– Не будь так уверен насчёт неё. Я ещё не рассказала тебе третью историю. Ты, наверное, знаешь, что у журналистов очень хорошо развита интуиция. Так вот, что-то в вашей с Лили истории не давало мне покоя. Я не могла выбросить из головы странное сходство реального человека с вымышленным персонажем и стала искать информацию о вас двоих. Почти отчаявшись отыскать связывающую вас нить, я поехала в пригород Лондона, в то место, где ты провёл своё детство вместе с родителями, и тут я нашла то, что искала. Перед этим мне пришлось провести собственное расследование, немного поиграть в детектива и поспрашивать местных жителей, но это того стоило. То, что я узнала, повергло меня в настоящий шок. Господи, Алан, как ты с этим живёшь?! Или мне лучше называть тебя твоим настоящим именем, Дэниел?

Это имя, произнесённое Норой, словно взорвалось у него в голове. Он сильно зажмурился и с трудом открыл глаза.

– Дэниел Бенсон – твоё настоящее имя. Как умно использовать своё реальное имя в якобы вымышленной истории. Браво! А Алан Росс – творческий псевдоним, который ты взял ещё в детстве, – это лишь ширма, за которой прячется твоё настоящее “я”. Ты написал роман о себе самом и о девушке, воспоминания о которой преследовали тебя с самого детства. Воспоминания вросли в кожу, в душу, в твою сущность. Они глубоко пустили в тебя свои корни, поэтому от них практически невозможно избавиться. Самый действенный способ в этом случае – сменить личность, создать нового себя, потеряв и оставив позади все свои отравленные "я". Но есть и ещё один – переписать воспоминания, которые мешают жить в настоящем. Но не стоит забывать об опасности, которая здесь таится: когда переписываешь прошлое, меняется будущее. И неизвестно, каким теперь будет твой путь и каким будешь ты.

Ты использовал два способа: сменил личность и переписал воспоминания, выкинув Лили Фейбер из своей жизни. Но ты забыл уничтожить черновик, и прошлое вторглось в настоящее. В тебе что-то сломалось, и ты больше не смог мириться с тяжёлой утратой. Ты воссоздал Лили заново, с чистого листа, будучи уверенным в том, что это незнакомая тебе девушка.

– Дэниел… – медленно повторил мужчина. – Так вот, какое у меня настоящее имя. Теперь я припоминаю, что в детстве меня именно так и звали.

– Какая ирония: ты подозревал, что Лили Фейбер – это ненастоящее имя девушки, а, оказалось, что вымышленное имя было только у тебя, – довольно рассмеялась Нора.

– Но почему… – растерянно спросил он. – Почему я забыл все детские воспоминания, связанные с Лили? Почему я вообще ничего не помню об этой девушке?

– У тебя диссоциативная избирательная амнезия, при которой человек забывает некоторые события, произошедшие в течение какого-то ограниченного периода времени, но сохраняет память на универсальные знания. Мозг просто избавляется от нежелательных воспоминаний. Он всегда так поступает, когда хочет быстрее забыть то, что его ранит. Причиной твоей амнезии стала детская психическая травма. У тебя исчезли из памяти некоторые факты биографии, которые были связаны с тем периодом твоей жизни, когда ты был Дэниелом.

Алан словно стал героем одного из своих романов, которые он когда-то писал. Героем, который блуждает в лабиринте воспоминаний, пытаясь размотать клубок своей повреждённой памяти и боясь узнать правду о себе самом.

– Какое событие так на меня повлияло? Что случилось со мной? – тихо спросил он.

– Не с тобой, а с родителями Лили. Милая девочка Лили Фейбер, в которую ты влюбился, жила с родителями по соседству. Вы с ней проводили вместе много времени, целыми днями гуляли вдали от всех. Люди часто видели, как Лили сидела у тебя на коленях и вы читали друг другу свои стихи…

Словно чьи-то железные руки со всей силы сжали его голову. Писатель вспомнил, что за десять месяцев до того, как у него возникла идея написать любовный роман, родители попросили его заехать в их старый загородный дом, который они выставили на продажу, и забрать личные вещи, которые имеют для Алана какую-то ценность. Алану тогда показалось странным то, что он не помнит никаких событий, связанных со своим детством и этим местом. Мужчина как будто приехал сюда впервые, однако он не мог избавиться от ощущения, что когда-то здесь произошло что-то важное. В своём письменном столе он увидел стихи, написанные на обрывках потускневшей бумаги. Алан узнал свой почерк, но так и не понял, кому предназначались эти стихи. Когда он выходил из дома и направлялся к своей машине, то услышал за спиной нежный девичий смех. Мужчина обернулся, но рядом никого не оказалось. Алан не спеша сел в машину и вернулся в город, а странно-знакомый смех, который ему вдруг почудился, стал отправной точкой для будущего романа.

– Все были счастливы, пока в доме семьи Фейбер не случился пожар. На момент пожара Лили было двенадцать лет, а тебе шестнадцать. В доме находились только родители девочки, которые спали и ничего не слышали. Они задохнулись, и больше им не суждено было проснуться. Причиной пожара оказался подожженный дневник, принадлежащий Лили, – привычный мир Алана рухнул, когда он начал вспоминать жестокую правду, которую тщательно прятал от самого себя все эти годы. – В день пожара рядом с Лили видели её закадычного друга Дэниела, который в последнее время часто ссорился с Лили из-за ее нового друга Лиама, в которого девочка влюбилась и которому посвящался этот дневник. Во время пожара Лили находилась рядом с Лиамом. Когда она вернулась домой, он уже был охвачен пламенем. Девочка бросилась в дом, чтобы спасти родителей, но свалившийся со второго этажа обломок стекла прорезал ей спину. Спасатели нашли Лили на полу, истекающую кровью и обездвиженную. Им удалось вовремя унести её из дома и доставить в больницу. Врачи сделали всё возможное, чтобы спасти девочку, но огромный шрам, напоминающий об этом ужасном событии, так и остался по сей день на её спине. До сих пор не понимаю, был ли это твой злой умысел или ты случайно в гневе сжег ее дневник, увидев, что все свои стихи Лили посвящала Лиаму, – Нора замолчала и в упор посмотрела на писателя. – Я тебе рассказала третью историю о том, как легкомысленный поступок одного человека ломает жизнь других людей. Виновник рассказанных мною событий не кто иной, как Дэниел Бенсон. Из-за тебя, Дэниел, я потеряла работу, любимого человека и ребёнка. Именно ты виноват в смерти родителей Лили. Ты, твоя гордыня и неспособность смириться с чужим выбором сделали из этой девушки сироту. И после этого ты надеешься на воссоединение с Лили?

Алан в отчаянии закрыл лицо руками. Его сердце обливалось кровью, в голове всё спуталось. Как он мог причинить столько боли девушке, которую любил? Перед глазами возник пылающий синим пламенем дом Лили, а потом он вспомнил её лицо и прощальный взгляд перед тем, как девочку забрали в сиротский приют. Лили так и не узнала, из-за чего произошёл несчастный случай. Она продолжала ждать своего друга, надеясь, что когда-нибудь он приедет в приют навестить её. Но Дэниел ни разу не пришёл туда, оставив Лили одну в самый тяжёлый период жизни.

– Почему же Лили меня не помнит? – печально спросил он.

– Как она может помнить Алана, если была знакома только с Дэниелом? Лили была тогда ещё совсем малышкой… Сколько девушек ты погубил, Дэниел? – с вызовом спросила Нора и сама ответила:

– Много. Но их гибель не идёт ни в какое сравнение с тем, что ты сделал с бедной Лили. Ты уничтожил её однажды – она выжила. Тебе этого показалось мало, и ты вонзил нож в её сердце второй раз, последний раз. Теперь, когда ты знаешь, что Лили ни в чём не виновата, ты захочешь её вернуть, но я в очередной раз лишу тебя надежды на счастье и разрушу твою жизнь, как ты разрушил мою.

– Замолчи!

– Поздно сокрушаться, Дэни…

– Не смей называть меня этим именем! – его охватил гнев.

– Я понимаю, ты сейчас очень страдаешь. Ну, конечно, кому ещё здесь нужно страдать? Не мне, не Лили, а человеку, который разрушил наши жизни. Но одним чувством вины ты не отделаешься. Тебе придётся заплатить за всё.

– Интересно, что ты предлагаешь? Как я буду искупать вину? Ответь мне, ты же уже придумала план мести, иначе тебя бы здесь не было.

– Ты прав. О тебе, кажется, хотели снять фильм, но сейчас не об этом. Тебе, наверное, интересно, зачем я удалила всю информацию, хранящуюся на компьютерах, находящихся в нашей редакции. Ты так же спросил меня, зачем мне понадобилось выставлять свою мнимую смерть самоубийством? Я отвечу тебе: для того, чтобы при необходимости доказать, что за самоубийством прячется расчётливое убийство. А до момента моей мести всё должно было выглядеть как самоубийство. Как ты понял, время моей мести уже наступило. Как тебе такая версия: Алан Росс безжалостно убил журналистку, которая раскопала правду о его тёмном прошлом…

– Ты сумасшедшая! – вспылил Алан. – Тебе никто не поверит.

– Я бы не была в этом так уверена. Когда жёлтая пресса печатает нелепые слухи, многие этому не верят, но знаешь, что я тебе скажу? Всё равно находятся люди, которые верят. Благодаря таким людям, всё что угодно можно завернуть в обёртку правды. Не будем ходить далеко за примером. Все, и ты в том числе, поверили, что я мертва, хотя даже мёртвого тела не видели. Все проглотили эту «утку», а завтра проглотят ещё одну…

– Что ты задумала?

– Проверь почту, Дэниел. Статья, которую ты так хотел, теперь написана, а завтра она будет отправлена в полицию. И, конечно же, о тебе снимут фильм, где ты будешь главным, правда, немного криминальным, героем.

– Статья?

– В ней я рассказываю о тебе и твоих секретах. Я говорю о том, что это моё прощальное письмо, потому что я предчувствую свою смерть от твоей руки, ведь ты узнал, что мне известна правда о твоём тёмном прошлом. «Я всего лишь надеюсь, что когда-нибудь справедливость восторжествует». Разве не трогательно?

– Ты больная…

– Если бы Лили узнала правду, она бы тоже захотела тебе отмстить, и её месть была бы кровожадней моей. Но эта девчонка так же слаба и ничтожна, как ты, – Нора на секунду задумалась. – Я бы могла воскреснуть, чтобы доказать, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, что ты безжалостный убийца, но я смогу этого добиться, даже находясь в тени. Если же ты сумеешь избежать тюремного заключения, так будет ещё лучше. В этом случае я тоже буду торжествовать. Тогда ты будешь гнить на свободе, в обществе, которое тебя когда-то полюбило, а теперь будет презирать. Я хочу, чтобы тебя разлагала ненависть тех, кого ты любишь. Я хочу, чтобы ты оказался на моём месте.

– Я уже на твоём месте, – спокойно произнёс он.

– Пока что нет, но осталось немного потерпеть. Кстати, я отдала Лили свой журнал, чтобы, благодаря тебе, он стал популярным, и не прогадала. Так, один из двух моих журналов стал широко известен. «Какой же второй журнал?» – спросишь ты. Не поверишь, но мне удалось сохранить журнал, который ты чуть не уничтожил. "Жизнь за гранью" – помнишь такой? «Почему “Жизнь за гранью”», – спросишь ты. Да потому что я живу за гранью реальности, за гранью жизни, если хочешь. Журнал всё ещё принадлежит мне. Там остались только самые преданные люди, их немного, но они тоже принадлежат мне и готовы на всё ради меня. Именно этот журнал пустил слух о моём мнимом самоубийстве. Какая потрясающая ирония судьбы: то, что ты чуть не уничтожил, теперь уничтожит тебя. Разве это не справедливо? Справедливо и очень весело. Я бы ещё с тобой поболтала, но тебе нужно готовиться к завтрашнему дню, так что я тебя оставлю…

Алан было кинулся к ней, но Нора уже исчезла в темноте. Мужчина опустился на кровать. Все силы разом оставили его. Хотелось умереть, перестать существовать, вырвав из своей памяти все воспоминания и уничтожив их. Алан закрыл глаза и продолжил неподвижно лежать. В определённый момент ему показалось, что он на самом деле умер. Но даже в смерти не присутствует столько боли, сколько испытывают её люди, проживая свою жизнь.

Алан вскочил, очнувшись от сна. «Всё ещё можно изменить. Нужно лишь бороться за жизнь и за самого себя. Может, мы сами – это единственное, что у нас есть и вообще может быть, единственное, что мы можем приобрести в этом сложном и непонятном мире, и смысл в том, что сохранить себя до самого конца».

После недолгих раздумий на тему того, к кому обратиться за помощью, Алан принял решение. Через час в его доме уже находился Чарльз Эванс, который недоумённо рассматривал писателя. Алан не видел другого выхода, кроме как рассказать Чарльзу, близкому другу Лили, всю правду…

– Это был я, Чарльз. Всё это время именно я её преследовал. Мы с Лили полюбили друг друга, когда были ещё детьми, поэтому я долго не мог отпустить эти чувства. Но после того, что я натворил, мне не осталось ничего другого, кроме как уйти в другой мир, вымышленный. В реальном я не смог бы жить со своим чувством вины, поэтому появился Алан Росс, циничный, жестокий, глухой к морали и состраданию.

Я думал, что Лили – героиня моей книги, но не учёл того, что я тоже являюсь героем собственного произведения. В Дэниеле Бенсоне я изобразил самого себя. Я написал любовный роман для того, чтобы Лили и Дэниел наконец воссоединились, но я требовал от своих героев невозможного. Им не суждено быть вместе. Ни в книге, ни в жизни.

Алан ожидал, что после услышанного Чарльз ударит его или хотя бы накричит, но Чарльз не сделал ни того, ни другого.

– Любовь – слишком сильное слово для таких слабых людей, как мы, – сказал он, погружённый в свои мысли. – Ты очень слаб, поэтому я тебе помогу.

На следующий день Алана арестовали.

Глава 23

Прекрасно то, что временно,

Что не таит в себе надежды.

И время не кричит: «Убей меня,

Убей того, кем был я прежде».

Мы раньше мучились от жажды,

От вкуса губ немного влажных,

И засыпали не однажды

В тоске, хранимой нежно каждым.

Алан Росс «Призрак времени»

– Анамнесис (от греч. Anamnesis – «воспоминание») – идея, взятая из платоновской философии и обозначающая припоминание человеческой душой вечных идей, которые она созерцала до своего рождения в смертном теле, – Алан читал вслух самому себе учебник по философии. – Аристотель, сначала разделявший платоновскую теорию и рассматривавший анамнесис как доказательство бессмертия души, впоследствии, создал собственную психологическую теорию и отказался от прежней точки зрения. Анамнесис стал трактоваться им как психосоматическое состояние, находясь в котором человек возвращает себе частично исчезнувшее у него из памяти тайное знание или ощущение. Анамнесис может совершаться под воздействием какого-то случайно увиденного или услышанного явления, либо в результате целенаправленно вызываемого в воображении явления или предмета…1

Скрытым врагом идеи является образ. Образ – это только тень идеи, её призрак. Потому и Алан Росс – призрак, которого никогда не существовало. Он не придумывал Лили Фейбер: она существовала и раньше. Его ошибка в том, что он придумал самого себя, когда отказался быть Дэниелом, который разрушил Лили жизнь.

Находясь под арестом, писатель впервые вспомнил все события, предшествовавшие появлению на свет Алана Росса, и по крупицам начал восстанавливать свои воспоминания, связанные с Лили. Алан – мужчина был уверен, что теперь это его единственное и настоящее имя, потому что Дэниел исчез навсегда, – вызывал в своём сознании образ маленькой беззащитной девочки, нуждавшейся в защите и поддержке, но не получившей их. Алан никогда ни о чём не жалел, но сейчас он глубоко раскаивался в том, что стёр Лили из своей памяти и после причинённых страданий даже не смог её утешить.

В сложившейся ситуации оставалось только ждать, когда всё прояснится, но Алан понимал, что именно здесь его место, и ему не хотелось его покидать. Он наконец-то получил то, что заслужил.

Алану сообщили, что к нему пришёл посетитель. Чарльз посмотрел на осунувшееся лицо писателя и скептически произнёс:

– Мы тебя обязательно вытащим, а пока рассматривай время, проведённое здесь как материал для книги.

– Ты сказал «мы»?

– Я и Лили.

– Прошу тебя, не вмешивай сюда Лили: я сам буду отвечать за свои поступки. Бедняжка и так настрадалась из-за меня.

– За какие поступки ты собираешься отвечать? Ты ведь не убивал Нору! – возмутился Чарльз. – Она жива и жаждет отмщения, а тебя скоро посадят за убийство, которого ты не совершал.

– Из-за меня умер её ребёнок. Чем тебе не убийство? – печально промолвил Алан.

– Ты не знаешь, как сложилась бы судьба Норы, если бы не тот случай…

– Знаю. Она бы обрела семью и была бы счастлива. На моей совести столько смертей… Мне кажется, если бы я сидел в тюрьме до конца жизни, это было бы самым справедливым решением для всех.

– А тебе не достаточно той тюрьмы, в которую ты сам себя посадил? Я говорю про тюрьму, которая находится внутри тебя. Если не хочешь думать о себе, то подумай хотя бы о Лили: ты нужен ей.

– Когда она узнает правду обо мне, всё изменится. Я думаю, уже изменилось.

– Давай поговорим об этом позже. У нас возникла другая проблема: родственники Норы, которым якобы было отдано её тело после смерти, заявили, что кремировали тело и пепел развеяли над морем, поэтому насчёт отсутствия тела у полиции не возникло никаких вопросов.

– Интересно она придумала, – рассеянно ухмыльнулся Алан.

– Сейчас успокаивает то, что только у полиции есть доступ к обличительной статье Норы. Общественности об этом неизвестно.

– Повезло, так повезло.

– Соберись, Алан. Я всё придумал. Единственный способ спасти тебя – доказать всем, что Нора жива.

– Как же мы это сделаем?

– С помощью Лили.

Лили сидела в своей квартире и увлечённо наносила на белый ватман разноцветные разводы. Когда появился Чарльз, она на него даже не взглянула. Её голубые шорты и зелёная майка были испачканы краской.

– Странно видеть, что мы поменялись местами, – улыбнулся Чарльз.

– Зачем ты пришёл? У меня нет желания перекидываться с тобой шутками.

– Подожди, мне кажется, или ты расстроена сейчас не только потому, что Алана обвинили в убийстве твоей бывшей начальницы?

– Ты прав.

– Ты злишься на меня из-за того, что я наговорил тебе глупостей в нашу последнюю встречу в доме Алана?

– Может быть. Я не думала. Я вообще редко задумываюсь о других людях. Они меня интересуют только как средство для достижения своих целей.

– Лили, извини! Я ничего не мог с собой поделать. Чувствовал себя паршиво, потому что все вокруг счастливы, строят семьи, а я один, как идиот, скитаюсь бесцельно по миру. Поехал в Испанию за любовью, и ничего не вышло. Я чувствую себя потерянным и постоянно вспоминаю наши старые добрые времена. Мы вместе переносили любовные страдания, из-за чего нам обоим становилось легче, а сейчас я один, и даже ты не хочешь меня поддержать.

– Чарли, если ты хочешь, мы можем возродить традицию дружеских посиделок. Особенно сейчас, когда мы с тобой оба остались ни с чем.

– Обязательно возродим традицию, когда поможем Алану.

– Алану? – Лили непонимающе уставилась на Чарльза. – Чем мы можем помочь человеку, убившему Нору?

– Откуда тебе это известно? – удивленно спросил он, и тут же его осенило:

– Ах да, журналистом известно всё. Но, Лилс, никто не убивал Нору. Она жива.

– Что?!

– С твоей помощью мы сможем доказать, что не было никакого убийства.

– Нора жива? Как такое может быть? Значит, Алан не убивал её? Но почему все думают, что она мертва?

– На твои вопросы я отвечу после того, как с Алана снимут все обвинения.

– Если нужна моя помощь, я сделаю всё возможное, чтобы освободить Алана, но отношения между нами уже не изменятся.

– Что ты имеешь в виду?

– Алан – писатель до мозга костей. В определенный момент его профессия сыграла с ним злую шутку. Он придумал идеальный мир и идеальных вымышленных персонажей, настолько проникся этим миром, что поселился там жить. А теперь Алан считает, что я одна из этих персонажей, – грустно поведала Лили. – Он сошёл с ума, пытаясь подогнать идеал под действительность. Я боялась, что рано или поздно это случится. И случилось: Алан бросил меня, когда решил, что я забрала себе жизнь его героини.

– Давай сосредоточимся на том, чтобы вытащить Алана из тюрьмы, а потом будем разбираться с его психическими проблемами?

– Ладно, как скажешь. Что от меня требуется?

– Я понимаю, что не имею права у тебя этого просить, но ты не могла бы отдать свой журнал во владение другому человеку?

– Сказать тебе честно?

– Конечно.

– Не знаю, как ты об этом догадался, но журнал мне больше не нужен и не интересен. После произошедших событий я не появлялась в редакции и нормально себя чувствую. Понятия не имею, что сейчас там происходит, и часто задаюсь вопросом: зачем я столько времени цеплялась за эту работу? Кажется, я наконец нашла занятие по душе, ведь теперь я могу писать, – Лили, рассмеялась и подмигнула Чарльзу.

– Я рад, малышка, что ты наконец занимаешься тем, что тебе действительно нравится.

– Итак, кому я должна подарить журнал?

– Натали.

Глаза девушки удивлённо расширились.

– Даже не буду спрашивать, почему именно ей. Я тебе доверяю, – после недолгого молчания девушка добавила:

– Мне больше ничего не нужно из моей прошлой жизни.

– А с тобой приятно вести переговоры, – улыбнулся Чарльз.

– Передай Алану, что он может на меня рассчитывать.

Когда Нора Одли тайком пробралась в редакцию журнала «Сияние», Натали сидела за её старым столом и подписывала бумаги. Нора злобно прищурилась и хлопнула дверью, чтобы женщина её заметила. Натали подскочила и беспокойно стала озираться по сторонам. Заметив Нору, она замерла, открыв рот от удивления.

– Нора? – воскликнула Натали. – Ты же мертва!

– Ага, делать мне больше нечего, – злобно прошипела женщина.

– Ничего не понимаю! Как такое возможно?!

– Это я не понимаю, как тебе удалось прибрать к рукам мой журнал, который я завещала Лили.

Натали рассмеялась.

– Лили он больше не нужен, а я не могла отказаться от такого сокровища. Мне особенно лестно владеть твоим журналом, потому что ты меня терпеть не могла и не брала на работу, хотя я не раз тебя об этом просила…

– Вот дрянь! – Нора подскочила к Натали и схватила её за руку, устремив на девушку полный презрения взгляд. – Ты немедленно вернёшь Лили журнал, а иначе…

– Иначе что? Сделаешь со мной то же, что и с Аланом Россом?

– Росс получил по заслугам, но не волнуйся: о тебе я тоже позабочусь.

– Ты хоть понимаешь, что его обвиняют в твоем убийстве, а ты жива!

– Так и должно быть, дорогая! – Нора громко расхохоталась.