Есть только дорога…

Леший и Лосик смотрели друг на друга, улыбаясь, а потом Леший взял Лосика за руку и бегом побежал вниз по ступенькам через арку в город. Быстро прошагали мимо кучи цыган и "золотодолларов", на одном ритме запрыгнули в подошедший трамвай, а уже там Лешего прорвало. Он рассказывал всё, что с ним приключалось в Новосибе, ничего не стесняясь. Лосик выспрашивала Лешего про Ди и, похоже, искренне радовалась за Лешего.

На остановке возле "Дров" они покинули громыхающий красно-жёлтый трамвай. Сегодня, с благословения Жанны и Риты, Леший шёл на вписку с гостьей.

К приходу Лешего, в квартире у "Философов" было сборище жанниных студентов, так что двери ему открывала Рита.

– Папка! – писклявым голосом крикнула Рита, повиснув в Лешего на шее.

– Это когда ты успел отцом стать? – засмеялась Лосик

– Сам не знаю

– Это мы зимой придумали, – сказала Рита. По нашей истории, Леший – это мой блудный папа, Крендель – моя мама, Дашка – сестра265, – Рита называла своих друзей, с которыми Леший был мало знаком.

– Круто придумали, дочка, – сказал Леший, сбрасывая рюкзак и проходя в ванную.

Когда студенты стали расходиться, Леший познакомил Жанну с Лосиком, к общему удовольствию обоих. Они ещё долго общались на кухне, после того как Леший удалился в гостинную и рухнул на диван…

…Через пару дней Леший уезжал автостопом к себе на родину, в Михайловск.

За понедельник и вторник, проведённые в городе, Леший успел съездить к Этл, передать ей подарок от Юки. Теперь значок "Biohazard" красовался у неё рядом со значком "радиация".

Успел съездить на "стрит", правда во вторник днём встретил он только бомжа Петровича, которому купил сигарет. А Петрович порассказывал Лешему последние новости тусовки. Он вообще был весьма харизматичен. Слишком автономный для бомжа, но при этом в тусовке нефоров являлся своеобразной "лакмусовой бумажкой": иные покривят лицо, а иные не побоятся с ним пообщаться. А взамен можно услышать кучу историй. Кроме Петровича на "Плотинке" были только старый баянист с поехавшим сыном: как обычно баянист сосредоточенно играл, а сынок его хохотал, глядя на прохожих.

Леший проследовал мимо "Плотинки", через Вайнера. А там днём было немноголюдно. Лишь редким прохожим раздавали бесплатно майонез какие-то девушки-промоутеры. А за их спинами какой-то шутник написал майонезом надпись: "Я люблю майонез". Леший взял одну пачку себе, да прошёл мимо.

На бесплатном автобусе он выбрался на трассу, а теперь поднял руку.

– До Ревды – крикнул ему водитель "Газели".

– Идёт, – сказал Леший, – только я автостопом еду, без денег.

– Мне без разницы, главное – доброе дело сделать, – водитель вдарил по газам, и двигатель с характерным "газельским" звоном взревел.

– Я в Михайловск еду вообще.

– Бывал там. А откуда?

– Я сам михайловский. А зиму зимовал в Новосибирске, вот оттуда возвращаюсь.

– Странные люди, зимовать в Сибири, – водитель усмехнулся, – и как оно?

– Да так же, как и здесь, наверное. Просто мало знакомых, и нет привязок.

– Круто, когда молодой. Надо всё успевать.

Слово за слово, а водитель поворачивает на Ревду на первом повороте, под Волчихой266. Леший, глядя на покрытую грязью обочину, решает не ходить никуда и стопить прямо отсюда.

"Позиция здесь ни к чёрту, – думал Леший, – на затяжном спуске, все летят быстро. Только лучше стопить тут, как долбоёб, чем быть автостопным мудрецом с грязными говнодавами…"

Самокритичные мысли привели к нему очередную машину – светло-серую "Нексию" с пермскими номерами, водитель которой выносил мозг Лешему своим абстрактным нытьём. Что-то вроде "до чего страну довели, дороги разъебали, цены подняли, а ещё халявщики всякие катаются…" Леший пытался сохранить внутреннее спокойствие, даже невзирая на ноющего водителя. На сергинском повороте Леший с облегчением покинул "Нексию" и решил закурить трубку. Пока забивал и раскуривал, случился "самостоп".

– Привет, Лёха! Домой?

– Ренат, здорово! Ага. Только закурил!

– В машине докуришь, прыгай!

В "девятке" ехал его одноклассник Ренат. Машина у него появилась сразу после школы. Сначала он ездил на ней без прав, неоднократно ловясь гаишниками. Но всегда везло: по дружбе его родителей с гаишниками его отпускали и возвращали машину. А потом он сдал на права и радостно показывал "фак", проезжая гаишников на трассе. Вот и сейчас он, проезжая мимо "анюткиной горки" после Сергинской объездной, намеренно притормозил до пятидесяти километров перед ментом, а проехав его, втопил по газам.

– А ты, значит, всё ещё автостопом ездишь. Когда уже повзрослеешь?

– Хер его знает, Ренат. Я вот из Новосибирска сейчас. У меня за эти полгода столько всего произошло, что рассказывать долго. Так что не считаю, что плохо живу. Книг вот почитал, в универ снова поступать хочу.

– Значит, уже взрослеешь. Я вот не знаю. После армейки как-то всё было просто и понятно. Казалось так. А сейчас – одно дело сложнее другого.

Под такие разговоры, которые Леший очень не любил, доехали они до Михайловска, пронеслись через Воронино, круто вошли в поворот у Плотины, и вот Ренат высаживает Лешего прямо за переездом.

– Рад тебя видеть. Мы тут встречаться классом хотим, пригоняй.

– Посмотрим. Если меня никуда опять не унесёт, – ответил Леший, – счастливо тебе, Ренат!

Леший хлопнул дверью, взвалил рюкзак и вдохнул сырой воздух.

"А воздух у нас уже апрельский, хотя апрель только завтра", – подумал он, взбираясь по протаявшей скальной осыпи на гору, посмотреть на родной город и пруд…

И спустя полчаса, он спускается вниз, топает по улице, потом во двор и открывает дверь в родительской квартире своим ключом…

Вечером Леший написал в "аське" Ди, о своих приключениях по дороге. Она отвечала немногословно, будто не хотела общаться с Лешим.

"Может у неё парень появился? – грустно думал Леший, – хотя мы друг другу вроде ничего не обещали, а обидно немного"

Этой ночью Леший засыпал, положа под подушку "ловец снов" Лосика.

Они с Волком шагали по глубокому тяжёлому снегу. Вокруг был туманный сырой лес, а где-то вдали шумела река.

– Волк? Зачем мы тут?

– Скоро тебе также ходить. Хотя, если включишь голову и руки, то ходить будет попроще.

– А зачем мне тут ходить?

– Ты – проводник. Причём тебе руководить походом. Хотя у друга твоего навыки лесоходства тоже неплохие.

– Какого друга? О чём речь?

– О Ване-тогучинце. Он, кстати, "проводник наоборот"

– "Полупроводник", – посмеялся Леший.

– Ты проводишь городских сущностей в лес, – Волк был вполне серьёзен, – Ваня водит лесных сущностей в город.

– Круто. И поэтому он со Светой-художницей?

– Ну ты ведь не завидуешь. Кстати, она тут.

Леший обернулся, чтобы увидеть Свету в горнолыжном ярком костюме.

– И тебе привет, Леший. Погоняешь Ванюху по лесам?

– Обязательно.

– Только не утоните. Ему надо голову развеять, а лучше всего это у Ванюхи получается в лесу. В Питере ему скучно, а в Энске – уныло.

– Как же так, Новосиб ведь такой светлый город?

– Для Вани Новосиб не хороший и не плохой. Он привычный, как для тебя Ёбург.

– Ладно. Расскажите мне про Ди. Как она? Почему не хочет со мной общаться?

– Смотри сам…

Леший стоял у берега реки с горами напротив. Волны бились у ног, а над головой нависали мокрые ивовые ветки.

"Это Енисей?" – задал он мысленный вопрос?

– Это и есть Енисей, – сказал знакомый голос за спиной.

– Что с тобой происходит, Ди?

– За последние пару лет я замкнулась в свою раковину. Раньше все тусовки – анимешники, ролевики, автостопщики-хиппи, панки всякие – все знали меня. Сейчас мне неловко мимо них проходить. Я целенаправленно рублю нитки связи с людьми. Человек, который мне дорог, не хочет быть со мной…

– Есть же другие люди. Есть я, например.

– Леша ты далеко.

– Для автостопщика нет такого места – "далеко".

– И ты слишком светлый человек. Я не уверена, что могу быть такой как ты, – на милом лице Ди сложилась грустная гримаса, – и ты меня совсем не знаешь. Я отстраняюсь ото всех, это моя защита сейчас.

– Помнишь, как у Калугина: "Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет…"267?

– Можно я просто тебя обниму?

Ди прильнула к Лешему, повиснув на нём.

– Если я скажу, что влюбился в тебя, это что-то поменяет?

– Увы, ты не сможешь быть со мной. Ты хороший друг и любовник, Лёша. Возможно, хороший попутчик. Надеюсь, мне доведётся покататься стопом и с тобой, как предсказала маленькая девочка из сна…

– Ты и сейчас спишь… Стой, не просыпайся!

– Я и сейчас сплю… – Ди отринула от Лешего и начала становиться словно чёрно-белой.

– Леший, держись за то, что тебе дорого, – услышал он голос Лосика позади.

Леший поймал полупрозрачную руку Ди, прижав к себе. Она стала прежней, яркой, с русыми волосами, с разукрашенными джинсами, в оранжевых кедах и белом балахоне…

– А в том сне ты была маленькой девочкой, – сказала Ди, глядя за спину Лешего.

– Могу изобразить из себя старую ведьму, но мне больше нравится мой реальный облик сейчас.

– Ты девушка Лешего?

– Нет, я тоже его друг. Как ты, – Лосик протянула руку, положа на плечо Ди, – и твой друг тоже. Помнишь про драконов своих?

Над головами опять что-то бесшумно пролетело, но обдало воздушной волной так, что брызги воды с Енисея оказались на всех троих.

– Твои драконы ещё верят в тебя, – Лосик держала Ди за вторую руку, – и мы с Лешим тоже.

– Я хочу обнять вас обоих, – сказал Леший.

Так они и стояли втроём, обнявшись, мокрая ива капала на них крупными каплями после утреннего тумана, а Енисей хлестал холодными волнами у ног…

Леший проснулся от родительского будильника: родителям пора было собираться на работу.

Вчерашний вечерний разговор внушил оптимизм. Родители наконец вздохнули, что Леший решил браться за ум, и собрался поступать в институт. Леший в свою очередь обрадовался облегчению своих родителей.

Через пару дней, проведённых дома в Михайловске, Лешему прилетело СМС-сообщение от Вани, в одну строку сообщающее, что он в Ёбурге, вписка у него есть, и он ждёт Лешего. Леший упал на телефон, став звонить Ангелу.

– Привет, это Леший, там Ваня из Сибы у тебя рядом?

– И тебе доброе утро. Он на "стрит" уехал.

– Передай, что я звонил. Может, сам его увижу.

Леший быстро собрал рюкзак, коротко отзвонился родителям, сказав, что уезжает опять и вышел из дома в сторону трассы.

По дороге, среди снежных промоин текли первые весенние ручейки, стекая в грязные лужи.

"Волк предлагает прогуляться с Ваней по Уралу. И куда бы мне его сводить, – думал Леший, выйдя на оттаявшую обочину, – скорее всего в Оленьи и сходим. Хотя тропы сейчас развезёт, так что надо продумывать маршрут"

Леший бросил очередную монетку на свою "позицию", поднял руку.

– Здравствуйте, в сторону Города не подбросите?

– Я только до Серёг, – ответил дядька на белой "пятёрке", – садись.

– Спасибо, – Леший захлопнул дверь, положил себе на колени "городской" рюкзак и пристегнулся.

– Путешествуешь, значит?

– Можно и так сказать, – ответил Леший, и продолжил, – Вот недавно из Сибири вернулся, зиму там зимовал.

– Работал?

– Ага.

– Немного, видно, заработал, раз стопом едешь.

– Стопом же не только от безденежья ездят: мир посмотреть, с людьми пообщаться.

– Ну и как, посмотрел?

– Немного…

– А я вот с работы мчу: тружусь вахтой на "Жасмине". Сам сергинский, да у нас по моей специальности работы не найти. А по поводу путешествий, – водитель вдруг сделался очень умиротворённым, будто вспомнил что-то приятное, – да, места тут у нас знатные. Одно Бажуково чего стоит. А вот пионерлагерь заброшенный. А мы в детстве в него ездили. Каждое лето. Пионербол, купалка в Демиде… Да и покос у нас тут раньше был рядышком, через пути. Так что мы пацанами тут всё излазили.

– А вот смотрите, если бы к вам гость приехал, совсем из других краёв, вы бы его куда повели? – Леший решил задать вопрос, мучавший его самого.

– Ну, на Бажуково бы сводил. На курорт к нам, водицы солёной испить. Может, на Шунут. Хотя Шунут далеко, и не в эту пору. А если вообще на Урале – ну, это смотря откуда гость.

– Из Новосибирска гость будет.

– У них Сибирь большая, а до гор далеко. Я бы в горы сводил. Опять-таки в другой сезон, – водитель прервался, – ой, тебя где высадить-то?

– Где сами поворачиваете, там и выскочу.

– Я мимо Атэпэ268. Это вторая своротка.

– Знаю такую. Там нормально.

"Пятёрка" уже неслась в гору после первого поворота на Серги. Вокруг пестрела оттаявшая выемка в горе. Ручьи тут промыли сланцевые породы светло-серого и красно-коричневого оттенков.

– Вот, тут на нашу помойку дорога пошла, – показал водитель, – а там гора Шолм, можешь туда сводить, мы на лыжах часто туда ездили.

– Спасибо вам большое, удачи вам.

– Будь здоров, путешественник.

Леший хлопнул дверью, "пятёрка" рванула с места, оставив Лешего на пустой трассе. Рядом белела автобусная остановка, вокруг была выемка в вершине холма, поросшего елями.

"Значит, Бажуково и Курорт в Сергах, – подумал Леший, – а что горного показать гостю?"

Следующей машиной был белый праворукий "Ниссан", за рулём которого сидел парень в яркой горнолыжной куртке.

– Прыгай быстрее!

– Вы в Город?

– А куда ещё-то? Обойди машину, да садись. Штурманом будешь, – сказал водитель.

– Что значит "штурманом"? Дорога тут вроде одна…

– Дорога-то одна, а я права недавно получил, побаиваюсь обгонять с правым рулём. Будешь мне говорить, когда можно обогнать, когда нельзя.

– А, понял, – сказал Леший, – буду "глазами".

– Да "ушами" тоже можешь. Хотя тебе, поди, самому есть что рассказать, – водитель подталкивал Лешего на разговоры.

Лешего понесло. Он рассказывал про свои автостопные приключения, про трейнхоп, немного про "шаманов", про зимовку в Новосибе. Почти не утаивая подробностей. И время от времени прерываясь, чтоб сообщить водителю обстановку впереди.

Слова "Чистенько", "Давай" или "Погоди" звучали довольно часто.

В одном месте водитель прервал рассказ Лешего:

– Видишь во-от этот поворот?

– Ага, и что там?

– Там, если километров десять проехать по грунтовке, будет дачный посёлок Дидино

– Знаю такой, проезжал.

– А про туннель заброшенный знаешь?

– Нет, – Леший был заинтригован, – что за туннель?

– Длина чуть больше километра, – вещал водитель, как заправский краевед, – открыт в восемнадцатом году, закрыт в девяносто пятом, тогда пустили обход через выемку.

– А вы железнодорожник?

– Ну, что-то в этом роде, – водитель сделал паузу и продолжил, – я в метрострое работаю.

– И когда же "Бажовскую" откроют?269

– Секрет, – водитель улыбнулся, – а в туннель этот проще всего сходить от электрички. Только не с Дидино, а с тыща пятьсот девяностого километра. Там под гору чуть спустишься, вот и вход в туннель. Там льда намораживает порядочно, но полазить прикольно. Параллельно основному туннелю идут ещё дренажные туннели, сбойки и вентиляционные шахты. Атмосферное местечко на самом деле.

– Не бывал, но надо бы сходить. Как раз скоро повод будет.

Слово за слово, а машина мчала Лешего всё ближе к Екатеринбургу. Вот уж взобрались на Волчиху вслед за тяжеловозным КАМАЗом, вот – расширение дороги после поворота на Первик, тут водитель сразу словно дал машине пинка и разогнался.

– Тебя в Городе где высадить?

– А вы сами куда?

– Я на Первомайскую, прямо за Домом Офицеров.

– Мне бы в районе Московской выскочить.

– Высажу, – кивнул водитель.

"Замечательно, – подумал Леший, пока "Ниссан" полз между светофорами, – почти к дому Ангела, там и с Ваней увижусь, надеюсь. Надо бы ещё к "Философам" нагрянуть, вещей для похода приготовить"

Водитель высадил Лешего напротив здания завода ОЦМ270, чему оголодавший Леший несказанно обрадовался: в нём располагалась весьма неплохая столовая.

Леший прошёл мимо вахтёров, поднялся по лестнице через широкое прокуренное фойе на второй этаж, взял себе поднос и набрал еды: всё вместе обошлось ему в девяносто рублей.

"Чудесная столовка, – думал Леший, поедая пюре с котлетой, и прихлёбывая компотом, – сколько раз она меня выручала в странных обстоятельствах?"

Действительно, в былую пору Леший иногда водил сюда кушать неформалов с тусовки. Даже однажды, назначив встречу с Надей Мухой, водил её сюда, типа "в рэсторан". На улице тогда стоял лютый мороз, Леший в Вайнеровском переходе чуть не отморозил пальцы, но деньги свои тогда заработал. Ровно столько, чтоб сводить понравившуюся ему Муху в столовую, напоить её пивом и напроситься к ней на "Пионерку". Чтоб утром, после бессонных ночей, провожать её на пары, а самому идти снова на "стрит".

"Да уж, – думал Леший, – а где сейчас Муха? Давно не выходила на связь? Может, оцивилилась и решила забить на тусовку? Кто ж её знает. Возможно, правильно сделала. Может, она также обожглась о какое-нибудь тусовочное говно и бросила всё?"

Леший поставил поднос в специальное окошко, вышел из здания через тяжёлые массивные двери, да потопал в сторону Цирка.

Набрал на домофоне номер квартиры:

– Кто там?

– Леший.

– Пароль?

– Пароль.

– Открываем, – веселый голос Демона раздавался из домофона.

– Давненько тебя не было у нас видно, – сказал он, встретив Лешего, – Ангел в "Кировский" ушла, туда же Ваня должен подойти.

– У тебя же курить по-прежнему можно?

– Можно, только не траву.

– А трубку?

Леший забил трубку и ритуально задымил в потолок Ангельской квартиры.

После смерти бабушки Ангел модернизировала свою обитель: теперь на стенах были нарисованы маркером всякие разные сцены. Над кухонным столом громоздилась женщина, прикрывающая наготу шторой, из-под которой торчит грудь; в прихожей была нарисована дорога и автостопщик на ней, на двери ванной – мокрый котёнок, а на туалете – чувак в противогазе и ОЗК271. Кроме этого, на кухне была прибита к стене гитара, из которой торчали провода динамика, подсоединённые хитрым образом к компу в гостинной. Плюс на кухонном шкафу стояла коллекция пивных банок до потолка, а в гостинной висел настоящий светофор. Откуда его стащили Ангел с Демоном – Лешему не было ведомо.

– А как у вас светофор появился?

– Да это гость из Новоура припёр. В смысле не светофор из Новоура, а гость. Где-то шлялся. Мы в декабре ещё вышли, как обычно, мыша выгуливать, а Толик навстречу шурует со светофором наперевес. Говорит, отвалился где-то на Челюскинцев, а он подобрал, потому как плохо лежит. Я его перебрал, теперь у меня он заместо светомузыки.

– А это что за книжица? С таким почётом лежит, на отдельной салфетке, – Леший смотрел на серого цвета блокнотик, лежащий в серванте среди бабушкиных сервизов.

Демон погрустнел.

– Это у Ангела уже давно лежит. Пантеркин рингушник.

Погрустнел и Леший. Он вспомнил эту светловолосую и светлоглазую девчушку в юбке и берцах, которая расхаживала по парапету памятника Ленину с лешевской флейтой в руках… Тогда она навела его на вписку у Ангела, притащила юного пионеристого Лешего за руку к высокой барышне с короткими каштановыми волосами, представившейся Ангелом… А потом Леший узнал, что Пантерку жестоко убили: её нашли где-то в гаражах. Узнав об этом, он, вместе с Ангелом, Пермяком и зареченским Вороном выхлебали большой пузырь водки, причём Леший единственный раз в жизни пил из горла. Ребята тогда плакали…272

– Понятно. Пусть лежит, – грустно сказал он и пустил дым в потолок.

Через полчаса пришли Ангел и Ваня-тогучинец. Леший выкинул из головы грустные мысли и воспоминания, памятуя, что жизнь продолжается, и радостно заключил в объятия обоих.

Поздно вечером, на традиционном выгуле компьютерной мышки, Леший выспрашивал Ваню про трассу и дальнейшие планы:

– У меня трасса получилась очень бодренькая. Я первого апреля утром как раз выехал из Сибы. Сначала – быстрая легковуха до Чикаго, потом – до Коченёвского поста, а оттуда – до Барабинска. Там в "Ланте"273 переобедал, и вписался к дальнобою-автовозу прямо до Катера. Он пустую "раскладушку" вёз. Мы с ним ночевали на "Ермаке" и в "Айвенго"274, уже под Катером. Там, прикинь, к водителю давай проститутка набиваться. Девица лет пятнадцати, чёрные крашеные волосы, размалёванная вся, страшная, как атомная война… Водитель меня выставил тогда погулять, а сам – шторки задёрнул и на полчаса пропал. А я, с его позволения, залез на "Раскладушку", и на звёзды залипал. Луна молодая, звёзды яркие, машины мимо по трассе проносятся, красиво…

– А я сегодня тоже ехал классно. Два драйвера, оба подсказали мне приблизительный маршрут, по которому мы с тобой гулять будем.

– Ты уже прямо придумал?

– С некоторой долей импровизации. Дидинский туннель, Оленьи Ручьи мои. Потом у меня в Михайловске можно вписаться, да прямо оттуда и стартануть можешь на Питер.

– Не, я часть вещей тут оставлю. Гитару, например, с собой не потащу точно. Я бы ещё снарягу прикупил некоторую, и тебе советую, если деньги есть.

– Тогда послезавтра и тронемся, идёт?

– Идёт, – Ваня взял гитару и запел какую-то тягучую песню на украинском языке:

"У прэричных хащах

Дэ нэ тлие свит болота

Дэ лягла Батыя

Чорно-золота киннота

Часом в билий свыти

Зачарованный гуляе

Лисовик-Чугайстар, и тыхо промовляе…"275

– Я не все обороты речи понял, – сказал Леший, когда Ваня допел, – вроде про лес песня, да?

– Это песня чернобыльского лешего. Которого покинули и звери, и люди. Эдакий плач одиночества во внезапно опустевших лесах. Я бывал там, в "Зоне". Там не так уж мрачно, как спето.

Леший завалился спать на диване в гостинной, закинув руки за плечо и смотря на зелёные светящиеся звёздочки на потолке.

Во сне Леший с Волком оказались в одном культовом месте ёбуржских туристов: в подвальчике магазина "Век", среди свисающей с потолка турснаряги.

– Возьми резиновые бахилы-Озэка на рынке. Остальное тут. Ещё пригодится топорик, пилка и гамачок с тентом. Спальник тоже обнови, – Волк будто читал инструкцию что брать с собой.

– Гамачок-то зачем?

– Апрель месяц мокрый. И Ване тоже посоветуй. Ему тоже пригодится. Деньги же у вас обоих есть. Ваня готов к походу чуть меньше, чем ты. Я же порекомендую тебе ещё одну практику, её можно сделать вместе с Ваней, Ваня радостно поможет тебе в этом. Проведи сутки, или чуть больше в темноте и тишине. Это надо, чтоб вырубить все внутренние радиостанции и "обрезать провода". Увидишь, скорость мышления снизится, зато останется место для действий. По передвижению – ты сам командуй как и на чём ездить. Ещё возьми пару карабинов и метров десять верёвки. И шнур полиэтиленовый на рынке, целый моток.

– Ладно. А как у ребят дела?

– Света рисует. Этл тоже рисует сейчас. У художников ночь – время творчества. Ольга на смене. Манул с Полиной смотрят сонфильм про любовь и жаркую дорогу на Запад… Лосик тут…

Леший обернулся – и вместо магазина в подвале увидел лес и костёр у речки.

– Завидую тебе, друг мой, – Лосик повисла на шее у Лешего, – я тоже хочу в лес, но мне нельзя. Сессия на носу.

Тут Лосик прервалась и оглянулась. За спиной был Волк.

– Ам минасум, Хайтнут-каньк?276

– Иди. Выучила-таки?

– Мосься277, – улыбнулась Лосик, произнеся это.

– Вы так выражаетесь?

– Ничего секретного, Леший, это язык моей прабабки. И я спросила, могу ли я пойти.

– Вам есть что обсудить меж собой, – сказал Волк и исчез.

Лосик потянулась к Лешему.

– Хочешь, покажу тебе кое-что?

– Удиви меня, – улыбнулся Леший.

Лосик взяла его за руку и повела вглубь леса. Вскоре они вышли на полянку, где лежали деревянные снегоступы, похожие на теннисные ракетки.

– Это, конечно, не мансийское изобретение, но может пригодиться. Поразглядывай как они сделаны.

Леший взял в руки снегоступ. Гнутая ивовая или рябиновая палка, перевязанная ивовой же веткой. Две палки-поперечины. Между ними – плетёнка из берестяной полоски и ремешок из кожи.