Полукровка.Тень на свету. Книга первая

– С тех пор я повзрослела, – Эля совсем по-детски показала ему язык.

– Ты уверена?! – приподнял Орандо густую бровь. – А по тебе не скажешь.

– Остряк-самоучка! – фыркнула девушка, с наслаждением отпивая прохладный напиток.

– И все же, для чего ты вернулась? – мгновенно посерьезнел Ловкач.

– Отыскать одного человека… – Эля отвела глаза.

– Ты так и не отказалась от мысли отомстить? – в его голосе скользнула горечь. – Пора все забыть, ты стала другой, теперь никто не посмеет обидеть тебя.

– Но это не меняет того, что он сделал! – вскинулась девушка.

Орандо помолчал, вертя в руках кубок, потом, приняв какое-то решение, шумно вздохнул и посмотрел прямо в полыхавшие гневом глаза:

– Я могу помочь? Моя репутация все еще что-то да значит на улицах Самарина.

– Мне подсказали, где он может проживать. Ты можешь узнать, здесь ли он?

– Без проблем. Дай мне немного времени, я все узнаю.

– Спасибо, – она улыбнулась, глядя на него чуточку виновато.

Они еще долго просидели, наслаждаясь обществом друг друга, и лишь перед самым рассветом Эля вернулась на постоялый двор, с легкостью проделав обратный путь, которым покинула комнаты несколько часов назад.

Глава 7. Призраки прошлого

Королевство Риондавир

Провинция Веард-Рион

Город-столица Самарин

Послеобеденное время следующего дня выспавшаяся Эля провела с Кираном, таская мальчика по городу и показывая интересные места. Передвигаться верхом по второму, среднему, кольцу города, где сосредоточились многочисленные лавки, жилые кварталы и парки, дозволялось только городской страже и королевским отрядам, поэтому они наняли легкую, открытую повозку, наслаждаясь теплым ветерком да ласковыми поцелуями солнца. Кир с восторгом разглядывал проплывающие мимо витрины с выставленными в них сладостями и разными диковинками, пока Эллия не сжалилась и не велела вознице остановиться напротив большой кондитерской лавки.

– Пошли, можешь взять все, что захочешь, – она легонько подтолкнула Кира к широко распахнутым стеклянным дверям, откуда тянуло теплым ароматом сладкой сдобы и горячего шоколада.

– Все-все?! – затаив дыхание, Киран во все глаза смотрел на воздушные торты, ровные горки разноцветных пирожных, вазочки с кремом, посыпанным яркими цукатами и тертым орехом, и прочие сладости, от которых рот непроизвольно наполнялся слюной.

Стоит ли говорить, что вышли они оттуда груженые под завязку, с трудом уместив многочисленные коробочки на сиденье коляски?!

В гостиницу вернулись, когда вечернее солнце погрузило город в золотисто-оранжевую дымку угасающих лучей. Оставив Кира разбирать немногочисленные покупки, перед которыми мальчик не смог устоять, Эля скрылась в крошечной ванной.

Оставшееся до ночной темноты время она проспала, зная, что ей вновь предстоит бессонная ночь.

В кабинет Оранда она пробралась тем же путем, что и накануне, но в этот раз друг ждал ее появления и застать его врасплох не получилось.

– Так и знал, что ты не сможешь долго ждать, – ухмыльнулся он, едва Эля бесшумной тенью скользнула в комнату. – Как всегда, нетерпелива во всем, что касается лично тебя.

– А ты всегда пытался меня поддеть, – беря из корзинки сочный персик и впиваясь в сладкую мякоть, заметила она, устраиваясь в кресле. – Ты уже что-то выяснил?

– Да, это было нетрудно. Его больше нет в городе, но в том доме живет его сын.

– Барлаф? Он жив?! – Эллия едва не подавилась. Перед глазами промелькнуло видение распростертого у подножия лестницы тела.

– Жив. И даже почти здоров. Подробностей не знаю, но, говорят, что из дома он не выходит.

– Где этот дом?

– Ты собираешься туда прямо сейчас?

– А ты хочешь меня отговорить? – Эля вскинула голову, с непокорным вызовом глядя в подернутые тревогой глаза.

Орандо едва заметно напрягся, но спустя пару ударов сердца его плечи обреченно ссутулились:

– Нет, я не стану этого делать, ты все равно поступишь по-своему.

Эллия поднялась и, мягко ступая, подошла к нему:

– Оран, я не могу по-другому, у меня так много вопросов, а ответить на них может только он.

– Будь осторожна, – сжав ее ладонь в своей руке, тихо сказал он, – у меня осталось не так много друзей, я вовсе не хочу потерять одного из них.

– Я всегда осторожна, ты же знаешь, – она легко вскочила на ноги и вновь спросила: – Так где его дом?

Черкнув пару строк на обрывке бумаги, Орандо молча протянул его Эле.

– Спасибо, – она спрятала записку в карман и шагнула к потайному ходу.

– Ты еще вернешься? – он остановил ее уже на пороге, печально вглядываясь в скрытое маской лицо.

– Да. Обещаю.

Он молча кивнул, отпуская ее, и Эллия, чувствуя неясную тревогу, окунулась в темноту, скрывшую ее от устремленного вслед взгляда.

По затихшему до утра ночному городу скользила безмолвная тень…

Дом, к которому направлялась Анде, находился на самом краю жилой части Самарина, в глухих трущобах, где даже стража избегала появляться лишний раз, справедливо опасаясь за свою жизнь. Ветхий, слегка покосившийся, с прохудившейся крышей, он стоял в окружении таких же жалких лачуг, где жили беднейшие жители столицы, немалая часть которых промышляла ночным ремеслом.

Эллия неслышно забралась внутрь через приоткрытое окно и, притворив его за собой, осторожно шагнула в сторону, растворившись в темноте комнаты. Лунного света, падающего сквозь неплотно задёрнутые шторы, хватило, чтобы разглядеть неподвижную, накрытую темным покрывалом фигуру на узкой кровати в углу. Комната сильно пропахла нечистотами, но хуже всего оказалась сладковатая вонь гниющей плоти, заставившая девушку задержать дыхание.

«Не успела», – полоснувшая отчаяньем мысль вырвала невольный стон разочарования. Прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь привычными слуху ночными шорохами, Эля постояла еще немного и, уже не таясь, повернулась в сторону окна. Распахнув створки, девушка уже была готова вновь раствориться в ночи, но слабый оклик заставил ее застыть на месте.

– Кто здесь? Маниус, это ты? Где ты пропадал? – в темноте раздался тихий скрежет, и на ночном столике зажглась лампа, тускло осветив грязную комнату.

Обернувшись, Эллия посмотрела на приподнявшегося на локте мужчину. Нечесаные сальные волосы спутанными прядями падали на замызганную подушку, на болезненно худом лице лихорадочно горели глаза, пересохшие губы потрескались… Будь на его месте другой, Эля испытала бы жалость, но это был Барлаф. Разительно изменившийся, но все-таки он.

Девушка равнодушно смотрела, как он тянется к стоящему рядом ведру с мутноватой водой и жадно глотает воду из треснутого деревянного ковша.

– Барлаф, – она подождала, когда он напьется, и сделала шаг к кровати, задев пошатнувшийся стол. На пол, звеня, полетела какая-то посуда, но девушка не обратила внимания, не сводя горящего взора с того, кто должен был умереть семь лет назад.

– Ты не Маниус, – полувопросительно прохрипел «братец», – кто ты?

Откинув капюшон, Эля сняла маску и бросила ее на пыльный стол. Приблизившись к постели, она встала так, чтобы тусклый свет лампы осветил ее лицо. Барлаф отшатнулся:

– Ты?! – его лицо стремительно побелело. – Откуда ты взялась?

– Смотрю, ты меня узнал, братец, – последнее слово Эля выплюнула, как сгусток яда.

– Зачем ты пришла?! Тебе мало того, что ты со мной сделала? – он рывком откинул одеяло, открыв неподвижные, синюшного оттенка худые ноги с атрофированными мышцами. – Из-за тебя, тварь, я парализован! Долгих семь лет… семь хурсовых лет я не могу пошевелить даже пальцем!

– Ты сам во всем виноват, – в бесстрастном голосе Эллии не было ни малейшего оттенка бушевавших внутри чувств.

– Так ты пришла поиздеваться надо мной?!

– Нет, я пришла отомстить, – по ее губам скользнула легкая гримаса насмешливой улыбки.

– Думаешь, я боюсь смерти? – горько усмехнулся мужчина, откидываясь на подушку. – Я жду ее как избавления от мук! Посмотри на меня, я гнию заживо. Что ты можешь еще сделать, чтобы доставить мне бо́льшие муки?

– Ты заслужил такую участь, – она с трудом сдержала судорожный вдох, когда яркие видения того утра промелькнули в памяти. – Где Харум?

– Отец? – удивился Барлаф. Лихорадочный румянец вновь окрасил его скулы, резко контрастируя с бледным лицом. – Он давно уже бросил меня. Я не знаю, где он.

– Ты лжешь! – ярость в голосе Эллии заставил мужчину вздрогнуть.

– Ты думаешь, я стану защищать его, после того как он бросил меня подыхать в этих трущобах? – съязвил он. – Я не видел его больше года.

– Он что-то говорил о том, куда намерен отправиться?

– Нет… я не помню…

Кинжал легко выскользнул из ножен, издав тихий скрежет, отозвавшийся в голове Барлафа похоронным звоном. Несмотря на все заверения, глаза мужчины расширились от ужаса при виде остро отточенного лезвия.

– Я помогу освежить тебе память, – Эля вплотную приблизилась к постели и наклонилась над искаженным от страха лицом.

– Не трогай меня, хурсово отродье! – его голос сорвался на визг.

Не обращая внимания на режущие слух звуки, Эллия схватила Барлафа за горло, прижимая к подушке, и медленно провела кончиком кинжала по его щеке, рисуя кровавый узор. Резкая вспышка боли заставила его ослабнувшее за долгую болезнь тело бессильно биться в руках девушки в напрасной попытке вырваться из ее рук. Сдавленный крик разбился о стены, не потревожив ночную тишину улицы.

– Не вспомнил? – от вкрадчивого голоса Эли Барлаф затрясся. – Нет? Как жаль. Видимо, твоя память нуждается в дополнительном стимуле, – чертя кровавую дорожку на второй щеке, наигранно-разочаровано протянула она.

Скрюченные пальцы «братца» бессильно скребли по ее запястью в попытке оторвать душащую его руку, но Эллия с легкостью удерживала его, нанося все новые узоры на залитое кровью лицо.

– Я могу долго растягивать удовольствие, – прошептала она, склонившись к самому уху. Ее слова с трудом пробились в замутненное болью сознание Барлафа, и, когда Эля в очередной раз приблизила кинжал к рассеченной коже, он еле слышно прохрипел:

– Остановись… Я не знаю, где отец, – он кое-как облизал пересохшие губы. – Он просто ушел. Все, что я слышал, – это название таверны, в которой он пропадал, – по его щекам, смешиваясь с кровью, текли слезы жалости к себе. – «Бешеный кабан». Это все.

Выпрямившись, Эля с насмешкой посмотрела на жалкое подобие мужчины перед собой и, вытерев кинжал о грязное одеяло, с лязгом задвинула его в ножны:

– Трус! Недолго же ты выдержал! – презрение в голосе Эллии заставило Барлафа вздрогнуть.

Отряхнув маску от пыли, девушка надела ее и, бросив последний взгляд на лежащего мужчину, распахнула окно.

– Стой! Не оставляй меня, я не хочу умирать! – скулеж, полный мольбы, ударился ей в спину. – Ты не можешь меня так оставить! Я твой брат!

– Брат?! – Эля резко обернулась, сузившимися от ярости глазами глядя в изуродованное лицо. – Брат?! Ты не вспоминал об этом, когда Харум избивал меня! – она сделала шаг к постели. – Ты не вспоминал об этом, когда я умирала после твоих побоев, – еще шаг, – и когда пытался изнасиловать, ты тоже не вспомнил, что ты – мой брат! А сейчас просишь меня о помощи?! Ты?!

Сжавшись от обжигающего гнева в словах Эллии, Барлаф выкрикнул:

– Ты пыталась меня убить! Из-за тебя, проклятая полукровка, я оказался здесь! Ты обязана помочь мне!

– Обязана? – ее голос превратился в шипение. – Что ж, я тебе помогу.

Неуловимым движением вырвав из ножен кинжал, Эля метнулась к постели и перерезала Барлафу горло. Издав булькающий звук, он с ужасом смотрел в ее глаза, пока из бьющегося в агонии тела капля за каплей вытекала жизнь.

Вытерев брызнувшую на лицо кровь, девушка медленно отвела взгляд и, решительно повернувшись спиной к затихшему телу, бесшумно растворилась в ночи.

Почти к рассвету Эллия вернулась в дом Орандо. Он все так же сидел в кресле, не сдвинувшись с места, а его глаза были прикованы к потайному ходу. При виде живой и невредимой девушки из его груди вырвался вздох облегчения:

– Наконец-то! Я беспокоился о тебе.

– Я же обещала, что буду осторожна, – бросив маску на стол, Эля села в кресло и потянулась к бутылке с любимым клатте.

– Тебя давно не было в столице, многое изменилось. Но я рад, что все в порядке. Что ты собираешься делать дальше?

– Я все еще не нашла Харума, продолжу поиски, – наливая розоватый напиток, пожала она плечами. Бутылка громко звякнула о край бокала, расплескивая клатте и привлекая внимание Ловкача к дрожащим рукам девушки.

Он внимательно посмотрел на Элю, отмечая непривычную бледность лица:

– Что произошло в том доме?

– А что там могло произойти? Он получил по заслугам, – она всеми силами избегала смотреть в глаза Орандо.

– Ты на себя не похожа. Я знаю, твое ремесло дается тебе нелегко, и давно понял, что только ради мести ты согласилась на предложение Вертрана, но никогда не показывала свои чувства. А сейчас… ты дрожишь.

– Это оказалось тяжелее, чем я думала, – Эля крепко сжала бокал обеими руками, сдерживая предательскую дрожь. – В отличие от других я росла вместе с ним, он был моей семьей. Я всегда знала, что и он, и отчим ненавидят меня, ведь я подкидыш, полукровка, – но продолжала мечтать, что однажды хотя бы брат полюбит меня. Со смертью мамы все изменилось. Я тоже научилась ненавидеть.

– Расскажи, что произошло сегодня ночью.

Перед Эллией вспыхнуло видение полных ужаса глаз Барлафа. Проглотив подкативший к горлу горький комок, она рассказала Орандо все без утайки. «Грязная полукровка» – эти слова болью отдались в душе девушки, но в тот момент, ослепленная яростью, она не обратила на это внимание. Теперь же внутри вновь вспыхнула обжигающая обида:

– Почему? Почему они так меня ненавидели?

– Потому что ты лучше их, – он встал и протянул Эле раскрытую ладонь.

В замешательстве она не сразу поняла, что Орандо просит ее встать, и лишь спустя несколько мгновений вложила в нее свою руку. Подведя Эллию к высокому зеркалу, Ор встал у нее за спиной:

– Посмотри, – он осторожно снял с ее головы темную бандану, под которой Эля, превращаясь в Анде, прятала волосы. Серебряный водопад освобожденно рассыпался по плечам. Бережно убрав непокорный локон, Орандо вновь сказал непонимающе наблюдающей за его действиями девушке:

– Посмотри на себя.

Эля послушно посмотрела на свое отражение, стараясь увидеть то, что так настойчиво показывал ей Оран. Перед ней стояла стройная, почти худенькая девушка с мерцающими, светлыми волосами, спадающими чуть ниже лопаток, с нежным овалом лица, темными, почти черными глазами. Чуть повернув голову, она скосила взгляд на заостренное ушко и вновь посмотрела на друга:

– Я ничего не вижу.

– Глупый ребенок, – покачал головой Ловкач. – В тебе течет кровь эльфов. Как бы мы ни старались, нам никогда не достичь их мудрости, их силы. Люди восхищаются Хранителями, принимают их как старших братьев, но всегда будут те, кто завидует и мечтает увидеть, как будет сломлен этот гордый народ. Потому твой отчим и Барлаф ненавидели тебя.

– Но я всего лишь полукровка!

– Неважно, ты все равно выше их по рождению.

– Кто я, Оран? Кто мои настоящие родители? Почему они бросили меня? – Эля не отрываясь смотрела на свое отражение.

– Я не знаю, малышка. Но это не так важно, как то, кто ты есть. Эта жизнь не для тебя. С каждым убийством ты убиваешь и часть себя. Ту часть, что досталась от Хранителей, – Орандо подозревал, от кого девушке достались такие жгучие глаза, но надеялся, что ошибается.

– Я еще не готова все бросить, – покачала она головой, – я должна дойти до конца.

– Я понимаю. Лишь молюсь, чтобы не стало слишком поздно.

На это ей было нечего сказать, и Эля, вновь пряча волосы под темную ткань, отвела взгляд, чтобы не видеть печали в глазах друга.

– Мне пора, Кир будет беспокоиться, – сказала она, чувствуя непривычную неловкость.

– Не уходи, я отвезу тебя, – Оран, словно забыв о недавнем разговоре, смерил ее веселым взглядом. – Куда ты в таком виде?

– До первой стражи, – выглядывая на залитую солнцем улицу, вздохнула девушка. – Я совсем забыла о времени.

– Возьми в спальне мой плащ и спускайся во двор, а я пока заложу коляску.

Кивнув, Эля сунула маску за пазуху и убежала в спальню. Через несколько минут она была уже внизу, закутанная с ног до головы в темно-синий плащ.

Глава 8. Старые люди, старые места…

Королевство Риондавир

Провинция Веард-Рион

Город-столица Самарин

Кир встретил Элю недовольным взглядом из-под насупленных бровей:

– А я, между прочим, переживал.

– Извини, задержалась у старого друга. Я сейчас немного посплю, и мы куда-нибудь сходим, хорошо?

– Эль, мы еще долго здесь пробудем? Мне скучно.

– Потерпи еще несколько дней, ладно? – Но в эти планы вмешалась третья сила, о которой Эля еще не подозревала.

День прошел спокойно. Застирав окровавленную одежду и до скрипа отмыв тело, девушка проспала несколько часов, и после запоздавшего обеда они с Кираном отправились в город. Как и в первый раз, мальчик во все глаза таращился на яркие витрины и праздношатающихся горожан из нанятого экипажа. Воспользовавшись случаем, Эля заглянула в несколько лавок и приобрела кое-что в дорогу, после чего экипаж доставил их в еще незнакомый Киру квартал.

– Где это мы? – оглядывая невысокие здания из серого камня и пустую улицу, недоуменно спросил он.

Договорившись с возницей, что тот заберет их на этом же месте часа через два, Эля расплатилась и отпустила экипаж.

– Это сюрприз, – лукаво улыбнувшись заинтригованному мальчику, она повела его туда, откуда смутно доносился шум многочисленной толпы. Пройдя с десяток домов и свернув за угол, они оказались за скопищем возбужденных людей, подбадривающих кого-то, кого Киран, как ни силился, не мог разглядеть за плотно сдвинутыми спинами. Кое-как протиснувшись сквозь толпу, они вынырнули перед свободной от зрителей площадкой, на которой, сцепившись в горячке боя, катались две полуобнаженные мужские фигуры.

Округлившимися от восторга глазами Киран смотрел, как загорелый гигант, освободившись от захвата, легко вскочил на ноги и остановился, насмешливо глядя на неуклюжего противника. Взревев, тот бросился на него, по-бычьи склонив голову и сжимая увесистые кулаки, но за мгновение до столкновения здоровяк увернулся и отвесил нападавшему задире смачного пинка. Толпа захохотала и заулюлюкала, приветствуя развлечение. Пропахав в пыли широкую борозду, разъяренный боец сплюнул кровавую слюну разбитыми губами и уже осторожно, следя за каждым движением гиганта, двинулся к нему, выставив кулаки вперед. Тот спокойно смотрел на приближающегося противника, не переставая улыбаться. Зрители замерли в предвкушении… Дальше… А дальше был бой, так похожий на великолепный танец! С удивительной для такого великана ловкостью уклоняясь от ударов, здоровяк, на потеху толпе, отвешивал сопернику все новые оплеухи и подзатыльники, заставляя того яриться еще сильнее и все чаще бездумно бросаться на него в попытке нанести решающий удар. В конце концов, бойцу, с которого Киран не сводил восторженных глаз, надоело играть с противником, и он одним точно выверенным ударом отправил его в нокаут. Потеряв сознание, незадачливый задира растянулся в пыли, а зрители взорвались радостными криками:

– Ловкач, Ловкач!!!

– Это мой друг, – наклонившись к самому уху Кира, чтобы он услышал ее среди оглушительного шума, сказала Эля, с широкой улыбкой глядя на приближающегося к ним Орандо. Обводя скандирующую его – честно заслуженное – прозвище толпу веселым взглядом, он с удивлением увидел среди галдящих людей свою любимицу и жмущегося к ней паренька, и теперь, с улыбкой кивая в ответ на приветствия, уверенно направлялся прямо к ним.

– Эль, он такой… – Киран с благоговением смотрел на блестящую от пота мощную фигуру Ловкача.

– Как вы здесь оказались? – отмахнувшись от настойчивых поклонников, с изумлением спросил он у девушки, покосившись на счастливую мордашку ее спутника.

– Ор, давай выберемся из этой толпы, а потом я вас познакомлю, – не отвечая на вопрос, поморщилась она, когда локоть одного из разгоряченных зрителей вонзился ей в бок.

Больших усилий в этот раз не потребовалось. Завидев возвышающегося над всеми любимца, люди торопливо расступались в сторону, пропуская его и спешащих за ним Элю и Кира. Выбравшись и отделавшись от бросившихся вслед фанатов, они с облегчением убедились, что зрителей наконец-то отвлек следующий поединок, и уже не торопясь отправились туда, где уже ждал экипаж. И только устроившись на сиденье, Эля познакомила своих друзей.

– Кир, познакомься, это мой давний друг, Орандо, – она улыбнулась, глядя, как заинтересованно Ловкач разглядывает смутившегося мальчишку. – Ну, а это Киран, мой новый друг.

– И почему же ты скрыла от меня, что у тебя появился юный подопечный? – Оран с укором посмотрел на девушку.

– Не было повода, – нисколько не смутившись, ответила Эля и спросила о том, о чем думала последние несколько часов: – Ты не против, если мы на время переедем к тебе? Киру скучно одному, а мне боязно оставлять его так надолго. Да и чужих глаз у тебя избежать гораздо легче.

– Конечно, я буду только рад обществу. Последнее время ко мне мало кто заглядывает.

– Тогда давай заедем в гостиницу за вещами и сразу отправимся к тебе.

– Я предлагаю сначала заехать ко мне, отпустив возницу, а потом заложить мою коляску и на ней съездить на постоялый двор. В случае чего никто не будет знать, куда ты уехала.

– Ты прав, – широко улыбнулась Эллия.

Отпустив экипаж в квартале от дома Орандо, они добрались до него пешком и запрягли повозку. Через час, расплатившись за комнаты и забрав вещи, друзья привязали соскучившихся по хозяевам Скоэл и Теймлиса по бокам от запряжного мерина Ора и покатили домой.

Киран быстро освоился и донимал Орандо вопросами да просьбами научить его драться «так же, как ты!», на что Ловкач отшучивался, по-доброму глядя на раскрасневшегося паренька. А Эля, с радостью глядя на ожившего мальчика, наконец-то заметила, что болезненная худоба Кира постепенно исчезает и кости больше не пытаются проткнуть кожу. Мордашка тоже немного поправилась, и черты, проглядывающие сквозь мальчишескую угловатость, грозили разбить немало девичьих сердец, когда Киран подрастет.

До того, как наступили сумерки, друзья успели разместиться и уплести прихваченный в попутной таверне ужин. Киран уснул, а Эля, устроившись напротив Орандо, потягивала клатте и не отрываясь смотрела на него, обдумывая, как подступиться с очередной просьбой. Не выдержав, Оран шумно вздохнул и укоризненно покачал головой:

– Говори уже, я же вижу, что тебе снова от меня что-то надо.

– Угадал, – не стала отрицать девушка. – Барлаф упомянул название таверны, в которой часто пропадал Харум. Ты не знаешь, где она?

– Что за таверна?

– «Бешеный кабан».

– Гиблое местечко, – хмыкнул Оран, наливая себе вина, – там собирается всякое отребье, с которым никто не желает иметь дело. Не вздумай туда соваться, – в его голосе прозвучало явное предостережение, – я попрошу кое-кого проверить.

– Хорошо, – с неохотой отступила Эля от первоначального намеренья отправиться в «Кабана» самой, – а я пока навещу парочку приятелей.

– Ты же…

– …буду осторожна. Да, я помню, – улыбнулась она.

– Пойду, накормлю лошадей, – поднялся Орандо, зная, что к его возвращению Эли уже не будет. – Не рискуй понапрасну.

Убедившись, что Кир крепко спит, Эллия быстро переоделась и отправилась в одно из тех мест, где собирались такие же объявленные вне закона авантюристы, как и она сама. Девушка надеялась, что Гарто не скрылся из города, опасаясь облавы ищеек, и поможет ей отыскать следы отчима, если Ора постигнет неудача.

Никем не замеченная, Эля добралась до серого приземистого здания, на котором висела выцветшая вывеска с облупившейся краской. Название давно уже стерлось, а забитые крест-накрест досками окна наглядно свидетельствовали о заброшенности конторки. Но это впечатление было обманчиво – весь антураж тщательно создавался, чтобы обвести вокруг пальца королевских ищеек. Вздумай они проверить здание, не увидели бы ничего, кроме пыльных помещений, сломанной мебели да парочки заблудившихся крыс, а вот воры, наемники да прочие «ночные ремесленники» были чудесным образом осведомлены о просторном, хорошо изолированном подземном этаже, где разместился веселый кабачок. Конечно, мага столь детская уловка не обманула бы, но раньше это не являлось столь острой проблемой, а теперь собирались здесь на свой страх и риск.