Теперь я рок-звезда, мама, или Генетический код мифической птицы

Очередное выступление в составе «Див@хора» прошло без особых эксцессов. Я по-прежнему не могла понять, как всё это работает и почему оно срабатывает в моей голове. Но факт оставался фактом…

Заодно я поняла причину смутного беспокойства, связанного с концертами, которое только усиливалось. Казалось бы, мне заметно лучше, я уже не захлёбываюсь кашлем, пытаясь выплюнуть лёгкие – ходи на вокал, репетируй в полную силу, выступай не хочу…

Я, оказывается, и не хотела.

В репертуаре хора с лёгкой руки Тамары прочно прописались малоизвестные русские песни, духовные произведения композиторов барокко, старинная европейская музыка, произведения Чеснокова, Рахманинова, Архангельского и так далее.

Это было масштабно и сложно. Это было интересно. Это впечатляло, это было обстоятельно и красиво. Когда на репетициях партии начинали звучать слаженно, когда, наконец, удавался непростой кусок, я испытывала нечто вроде гордости.

Но настоящей радости не было.

Это всё оказалось мне не близко. Академическое звучание – точно не моё. И народные мотивы тоже. Со мной это не резонирует, как ни крути.

Даже стало немного обидно за собственное образование: меня воспитывали на Вивальди и Чайковском, а в школе нас постоянно водили в Капеллу слушать симфонии и кантаты.

Я понимала, что нельзя просто взять и перестать ходить на репетиции. Поэтому в мае поставила Тамару перед фактом: сотрудники редакций начинают разъезжаться по дачам и в отпуска за границу, нагрузка возрастает, и возможности присутствовать в хоре пока нет…

⁂

Пару-тройку дней после моего финального выступления с девушками в чёрных платьях и жемчужных ожерельях я наслаждалась редким отдыхом, выпавшим на мою долю. Вечерами больше не нужно было спешить в домашнюю студию на Литейном. И не приходилось за полночь вычищать тексты в состоянии насухо выжатого лимона, с головой, из которой не успевали выветриться отрывки безнадёжно застревающей в ней Ave Maria.

Я готовила ужин, устраивала в душе импровизированный спа-салон с душистым скрабом и пемзой для пяток, а затем уютно сворачивалась калачиком в нише с очередной серией Sherlock BBC без перевода, запущенной на ноутбуке.

Немного переведя дух, я нашла в себе силы прослушать диктофонную запись с сеанса Юлии Берлан.

Гипнодиалог со стороны воспринимался иначе: появлялась возможность подключить мозги. Я надеялась осознать причину кашля, объяснив её с рациональной точки зрения, а не с позиции «проработали – отпустили». С устранением причины, конечно, уходит симптом. Но кто сказал, что я не организую себе в голове новую разрушительную установку? Я способная, я смогу…

По мере прослушивания мне начало казаться, что я вот-вот разберусь.

Кашлять безопасно – вот в чём, оказывается, дело!

В современном мире во все сферы жизни всё сильнее проникают социальные сети, всё ощутимее их влияние, всё прозрачнее границы между личным и общественным – того и гляди, сотрутся.

Вдобавок мы живём буквально в стране советов. Советчики процветают: каждый второй считает своим долгом указать соседу, как ему жить. Только ленивый не спешит поведать, что тебе следует делать и как именно это нужно делать. Любой желающий раскритиковать чужую позицию или мнение в пух и прах считает, что имеет на это полное право.

Я переживала. Переживала по поводу того, что пишу и как пишу, опасалась, что из-за недостатка опыта ошибаюсь в партиях вторых сопрано, нервничала, что кому-то могут не понравиться каверы, которые я выкладываю в Instagram.

Обсуждать, осуждать и критиковать намного легче, чем что-то сделать; сделав что-то, бывает непросто обнародовать результат; ещё труднее спокойно воспринимать реакцию окружающих. А я – чем больше я делала, тем сильнее сомневалась по дороге…

Зато – сюрприз – кашлять безопасно!

Болезнь социально одобряема. Зачастую люди охотнее бегут в аптеку, чем в тренажёрный зал или на йогу, считая, что набор разноцветных пилюль и таблеток, как по волшебству, сделает за них необходимую работу. Общество заранее готовит нас к тому, что к старости мы будем обвешаны уймой хронических заболеваний. Некоторые из моих знакомых согласились с этим ещё в свои двадцать пять, причём сделали это с удивительной готовностью.

Словом, болезнь – явление само собой разумеющееся.

За кашель никто не осудит, не раскритикует, а могут и посочувствовать. Он всем понятен и будто оправдан. Никакого риска… ни малейшего, в отличие от истории, в которой ты пишешь или поёшь, сочиняешь или рисуешь, отдавая что-то в мир, где случайный прохожий может уничижительно пройтись по плодам твоей работы, пробежаться по ним в кирзовых сапогах, проехаться по ним трактором и при этом чувствовать себя на высоте.

«Друзья передают тебе привет», – услышала я голос Юлии и вздрогнула.

Странно! Я не помню, чтобы на сеансе она говорила нечто подобное.

«Какие друзья?»

Так, а это уже мой собственный голос в диктофоне.

«Они сказали, ты знаешь!»

Странно. Действительно странно. Неужели моё сознание в ходе гипнотерапии было настолько отъехавшим?

Возможно, мы с Юлией обсуждали определённых людей… но каким образом она умудрилась передать мне от кого-то привет?!

«Не понимаю, о чём речь».

«Почему-то я их вижу. Я, а не ты».

«И как они выглядят?» – По-моему, даже в сеансе мне стало смешно. Вероятно, от неожиданности.

«Как два размытых пятна. Будто дети кляксы красками нарисовали. Оранжевое и фиолетовое».

Друзья.

Они сказали, ты знаешь.

Пятна.

Оранжевое.

Фиолетовое.

Огромные размытые пятна, оранжевое и фиолетовое, мерещились мне в Праге, когда мы с Валдисом валяли дурака на «месте силы», пробуя голос!

И, кажется, именно они снились мне в кошмаре.

У меня по коже побежали мурашки.

Твои друзья… Передавали тебе привет.

Юлия попросила, чтобы спустя какое-то время я написала ей и поделилась, стало ли мне лучше. А ещё сказала, что я могу писать ей в любое время с любыми вопросами.

Наверное, я ей понравилась…

Схватившись за смартфон, как за спасательный круг, я торопливо застрочила:

«Юля, привет! Я тут слушаю запись сеанса, и в одном месте очень странная вещь…»

Ответ пришёл через полчаса, и за это время я почти успела залезть на стену ниши и свалиться обратно в подушки от нетерпения.

Юля писала, что несколько раз переслушала запись посвящённого кашлю сеанса в наушниках и без, но понятия не имеет, что это за фрагмент, и вообще, хоть убей, не помнит, чтобы мы обсуждали какие-то пятна, хоть фиолетовые, хоть оранжевые, хоть серо-буро-малиновые в крапинку.

«Поспать, – бормочу я, чуть ли не с головой натягивая одеяло, хотя в квартире и так душно из-за аномальной майской жары. – Просто всем нужно проспаться».

Тут не то что чернильные кляксы, тут зелёные человечки начнут мерещиться.

Решено: окончательно завязываем с хором, заканчиваем с перегрузками. И возвращаемся к размеренному темпу работы и хорошо изученной рутине.

Глава 12

«Пристегнись, Дороти, скоро Канзас останется позади»[24]

Я окончательно потерялась во времени.

С трудом получалось вспоминать, чем я занималась накануне, особенно если день был расписан по часам, а дела отказывались впихиваться в ежедневник и равномерно утрамбовываться там.

Кажется, буквально вчера я любовалась мерцающей рождественской ёлкой и выстукивала по пражской брусчатке каблуками одной мне слышный ритм, совсем недавно заново осваивала клавишные… хотя нет, похоже, с памятной даты фестиваля пролетело почти полгода… а куда же подевалось время?

Недели будто мчались мимо, сливаясь в сплошные сутки сурка.

Толкнув дверь бара, я вошла и огляделась в поисках подходящего столика.

В другом состоянии я непременно обратила бы внимание на то, как сильно изменилось помещение, некогда принадлежавшее «Буддуару». Лаунж-бара, который существовал тут ещё в прошлом ноябре, и след простыл: на его месте воцарился брутальный стимпанк-бар.

Новым владельцам, похоже, пришлось по вкусу приглушённое освещение лаунжа, но о будуарности прибежища кальянщиков уже ничто не напоминало. Теперь тон задавала спартанская лаконичность лофта, перемежаемая элементами скандинавского дизайна – оригинальными светильниками в проволочных сетках, разбросанными на аскетичных деревянных стульях подушками, множеством дополняющих друг друга фотографий с видами мегаполисов в простых рамках. Массивная барная стойка была облицована камнем, в глубине зала угнездилась сцена, набитая аппаратурой.

В кои-то веки я появилась в заведении не для того, чтобы написать о нём. Навстречу мне не устремился ресторатор, пиарщик не выбежал приветствовать меня с распростёртыми объятиями; я просто облюбовала место у окна и села.

Через полчаса тут должно было состояться моё интервью с уфимской группой «Хьюрц»[25].

Обычно я не беру интервью у музыкантов, но накануне мне позвонила бывшая однокурсница Инга, сотрудничающая с журналом среднего пошиба о шоу-бизнесе. Она улетала на море по горящей путёвке, и давно запланированное интервью срывалось.

«Поговори с ребятами, – убеждала она меня, – пообщайся, тебе трудно, что ли? Редакция платит чуть ли не пятёрку! Группа молодая и уже модная, раскручиваться начали недавно, но уже прогремели в узких кругах. Должны выступать в «Космонавте» – для масштабных площадок пока не дозрели. Но про их первый альбом «Моё несчастье» уже кричат на всех углах».

Вероятно, опять-таки в узких кругах?

В конце концов я согласилась: какое-никакое разнообразие, вдобавок гонорар обещали до странного щедрый.

Торопясь на рейс, Инга не подготовила вопросы, поэтому вечер пришлось посвятить изучению добытой в сети информации о «Хьюрц». Потом я пару-тройку раз прослушала «Моё несчастье» и даже порадовалась открытию.

С некоторых пор меня стала раздражать подборка треков в собственном плейлисте; утомила и свежая музыка, и горячо любимые группы, прошедшие со мной полтора десятка лет.

А уфимский дуэт удивлял и заинтриговывал неожиданно глубокими, острыми, пронзительно-сентиментальными текстами и меланхоличными мелодиями – гипнотическими, завораживающими.

Девять треков, и они уже собирают «Космонавт»?

Честно говоря, я волновалась.

Да, у меня за плечами десятки интервью, включая материалы с зарубежными шеф-поварами. Если я находила общий язык с англоговорящими французами и итальянцами, то поболтать о жизни с выходцами из Уфы и подавно смогу!

Но я отвечала за тексты о гастрономии, а музыка – материя сложная: её трудно определить, охарактеризовать, прилепив категоричный ярлычок, облекая в окончательные формулировки…

Чтобы отвлечься, я открыла ноутбук. Даром, что ли, приехала заранее? Попробую напоследок пробежаться по списку вопросов – вдруг в голову придёт что-то неординарное…

– Добрый день! Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе, чай? К чаю есть фантастические медовики. Не только мы так считаем – во всех соцсетях про них пишут.

Едва подняв глаза, я рассеянно улыбнулась высокому темноволосому бармену и пробормотала: «Капучино Эрл Грей, пожалуйста».

Через три минуты передо мной стояли прозрачный чайничек, наливающийся янтарным цветом настаивающегося чёрного чая, чистая чашка и чашка с капучино, на пенке которого был мастерски изображён подмигивающий смайлик. По соседству приютилась пара шоколадных трюфелей на блюдце.

– Пожалуйста, – прокомментировал бармен, – трюфели – комплимент от заведения. Шеф сам делает шоколад в свободное от стейков и бургеров время: настоящий фанатик какао-бобов.

Боги, я пришла сюда общаться с восходящими звёздами уфимского синти-попа, но, кажется, обречена вечно говорить о еде.

И потом… Капучино и чай? Вместе?

Гомерически смешно.

Впрочем, сейчас мне меньше всего хотелось придираться и выяснять, кто неправ, теряя драгоценные секунды. Я кротко заметила:

– Думаете, кофе с чаем созданы друг для друга?

– Прошу прощения, но вы сказали: капучино, «Эрл Грей». Я думал, вы заказываете на двоих, поэтому добавил второй трюфель. Если хотите, я всё переделаю. То есть унесу лишнее. И, разумеется, не стану включать это в счёт.

Из-за смущения улыбка брюнета стала ещё обаятельнее.

Я махнула рукой:

– Оставьте как есть. Может, группа сразу захочет чаю с дороги…

– А медовик? – не менее кротко уточнил бармен.

– Нет, спасибо…

Кстати, не пора ли моему дуэту быть на месте?

Прошло полчаса.

Группа не появлялась.

Смартфон хранил безмолвие.

Инга, разумеется, скидывала мне телефон солиста «Хьюрц»: ему-то я и попыталась дозвониться.

Абонент был недоступен.

Что могло произойти?

Задержали рейс?

Ребята всё перепутали и вместо бара отправились сразу на саундчек в клуб?

Я продолжала раз за разом набирать номер солиста, которого звали Фёдор, но попытки были тщетными.

Прошёл час.

Полтора.

Я успела прикончить капучино со смайликом, расплывшимся по поверхности пенки и окончательно потерявшим всякую форму и надежду. Выпила чай, превратившийся в чифир. Съела трюфели. Попросила обаятельного брюнета, фаната медовиков и шоколада, принести новый капучино. Вдоль и поперёк перечитала свои вопросы. Пересмотрела дебютный чёрно-белый клип группы на YouTube, срежиссированный в беспроигрышной стилистике старого итальянского кино (Wi-Fi в этом баре был отменным).

Может, я перепутала место встречи, и речь шла о другом баре?

Я заново проверила записи в ежедневнике и сообщения в мессенджере. Всё верно: Pixel Twins на Казанской. Парни настаивали на встрече здесь, потому что хотели попробовать фирменные коктейли и бургеры. Мол, заведению не исполнилось и полугода, а оно продолжает набирать популярность среди местных и даже вошло в двадцатку рекомендованных к посещению демократичных ресторанов и баров.

Кстати, почему, в таком случае, я о нём не писала? Карина умудрилась поручить это кому-то другому? Альтернативная версия: она оценила мою загруженность, ужаснулась и разместила на сайте релиз и фото от заведения (такая практика порицалась генеральным, но не была настрого запрещена).

Надо позвонить Инге. Почему я сразу об этом не подумала?

Конечно, звонить в Анталию было бы накладно, но если вытянет WhatsApp…

Я смогла дозвониться ей только с седьмой попытки. Связь была ужасной: шипела и прерывалась каждые пятнадцать секунд.

– Поняла! – среагировала она. – Меня тоже не было на связи последние несколько часов. Сейчас проверю, были ли звонки и сообщения от них.

Звонки были. Сообщения тоже были, причём не один десяток.

Панические «войсы» гласили, что рейс из Уфы, которым должны были вылетать «Хьюрц», сперва отложили, затем перенесли, потом опять отложили и после этого отменили окончательно. Парни торчали в аэропорту с разрядившимися в ноль телефонами, пока не нашли зарядку, но солист, у которого был мой контакт, обнаружил, что Инга прислала ему неправильный номер.

Словом, все искали друг друга и никто ни с кем не мог связаться.

Я не поверила своим ушам:

– Но у них же концерт!.. Почему они не вылетели накануне?!

– Вероятно, бронировали рейс подешевле, – пожала плечами Инга на другом конце несуществующего провода.

– Ты же говорила, они известные, и про них начинают кричать на каждом углу, – не сдавалась я.

– Я сказала: они раскручиваются. Считаешь, что они немедленно начали грести деньги лопатой? Небось везде ездят за свои средства… Короче, они тоже жутко расстроились. Им ещё с организаторами объясняться. А гонорар… Прости, тоже облом, сама понимаешь. Дедлайн сегодня до двадцати двух. Парни, может, и успели бы наскоро настрочить ответы и скинуть тебе в почту, но журнал планировал делать собственную фотосессию. Короче, эксклюзив провалился. Прости. И… мне пора бежать.

Мне бежать было некуда.

Передо мной стояла одинокая чашка с недопитым капучино, сбоку маячил очередной трюфель, а на экране ноутбука теснились настырные абзацы бесполезных вопросов.

И салфетки.

Ворох белых бумажных салфеток.

Я убила на срочную подготовку вчерашний вечер, я освободила для интервью и расшифровки записи весь сегодняшний день, я даже придумала, на что потрачу случайный гонорар…

Действуя, как автомат, я подтянула к себе салфетку, выудила из недр рюкзака ручку и, расписав её размашистыми нервными движениями, торопливо набросала пару строк:

Ослабь галстук,Зонт в угол бросай.

Подумав, я добавила:

И болтай по-английски.

Почему именно по-английски? Группа, которая продинамила меня с интервью, а полторы тысячи человек – с живым выступлением, отнюдь не британцы.

Ну и пусть. Я так хочу.

Закусив губу, сделав ещё несколько попыток расписать капризную ручку и изведя пару салфеток, я продолжила:

Если хочешь, вот твой чёртов виски,Хотя и достало.

В предыдущих интервью дуэт сознавался, что благородные крепкие напитки – это одна из их слабостей, хотя они нечасто могут себе это позволить, и ещё реже удаётся найти действительно качественный виски.

Вот вам.

Над следующим абзацем пришлось порядком потрудиться. Я записывала слова и тут же зачёркивала их, рядом возникали следующие, и я вновь перечёркивала их.

Перелёт не без риска,Посадка жестка.Проверяй, цел ли гребень,Выдыхай и не парься.Впрочем, времени в небеВсегда будет мало,Так что не расслабляйся.

На самом интересном месте у меня закончились бесплатные салфетки. Вдобавок в получившемся куске что-то резало глаз. В конце концов, мне нечасто доводилось писать стихи.

– Может, принести вам ещё салфеток? – осведомился проходивший мимо бармен.

В другой ситуации это, пожалуй, даже растрогало бы меня, но сейчас я испытывала какую-то одержимость. Уставшая, раздражённая, голодная, вымотанная ожиданием, вдобавок не оставляющая попыток выплеснуть хотя бы на расползающуюся под руками салфетку странное, непривычное ощущение, теснящееся внутри…

Машинально кивнув, я вернулась к своему занятию. В конце концов, у любой салфетки есть оборотная сторона!

Бровь, наполнен стакан,Взгляд поверх,Будь хоть полуодетым,Неси всякий бред.Без обид, просто в этомТы признанный мастер.

Так, пожалуй, стоит поискать другую рифму.

Бармен подсунул что-то мне под руку. Капризная шариковая ручка немедленно сменила локацию и принялась выводить новые каракули.

И тут зазвонил смартфон.

Я едва не чертыхнулась, настолько некстати оказался этот звонок. Впрочем, вдруг произошло чудо, и «Хьюрц», просочившись через некий магический портал, всё же осчастливили визитом северную столицу?

Чуда не произошло. Это оказался один из знакомых журналистов, с которым мы порой пересекались на пресс-ланчах.

Алексей приглашал меня на открытие ресторана китайской кухни, и не простого, а класса люкс. Для Питера это редкость: китайская кухня у большинства горожан ассоциируется с огромными порциями, низкими ценами и изобилием острых приправ в блюдах.

«Я уже звонил Карине, – сообщил он. – Но она сказала, что поставила на сайт материалы, полученные от ресторана, вернее, от пиарщика, вернее, от меня, поскольку именно я курирую этих ребят и их открытие».

Я не понимала, чего он хочет от меня. Карина не даёт добро? В этом случае, даже если я напишу гениальную статью о битых огурцах с кешью и дим-самах с крабом, она не разместит текст на «Ресто. Кафе».

«Приходи просто так. Ты что, не понимаешь? Даже если ты выложишь несколько фотографий с пресс-ланча в «сториз», уже будет хорошо. Кроме того, если заведение нравится, потом его обычно рекомендуют друзьям. Да, и один из су-шефов тут знаешь кто? Наш общий знакомый Александр Герин, юный гений».

Вздрогнув, я отказалась наотрез, даже не успев ничего сообразить. Алексей со вздохом сожаления попрощался и дал отбой.

Дико хотелось есть, но на карте оставалось не больше двухсот рублей. Видимо, не судьба мне оценить знаменитые бургеры от шеф-повара Pixel Twins.

Не осталось и сил. Закравшийся в голову текст выжал меня насухо и оставил дожидаться следующего прилива вдохновения либо же ползти к виднеющейся вдали воде по ракушкам и гальке, обдирая колени.

На последние деньги я вызвала такси до дома, даже не задумавшись о логике поступка.

А в такси, бездумно глядя через стекло на мелькающую зелень, светофоры, каналы, мосты, здания и фонарные столбы, окончательно поняла, что «неладно что-то в датском королевстве»[26].

Если это не кризис, тогда я не представляю, что это.

Дело даже не в том, что чаще всего мне приходится довольствоваться ролью не авторитетного критика, но наёмного автора, описывающего нескончаемые места общепита.

Мало кто учитывает, что, когда ты вынужден что-либо делать, отсутствие выбора неуловимо – на процент, на толику, на грамм – сказывается на восприятии и меняет отношение к происходящему.

Можно обожать чтение, не расставаться с книгой в любом настроении, глотать главы сидя, лёжа, стоя или зависая на турнике вверх ногами. Но если чтение станет обязанностью, за которую платят деньги, это лишит занятие доли удовольствия.

Еда – не исключение. Одно дело, когда ты ешь, исходя из собственных желаний, ешь, потому что хочешь, и кладёшь на тарелку только то, что выбрал сам. Но если ты вынужден есть, потому что это теперь часть твоей работы, ощущение неуловимо меняется. Ты не прекращаешь это любить, но…

Наверное, я попросту вечно недовольна всем и всегда нахожу изъяны?

Впрочем, оказавшись дома, я немедленно забываю о своём подавленном состоянии, а размышления улетучиваются из головы. Я кипячу чайник, закидываю вариться пасту, а потом устраиваюсь на кушетке, обложившись добытыми из рюкзака салфетками. Нужно собрать строчки воедино и попытаться понять, что у меня получилось…

А это что такое?

Среди кипы салфеток обнаруживается слегка потрёпанный красный блокнот. На первых листках гнездятся цифры, толпятся перечёркнутые фамилии, но сколько я ни вчитываюсь, не нахожу там компромата или какой-то конкретики.

Зато в середине блокнота обнаруживаются мои собственные записи.

Говори со мной по-английски, вот твой чёртов виски, будь хоть полуодетым и неси всякий бред…

Похоже, бармен Pixel Twins оказался настолько гостеприимным, что вместо салфеток отдал мне собственный блокнот.

Я ещё раз перетряхиваю подарок в поисках визиток или телефонных номеров. Если бы я обнаружила мобильный бармена, то можно было бы написать ему и поблагодарить…

Но в блокноте нет ничего, кроме обрывков моего стихотворения и ни к чему не привязанных цифр.

Глава 13

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Тургенев И.С. «Вешние воды»

2

Песня «Прекрасное далёко», т/ф «Гостья из будущего»

3

Стругацкие Аркадий и Борис. «Понедельник начинается в субботу»

4

Подземка – иногда употребляемый в печати синоним слова метрополитен.

5

Из интервью с Земфирой Рамазановой:

«В человеке должна оставаться доля рас***ва… Нет… вырежьте это… я сейчас слово подберу… блин… долб***ва… блин, да что же такое… сейчас слово подберу… в человеке должен быть элемент вольности!»

6

Цитата из х/ф «Обыкновенное чудо»

7

Прозвище дракона Ночная Фурия из анимационного фильма «Как приручить дракона» (англ. How to Train Your Dragon) студии DreamWorks.

8

«Я нашла их случайно, но это лучшие балетки, которые у меня когда-либо были», – пер. с англ.

9

«Книгу переворошив, намотай себе на ус – все работы хороши, выбирай на вкус!» Маяковский В.В. Стихотворение «Кем быть?»

10

Песня Stay (HURTS)

11

Вымышленное издательство.

12

Джинсá – журналистский термин, подразумевающий умышленное размещение скрытой рекламы или антирекламы под видом авторского материала.

13

Цитата из х/ф «Бриллиантовая рука»

14

Специальная холодильная комната (coolroom) для пива, в которой поддерживается необходимый температурный режим.

15

Японская компания-производитель музыкальных инструментов.