Дословный Апокалипсис

– Ну, кое-что умею. В основном, что-то недорогое и сытное. Я же студентка. – Аня залезла в карман к Агасферу, вытащила одну из его сигарет и вопросительно посмотрела на Иудея. Носить с собой зажигалку или спички при наличии у спутника такой удобной способности ей было лень.

– О, ты изменила своё отношение к толстым и крепким вещам. – Агасфер поджёг табак, увернулся от подзатыльника и примирительно потрепал девушку по плечу. – Ну не злись. Давай сегодня в каком-нибудь крупном ресторане переночуем? Авось там продукты ещё остались и рецепты. Чувствую, с завтрашнего дня нормально нам пожрать не скоро доведется.

– Хорошая идея. Там и какие-то заморозки могут быть

5.Начало пути

– Вкусно получилось. – Агасфер задумчиво вертел в руках креманку из-под странного, но потрясающего десерта, который Аня назвала трайфлом.

– Чтобы испортить замороженный бисквит, замороженное компоте и готовый крем, нужно очень постараться. – Аня скептически хмыкнула, но всё равно выглядела довольной. – Слушай, может быть, все-таки возьмем какой-то транспорт? Мне как-то не по себе от необходимости пешком дойти отсюда до Байконура.

– Не стоит. Цдекет Шекер прав. Так безопаснее. Время на то, чтобы привыкнуть много ходить, у нас есть – все ещё по пещерам сидят. – Агасфер расслабленно откинулся на спинку обтянутого кожей дивана и задумчиво погладил гладкое бордовое сиденье. – Так что, сегодня последний день, когда мы будем спать в более или менее привычных тебе условиях.

– Ну да, диванчик в комнате для персонала даже выглядел удобно. – Аня задумчиво покачала кружкой с остатками кофе. – Давай в Ставрополь заглянем, а? Ну, если у нас есть немного времени.

– Зачем? – Постоянный Иудей, уже размышляющий о том, как сделать приятный вечер еще более приятным, вопросительно посмотрел на Аню.

– Попробуем понять, что именно изменилось в твоих клетках.

– Зачем? Мы сделаем то, что решили, независимо от того, выживу я после этого, или нет.

– Это не единственная причина. – Аня глубоко вздохнула, набираясь храбрости. – Ты только не обижайся, но, мы могли бы оставить образцы тканей в университете. А потом, когда всё закончится, мы бы попытались разобраться с тем, как именно изменились твои клетки. – Аня скрестила пальцы под столом, надеясь, что Агасфер не сильно разозлится на это предложение.

– Вот не зря я тебя выбрал. – Иудей искренне рассмеялся. – Много у меня было женщин, но ты, права же, одна такая. Зоофилом себя не чувствуешь?

– Намекаешь, что я отношусь к тебе как к подопытному кролику? – Аня разжала пальцы. Сразу не взбесился – и замечательно. Даже если откажет, у неё ещё есть время на уговоры. – Это еще не самое страшное, неужели ни разу не пересекался в постели с психологами и психиатрами?

– С психиатрами пересекался, даже двое одновременно было. Но никто из них не пытался залезть в мою голову, их другие вещи больше интересовали. – Агасфер теперь вполне серьезно смотрел на Аню. – Я не против взятия образцов, но сильно сомневаюсь, что оставить их на земле – правильная идея. Ты же не знаешь, как именно будет схлопываться Апокалипсис. Возможно, просто время отмотает. Лучше сделать всё, что нужно, сразу после взлета. Так надежнее.

– Ты прав. – Аня плавно встала из-за стола. – Пойду я, разденусь, – она сделала паузу, многозначительно улыбнувшись Агасферу, – и лягу.

– Я скоро приду. – Дождавшись, пока она уйдет в комнату для персонала, Иудей отправился на кухню поискать что-то, чем можно было бы разнообразить последний секс в цивилизованном месте. Насчёт возможной остановки в Лагани он серьезно сомневался.

***

Идти было не так тяжело, как опасалась Аня, но и не очень легко. В полдень ей начало казаться, что висящий на плечах рюкзак весит никак не меньше тонны, а в отличные кроссовки, придирчиво выбранные в магазине спорттоваров, вшиты как минимум титановые пластины. Идущий рядом Агасфер, заметив, наверное, её состояние, первым расстегнул дополнительные лямки рюкзака и сбросил его со спины.

– Надо поесть и попить тоже. Не замёрзла?

– Нет. Просто я желе. – Аня села на землю, радуясь, что послушалась Агасфера и надела на попу кусок пенопласта с лямкой. – Может быть, просто по батончику съедим? С орехами.

– Давай по батончику.

Агасфер вытащил из бокового кармана рюкзака батончик и вложил его в руку девушки. Подумав, он отстегнул термос, наполнил крышечку горячим кофе и поставил её возле Аниной ноги. Пока девушка перекусывала, Иудей вытащил из колчана, захваченного в оружейном магазине, стрелу Всадника и положил её на землю.

– Ну, попробуем. Эйфо нимца 7Лагань. – Стрела дрогнула и повернулась наконечником в ту сторону, в которую они двигались до привала. – Работает.

Агасфера уселся рядом с Анной и откусил добрую половину своей шоколадки.

Аня жевала шоколадку и скучала. Оглядывать окрестности не хотелось, ей итак уже порядком надоели одинаковые поля и похожие друг на друга холмы, покрытые редкими деревьями. Изредка попадались речушки и больше похожие на лужи озёра.

Доев, Аня отвела плечи назад и выгнулась, стараясь размять ноющую спину.

– Эх, знала бы – ходила бы в походы с ребятами. Что ты думаешь насчёт Всадников?

– Ничего особенного. Видимо, Назарянин и его родственники особо не заморачивались с их ролью. Кто же знал, что Всадникам это настолько не понравится. – Агасфер посмотрел на часы, поселившиеся на его руке со вчерашнего дня. – Если хочешь – можешь часик полежать, возможно, полегчает.

– С удовольствием. – Не церемонясь, девушка положила голову и плечи на колени Иудея. – Получается, всадники – полноценные личности. Интересно, кто именно?

–Однозначно, бывшие люди. Ангелы не имеют свободной воли. – Агасфер рассеянно посмотрел на оккупировавшую его колени Аню. – Вот кто именно, это вопрос. Если тебе интересно – спроси сама, как кто-то из них придёт.

– Цдекет Шекер спрошу, я его уже почти не боюсь. – Аня прикрыла глаза и замолчала. Молчала она долго, так что Агасфер решил, что девушка устала намного сильнее, чем ему казалось, и на сегодня хватит.

– Знаешь, что меня больше всего бесит? – Аня не спала, ей просто хотелось полежать, запоминая ощущение удовольствия и спокойствия.

– Отсутствие кровати и белья? – Агасфер невинно улыбнулся.

– То, что они испортили небо. – Аня проигнорировала намёк. – Раньше я могла смотреть туда, представлять космос, мечтать о том, как люди, и я, естественно, ступят на поверхность Марса. Как однажды мы выйдем за пределы системы. А теперь я могу увидеть половину из того, о чём мечтала, но меня это пугает. И предстоящий полет на МКС тоже.

– Бывает. Знаешь, мечты вообще штука опасная, уж поверь мне. – Агасфер коснулся пальцем Аниного носа.

– Кстати, а почему ты не обзавёлся каким-нибудь огромным кланом? Был бы патриархом, мудро правил бы семейным состоянием и изредка уходил в загул. Думаю, внутри семьи можно было бы сохранить тайну. – Аня с усилием встала на ноги и принялась делать наклоны вперёд и назад, разминая спину.

– Во-первых, все тайны рано или поздно раскрываются. И что бы тогда стало с моим кланом? Если даже апостолы намекнули Всадникам, что хотели бы наказать меня за оскорбление их возлюбленного Учителя? Во-вторых, через сколько похороненных поколений я был свихнулся и пришёл к гениальному выводу, что эти мотыльки ни на что не способны, кроме как жить под моим мудрым и справедливым правлением?– Агасфер весело посмотрел на оторопевшую девушку. – Слышала слова: «убивайте всех, Господь узнает своих»?

– Ну да, ребята с истфака говорили, что это утка, скорее всего. – Аня перестала упражняться и недоверчиво покосилась на Иудея. – Ты же не хочешь сказать, что…

– Именно. Это был я, и меня послушались. – Он не дал Ане договорить, не желая ждать пока она подберет подходящие слова. – Это я всего лишь второе столетие подвизался возле папского престола. Заметь, я был архиепископом, даже не папой.

– Мда, власть реально портит людей, – Аня села обратно, привалившись спиной к плечу Иудея. – Вовремя же ты очухался. А откуда тогда эта крутая тачка, на которой ты меня так старательно хотел покатать?

– У меня была схема, позволяющая мне оставаться свободным, и в тоже время прилично существовать. Две человеческих жизни я усиленно тружусь, зарабатываю деньги, наслаждаюсь властью. Потом три жизни трачу заработанное. Так и жить было не скучно, и особо примелькаться не успевал. Вот только королем побыть не довелось, сама понимаешь, в семью не влезешь, а с переворотами как-то не задалось.

– Забавно. И в скольких же переворотах ты участвовал?

Ответить Агасфер не успел. Ибо земля затряслась, и небо озарила такая яркая вспышка, что Аня и Агасфер разом подняли головы вверх. Подняли и замерли, словно замороженные, не в силах ни отвести взгляд, ни опустить голову.

В небесах больше не было звёзд и галактик – только исполинский каменный жертвенник, на котором пылало что-то огромное и дающее много дыма. Позади жертвенника стояли семеро Ангелов. Крылатые, облачённые в доспехи, они держали в опущенных руках не мечи, а золотые трубы. Их лица были скрыты в сиянии жертвенника, но Аня почему-то была уверена, что они радуются скорой расправе над грешниками. Так же, как и их собратья, державшие ветра.

Из-за спин стоявших Семерых вышел восьмой Ангел. Его лицо было хорошо видно: одухотворённое, можно даже сказать, замершее в экстазе, оно напомнило Ане лица, которыми Босх наделял написанных им праведников. Одет был Ангел в белоснежное одеяние, доходящее до голых лодыжек. В руках он нёс маленькую золотую коробочку, в которой Аня, ни разу не бывавшая на обычном богослужении, не смогла узнать кадильницу.

Оставив коробочку висеть в воздухе, Ангел склонился перед жертвенником. Стоя на коленях, он поднял голову и заговорил с кем-то. С Земли было хорошо видно, как его губы то замирают, то снова начинают двигаться, но не было слышно ни одного слова. Разговор был недолгим. Аня детально запомнила, как лицо Ангела исказилось торжеством, и он запустил обе руки в пляшущее пламя жертвенника. Набрав полные горсти огня, Ангел медленно поднялся, в пояс поклонился Семерым и вложил огонь в кадильницу. Семеро поклонились в ответ. Тогда Ангел взял кадильницу и благоговейно поднял её над головой. Яростное пламя, словно имеющее собственную волю, вырывалось сквозь отверстия в кадильнице, но не трогало ни золотых волос, ни прекрасного лица.

Ангел опустил голову, впервые посмотрев вниз – туда, где раскинулась обречённая Земля. Его глаза сверкали, но собственного цвета не имели, словно были сделаны из чистейших бриллиантов.

А потом Ангел разжал пальцы, и пылающая кадильница полетела вниз.

А в Анином кармане, в который она по привычке сунула планшет, красивый бесполый голос холодно произнес:

– Вас приветствует Иоанна, ваш персональный помощник на время Апокалипсиса.

– Быстро же они бесскверных евреев посчитали. Интересно, их всё-таки набралось сто сорок четыре тысячи? – Голос Агасфера был холоден и пуст, если так можно вообще говорить о голосе. Аня с трудом заставила себя отвести взгляд от огненной коробочки, медленно спускающейся с мертвых небес. Постоянный Иудей был невероятно бледен, казалось, что даже его губы потеряли всякий цвет. Аня протянула руку, чтобы пощупать пульс Агасфера, так он был похож на человека, пережившего сердечный приступ.

– С тобой всё хорошо?

– Да. Я пытаюсь понять, куда упадет эта огненная дрянь.

– Очевидно, что туда, куда её кинули. Но как мы узнаем, куда целился Ангел?

– Огонь небесного жертвенника поразит те места, где активнее всего поклонялись Золотому Тельцу. – Голосовой помощник, очевидно, был настроен так, чтобы реагировать на все слова, которыми можно было описать происходящее.

– Отлично объяснила, идиотка. – Аня со злостью хлопнул рукой по карману. – Как думаешь, Невинку заденет?

– Предупреждаю вас: лёгкое оскорбление голосового помощника приравнивается к одной седьмой стандартного богохульства. Рекомендую вам начинать каяться, дабы не усугублять груз разврата, лежащий на вашей душе.

– Какая обидчивая хрень. Жаль, что мой телефон скончался в машине. – Агасфер напряженно смотрел в небо, шевеля губами, потом опустил голову и с силой потер лицо руками. – Не могу посчитать, размер совершенно непонятен. Но из города мы точно вовремя свалили. Достань планшет.

Аня, не глядя, засунула руку в карман. Под рукой планшет почему-то был горячим, хотя через штанину этот жар не проходил. Сунув болтливый гаджет в руку Иудея, девушка полезла в рюкзак в поисках шоколадки.

– Попробуем. – Агасфер поднес к лицу неярко светящийся планшет и начал богохульствовать. Прошло полчаса. Аня съела две шоколадки вместо одной запланированной, Агасфер перебрал весь запас богохульств, так и не добившись реакции, а кошмарная коробочка висела в небесах, понемногу приближаясь к земле.

– Ладно, меня она не слышит – уже хорошо. – Агасфер отдал планшет Ане. – Попробуй ты. Спроси для начала что-то про Апокалипсис.

– Хотела бы я знать, где сейчас эти Всадники. – Аня с опаской приняла свихнувшийся гаджет. Несмотря на то, что она нажала на кнопку разблокировки экрана еще до того, как заговорила, планшет не подавал признаков жизни, кроме яркого золотистого свечения, исходящего от экрана. Но стоило Ане задать вопрос, как свечение усилилось, а на экране появилось изображение женщины в красном платье и синей накидке.

– Согласно главе шестой Откровения, Четыре всадника были… – голосовой помощник говорила настолько тихо и невыразительно, что Ане легко удалось отключиться от её слов.

– Ну что ты хотел узнать?

– На какие именно твои слова она реагирует. Сейчас закончит, потом спроси у неё что-то провоцирующее. Например, какого хрена Бог допустил всю эту фигню, которая творилась в твоём детстве. Если я правильно понимаю ситуацию, то она заведёт речь о неисповедимости путей Его. Потом скажи что-то типа: завтра мы идём в Ставрополь, нам нужен хлеб. Посмотрим, как она на это отреагирует.

– Ладно.

Иоанна закончила цитировать Откровение, но исчезать с экрана не спешила.

– Какого хрена Господь допустил… – Ане даже не пришлось договаривать.

– То, что вы произносите, опасно близко к богохульству. Помните, что пути Господни неисповедимы и не отягощайте свою душу лишними грехами. В качестве альтернативы могу предложить вам сорок раз прочитать «помилуй мя, Боже».

Агасфер подозрительно хрюкнул и впился зубами в рукав, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Аня злобно взглянула на него, но собралась с силами и обратилась к помощнице в третий раз:

– Мы пойдём в Ставрополь, нам нужен хлеб.

– Было сказано: «Я хлеб живой, сошедший с небес». – Иоанна ещё несколько минут стояла над планшетом, затем исчезла.

– Отлично, она реагирует только на заданные слова и сочетания, значит, стучать не будет. Осталось только понять, её Сатана лично подсунул или через помощников? – Агасфер снова сложился в приступе гомерического хохота.

Земля вновь содрогнулась. Небо прорезали безумно яркие молнии, почему-то ветвящиеся только сверху. Молнии эти появлялись с небольшим интервалом, и каждая из них, опровергая известное утверждение, ударяла в одно и то же место, точно указывая направление. Исполинская кадильница бешено закружилась и раскололась на множество мелких огненных осколков, разлетевшихся, насколько могли видеть Анна и Агасфер, в те места, куда до этого ударяли молнии. И грянул гром. И два огненных столба взметнулись на горизонте. Один – там, откуда они пришли, второй немного севернее.

– Вот так. – Агасфер отпустил рюкзак, который инстинктивно схватил, когда всё началось. – Реально вовремя ушли.

– Там же… – Аня закашлялась. Ударная волна всё-таки привела в движение воздушные массы, и девушке показалось, что она чувствует запах гари. – Там же не было людей?

– Если я правильно понял Цдекет Шекер, то народ заставили спрятаться в пещерах исключительно на то время, пока запечатлевали богоугодность. Думаю, всех уже вернули по домам. – Увидев широко распахнутые глаза Ани, Агасфер поспешил утешить девушку. – Я не думаю, что в этой катастрофе многие пострадали. Нужно же кого-то оставить для саранчи и страшненьких лошадок.

6.Стрелы Раздора

Падение кадильницы подействовало на Анну, как укол адреналина. По утрам она первая просыпалась, готовила нехитрый завтрак и варила кофе. За то время, пока Агасфер завтракал, окончательно просыпаясь с кружкой кофе в руках, Аня успевала поесть, совершить гигиенические процедуры и свернуть свой спальник. Тогда она просто сидела, опершись на рюкзак, и нетерпеливо стучала пальцем по коленке, намекая Иудею, что пора бы поторопиться.

Агасфер пытался поговорить с Аней, в два раза чаще отпускал пошлые шуточки и делал недвусмысленные намеки, но всё было бесполезно. Девушка либо игнорировала его, либо одаривала странным взглядом. Странность этого взгляда было в том, что в нём не было ни боли, ни гнева. Только лишь безразличие.

Вечером, когда обустройством лагеря и приготовлением ужина занимался Агасфер, Аня брала фонарик, лук и стрелы и пыталась научиться стрелять. Получалось у неё из рук вон плохо. Если бы у стрел Цдекет Шекер не обнаружилось приятное свойство возвращаться, грозное метательное оружие быстро стало бы орудием, годным только для того, чтобы колотить врагов по голове. Агасфер пару раз пытался сказать Ане, что такие тренировки не имеют смысла, но, напоровшись на ледяное безразличие, оставил девушку в покое.

К концу третьего дня, когда они почти добрались до Будённовска, Агасфер решил, что так продолжаться не может. Его волновали постоянно израненные руки Ани (защитных перчаток не было, а стрелы Всадника в этом плане не отличались от обычных), и огромные мешки под её глазами, особенно хорошо заметные на тонкой белой коже.

Когда котелок был повешен над костром (Агасфер старался экономить газ и там, где были дрова, готовил на костре), и Аня в очередной раз собралась пострелять, Иудей решительно подошел к ней и удержал руку, уже готовую растягивать тетиву.

– Так у тебя ничего не получится.

–Мне нужно научиться стрелять и я справлюсь с этим сама! – Аня дёрнула кистью, стараясь сбросить руку Агасфера, но он держал крепко.

– Единственное, чего так добьёшься – стойкая взаимосвязь выстрел-боль. И тогда ты никогда не сможешь нормально стрелять, так как твоё тело будет само по себе делать всё, чтобы избежать боли. Потому я и не пытаюсь тебя учить: в обычных перчатках это бессмысленно, а специальные мы взять не додумались. – Агасфер забрал лук и стрелы у девушки. – Ты уже похожа на свежего покойника, тебя в городе за тварь Апокалипсиса примут.

– Не могу я отдыхать, как ты не понимаешь?! – Аня всплеснула руками. – Нам нужно идти быстрее, пока ещё чего-нибудь не произошло. Там же были и старики, инвалиды, и младенцы. Они даже сбежать не могли!

– Какая поразительная мягкосердечность. – Невысокий человек, чью фигуру полностью скрывал плащ с капюшоном, вышел из темноты. – Ты совершенно зря пытаешься спасти всех, дорогая, тем более, зря пытаешься разбудить в своем спутнике жалость к погибшим. Ты знаешь, что его когда-то называли Про́клятым Палачом?

– Ты кто такой? Или такая? – Аня гневно повернулась к незнакомцу. – Сними капюшон, хотя бы. – Девушка не видела, видела, как стоящий чуть позади Агасфер молитвенно сложил руки перед грудью и с отчаянной надеждой уставился на незваного гостя.

– Знаешь, меня так забавно просят, что я не стану снимать капюшон. Я Мавет. – Костер погас, когда прозвучало имя. – Я – единственный Всадник, никогда не живший, и никогда не умиравший. Но к делу. Мильхама и Цдекет Шекер заняты и попросили меня передать вам, что с завтрашнего дня семеро начнут трубить. Завтра вам желательно бы оказаться в месте, где нет леса. Спасать вас от лесного пожара нам будет некогда. На третий день будьте готовы к тому, что пить можно только бутилированную воду. Мильхама вроде как собирался сделать вам запас и приносить его. Понятно, что много воды вы не утащите. На пятый день ждите саранчу.

– Вы – та самая смерть, которая окончательное прекращение мозговой активности? – Аня подозрительно быстро в себя пришла в себя и начала задавать вопросы. Идей даже ухмыльнулся, представив, как на Страшном Суде Аня отлавливает известных покойников, надеясь исследовать их мозг, кровь или ещё что-нибудь.

– Люблю биологов. Всегда услышишь о себе много нового. – Мавет всё ещё скрывал лицо, но в его интонациях слышалась снисходительная усмешка. – Я – её часть, ибо смерть не может принадлежать никому: ни последователям Иисуса, ни почитателям Аллаха – никому.

Мавет растворился в ночи, и костер вспыхнул с новой силой.

– Пообещай мне, Анечка, пожалуйста, что ты больше не будешь так разговаривать со Всадниками. Мне, право же, совсем не хочется путешествовать одному. – Агасфер говорил очень мягко и ласково, точно с ребёнком.

– Кого-кого, а смерти я точно не боюсь. Уж её человек точно однажды победит. – Аня фыркнула и устроилась у костра. – Что будем делать завтра?

– Спросим с помощью стрелы, где находится лучшее убежище. Это будет быстрее, чем бегать по незнакомой территории.

Аня грустно заглянула в котелок. Явление Мавет отложило их ужин на неопределенный срок. Гречка, которую Агасфер засыпал в кипяток за несколько минут до появления Всадника, остыла до такой степени, что в воде кое-где плавал лёд.

–Может, тушёнку откроем? – Аня печально погладила урчащий живот. – У нас же ещё есть тушёнка?

– Есть. Три банки, по-моему. – Агасфер сунул руку в свой рюкзак, выудил банки, открыл их и поставил к костру, разогреваться.

Проголодавшаяся и практически пришедшая в себя Аня сидела у банок с тушёнкой, напоминая Агасферу кошку, караулящую у пустой миски. Примерно раз в минуту Аня осторожно тыкала пальцем в мясо, жир вокруг которого уже начал таять, но обиженно убирала палец, ощутив прохладу.

Поужинав, Аня впервые за последние дни пришла в хорошее расположение духа и не стала отгонять Агасфера, привычно намекнувшего, чтобы есть способ приятно расслабиться после дневного перехода. И даже проявила некоторую инициативу в этом процессе

– Почему Мавет назвал тебя Про́клятым Палачом? – Аня удобно устроилась в своем спальном мешке и наблюдала за сидящим у костра Агасфером. Горящие ветки давали достаточно света, чтобы можно было различать малейшие движения на лице Иудея.

– Так меня когда-то называли в Иерусалиме. Так ко мне уже обращался Цдекет Шекер, только ты не поняла. – Его лицо было так же спокойно и расслабленно, как и до того, как Аня задала вопрос. – Или ты хочешь знать, откуда вообще появилось это прозвище?

– Ага. Тальян что-то там, ты об этом слове? – Аня перевернулась на спину, сложила руки за головой и прикрыла глаза. Спать ещё не хотелось, можно было послушать интересную историю про победу над какими-нибудь разбойниками.

– Тальян Мекулаль. Я говорил тебе, что не стал мстить тем, кто убил моих родных. Так как на их месте поступил бы так же. Тогда я ушел в пустыню и пытался умереть. Наверное, через десять лет одиночества, скудной пищи и весьма изощрённых попыток самоубийства, в моих мозгах что-то повредилось. Я решил, что отомстить всё-таки нужно. Тогда я пришёл в Иерусалим охотиться на потомков тех, кто был причастен к смерти моих родных. Из каждого дома я забрал по три жизни.

– Не так я себе эту историю представляла. – Колышущееся мечтательное настроение испарилось. Не сказать, что она почувствовала себя грязной или раскаялась в том, что была так близко с Агасфером. Всё это произошло очень давно, и заслуживали они мести, по большому счёту. Но что-то всё равно царапало Аню изнутри, не давая ей спокойно заснуть. – У нас сигареты остались?

– Да. – Агасфер прикурил две сигареты от костра и подал одну из них девушке. – И что, теперь тебе страшно и противно?

– Нет. Я ещё тогда удивилась тому, что ты не кинулся мстить. – Аня выпустила струйку дыма в небо. – Ты не знаешь, почему помощника зовут Иоанна?

– Знаю. Это имя переводится как «божий дар». Надо будет завтра достать её из рюкзака.

За один день голосовая помощница, имеющая имя и внешность одной из жен мироносиц (внешность, по утверждению Агасфера, была содрана с картины итальянского Возрождения), так надоела Ане и Агасферу постоянными нравоучениями, цитированием Старого и Нового Завета и требованиями покаяться, что планшет завернули в носки и засунули в самую глубину рюкзака.

– Божий дар. Забавно. Такое ощущение, что они издеваются. – Аня нашла в небе изрядно уменьшившийся и почти погасший жертвенник, больше похожий сейчас на дополнительный спутник Земли.

– Вряд ли. Я помню, что говорили о Назарянине в Иерусалиме. Глядя на него, действительно можно было поверить, что он сын Бога Любящего, а не Бога Карающего. Другой вопрос, что две тысячи лет люди верили в Бога Карающего. Хотя я всё равно не в силах поверить, что они там целенаправленно издеваются над людьми. Скорее уж на небеса пробрался чрезмерно праведный маркетолог-имиджмейкер и прожужжал все уши архангелам или апостолам. Все эти голосовые помощники и представления в небе больше похожи на современные мероприятия по привлечению аудитории.