Дословный Апокалипсис

Аня кивнула, стаскивая с плеч пальто. Прохладный воздух немедленно обжег открытую шею, пробрался под лёгкую хлопковую блузку и кружевной бюстгальтер. Девушка поежилась, но решительно протянула одежду Агасферу.

– Не хотел я тебя морозить, но нам обоим будет лучше, если я всё-таки не вырублюсь. Попробуй походить мимо магазина или попрыгать. – Агасфер плотно замотал руку в пальто и начал методично долбить локтем в центр огромного окна.

Аня не стала уходить далеко. Обхватив плечи, она мелко подскакивала на месте, не спуская глаз с Агасфера. То ли на десятом, то ли на двадцатом ударе стекло треснуло и разлетелось на разноразмерные осколки. Иудей, не готовый к такому, начал падать внутрь магазина. Прямо в том месте, где его правый бок должен был соприкоснуться с оконной рамой, торчал похожий на кривой клык осколок стекла.

Следующее мгновение разбилось в Аниной памяти на множество осколков, прямо как коварная витрина. Рывок к летящему внутрь Агасферу, внезапное тепло его предплечья под пальцами; жёсткий асфальт, обжигающий кожу там, где задралась блузка; впивающиеся в её тело кости, из которых Агасфер, казалось, состоял целиком.

– А если бы головой? – Он быстро вскочил на ноги, подал Ане руку, и легко хлопнул её по рёбрам.

– А если бы в печень вот тем осколочком? – Аня ткнула пальцем во всё ещё торчащий в раме кусок стекла.

– Восстанавливался бы сутки, не меньше. Это если в тепле и неподвижности. – Агасфер встал, отряхнулся и подошел к бывшей витрине, рассматривая отверстие.

– Вот, а мне все эти сутки сидеть тут и трястись, появится ли еще один псих, только вооруженный калашом или макаровым, а не камнями.

–Ты права. Спасибо. – Несколькими точными ударами Иудей расширил отверстие до безопасных размеров и первым забрался внутрь. Аня, не колеблясь, последовала за ним.

***

К вечеру их мародёрская прогулка по Невинномысску закончилась. Тёплая одежда и обувь, носки рюкзаки и спички, посуда и сухое горючее, сигареты и табак. Каждый тащил огромный рюкзак, доверху набитый крайне нужными штуками. И за весь день они не встретили ни одного человека.

За ужином и запасом еды решили сходить в супермаркет. Агасфер долго курил, соображая, не может ли оказаться так, что там и спрятались все жители города, но в итоге махнул рукой и сказал: «Ладно, рискнём». Людей в магазине не оказалось. Зато в холодильниках кулинарного отдела осталась целая куча салатов, котлет и гарниров. Стеллаж с выпечкой тоже не пустовал.

После сытного ужина Аня прислонилась к паллету с газировкой и лениво наблюдала за тем, как Агасфер, обложившийся шоколадом, печеньем и мороженым, по очереди откусывает то от одной, то от другой сладости и, прожевав, сортирует надкусанное на три кучки.

– Ну две я понимаю: нравится и не нравится. А третья?

– Не решил. – Агасфер положил пачку клюквенной пастилы в новую, четвёртую, кучку и, не дожидаясь вопроса, объяснил, – Хорошо бы попробовать свежей.

– Понятно. – Аня растянулась прямиком на полу, ленясь разворачивать спальный мешок. Благо, куртка и штаны, выбранные товарищем по несчастью, отлично защищали и от холода и от жесткости бетонного пола. – Как ты думаешь, где все?

– Не знаю. – Агасфер взял шоколадку с кокосом, лежащую на вершине правой кучки, и принялся задумчиво обгрызать края. – Такое чувство, что все попросту испарились рано утром, причём неожиданно. Иначе, зачем бы они ставили слойки и картошку?

Аня кивнула, вспоминая, как они искали в супермаркете хотя бы следы человеческого присутствия. Нашлись только три противня слоек, стоящих у открытой духовки, да кастрюля, наполненная водой, в которой плавала очищенная картошка. Пищеблок магазина выглядел так, словно работники пропали в одночасье, унесённые неизвестным несчастьем в самый разгар работы.

– Надо идти в церковь, искать Откровение. Видимо, я что-то забыл. – Агасфер грустно посмотрел на кучку недоеденных сладостей, и поднялся на ноги.

В неверных мартовских сумерках опустевший Невинномысск напомнил Ане один из многочисленных городов-призраков, во множестве созданных фантазией писателей, режиссеров и гейм дизайнеров. Ближайшую к супермаркету церковь спутники заметили ещё днем, и теперь могли без проблем двигаться к цели, не отвлекаясь на поиски дороги.

– Что там на небе? – Аня не рисковала поднимать голову, хотя до дрожи хотела ещё раз увидеть космос, более не скрытый за завесой атмосферы. Агасфер покрутил головой по сторонам и иронично доложил:

– За прошедшие часы изменений не обнаружено, – потом серьезно добавил, – правильно не смотришь. Свихнёшься.

– Почему ты не выучил Откровение наизусть? – Идти по городу, лишенному звуков и движения воздуха, было отчаянно страшно. Избавиться от страха не помогали даже строго логичные мысли о том, что эффект зловещей долины действует, очевидно, не только с людьми, но и с городами.

– До последнего сомневался, что оно вообще сбудется когда-либо. – Агасфер закурил, потянуло табачным дымом с легким ароматом вишни.

Окончательно осознав смысл слов Иудея, Аня сбилась с шага.

– Сомневался? Ты-то?!

– То, что Назарянин действительно сын Бога Живого, спустившийся на Землю и пострадавший за грехи людские, совершенно не обязывает Его реализовывать все пророчества своих учеников. Больше скажу, были сомнения, что это написано именно апостолом. Тем более, там попадаются несколько странные места. – Иудей слишком резко взмахнул рукой, и наполовину выкуренная сигарета улетела в ночное небо. – Опять же, могла поменяться господствующая религия, тогда Апокалипсис был бы также не актуален, как какой-нибудь обряд вызывания дождя индейцев майя. Наконец, Апокалипсис попросту никому не выгоден.

– Почему это?

– А молиться кто будет? Вера бестелесных не имеет такой же силы, как и вера живых.

– Тогда почему…? – Аня очертила рукой полукруг, надеясь, что Иудей сам поймёт, что она имеет в виду. Подходящих слов, чтобы описать всё происходящее, у неё не было.

–Точно не знаю, но думаю, что еще лет пятьдесят, и количество тех, кого можно затронуть апокалипсисом, превратится в статистическую погрешность.

– Человечество и сейчас многого достигло.

– Многого. Но одному несчастному вирусу уже почти проиграло. – Агасфер пожал плечами. – Тем более, речь же не о научных достижениях в чистом виде, а о том, как люди относятся к ним и к религии. Пока ещё много тех, кто верует.

– И как это всё уживается?

– Что уживается? – На сей раз Агасфер не понял, о чём речь. Аня постаралась объяснить.

– Наука и вот это всё. Если верны некоторые исследования, то как вообще могут существовать Рай, Ад, и остальное?

– Одно другому не противоречит особо. Назарянин же не лекции читал.

Храм стоял поблизости от основной транспортной артерии Невинномысска. Вопреки обычаям, его построили не на холме, и он практически сливался с окружающими зданиями. Только пять позолоченных куполов тянулись к небу, сглаживая общую приземлённость храма. Чёрная кованая калитка – часть чёрной же кованой ограды – была почему-то приоткрыта. Аня и Агасфер внимательно оглядели большой храмовый двор, и зашли на территорию храма только после того, как убедились в том, что людей не видно и не слышно.

– Ну, пошли. – Агасфер первым встал на ступени, ведущие к тяжелой железной двери, украшенной кованым орнаментом с изображениями серафимов. Аня все еще стояла у лестницы, не в силах понять, что ей не нравится больше: идти в церковь или оставаться снаружи.

Несколько широких шагов, и Агасфер дернул за ручку двери. Дверь надменно проигнорировала его попытку попасть внутрь. Иудей попытался ещё раз. Потом еще, и еще. Всё было бесполезно – дверь и не подумала открываться.

– Какого хрена?! – Чёрный ботинок врезался в дверь. Никакой реакции. – Да что тут происходит?!

– Пойдем отсюда, мне тут не нравится. – Аня поежилась. – Такое ощущение, что мы с тобой остались вообще в какой-то третьей реальности.

– Это как? – Агасфер еще раз пнул дверь и сбежал по лестнице. Ане показалось, что с пальцев разозлённого Иудея сыплются мелкие искорки.

– Ну, если реальности с Апокалипсисом и без правда разделили, то мы, возможно, не попали ни в одну из них. Точнее, находимся в обеих, но не можем с ними толком взаимодействовать.

– В текстурах застряли, в общем. – Агасфер хмыкнул. – Ладно, пошли, я тут недалеко кофейню видел, предлагаю взломать. Давно хотелось узнать, какой кофе на вкус.

– А чай? Я так понимаю, вкус чая тебе тоже не знаком?

– Ага, но на кофе заметнее др… рекламируют его активнее, в общем.

3.Конь и его Всадник

Белый конь, привязанный к фонарному столбу возле кофейни, фыркнул и всхрапнул, глядя на потревоживших его людей. Гривы и хвоста у коня почему-то не было, а глаза заметно отливали сталью. Аня, пытавшаяся незаметно проскользнуть мимо кошмарного животного, испуганно замерла.

– Иди дальше. – Агасфер, стоящий в шаге позади девушки, легко подтолкнул её в спину. – Ничего он тебе не сделает.

– Это почему еще? – Аня напряглась, готовая в любой момент отскочить от коня.

– Потому, что это транспорт одного из Всадников. А, насколько я помню, у тебя в планшете было написано что-то про запечатление богоугодности для евреев и про семь дней. Значит, до истечения этих семи дней, никто из тварей Апокалипсиса вредить никому из смертных не будет. Это я ещё помню.

Конь стоял спокойно, но Ане всё равно казалось, что зверь наблюдает за ней и весьма недоволен тем, что он видит. Она с опаской двинулась вперед и, едва Аня поравнялась с головой коня, как тот изменился. Неприглядная шкура стала ослепительно белой, ухоженной и лоснящейся. Грива и хвост, которых она совершенно точно не видела мгновением раньше, теперь могли бы принадлежать верному спутнику какого-нибудь сказочного принца. На спине коня появилось богато украшенное седло с притороченными к нему луком и колчаном со стрелами. Только глаза, не поменявшие свой серо-стальной оттенок, вносили какой-то диссонанс в облик коня.

– Интересно, – Агасфер шёл прямо за Анной, и девушка слышала, как Иудей бормочет себе под нос, – выходит, всё-таки не мор. Тогда или раздор, или лжеправедность.

– Ты о чём? – Аня на всякий случай говорила очень тихо, вдруг странная лошадка понимает русский язык.

– О том, что в текстурах мы явно не застревали. Что бы в них делал первый всадник Апокалипсиса? Вот теперь я думаю, кто он, этот загадочный лучник.

– А в Откровении разве не написано?

– Написано, но непонятно. Смерть, голод и война читаются прекрасно, а с первым никакой определенности. Пара теологов даже думала, что это Назарянин собственной персоной. Но это, конечно, бред. Я бы поставил на лжеправедность, глядя на фокусы его зверька. Понять бы, что он тут забыл.

Они дошли до двери кофейни. Анна уже подняла руку, собираясь нажать на ручку, но Агасфер опередил её. Он пнул ногой несчастной кусок пластика, тут же послушно отворившийся, и первым вошел внутрь.

В кофейне было светло, вкусно пахло кофе, свежей выпечкой и, почему-то, горелым мясом. Аня невольно скривилась. Несмотря на то, что она всё-таки научилась есть шашлык и прочее мясо, жаренное на открытом огне, первые секунды ощущения этого запаха всё ещё были неприятны. За кофемашиной и прилавком с булочками стоял бариста. Короткостриженный, в форменной черной футболке, с забитыми рукавами на обеих руках – обычный бариста. Если не считать затравленного выражения, с которым он смотрел на ближайший к прилавку столик. Аня с интересом перевела взгляд на объект, настолько напугавший парня, и упала на колени. Перед этим благородным, ослепительным существом, благосклонно отставившим стаканчик с кофе и отложившим недоеденный круассан, просто нельзя было стоять. Из экстаза Анну вывел бесцеремонный шлепок по заднице.

– Очнулась? – Агасфер непринуждённо уклонился от пощечины, которую ему попыталась влепить разъярённая девушка. – А теперь посмотри ещё раз, кому ты поклоняешься.

Аня снова повернулась к Всаднику и мысленно отругала себя за невнимательность. В груди существа, частично скрытая сиянием, сочилась кровью и гноем открытая рана. Ткани, окружающие рану, уже явно начали отмирать.

– Единственный смертный, заслуживший бессмертие, – голос существа был таким же, как и тело: прекрасным, завораживающим, но имеющим внутри хорошо заметную червоточину. – И как, стоило оно того? – Агасфер промолчал. – Он ещё и со спутницей. Неужели Сын оставил тебе возможность радоваться женским объятиям? Как великодушно с его стороны.

– Легко забыть о том, чем сам не пользуешься. – Агасфер шагнул к столу, за которым сидело существо, и потянула Анну за руку. Девушка решила не сопротивляться. – Мы присядем?

– Не возражаю. Кофе будете?– Всадник потух, оказавшись явно бесполым существом с идеальными чертами лица и длинными волосами цвета красного золота. Рана скрылась за золотой парчовой рубахой. Не дожидаясь ответа, Всадник повелительно взмахнул рукой. – Эй ты, принеси еще два больших стакана такого же кофе, как то, которое ты мне сделал, и ещё блюдо булочек. Как вы меня нашли?

Аня сложила руки на коленях и опустила глаза, пытаясь вести себя, как примерная иудейская женщина (она, конечно, не знала, как именно они поступали в подобных ситуациях, но надеялась, что примерно так же, как и примерные мусульманки).

– Мы не искали тебя. Мне захотелось кофе, а это место было ближайшим. Как тебя называть, первый?

– Зови меня Цдекет Шекер.

–Я предполагал нечто подобное, глядя на твоего коня. – Агасфер вынул из кармана пачку сигарет, закурил и протянул одну сигарету Всаднику.

–Сихсух. Его зовут Сихсух1. – Цдекет Шекер презрительно посмотрел на протянутую сигарету. – Убери это. Не разделяю тяги смертных к выпусканию дыма изо рта.

Перепуганный бармен принес кофе и булочки. Аня собиралась было заговорить с парнем, но Агасфер сильно сжал её руку. Правильно поняв Иудея, Анна промолчала и снова уткнулась взглядом в стол. Изящная рука с ухоженными и длинными ногтями, лунки которых уже начали разлагаться, положила на стол перед девушкой круассан и поставила стакан с кофе.

– Ешь. Пей. – Анна уже хотела взяться за круассан, опасаясь спорить с первым Всадником Апокалипсиса, как на булочку опустилась рука Агасфера.

– Не заслужила ещё. – По сравнению с идеальными очертаниями кисти и ладони Всадника рука Иудея выглядела чуть ли не безобразной, но Анна была несказанно рада видеть несимметричные, покрытые мелкими темными волосками и, самое главное, не гниющие изнутри пальцы.

– Тебе виднее. – Всадник взял с блюда булочку и принялся её есть. Аня не поверила своим ушам, слушая, как Цдекет Шекер жадно чавкает и шумно прихлебывает кофе.

– Не знаешь, куда пропали все люди? – Агасфер обхватил обеими руками свой стакан. – Даже церкви закрыты. Я думал, они все там соберутся.

– «И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор». Все в пещерах кроме атеистов, всяких язычников и буддистов.

– А они где?

– Спят, наверное. Пока не знаю, каждый Бог для своей паствы сам выбирал, как именно они будут избегать Апокалипсиса.

Аня отвернулась от стола, не желая смотреть на Всадника, и принялась смотреть в большие панорамные окна кофейни, разглядывая транспорт Всадника, как обозвал Сихсух Агасфер. Почему-то конь замер у своего столба как вкопанный. Аня была уверена, что всё время, когда она смотрела на коня, он ни разу не пошевелили даже ухом или веком.

– Не все спят. Я видел сегодня в городе одного напрочь свихнувшегося человека. Он ещё счёл мою женщину Вавилонской Блудницей. – Агасфер пригубил кофе и сразу же поставил стакан на стол.

– Если свихнулся, то могли и пропустить. Или он из числа тех, кто должен был прийти для запечатления богоугодности.

– Возможно. А для чего там так тянут? С теми же самыми печатями богоугодности. И зачем в пещеры всех загнали? Глупо как-то.

– Сам ты глупец, – чрезвычайно противно хихикнул Цдекет Шекер. – За это время скопилось столько всяких вариантов толкования Откровения, что единственный способ сделать один всеобщий Апокалипсис, а не тысячу локальных – сделать всё в точности по книге. Так что у нас тут дословный Апокалипсис. Только не говори мне, что удосужился выучить наизусть эту потрясающую книгу.

– Так, в общих чертах запомнил. – Агасфер опустил тлеющую сигарету в свой стакан. – Не впечатлил меня этот напиток.

– А мне нравится. Я даже братьям заказал. Ты видел, что они тут на стаканах изображают? – Цдекет Шекер повернул свой стакан, показывая рисунок Агасферу, но и Аня успела мельком увидеть схематичное изображение червяка в короне.

– Братьям? – В Голосе Иудея были очевидно слышны панические нотки. – Они идут сюда?

–Конечно. Как ты думаешь, понравится ли Мавет2 изображение Сына или ей ещё твой портрет дорисовать? – Всадник явно развлекался, наблюдая за тем, как нервничает Агасфер.

– Думаю, не стоит еще больше пугать бедного парня. Кстати, где ты его взял?

– Он один из колена Рувима. Я пообещал доставить его в ближайший пункт запечатления, если он хорошо послужит мне. – Цдекет Шекер прикрыл глаза и довольно улыбнулся. – Мои младшие идут, и они будут рады вас видеть. Знаешь, некоторые апостолы очень просили засвидетельствовать тебе их почтение.

– Бежим! – Агасфер вскочил, схватил Аню за руку и кинулся к ближайшему окну. Схватив стол, он изо всех сил размахнулся и швырнул его в окно.

Во второй раз за день стекло разлетелось на тысячу осколков. Аня правильно поняла причину секундной заминки Иудея и первой выпрыгнула в окно, сразу же отскочив в сторону. Агасфер мягко приземлился на асфальт, схватил девушку за руку, но они не успели пробежать и нескольких метров.

– Куда собрались? – Цдекет Шекер, уже сидящий на лошади, сменил парчовое одеяние на изъеденные ржавчиной доспехи. В руках он держал заряженный и почти растянутый длинный лук. Всадник говорил пугающе мягко, даже практически ласково

– Пошёл ты!

Что-то просвистело над плечом Анны. Запахло палёным, и дымящаяся прядь волос плавно упала вниз. Аня осторожно обернулась и тихо ойкнула, увидев воткнувшуюся в асфальт серую стрелу. Длинные золотистые перья слабо трепетали, хоть воздух и был всё ещё неподвижен.

– Ты не можешь убить её. И не можешь убить меня. Мы всё ещё не в твоей власти. – Агасфер сжал руку Ани, призывая девушку оставаться на месте.

– Уверен? – Стрела с отвратительным хлюпаньем воткнулась в плечо Иудея. Он скривился и попытался выдернуть её, но вскрикнул от неожиданности и быстро убрал руку от древка. Аня заметила, что ладонь Агасфера выглядит обожжённой. – Ну как, ты всё ещё уверен, что я не могу убить тебя и твою девку?

– Уверен. – Агасфер побледнел, но стоял ровно. Аня, закусив губу, наблюдала за тем, как капля пота стекает по его виску, а лева сторона куртки покрывается мелкими каплями крови. Присмотревшись, Аня поняла, что стрела очень медленно ввинчивается в плечо Иудея.

– Ну-ну. – Всадник ударил пятками конские бока, и Сихсух, снова превратившийся в бесхвостое бледное чудовище, оттолкнулся от земли и непринуждённо взмыл в воздух. – Весёлого вам Апокалипсиса и счастливого Страшного Суда. – Цдекет Шекер свесился с седла, издевательски помахал рукой и, похлопав коня по шее, галопом ускакал в свернувшееся небо.

– Пошли обратно в супермаркет, эту хрень придется вырезать. Сама она не выйдет. – Агасфер дернул за руку Аню, запрокинувшую голову вверх. – Что, уже не боишься туда смотреть?

– Цдекет Шекер страшнее. А там космос видно. – Девушка опустила голову и поежилась. – Давай ты на меня обопрёшься, и мы потихоньку пойдём.

– Мы пойдём быстро, пока я ещё не потерял много крови. Не переживай, в обморок от боли не хлопнусь.

Несмотря на то, что наступила ночь, темно в городе не было. Свет звёзд, который перестала задерживать атмосфера, был не то чтобы очень ярким, на темноту всё-таки отгонял. Вместе со скорее пугающим, чем что-либо освещающим, свечением красной Луны получалось вполне достаточно, чтобы не натыкаться на столбы и бордюры.

– Я всё думаю, зачем он это сделал? – Аня старалась не коситься на стрелу, начавшую активно вращаться в ране, но получалось у неё это не очень хорошо.

– Понятия не имею, но у нас теперь будет крайне полезная вещь, а Цдекет Шекер может честно сообщить апостолам, что серьёзно ранил меня. Так что, вполне возможно, Всадник решил немного помочь. Ну, в своём понимании, конечно.

– То есть, это всё-таки серьёзная рана? – Аня схватила Агасфера за запястье, намереваясь прощупать пульс.

– Ну, это же Цдекет Шекер, а не английский лучник. От его стрелы было бы сложно избавиться, будь я один: всё-таки, вырезать кусок собственного плеча – не самое лёгкое и приятное занятие. Но у меня есть ты. – Агасфер говорил громко, намного громче, чем было необходимо. – И вообще, ты песни ландскнехтов знаешь?

– Откуда бы? Я всегда интересовалась несколько более простыми формами жизни.

– Сейчас узнаешь. – Агасфер закурил и, не вынимая сигарету изо рта, буквально заорал, – Das Leben ist ein Würfelspiel…3

Когда они дошли до супермаркета, Аня уже тихо подпевала припев.

***

Придя в магазин, они первым делом попытались обломать древко стрелы. Не получилось. Древко изгибалось под всеми возможными углами, но ломаться категорически отказывалось.

– Хрен с ним, режь одежду. Только быстрее. – Агасфер попытался улыбнуться, но получилась у него страшная болезненная гримаса.

Когда Иудей оказался освобождён от лишней одежды, Аня увидела чудовищную рану, совершенно не похожую на аккуратную дырку, которую, по идее, должна была оставить стрела.

– Надо продезинфицировать нож. – Аня сглотнула – резать подопытных крыс оказалось намного проще, чем симпатичного, хоть и нагловатого мужчину, в меру собственных сил заботящегося о ней. – Ты тут абсент не видел?

– Не помню. А зачем? Меня не обязательно поить перед операцией. – Агасфер был намного бледнее, чем ещё полчаса назад, но старательно бодрился. – Давай уже вырежем её быстрее.

– Абсентом я нож оболью, выпьешь потом, если захочешь. Я быстро, – Аня поднялась с колен и бросилась в алкогольный отдел. На слабый крик: «Водкой же поливают», она никак не отреагировала.

Вернулась Аня быстро, сжимая в руках небольшую бутылку с зелёной жидкостью внутри.

– Думаю, резать будем снизу. Так меньше шансов наткнуться на сосуд. – Аня беспокойно взглянула на закрывшего глаза и прерывисто дышащего Агасфера. – Эх, знала бы – пошла бы на врача.

Аня закусила губу и решительно принялась за дело. К счастью, нож, позаимствованный с пищеблока, был очень хорошо заточен и резал человеческую плоть также легко, как свиную или куриную. Разрезая кожу и мышцы, Аня внимательно следила за тем, не поменяется ли цвет и консистенция крови – задеть крупный сосуд было бы прискорбно. Наконец в плече Агасфера осталось аккуратное квадратное отверстие, а стрела с куском плоти плюхнулась на пол. Дыхание Агасфера выровнялось, нездоровая бледность ушла, но глаза все еще были закрыты. Рана уже перестала кровоточить и, как показалось Ане, стала немного меньше. Прощупав на всякий случай пульс, и окончательно убедившись, что Агасферу ничего не угрожает, Аня принялась наблюдать затем, как закрывается рана. Через пять минут она поняла, что без микроскопа не увидит ничего полезного и потянулась за абсентом. Потрясения последних двух дней определённо заслуживали хорошего глотка крепкого алкоголя .

Абсент показался девушке жидким зелёным огнём, растопившим нечто ледяное, поселившееся внутри неё. Отставив бутылку, Аня медленно сняла куртку, уселась на неё и обхватила себя руками. В её голове буквально роились мысли, слова и события, с которыми ломалась привычная, хорошо налаженная жизнь.

– Эй, ты чего, плачешь? – Агасфер легко поднялся на ноги и подошел к Ане. Девушка не сразу отреагировала на его присутствие, глядя остановившимся взглядом на стеллаж с булочками. – Ты что, опять ушла в себя?– Постоянный Иудей сел рядом с Анной и помахал рукой перед её лицом. – Ты только с ума не сходи, ладно?

– Не переживай, я тут, – Аня решительно вытерла лицо рукавом свитера. – Зря я выпила. Ты как себя чувствуешь?

– Отлично. Могу продемонстрировать, насколько хорошо я себя чувствую, – Агасфер потянулся к девушке, явно намереваясь поцеловать её, и наткнулся на выставленную вперед ладонь.

– Как ты вообще можешь думать об этом? После всего, что произошло.

– Ну, теперь я точно уверен, что надо взять как можно больше от оставшихся дней. Ты разве не поняла, что произошло?

– Мы встретились с одним из всадников Апокалипсиса. Со старшим из них, если я тебя правильно поняла. – Аня опустила руку, предупреждающе взглянув на Агасфера.

– Цдекет Шекер показал мне, что я вполне уязвим для их оружия, а, значит, и для прочих тварей Апокалипсиса. Если бы ты не вырезала стрелу – скорее всего, я так и остался бы бес сознания. – Агасфер растрепал и без того лохматые волосы. – Я даже рад, что мы встретились именно с ним. Встречу с Мавет я бы не перенёс так легко.