С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву

Как и во Франции, здесь нет почти перекрестков, а все пересечения сделаны по круговому движению. Дороги по качеству выше среднего. Сказывается то, что Тунис был «вотчиной» Франции. Мы ехали вдоль побережья, и сразу бросилось в глаза то, что идет интенсивное строительство, кругом горы мусора, много пустынных земель, земля черная, редкие растения и кусты, пальмочки, кактусы. Мрачновато и серовато. То, что мы увидели потом и услышали от наших партнеров, подтвердило то, что побережье интенсивно застраивается маринами и курортами вокруг них! Причем, цены на жилье здесь не хилые, и продавать его не торопятся, дожидаясь завершения строительства марин и прочей инфраструктуры. Очень много на дороге полиции и военных в смешных фуражках, высоко задранных к небу, и каменных лиц под их козырьками. Все очень похожи на рожи наших гаишников, только они без суеты и по пустякам не останавливают. У всех автоматы и такой вид, что не остается сомнений, они начнут стрелять, если что-то им не понравится в вас.

Наконец то мы в марине – порт «Жасмин Хаммамед».

Катамаран, хоть и не гигантских размеров, но впечатляет своей конструкцией и пропорциями. В нем есть особенность: перед мачтой сетка, как и у всех, а после мачты рубка под крышей, идущей до самой кормы! Круговое остекление и только задняя часть рубки закрывается мягкими, съемными стенками. Место рулевого в рубке под крышей, одновременно являющееся кокпитом. На Французских катамаранах, где я был и ходил, было немного не так, но французские гены были заметны. Размер: 12 на 7 метров, мачта укорочена под Российские условия с сохранением площади парусности, три двухместных каюты (туалеты и души в каждой), множество рундуков и всяких прибабахов – не буду расписывать, т.к. интерес это представляет только для профи и интересующихся. Расскажу по ходу пьесы. Конечно, мне было заметно, что ребенок рожден раньше времени, но это и интереснее – подумалось мне.

Удивило то, что на катамаране работали люди, именно работали, а не нас ждали. Так потом и оказалось: очень много недоделок и недопоставок. Знакомимся. Здесь сын владельца верфи Роман, он же организатор производства, который сразу объясняет нам, что еще не все сделано, что мы можем взять его машину – на причале стоял джип – и поехать пообедать, поселиться в Отель, и начать покупать все необходимое для житья-бытья на самом катамаране, что мы сразу и делаем.

Идет дождь и прохладно. Сидим в «Итальянском» ресторане на набережной строящегося курорта и обсуждаем, что надо будет купить – я открыл папку и достал списки по снабжению.

– Алексей, не понял, а все это зачем? – спрашивает меня супруга владельца?

– Дорогая, это не твоя забота, это мы с Капитаном, вот эти списки посмотри с Няней – это по вашей части, на твой вкус выбирать.

– Ого, и что это все надо? Я думала купить только штопор, мы его забыли захватить.

– Дорогая, нам ходить по Европе месяца 2—3, а ты штопор, а есть из чего, а готовить как? Чем питаться? Изучайте и скажите Капитану спасибо, за его предусмотрительность и опыт.

– Я думала мы будем в ресторанах питаться.

Перед ходовыми испытаниями

Мы поселились в апартаментах по турпутевкам рядом с причалом марины и пляжами на неделю, надеясь за это время сделать все дела и покататься пару недель на кате. Предполагалось, что мы с владельцем будем принимать и испытывать корабль, съездим на верфь посмотреть работу над остальными катамаранами, а Мама с детьми и Няней будут ходить на море. А потом всей семьёй уйдем в море на недельку, дней десять.

Удивительно, но потратив кучу времени в 2-х самых больших по тем меркам магазинах, мы так и не купили и половины того, что нам было необходимо, в частности штопора! Сковородки и кастрюли нашли с трудом, да и то не очень хорошего качества, половину всего пришлось брать «разового». Потом уже решили, что придется ехать в глубь страны в обычные городки, или придется покупать на Мальте соответствующего качества, а пока перебьемся и так.

Рабочие с верфи на катамаран приезжают к десяти утра. Вот и мы на следующий день пришли знакомиться с кораблем. Мой матрос/переводчик и владелец ката представил меня Роману и сообщил о моих полномочиях, сказав, что мы хотели бы осмотреть катамаран и в ближайшие дни попасть и на верфь. Роман согласился, и мы перешли по сходне на борт лодки.

Я достал блокнот с ручкой, универсальный инструмент и лупу с ручкой, и мы начали осмотр. Мы прошли каждый сантиметр с левого борта на правый и Роман рассказывал, что и где стоит, как работает, я задавал вопросы, делал пометки. Этот осмотр занял два часа. Все в мыле, мы сошли на причал, где был ветерок. Солнечный день, ни облачка. Температура к полудню поднялась до 350С.

Минут пять стояли на причале, пили воду из авто холодильника и наслаждались ветерком с моря. Роман поинтересовался нашими впечатлениями. Я глянул в блокнот – там уже было более 30 пунктов замечаний и вопросов. Я задал несколько вопросов, высказал несколько замечаний и сказал, что хочу вечером все осмотреть еще раз, а завтра на верфи, а не на жаре, спокойно обсудить «наши дела». Роман заглянул в мой блокнот, поморщился и согласился. Мой матрос, свободно владеющий французским – он там вырос, долго общался с Романом, кивал на меня, смеялся. Потом мы поехали в отель и обедать, а Роман на верфь. А на катамаране кипела работа.

Марина большая, есть где развернуться

Вечером, когда не было так жарко, мы с матросом поднялись на катамаран и я начал свой второй осмотр. Матрос хорошо разбирался в технике – он же гонщик, и задавал хорошие вопросы. Мы еще раз прошли весь катамаран. Беда была в том, что СХЕМ разводки кабелей, трубопроводов и всего прочего НЕ было – рабочие все монтировали из головы Романа, который им давал устные разъяснения. Число вопросов, замечаний росло. Многое надо было переделывать, т.к. этим будет трудно, или неудобно пользоваться, обслуживать, ремонтировать.

Выползли на причал никакие. Благо море рядом. Перевалили через стенку причала, и мы на песке и до кромки воды 50 метров. Песок так нагрелся, что идти босиком трудно – подпрыгиваем и приплясываем. Море чистое. Вода теплая. Купаемся и обсуждаем увиденное. Договорились все обсудить вечером у меня в номере, чтобы завтра на верфи быть готовым к разговору.

На верфи в городе Набуль

Посещение верфи дало очень многое. Я не раз бывал на верфях во Франции и видел, что и как там делается, как все организовано и какие материалы и комплектующие применяются. Дело было швах! Два других катамарана, что должны были идти с нами, стояли только в пластике совершенно не оборудованные. По моим оценкам требовалось не менее 2-х месяцев на достройку, причем, в авральном режиме. Сроки срывались. Все рабочие, человек пятнадцать, были тунисцы, причем, они не знали французского языка. Только их Бригадир, мужик лет 50-ти, ранее работал во Франции на верфи, знал язык и имел высшее образование. Глава верфи находился во Франции и занимался всем, кроме работы самой верфи, где командовал его сын – инженер с ВО. Мое знание предмета и немного английского помогли быстро войти в контакт с рабочими и инженерами и выяснить то, о чем владельцы фирмы никогда не скажут…

Работы в рубке

Любые поставки на верфь имели лаг во времени 3—4 недели от заказа. Все материалы и комплектующие были, но соответствовали по качеству самой верфи и рабочим – дешевка. Картина маслом. Теперь я понимал, почему цена на эти каты в 2—3 раза ниже тех лодок, что строились во Франции. Из этого прогноз я делал очень мрачным, о чем и сказал своему «матросу»:

– Все сроки будут сорваны и недоделки будут и чисто конструкторские и по исполнению.

– Леха, всё будет хорошо, прорвемся.

Мне нравился оптимизм и напор матроса.

Мы еще раз вместе с Романом посмотрели все нюансы на «голом» корпусе нашего близнеца и перешли в офис Романа. Разговор был долгий по пунктам моего блокнота. Надо отдать должное, матрос переводил так, что Роман и я всё понимали сразу. Пришлось разбить все мои замечания на три категории: а) без исправления, которых мы не выйдем на испытания, б) которые надо будет исправить позже в) которые исправить желательно, или заменить их на материал и комплектующие. И самое главное, матрос сказал Роману, что Капитан имеет право после испытаний в море корректировать список. А мой список, который матрос ночью перевел на французский, передали Роману. Он взял его в руки, тупо перебирал листочки все помеченные красным, оранжевым и желтым фломастерами, и пробормотал себе под нос:

– Quel diable! D’où vient ce capitaine? A été dans de nombreux chantiers navals en France et quoi? Merde, on n’aura pas le temps…, что, как мне кажется, означало следующее: Какого дьявола! Откуда вообще взялся этот капитан? Был на многих верфях во Франции и что? Черт, мы не успеем… Матрос при этих словах заулыбался, понимая, что ранее он принял верное решение.

Договорились, что 3—5 дней мы не приходим днем на причал и не мешаем рабочим, вечером можно, а через 5 дней мы выходим в море.

Ууу какой…

По дороге, пока мы возвращались в отель, нас три раза остановили военные люди с автоматами, проверяли документы. Вид у них был враждебный. По ходу мы обсуждали положение с достройкой ката. Я был мрачен. Матрос оптимист. Он говорил, что мы справимся и благодарил меня, что я так ответственно отнесся к приёмке ката, а не как ему предлагали: выйти в море, написать список неполадок и начать торговаться, чтобы сбросить цену, и идти, уповая на Бога…

Время шло. Рабочие работали на лодке с 10 до 18 и это на жаре 35—39 0С. Как это им удавалось, если мы не могли и по песку ходить? Наше время по турпутевке в отеле заканчивалось и надо было принимать решение, что делать. Каждый вечер я ходил на кат и в моём блокноте становилось всё больше записей – вычеркивал я меньше пунктов, чем добавлял новых. Моё предложение было улетать – пусть всё доделывают и не торопятся. Старт из Туниса сдвигался на месяц. Но Семья желала испытать катамаран, сходить к ближайшему острову и покататься на кайтах, а потом возвращаться. Их понять можно. Так и решили – хоть неделю, но кат наш!

Думаю, капитаны представляют всю меру ответственности, которую я брал на себя с таким списком недоделок. На борту дети…

Но срок проживания в Отеле вышел, и мы отправились селиться на катамаран, захватив скарб, который удалось купить за последние дни.

«Французы» сразу сворачивают все работы и уезжают, а мы начинаем обживаться. Долгая это история. Проходил ее не раз на разных кораблях и начинаю всегда с приборки и мытья всего и вся. Пустая лодка постепенно заполняется вещами, твоими вещами, оживает и начинает походить на дом, потом становится домом, о котором скучаешь при расставании.

К вечеру холодает. Все небо заволакивает черными тучами и поднимается противный ветер. Начинает моросить дождь. Задраиваемся – опускаем кормовой тент и застегиваемся по полной. Начинается гроза при сильном порывистом ветре. Сидеть в такую погоду в порту в своей яхте и пить чай – одно удовольствие, но, главное, не забывать про тех, кто в Море!

Все улыбаются, все довольны, особенно дети, которым все надо потрогать, везде залезть, посидеть тут и там. Мы успели распределить каюты, разложить свои вещи, наладить работу камбуза – ужинать будем «дома», а пока пьем чай.

Когда волнение схлынуло, достаю блокнот с ручкой и начинаю записывать все, что было замечено сегодня и чего быть не должно – исправлять! Сразу становится понятно, что тут ничего не готово для приемки – знаю Французов, как истинных мастеров строителей яхт и не верю, что вот такие косяки, не хочу в это верить. За два дня ползанья по всем отсекам и закоулкам, опробования работы узлов и механизмов, просто раздумий о конструкции и исполнении, рождают 75 серьезных замечаний и десятка 3 вопросов. А это многовато!

Ещё пару дней «мастера» приходили и что-то устанавливали, исправляли, а на третий день Роман предложил выйти в море и провести первые ходовые испытания, говоря при этом, что рабочие выдохлись, что надо прерваться.

Изготовились к выходу в море – я дал команде указания, что надо сделать, приготовить. Потом сходили в Капитанарию и предупредили, что выходим на пару часов. Роман сразу начал показывать и рассказывать, что и как надо делать, проверяя по ходу то и другое. Матрос еле успевал переводить.

Еще от стенки не отошли, а уже винт левый утопили, кстати, накануне – правый топили при реверсе прямо у причала. Вызываем водолаза и меняем винты – оплата тут же наличными 50Е. Ветер тем временем вырастает до 16—18 узлов.

Однако, Роман трогается от причала, а команда сбрасывает муринги. Манипулируя только оборотами двигателей, он прекрасно маневрирует по марине. Отмечаемся в таможне, заправляем соляр и выходим из марины.

Роман, руководитель верфи

Капитаном сегодня Роман. Мы же с матросом внимаем его рассказу обо всем, что есть на борту и как этим надо пользоваться. Вот мы проверяем ход корабля под моторами, постепенно увеличивая обороты, одновременно включив авторулевого – идем заданным курсом. Тут же включается GPS – навигатор с карт плоттером, на экране которого видно, как мы едем по электронной карте – внимаем, как им следует пользоваться. Уже через пять минут хода при оборотах в 3000, правый дизель начинает перегреваться, срабатывает сигнализация и загорается красная лампа – переводим мотор на холостые обороты, продолжая идти на одном. Все время «моторных» испытаний я фиксировал скорость ката при разных режимах работы двигателей – это пригодится при расчете хода на маршруте. Роману помогал его бригадир, который лазал по отсекам и все проверял. Паруса пока еще готовы не были, и испытания закончились проверкой всех систем и приборов, да дизель генератора на 5 Квт, который стоял в отдельном носовом рундуке правого поплавка. Работал он как-то нестабильно и поддымливал черным выхлопом. В общем, в моём блокноте добавилось еще с десяток позиций, на что Роман смотрел как-то отрешённо.

Вернулись в порт немного расстроенные – в сроки не укладывались, неисправностей и недоделок было еще очень много, да и комплектация была исполнена не более чем на 70%.

Француз и сам видел после трех часов испытаний, что еще далеко не все в порядке. Было решено, что катамаран вернут на верфь и будут работать с ним по моему списку из блокнота. Новым сроком сдачи катамаранов заказчикам было начало июля.

А у нас было несколько дней до вылета в Москву. Все ждали моего решения – пойдем, или нет кататься на кайтах к ближайшему острову. Роман понимал, что риск есть – у нас даже спас плота пока не было, но он обещал завтра привезти «тузик» – надувнушку с мотором и я согласился.

У острова Куриат

Два дня мы предоставлены сами себе. Уходим в Море!!! Хоть и нет парусов, но торчать в порту более нет сил. Уходим за 40 миль к острову «Куриат» и там отдыхаем и изучаем катамаран уже более осознанно. Катаемся на кайтах, купаемся…

Пока не подписан Акт приёма-передачи корабля владельцу, Верфь выдаёт документ, разрешающий нам выйти на нем в море и находиться в территориальных водах Туниса. Идем в Капитанарию, где я показываю свои капитанские дипломы и сертификаты, судовую роль с описанием маршрута и карту маршрута, которые копируют, а нам ставят штамп, разрешающий выход в море для показа на таможне.

Отвязываемся от причала – теперь работает вся команда, все волнуются, на всех спас жилеты, все молчат и ждут указаний Капитана. Я говорю, что и кому делать, когда подойдем к причалу таможни. Всё исполнено отлично, и мы уже стоим на двух швартовых, упершись кранцами в причал. Подошел офицер, крупный африканец, с огромными ноздрями носа и ястребиными глазами, посмотрел бумаги, закатил глаза так, что чуть фуражку не потерял, постоял в этой позе минут пять и ушел в контору.

– Может ему чего дать надо, как у нас? – матрос.

– Бутылку виски поставь на причал и тут же прибежит, – красавица супруга нашего главного матроса.

Матрос выставляет на причал, шагов за пять от лодки бутылку виски и тут же выходит офицер, отдаёт документы и машет нам рукой, говоря что-то на ломанном английском, а матрос отвечает ему на французском.

Ооох, мы свободны. На большущем столе в кокпите лежит карта, на ней начертана прямая линия: Порт – о. Куриат. На карте лежит прокладочная линейка, блокнот с карандашом и бинокль. Я сижу за штурвалом и между мной и столом тумба с приборами и органами управления. Включен авторулевой на курс к острову и мерно тарахтят дизеля на 2700-тах оборотах. Только теперь меня отпустило волнение, я чувствую радость от свободы, моря, свежего ветерка и голубого горизонта. Вся команда на палубе. Кто у левых вант, кто у правых, а дети с няней уже лежать на сетке и смеются. Идти нам так 6—7 часов – есть время на всё.

Первые волнения проходят, и команда собирается в кокпите под огромной крышей «рубки», как написано в описании, и начинает накрывать стол для чая и перекуса. Старший матрос просит меня начать рассказывать всем как правильно жить на парусных лодках в длительных переходах, а вопросов у всех масса. Хоть Старший матрос и его половина ходят на занятия в яхтенную школу, но практику еще не проходили и экзамены не сдавали. Настрой и атмосфера отличные и никаких проблем не возникало. Было много шуток и смеха. Смеялись и надо мной и вообще над всеми, но очень по-доброму. Хорошая компания.

Заходят в Хаммамед и Турки

Подойдя к острову, долго искали проход через кольцо рифов, чтобы зайти на акваторию, где можно кататься на кайтах. Остров был низкий, наверное, метра 3—4 над поверхностью моря. В самой высокой его точке стоял маяк. На острове было полно чаек. Мы встали на якорь – под нами было четыре метра, искупались, и женская половина готовилась к торжественному ужину, а мы со старшим матросом решили накачать риб, повесить на него мотор и испытать наш «тузик» в деле, осмотреть остров.

Для нас было полной неожиданностью, когда мы увидели, что дно риба оторвано в носу на 1—1,5 метра и свисает языком вниз – как на нём ходить-то? Мотор нам дали 20-ти сильный «Меркури», который исправно работал. Испытания проводил Матрос. Он завел мотор и тронулся вперед – через щель в лодку мгновенно залилась вода. Встал, лодка медленно всплыла, а вода почти вся ушла. В следующую попытку Матрос сразу газанул на полную – мотор поставил лодку на дыбы и через пару секунд вывел её на глиссирование, при котором нос лодки был поднят и вода в щель не попадала, а кусок днища болтался, как высунутый изо рта язык – зрелище было комичным, все смеялись. Матрос сходил на остров и выяснилось, что в ширину он не более 100 метров, а в длину около мили.

Среди инструмента, набора З/Ч и всякой всячины, оставшейся от строителей лодки, клея мы не нашли, только герметики. Лодку починить полноценно было нельзя. Но нам с матросом удалось подтянуть «язык» шкертиком к днищу, зацепившись за носовое крепление леера. В таком положении «тузик» позволял ходить вдвоём с грузом кайтов, что и нужно было нашим спортсменам.

С каждым часом пребывания на борту мне все больше казалось, что это очень удачная штуковина в том числе и для внутренних Российских вод, хотя это и не яхта…

Первый поход на своём катамаране, первая якорная стоянка, да где – черте, где, у острова с маяком, на котором только чайки, первый торжественный ужин при свечах и ночное купание вокруг корабля, на котором включено всё освещение – романтично и радостно.

55-ти футовый катамаран

Легкий завтрак. Няня занимается детьми и обедом, я продолжаю изучать матчасть. Удалось включить рацию, которая вечером потеряла питание. А Старший матрос со своей половиной, загрузившись в Тузик помчались к берегу, чтобы начать кататься на кайтах. Ветерок постепенно набирает силу и кат развернулся и натянул цепь.

К середине дня ребята на кайтах набрали форму, и ветер стал позволять, и они начали летать – зрелище захватывающее. Я вспоминал своё хождение на доске с парусом, но кайтинг, в каком-то смысле, был круче. Мы пытались фотографировать наших летающих матросов, но получалось плохо.

Я и не заметил, что к острову подошёл небольшой военный корабль. И не сразу услышал, что кто-то кого-то вызывает на 16-м канале. Потом я догадался, вспоминая английские слова, что вызывают нас, но что я мог ответить? Подумав минуты три и написав текст в СЖ, я взял тангенту и вышел в эфир: зыс из Элиан бот. Вериз гуд. Ви вил ретон ту в порт оф Жасмин Хаммамед ин э дей. (This is Elian’s yacht. We’re good. We will return to the port of Jasmine Hammamet in a day). Произношение у меня ещё то было и, наверное, они ничего не поняли, а сказать по-французски я не мог и это было до возвращения матроса. Я стал наблюдать в бинокль за военным кораблем, который встал на якорь. Видимо, они нас караулили, а подойти к нам не могли – рифы.

Когда ветер утих, вернулись катальщики. Я описал матросу ситуацию, и он вышел в эфир на французском, после чего мы отключили рацию вообще.

– Да пошли они в задницу, отдыхать не дают, – сказал матрос.

Все устали. Ужин был тихий, и мы сразу разбрелись по каютам. Ночь выдалась тихая и я выспался.

Утром ветер поменялся, и мы вынуждены были, лавируя между валунами на дне, перейти на другую сторону острова, чтобы ребятам было удобно кататься. Военный корабль так и не ушёл. Я стал опасаться, что мы нарушили какой-то закон Туниса, а у них строго – чуть что и в тюрьму. Стал проверять карты и читать Лоцию – этот остров не значился в запретах на посещение, а по пути мы не пересекали закрытых зон. Было немного тревожно.

Но мы же Русские ребята, а на корабле народец из другого мира, вот мы и решили встать ещё до рассвета и тихо свалить в надежде на то, что у военных вахты никто не несет. Солнце только готовилось выглядывать из-за горизонта, над водой висел туман – полный штиль. Матрос стоял на носу и руками показывал мне куда повернуть, а я, манипулируя оборотами двигателей, тихо вывел кат за пределы рифа, и мы легли на курс до порта. Никто нас не окликнул на 16-м канале, и мы скоро потеряли военный корабль из вида.

По дороге обратно, часа через три после старта, к нам подошёл катер береговой охраны, и идя параллельным курсом в 50-ти метрах от нас, стал выяснять, кто владелец судна, кто на борту, откуда и куда мы идем и просил всю команду построиться на борту (рассматривали нас в бинокль) – матрос четко им все объяснил и выслушал их разъяснения. Оказалось, что нас неправильно поняли в Капитанарии относительно нашего маршрута – нас поняли так, что мы идем в порт похожего названия с островом, и когда мы там не объявились, подняли тревогу и начали поиски. Да мы еще ничего толком не ответили военным, что нас нашли. Нас предупредили, что при заходе в порт надлежит посетить полицию. Потом нам еще и в порту досталось! Ничего не поделаешь – это их работа и наша безопасность! А Капитанария имела копию нашей карты с проложенным маршрутом.

Мы встали на своё место у причала и стали готовиться к отлету на завтра. У меня наконец-то появилось время пройтись по марине и посмотреть лодки. Из нескольких сотен стоящих яхт и катамаранов, выделяю всего 4 яхты достойные восхищения: две под Английским флагом современной постройки, и две старые, лет по 20—25, а может и по 35, от которых просто нельзя глаз оторвать. Описывать их не буду – понять это сможет только настоящий ценитель и профи. Я долго стоял и не могу оторвать взгляда от этих линий, дельных вещей и рангоута, разных придумок, наверное, как ценитель лошадей, заметив породистого скакуна…

В марине стоят лодки со всего Мира

Пора возвращаться. Завтра улетаем. То немногое, что я видел из окна автомобилей во время перемещений по местным дорогам говорит о том, что люди живут не богато, но все ухожено и аккуратно насколько это возможно, идет строительство – развивается тур бизнес. Туризм везде развивается, только не у нас (2007 г.). Государство обеспечивает все объекты инфраструктурой, чтобы Бизнес вкладывал деньги в курорты, в марины, в рестораны и магазины, а у нас чиновники делают все, чтобы с тебя слупить бабки, а развитие туризма и всего остального им просто «пофиг»…