Альтерверс

– Спасибо, дорогая! – поблагодарил Лизу Фёдоров-старший.

– Я волнуюсь, папа, – Матвей опустил глаза, пока его отец разливал чай, – я не знаю, чего мне ждать, и мне реально страшно. А ещё каждый не забывает упомянуть, что я твой сын.

– Ну, это ж хорошо, – Евгений Николаевич улыбнулся, – пусть знают, кто ты и из чьей семьи. А то, что тебе страшно – это тоже хорошо. Было б хуже, если бы ты бросался на амбразуру. Страх говорит о том, что ты будешь очень тщательно взвешивать каждый свой шаг. Сценарий сценарием, но никто не застрахован от форс-мажоров. И ты это знаешь, помнишь об этом. Марченко тебя прикроет. Так что не переживай так сильно.

– Правда. Спасибо, пап, – Матвей сделал аккуратный глоток свежезаваренного чая с корицей. – Ты бывал там?

– В самой К7—217 – нет. Заглядывал по соседству. Но это было аж в 89-м, так что, думаю, многое изменилось с тех пор.

– Вот и узнаем, – улыбнулся Матвей.

– Седьмая классификация меня всегда пугала, – признался отец, – как и шестнадцатая. Потому я старался держаться от них подальше. Забавное совпадение, да, сынок?

– Какое?

– Твоё первое задание там, куда я бы не хотел тебя отправлять ни при каких обстоятельствах.

Матвей пожал плечами.

– Стечение обстоятельств.

– Или приказ свыше. Чёрт его знает. Они могут.

– В любом случае – это хороший старт. Сложный, но хороший.

– И опасный, – Евгений Николаевич наклонился к сыну, – я тебя очень прошу, будь осторожен.

– Хорошо, – сказал Матвей, – буду. В конце концов, у меня были лучшие учителя, главный из которых – ты.

Старик улыбнулся и откинулся на спинку плетёного кресла.

5

Матвей допивал кофе по-американски на площади перед станцией метро «Маяковская». Он специально приехал на пятнадцать минут раньше, чтобы лишний раз показать свою собранность, ответственность и полную готовность к делу. Хотя, конечно, внутренне он был совершенно не готов.

Марченко вышел из вестибюля в 7:24. Его длинный плащ и шляпа смотрелись старомодно в мире, где правят бренды, а еле пробивающаяся щетина и мешки под карими глазами говорили о том, что он вчера сделал в точности всё то, что советовал своему юному напарнику. Егор сразу заметил одинокую фигуру Матвея. Вокруг не было ни души, только скромный молодой парнишка, попивающий кофе на одной из лавок. 7:30 – это слишком рано для работающей Москвы. Марченко подошёл к Фёдорову-младшему и протянул руку.

– Не опоздал. Молодец. Люблю пунктуальных.

– Спасибо, – протянул руку в ответ Матвей, – я тоже.

– Пойдём, – Марченко, не дожидаясь, пока Матвей встанет с лавки, направился в сторону Садового, – тут есть одно тихое местечко неподалёку. Завтракал?

– Нет, – Матвей тут же сорвался с места и последовал за напарником, – с удовольствием перекусил бы.

– Я бы и пивка глотнул.

Матвей удивился такой искренности напарника.

– Хорошо ночь прошла? – осторожно спросил он.

– Как в последний раз, – улыбнулся Марченко в ответ. – А ты как?

– Поехал домой спать.

– Тю-у-у-у. Эх ты.

Они прошли несколько кварталов и свернули в одну из арок сталинского дома. Оказалось, что во дворе сталинки находится небольшая одноэтажная кирпичная постройка с вывеской «Кафе». Возможно, когда-то это был хозблок или щитовая. Такие кафе Матвей привык обходить стороной, потому что внешний вид заведения не внушал никакого доверия.

Напарники прошли внутрь, и Марченко сразу перевернул табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто». Внутренний интерьер и отделка кафе только усилили сомнения Матвея. У него сложилось впечатление, что в целях экономии средств старый подвал оклеили обоями и выложили квадратной советской плиткой, а ещё поставили две газовые горелки для приготовления весьма сомнительных блюд. Марченко сомнения Матвея почувствовал моментально.

– Никогда не суди книгу по обложке, – сказал он угрюмо и сел за один из четырёх столиков, накрытых старой клеёнкой в цветочек.

Матвей сел напротив. Он открыл было рот, чтобы начать разговор, но не успел, так как к ним подошёл тучный лысый мужчина, ростом выше среднего, небрежно вытирая сальную волосатую руку о заляпанный фартук, который когда-то был светло-серого цвета.

– Егор! – крикнул он и улыбнулся практически беззубой улыбкой. – Какой приятный сюрприз!

– Привет, Олежа. Как сам?

– Да потихоньку, спасибо. Дела идут неплохо. Я сделал бизнес-ланч за 200 рублей, теперь в обед у меня от клиентов отбоя нет!

Матвей чуть не крикнул: «Серьёзно?!», но осёкся.

– Приятно это слышать, – сказал Марченко и закурил, – мне яичницу из трёх яиц с колбасой, белого хлеба и 0,5 нефильтрованного.

– А для вас? – хозяин кафе посмотрел на Матвея и расплылся в добродушной улыбке.

– Мне… Ничего, спасибо.

– Новенький он, – снисходительно улыбнулся Егор, – не обращай внимания. Ему то же самое.

– Без пива! – успел вставить Фёдоров. – Морс есть?

– Сделаем. Отдыхайте.

Марченко посмотрел на Матвея уставшим взглядом. Он словно изучал своего напарника, а потом тихо произнёс:

– Здесь очень вкусная яичница. Поверь мне. А Олег… Он наш.

– Наш? – удивлённо спросил Матвей.

– Лет семь назад я работал на одном из объектов третьей классификации. Ничего серьёзного, нужно было выследить одного ушлёпка и… Не важно, в общем. Олег был моим информатором, а заодно и одним из должников этого нехорошего человека. Так вот, эта сука на глазах Олега пустил пулю в лоб сначала его жене, а потом трёхлетней дочке. Гниду взяли, конечно. Но встал вопрос: заканчивать всю эту историю по сценарию либо попробовать хоть как-то помочь бедолаге? Я выбрал второе.

– Вы привезли его сюда. Но как? Зачем? Это же явное нарушение.

– Зачем? – искренне удивился Егор. – Не хотел, чтобы он руки на себя наложил, наверное. А может, вину почувствовал. Пёс его знает. Согласовал с нашими. Предложил его переправить сюда по программе защиты свидетелей. Батя твой помог. Вошёл в ситуацию. У нас его дубликат живёт вообще где-то за Уралом, так что проблем возникнуть не должно было. А Олег мужик хороший. Просто оступился. И заплатил сполна. Почему не дать хорошему человеку второй шанс?

– Достойный поступок, – тихо произнёс Матвей.

– Это жизнь, дружочек. Ладно, давай к делу.

6

На небольшом столике, накрытом старой клеёнкой, пустые тарелки от яичницы затерялись среди бумаг с разными схемами, графиками и сносками. Уже два с половиной часа оперативники изучали сценарии, составленные на основе данных, предоставленных отделом аналитики. Олег не мешал напарникам работать и старался не слушать, о чём они говорят, только иногда прерывал их беседу, чтобы обновить морс Фёдорову и пиво Марченко.

– Двадцать шесть! – ругался последний. – Двадцать шесть! Нам понадобится целая вечность, чтобы изучить всё, а они на подготовку дали всего несколько дней.

– Мы справимся! – неожиданно для себя выдал Матвей.

Марченко поднял бровь и отхлебнул нефильтрованного.

– Ну, я имел в виду, что…

– Да понятное дело, – перебил Егор, – просто… Чёрт! Нам совсем перестали доверять. Отец наверняка тебе рассказывал о своих делах. Там же чистой воды импровизация! Оперативников учили приспосабливаться к ситуации, а к чему сейчас готовят вас?

– Физическая подготовка, стрельба, первичная аналитика, теория… Очень много теории. Практики, конечно, маловато.

– Без теории в нашей работе тоже никак. Нужно знать классификации. С какими объектами у нас выстроены дружественные отношения, с какими нет. В каких о нас и знать не знают, благо таких большинство. Вся эта этическая и политическая канитель у меня уже в печёнках сидит.

Марченко достал свой портсигар, вытащил из него сигарету неизвестной марки и закурил.

– Я понимаю раньше! – продолжил он. – Оперативник СКВП! Как звучит! И не только у нас. У них тоже. Ведь в середине семидесятых к нам на обучение присылали кадетов из других классификаций! Можешь себе представить?

– Честно – нет. Папа говорил, что у него был один… студент, но я и представить не мог, что он из другой классификации.

– Во-от, – протянул Егор, – а сейчас что?! Нам просчитают кучу вариантов, которые могут произойти! Мы должны им следовать, чтобы ни в коем случае не повлиять на ход событий объекта. Потому что именно в этом…

– Заключается целостность вселенной, – закончил за Егора Матвей, – но с другой стороны… всё равно же появится альтернативная реальность. Множество альтернативных реальностей. Как можно предугадать все варианты? Как можно не учитывать банальный человеческий фактор?

– Вас научили только тому, чтобы вы не могли себе позволить человеческий фактор. Времена действительно меняются. Нашей организации чуть больше пятидесяти лет, а скакнули мы лет на сто вперёд. Спасибо нашим друзьям из других объектов. Но всё же. Нет, ты не подумай, я уверен, что вам дали хорошую базу. Но как же принятие решений? Как же оперативное реагирование? Мы же оперативники! Мы должны оперативно принимать решения и действовать.

– Наверное, были инциденты, – неуверенно сказал Матвей.

– Конечно, были. Но куда без этого? Нельзя просчитать всё.

– Кашалотов так не думает.

– Кашалотов – как раз таки одна из причин, почему последние лет двадцать у нас всё так строго, – Марченко наклонился ближе к Матвею. – Говорят, что он в своё время сильно просчитался. Очень. У нас не принято об этом говорить. Но именно после того просчёта в СКВП начались тотальные чистки аналитиков, сценаристов. И новые были уже заточены на чёткий просчёт вариантов событий. Если раньше анализ объекта занимал три-четыре недели, то теперь больше полугода. Представляешь, сколько мы могли бы успеть сделать за это время?

– Зато снижены риски, – голос Матвея стал увереннее. – Где гарантия, что кто-то из нас не решит использовать сценарий в собственных интересах?

Марченко отклонился, сделал глубокую затяжку и выпустил дым в Матвея.

– Ты так не шути, дружочек. Мы таких шуток не понимаем.

– Да нет, я… – замялся Фёдоров, – я просто к тому, что эти риски должны быть просчитаны.

Он чувствовал, как пот с его спины водопадом льётся в штаны. Марченко смотрел на него холодным взглядом, как на предателя. Спустя несколько секунд, показавшиеся Матвею вечностью, Егор рассмеялся.

– Да-а-а, – сказал он, – как же вас там зашугали-то, в академии.

Матвей почувствовал не сравнимое ни с чем облегчение.

– Ты прав, приятель, – продолжил Марченко, – все риски должны быть просчитаны. Аналитики придумали хороший термин в оправдание их косяков.

– Погрешность.

– Погрешность. В нашем деле, кстати, она допустима в двух процентах случаев. А что касается гарантии… Её нет. А вот сценарий, если это произойдёт, наверняка есть.

7

Напарники вышли из заведения Олега, оставив ему щедрые чаевые. Москва уже вовсю шумела дорожными работами, двигателями автомобилей и мотоциклов. Солнце припекало голову так, что Матвей даже позавидовал старомодной шляпе Марченко, который закурил ещё одну сигарету, жадно втягивая едкий дым.

– Предлагаю второй сценарий, – задумчиво произнёс Егор, – он самый быстрый. Не хочу я там торчать вечность. Справишься?

– Думаю, да, давай второй. Четыре месяца…

– Лучше, чем полтора года. Или два. Или даже полгода.

– Столько тонкостей…

– Понимаю, – кивнул Марченко, – голова кругом идёт. Добро пожаловать. Ничего, привыкнешь. Если с этим справимся.

Матвей стоял на Садовом кольце совершенно потерянный. Из множества вариантов развития событий напарники решили начать с самого быстрого, но также и самого опасного.

Они спустились в метро, чтобы добраться до станции «Тёплый Стан» Калужско-Рижской линии. Там среди множества маршрутных такси их ожидал минивэн, который отвезёт их в штаб. Место, где они проведут ещё три дня, заканчивая последние приготовления.

Проехав километров семьдесят, они свернули на небольшую лесную дорогу. Матвей обратил внимание на знак «Проезд запрещён», которым водитель пренебрёг. Всю дорогу напарники молчали. Егор что-то печатал в телефоне, периодически поглядывая по сторонам, а водитель подпевал песням блатной тематики, доносившимся из слегка потрескивающих динамиков. Ещё минут через двадцать они приехали к КПП с огромными металлическими воротами. По обе стороны от них вдаль уходил высокий бетонный забор. Табличка у ворот гласила: «Частная собственность. Охраняемый объект». Водитель высунул в окно своё удостоверение и громко крикнул:

– Открывай давай, у меня времени мало!

Раздался неприятный писк, и стальные ворота зашевелились.

Они проехали на территорию, и Матвей увидел, что среди множества сосен разместились военные бараки, сторожевые будки и кирпичное двухэтажное здание, покрашенное в отвратительный жёлтый цвет.

Он знал о подобных местах.

Штабы подготовки СКВП разбросаны по всей России, а также по территориям нескольких государств и даже в нескольких объектах. Штабы спрятаны на самых видных местах. Некоторые существовали под видом частной собственности, как этот, а другие были замаскированы под спортивные лагеря, гостиницы и даже маленькие сельские магазинчики.

Минивэн подъехал к статному мужчине лет шестидесяти в камуфлированной форме без погон. Он отдал честь и показал, где припарковаться автомобилю.

– Кудасов, Николай Геннадьевич, – представился мужчина, – руководитель штаба №47. Добро пожаловать!

– Здрасте. – Марченко небрежно вылез из машины. – Знакомьтесь, Николай Геннадьевич. Это Матвей Фёдоров. Мой напарник по заданию.

– Очень приятно, – улыбнулся Кудасов, – как батя?

– Спасибо, – немного смутился Матвей, – живёт на даче, пишет, отдыхает.

– Заеду! – Николай Геннадьевич расправил седые усы и улыбнулся ещё шире. – Обязательно заеду! Ну, проходите, господа. Вам в шестой барак.

Оперативники повиновались. Вокруг них кипела жизнь, чем-то схожая с казарменной. Несколько агентов отжимались от земли, несколько совершали пробежку, а из граммофона, подвешенного к столбу возле жёлтого здания, доносились композиции известных групп, играющих в стиле хеви-метал, что создавало настроение отнюдь не военное.

Марченко отодвинул брезентовое полотно барака и осмотрелся. Две койки, две тумбы, два умывальника. Небольшое окошко с москитной сеткой на торце. Ничего лишнего. Он прошёл и уселся на одну из коек.

– Ну что, – зевнул Егор, – вот и наше пристанище до отправления.

– Очень мило, – тихо сказал Матвей, осматривая «апартаменты».

– Спать охота. Прям очень.

– Спать будешь на том свете! – послышался громкий голос у входа в барак. – В головном здании через десять минут. Третий кабинет. Не опаздывать!

Голос громкими шагами отправился прочь от барака.

– Кто это? – спросил Матвей.

– Местный старожил. Евстигнеев. Отвечает за внутреннее распределение, выдачу инвентаря и прочую организационную мишуру. Хороший мужик, – Марченко снова зевнул, – только очень громкий. Может, глухой?

Матвей ничего не ответил. Да и вопрос ответа не требовал. Марченко задал его в воздух, чтобы хоть как-то оправдать раздражающую и немного пугающую громкость Евстигнеева. Егор подошёл к раковине, открыл кран и несколько раз умылся холодной, бодрящей водой. Подступало похмелье, хоть он и рассчитывал, что утреннее нефильтрованное пиво ему поможет. Он посмотрел на себя в небольшое пыльное зеркало, оценил масштаб бедствия, а потом закапал в глаза голубые капли для снятия напряжения. Снова умылся, стряхнул воду с рук и вышел из барака.

Матвей отправился за напарником.

8

Голос Евстигнеева абсолютно ему не подходил. Глубокий, басистый военный говор никак не сочетался с мужчиной маленького роста крупного телосложения. Круглый, вжатый нос и широкий рот делали его похожим на жабу, которая нацепила на себя серый камуфляж.

В третьем кабинете главного корпуса штаба №47 собрались руководитель штаба Кудасов, руководитель отдела подготовки и инвентаризации Евстигнеев, Наташа – очень милая и приветливая секретарша, поступившая на службу в СКВП совсем недавно, и два оперативника: Марченко и Фёдоров.

Компания сидела за старым деревянным столом в середине кабинета. Кудасов посматривал на армейские часы, и когда большая стрелка передвинулась на двенадцать, а маленькая осталась на десяти, он поднялся.

– Ну что ж, – начал он, – я рад приветствовать вас, ребята, в нашем штабе. Егор-то у нас частый гость, а ты, Матвей, заезжай и с поводом и без. Не стесняйся. Хотя в этот раз повод, конечно, серьёзный. Кашалотов лично сообщил мне о вашем приезде и рассказал о деталях операции. Мы подготовились. Ко всем двадцати шести сценариям.

Оперативники и Евстигнеев рассмеялись, а Наташа незаметно хихикнула.

– Благо, – продолжил Кудасов, – сценарии схожи с точки зрения инвентаря. По какому решили идти?

– По второму, – ответил Марченко.

Кудасов переглянулся с Евстигнеевым, а потом спросил:

– А не рановато для юноши?

– Этот сценарий предложил Егор, – тихо сказал Матвей, – и я его полностью поддержал.

– Ну, хорошо, хорошо, – Кудасов рассмотрел какие-то бумаги, разложенные на столе, – Евстигнеев, проинструктируйте тогда по второму.

Тучный мужчина с трудом поднялся со своего кресла.

– Итак, на всякий случай расскажу, куда вы отправляетесь и что вас ждёт, – его громкий голос отдавался раскатистым эхом в ушах присутствующих. – Объект № К7—217. Седьмая классификация. Определяющее различие с нашим объектом произошло в 1963 году, после окончательного разрыва отношений между Китаем и СССР. В связи с этим событием США и СССР образовали коалицию для сдерживания Китая и других стран Азиатского региона. Отказ сторон найти соглашение по разработке ядерного оружия привёл к новой войне, которую назвали Последней. 18 октября того же года СССР совместно с США нанесли ядерные удары по Китаю, Японии и близлежащим государствам, надеясь раз и навсегда покончить с ними. Однако чего не учла коалиция, так это оперативного ответного удара меньше чем через полминуты. Более семидесяти взрывов произошло за двадцать четыре минуты. Те, кто успел скрыться в бункерах, выжили, всех остальных поразил если не сам взрыв, то последовавшая за ним радиация. Окружающая среда оказалась заражена на 94 процента. С лица земли смело практически всё живое.

Матвей слушал доклад Евстигнеева, а к его горлу предательски подступал ком то ли от ужаса услышанного, то ли от осознания, что где-то это реальность.

– По приблизительным данным аналитиков, население Земли сократилось с трёх миллиардов до четырёх сотен тысяч. Спустя двадцать пять лет радиационный фон снизился, и в конце восьмидесятых жители объекта К7—217 стали выбираться на поверхность, что по факту являлось скорее необходимостью, нежели желанием. В бункерах заканчивалась вода и продовольствие. – Евстигнеев перевёл дыхание и продолжил: – К середине девяностых, как утверждают аналитики, на территориях разных стран можно было наблюдать схожее расслоение населения на тех, кто остался жить в бункерах, и тех, кто обосновался на поверхности. К нашей временной линии образовались уже поселения и небольшие государства. В основном они находятся вдали от заражённых мест.

Матвей посмотрел на Марченко, не проявляющего вообще никакого интереса к докладу Евстигнеева.

– Теперь непосредственно о вашей задаче, – Евстигнеев отложил блокнот с пометками и достал помятый лист А4. – Как вы можете догадаться, объекты седьмой классификации не состоят в Соглашении о перемещении…

– Однако мы туда туристов возим, – перебил Евстигнеева Марченко.

Тучный мужчина посмотрел на оперативника осуждающим взглядом, но комментировать высказывание не стал.

– Так вот, в Соглашении они не состоят. Потому предугадать и тем более отследить открытие квантовых туннельных переходов мы не могли. Однако помог его величество случай. Около полугода назад полиция поймала грабителя в славном городе Лобаново Пермского края. Мужчина представился Аркадием Семенным и на допросе утверждал, что прибыл из другого мира. Так как говорил он уверенно, его оформили в психиатрическую лечебницу, а там уже бедолагу нашли наши люди. На допросе у нас Семенной очень быстро раскололся, рассказав, что он уроженец Старой Линды – небольшого поселения, основанного на развалинах города в Нижегородской области. По нашим данным, объект № К7—211, схожий с К7—217, той же седьмой классификации. Пару лет назад на них вышла группировка «Новая надежда», которая успешно промышляет отправкой беженцев в объекты, скажем так, более пригодные для проживания. Берут дорого, чаще золотом, платиной или драгоценными камнями. Но оно того стоит, так как у их клиентов появляется возможность начать всё заново, а иногда и вовсе заменить своего дубликата. Тут-то, кстати, наш герой и промахнулся. Он ограбил единственный в Лобаново супермаркет, представившись своим реальным именем. Имена контрабандистов у вас на руках.

Евстигнеев достал фотороботы подозреваемых и начал по одному прикреплять на пробковую доску позади.

– Они из разных объектов, – продолжил он, – более того, из разных классификаций. Лидер – Антонио Флёр, француз из тринадцатой классификации, но Семенной уверен, что на самом деле глава этой группировки другой человек. Несколько раз он слышал прозвище Люций.

– У нас есть подозрение, – прервал Евстигнеева Кудасов, – что Люций – это один из наших. Григорий Анатольевич Луценко.

Кудасов достал из своей папки фотографию плохого качества явно десятилетней давности и прикрепил её на доску.

– Но это лишь догадка, – продолжил он, – которую необходимо подтвердить. Аналитики просчитали вероятность, что именно Луценко является тем самым Люцием. Она составляет 96 процентов.

– Таким образом, – Евстигнеев подошёл к окну и открыл форточку, – можно объяснить, откуда у «Новой надежды» знания и технологии для постройки квантового туннельного перехода.

– По подсчётам аналитиков, – подытожил Кудасов, – а также по словам Семенного, есть большая вероятность, что следующий объект, куда отправится «Новая надежда», будет именно К7—217. Банда на протяжении нескольких лет переправляла людей из седьмой классификации. Они выбирают те объекты, где жизнь сохранена, есть полезные ископаемые и ресурсы в небольших количествах, а поселения весьма немногочисленны.

– Ну хорошо, – сказал Марченко, покачиваясь на деревянном стуле, – допустим, аналитикам нашим я верю. А как Семенной ваш узнал, что следующий объект будет именно К7—217?

– Сказал, что видел список с номерами объектов. Многие были вычеркнуты, остались несколько, среди которых он запомнил только № К7—217. Сказал, что запомнить легко. С учётом информации отдела аналитики, есть большая вероятность того, что до К7—217 они рано или поздно доберутся.

– То есть далеко не факт, что второй сценарий самый быстрый? – недовольно спросил Марченко.

– Вы должны понимать – погрешность, – ответил Евстигнеев непривычно тихим голосом.

– Конечно, – саркастично произнёс Егор, – погрешность. Куда ж мы без неё?

– Не паясничайте, Марченко, – спокойно отреагировал Кудасов, – вам ли не знать, сколько может продлиться подобного рода операция.

– Вы – братья Кантемировы, – громко продолжил инструктаж Евстигнеев, – имена можете оставить свои. Ваша задача: обустроиться в поселении Просветление, у нас это город Таруса, Калужской области. Местные там не особо приветливые и стопроцентно не готовы принимать в свои ряды новые рты. Голод, неплодородная земля и заражённая вода в Оке делают это место непригодным для жизни всё быстрее с каждой минутой, а радиоактивный фон на тридцать километров вокруг не даёт им возможности переправиться в другое, более безопасное место. Они живут набегами на редкие караваны и плохоньким земледелием, что, сами понимаете, рано или поздно закончится.

– Аналитики утверждают, – добавил Кудасов, – что такую возможность для заработка «Новая надежда» упускать не будет. Наверняка у поселенцев есть побрякушки, которые можно продать на чёрном рынке где-нибудь в двадцать девятой классификации.

– Вы должны выяснить, каким образом «Новая надежда» заполучила технологию построения квантового туннельного перехода. Стоит ли за именем Люций бывший агент СКВП Луценко. Понять мотив и, как следствие, остановить преступную группировку. По возможности арестовать. При оказании сопротивления вам разрешено бить на поражение.

– А что делать с местными? – спросил наконец Матвей.

– Марченко, – улыбнулся Кудасов, – что делать с местными?

Марченко перестал раскачиваться на стуле, поправил старомодную шляпу, посмотрел на Матвея и спросил:

– А что с ними делать?

9

Следующие два с половиной дня напарники провели за подготовкой к отправлению в объект № К7—217 седьмой классификации. Физические нагрузки перемешивались с занятиями по теории, и если Марченко такой курс давался легко, то Матвею, как новичку, периодически было тяжело. Он старался не отставать от своего знаменитого напарника, но опыт Егора давал ему явный перевес.