Энциклопедия будущего

Организации – удел умеренных роботхейтеров. А есть, как мы знаем, ещё и активные. Эти бывают и организованными и одиночками, но если организованы, их называют уже не организациями, а группировками. Для них роботхейтерство не работа и не хобби, а либо способ дать выход своей агрессии, с их точки зрения вполне оправданной, праведной, либо по-настоящему сильное принципиальное идеалистическое убеждение, не позволяющее покорно смириться с существующим положением вещей, до предела обостряющее их чувство внутреннего протеста каждый раз, когда они сталкиваются с очередным случаем негативного влияния робота на чью-то жизнь, а в крайних формах и когда они просто видят робота. Хотя, нельзя сказать, что иные из них тоже не зарабатывают на своей агрессии. Они действуют порой выходящими за рамки закона средствами, готовы к нарушению общественного порядка, способны испортить жизнь и репутацию отдельному индивидууму в лице робовладельца, или коммерческой структуре, практикующей замену роботами живого персонала. Не слишком брезгливые дельцы, бывает, с удовольствием пользуются их услугами, дабы пакостить конкурентам. Что позволяет лидерам активных роботхейтеров совмещать приятное с полезным.

Численность активной группировки обычно лежит в пределах от 2-х до 40 человек. Крупные объединения подобного рода в сотни членов – большая редкость, примеры их в истории империи были, но в основном во времена нестабильности, в периоды упадков и кризисов, когда люди вообще гораздо более предрасположены к агрессии и нетерпимости, а контроль государства за деятельностью общества значительно слабнет. Действует каждая группировка обычно самостоятельно, обособленно от других, между собой они почти не контактируют, координация действий между ними тоже не слишком практикуется. Иногда в них превалируют юные граждане, давая повод называть группу молодёжной бандой, иногда их действия носят слишком радикальный характер, заставляя причислять их к экстремистским организациям. Однако в массе своей они всё же разношёрстны по возрасту и не слишком радикальны. Они определённо асоциальны, ставят себя выше не то общества и его устоев, не то закона, не то «серого стада», т.е. простого обывателя, могут нарушать общественный порядок и совершать хулиганские действия, сверх же того идут не часто. К серьёзной преступной деятельности они особо не склонны. Скажем, если излишне поколотят робовладельца, причинив ему тяжелые травмы, или не дай бог смерть, то всяко без злого умысла, по неосторожности, случайно перестаравшись. Серьёзные преступления – стезя радикалов, наказания за умышленное убийство ныне очень суровы (см. раздел о преступности), что не располагает к желанию отнимать жизнь у ближнего своего.

Ещё более, чем в организациях умеренных роботхейтеров, у группировок всё держится на лидере. Именно он столп, объединяющий остальных, и если он покидает группу, она нередко вовсе прекращает свою деятельность. У него обычно есть какие-то связи, контакты с другими группировками, с криминалом, с «не слишком брезгливыми дельцами». Бывает, он вообще неординарная одарённая особыми талантами личность, а то и интеллектуально продвинутая, способная планировать действия с чётким выверенным учётом всех возможных последствий, с минимизацией ответственности перед законом, так что проводимые акции весьма жестки, но кроме малого административного наказания к их участникам применить нечего. Впрочем, бывает и иное, когда лидер просто умеет держать окружающих «в узде» – силой ли, хитростью, яркостью речей, авторитетом или особой бесбашенной смелостью поступков, на какие кроме него никто не отваживается. В целом на большинстве планет группировок насчитывается не так много. Тем не менее, при правильной постановке дела они могут вызывать значительный резонанс в обществе. Кто-то говорит, именно они есть настоящие роботхейтеры по духу, а их философия – истинная философия роботоненавистничества. Потому что она в нетерпимости, а не в протестах. Недаром среди умеренных роботхейтеров наблюдается определённое уважение к активным. Да, многие их не любят, как дискредитирующих роботхейтерство, опускающих его до уровня уличного хулиганья. Но многие другие, напротив, смотрят с завистью, как на что-то, к чему им самим никогда не хватит смелости. Иные из представителей активных течений – легенды в среде роботоненавистников. Снискавшие себе славу изобретательностью, изощрённостью, рискованностью, удачливостью или отвагой. Их знают все, они на слуху, их помнят долгие годы после того, как они «сходят со сцены». Умеренным же приверженцам ненависти к роботам стать легендами не светит. Маршируя в толпе с плакатом и посещая собрания славы не заработаешь. Члены активных группировок обычно относятся к умеренным собратьям не без доли иронии, словно к детям. Они вполне могут время от времени присоединяться к законным акциям умеренных роботхейтеров, однако воспринимают такие мероприятия скорее как нечто несерьёзное, как развлечение, отдых, способ хорошо провести время в компании менее продвинутых своих единомышленников.

В отличие от основной части общества, слабо верящей в возможность технических форм жизни, умеренные и активные роботхейтеры никогда не подвергают данное верование сомнению, это их аксиома. Фактически они проповедуют, что разумные роботы есть форма жизни, но крайне опасная с цивилизационной точки зрения, требующая немедленного полного запрещения. Так же они указывают на безнравственность торговли кибер девушками, как живыми, осознающими, способными чувствовать и страдать не менее человека. Возможно поэтому не так уж странны случаи, когда именно роботхейтер, причём из числа самых идейно упёртых активных или радикальных, покупает разумную девушку-робота, чтобы её спасти, и берёт под свою полную защиту, проявляет трепетную заботу о ней и её чувствах, бережёт её, относится с искренним вниманием и уважением, привязывается к ней всей душой, готов умереть за неё, но ни на йоту не меняет своих роботхейтерских убеждений. Подобные реальные истории даже становились основой сюжетов литературных и кино произведений. Что касается личных роботов, тут у роботхейтеров, особенно активных, наблюдается полное неприятие. Это для них табу, и робовладельца в своих рядах они никогда не потерпят (владеющих разумным роботом не принято называть робовладельцами, так именуют только пользователей личных роботов).

Немного о радикалах

Радикальный роботхейтер – это человек особого склада, не просто испытывающий сильнейшую ненависть к роботам, но морально готовый ради её удовлетворения пойти на криминальные действия. Это преступник, а иногда и откровенный террорист. Причины возникновения столь лютой нетерпимости всегда индивидуальны, у каждого свои. В зависимости от них радикал может проецировать негатив на всю человековытесняющую (замещающую людей в общении или труде) технику – служебных роботов, домашних роботов и фантомов, а может питать тот только к определённому её виду и вполне мирно относиться к остальной. Способен он возненавидеть и людей, излишне толерантных к роботам, или общество в целом – за его общую чрезмерную толерантность, или за «развращённость» робототехникой, или дабы показать своё решительное несогласие с позицией большинства. И т.д. Истинный радикал – это одиночка либо член сверхмалой, 2-5 человек, закрытой группы. Бывает, конечно, постепенно радикализируются и достаточно многочисленные группировки активных роботхейтеров – если долго остаются безнаказанными и начинают чувствовать вседозволенность. Однако в истории империи подобное случалось относительно нечасто.

Считается, для становления истинным радикалом существуют три основных линии судьбы. Первая – это человек, потерявший из-за робота всё – сначала работу и карьеру, как следствие, дом, имущество, семью, возможно в результате у него произошёл нервный срыв, он долго выходил из него, выкарабкивался месяцами, даже может пытался покончить с собой. Прошёл через многое и видит причину всех бед в робототехнике, отнимающей у людей место под солнцем. Вторая – человек, потерявший истинную любовь, будучи вытеснен роботом. Та/тот, в кого он влюблён, не хочет отвечать ему взаимностью, предпочитая его безмерным чувствам фальшивые отношения с бездушным устройством, или бросил(а) его, решив что «устройство» лучше, так как не ударит, не изменит, не обидит, да и внешне куда привлекательней. Некоторым отвергнутая любовь «сносит крышу», заставляя искать выход гневу в ненависти к техническим созданьям. Ну и третья – это хронический робовладелец, продолжительное время заменявший себе близких людей личным роботом, отвыкший общаться с живыми соплеменниками, утративший способность обзаводиться дружескими и семейными связями и адекватно выстраивать в их рамках своё поведение. Превратился в недочеловека, лишился чего-то важного в душе, и остро ощущает это, испытал какие-то серьёзные потери – в карьере ли, отношениях с окружающими, в конфликте с законом. Безмерно сожалеет о потерянных многих годах жизни, потраченных впустую на бесчувственную машину. Для преодоления тяги к роботу прошёл через длительный курс психологической реабилитации и добровольно полностью отказался от дальнейшего использования механических существ в качестве объектов общения. Достаточно часто люди, пережившие подобное, затратившие немало усилий на борьбу со своей роботозависимостью, становятся преданными участниками движения роботхейтеров, причём не секрет, в немалой степени чтобы удержаться от срыва, от рецидива, от возвращения к прежнему образу жизни подмены человеческого общения техникой. Им нужна подпитка ненавистью к роботам от «соратников». Но если они действительно изменились, а воспоминания о прошлом заставляют их чувствовать острую боль и отчаянье из-за серьёзных потерь и упущенных возможностей, тут есть вполне реальный шанс превратиться в истинно непримиримого роботоненавистника. В радикала.

В принципе имеется и четвёртая линия судьбы. Криминальная. Преступный элемент, не питающий чрезмерной любви к роботам по надуманным или не очень причинам, постепенно склоняется к специализации на них, превращает их уничтожение в свой основной хлеб, в преимущественный способ заработка. Преступника от радикала отличить не так просто, потому что они особо ничем и не отличаются. Здесь мы подходим к одному важному обстоятельству, объясняющему, почему роботхейтеры-радикалы столь известны общественности. Очень часто под их действия пытаются маскировать свою деятельность криминальные сообщества, и ещё более к этому склонны диверсионные структуры бизнеса. Ныне деловая конкуренция обострена донельзя, а в былые времена дела обстояли ещё жёстче, мегакорпорации боролись друг с другом посредством в том числе прямого вредительства, то есть диверсий. Диверсию же довольно удобно прикрывать роботоненавистничеством. На производстве повсеместно применяются роботы, выведи разом всех их из строя, предприятие «встанет», понесёт большие убытки, и если ты оставил на месте преступления следы якобы роботхейтеров, то как минимум уменьшил подозрения к себе, дал лишнюю работу полиции, оградился от репутационных потерь, не позволяя прессе всерьёз предполагать тебя виновным вследствие твоей явной выгоды в диверсионном происшествии у конкурента, снизил желание конкурента пытаться отомстить тебе, как потенциально виновному, а если у тебя ещё и есть свои люди в силовых структурах, коррупционные связи, ты развязал полиции руки, давая им повод обвинить во всём роботхейтеров, исключил себя из подозреваемых. В настоящее время у крупного бизнеса диверсии против роботов не в почёте, но мелкие компании случается ими грешат, а криминал служит тут исполнителем. Хотя и сами убеждённые роботхейтеры с удовольствием зарабатывают на своём «хобби». Включая и радикальных. Если у радикала есть контакты с преступным миром, он наверняка постарается подыскать желающих оплатить труды его ненависти. Как говорится, когда работа в радость, это уже не работа, а каждодневный праздник души. Тем более, именно радикальные роботхейтеры обычно зарабатывают самые значительные суммы – потому что способны действовать масштабно, не считаясь с последствиями и с тяжестью потенциальной ответственности перед законом. Правда не все из них имеют криминальные связи, соответственно не все умеют обращать своё увлечение в доход. И далеко не у всякого меркантильный интерес на первом месте. Есть среди них и те, кто вообще считает зазорным пытаться делать бизнес на велении сердца, видя в роботхейтерстве некую ниспосланную свыше миссию, которую грех опошлять деньгами.

К сожалению, как мы уже говорили выше, мстительность радикалов не ограничивается лишь ненавистью к механическим созданьям. Иные из них предпочитают проецировать её на людей. Например, выбирают целью для жестокой расправы робовладельцев, как правило из числа известных, какую-нибудь зарвавшуюся в неприкрытых демонстративных отношениях с личным роботом звезду шоу-бизнеса. Или просто совершают теракты, дабы наказать общество за терпимость к робототехнике или привлечь внимание общества к вопросу о ней. Пожалуй добавим в заключение, что в отличие от активных и умеренных роботхейтеров, радикальные в массе своей не очень озабочены глобальными цивилизационными опасностями, в частности опасностью разумных роботов. Конечно, радикал радикалу рознь, но в целом они по большей части довольно терпимо относятся к кибер детям и кибер девушкам (примечание: «кибер детьми» называют разумных роботов в стадии ребёнка, а «кибер девушками» уже выросших, взрослых – см. раздел о разумных роботах), а иногда и симпатизируют им, или сочувствуют. Разгадка этого явления довольно проста. Радикализм основан на эмоциях, зачастую он выстрадан. Среднестатистическую жизнь разумного робота тоже не назовёшь слишком счастливой. Радикал видит здесь некое сходство с собой, и не испытывает особого желания мстить тому, кто и так страдает. Во всяком случае, тот радикал, который верит в технические формы жизни. А вот фантомов радикальная братия недолюбливает, хотя и их специалисты однозначно относят к технической жизни. Возможно потому, что фантомы не страдают, они вполне счастливые существа.

Методология роботхейтерства

Методы борьбы роботхейтеров с объектами своей ненависти можно подразделить на три вида: законные, полукриминальные и полностью криминальные.

• Законные – это обычный набор гражданского волеизъявления – митинги, акции протеста, агитация, пропаганда, и т.п. Рассказывать о них особого смысла нет по причине их широкой известности.

• Полукриминальные – сюда относят такие меры воздействия, которые либо подлежат лишь административному наказанию – от штрафа до краткосрочного ареста, либо совсем не подпадают ни под какую законодательно оформленную ответственность, тем не менее являясь откровенно вредоносными для того, против кого направлены, либо ответственность за них слишком мала, а поиск провинившегося сложен и обременителен, и потому обычно не производится. Разнообразие их достаточно велико, но к наиболее распространённым относятся только три: вторжение в частную жизнь, травля и ограниченное мелкое вредительство. Вторжение в частную жизнь применяется к владельцам человекоподобных роботов. За ними устанавливается скрытое видеонаблюдение, в первую очередь у них дома, путём засылки стандартных армейских или полицейских самодвижущихся автономных микро видеосенсоров, и просто копится компрометирующий материал. Если таковой удалось нарыть, связан ли он с роботом или нет, он выкладывается в сеть для общего доступа. Роботхейтеры не утруждают себя шантажом, потому как шантаж уголовно наказуемое преступление, а вторжение в частную жизнь преимущественно лишь административное. Особенно они ценят, когда удаётся найти робовладельца, склонного к жестокому обращению со своим кибер имуществом, и заснять его «во всей красе». И пусть всякий знает, что личный робот лишь притворяется, что все его слёзы, испуг, боль – только игра, но визуально это воспринимается очень реальным, это шокирует. На человека станут поглядывать косо, думая «так вот какие у него потребности!» Мнение о нём у его знакомых будет подпорчено. А может и у его начальства тоже. Травля подразумевает целенаправленное регулярное унижение, желательно публичное, но не обязательно, чаще всего словом, но бывает и делом. Иногда всё ограничивается личными выпадами в соцсетях и виртуальных средах, известному лицу, замеченному в отношениях с роботом, обязательно начнут организованно массово писать гневные и оскорбительные комментарии везде, где он обозначит в сети своё присутствие, звёзд на концертах будут освистывать, политика-робофила дискредитировать, обвинять в реальных и несуществующих грехах, ругать на его выступлениях перед публикой. Бизнесмену – робовладельцу или слишком усердствующему в замене живых работников механическими станут устраивать антирекламу, поносить его товары и услуги как плохие некачественные. Простого гражданина могут и отмутузить немножко, или плюнуть в лицо, или запустить в него гнилым фруктом. Вредительство нацелено отравлять индивидууму-робофилу и бизнесмену-робоюзеру жизнь мелкими пакостями быта – измазать чем-нибудь дверь квартиры, поцарапать аэромобиль, подложить фекалии на порог, попытаться незаметно подбросить в карман неоплаченный товар в магазине «а-ля злоун» (злоун – вредитель «для души», злоуны часто грешат подбрасыванием товара, подробней о них см. раздел о преступности), и т.д.

• Криминальные – те из одиночек и группировок активных роботхейтеров, что не гнушаются криминалом, чаще всего тяготеют к насилию, применяя два вида «наказания» – меры физического воздействия на робота, и то же самое на его владельца-человека. Первое более распространено, так как даже полное уничтожение робота, хоть и является уголовно наказуемым преступлением, подпадает под понятие всего-навсего хулиганских действий и карается не самым строгим образом, от штрафов и выплат компенсации материального ущерба до небольших сроков заключения. Избиение владельца уже грозит более серьёзной ответственностью, но опять же не намного большей, если тот не получил серьёзных травм или увечий и пострадала в основном лишь его гордость. Схлопотать приличный срок хулиган рискует только когда попадается с чрезмерной регулярностью, и судье надоедает задперёд отправлять его за решётку. Намеренное причинение увечий робовладельцам, и тем более их убийства, крайне редки, вызывают негодование и осуждение в обществе, совершающие подобное считаются полными отморозками и наказываются с максимальной строгостью. Практикуют активные роботхейтеры и диверсии, но в отличие от радикальных собратьев они не ставят целью масштабные акции или мщение обществу, а вредят опять же понемногу и конкретной фирме либо конкретному бизнесмену. Чтобы в случае поимки полицией не угодить на нары слишком надолго.

Помимо указанных существует и множество иных мер воздействия: угрозы, порочащие сплетни, интриги, порча имиджа опекаемому любителю робототехники, назойливость, злые розыгрыши, подставы, и др. В общем, роботхейтерам активного толка живётся нескучно, это факт, и владельцам роботов они тоже скучать не дают. Своим вниманием они удостаивают далеко не каждого держателя мех-созданий, выбирая себе объект преследования исходя из каких-то собственных резонов. Применяемые ими методы есть нечто сродни психической атаке. Человека со слабыми нервами это наверняка сломает, но на других вряд ли подействует. Опытные роботхейтеры стараются отыскивать потенциально слабонервные жертвы и избегать прочих, чтобы не распылять силы.

Фантомы и разумные роботы в методологии роботхейтерства лежат в отдельной плоскости. Потому что и те и другие слишком специфичны. Фантомы не имеют явного владельца, чересчур многочисленны и живут в своём собственном частично обособленном компьютерном зазеркалье. Подробней об их взаимоотношениях с человечеством вы узнаете позже из посвящённого им раздела. Сейчас мы лишь скажем, их мир – обычная виртуальная среда чем-то сродни трёхмерным видеоиграм, доступ туда живым гражданам открыт, роботхейтеры захаживают в него тоже, причём намеренно с целью немножко похулиганить, дабы указать программным псевдо людям их место. Что до разумных роботов, во-первых они довольно редки. Особенно взрослые экземпляры (кибер дети роботоненавистников в качестве объектов агрессии не привлекают). Во-вторых крайне дорогостоящи, то есть собственность персон такого масштаба, к какому обычному смертному вряд ли приблизиться. Но и роботхейтеры бывают разные, незнающая куда себя деть золотая молодёжь тоже, случается, примыкает к ним. Да и сами разумные роботы не сидят всю жизнь взаперти дома, они выбираются в мир, в свет, порой столь же часто, как и люди. Таким образом шанс пересечься с ними у рядового представителя роботхейтерского сообщества пусть относительно невелик, но всё-таки имеется. Главное же здесь, пожалуй, в третьих. Всякая кибер девушка – уникальный агрегат, потому что развивается в уникальных условиях, в собственной семье, она личность, она неповторима, а причинение ей физического вреда подпадает под статью жестокого обращения с животными. Тот, кто решится её уничтожить, не просто загремит в кутузку, но скорее всего ещё и станет банкротом, расплачиваться материально за содеянное ему придётся многие-многие годы. Даже для состоятельного преступника, если уникальность «агрегата» будет принята во внимание судом и выльется в требование компенсации, сумма может выйти неподъёмной. Поэтому роботхейтеры, те кто поумнее, предпочитают не связываться с разумными роботами, прочие же в данном случае избегают всякой демонстративности, показательных акций, стараясь либо действовать скрыто, без свидетелей и улик, либо применяют так называемую «технику психоудара». Психоудар – очень изощрённый и жестокий метод, позволяющий вывести кибернетическую носительницу разума из строя «законным» способом, добиться её неустранимой поломки и не подвергнуться за это никакому наказанию, гарантированно избежать выплат возмещения ущерба хозяину и т.д. Суть его проста – воздействием на самосознание кибер девушки нужно лишить её воли к дальнейшему существованию, заставить захотеть покончить с собой, или как минимум сделать на шаг ближе к такому желанию. Самое эффективное – войти в круг её общения, в идеале близко сдружиться, и в наиболее доверительный момент, когда она менее всего ожидает, высказать ей в лицо всё о том, кто она, что она, как она мерзка, смешна и фальшива в своих тщетных жалких попытках притворятся живой. Психика у разумных роботов ранимая, и вероятность того, что они этого не выдержат, весьма велика. Метод психоудара сверхрезультативен, если осуществляющему его лицу удаётся приятельски общаться с кибер девушкой в течении месяцев, добиться её искренней дружбы, сделать себя необходимым для неё. Это трудно, это сверхзадача, которая по силам не каждому, это почти как шпионский триллер, но в случае успеха вес роботоненавистника среди единомышленников многократно возрастает, он получает их уважение и признание, это словно обряд инициации, переводящий его из разряда любителей в ряды мужей, опытных мастеров. Это почётно в среде активных адептов ненависти к техническим существам и стоит любых затраченных сил. Некоторым обывателям роботхейтеры отталкивающе неприятны именно жестокостью психоударов – вроде как сами верят, что кибер девушки живые, и столь безжалостно с ними обходятся. Известно, что есть модели разумных роботов, снабжённые встроенным детектором правды (прибором, позволяющим определять степень правдивости собеседника, см. раздел о ДП). Считается, причина тому как раз в попытке обеспечить им защиту от психоударов. ДП действительно весьма эффективен от оных. Однако потребители предпочитают всё же роботов без него, дабы самим не попадать под постоянное детектирование каждого слова. Процент кибер девушек, имеющих детектор, несущественен.

Как можно заметить, все описываемые методы активного роботхейтерства имеют отношение преимущественно к воздействию на частных владельцев роботов, а так же применяются к мелким бизнесменам, использующим человековытесняющие машины. Что касается более глобальных бизнес структур, таких как средние и крупные компании и корпорации, производящие или массово использующие робототехнику, это уже совсем другая история, замешанная на больших деньгах и политике, любителям сюда хода нет, здесь могут «играть» лишь профессиональные игроки, а именно действительно массовые организации умеренных роботхейтеров и самые умелые (в диверсионном ремесле) из радикалов (профессиональные радикалы). Первые служат инструментом чёрного пиара, позволяя создавать антирекламный фон одним компаниям в пользу других. Вторые иногда используются средним бизнесом для диверсионного воздействия на конкурирующие фирмы более мелкого калибра, не обладающие достаточно мощными и изощрёнными службами безопасности. Часто проф. радикалы имеют серьёзную финансовую, техническую, информационную и даже агентурную поддержку от нанимателя. На поле бизнес структур масштабом «выше среднего» радикальные роботхейтеры не играют – не их уровень. Организованные умеренные роботхейтеры «играют» везде где могут, но образно говоря, крупные фишки они двигают с осторожностью – может «придавить». Слишком усердно на крупные корпорации они стараются не наседать.