Полная версия
Широко открытое небо
Ливень разбивался об окна. Стекла лачуги нашего героя начали отмываться от многолетней грязи. В неплотно прикрытое окно проникал свежий ветер, заменяя собой вонючий воздух. Возможно, что по утру в окна его обители наконец – то сможет прорваться солнечный свет.
Гость улыбнулся. Хороший день позади. Теперь можно оставить парня до утра.
Стив без сил рухнул на грязный матрас и забылся сном.
Гость тихо вышел через парадную дверь. В его кошачьем взгляде – при полной открытости образа – отражалось мерцание лампы накаливания. Вдруг она взорвалась. Взорвались все лампы с одиннадцатого по первый этаж.
Артчер тихо спал. Дождь понемногу стихал. Воздух стал намного свежее.
И холоднее.
Пёс грел друга, но недостаточно. Кровь остывала. Старик уходил в глубины подсознания всё быстрее и быстрее. Скоро он уйдёт так далеко, что потеряет тропы, по которым можно будет вернуться обратно. Если бы его кто – то разбудил…
Гость остановился. Грязный бродяга умирал. Пёс тихо спал. Вдох – выдох.
Старик прожил не самую лучшую жизнь – лишился всего, помогая ближним. До конца оставался добрым, светлым человеком. Шёл по жизни с улыбкой на лице, ни взирая ни на что. Гость думал и не понимал, как в этом мире люди имеющие такие внутренние качества, такие светлые души вот так вот запросто замерзают в грязных переулках? За ними целые истории – увлекательные, пусть и тяжёлые. Как просто сжечь прекрасную книгу только от того, что её обложка неприглядна. Большой, плохой мир.
Дождь прекратился. Облака покинули небеса так же быстро, как и закрыли их. Замерцали звезды, тьма перестала быть абсолютной.
А когда – то ведь звёзд не было. Была лишь тьма. Получается, что свет побеждает.
Быть может Артчер встретился на пути Гостя неспроста.
– Проснись, – прошептал Гость.
Пёс тихо заскулил. Артчер и не шелохнулся.
Гость подошёл ближе.
Его крылья вырвались из-под мантии.
Пёс открыл глаза. Издал тихий рык.
Кошачий – будет называть его так – взгляд Гостя пал на животное. То в миг притихло, прижалось к другу всем телом.
– Проснись! – повторил Гость.
Никаких изменений.
Может, слишком поздно?
Гость сел на колени рядом с остывающим телом. Пёс молча глядел ему в глаза, не издавая ни звука. Крылья обогнули Артчера и пса. В импровизированной палатке в мгновение стало теплее. Вскоре стало жарко, ещё позже невыносимо жарко.
Старик зашевелился, застонал. Открыл глаза. Пёс лежал неподвижно.
– Спишь? – брякнул Артчер.
Жарко. Жар. Видимо температура поднялась. Угораздило же его заболеть в такую непогоду. Известное дело, какой риск, если учесть все обстоятельства.
Старик поднялся. Ощущения вполне ничего, вроде здоров. Почему тогда так жарко?
Пёс не спит. Уставился куда – то и не шевелится.
Гость показался. Медленно, будто прорастая из воздуха начал прорисовываться и уплотняться его силуэт. Тут – то Артчер и проснулся окончательно, даже не от теперешнего сна – проснулся от всего былого, как только увидел Гостя, его глаза, его крылья.
– Господи, – прохрипел старик.
– Не совсем, – ответил ему звенящий хрусталём голос.
Воздух начал терять свою прозрачность. Он окрасился в огненные цвета. Он горел, но не обжигал. Это было приятное, окутывающее тепло.
Разогретый воздух поплыл. Поплыли и крылья, поплыл Гость. Артчер почувствовал головокружение и подступающую к горло рвоту. В его уши ударил тонкий звон. Отстранённый, чужой, инопланетный гул, откуда – то из глубины вселенной. Он прошив собой каждую клетку тела старика. Разложил его тело на атомы, сделал что надо и собрал обратно.
Всё вдруг стихло. Снова стало темно.
Артчер открыл глаза:
Никого нет. Только он и чаки.
И дождь, вновь набирающий силу.
Гость не хотел разбудить умирающего старика, Гость не хотел тревожить его прекрасный сон, в котором он растворялся в темноте, которая становилась всё гуще и гуще. Он уже практически прикоснулся к ушедшим, ожидающих его там людям. Он даже почувствовал заветный покой. Катарсис позади…
Но Гость знал, что сегодня Артчер не должен умереть. Нет, слишком уж рано решили его прибрать. Для него отведена особенная роль. Этот старик ни в коем случае не сгинет вот так просто, раз и нет, ни следа, ни слова, ни доброго имени. Многие заслуживают большего, но Артчеру это ноша уж точно по плечу.
Дождь падал каплей за каплей. Бомбардировка улиц малым, но верным снарядом.
Вокруг снова стало холодно, изо рта пошёл пар.
– Нет…– рыдая, выдавил из самой глубины светлейшей души человек.
Его муки практически были окончены. Он почувствовал это. Как же всё оказалось жестоко. Ему дали попробовать на вкус его лучшие времена – ушедшие, обратившиеся в пепел – и в тот же миг забрали их обратно.
Это могла быть мотивация, это мог быть и жесточайший катарсис.
Артчера скрутило. Его рвало от этого мира. Он покинул его всего – то на какие – то секунды, за которые он успел забыть все его составляющие, и тут он снова здесь. Отвратительное состояние.
Трущобы в открытом космосе!
Сквозь шум дождя душевные крики старика разлетелись довольно – таки далеко, но их практически никто не услышал, а те, кто услышал предпочли сделать вид, будто ничего не было. Социум процветает.
Большая прогулка
1
Гость шёл по городу. Ночь полна. В его нос врезался сырой запах осени, состоящий из опавшей листвы, пожухшей, но в большинстве мест всё ещё зелёной травы и осенней депрессии человечества.
Были и те, кто не сдавался. Мир прекрасен и никаких гвоздей!
В основном это были молодые влюблённые, любящие своих детей родители и обычные представители общества, обладающие природным иммунитетом ко всему яду, что разлит повсюду – от собственной головы до экранов телевизора. Спектр невероятно широк.
Автомобили вспенивали лужи. Из торчавших на каждой крыше труб валил то пар, то едкий дым. Кто – то укладывал своих детей спать, читая им сказки…
А кто – то укладывал детей спать, добавляя в их молоко снотворное. Кстати, не особо изощряясь с его дозировкой. Цель одна – тишина. Ребёнок на руках, маска жалости… протянутая рука…
Другой мир, за гранью сознания.
С наступлением темноты жрицы любви сменили священников. Некоторые из этих священников сегодняшней же ночью не откажут себе в компании проституток.
Город засыпает – просыпается…
Монстр! Единый, но с множеством лиц.
Зло рыщет по темным переулкам города.
Парень передаёт другому наркотики в обмен на перепачканные кровью деньги. Ни того, ни другого совершенно не волнует краснота человеческих жил поверх бумаги.
Где – то раздался выстрел, где – то тьму на долю секунды разоружил блик лезвия. Ещё одна жизнь оборвалась.
Выйдем из темных переулков и заглянем в самые представительные апартаменты города. Обычно именно в таких местах совершаются самые аморальные, масштабные и изысканные в ужасе поступки. Чем больше возможностей имеет человек – тем больше в его руках возможности сделать плохо другому.
Гость продолжал идти вдоль бордюра – стремительного русла грязной реки, которая переносила прекрасные в своей красоте листья в подземный мир…
Кто я?
Интересная мысль влетела в голову Гостя. Он никогда прежде здесь не был, первое время его воротило от этого ужасного для него места, но теперь он находит его не столь уж плохим – более того, в некоторых моментах оно ему очень даже нравится. Исправить пару – тройку вещей и даже этот город станет невероятно красивым, даже по мерка Гостя.
Странное чувство… какая – то светлая грусть.
Ностальгия?
Это невозможно.
– Нет, – проронил воздух голосом Гостя.
Он продолжал идти.
Запахи становились всё насыщеннее, ночная прохлада становилась чище и чище. Дома поредели. Гость покидает город.
Пару – тройку вещей. Снести этот город и отстроить его заново? Сделать его светлым, просторным? Нет в этом никакого смысла. Запусти в него людей и результат не заставит себя долго ждать. Первое время всё будет идеально, позже им станет скучно. Кто – то придумает, как можно на этом заработать. Родится идол, культура, мораль…
Город стонет, как падший зверь.
Как порочен человек.
Простите, не совсем.
Не каждый!
Звезды разгораются на проглянувшем сквозь невидимые в ночи тучи. Столько тьмы, но свет есть. Даже там.
И даже здесь.
Город остался далеко позади. Ночной лес – древний, мистический обитель разного рода существ. Людей в нем нет. Прекрасный мир!
Небо окончательно очистилось от тяжёлого осеннего свинца. Набирающая пик луна залила своим светом всё доступное для того пространство леса. Всё наполнилось энергией природы. Воздух буквально зазвенел – едва слышно, едва уловимо, но очень мощно.
Дух захватывает, хоть ты и не прыгаешь, не летишь… достаточно просто быть здесь в нужный для этого момент, рядом с нужными существами.
Древними, мистическими.
Как они ужасны!
Гость взобрался на холм. Вдали виднеется ночное освещения города, которому и сейчас нет покоя. Он будто раб, не имеющий права на отдых.
Почему я так на них похож? Почему в нашей внешности так много общего?
Усевшись на кротовой кочке, поверх которой давно проросла трава, Гость продолжал терзать себя мыслями.
Ничего толком о себе не знающий, ничего и никого не имеющий, идущий по указанному направлению…
Горько, ужасно горько внутри.
Гость взглянул на свои раскрытые ладони:
Луна окрасила кожу в синие тона. Казалось, прикоснись к ней влага и ей сразу же предстоит превратиться в лёд.
Холод снаружи. Внутри огонь.
Почему я так похож на выбранного мною человека? Почему я сопереживаю ему? После всего, что он натворил!
Гость знал ответы на все свои вопросы. Он прекрасно помнил для чего он здесь, но он не понимал, почему ему кажется, что он здесь уже был.
По склону медленно пополз звенящий туман. Схватил синеву лунного света он обрёл дух. Медленно, но, верно, он подобрался к Гостю со всех сторон. Туман окутал его, он растворил его в себе всецело. Слезы на лице Гостя также стали частью тумана.
Незыблемая ночь. Волшебная ночь. Странная ночь, которая не давала покоя кое-кому ещё.
2
Стивен растворился в темноте комнаты, темноте улицы, темноте ночи. Лишь едва уловимый лунный свет только – только проглянувшей сквозь холодные тучи легко освещал его чистую кожу. Теперь одно лишь его присутствие в собственной лачуге каким – то образом делала её чище.
Парень лежал неподвижно, смиренно, но душа его была за пределами этого мира. Волшебный, разнообразный мир снов – кому – то он дарит крылья, а кому – то трагедию. Кто – то гуляет в нем со своими мечтами, кто – то бежит в нем от своих демонов. Кто – то сам демон, гонящийся за своей жертвой.
Утро смывает всё без остатка. Это истина, но, как бывает, и она не всегда чиста.
Кто – то уносит что – то из этого мира в мир снов – намеренно, чтобы оставить это там и потерять навсегда. Кто – то там что – то прячет и жаждет вновь погрузиться в этот мир, чтобы вновь и вновь прикоснуться к тому, чего нет в реальной жизни. Кто – то приносит оттуда что – то за собой – светлое и не очень.
Как сладка ночь, как горько утро.
Какая ужасная ночь, какое прекрасное утро.
Прекрасное?
Чёрная птица мелькнула перед распахнутым окном. Стивен моргнул. Нет ни окна, ни птицы.
Колея. Колосящаяся пшеница с умиротворяющим шелестом раскатывается на тысячи метров морскими волнами. Пахнет хлебом. Чистое небо не мешает солнцу легко ласкать кожу парня, который стоит с широко распахнутыми глазами и дивится прекрасной мирской жизни.
Кто он?
Стивен не узнает его, но он так знаком, так близок…
Солнечный свет слегка преломлялся от тонкой испарины исходящей от земли. Светлые волосы юноши подхватывал лёгкий ветер. Белая рубаха то вздувалась, то прижималась к совсем ещё юному телу.
В груди забылось что- то сильное, очень светлое и полное жизни. По всему телу прокатилась волна тепла. Стивен глядит на этого парня и чувствует с ним родство.
Кто он?
Только Стив собрался сделать шаг в направлении незнакомца, как понял, что у него нет ног. Нет рук. Нет вообще ничего. Он просто видит эту прекрасную картину со стороны.
Он – нематериальная сущность, просто присутствующая здесь и сейчас.
Картина становилась все теплее, светлее. Ярче. В какой – то момент тёплый свет окутал всё вокруг. Слышится тонкий гул.
За ярким светом пришла тьма.
Сырость ударяет в нос. По коже от холода побежали мурашки. На сей раз они есть. Они овладели всем его телом.
Теперь Стивен может и должен почувствовать на себе кое-что всеми доступными для того средствами.
Он в большом помещении. Сквозь толстые стёкла его небольших окон, под самым потолком, пространство заливается тусклым зелёным светом. Из дальней части помещения доносятся звуки. Точно шум птичьих крыльев, бьющихся обо что – то.
На противоположной окнам стене пляшет тень – тёмная, быстро перетекающая из одной непонятной формы в другую.
Будто бабочка в банке.
Подойдя поближе, Стив начал всматриваться в необычно высокое и непропорционально узкое для помещения окно. В него билась чёрная птица.
Как она вообще суда попала?
Как – то же попала! Значит, как – то сможет и выбраться.
Парень осмотрелся по сторонам – пустой полумрак повсюду.
Птица продолжала наносить себе бессмысленные увечья.
– Кыш!
Его тихий возглас был едва слышен за шумом птичьих крыльев. Тут парень решил отыскать какой-нибудь камень и попытаться разбить им окно. В без малого полной тьме под ногами он начал изучать пол в поисках хоть чего-нибудь тяжёлого. Рука тут же встретила какой – то предмет. Стив поднял его.
Тело сковало.
Шприц.
Стив выронил его. Он беззвучно канул в поднимающуюся от пола чернеющую тьму. Парень попятился назад. Тьма поднималась всё выше и выше. Ухватиться не за что, взобраться некуда.
Стивеном овладела паника. В его глазах отражался дикий ужас!
Чёрная птица отлетела от окна и стремительным броском ударила лицо Стивена когтистыми лапами. Он упал в сгусток плотной темноты. Падение затянулось. Пола под ногами не оказалось. Он вдыхал и выдыхал чернь в свободном падении, слыша лишь собственный крик с фоном в виде отдаляющегося воронёного карканья.
Новый день
1
Рассвет. Сквозь вымытые ливнем окна в помещение попал солнечный свет. Преломлённый оконным стеклом, он лёг на лицо Стивена едва уловимой радугой.
Парень поднялся. Сидя на матрасе, он осматривал своё жилище. Он всегда воспринимал его как должное, никогда не обращая внимания – так как было всё равно – на тот беспорядок, который копился здесь его усилиями долгие годы. Сегодня утром всё изменилось.
Держащиеся кое – как обои давно пропитались вонью, грязью и табачным – и не только – дымом. В каждом углу по доброй паутине, набравшей на себя летающий в воздухе мусор. Вряд – ли в этих углах ещё остались пауки. Здесь, наверняка, не было и крыс, так как живиться им здесь было абсолютно нечем.
Над матрасом часы с давно остановившимися стрелками.
Без четверти девять.
Утро или вечер – давно растворившаяся в днях истина.
В своё время Стивен не отнёс и их в ломбард только от того, что денег за них не выручить, а проваливай в свой адрес он мог услышать много где ещё – часы остались весить на стене.
– Какое ужасное место, – прошептал парень, оглядывая помещение "очистившимся взглядом".
Встав на ноги, он пошёл на кухню. Открыл окно и там. В помещение ворвался относительно свежий воздух утреннего города. Кожа приняла на себя леденящий ветер. Через квартиру пошёл сквозняк. От него не стенах затрещали некоторые обои.
Разум не в силах проанализировать и чётко расставить по местам все события минувших дней. Неужели у него была передозировка? Всё случившееся – галлюцинации? Вплоть до сегодняшнего утра?
Но я же принял на себя столько, что летальный исход был неизбежен!
Вот это повезло, так повезло!
Но!
Что случилось с телом? Куда делись шрамы? Следы от уколов? Зубы, волосы – как новые! Откуда на нем эта одежда?
Смутные обрывки всплывали в памяти, но они выходили из ряда вон. Это всё не могло быть реальностью! В реальности такие вещи не происходят!
Происходят, но не в той реальности, в которой он находился до прихода Гостя.
Там был кто – то ещё! Стива вдруг нагнало новое воспоминание. Какой – то человек. Или не человек…
В голове очередной сумбур. Нужно отвлечь себя от этих мыслей.
Что за свинарник? Как здесь вообще можно жить?
Несколько последующих часов после пробуждения Стивен – поражаясь самому себе – яростно наводил порядок в квартире применяя для того все доступные ему средства – вода, рваная футболка, доживающий своё время веник и кусок мыла. Имея в арсенале довольно скромное количество единиц, он выжал из действий максимум. Последний раз он видел квартиру хотя – бы в таком состоянии… и не вспомнить, как давно.
Завершив уборку, он вновь остался наедине со своими мыслями в довольно опасной близости. Очередной сумбур набирал силу.
Стивен простоял у окна с четверть часа. Сегодня на улице как – то по-особенному хорошо. Нужно выйти, развеяться.
На сей раз, он спустился, как подобает нормальному человеку.
Окунувшись в общество, он, впервые за долгое время почувствовал себя в движении со всем происходящим вокруг. Отчасти для него это было новое чувство – как сильно он его позабыл.
Мир бурлил:
Октябрь стоял необычайно тёплый, хотя воздух и был насыщен уютной – понимаете, о чем я – сыростью и прелестями ароматов осени. Город дышал. Долгожданная прохлада, заслуженная свежесть ворвалась в него, словно давно ожидаемое счастье для девушки, заточенной в высокой башне. Листья медленным вальсом кружили над тротуарами и газонам. Какие-то вполне счастливые с виду люди фотографировались на слегка затуманенном фоне ярко – красных деревьев, позади которых проглядывали серебристые от набравшейся внутрь кирпичей влаги стены старых, ценных по архитектурным критериям зданий. Патио у кафе по другую сторону дороги не имели свободных мест. Машин на дорогах практически не было. Редкое явление.
А он не так уж и плох, этот мир! Неужели я всегда жил в окружении всего этого? Внутри, в самых гуще повседневных событиях! Какое кощунство! Какое я имел право пренебрегать всеми этими красотами?
Первая мысль Стивена за столь долгое время. Будем честны – первая светлая мысль парня за очень долгое время.
Прогуливаясь вдоль дубовой аллеи, ступая ногами по каменному тротуару, Стивен вдруг почувствовал.
Он что – то почувствовал…
– Как здорово, – выдавил из себя, остановившись и открыв рот.
Эйфория, ностальгия, далеко, позабытое воспоминание, принёсшее счастье.
Лёгкая морось приятной прохладой легла поверх кожи рук. Всё вокруг живёт, бурлит, дышит!
Но мы – то знаем, что жизнь била ключом каждый день. Просто сегодня кто – то подключился к этой вселенской энергии.
Проходя мимо очередного кафе, Стив уловил в воздухе запах еды. Организм тут же завёлся, требуя всего и сразу. Сунул руки по карманам, он почувствовал в них что – то похожее на деньги. Одежда не его, деньги, разумеется, тоже. Будь бы карманы и пусты – из своего ему находить было бы нечего.
Вполне рядовое кафе. Колокольчик исправно сработал при открытии двери. Внутри какофония людских голосов. Тепло, сухо. Очень уютно, особенно у окна – всего в нескольких миллиметрах стекла от осени.
Подошла молодая официантка.
– Доброе утро!
Стив неожиданно для себя растерялся, замешкался. Улыбка девушки слегка ослабла.
– Доброе.
– Вам принести меню или вы закажете что – то сразу? – спросила она, попутно наливая парню ароматный кофе.
Стивен вновь оказался в ступоре. Кажется, что он никогда не был в подобных заведениях, в подобном окружении, где есть место вежливости в его адрес.
Думая, Стивен заглянул на соседний столик, на котором красовалась яичница с беконом, картофель и какой – то суп.
– Я бы хотел яичницу, картофель и любой суп, на ваш вкус, – на большее в этот момент его не хватило.
– Ожидайте, – тепло сказала девушка и вновь улыбнулась со всей искренностью.
Бумага с заказом отправилась по адресу.
Волнительный миг. Кофе на столе. Парень ведёт себя так, будто он никогда прежде не пил этот напиток. Он на грани какого- то важного открытия, персонального достижения.
Взял горячую чашку двумя руками, он сделал небольшой глоток.
Лицо тут же выразило удовлетворение.
– Как вкусно! – проронил он в чашку, тут же покосившись по сторонам.
Сделал ещё глоток, и ещё.
Парень не видел взглядов некоторых посетителей.
Да, этот парень либо до этого момента пил какую – то бурду, любо он вообще никогда прежде не пробовал кофе – вот что читалось поверх лиц тех людей, что на короткий миг аккуратно уставились на него.
И это имело место быть! Парень действительно именно так себя и вёл.
Девушка принесла горячие блюда.
– Вот ваш суп. Надеюсь, что вы оцените мой вкус, – добавила она слегка неловко. – И аппетитная яичница. Приятного аппетита, – девушка тут же отправилась к очередному столу.
Он оценит вкус, безусловно!
Невероятно вкусно. Невероятно приятно чувствовать сытость. Всё точно будто впервые!
Поедая невероятно вкусный завтрак, чувства восторга нашли себе место быть. Продлилось оно недолго.
Отвлечение от тех самым мыслей стало ослабевать.
В голове вновь, один за другим стали набирать силу вопросы. Главный – что происходит? За ним – страх! Вдруг этого всего нет на самом деле! Что если он сейчас попросту очнётся на лестничной клетке под той самой дверью?
Вдруг всё вокруг сейчас вспыхнет пламенем и за ним собственной персоной явится люцифер?
А, может быть, всё просто исчезнет. Абсолютно всё. Даже свет и мысли.
Страх…
Стивену не скрыться от этих вопросов. Единственное пришедшее в его голову средство для решения задачи – отправится туда, откуда он начал этот так странно повернувший в совершенно неожиданное русло путь.
Известный адрес, известная квартира. Быть может там он сможет что-нибудь разузнать. Его наверняка видели, а, может быть, с ним даже кто-то был.
Был, но он никогда бы не поверил в то, что с ним был не утопающий в наркотическом омуте человек.
Спустив несколько часов на пешую прогулку от кафе к пункту "Б", Стивен разволновался ещё больше. Более того, его начало давить отвращение к району города, в котором он сейчас находится. Нужный дом – точно неведомая энергия, чувствуя которую вся природная сущность парня горит красными приборами, издаёт предупреждающие звуки, кричит ему – беги отсюда.
Стоило бы так и поступить.
Но…
Вопрос был открыт. Жажда поучить ответ, хоть какой – то, губила без остатка.
Сплошь тишина, за исключением приветствующего Стивена в этом ужасном мире трещащего скрипа стальных петель.
– Как я вообще мог здесь находиться? – задался он вопросом.
Собрал силу воль в кулаки, он перешагнул порог. Растворился в темноте.
Нажал на кнопку. Где – то высоко лифт издал грохот и направился вниз.
Река Стикс…
Пасть открыта. Жертва добровольно входит в неё. Теперь никуда не денется.
Тускло – жёлтый светильник омертвлял воздух, которым нужно было дышать. Воздух даже пах соответственно этому состоянию. Он растекался в лёгких вязкой субстанцией, отравляя здоровое тело по – хлеще любого табака. Стивену даже начало мерещится головокружение. Оно действительно было, едва уловимое, но было оно вовсе не от того, что ворвалось в его лёгкие.
Огонёк до странного медленно перескакивал с кнопки на кнопку. Стивен ждал.
Минута, вторая… наконец – то…
Пасть открылась. Стив буквально выбежал из не такого уже и страшного лифта, двери которого тотчас тихо закрылись. Он остался без движения, ожидая очередного человека, требующего переправы.
Здесь тихо. Нет знакомой до истомы вони, именно той, несравнимой ни с чем другим. Дверь приоткрыта. Она зажала какой – то лист бумаги между собой и полом. Тот легонько покачивался от сквозняка.
Стивен выдернул его:
Детский рисунок. Неровный, тонкий человечек, стоит под стаей птиц, похожих на ворон.
Детский ли это рисунок, или, что более вероятно, попытка перенести на бумагу видение наркомана, когда – то побывавшего в этой квартире?
Квартире? Простите! Оговорился.
Обратите внимание, что первая мысль была всё же такова – детский рисунок. Мышление парня уже даёт хорошие сигналы.