Легенды Северных Земель. Книга первая. Наследник Хронома

– Обращаются, – громким шепотом, чуть не падая на него, проговорил Смарт. – Значит, не все так плохо, а то и разговаривать бы не стали.

Кэвин знал, что волки обращаются людьми только по своему желанию, в зверином обличье они смертельно опасны, а для неопытного в военных делах человека, пусть даже вооруженного, это, как правило, означает гибель. Он ни разу не видел обращения и сейчас не разобрался, как оно произошло. Перед ними постепенно поднимались на ноги, словно присевшие на корточки люди, одетые в дохи на волчьем меху длиной по самые щиколотки, утопавшие в снегу. Лица их не выглядели так агрессивно, как морды волков. Строгие взгляды серых, карих, голубых глаз устремились на братьев. Кэвин был поражен тем, сколь разные лица и глаза он увидел перед собой. Если бы не стая волков, пересекавшая Вис-ольн, мальчик принял бы их за людей.

Тут он вздрогнул, почувствовав на себе взгляд, встретился с ним глазами и обмер. Это был Гат. Он стоял перед строем своих воинов и внимательно всматривался в лицо мальчика. Потом сделал несколько шагов к отцу Вигнату. Ряды оборотней не шелохнулись. К удивлению Кэвина, отец Вигнат спешился, отдал поводья Смарту и отправился навстречу волку. Они остановились в пяти шагах друг от друга. Рот Гата скривился в усмешке.

– Ну, здравствуй, брат-книжник! – приветствовал он отца Вигната, не подавая руки.

– Привет и тебе, славный мой друг, – спокойно отозвался старик.

– Ты, наверное, шутишь, обращаясь ко мне так. И совершаешь этим большую ошибку, – огрызнулся оборотень.

За его спиной воины сделали шаг вперед. Но он оглянулся на них и вскинул руку, давая понять, что разговор с книжником не окончен. К изумлению Кэвина, отец Вигнат приложил правую руку к груди и медленно, четко проговаривая каждое слово, произнес:

– Я знаю глубину боли твоего народа, храбрый Гат, и твоей собственной боли.

Оборотень зло усмехнулся, но смолчал.

– Но какой бы несправедливой ни представилась тебе сейчас эта мысль, насилием не поправить дела. Месть не вернет к жизни наследника.

С этими словами старик стянул капюшон и склонился в глубоком поклоне. Оборотни все как один опустились на одно колено, уронив головы. Однако их вожак остался стоять, глядя на седины старика невидящими глазами. Отец Вигнат выпрямился и продолжил говорить. Услышав его голос, волки поднялись и как прежде молчаливо и неподвижно встали за спиной своего предводителя.

– Месть не возвратит рассудок твоей жене и не поднимет из могилы твоего сына.

Гат вздрогнул, точно очнувшись, осклабился.

– Ты говоришь, старик, месть не вернет моему волчонку жизнь. Ты стар, голова твоя седа. Ты видел Северверн на заре его истории. Ты знал меня слепым щенком, когда моя мать Гизна позволяла мне лизать твои руки.

Он вдруг расхохотался. В наступившей тишине его смех прозвучал особенно страшно.

– Наивная волчица полагала, что так ее отпрыск впитает хотя бы капельку твоей мудрости, – он метнул на внезапно осунувшееся лицо старика отчаянный взгляд. – Да, ты стар и мудр, а твой пасынок-оборотень лишился остатков разума над телом своего единственного волчонка, глядя на слезы обезумевшей от горя матери. Да, я желал, как ты, старик, дожить до седин, но еще больше я желал увидеть своего мальчика матерым волком. Месть – оружие обреченных, утешение для отчаявшихся, таких как я. И я намерен сводить счеты с людьми Вис-ольна за нарушение Священного договора до тех пор, пока боль моего народа не станет нашей общей болью. Хэу! – внезапно выкрикнул он, по-волчьи растягивая звук и поднимая правую руку.

Гат повернулся к волкам. Те, словно впервые с начала переговоров воспрянув духом, вскинули руки и отозвались протяжным леденящим: «Хэу!» Отец Вигнат шагнул к Гату. Тот мгновенно развернулся к нему.

– Еще один шаг, старик, и я забуду прежнюю нашу дружбу! – предупредил он.

Кэвин с тревогой заметил движение оборотня, он собирался опуститься на снег. Тотчас ряды волков ожили. Лязгнула сбруя, братья-книжники достали клинки. Кэвин с ужасом посмотрел на мертвенно-бледного Смарта. У Кэвина гулко стучало сердце, отдаваясь в висках, он хотел закрыть глаза, но боялся. Отец Вигнат оглянулся на братьев. Его глаза пылали гневом.

– Убрать! – грозно скомандовал старик.

Гат выпрямился.

– Ты дашь своему братству погибнуть? – усмехнулся он.

Отец Вигнат резко повернулся к оборотню. Кэвин не видел лица книжника, но ему представилось, что гнев не успел сойти с него.

– Да, если это вернет тебе разум! – с яростью крикнул старик.

В первый раз он возвысил голос на оборотня. И Кэвин, замирая от ужаса, увидел, как лицо вожака волчьей стаи меняет выражение.

– Я знаю, ты не обманешь, и мне впервые страшно, – холодно отозвался Гат. – Не так легко убивать друзей, – он усмехнулся. – Но если друг встает на сторону врага, ничего другого не остается. Только знай, мой народ не привык к роли палача, и мне жаль лишать жизни беззащитных.

– Братья-книжники не принимают ничьих сторон. Они всегда на стороне мира. И у тебя есть выбор, – ответил старик негромко.

– У меня его нет с тех пор, как на площади Игена я видел тела моих братьев, выставленные напоказ, будто военные трофеи. И мой сын…

– Вы могли назначить свои условия, – прервал его отец Вигнат. – Это предусмотрено договором. Не горячись, условия никогда не поздно назначить. Пока не началась война.

На минуту повисла томительная тишина.

– Ты говоришь об условиях, хотя не мой народ нарушил договор, – прервал молчание Гат. – Что ж, а ты готов выполнить мои условия, показав этим добрый пример людям Вис-ольна?

– Мы готовы сделать все возможное для возвращения мира.

– Мы? – в голосе волка слышалось удивление.

– Ты забыл, мой друг, в случае принятия решений у братьев не сильна иерархия. И если твои условия будут приемлемы, мы выполним их сообща.

– Мой друг, – повторил за отцом Вигнатом оборотень. – Это мы как раз и выясним, раз ты уже торгуешься.

– Я обещал выполнить все, что в моих силах, но я не волен отвечать за короля, – возразил старец.

– Король далеко. И не мне о нем думать.

– Мой добрый друг, я пойду на выполнение твоих условий, если ты откажешься от оскорбительной манеры обращения, и мы сможем вернуться к разговору, более приличествующему представителям двух свободных народов, нежели торговкам Хламсваля. Кроме того, я прошу тебя позволить братьям зажечь свет. Нам он нужен, в отличие от вас.

Кэвину показалось, что отец Вигнат говорит с Гатом слишком резко, но, как ни странно, старику, похоже, удалось урезонить оборотня.

– Как вам будет угодно, – ответствовал тот, а потом вдруг улыбнулся. – Вы забыли, отец, что мы не волки, нам огонь не страшен.

– Я не забыл и никогда не забуду, что вы – часть древнего народа Северверна. Я всего лишь прошу у вас позволения.

Гат наклонил голову, приложив правую руку к груди. Всадники зашевелились, как будто статуи обрели жизнь. Не спешиваясь, каждый достал из крепко прилаженного к седлу походного мешка горсть «черных камней», чиркнув ими друг о друга, кинул в снег. Перед отрядом мгновенно вспыхнула цепь огней. Кэвин слышал о таких штуках, самогрелах, как их называли жители Вис-ольна. Росли они сами по себе или из чего-то были сделаны, точно никто не знал. Настоящими самогрелами владели лишь братья-книжники, подделки во множестве продавали шарлатаны на главном рынке Вис-ольна, Хламсвале. Так или иначе, но настоящие самогрелы, как слышал Кэвин, могли гореть даже в промокшем дождливом лесу и в заснеженных горах, где и деревца-то для костра не найдешь. Сейчас Кэвин смотрел на ярко пылающую в снегу гирлянду с восхищением. Кони, привыкшие, по-видимому, к разным чудесам своих хозяев, не испугались, что у их ног вспыхнул огонь. Оборотни так же неподвижно и спокойно стояли на месте. Кэвин опять поймал на себе взгляд вожака стаи. Гат почувствовал, что мальчик заметил его внимание, и отвел глаза.

– Ваши условия?

Отец Вигнат продолжил переговоры, когда стало достаточно светло.

– Наши условия давно известны королю, – хмуро произнес Гат. – Они не нарушают ни одного пункта Священного договора Мертвой зимы, но ваш король счел их неприемлемыми.

– Король ответил вам отказом? – удивленно спросил отец Вигнат.

– Он назвал условия договора невыполнимыми. А это ложь. – Гат тут же поправился: – Это не соответствует правде. Договор предусматривает условия, которые любой из участников вправе выставить в случае нарушения его другой стороной. Одно из допустимых условий гласит, что в случае гибели представителя одного из свободных народов, подписавших договор, родственники пострадавшего вправе потребовать возмещения.

– Вы просили выдать вам дозорных, виновных в гибели наследника? – прервал его отец Вигнат.

– Нет, – горько усмехнулся оборотень. – Мы имели в виду не такое возмещение. Мой народ потерял единственного наследника, а у вашего короля, насколько нам известно, два сына. Вожак Гонул поставил своим условием выдать ему одного из братьев по выбору короля. И несмотря на гарантии сохранения ему жизни, ваш король посчитал наше требование неприемлемым, чем нарушил свое слово следить за неукоснительным соблюдением пунктов Священного договора Мертвой зимы, данное при его подписании. Наше требование неизменно, как только король одумается, появится шанс восстановить мир.

– Я не знал о том, что королю было предложено такое решение, – задумчиво произнес отец Вигнат. – Но, не смея разглашать причину своей убежденности, могу заверить вас, дорогой друг, а через вас – многоуважаемого Гонула, – с этими словами старик наклонил голову и прижал правую руку к груди, – как только назовут престолонаследника, ваше условие будет исполнено. А выполнение его до этого срока может повлечь за собой тяжелые последствия не только для жителей королевства Уольвиг, но и для всех свободных народов. В достоверности моих слов я могу незамедлительно дать вам высочайшую клятву.

Гат склонил голову в знак уважения.

– Ну что ж. Пожалуй, если бы король Стауг потрудился объяснить свои действия, возможен был бы иной исход. Ибо в разъяснении своей позиции мне видится уважение к другому народу. Но все равно, даже в этом случае, король не спешит назначить наследника.

– Это связано с обстоятельствами, которые мне известны, но я не вправе их разглашать. Однако если бы был шанс при соблюдении неких избранных вами гарантий прекратить противостояние, я сам взялся бы следить за их выполнением.

– Хорошо, – прищурился Гат. – Я вам полностью доверяю. Кроме того, я уполномочен вожаком Гонулом на принятие решений от его имени. В качестве гарантии выполнения условия мне нужен «нефиитовый» мальчик.

– Кто? – удивился отец Вигнат.

– Он.

К ужасу Кэвина, оборотень указал на него.

– И это только сейчас, – продолжил Гат. – После выполнения условия он нужен мне в качестве возмещения потери.

Воцарилась долгая тишина. Кэвин от души надеялся, что отец Вигнат ответит отказом.

– Что ж, похоже, достопочтимый Гат, мы начали понимать друг друга. Но я, как и вы, связан с моим народом обязательствами, которые не вправе нарушить. Мне не ясно, зачем вам понадобился наш брат, но этот мальчик – залог будущего процветания королевства, – отец Вигнат сделал паузу, будто бы обдумывая что-то. – Я готов, при согласии нашего брата Кэвина, пойти вам навстречу, но, к сожалению, даже при его самоотверженном желании помочь, лишь в том, что касается избрания его гарантией соблюдения королем условия восстановления мира.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Гат и протянул отцу Вигнату руку.

– Вы забыли, мой друг. Я сказал, в случае согласия брата Кэвина, – не пожимая руки, возразил отец Вигнат.

Кэвин почувствовал, как всеобщее внимание переключилось на него. Ему чудилось, что он не только видит, но всей кожей ощущает сотни глаз, устремленных на него из темноты в ожидании ответа. Он вздрогнул от ледяного прикосновения, когда его пальцы, сжимающие поводья, накрыла ладонь Смарта.

– Я согласен! – звонким испуганным голосом выкрикнул Кэвин.

И с трепетом увидел, как отец-книжник пожимает руку оборотню. Мальчик опустил голову, представляя себе, как останется один.

– Я обещал вам, мой друг, что лично прослежу за исполнением условия, – продолжал отец Вигнат. – Жизнь нашего брата дорога мне, и потому я считаю необходимым отправиться ко двору, чтобы насколько возможно ускорить разрешение ситуации. Но, по той же причине, я не могу оставить мальчика одного.

При этих словах Кэвин поднял голову, осознав, что отец Вигнат не бросит его на произвол судьбы.

– Хоть я и полностью доверяю вам, мой друг, – закончил книжник.

– Я, я пойду с ним! – неожиданно для всех прозвучал срывающийся от волнения мальчишеский голос.

Смарт даже приподнялся в седле, боясь, что его не услышат и не заметят. Оборотень резко развернулся к нему и долго внимательно изучал лицо мальчика. Смарт опустил голову под его взглядом. Отец Вигнат молчал.

– Что же, – наконец произнес Гат. – у меня нет намерения противиться каким-либо условиям с вашей стороны, если они разумны. Мы отправимся к Лыст-рау, или на вашем языке Лысому мысу на Снежном озере, и будем ждать там ответ в сроки, которые вы нам укажите. Я еще раз пойду вам навстречу по старой дружбе. Но срок не должен превышать трех недель…

– Мы управимся за две, – прервал рассуждения оборотня отец Вигнат. – через три дня пришлю вам гонца из рода Гардвигов с сообщением о том, как обстоят дела. Вы, со своей стороны, должны дать гарантию сохранения жизни наших братьев.

– Клянусь честью нашего рода и наших предков! – отозвался Гат.

– Клянемся! – протяжно взвыли оборотни за его спиной.

– Хэу! – крикнули они все вместе.

– Мы отправляемся немедленно, – сказал отец Вигнат.

Он вернулся к отряду и вскочил в седло. Спутники Кэвина – все как один – проворно нагнулись к земле, собирая горящие камни, которые от прикосновения холодных пальцев мгновенно гасли. Гат остался стоять на том же месте. Отец Вигнат взглянул на мальчиков.

– Ну, мои дорогие, мне больно оставлять вас, но Гат не причинит вам зла, коль дал слово. А мы с братьями поскачем во весь опор ко двору. И я буду первым, кто приедет за вами к озеру и очень скоро. Я вам это обещаю.

Все самогрелы, кроме тех, что лежали у ног Смартова скакуна, погасли. Братья не отваживались в присутствии волков зажигать факелы, и стало совсем сумрачно. Скоро глаза книжников привыкли к темноте.

– Обещайте мне не растерять друг друга, – наставлял мальчиков отец Вигнат.

– Обещаем, – не очень уверенно отозвались Смарт и Кэвин.

– Вас ждут, – сказал старик, кивком указывая на волков.

Кэвин взглянул на стаю оборотней и вскрикнул от удивления. От воинов в человечьем обличье не осталось и следа. Их ждала огромная стая волков. Кэвин в отчаянии тряхнул поводьями, и Элин, до того будто дремавший, громко и недовольно фыркнул и, взбрыкнув, сделал несколько шагов навстречу стае. Кэвин услышал, как за спиной, обращаясь скорее к себе, Смарт успокаивает своего коня. Едва они отъехали от отряда, стая пришла в движение. По мнению Кэвина, Гат не издал ни звука, и мальчик терялся в догадках, как волкам удавалось понимать друг друга. Но когда у ног его коня потекла, скалясь, серая масса, он уже ни о чем не мог думать. Кэвин оглянулся назад. Увидел теряющиеся во мраке силуэты братьев, смотревших им вслед. Кони, подгоняемые страхом перед волками, быстро уносили мальчиков вперед, в темноту.

Глава 7. Братья

Утро окунуло небо в яркую палитру красок. Верхушки деревьев утонули в ее радужной гамме. В лесу разлилась звенящая тишина, какая бывает лишь зимой. После долгой оттепели снег растаял в самых глухих его уголках. И чаща в окрестностях Альткарника, сплошь усыпанная подгнившей прошлогодней листвой, утратила прежнюю величавую красоту.

Внезапно безмолвие, изредка нарушаемое вороньим граем в кронах старых исполинов, «растаяло» в смехе двух путников. Ворон королевской посыльной службы Дар, задремавший с вечера на ветке кваревого дерева, встрепенулся. От испуга бестолково захлопал крыльями. Узнал знакомые голоса, тревожно повел головой в их сторону, и тут же решил убраться восвояси по-добру по-здорову. Отрывисто каркнув, скорее для собственного удовольствия, нежели для оповещения лесной братии, он резко сорвался с места и исчез между деревьями.

– Ты слышал? По-моему, это Дар. Вот плут! Удульн ждал его с донесением вчера. А он, как пить дать, заснул в лесу. А вернется, примется врать, что заблудился.

– С каких это пор ты интересуешься государственными делами?

– Да я случайно слышал. Шел к отцу. Дарек не пустил. Сказал, там Удульн с докладом. А потом отец позвал Дарека, и он забыл прикрыть двери.

– Плотно, – усмехнулся один из путников.

– Ага! – улыбнулся в ответ его собеседник.

По округе вновь разнесся беззаботный смех.

– Побежали!

Если бы разведчики воинства Гата задумали подобраться к столице людского королевства и выкрасть одного из принцев, им вряд ли пришло в головы, что маленькая веселая компания состоит из первых лиц Уольвига. Две пары ног в промокших насквозь сапогах, беспечно поддевавшие палую листву, принадлежали наследникам короля Стауга.

Близнецы: Фаульн и Альтур – разница между их рождениями составляла ровно час и пятнадцать минут, так похожи, что и придворным не под силу было определить, кто из них кто. Принцы нередко пользовались сходством в своих целях. Объектами их веселых, но не всегда безобидных шуток становились слуги, а порой даже воины регулярного войска короля – куэрты. Братья остерегались разыгрывать разве что венценосного отца да кормилицу, благоразумно опасаясь разоблачения, так как за ним последовало бы суровое наказание. Король Стауг никогда не заблуждался на счет способностей своих любимцев, а старая Мильна, выкормившая и вырастившая принцев после смерти матери, знала братьев лучше их самих.

Молодые люди, щекоча друг друга и уворачиваясь с гоготом, распугавшим лесную живность на полкирна вокруг, кружили по лесу, пока не выбрались из-под сени деревьев на поляну.

– Ай! Ты мне волосы выдерешь!

Крупные миндалины зеленых с карими прожилками глаз, на длинном узкоскулом лице Фаульна, вспыхнули гневом.

– Это не я! Береги голову!

Миролюбиво отозвался близнец, торопливо убирая ветку от лица «старшего» брата. Зелено-голубые глаза его при этом лукаво блеснули.

– Зачем ты вытащил меня в Альттун10 в такую рань? Смотри, ноги промокли!

Высокий тощий Фаульн потоптался на месте, стряхивая прилипшую к носкам сапог листву.

– Опять злишься? – попытался обнять его за плечи младший брат.

– Отстань! – раздраженно отозвался Фаульн и оттолкнул Альтура.

Щеки юноши покрылись пятнами румянца.

– Ну вот! Опять зарделся как девица. И с такими-то манерами ты думаешь стать королем? – презрительно фыркнул Фаульн.

– Ты прекрасно знаешь, я не желаю… – помолчав и растеряв прежнюю веселость, ответил Альтур. – Я думаю, лучше короля чем ты им не найти.

– Кому это им?

Альтур замялся.

– Ну, отцу и Ипастриуму11. Но давай не будем об этом. Раз ты станешь королем после отца…

Лицо Альтура после этих слов словно осунулось. Фаульн посмотрел на брата с состраданием человека, не сочувствующего его переживанию.

– Я тоже люблю старика. Но все когда-нибудь умирают. Такова участь людей. Тебе скоро двадцать, а ты ведешь себя как ребенок!

– Может быть.

Альтур отвернулся.

– Ну что ты опять?!

Фаульн коснулся ладонью плеча Альтура.

– Думаешь, не знаю, что ты три ночи просидел у кровати отца? Но старику нужно, чтоб ты Уольвигом выучился управлять, мог заместить его, пока болен, а не ложку с микстурой подавал. На это Агние есть.

Альтур обернулся. Глаза снова искрились озорством, будто не было в них за мгновенье до того грусти.

– Для замены у нас есть ты. Скажешь, не знаешь, насколько я прав? Я вообще смотрю на тебя снизу-вверх.

Лицо Фаульна залилось краской ни то от смущения, ни то от обиды.

– Да! Непростой выбор для человека выше меня ростом! – запальчиво воскликнул он.

– Да брось ты! – добродушно откликнулся Альтур. – Никто не замечает. Не знает даже. По-моему. Только мы и отец.

Фаульн сердился. Глаза его потемнели, и оттого казались почти карими.

– Главное, нам известно. И этого не изменишь.

Оба помолчали.

– Так что ты меня в глушь затащил? Сроду сюда не хожу! Какая польза от леса, если в нем и поохотиться нельзя?

– Ты у меня спрашиваешь? – улыбнулся Альтур. – Помнишь прекрасно, я не люблю это занятие.

– Да, потому что стрелять не умеешь!

Альтур никак не отреагировал на язвительный тон брата. В отличие от вспыльчивого Фаульна, он обладал завидной выдержкой. Слуги короля, правда, частенько шептались про братьев: старший скор на расправу, да отходчив, а младший редко выходит из себя, но гнев его способен повергнуть в трепет самого смелого из них. Сейчас, в ответ на замечание Фаульна, Альтур лишь пожал плечами. Вслед за тем все же взглянул на брата испытующим взглядом.

– Я, в отличие от некоторых, не хожу в Заповедные земли. Не стреляю в разумных животных. И как только Орлеус соглашается их готовить? Если отец узнает, вам обоим не поздоровится.

– Это ты у нас избирателен в еде, – нахмурился Фаульн.

Он на секунду задумался, стоит ли поведать брату об истинной цели своих вылазок к границам Уольвига. Растеряно изучал лицо Альтура и будто уловил в нем нечто, явно противоречащее такому намерению, произнес с превосходством в голосе:

– Отец ни о чем не догадается, если ты не проговоришься. А Орлеус не подозревает даже. Если тебе, проныре, так уж важно быть в курсе.

– Ну, положим, Орлеус не может не догадываться. Учитель маг на занятиях рассказывал о разнице в строении зверей и разумного народа. Если бы ты меньше прогуливал классы, уяснил бы.

Фаульн посмотрел на брата с досадой. Он едва сдерживал раздражение.

– Что я забыл на занятиях этого зануды?! Мне и тревожиться не о чем!

Вдруг рассмеялся и хлопнул Альтура по спине:

– Тебе надо волноваться, тихоня! Отец никогда не оставит Уольвиг на того, кто боится вида крови и держится в седле как девчонка.

– Я хотел тебе показать короткий путь через Альттун.

Неожиданно отозвался Альтур. Гнев Фаульна мгновенно рассеялся. Он с любопытством взглянул на брата.

– Что мне понадобилось в той стороне леса?

Альтур почувствовал, его затея грозит обернуться неудачей. И принялся кружить возле Фаульна, как маленькая собачка вокруг придворной дамы.

– Нет, ты должен пойти со мной! – с мольбой в голосе убеждал брата Альтур.

Привычно хмурое лицо наследного принца озарилось улыбкой. В такие мгновения все оно преображалось, как будто небо после грозы освещалось ярким солнцем. Любовь к младшему взяла верх над воспитанной им в себе холодной сдержанностью.

– Хоть скажи, куда мы?

– К Органной скале, – притрагиваясь к руке брата, точно этот жест способен его убедить, сказал Альтур.

Фаульн присвистнул.

– Этак мы к утренней трапезе не поспеем. И что там у Окита-ру?12

Альтур вновь залился румянцем.

– Я сочинил новую песню.

Взглянул на Фаульна. Лицо его показалось Альтуру мрачным. И он торопливо продолжал:

– Она – совсем особенная. Пока сложил только мелодию. Я хотел ее, ну песню, когда будут слова, исполнить на годовщине коронации отца. Но слов пока нет… вот я и подумал… отвести тебя к Органно… к Окита-ру… чтоб там напеть. Ты же знаешь, как там музыка звучит.

– Я слышал о твоей безумной идее устроить там театр.

Фаульн усмехнулся. Альтур повеселел.

– Так это не там вовсе! Я хотел из скалы театр в Альткарнике построить. Тиббелус говорит, что это возможно. Есть какие-то способы раздробить скалу и…

Фаульн не дал ему договорить:

– Тиббелус как же! Ты дружбу водишь с кем попало!

Первый раз Альтур не уступил.

– Тиббелус, как-никак, главный архитектор Уольвига!

– А еще он – кентавр! – разозлился Фаульн.

– И что же? – удивился Альтур.

– А то! Слишком много их стало при дворе. Словно для людей в столице работы мало! Так гляди, еще фавны все из Фавнгарда сюда переберутся.

– А чем они тебе помешают?

Фаульн все больше горячился.

– Ничем! А только, когда я стану королем, при дворе их не оставлю. Нечего им тут делать!

– Ты на себя наговариваешь, – примирительно предположил Альтур.

– Да, ты и правда, я смотрю, младенец совсем! Перестань меня под себя кроить, точно я такой же размазня. А я – другой!

Альтур взглянул на разгоряченное лицо брата с испугом.

– Мне не по сердцу, когда ты такой «другой».

– А какой есть! Это ты живешь, словно в облаках витаешь. Я так не желаю! А то летать, потом падать, ушибаться больно. И пока ты с Учителем магом про птичек да зверушек беседуешь, я в Ипастриуме доклады советников слушаю. Ты-то ведь, насколько помню, моим помощником поставлен. Но вот бываешь там через раз. Ты дни проводишь как ребенок! Музыка, архитектура, картинки. Думаешь, не знаю, что ты ползамка этого сброда на портреты перевел?!