Наемник смерти

– Проснись, – услышал я грубый голос. – Да проснись же ты, мальчишка.

Словно чья-то рука вырвала меня из моего сна. Я открыл глаза. Костер ярко пылал, освещая стоящего на ногах Клэйборна. В правой руке он сжимал кинжал, а в левой горящую толстую ветку, которой размахивал из стороны в сторону словно факелом. Я быстро вскочил на ноги. Вокруг стоял дикий вой. Темные силуэты мелькали среди деревьев.

– Наконец-то, – прокричал Клэйборн. – Хватай из костра полено и присоединяйся. Только не затуши его, а то нам конец.

– Что происходит? – прокричал я, выхватывая ветку покрупнее, один конец которой еще не достал огонь.

– Волки, – прохрипел Клэйборн, голос его тонул в диком вое и рычание. – Поганые твари почуяли нас. Обычно они боятся огня и не подходят близко. Но эти какие-то бешеные. Или просто давно не жрали, что в этом месте маловероятно. Получи тварь.

Он резко взмахнул веткой. Горящий конец угодил прямо в морду слишком близко подошедшей твари. Волк, взвизгнув, отскочил. Стая была довольна большая, только я насчитал около десяти зверей. Правда они бегали кругами, практически не стоя на месте, так что я мог и ошибиться в своих подсчетах. В любом случае ситуация была не из приятных. Один из волков прыгнул прямо на меня. Я упал на колени, выставляя ветку перед собой. Волк перескочил через меня и приземлился за моей спиной, задними лапами угодив в костер. Зверь завизжал, запахло паленой шерстью. Я быстро вскочил на ноги, размахивая веткой, которая уже начала затухать. Клэйборн ударил скулящего волка по голове, тот упал на спину, перекатился, а затем вскочил и дал деру. Его собратья кружили вокруг, немного умерив свой пыл. Костер наполовину погас, развороченный напавшим на меня зверем.

– Вот сволочи, пора бы уже заканчивать, – убийца, смачно сплюнув наземь, крутанул кинжалом.

Волки словно услышали его слова. Вой и рычания стали стихать. Движения их замедлились. Прямо передо мной среди деревьев появился темный силуэт. Огромный черный волк стоял, склонив голову на бок. В его желтых глазах мерцали отсветы затухающего костра.

– Вот это тварь! – прохрипел Клэйборн. – Первый раз вижу такого здорового.

Волк, казалось, не обращал на него внимания. Его взгляд был устремлен на меня. Он стоял и смотрел. А потом резко задрал морду кверху и завыл. Стая не вторила ему, она слушала своего вожака. Это был его зов, только его. Он замолчал, резко опустив морду и в последний раз взглянув на меня, скрылся во тьме. Стая последовала за ним.

Я молча кинул свою ветку обратно в костер. Убийца сделал то же самое.

– Надо разжечь костер побольше. Как рассветет, сразу же двинемся дальше. Нельзя задерживаться в этом треклятом лесу.

Мы быстро натаскали сухих веток, которые нашли поблизости. Далеко отходить мы побоялись. Огонь жадно взмыл вверх, обжигая своим дыханием наши лица. Была моя очередь дежурить, но убийца до утра так и не сомкнул глаз. Впрочем, я тоже. С рассветом мы продолжили свой путь. Волки больше не пытались напасть.

И снова потянулись дни в бесконечные спешки в неизвестность. Я не знал, действительно ли существует это так называемое Убежище или нет, и что меня там ждет. Убийца отдал мне свою старую рубаху, чтобы я мог ее разорвать на полосы и перевязать ими свои ступни. Мы с ним практически не разговаривали. Клэйборн несколько раз охотился, но в основном ели то, что попадалось под руку, ягоды и корешки. Иногда он показывал мне особые травы, одни из них помогали от ран и недугов, другие, напротив, использовались для изготовления ядов и снотворных порошков. На третий день нашего пути мы вышли на широкую лесную дорогу, а на шестой наконец-то достигли окраины леса. Я не поверил своим глазам, когда мы оказались на залитом солнечным светом зеленом лугу. Это действительно было захватывающее зрелище, хотя я и не хотел выказывать своих чувств, в тот момент мне, если честно, было тяжело сдержаться. После вечного сумрака Вейлендского леса, это особенно завораживало. На ярко-голубом небе не было ни тучки и стоявшее в зените солнце слепило глаза. Луг, на который мы вышли, покрывал ковер мягкой шелковистой травы, из которой выглядывали синие цветы на длинных тонких ножках, испускавших сладковатый дурманящий аромат. Я сорвал цветок, чтобы лучше его рассмотреть. Венчик состоял из четырех синих с серебристыми прожилками лепестков. Они были раскрыты и тянулись кончиками вверх, так словно хотели коснуться согревающего их солнца.

– Голория венценосная, – услышал я позади себя голос убийцы, – или как его называют в народе венценосник. С ним связана красивая история. Не слышал? Хотя кого я спрашиваю. В любом случае все эти напыщенные глупые сказочки не имеют никакого смысла. Их сочиняют либо глупые женщины, либо никчемные имперские поэты, ничем, впрочем, от девок не отличающимся. Женщинам нравиться слушать подобную ерунду. Особенно если в ней много говорится о несчастной любви и прочей слезливой чепухе.

Убийца сорвал цветок и покрутил его в руке, а затем, хмыкнув себе под нос, откинул его в сторону. Я вновь посмотрел на цветок. Лепестки сорванной мной голории начали увядать. Их кончики поникли, потеряв всякую надежду дотянуться до солнца. То же самое происходит и с человеком, подумал я, когда он умирает. На какое-то мгновение я просто ушел в себя, и не о чем другом думать не мог. Не знаю, сколько еще бы я так стоял, если бы ни «дружественный тычок» Клэйборна. Я почувствовал не очень приятный удар в спину, и, если честно, еле удержался на ногах. Я с силой потер левую лопатку и злобно покосился в сторону убийцы. Тот, как ни в чем не бывало, стоял чуть поодаль от меня, а на лице его играла злорадная улыбка. В такие моменты мне больше всего хотелось его придушить.

– Ну, чего вылупился? Хватит любоваться цветочками. Ты же не девка. Надо идти дальше. Нам теперь до Флада еще с неделю, не меньше, топать. Так что давай, передвигай ногами, – при этом убийца продолжал улыбаться. – Вперед я сказал.

Он оказался прав. До Флада надо было еще дойти. Мы снова шли, но, к моему великому облегчению, нас больше не окружали мрачные давящие своей массой деревья. Не было так же оврагов и буреломов. На следующий день нам на пути попалась маленькая деревушка с покосившимися и прогнившими от времени домами. Здесь было многим хуже, чем в моем родном Корнове. Я не заметил ни одного молодого мужчины, лишь старики и несколько потрепанных временем, но все же, еще не совсем старых, женщин. Измученные тяжелой жизнью люди опасливо и в то же время придирчиво смотрели на нас исподлобья. Они боялись незнакомцев и не доверяли им. И этот страх был вполне оправдан. Мы не задержались здесь надолго, нас даже не пустили переночевать, но Клэйборну удалось разжиться едой. Немного поторговавшись с рябым стариком, хромым на левую ногу, он уговорил того помочь нам с провиантом. Также убийца выторговал для меня рваный темный плащ и старые поношенные сапоги, которые оказались мне большими.

И снова дорога. С короткими, не приносящими отдыха разбитым ногам, привалами. С каждым днем я все сильнее падал духом. По пути нам попалось еще несколько деревень. Недели, чтобы добраться до Флада, нам не хватило. Дней через шесть мы вышли на большой тракт. Мир вокруг меня ожил. Мимо нас проезжали богато разодетые люди, сопровождаемые вооруженной охраной, торговцы с повозками набитыми разнообразными товарами и простые путники. Единожды мимо нас проскакал всадник на красивом белом скакуне. Он то и дело кричал встречным, чтобы ему уступили дорогу, и люди, кто-то охотно, кто-то, недовольно ворча, расступались. Я поинтересовался у Клэйборна кто этот всадник, тот ответил, что это имперский гонец, доставляющий какое-то важное поручение.

В первый день нашего пути по главному тракту, мы остановились на одном из постоялых дворов. В жарком, пропитанным вонью немытых тел помещение, было нечем дышать. Клэйборн, расталкивая посетителей, пробился к столу в дальнем углу залы, который был, впрочем, занят. Двое, не в меру пьяных мужчин, развалились за столом. Один уже лежал лицом в луже пролитого им же по столу пива, второй, который сам вот-вот уже готов был отключиться, пытался привести его в чувства. Убийца, недолго думая, поднял за шиворот ошарашенного постояльца и выбросил из-за стола, то же самое он проделал и со вторым пьянчугой, попутно протерев его мордой стол. Тот даже не очнулся, а первый несчастный, что-то мыча, дополз до товарища и, уткнувшись лицом ему в грудь, тоже затих. Никто не обратил на это внимания. Уставшего вида девушка, скользя меж столами, и уворачиваясь от рук, пытающихся добраться до ее задницы, подошла к нам. Убийца велел принести нам жареного гуся, бутыль вина и ковригу хлеба. Ели мы молча. Вино было кислым, но до этого мне и такого пробовать не приходилось. Кто-то из присутствующих затянул песню, точнее завыл, и его поддержало еще пара глоток. Вино ударило мне в голову и я, молча, наблюдал за происходящим вокруг. Глаза мои начали слипаться, я постепенно погружался в сон, и уснул бы, если бы не отрезвляющий подзатыльник Клэйборна. Мы собрались уже уходить, когда вдруг раздался грохот и крики. Компания, сидевшая за столом в центре залы, громко гоготала и улюлюкала. Рыжеволосый детина с гладко выбритым черепом распластался на спине рядом с опрокинувшейся лавкой. Разносчица стояла чуть поодаль с пустой кружкой в руках.

– Эка она тебя, прям в морду плеснула, – гоготнул один из товарищей здоровяка, тощий и жилистый.

– Он аж опрокинулся, словно конь, копытами кверху, – вторил ему другой пухлый круглолицый человечек.

– Во, во конь, – жилистый громко расхохотался и остальные поддержали его.

Рыжий с ревом вскочил на ноги.

– Завалите свои хлебальники, – грозно рявкнул он своим товарищам, и уставился на девушку, выставив в ее сторону указательный палец. – А ты шлюшка, все одно, сегодня подо мной будешь. И неси еще пива, раз мое вылила, да поскорее, а не то я тебя прямо здесь оприходую.

– Вам уже хватит, – выкрикнула девушка.

Она пыталась казаться храброй, но голос ее выдавал.

– Что-о-о!? Какая-то шлюха будет указывать сколько мне пить, – рыжий встряхнул головой, заходясь в булькающем смехе. – Посмотрите-ка на нее. Иди сюда кобылка, сейчас я тебя оседлаю.

Его спутники поддержала рыжебородого дружным смехом и выкриками. Побледневший хозяин двора что-то кричал, размахивая руками, но на него никто не обращал внимания. Остальные присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, не пытаясь вмешаться. Рыжебородый схватил девушку за плечо, та вскрикнула и попыталась вырваться. Пустая кружка выпала из ее руки, что вызвало новую волну криков и смеха. Клэйборн, только что стоявший рядом со мной и молча наблюдавший вместе со всеми за происходящим, внезапно оказался рядом с детиной и ухватил того за запястье.

– Не стоит, – негромко произнес он, но во внезапно образовавшейся тишине его услышали все.

– А ты еще кто такой? Пошел вон, – рыжебородый оттолкнул убийцу в сторону.

Клэйборн ударил так быстро, что я даже не успел ничего понять. Удар пришелся в кадык. Детина застыл, выпучив глаза, а затем словно подкошенный повалился на пол. Вокруг послышался ропот. Дружки рыжебородого здоровяка тут же повскакивали со своих мест. Двое из них извлекли короткие ножи. Клэйборн отвел полу плаща слегка в сторону, обнажая висящий на поясе ножны в которых покоился длинный кинжал.

– Не стоит, – произнес он, возлагая ладонь на рукоять кинжала. Голос убийцы прозвучал спокойно, но от его тона внутри у меня похолодело.

Дружки рыжебородого, по всей видимости, не отличавшиеся особым здравомыслием, молча двинулись в сторону Клэйборна. Тот даже не пошевелился, словно бы, не замечая приближающихся к нему людей. Я видел кривую ухмылку на лице жилистого и как поигрывал ножом в своей руке толстяк. Того, что произошло потом, похоже не ожидал никто из присутствующих. Даже я. Убийца молниеносно выхватил кинжал и, сделав пол оборота, нанес колющий удар в шею ближайшему к нему противнику. Тот захрипел и упал, заливая пол кровью. Толстяк кинулся на Клэйборна с выставленным перед собой ножом, но убийца легко увернулся, пропуская толстяка за себя, и не оборачиваясь ударил кинжалом за себя. Удар пришелся толстяку меж лопаток. Быстрым движением выдернув лезвие из тела поверженного им врага, убийца тут же двумя быстрыми движениями резанул по запястьям жилистого. Тот завопил и выронил нож. Клэйборн сильным ударом вогнал кинжал ему в сердце. Жилистый умер как раз в тот момент, когда тело толстяка с грохотом коснулось пола. Я еще никогда не видел, чтобы человек двигался так быстро. Оставшийся противник не став дожидаться окончания драки, бросился к выходу. Брошенный ему убийцей вслед кинжал угодил тому прямо в затылок. Убегавший рухнул словно подкошенный. Клэйборн неспеша прошествовал через всю залу и, склонившись к убитому, извлек свой кинжал. Отерев лезвие о рубаху мертвеца, он вернул его в ножны.

– Я же предупреждал, – невозмутимо произнес он. – Хозяин, здесь стоит прибраться.

Тот тут же закивал в ответ. Посетители и завсегдатаи постоялого двора вставали и быстро покидали залу, которая вскоре совсем опустела. В конечном счете нас осталось лишь четверо. Девушка-разносчица, хозяин, убийца и я, а также пять бездыханных тел, чья кровь окрасила пол в красное. Девушка подошла к Клэйборну, и, робко опустив глаза, пробормотала слова благодарности.

– Хозяин, есть свободные комнаты? – спросил убийца, на что тот вновь утвердительно кивнул.

– Тогда твоя девушка покажет мне ее, если она, конечно, не против.

– Нет, господин, – застенчиво улыбнулась та. – Пойдемте.

– А кто здесь будет все убирать? – возопил немного пришедший в себя хозяин.

Убийцы лишь стоило бросить в его сторону один взгляд чтобы тот тут же решил, что сподручней будет убраться ему самому и мальчишке конюху. Я было пошел следом за Клэйборном, но тот указал мне в сторону выхода.

– Сегодня ты спишь вместе с лошадьми.

После этих слов он удалился в сопровождение девушки.

Состроив недовольную гримасу, я покинул залу. Заночевал я под специальным навесом рядом с коновязью. Мальчишка конюший не сказал мне ни слова против, зная с кем я сюда прибыл. Так под тихое фырканье лошадей я уснул, привалившись спиной к деревянной перегородке. Утром небо разродилось мерзким моросящим дождем. Клэйборн разбудил меня легким тычком носка сапога в бок.

– Вставай, – сказал он. – Нам пора.

И мы снова отправились в путь. Тракт медленно превращался в кашу. Настроение и без того гадкое, в конец испортилось. Дождь шел весь день, и последовавшею за ним ночь мы провели в довольно скверных условиях.

Около полудня шестого дня пути на горизонте наконец-то замаячили стены города. Даже издалека, он показался мне просто огромным, и чем ближе мы были к своей цели, тем больше я в этом убеждался. Город был в разы больше Корнова, и я поделился этим впечатлением с убийцей. Тот лишь рассмеялся в ответ. Я поинтересовался, успеем ли мы к вечеру дойти до Флада, на что Клэйборн ответил, что мы просто обязаны успеть.

Поначалу я усомнился в его словах, но все мои сомнения развеялись, когда к закату мы достигли городских ворот Флада. Их охраняла два человека из числа городской стражи. Один стражник, толстый и маленький, прислонившись спиной к стене, лениво отгонял от себя надоедливых мух. Второй, высокий, со шрамом во все лицо преградил нам дорогу. Оба стражника были облачены в длинные до колен кольчуги, которые судя по следам ржавчины во многих местах знавали и лучшие времена. На надетых поверх кольчуг грязно-коричневых сюрко, штопанных во множестве мест, красовалось выцветшее золотое солнце Империи. Солнце имело четырнадцать лучей, которые как я узнал много позже, обозначали претории Ардалии. Один нижний луч в правой части солнца был длиннее остальных. Он по всей видимости символизировал принадлежность стражников к претории Лаш. Шлемов ни один из них не носил. Толстый стражник стоял с непокрытой головой, а вот голову того, что со шрамом защищал кольчужный капюшон. Вооружены они были короткими мечами, висевшими у них на поясе в потертых кожаных ножнах. В общем выглядели эти двое по моему мнению не так уж и солидно, как должны выглядеть люди, состоящие в городской страже такого большого города. Высокий стражник оглядел нас с ног до головы, а затем смачно сплюнув под ноги убийце, спросил:

– Цель вашего визита во Флад, столицу Лаша, вотчину славного претора Прагга?

Он сильно шепелявил, что убивало всю ту серьезность, которую он пытался придать своему виду.

– Мы прибыли на праздник. Все только и говорят об юбилее достопочтенного претора, и мы бы хотели посмотреть на торжество. Я знаю, что на главной площади для простого люда устроят что-то вроде празднества.

– Всякий хочет посмотреть, да поучаствовать. Посмотри-ка на них Борс, на праздник они пришли поглазеть. Вас сюда никто не звал, своих хватает. Лезут в наш славный городок всякие деревенщины. Ладно, мне-то без разницы, плати пошлину за себя и мальчишку.

Клэйборн достал из-за пазухи увесистый мешочек и вручил его стражу. Тот, взвесив его в ладони, передал пошлину Борну, и потеряв к нам всякий интерес, занялся следующим путником, толстым крикливым купцом. Мы вошли в невысокую открытую дверь в левой створке гордских ворот. Уже нам вдогонку шепелявый прокричал:

– Все равно на всех выпивки и баб не хватит, так что не хрен вам здесь делать, – после чего гнусно захихикал. Мы с Клэйборном переглянулись, расплываясь в широких улыбках, а затем молча двинулись вперед по петляющей меж домов улице Флада.

Глава 5

Письмо для Грэя

Я помню, как они смотрели на меня. Эти глаза. Множество глаз. И во всех я видел лишь страх. Страх скота, пригнанного на убой. Они боялись меня. Впрочем, они боялись всю свою жизнь, если их жалкое существование можно было назвать жизнью. Я ехал сквозь их ряды, а они отступали и жались друг к другу, сбивались в кучу, словно овцы, овеянные страхом. И тогда я увидел ее. Она стояла одна. Грязная, в разорванном платье. Ее лицо было разбито, но подбородок был гордо задран вверх. Глаза впились меня, черные словно сама ночь. И в них не было страха, лишь ненависть, и презрение. Когда я спешился и спросил ее, боится ли она меня, та лишь рассмеялась в ответ. В ее смехе слышалась издевка. С презрением, словно яд, выплеснулись из ее уст слова. Она заявила, что ее страхи ничто по сравнению с моими. Меня восхитила ее смелость, и тогда я спросил, как смеет она так со мной разговаривать. Ее ответ поразил меня. Дважды убить меня ты не сможешь, а уж одну смерть я как-нибудь переживу. Я помню, как она кричала и смеялась одновременно, когда пламя костра пожирало ее плоть. Лишь ее лицо я запомнил в тот день, остальные слились в серое ничто. Ее страхи умерли вместе с ней, а мои преследовали меня до самого конца.

Претор Миарт Безумный

Флад оказался довольно мерзким городишкой. Тогда он мне показался просто огромным, но это тем не менее не делало его привлекательным. Город просто утопал в нищете, пьянстве и разврате. Его узкие грязные улочки, залитые помоями, выливаемыми прямо из окон на головы прохожим, были заполнены нищими, вечно снующими и заманивающими в свои сети продажными девками, и другими подозрительными личностями. Проталкиваясь через эту разномастную толпу, я понимал, что ничем не отличаюсь от них, и это не очень-то меня радовало. Я не хотел больше такой жизни. Я поставил перед собой цель вырваться из этой массы, тогда еще не предполагая, чего это мне будет стоить. И поэтому я, сжав зубы, твердо ступал за невозмутимым Клэйборном, твердо решив уцепиться за шанс, который предлагал мне убийца. Правда, чем дальше мы продвигались, тем чище становились улицы и окружение. Если до этого стражников я видел только у ворот, то в этой части города они то и дело попадались нам на глаза, делая вид что следят за порядком. Люди здесь были одеты более опрятно. Вместо нищих на улицах пели бродячие музыканты, хотя в моем понимание, они ничем не отличались от тех же вонючих бродяг. Клэйборн всю дорогу молчал и даже ни разу не обернулся посмотреть не отстал ли я от него. Впрочем, я уже привык к такому его поведению.

Мы остановились перед зданием с вывеской, на которой была изображена выгнувшая спину черная кошка, а может быть и кот. Под ней была намалевана какая-то надпись, но я не умел читать и не понимал какое значение оно несет. Оказавшись внутри, я был приятно удивлен. Городская таверна явно отличалась от постоялого двора, где Клэйборн устроил резню, причем в лучшую сторону. Общая зала была намного чище и просторнее, да и контингент, расположившийся за столами, на вид был более благовоспитанным. Убийца молча прошествовал к широкому столу, за которым сидел дородный человек, по всей видимости, хозяин таверны. Увидев Клэйборна, он резко встал и, всплеснув руками, заискивающе залепетал:

– Чем могу служить добрый господин? Хотите перекусить, а может быть остаться на ночь?

– И то, и другое, – коротко ответил убийца.

– Конечно, конечно, – хозяин почтительно склонил голову. – Все будет сделано в лучшем виде. Надолго ли вы хотите остановиться у нас?

– На пару дней, возможно дольше, конечно, если меня устроит ваше заведение, – Клэйборн оценивающе оглядел обстановку.

– Могу вас заверить, что в ближайшем квартале лучшего заведения, чем наше вы не найдете. А этот, хм, мальчик будет ночевать с вами? – хозяин критично осмотрел меня с головы до ног, недовольно скривив пухлые губы.

– Да, это мой племянник. Мы издалека и дорога не пощадила наши одежды. Пусть нас проводят в нашу комнату, и принесут туда ужин. Также нам не помешала бы горячая вода и пара полотенец.

– Вот, – убийца достал из кошеля серебряный слэн и кинул его хозяину. Тот ловко поймал его и спрятал в нагрудном кармане своего темно-зеленого фартука.

– Хорошо. Хорошо, – торопливо залепетал он. – Мы всегда рады новым постояльцам. Траги покажи нашим гостям их комнату.

Появившийся словно из ниоткуда рыжий мальчуган, небрежно кивнул в знак приветствия, и жестом пригласил нас следовать за ним. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Траги провел нас в конец длинного коридора. Остановившись, он отворил нам дверь слева, и отошел в сторону, давая пройти. Клэйборн извлек из кошеля медный слэн и вручил его парню. Тот сразу оживился, и, поинтересовался о том требуется ли нам что-то еще. Получив распоряжения Клэйборна по поводу ужина, он удалился прочь.

Комната оказалась небольшой, но уютной. Две небольших кровати, деревянный столик у самого окна, два стула и несколько вбитых в стену крючьев под одежду, вот и вся обстановка. Пока мы обустраивались, Траги принес нам тазик с чистой водой и пару полотенец. С каким удовольствием я смыл со своего лица и рук дорожную пыль, правда прежде умылся убийца, и когда пришла моя очередь, вода была уже не столь чиста, но меня это не особо расстроило. Когда я уже обтирался полотенцем, в дверь вновь постучали. Рыжий служка принес ужин. Поставив поднос на стол, он отошел к двери и застыл у нее в позе сторожевого пса. Клэйборн улыбнувшись, снова извлек из кармана мелкую монету и кинул ее Траги. Тот, поймав ее в воздухе, словно заправский циркач, склонился в низком поклоне, и с улыбкой во всю свою рожу вышел из комнаты, не забыв при этом плотно затворить за собой дверь.

Ужин оказался превосходным. Жареная утка, еще горячий хрустящий хлеб, свежая зелень, большой кусок мягкого сыра и, конечно же, кувшин с вином. Ели молча. Поначалу я набросился на пищу как голодный зверь, но потом, уже немного насытившись, я стал есть медленнее, смакуя каждый проглоченный мной кусочек и запивая все это вином. Закончив, я отвалился на спинку стула, прикрыл глаза, и начал клевать носом, но пришедший убрать со стола Траги не дал мне провалиться в сон. Взяв поднос, слуга пожелал нам хорошо отдохнуть и удалился.

Клэйборн широко зевнул и, недолго думая, завалился на кровать. Я решил последовать его примеру и тоже лег. Я впервые в жизни спал под настоящей крышей, да еще в придачу на кровати. Убийца затушил свечу, и комната погрузилась во тьму. За окном кто-то скребся, послышалось шипение, а затем протяжное предупреждающее «мяу». Видимо коты не поделили кошку или остатки пищи. Не зря, наверное, эти животные были изображены на вывески таверны. Под этот кошачий спор я медленно впадал в сон, пока полностью не провалился в темную бездну ночи. Меня снова преследовали серые тени, но я так и не смог понять, чего же они от меня хотят.

Проснулся я поздно утром. Убийцы уже не было. На столе стоял остывший завтрак. В углу таз с прохладной водой и чистое полотенце. Умывшись, я наскоро позавтракал холодной яичницей с ветчиной, и, запив все это теплой водой, снова лег на кровать. За окном слышался скрип колес, ржание лошадей и людские голоса. Не знаю, сколько я пролежал размышляя, думая о всем том, что со мной произошло за последнее время. Лишь Траги забежал чтобы забрать поднос. Я спросил, не знает ли он, куда ушел мой спутник, но тот лишь пожал плечами в ответ и сказал, что высокий господин вышел из таверны рано утром, ничего не сказав. После чего служка оставил меня наедине с моими мыслями.