Наемник смерти

– Да уж, вы дети противный народец. Вечно гнусите, чего-то просите. Пристаете ко всем, а потом из карманов пропадают ценные вещи.

– Я не ребенок, – обиженно воскликнул я.

– Вот-вот. Обычно дети так и отвечают, когда их называют детьми, – Клэйборн ехидно улыбнулся и подмигнул мне.

Я было хотел ему ответить, но тут же передумал, решив, что он прав.

Убийца принялся разворачивать сверток. Я привстал на локтях и с любопытством стал наблюдать. Внутри лежали два добротных куска мяса, меж которых была спрятана плотная тряпица. Ей-то и было обернуто заветное письмо, оказавшимся на деле всего лишь небольшим клочком бумаги. Прочитав послание, Клэйборн некоторое время сидел неподвижно, что-то обдумывая. Наконец молча кивнув, словно мысленно согласился с чем-то или кем-то, зажег свечу и поднес к ней записку. Та вспыхнула и в считанные мгновения обратилась в пепел.

Некоторое время мы провели в молчание. В дверь постучали и Клэйборн разрешил войти. Траги принес нам ужин. Убийца отдал мальчишке сверток с мясом и велел, чтобы нам его приготовили на завтрак. Парень, забрав сверток, молча поклонился и ушел.

Расправившись с ужином, я стал допытываться у Клэйборна о том, когда он собирается покинуть Флад, и тот ответил, что скоро. Больше он мне ничего не ответил, так что пришлось довольствоваться этим.

Все последующие дни убийца где-то постоянно пропадал. Город гудел, готовилось что-то, как мне тогда, казалось, грандиозное. Я спросил у Траги что происходит, и тот, посмотрев на меня как на дурака, сказал очевидную для него вещь, день рождение претора. Конечно, я слышал об этом при разговоре Клэйборна со стражами у городских ворот, но тогда не придал этому особого значения. На пятый день нашего пребывания во Фладе убийца растолкал меня на рассвете.

– Сегодня в городе торжество, а вечером мы покинем Флад. Но сначала заглянем на огонек к претору, – убийца подмигнул мне. – И ты должен выглядеть подобающе, оденешь это на праздник.

Клэйборн вручил мне сверток. Развернув его, я обнаружил внутри аккуратно сложенную праздничную одежду. Я видел такую, только на зажиточных людях. Черная с белыми манжетами на вороте и рукавах рубаха, темные штаны, узкий поясок и высокие сапоги. Примерив все это, я почувствовал себя неуютно, мне казалось, что в этом наряде я выгляжу полным идиотом. Клэйборн, заметив мое смущение, лишь рассмеялся, и я поскорее скинул с себя весь этот маскарад, а затем быстро натянул свою повседневную одежду.

– Зачем нам туда идти, хочешь повеселиться перед уходом? Я думал у тебя и в правду здесь какое-то дело, а ты решил просто развлечься, – я действительно не понимал смысл нашего пребывания во Фладе и открыто высказал свое мнение убийце.

– Не совсем, хотя и развлечься нам тоже бы не мешало, – Клэйборн уселся на край кровати. – Сегодня важный день, в том числе и для тебя. В особенности для тебя.

– Неужели!? Интересно узнать, чем же это?

– Помнишь, то письмо, которое через тебя передал мне Луис. Это был контракт.

– Контракт? Что еще за контракт?

Клэйборн криво ухмыльнулся в ответ.

– Контракт на убийство, – пояснил он. – Луис-мясник, у которого ты взял письмо, посредник, связующий между заказчиком и исполнителем. Такие люди как Луис, есть в каждом крупном городе Ардалии.

– А как узнать посредника?

– Об этом тебе еще рано задумываться. В Убежище ты получишь ответы на свои вопросы, если конечно проявишь себя и достигнешь конца обучения.

Убийца вздохнул и сменил тему разговора.

– Сегодня именины претора. Он и его придворные выйдут к своим поданным на площадь перед преториатом, чтобы произнести речь, и получить лживые овации и поздравления в адрес его светлости Прагга претора Лаша.

– Ты хочешь убить претора? – на мгновение у меня перехватило дыхание.

– Нет, – Клэйборн недовольно отмахнулся. – Он-то нам как раз и не нужен. Претор Прагг идиот, которого дергают за ниточки аристократия Лаша. И пока он покорен словно пес, его смерть никому не выгодна. Наша цель его казначей. Проблема в том, что этот сукин сын не выказывает носу из здания преториата и только раз в год в день рождение своего претора он выходит вместе со всеми на площадь. Вокруг много охраны и будет очень тяжело к нему подобраться.

– И как же ты тогда собираешься до него добраться?

– А кто сказал, что это буду я? – убийца подозрительно ухмыльнулся. – Он умрет от твоей руки. Считай, что это твое первое задание, назовем его вступительным испытанием. Сегодня мы узнаем, достоин ли ты пройти обучение для того, чтобы стать полноценным наемным убийцей или нет.

– То есть ты хочешь, чтобы я у всех на глазах убил этого человека? – я был в гневе. – Каким это образом и откуда мне знать, что пока я делаю за тебя всю грязную работу, ты просто не возьмешь деньги и смоешься. А может и вовсе не существует никакого Убежища, а?

– Успокойся мальчишка и сядь! – грозно рявкнул Клэйборн. – Не забывай, я вытащил тебя из-за решетки, спас от казни. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я рисковал своей шкурой ради тебя и даже пошел на убийство городской стражи. И до сих пор трачу на тебя свое время и деньги. Поэтому прошу тебя не забывать свое место. Я даю тебе шанс стать кем-то большим, чем бездомный воришка с улицы. К тому же у тебя нет выбора.

– Чтоб вас всех. Ну и как ты себе это представляешь? Я ведь даже в лицо его не знаю.

Внутри меня клокотала внезапно накатившая ярость.

– Узнаешь обо всем вечером, – отрезал убийца.

Больше Клэйборн со мной не заговаривал, да и я не испытывал желания продолжать с ним беседу. Меня очень возмутило, как преподнес мне эту весть убийца. Вот так просто взять и убить казначея претории Лаш. Хорошенькое дельце, сообщить мне такое в тот же день, когда все надо сделать, причем, не объяснив каким образом это должно произойти. Это мне очень напомнило ситуацию с Бэкетом, и я вновь почувствовал себя марионеткой, которую дергают за ниточки чьи-то умелые руки и это меня сильно раздражало. Но в одном Клэйборн был прав, выбора у меня не было. Это был мой единственный шанс выбиться в люди и возможность стать наемным убийцей было не плохим решением моих проблем.

После обеда убийца пропал куда-то на пару часов. Вернувшись, он сказал, что нам пора готовиться и велел мне одеваться. Я вновь натянул на себя весь этот смазливый маскарад, и еще больше почувствовал себя куклой с ниточками на руках и ногах.

– Возьми это.

Убийца протянул мне кинжал с коротким волнистым лезвием из стали. Это было добротное оружие с костяной рукоятью, которое удобно ложилось в ладонь.

– На тот случай если вдруг что-то пойдет не так. Спрячь его за голенище сапога, вот так. Чтобы не заметили.

Он помог мне с кинжалом. Я обиженно молчал, стоя в ожидание его дальнейших действий. Убийца тоже приоделся по случаю праздника, хотя его одежда, по сравнению с моей, казалась блеклой и серой.

Кивком головы Клэйборн приказал следовать за собой. Покончив приготовления, мы покинули таверну. На выходе Траги получил от убийцы монетку и, поклонившись, пожелал нам счастливого пути. Напоследок он искоса окинул меня взглядом с ног до головы и явно удивленный и недовольный моим франтовским видом издевательски прищурил глаза и покачал своей рыжей башкой. Проходя мимо, я как бы невзначай ударил его локтем в живот, Траги закашлялся и согнулся, склонившись, я шепнул ему на ухо:

– Я мог бы сломать тебе нос, но я тороплюсь.

Клэйборн бросил на меня недовольный взгляд, но вмешиваться не стал. Я никогда не позволял никому над собой смеяться, особенно, таким как Траги.

Мы двинулись навстречу веселью и разгулу, но я прекрасно понимал, что повеселиться мне сегодня не удастся. По мере приближения к городской площади вокруг становилось все больше и больше народу. Горожане и гости Флада были празднично одеты, каждый, конечно, в меру своих возможностей со счастливыми и не очень лицами. Старики, дети, рабочий люд, простые гуляки, шлюхи и прочий сброд, все были рады выпить и погулять за чужой счет, а кто-то еще и подзаработать. Большинство из этих идиотов, наверное, и не предполагало, что они будут пропивать свои же деньги, которые были уплачены в качестве налогов, а если уж кто сегодня и погуляет вволю так это сам претор со своей свитой. Конечно, мне не было до этого особого дела, но смотреть на эти немного опьяненные от предстоящего празднества лица было забавно.

Выйдя на площадь, я был просто поражен такой массой народа, собравшейся в одном месте. Площадь была довольно обширна, и всю ее заполонили люди. Торжество еще не началось, но многие уже занимали места поближе к воротам преториата и, украшенному цветами, большому деревянному помосту, установленному в центре площади. Преториат, в котором, по всей видимости, и обитал прославленный виновник торжества, высился над площадью громадной серой махиной, таких больших сооружений я прежде не видел и был сильно поражен. Окруженный высокими внешними стенами с зубчатым парапетом, сам преториат имел остроконечную крышу со шпилем на котором развевалось знамя с изображенным на нем золотым солнцем Ардалии на грязно-коричневом фоне. К основному зданию по обе его стороны также прилегали две круглые башни с такими же остроконечными крышами и шпилями только чуть ниже основной, на которых также развевались знамена претории Лаш. Я с интересом рассматривал преториат от чьих больших стрельчатых окон отбрасывало свои блики солнце. Убийца, встретившись со мной взглядом, лишь криво ухмыльнулся.

Повсюду звучали счастливые выкрики и смех. Торговцы продавали всякие мелочи, предлагали дешевое пиво и прочий товар. Тут и там мелькали раскрашенные донельзя, полуголые жрицы любви, готовые в любой момент, за звонкою монету, подарить несколько минут, а если потребуется и часов, развратного счастья. Разодетые в яркие одежды шуты кривлялись, разыгрывая смешные как им казалось, сцены. Правда большинству обывателей это нравилось, ведь люди задаром готовы смеяться даже над своими пальцами. Мне захотелось поскорее уйти от этого балагана подальше, но я прекрасно понимал, что это невозможно. Убийца остановился и огляделся вокруг, после чего наклонившись к моему уху, произнес:

– Претор появится чуть позже. У нас еще есть время. Можешь пока осмотреться и повеселиться, но не забывай для чего мы здесь и не уходи с площади. Я тебя скоро отыщу.

Сказав это, Клэйборн растворился в толпе. Я лишь равнодушно пожал плечами и двинулся дальше один. Проталкиваясь сквозь толпу людей, я искал, чем же мне заняться, но ничего интересного для себя на этом празднике «жизни» я не находил.

Через некоторое время я вышел на другой конец площади, и хотел было вернуться или протиснуться к воротам преториата, как вдруг заметил большое скопление людей, столпившихся вокруг невысокого помоста, на котором происходило какое-то действо. Я, заинтересовавшись, решил присоединиться к зрителям. Бесцеремонно работая локтями, я планомерно протискивался вперед, не обращая внимания на недовольные возгласы и окрики окружающих. Кто-то попытался ухватить меня за ворот рубахи. Я развернулся и со всей силы ударил носком сапога в колено мужчине средних лет. Тот взвыл и разжал пальцы, больше меня никто остановить не пытался. Помост, как оказалось, служил импровизированной сценой для труппы бродячих актеров, разыгрывающих на ней очередную бездарную пьеску.

Мужчина на сцене стоял на коленях перед молодой женщиной. Я сразу понял, что это любовные сопли, и вообще вставать на колени перед женщиной, было ниже мужского достоинства. Признаться честно если бы не красота актрисы, я бы не стал смотреть на это зрелище. Черноволосая красавица хорошо играла роль неприступной дамы, чьей руки и сердца добивался богатый господин. Я никогда не мог до конца понять, что значит словосочетание «просить руки и сердца», конечно же, я знал, что это всего лишь игра слов, но все что меня привлекало в женщинах это их красота и тело, хотя тогда еще я не имел близости с ними. Люди восхищенно хлопали, вздыхали и умилялись при виде происходящего на сцене, я же едва сдерживал смех. Дрянные декорации, актеры под стать им, конечно, за исключением темноволосой актрисы и глупая любовь, но, похоже, идиотам, окружавшим меня, это нравилось. Но несмотря на все мое отвращение к данному действу, я продолжал смотреть его. Мне показались знакомыми черты лица актрисы, но я так и не смог вспомнить, кого же она мне напоминает.

– Нам пора, – я почувствовал на своем плече тяжелую ладонь Клэйборна.

– Как ты меня нашел? – спросил я.

– Это было совсем не трудно, всем детям нравятся «сказки» про любовь.

Убийца хитро подмигнул мне.

– А мне нет, – обиженно огрызнулся я, и вновь почувствовал себя полным идиотом.

– Как скажешь, – убийца снисходительно пожал плечами. – Идем, скоро начнется.

Убийца отвел меня в тихое место на самом краю площади. Присев, он взял меня за плечи и, посмотрев мне в глаза, сказал:

– Пора. Возьми это, – он извлек из-за пазухи длинную тонкую иглу, кончик которой был замотан крохотной тряпицей.

– Зачем? – удивленно спросил я.

– Это для казначея. На конце этой иглы смертельный яд, тебе лишь стоит уколоть его.

– Но как же я это сделаю?

– Не перебивай. Каждый год на день рождение претора, ему приносят дары. Эти дары ему вручают дети аристократии города, для этого организуется шествие. Ты будешь участвовать в нем, я выбил для тебя местечко, не спрашивай, как. Ни с кем не разговаривай, помни ты ребенок из богатой семьи. Дары из рук детей принимает казначей, в тот момент, когда очередь дойдет до тебя постарайся незаметно уколоть его. Лучшей возможности не представиться. Будь осторожен и не уколись сам. Яд подействует не сразу, поэтому все дети успеют уйти. Ты пойдешь в конце колонны. Но помни, казначей должен сегодня умереть и, если что-то пойдет не так, воспользуйся своим кинжалом. Старик слаб и медлителен, и вряд ли окажет особое сопротивление. Это крайний случай, но работа должна быть выполнена. Ты меня понял? Убей казначея, а я постараюсь тебя вытащить, если не пройдет номер с иглой, но я надеюсь, до этого не дойдет. Теперь пошли, скоро все начнется, и будем думать также быстро закончиться с благоприятным для нее исходом.

Мне план Клэйборна совершенно не понравился. Оказаться одному в окружение стражи, было не лучшим вариантом развития событий. Не для того я бежал из Корнова, чтобы вновь оказаться за решеткой, а затем и на плахе. Я представления не имел каким образом мне удастся уколоть казначея. Мысли лихорадочно метались у меня в голове, и я с трудом смог взять себя в руки.

Тем временем убийца уверенным шагом вел меня к моей, как я тогда думал, печальной участи. Еще издали я заметил колонну празднично разодетых детей и суетящегося около них маленького человечка. Внезапно мне стало дурно, и очень захотелось дать деру, но я переборол в себе это чувство. Завидев нас, человечек подбежал к Клэйборну и стал размахивать руками перед лицом убийцы.

– Ну, где же вы ходите? Только вас и ждем, вот-вот начнется. Где же ваш чудесный мальчик.

– Сам ты, чудесный, – фыркнул я, а Клэйборн недовольно на меня шикнул.

– Он здесь. Не беспокойтесь, обычно он очень тихий и послушный. Преподнесет подарок в лучшем виде, вы его даже и не заметите. Куда ему встать?

– Отлично, отлично. Ваш мальчик пойдет в самом конце. Понесет корзину с цветами.

Я стоял на месте словно вкопанный и Клэйборн подтолкнул меня, но я не сдвинулся с места, тогда последовал толчок посильнее, и я, опустив голову, занял свое место. В колонне вместе со мной было около десяти детей по два человека в ряд. Каждая пара несла большую корзину с даром для претора.

Я стоял в правом ряду уставившись в спину, стоящего впереди меня надушенного мальчишки. Я думал, что хуже быть уже не может, но я ошибался.

– Эй, это ты? Вот это да! Я так и знала, что мы с тобой еще встретимся!

От неожиданности я, чуть было, не свалился на месте. Этого не могло быть. Шанни! Противная девчонка. Я резко повернул голову влево. Так и есть. Это была она. Шанни была со мной в паре. Ее изумрудного цвета платье было украшено цветами. Мой мир начинал рушиться.

– Как же ты здесь оказался? И откуда на тебе эта одежда, ты же живешь на улице? – она была в своем репертуаре, ни на секунду не останавливаясь, сыпала вопрос за вопросом.

– Я так и знала, что ты меня обманул, – она уперла руки в бока и укоризненно на меня посмотрела. – Ты из богатой семьи. И кто же твои родители?

Я стоял как вкопанный, не зная, что ей ответить. Меня и так трясло от предстоящего дела, так еще со мной в паре была эта пигалица, которая чуть ли не в рот мне смотрела. Это все очень осложняло.

Пока я лихорадочно придумывал, что же мне ей ответить, заиграли трубы. Толпа колыхнулась в предвкушение, ворота перед преториатом распахнулись. Оттуда появилась процессия во главе с претором. Плотное кольцо стражников теснило наиболее ретивую часть толпы в стороны, давая свободу перемещения своему господину. Процессия подъехала к широкому помосту, после чего претор, не без труда и помощи слуг, спешился. Поддерживаемый под обе руки, он медленно поднялся на помост. Двое стражников облаченные в церемониальные, изукрашенные золотой гравировкой, доспехи встали по обе стороны от него. Толпа затихла в ожидание речи. Претор Прагг напоминал большого хряка, даже в вечернее время, когда было уже достаточно прохладно, с его лба струился пот, который он утирал небольшим платочком. Своими маленькими погаными глазками, он цепко всматривался в лица своих подданных. Когда он заговорил, я понял, что голос у него соответствует его виду, он был тоненьким и визгливым. Хотя это и не было неожиданностью, мне все равно стало как-то не по себе.

– Я рад приветствовать вас всех на моем торжестве, – начал претор, выставляя руки вверх и грузно поворачиваясь то в левую, то в правую сторону, чтобы народ на площади видел, что он обращается ко всем своим подданным. – В этот светлый праздник я необычайно счастлив видеть мой верный народ собравшийся здесь чтобы поздравить меня с моим скромным юбилеем и воздать подобающие почести мне человеку денно и нощно трудящемуся на благо нашей великой претории, и в особенности для жителей ее столицы, нашего славного города Флада.

Еще несколько минут претор распалялся в восхвалениях к себе, периодически утирая платочком свой мясистый лоб. Мне сразу вспомнилась деревенька с замученными от работы и утопающими в бедности людьми, и нищие, из бедных районов Флада, тянущие к прохожим грязные руки. Не эти ли люди купаются в богатстве и щедрости претора. А эта толстая мразь говорила и говорила, и люди, глупые люди, стояли, и с восхищением, раскрыв рот, слушали. Глядя на них, я понимал, что они заслужили такое к ним отношение. Все их недовольство можно было купить красивыми речами и обещаниями бесплатного веселья. На какое-то мгновение я забыл о цели своего пребывания здесь, но заключительные слова Прагга привели меня в чувство.

– Я знаю, дорогие мои, что вы хотите выразить свою признательность мне, преподнеся дары. Мне радостно это слышать и по традиции все ваши дары примет мой старый друг и ваш преданный слуга, смотритель казны и поборник налогов претории Лаш, господин Фрол. Прошу поприветствовать его.

Фрол оказался древним седовласым старикашкой, причем ослепшим на один глаз. Он производил впечатление холодного и скользкого человека, каким, по всей видимости, и являлся в жизни.

Вновь заиграли трубы и, по взмаху руки маленького человечка, наша процессия тронулась с места. Меня прошиб холодный озноб. Шанни что-то весело жужжала над самым моим ухом, но я не слушал. Корзина была легкой, но неудобной, ее ручка резала мне ладонь. Мы довольно быстро прошли через толпу. Когда наша процессия миновала кольцо стражи, мне стало совсем дурно. Взглядом я начал искать пути для отхода, но их не было.

Каждая пара подходила и ставила корзину рядом с Фролом, тот благодарил каждого ребенка, девочкам он целовал их маленькие ручки, при этом в его единственном глазу загоралась странная искорка похоти, а мальчикам пожимал руку, после чего пара удалялась. Я даже и не думал, что наша очередь, подойдет, так быстро. Игла была спрятана в правом рукаве моей нарядной рубахи. Когда пара, шедшая перед нами, поставила корзину и, выполнив все церемонии, отошла в сторону, я, лицом к лицу, столкнулся со своей жертвой, хотя сам мало был похож на охотника.

Поставив корзину с цветами перед казначеем, мы выпрямились. Фрол ощерился и изящно поцеловал руку рыжеволосой Шанни. Та, широко улыбнувшись, присела в реверансе, чуть приподнимая подол изумрудного платья. Наконец настал мой черед. Фрол протянул для рукопожатия руку, а я застыл в попытке вынуть иглу, время вокруг меня как будто бы остановилось. Вот он шанс, сейчас, уколоть его в ладонь. Фрол ждал. Он, наверное, счел, что я стесняюсь. Я услышал нервный шепот Шанни: «Протяни руку». Я слегка встряхнул рукой, так чтобы конец иглы скользнул из рукава в ладонь, но от волнения сделал это слишком быстро, и игла выпала под ноги Фролу.

– Что это? – удивленно воскликнул казначей. На какие-то мгновения я потерял способность говорить, хотелось закричать, но я не мог. Я бросил взгляд на Шанни, но та смотрела на меня широко открытыми от удивления глазами, явно ничего не понимая. Фрол, похоже, тоже ничего не понял и уже наклонился к игле, чтобы поднять и рассмотреть, что это. Ждать больше было нельзя. Я, собрав всю свою волю в кулак, резким движением выдернул из-за отворота сапога спрятанный кинжал и быстрым движением нанес два точных удара казначею в грудь. Кто-то закричал, наверное, это была Шанни. Толпа зароптала, многие не понимали, что происходит. Дети, стоявшие рядом и ждущие только нашу пару, бросились врассыпную, сея панику. Недолго думая, я схватил за руку Шанни, которая застыла на месте как вкопанная, ошалело хлопая глазами, и бросился бежать. Стража опомнилась и кинулась к нам. Прагг визжал от страха, словно резаная свинья. Внезапно передо мной что-то вспыхнуло и зашипело. Повалил белый дым с резким, отдававшим горечью, запахом трав. Я, не раздумывая, вбежал в образовавшуюся завесу, грубо потянув за собой девчонку. Та была очень напугана и ревела во весь голос. Из-за дыма я практически ничего не видел, и меня начинал душить кашель. Кто-то сильно ухватил меня за руку, я попытался вырваться, но у меня ничего не вышло, держали крепко. Кинжал выпал из мой руки. Меня выдернули из завесы, Шанни словно кукла вынырнула следом за мной. К моему счастью это оказался Клэйборн. Не говоря ни слова, мы бросились бежать. Вокруг началась давка, люди пытались поскорее покинуть площадь. Когда мы, наконец, вбежали в первый подвернувшийся проулок, Шанни резко остановилась и попыталась высвободить руку. Я обернулся. На девчонку страшно было взглянуть. Ее всю трясло словно от холодного озноба, а из глаз градом лились слезы.

– Шанни, – позвал я.

– Ты… Что ты наделал? Как ты мог? Я думала ты мой друг. А ты… Ты просто проклятый убийца.

– Прости, – это все что я смог ответить на ее обвинения. Не знаю почему, но мне стало ее жалко.

– Прости!? И это все что ты можешь мне сказать? Проваливай и забери свой проклятый камень, – Шанни сорвала висевший на ее шее кристалл и запустила им в меня. Я поймал его и сжал в ладони.

– Бегом, идиот, бегом, – Я услышал отрезвляющий крик убийцы.

Я оставил рыдающую Шанни позади. В конце концов, какое мне дело до этой назойливой глупой девчонки. Убийца!? Да я просто пытался выжить, к тому же я не навязывался к ней в друзья и уж тем более, никогда не считал себя хорошим человеком.

Поворот, еще один и еще. Я давно уже сбился со счета. Мы неслись через весь город словно парочка сумасшедших, пока не оказались в небольшом дворике. Там нас ждали. По всей видимости, у убийцы было все продумано на два шага вперед. Ожидавших было трое. Уже стемнело, и я не мог видеть их лиц, к тому же на них были длинные плащи с низко надвинутыми на лица капюшонами. Один из них держал под уздцы пегого жеребца.

– Ну и шуму вы наделали в день рождение претора. Он этого долго не забудет.

Я узнал голос говорящего. Мясник Луис.

– Теперь вас будет искать каждая бездомная собака, – голос, стоящего чуть поодаль остальных, мужчины был хрипловатым, он говорил в нос. – Какого хрена ты доверил это дело мальчишке?

– Какая разница, Сандерс. Дело сделано, ничего уже не изменишь, – третий незнакомец, а точнее незнакомка, раздраженно мотнул головой. – Будем надеяться, что этот старикашка не выживет. В конечном счете нож в его груди тоже не плохо. А мальчик сообразительный.

– Сообразительный или нет, а дело все запорол. Наделал слишком много шуму. Старик должен был умереть от слабости сердца, а умер от ножа мальчишки. Хотя еще не известно, умер ли.

– Хватит, – взмахом руки женщина дала понять, что больше ничего не хочет слышать, она была здесь главной. – Мы выведем вас из города. Держи, это твоя плата.

Она протянула Клэйборну небольшой мешочек.

– Но здесь не все, – убийца был возмущен размерами, а может и весом мешочка.