Теоретик. Один и без оружия

– Ну так что скажете?

– А что тут говорить? – ответил за всех Слава Проф. – Дорога на Вокзал нам знакома, а пик Вероятности стоит любого риска.

– Тогда всем отдыхать до утра. Детали обсудим завтра.

– Теоретик, – услышал я в спину голос Гудрона. – Ты старайся, старайся! Возможно, все дело именно в старательности и заключается.

И непонятно было, всерьез он говорит или шутит, – у него так всегда.

– Света, тебе часто говорят, что ты красивая? – Я любовался фигуркой девушки, которую ничего не скрывало. – У твоего Парамона губа далеко не дура!

Светлана ойкнула, прикрываясь одеждой, которую не успела надеть. Она, вероятно, считала, что я все еще сплю.

– Во-первых, Парамон не мой. А во-вторых, ты зачем подглядываешь?!

– Как будто бы теперь имею полное право, – самодовольно заявил я. – И вовсе даже не подглядываю, а любуюсь!

– Все, теперь можешь любоваться сколько угодно. – Светлана успела одеться полностью.

После проведенной вместе ночи между нами больше не оставалось той легкой напряженности, которая присутствовала накануне. Помимо того, на чем так настаивал Борис, мы и поговорить успели, и посмеяться, и немного взгрустнуть, вспоминая оставшихся на Земле близких.

Ближе к утру нас вдруг одолел голод. Такой нешуточный, что мне пришлось сделать вылазку. В полной уверенности, что обязательно что-нибудь обнаружу. И конечно же нашел. Завернутые в тонкие лепешки кусочки тушеного мяса. Целых полкотелка. Вот только какой-то негодяй, несомненно Гриша, поставил котелок у самой двери. В него я и угодил ногой, едва только вышел. Крышка со звоном улетела куда-то в темноту, благо что сам котелок устоял, а его содержимое не вывалилось, что было бы обидно. Прижимая котелок к груди, я успел юркнуть обратно за дверь, в то время как по стенам заметался луч фонаря и раздались шаги дежурного. Судя по бормотанию, именно Гриши. Закрывая дверь, впопыхах немного переусердствовал, и потому бесшумно у меня не получилось.

Плечи девушки тряслись от сдерживаемого смеха.

– Игорь, ты… настоящий… ниндзя! – прижимая к лицу ладони, едва сумела выговорить она. – Неслышный во тьме ночи как лунный свет, как тень, как легчайший порыв ветерка!

– Зато посмотри, что у нас теперь есть! – с законной гордостью добытчика заявил я.

Потом мы снова занимались любовью, и я искренне был благодарен Гудрону. Нет, не за вовремя, пусть и вынужденно, подвернувшийся секс, по которому, чего уж лукавить, успел соскучиться. На месте Светланы могла оказаться совсем другая девушка. Не такая, которую понимаешь с полуслова и которая с полуслова понимает тебя. И с которой есть о чем поговорить. Или даже просто помолчать, тесно прижимаясь друг к другу. Вероятно, Света чувствовала нечто подобное, поскольку призналась:

– Знаешь, Игорь, жаль, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах. И все равно я рада, что человеком, о котором рассказывал Борис, оказался именно ты, а не кто-нибудь другой.

– Молчи! – И я закрыл ее рот поцелуем.

Понимаю, о чем ты хочешь сказать. Обстоятельства заставили тебя лечь в одну постель с незнакомым мужчиной. Но ведь нам хорошо вдвоем и к чему тогда лишние слова?

К обсуждениям предстоящего похода приступили сразу после завтрака. И самым насущным вопросом стало малое количество патронов.

– На десять минут приличной перестрелки, – как выразился Гудрон.

– Или на одну-единственную встречу с гвайзелом, – добавил Янис.

Агрессивность местной фауны к человеку действительно была проблемой. Пройдет какое-то время, и за редким исключением все ее представители начнут старательно его избегать, уяснив, что агрессия обходится себе дороже. Вот только когда оно наступит, это время, и наступит ли вообще?

Как и все остальное прочее, патроны попадали сюда с Земли. Случалось, во множестве, и тогда цены на них стремительно падали. Но бывало и так, что они становились острым дефицитом. Предугадать невозможно, они появлялись в разных местах и без всякой периодичности, а потому все, кому стрелять приходилось часто и помногу, считали своим долгом и даже обязанностью запасаться ими впрок. На базе Грека в Фартовом их было запасено достаточно для того, чтобы не беспокоиться о них в течение какого-то срока. Но она далеко и находится в противоположной стороне от Вокзала.

У меня самого к ФН ФАЛу оставалось всего сорок четыре штуки. Получалось, два полностью снаряженных магазина и третий, в котором патронов не хватало даже на четверть от его емкости. Причем все как один с экспансивными пулями, которые у покрытого труднопробиваемыми роговыми пластинами гвайзела только чих и вызовут. А ту же пыжму, с ее толстенной шкурой, лишь не на шутку взъярят. И неполная пригоршня к нагану. С таким запасом к пику Вероятности точно не сунешься.

– Вот и выходит, что Вокзала нам не избежать, – выслушав отчеты о количестве имеющих боеприпасов, сделал вывод Грек.

– Может, по дороге чем-нибудь разживемся, – предположил Сноуден. И добавил: – Если очень уж повезет.

– Гриша, с тех пор как ты здесь, много раз тебе везло? В том числе и на патроны? – скептически усмехнулся Гудрон.

– До сих пор живой и это ли не везение? – обоснованно парировал Сноуден.

– Ну разве что. Но как бы то ни было, сидеть здесь резона нет. Георгич, когда отправляемся?

– Завтра с утра, – не задумываясь ответил тот. – Сегодняшний день на подготовку, а завтра с первыми лучами в путь. Игорь, за Светлану отвечаешь головой!

– Понял, – кивнул я.

Хотя ответчик из меня пока тот еще. Нахожусь здесь без году неделя и о многих опасностях знаю только понаслышке. Но все, что смогу, сделаю точно.

К своим обязанностям наставника я приступил незамедлительно, едва только вернулся в комнату.

– Значит, так, Света, завтра отсюда уйдем.

– На Вокзал? – Девушка то ли подслушивала наш разговор, то ли догадалась сама.

– Именно.

Первым делом возникла проблема с рюкзаком. Отправляясь с Гудроном, Светлана пошла в чем была. И благо на ней оказались брюки, а не платье или вообще зауженная юбка. Ничего против них не имею, но созданы они не для путешествий по дикой, сильно пересеченной местности.

– Придется тебе мой рюкзак нести, своего-то нет, – пошутил я.

– Понесу! – Она с готовностью кивнула. – Ты не беспокойся, я сильная! И выносливая. Знаешь, сколько лет фигурным катанием занималась!

Не знаю, но фигурка у тебя действительно что надо! Благодаря именно катанию или папа с мамой больше причастны – не важно. Важно другое. Тут больше пригодилось бы не умение хорошо кататься на льду, а также красиво и высоко задирать ножки, – навыки стрельбы. Потому что как за тобой ни следи – обязательно возникнут моменты, когда именно такие навыки тебя и спасут.

Я невольно улыбнулся, представив следующую картину. Света из последних сил прет мой рюкзак, а веса в нем будет килограмм тридцать как минимум. Ну а сам я, скрестив руки на груди и положив винтовку на сгибы локтей, иду себе, насвистывая какую-нибудь мелодию, зорко поглядывая по сторонам – ничего ниоткуда ей не грозит?!

– Игорь, не надо смеяться, я серьезно говорю! Точно обузой не буду!

– Даже не думал. Это я своим мыслям. Рюкзак мы тебе из мешка соорудим. – Хотя бы из того, в котором Гудрон надувной матрас приволок. – Но это потом. Сейчас у нас есть куда более важное дело.

– Какое именно? Уж не это ли? – Она указала глазами на постель.

Ничего не имею против, но не получится. Да, дверь прикрыта, но на ней нет ни замка, ни щеколды. К тому же она еще и открывается наружу, и потому в самый неподходящий момент может кто-нибудь заглянуть. Так что придется до темноты отложить.

– Ты оружия боишься?

Что тут говорить о девушках, когда многие мужики берут его с опасением? А иные даже со страхом: вдруг пальнет?

– Не знаю даже, – честно призналась она. – Я никогда его в руках не держала.

– Надержишься еще! – твердо пообещал я. Мысленно добавив: если жизнь тебе дорога. – Теперь смотри. Это револьвер системы наган. Устройство объяснять не буду, главное, научись им уверенно пользоваться.

Ну а что еще я мог предложить? Не свою же штурмовую винтовку весом почти в пять килограммов? Тут иной раз и сам начинаешь жалеть, что когда-то выбрал именно ее, а не что-нибудь полегче и не такое габаритное.

– Выстрелить из него можно двумя способами: сразу нажав на спуск или заранее взведя курок. Во втором случае и точнее получится, и усилие для выстрела меньше. Но не всегда на это есть время. Теперь возьми его двумя руками и вытяни их. Но не до конца, оставь чуть согнутыми.

Рассказывая, встал позади Светланы, плотно к ней прижимаясь. Тут же в голову полезли блудливые мысли, а глаза скосились на дверь: можно что-нибудь придумать, чтобы ее было снаружи не открыть? Например, веревку привязать?

«Нет, не получится, – разочарованно вздохнул я. – Некуда ее приматывать, даже дверной ручки нет».

– Чтобы попасть точно в цель, необходимо совместить целик и мушку.

Здесь мне вспомнилось, что такое совмещение называют еще «поженить мушку и целик», отчего глаза снова скосились на дверь. А что, если в двери просверлить отверстие и пропустить веревку сквозь него, завязав снаружи узел? И если вставить в щель между кирпичами нож, появится возможность туда ее намотать.

И сразу же себя одернул: не так много времени у Светы на освоение револьвера. Особенно учитывая, что осваивать придется чисто теоретически: нет у меня к нему достаточного количества патронов, чтобы часть из них потратить на обучение.

– Кстати, ноги тоже нужно немного согнуть в коленках, – продолжал наставлять я. И, не выдержав, поцеловал ее в шею ниже уха. – Понятно?

– Да.

– Ну тогда нажми на спуск.

– А он не выстрелит?

– Нет. – И в голову бы не пришло при первом знакомстве с оружием подсовывать заряженное.

– А как лучше сделать – сначала вот эту штучку сюда потянуть? Или сразу сюда надавить?

– Попробуй и так и этак.

– Да, если вначале потянуть, то потом легче давить, – некоторое время спустя согласилась девушка.

– Легче. И выстрел будет точнее. Теперь давай покажу, как барабан заряжать. – С этим делом у наганов целая морока.

Все-таки сто лет назад люди куда мужественнее были! Или хладнокровнее. Что, вероятно, одно и то же. В бою, когда в крови зашкаливает адреналин, поочередно экстрагировать стреляные гильзы, а затем также поочередно снаряжать каморы целыми патронами – это надо было умудриться!

– В общем, так. – Объясняя, сразу и показывал. – Откидываешь эту штучку и освобождаешь каморы от гильз. Каморами называются эти полости. Можно сразу снарядить пустую камору, а можно вначале освободить весь барабан. На стреляных гильзах остается насечка от бойка, их с целыми патронами не спутаешь. Есть и еще вариант, когда выкручивается ось и барабан вынимается полностью. Вот, посмотри, как именно. Из него тогда и гильзы извлечь, и снарядить времени меньше уходит. Но давай с самого простого. Света, – я изменил тембр голоса, сделав его требовательным, чтобы девушка прониклась, – это все не шуточки и дай бог, чтобы тебе не пригодилось. Но ты должна уметь пользоваться оружием, если хочешь жить.

– Игорь, я все понимаю, – кивнула она. – Ты учи меня, учи! А когда я все вызубрю и буду делать без ошибок, научишь еще и твоим ружьем? Научишь?

– Винтовкой, – автоматически поправил я. – Обязательно научу. Я тебя вообще всему, что только сам знаю, научу. Если у нас будет время, возможности и, главное, твое желание.

– У меня его хоть отбавляй, – заверила Светлана. – Что-то мне думается, будь у меня оружие и умей я с ним обращаться, тот же Парамон совсем по-другому бы со мной разговаривал.

– Ты даже не сомневайся.

С вооруженным человеком, особенно в том случае, если он способен применить оружие без всяких сомнений, через губу не цедят. Трижды подумают, прежде чем что-то сказать.

За дверью послышались шаги, затем осторожный, я бы даже сказал – тактичный стук в дверь, после чего раздался голос Гудрона:

– Игорь, ты занят? Можно тебя на минуту?

Ну вот, а мне почему-то казалось, что в комнату в любой момент могут ворваться без приглашения. Невольно посмотрел на постель, что не ускользнуло от внимания Светланы.

– Игорь, – многозначительно улыбаясь, сказала она, – если плата за мои уроки будет именно такая, я только «за»!

И застенчиво потупила глазки. Не забыв, однако, встать вполоборота, скрестив при этом ножки. Именно в такой позе бедра смотрятся круче, а талия тоньше. Хотя и без того у нее все было в полнейшем порядке.

Предполагал, что разговор пойдет о чем-то серьезном. И еще на всякий случай собрался доложить, что ничего не изменилось: наполнять жадры по-прежнему не могу. Но нет, Грек лишь поинтересовался моим самочувствием, все ли готово к завтрашнему убытию и еще чем-то по мелочи. А также услышал от Гудрона:

– Молодцом держишься! Не скрою, твоей выдержке впору и позавидовать. – И он одобрительно кивнул.

Ты о заказе на мою голову? Неприятно конечно же, и даже более того. Но успокаивает то, что я не один, вы же меня не бросили? Иначе было бы действительно трудно, и не могу представить, как бы в этом случае себя повел. Надеюсь только, что не забился бы в истерике, размазывая по лицу слезы и сопли. Ради этого меня и позвали? Чтобы лишний раз убедиться в том, в чем только что убедились? Тогда я могу идти?

Как бы то ни было, я испытывал перед ними вину. Сразу перед всеми. Наверное, мне необходимо было признаться, что внезапно потерял дар эмоционала, как только обнаружил, и тогда бы нам не пришлось проделать столь опасный путь сначала сюда, а затем снова на Вокзал. Но что сделано – то сделано. И еще меня не покидала мысль, что мой дар никуда не пропал. Нет, он по-прежнему находится где-то внутри меня, и не хватает всего лишь какой-то мелочи. Но какой именно? – вот в чем вопрос.

Когда вернулся в комнату, Светлана увлеченно занималась тем, что стреляла в воображаемых противников, каждый раз нажимая на спуск револьвера. Тех хватало, и лезли они уже со всех сторон, потому что щелчки раздавались один за другим. Наверное, на полу валялись все ее обидчики. А в том углу, куда она выстрелила целых четыре раза, главный из них – Парамон. Хотя, возможно, совсем и не он: что я о ней знал? Занятие поглотило Свету настолько, что некоторое время моего присутствия девушка даже не замечала. Вообще-то так делать нельзя: механизм изнашивается и впоследствии может подвести в самый неподходящий момент.

«Пускай щелкает, – мысленно махнул рукой я. – Главное, чтобы перестала испытывать к оружию боязнь. Ей бы еще по-настоящему столько выстрелов сделать, чтобы уж наверняка».

В тот самый момент противник оказался у нее за спиной, и я едва успел отвести ее руку в сторону, когда ствол револьвера оказался вдруг направлен точно на меня. Понимаю, что не заряжен. И дело даже не в том, что раз в году и палка стреляет, – сработал рефлекс.

– Игорь, когда ты успел войти? – удивилась она. – Я даже не услышала. Научишь?

Это тебе не ко мне. К Гудрону, Греку, Янису. Они действительно умеют все делать бесшумно. Особенно удивительно в случае с Янисом: вес у него за центнер.

– Научу, – пришлось пообещать то, чего и сам толком делать не умел.

– И еще спасибо тебе.

– За что?

– За то, что смеяться не стал. Когда увидел, как я…

Даже и не думал. Есть целая методика специальных подготовительных упражнений с оружием, когда до самой стрельбы дело не доходит, но приобретается ряд необходимых навыков. Будем считать, что именно ими ты и занималась.

– Понимаешь, – продолжила она, – я что тут подумала… Если научусь хорошо стрелять, пофиг мне будут все эти Парамоны и ему подобные твари. И тогда я сама смогу распоряжаться своей жизнью. Ведь правда?

Света смотрела на меня с такой надеждой, что я непроизвольно кивнул. Мы с тобой на эту тему уже говорили. На самом деле все не так просто. Мало научиться стрелять хорошо или даже отлично. Необходимо еще, чтобы не дрогнула рука, когда направил оружие на человека, каким бы плохим он ни был. И это проблема нисколько не меньше, а то и больше, знаю по себе.

Парни говорили, существует команда, в которой одни лишь дамы. Так сказать, местные амазонки. Нет, они не мужененавистницы, обычные женщины. Во главе у них Лена Кошмар, по их словам, красавица та еще! Рассказывая про нее, Гриша Сноуден едва глаза не закатывал и не пускал слюну. На мой вопрос, почему же тогда ее прозвали Кошмаром, Гудрон ответил:

– Точно не знаю. Но утверждают, так Лену прозвали те, кто обидел одну из ее девчат. Кто уцелел конечно же.

Всё в нашей жизни – вопрос мотивации. И когда она достаточно высока, мы способны в одиночку горы свернуть. Мотивацией может быть все что угодно. Гордость, зависть, страх, совесть. Стремление что-либо доказать кому-нибудь или себе. Желание разбогатеть или отомстить, выжить или прославиться. Словом, любое чувство, лишь бы оно было сильным. Сильным по-настоящему. Только откуда мне взять ее самому? Чего я хочу? К чему именно мне стремиться? К чему вообще можно стремиться в этом мире? Ну разве что остаться в живых. Но этим как ни мотивируйся, во многом все зависит от счастливого случая. День прожил – радуйся уже и тому.

Вот о таких грустных вещах я и размышлял, вышагивая вслед за маячащей передо мной спиной Славы Профа. Не забывая поглядывать назад, на Светлану. Пусть даже за ней присматривать есть кому: сзади Светы шел последний в нашей цепочке Гриша Сноуден. Вероятно, еще и любовался стройной фигуркой, уж не знаю, что он себе представлял. Ладно, от этого не убудет ни у меня, ни у нее.

Сама Светлана все чаще поглядывала на меня с ожиданием. Ожиданием понятным: местное светило уже в зените и когда привал? Потерпи немного, скоро уже. Эта местность была мне знакома. Мы миновали ее по дороге с Вокзала в особенное место, которое так и не стало прибежищем для эмоционала Игоря Теоретика. А если и стало, то весьма и весьма кратковременным. Если пересечь луг, на котором сейчас находимся, местность пойдет под гору, где в самой низине протекает ручей. Ниже по его течению несколько скал, среди которых есть нечто вроде укромной полянки, и вход туда отлично замаскирован самой природой. Именно там и будет привал.

Все ведь не зависит от пройденного расстояния, степени усталости и времени дня. Необходимо достичь точки, где можно будет хотя бы на время расслабиться. Расслабиться относительно, но и это уже так много. Чтобы и самим находиться не как на ладони, и другие должны быть видны издалека. Помимо того, следует учитывать растительность. Иначе можно серьезно пострадать из-за безобидного на первый взгляд кустика, получив ожоги или надышавшись его пыльцой. А также необходимо избегать колоний насекомых. И других мелких, но от этого не менее опасных из-за своей численности и агрессивности созданий. Не говоря уже о логовах крупных хищников, которых повсеместно хватает с избытком.

Я уже совсем было собрался сказать девушке что-нибудь ободрительное и даже повернулся к ней, когда совсем рядом с головой тоненько пропела пуля. Именно тоненько и именно пропела. Звук самого выстрела услышал, когда уже падал на землю, опасаясь, что сейчас в меня вопьется еще одна. И еще того, что вырву руку Светлане, настолько резко потянул ее за собой. Следующая пуля взметнула фонтанчик земли едва ли не перед самыми глазами. Судя по звукам, стреляли из кустов слева от нас.

– Игорь, лежать! Гриша, прикроешь. Остальные за мной! – после чего послышался топот ног.

Остальных было четыре человека: сам Грек, Слава Проф, Янис и Боря Гудрон. Их топот в следующее мгновение я и услышал. Чуть в стороне плюхнулся Гриша Сноуден и тут же дал две короткие очереди, чтобы сразу же перекатиться подальше от нас. То ли он кого-то обнаружил, то ли, что куда более вероятно, отвлекал внимание на себя.

– Игорь, лежи не дергайся!

И не подумаю. Совсем не потому, что страшно высунуть голову из травы, которая и так едва ее прикрывает. Они, пытаясь спасти жизнь мне, рискуют своими. И моя задача – им помочь. Сейчас именно таким образом, а там будет видно.

– Света, даже не вздумай стрелять, – как можно строже обратился я к девушке.

Она успела достать револьвер, на котором даже курок взведен. И теперь лежала на животе, вытянув перед собой обе руки с оружием, но глаза у нее были крепко зажмурены. Наган – совсем не то оружие, из которого стоит перестреливаться на такой дистанции. До кустиков, скрывающих нашего врага или врагов, метров сто, не меньше. Еще и с закрытыми глазами.

– Наша с тобой главная задача – не обнаружить себя. Просто лежим тихо как мышки, – сказал я уже куда мягче. – Поняла?

– Поняла. – И призналась: – Страшно!

Не без того, если честно. Особенно когда только тем и занимаешься, что ждешь: возможно, в следующее мгновение в тебя прилетит пуля. Главное, на этом не концентрироваться. Страх сковывает, а это совсем ни к чему. Со стороны Гриши еще раз коротко протарахтело. Наверное, он нашел новую цель, но куда вероятнее – опять решил отвлечь на себя внимание. Грека с остальными пока не было слышно.

– Теоретик, – послышалось от Сноудена, – ты как там, живой?

– Живой, – откликнулся я. Что бы со мной могло случиться, если с той самой поры, кроме тебя, никто и не стрелял? И предложил: – Гриша, может, в атаку пойдем? Возьмем этих гадов в клещи!

В шутку конечно же. Затея самая дурацкая, особенно без приказа. Сноуден мой юмор не оценил.

– Ты что, сдурел? – От возмущения его даже голос слегка подвел. – Лежи давай!

Лежу. Началась пальба там, где, по моим соображениям, и должна была находиться четверка Грека. Стреляли именно они. Уж что-что, но звуки выстрелов из того оружия, что было у них, идентифицировать несложно: наслушался за все время. Палить по ним самим начали тоже. Правда, недолго. После того как пару раз хлестко выстрелила винтовка Яниса, стрельба и закончилась. Причем полностью. Теперь нам оставалось только ждать их возвращения и надеяться, что нет ни потерь, ни ранений.

– Игорь, Светлана, пошли. – Зов Гриши застал меня в тот момент, когда я убирал ладонью с лица девушки прилипшие сухие травинки.

– Что-то трофеев маловато, – заметил Гриша, когда мы собрались вместе.

Не на лугу, который едва не стал местом моей гибели. В лесу, который так и хотелось назвать дубравой, настолько деревья были похожи: такие же исполины в обхвате и резные листья. Только желудей нигде не видно, ни на ветках, ни на земле. Хотя черт его знает, может, и не время еще – я дубы только на картинках и видел.

– Что у них было брать? – пожал плечами Гудрон. – Нищеброды какие-то: бродят нищими. – И засмеялся, считая, что подобрал недавним, а теперь уже и мертвым врагам удачное сравнение. – Так, по мелочи да немного патронов. Ну и Артемон волыну себе взял. И то лишь из-за прицела. Сказал, может, этот получше будет.

У Яниса действительно висела на плече СВТ. Помимо другой, которая у него была всегда, сколько его знаю, – снайперской винтовки Драгунова. И обе с оптическими прицелами. Одинаковыми – обычными ПСО. Но ему виднее.

– Сколько их было всего? – спросил Гриша. – Я троих насчитал.

– Столько и было, – кивнул все тот же Гудрон. – Сноуден, опережая твой следующий вопрос: ни один не ушел!

– Кто бы сомневался! Ты мне лучше вот что скажи: они действительно охотились на Теоретика?

Вместо ответа Борис посмотрел на Грека.

– Несомненно, – не задумываясь сказал он. – Цель у них была единственная: стреляли только в Игоря. Причем лишь тот, у которого Янис ствол себе забрал.

– Их всего трое было. И как они собирались получить голову в доказательство? – Гриша посмотрел на мою голову, которая и должна была им стать. – Кто бы потом им поверил?

– А себе дороже? – парировал Гудрон. – Отстрелялись и ушли: дело сделано. Все остальное – уже мелочи.

– Они и пытались уйти, когда убедились, что ничего у них не вышло, – вступил в разговор Янис. – Благо что стрелок оказался с руками из задницы: дистанция для нее плевая была. – Он дернул плечом, на котором висела трофейная СВТ.

– Вот тут я с тобой полностью не соглашусь, – сказал Гриша. – Ибо видел, как все произошло. – И, не дожидаясь вопросов, пояснил: – Мы шли, когда он палить начал. Но в тот самый момент Игорь остановился. Я так понимаю, он что-то Светлане хотел сказать. И у стрелка попросту не получилось поправить прицел. А потом уже было поздно.

Было такое, мысленно согласился с ним я. А значит, мне здорово, крупно, да что там говорить – невероятно повезло.

– Ладно, с этим разобрались, – сказал все время молчавший Слава Проф. – Но как они оказались здесь?

– Ты со своими мозгами вполне мог бы и сам догадаться, – сказал Гудрон чуть ли не с укоризной. – Если мы кого-то не знаем – совсем не значит, что этот кто-то не знает нас.

– Ладно, попробую ими пошевелить. Вас признали на Самолете как людей Грека, среди которых и находится тот самый Теоретик, за которым идет охота. Помимо того, у них имеется его описание. Но как они оказались вот здесь? – Слава ткнул пальцем себе под ноги, хотя все действие произошло в паре километров отсюда. – Мы уже больше недели топаем. Получается, сами их сюда привели? Они что, все это время шли за нами?