Кто-то должен быть лохом

– Сука. – Я бросил догоревший обрывок на пол и ухватившись за край шкафа, дернул на себя. Хрен. Он стоял намертво. Как будто прибитый гвоздями. Я зашел с другой стороны и заранее напрягшись дернул и не удержавшись полетел на пол опять ударившись больным плечом. Шкаф отъехал с легкостью, которой я не ожидал. Скривившись, подождал пока пройдет первый приступ боли, поднялся и на ощупь нашел еще один кусок газеты. Чиркнуло пламя и прямо за шкафом я увидел железную дверь. Что за черт? Откуда она здесь? Дверь была вся в облупившейся краске. Местами проржавевшая и покрывшаяся коррозией. Справа я увидел засов и пока газета не потухла я схватился за него в надежде открыть. Бесполезно. Газета потухла, а засов не тронулся с места. Но хоть было уже что-то. Не сидеть здесь и не подыхать. Можно было поорать, но вряд ли кто-нибудь услышит. В темноте, я схватился за ржавую ручку засова и стал поднимать её в верх. Она чуть визгнула и немного поддалась. Так, теперь вниз и опять вверх. Я методично разрабатывал ручку не пытаясь открыть сам засов. Минут через десять, я решил сделать отдых. Пить хотелось ещё больше. Видно, от физического труда, тошнота отступила и голове стало полегче. Подумал закурить, но тогда здесь вообще дышать будет нечем. Было жарко, и я, раздевшись по пояс, приступил к открытию засова. Точно так же, как и ручку, я методично с проворотом и поступательно, вытаскивал штырь на сантиметр и когда он упирался, загонял его обратно. Через некоторое время, штырь начал вылазить уже сантиметра на два. В темноте, я не видел этого, но на ощупь, было именно так. Наконец, раздался щелчок и дверь слегка сыграла во внутрь. В меня пахнуло, застоявшейся вонью и плесенью. Я отшатнулся и отвернувшись, сделал два глубоких вдоха.

– Сука. – Сплюнул я. – Не угоришь, так от вони сдохнешь.

Я взял с пола, два оставшихся жгута газеты и подойдя к двери зажег один из них, сунул его в проем. В глубину вел тоннель с деревянными стенами и таким же полом. Все было в паутине и каких – то грибковых разводах с засохшей плесенью.

– Что ты тут дед намутил? – Я пролез метров на пять вперед и заметил, прибитую к стене, ржавую консервную банку, из которой торчал довольно крупный огарок, старой ссохшейся свечи. Я сразу поднес к ней догорающий кусок газеты. Свеча загорелась. Как и много лет назад, она работала превосходно. Я бросил тлевшую газету и затоптал её кроссовком. Дышать было тяжело. Спертый, тухлый воздух, вперемешку с газетной гарью, отравлял легкие. Тоннель был узкий, сантиметров семьдесят шириной и высотой метра полтора он был прямой, как стрела. Пройдя ещё метров десять, я увидел вторую свечку в такой же ржавой банке. Я зажег её от своей, и пошел дальше. Не успел я подумать, как тоннель закончился поворотом влево. Я остановился и сунув туда руку со свечой, заглянул за угол. Там, метра через два я увидел какое-то помещение. Осторожно прошел дальше и оказался в комнате, примерно такой же, как и подвал. Но что я здесь увидел! Вдоль стен, стояли деревянные стеллажи, набитые продуктами и всяким хламом. Банки с тушёнкой. Обмазанные, уже почерневшим солидолом, они стояли ровными рядами в двух ящиках. Сгущённое молоко. Я взял одну банку и полинявшая бело-синяя этикетка, легко отделилась от металла и осталась у меня в руке. На стене висела керосиновая лампа. Я снял стеклянный колпак и поднес свечу. Бесполезно. Видно керосин давно выветрился. Я поднес свечу к другому стеллажу. Четыре ящика с водкой. Вытащив пыльную бутылку с заржавевшей крышкой, посмотрел на этикетку. «Сибирская». В другом ящике была «Старка». Прямо передо мной стояла швейная машинка «Зингер». Помню, после смерти бабушки, мама искала её, и жаловалась отцу, что дед её пропил. А он оказывается, все стаскивал сюда. К войне готовился. На полу стояли две алюминиевые фляги. Я поставил свечу на стеллаж и щелкнув запором, открыл одну из них. Герметичная крышка поднялась с хлюпаньем и треском, и в нос ударил терпкий запах сивухи.

– Вот это да!!!. – Прошептал я. – Да здесь сорок литров, настоявшегося самогона.

Открыл вторую флягу, но там оказалось подсолнечное масло. Да, дед был не подарок. Вот почему он никого в подвал не пускал. Все здесь было в густой паутине. Я ещё раз огляделся, и в дальнем углу за картонной коробкой на стеллаже, увидел какой-то выступ в потолке. Поднялся на нижнюю полку стеллажа, боясь, что она от старости сломается и скинул коробку на пол. Из неё посыпались пожелтевшие пачки сигарет «Прима». Я перевел взгляд на потолок. Есть. Коробка закрывала деревянный люк в потолке. Уже не останавливаясь, я залез на стеллаж, и встав на колени, уперся спиной в люк и стал выпрямляться. И люк поддался. Заскрипел. На меня посыпался мусор, но я напрягся ещё сильнее. Там, наверху что-то загремело. Что-то упало. Скрипело и визжало. Я, не останавливаясь и напрягаясь сквозь боль в плече, стал помогать руками и люк полностью открылся. Я дышал. Я дышал чистым, гаражным воздухом, пропитанным бензином и маслом. Но он был в тысячи раз лучше того, который сейчас был у меня под ногами. Затушив свечу, я стоял на коленях на стеллаже, а мои плечи были на уровне пола гаража. Надо мной, с крышки люка, упиравшегося мне на затылок, свисали куски старого, рваного линолеума, которым был устелен пол гаража. Я смотрел, в проблески уходящего дня, свет которого проникал в щели ворот и думал, что, если бы машина стояла здесь, я бы ни за что отсюда не вылез бы. Вот дед, ты учудил. Тебя уже нет, а своим тоннелем, ты спас жизнь своему внуку. Я вылез наружу и подойдя к воротам, через всевозможные щели, стал осторожно осматривать двор. Было еще светло и судя по времени, часов пять или шесть вечера. Часы я не носил, благоразумно пользуясь смартфоном. Это сколько же я провалялся в подвале?

Кусок двора, который я отсюда видел, был пустой. Моего байка я тоже не увидел, хотя оставил его возле крыльца, а крыльцо отсюда хорошо просматривалось. Я простоял около десяти минут, но никаких признаков жизни не обнаружил. Я вернулся вглубь гаража и взяв со стола старую кривую монтировку, вернулся к воротам. Дверь ворот была закрыта на засов изнутри гаража, а дверь в одной из створок ворот, была закрыта на замок снаружи. Я аккуратно, стараясь не шуметь, вытащил засов и открыв дверь, вышел наружу. Монтировку я держал на готове и пробил бы башку любому, кто бы сейчас передо мной не появился. Но во дворе никого не было. Я прошел в сад и то же никого не нашел. А когда возвращался, в приоткрытой двери сарая, увидел корму своего байка.

– И кто тебя сюда засунул? – Спросил я его.

Я обошел весь дом, но никого не обнаружил. Выйдя на улицу, вытащил ведро воды из колодца и долго, с наслаждением пил. Ополоснувшись и смыв с себя всю подвальную заразу вылил ведро воды на голову. Стало намного легче. Но левое плечо не успокаивалось, саднило где-то сзади. Я осторожно обследовал его рукой, стараясь прикасаться потихоньку и набрав в ладонь воды, аккуратно сполоснул ссадину. Потом зашел в дом и заперев входную дверь на крюк, спустился в подвал. Снова лезть в тоннель не хотелось, но там осталась вторая свеча, свет от которой отражался на ржавой двери. Я пролез во внутрь и уже хотел задуть свечу, но передумал и вытащив её из банки, прошел дальше. Вытащив две бутылки «Сибирской» и одну «Старку» вернулся обратно. Закрыл дверь в тоннель на засов. Вернул шкаф на место и взял в руки одежду.

– Ты ещё пригодишься. – Сказал я шкафу.

Выйдя на улицу, привел одежду в порядок. Закрыл люк в гараже, на сколько возможно выровняв рваный линолеум. Вывел мотоцикл из сарая и положив водку в задний кофр, одел на голову шлем. Травмированная шея не ожидала дополнительной нагрузки и боль сразу дала о себе знать. Я попытался покрутить головой, но сразу отказался от этой идеи. Снял шлем и одев его на руку отправился к Пашке.

Поиски брелока никто не отменял, но его можно искать месяц. В городе «миллионике», может быть с сотню магазинов, где продается эта хрень. И это не надежный вариант. На сегодняшний день, есть то, что под рукой и он знает что-то большее. Жаль только, что потерял время. Связать это происшествие с Олесей, я тогда не додумался. Посчитал что меня глушанули из-за телефона, какие-то залетные. Только зачем было мотоцикл в сарае прятать? Странно все это было. Да и дедовский склад, произвел на меня массу впечатлений. Надо же так затариться? Когда с Олесей разберусь, весь дедовский склад, по крупицам разберу. Чувствуется мне, что там не только продукты лежат.

* * *

Я подъехал к дому Пашки и остановившись возле его машины, посигналил.

– Чё пиликаешь? – Пашка высунулся из окна. – Телефон же есть.

– Уже нету. Спускайся давай. – Крикнул я, не поднимая головы. – И, если есть свободная «труба», подгони на время.

Он сделал удивленные глаза и исчез за занавесками.

Я слез с мотоцикла и сел на скамейку перед подъездом старого, двухэтажного, деревянного дома. Эти дома строили ещё до революции и, по-моему, сносить никогда не будут.

– Привет. – Пашка протянул мне руку со старым с треснутым экраном телефоном «Nokia» и уселся рядом. – На, держи. Только без палева, карта на меня оформлена. Чё нового?

– Да так. – Я закурил, вспомнив что последний раз курил только утром. У нас с Пашкой был договор, если проблемы, не лезть в душу. Кто захочет, сам расскажет.

– Че так? – Пашка залез за пазуху рубашки и вытащил оттуда конверт. – Держи. За твою машину.

– О. Рахмет. – Я забрал деньги и потер больную шею.

– Че, Асхата вспомнил? – Засмеялся Пашка. Но видно увидел мое состояние и понял, что не вовремя пошутил. – Что-то случилось?

– Да нет. – Отмахнулся я. – Я не хотел впрягать его в свои дела, но сейчас мне нужна была его помощь. – Слушай, машина твоя нужна. Барахло надо перевезти. А то дом снесут, и я не успею. На байке, что перевезешь? А я его тебе оставлю. Если куда надо, прокатишься.

Мой байк для этого дела не годился. Слишком он красивый и много никеля. Поэтому бросается в глаза. Да и без шлема не хотелось лишний раз полиции глаза мозолить.

– Да без проблем. – Пашка взял шлем со скамейки и одел себе на голову. – Я тут как раз с одной девочкой познакомился, ух прокачу… – Он снял шлем, сел опять рядом и положил его себе на колени. – А че перевозить то собрался? Там же нет ни хрена ничего.

– Да есть там. – Врал я. – По мелочи. Ну если что звони. Ехать надо.

– Эх. – Пашка вытащил из кармана ключи и протянул мне. – Бак почти полный. На холостых сильно не газуй, она коптить начинает.

– Ок. Слушай. – Я не много помялся. – Если что, можешь потом сказать, что я весь вечер с тобой был и ночевать у тебя остался.

– Могу, если без криминала. – Улыбнулся он.

– Отвечаю. – Я протянул ему руку и крепко пожал. – А я к ночи подъеду.

– Заметано. – Пашка поднялся и хлопнул меня по плечу.

От неожиданности я скривился.

– Ты чё? – Он взял меня под локоть. – С мотоцикла ёбнулся?

– Нет, нет. Все нормально. – Я улыбаясь слегка отстранился. – Давай, до вечера. Да… Там в кофре сзади, подарок тебе из прошлого.

* * *

Фольксваген «Пассат», был старенький. Кое-где поскрипывал, кое-где повизгивал. Но шел бодро. Скорость мне была не нужна. Ну, относительно не нужна. Гонятся я не за кем не собирался. Я просто хотел узнать немного больше, от человека, который, как мне казалось причастен к этой хуйне с Олесей. Я был на сто процентов уверен, что всё стыкуется на нем. По дороге, я включил дисковый проигрыватель. «Еду я на родину. Пусть кричат уродина. А она мне нравица, эге, гей. Хоть и не красавица», – Раздался голос Шевчука. Это нормально. У нас с Пашкой был почти одинаковый вкус на музыку. Только иногда, он слушал и попсу, которую я терпеть не мог.

Я остановился точно в том месте, где первый раз наблюдал за нотариусом на байке. И только когда увидел «Ауди», я сразу успокоился. Значит не опоздал. Отодвинув сидение и опустив спинку кресла назад, но не теряя из виду подъезд и машину, я удобно устроился, расслабив шею и насколько мог, вытянул ноги. Я боялся, что к моему приезду, его контора будет уже закрыта. Где его потом искать? А сейчас я видел, что в единственном окне слева от двери горел свет и это вселяло надежду. Приспустив окно, я закурил, выдыхая дым наружу. План мой был прост. Проследить за ним, насколько возможно и подобрав момент, когда он меня не видит, схватить его за глотку и вытащить все что он знает о Олесе. На всякий случай, я по дороге заехал в магазин и купил бутылку минералки и черные женские колготки. Светится я не хотел, а правду узнать надо. Кроме него, зацепок больше не было. Только непонятный второй брелок. Но где его искать?

Я отхлебнул прохладной воды из пластиковой бутылки. Что-то мне там в голове повредили и все время хотелось пить. Ничего, я ещё найду эту суку. Разберусь с этим, и эти алкаши от меня не уйдут. Уже стемнело, когда в окне, возле двери погас свет. Бросив взгляд на часы в «торпеде» салона, я встрепенулся и быстро привел сиденье в нормальное положение. Было уже 10:06. Но дверь не открывалась. Потом свет опять зажегся и через минуту потух. Наконец он вышел. От удовольствия я заерзал на сидении и завел двигатель. Он шел, смешно вскидывая колени. Я смотрел на него и думал, если Олеся с ним мутила, то что можно было в нем найти нормальной бабе? Внешность гавно. Может только стабильность? Или бабки, которыми он её подставил? А как ещё объяснить их тайные встречи в «Орионе»?

Он сел в машину и медленно тронулся с места. Немного подождав, тронулся и я. Влившись в поток, я отпустил его на три машины впереди и спокойно наблюдал за ним. Он ехал в центр. Не торопясь и соблюдая все правила, я не отрываясь следовал за ним. Выехали на улицу Кирова. Я был здесь раньше. До службы, мы приезжали сюда на мотоциклах к местным байкерам. Вот он включил правый поворот и нырнул во двор. Немного приотстав я тоже свернул. Это был старый район, состоявший в основном из пяти и семи этажных, домов. Я увидел его задние фонари слева и повернул туда. Я ехал очень медленно и сразу затормозил, как только увидел его стоп сигналы. Он остановился возле последнего подъезда, оставив узкий проезд, между припаркованными машинами. Я осмотрелся. Стоять здесь, было глупо, я перегораживал всю и без того узкую, проезжую часть. Маленький «карман» был только справа, возле помойки и я, не думая, сразу воткнулся туда и выключил двигатель. Нотариус вышел и постояв возле двери, зашел в подъезд. Я приготовился ждать. Сквозь мусорные контейнеры, мне было плохо видно его автомобиль, но подъезд, который был в стороне и освещался фонарем на козырьке, я видел очень хорошо. Он пробыл там, около получаса. За все время, оттуда вышел один мужик в синей бейсболке, который уехал на машине и толстая тетка с пакетами в руках, а в подъезд зашла гурьба малолетних сыкух. Я видел только огни фар, когда он завел машину и тронулся. Я поехал следом, стараясь отпустить его как можно подальше. Меня обгоняли машины, кто-то сигналил, подбивая меня ускорится, но я не обращал внимания. Так мы выехали в частный сектор на юге города. Не далеко от реки, возле длинного двухэтажного дома, он завернул во двор. Я не стал рисковать, и проехав весь дом повернул во двор с другой стороны и уперся в железобетонные блоки, перегораживающие проезд. Я резко остановился. Если он здесь живет, то я хотел знать подъезд. А ещё лучше квартиру. Я выскочил из машины и завернул за угол. Но уже ничего не увидел. Ауди с выключенными фонарями, стояла возле далеко, возле второго подъезда, а за поворот дома свернула какая-то белая машина, одарив меня красным светом задних фонарей. Я прошел до его машины и посмотрев на занавешенные окна дома, вернулся назад. Опять все в пустую. Нужно было сворачивать за ним, а не ехать, объезжая весь дом. Дом был старый и освещался только с окон его жильцов. Сразу во дворе не большая рощица или сквер. Хорошее место потрясти нотариуса. Но я опоздал.

– Значит не сегодня. – Подумал я и отметил время. Было 00:45. Скорее всего он здесь живет и ждать до утра, не было смысла. Я развернулся и поехал домой. Там еще оставалось пол бутылки «Nucky Thompson». Да и шею надо вискарем натереть.

* * *

Часам к десяти утра следующего дня, мне позвонил Пашка. Сказал, что звонили из полиции спрашивали про меня.

– Я сказал, что вечером, мы с тобой бухали и ты остался ночевать здесь, а утром на работу. – Голос у Пашки был встревоженный. Он явно не хотел впутываться в мои дела. – Они твой телефон спрашивали. Сказали, что ты не доступен. Ну, я сказал, что у тебя его украли, но номер, который я тебе дал, я им не сказал. Сам разберёшься.

– Ну, все правильно. – Ответил я спокойным голосом. Я-то, знал, что никакого криминала не совершал, а Пашкой прикрылся так, на всякий случай.

Всякий случай, наступил через пятнадцать минут после нашего с Пашкой разговора. Я вышел на обход территории и как всегда, начал его с курилки. Почти докурив сигарету, я увидел, как на стоянку вырулила «Приора» с мигалками на крыше. Из неё вышел полицейский и направился к дверям здания, но увидев меня в курилке, резко изменил направление. Я уже докурил и бросил бычок в урну, но видя, что он идет прямо ко мне, не торопился уходить.

– Здравствуйте. Старший лейтенант Дурманов. – Он отдал честь.

– Сергей. – Представился я. – Хотя он уже прочел мое имя на бейджике.

– Вы судя по всему Клычев Сергей? – Спросил он.

– Угу. – Я кивнул, думая, что этот визит напрямую связан с Пашкиным звонком.

– Мне надо задать вам только один вопрос. – Он вежливо улыбался. – Это не допрос, не волнуйтесь. Никакого протокола.

– Да я и не волнуюсь. – Пожал я плечами и чуть не скривился от боли. Резкая боль в шее к утру уже прошла, а вот на плече, ещё болела содранная кожа. Видно, когда меня сбрасывали в подвал, я содрал её об лестницу.

– Скажите где ваш телефон? – Он задрал козырек фуражки вверх, показав вспотевший и мокрый чуб. – Мы вам звонили, но вы не берете трубку.

– Потерял. – Сказал я. – А может украли. Вчера ездил в деревню Агапка, это возле Комлей. Там дом дедовский, старый. И комиссия приезжала оценочная для сноса. Телефон был со мной. А когда к другу приехал в Комли, телефона уже не нашел. Может кто из комиссии к рукам прибрал. – Я опять пожал плечами.

– А где вы были вчера вечером и ночью? – Опять спросил он.

– Там же и был. В Комлях у друга. – Частично врал я.

– А как вашего друга зовут? – В курилку вошли две дамы с офиса и лейтенант, вернул фуражку на место, согласно уставу.

– Павел… – Я сделал паузу. Но лейтенант ждал продолжения.

– Гришин Павел Григорьевич. – Ответил я. – А скажите, мы с ним в чем-то провинились?

– Вы проходите свидетелем по делу Варенниковой Анны и Белорад Олеси. Был ещё один свидетель, нотариус Иван Комельков. Сегодня ночью, его нашли в подъезде собственного дома, со свернутой шеей.

– Убили? – Я вытаращил глаза от удивления. Я не претворялся. Я и вправду охренел. Вчера, я проводил его до подъезда. Или почти до подъезда и на тебе…

– Вот мы и проверяем. – Он вынул платок и вытер запотевшее лицо. – Хотя, мог и сам свернуть шею. Там такая лестница, что трезвому ходить опасно, а пьяному… – Он не договорил, оставляя окончание в пространстве.

– А я каким боком вылез? – Удивился я. – Я о его существовании только сейчас от вас узнал.

– Так положено. – Он убрал платок. – Извините. – Он козырнул и пошел на парковку.

Вот это да. Я смотрел ему вслед и думал о нотариусе. Что это могло быть? Несчастный случай? Да, мент говорил, что он был пьяным, но я видел, как он вышел из своей конторы и как он шел. Да, шел смешно, но пьяным он не был. И машину он вел аккуратно. А что бы напиться, он никуда не заезжал, если только не прикладывался за рулем. Задние стекла его машины были тонированными и этого я видеть не мог. Хотя, может приложился там, на Кирова? В своем дворе, он точно не пил. Не во дворе не в машине. Потому, что, когда я заглянул за угол, там уже никого не было, а машина стояла пустая с маленьким огоньком сигнализации.

Жалко было телефон. Сейчас бы позвонил Вике, она бы сказала подробности.

Весь день до вечера, я размышлял, об этом. Теперь, когда нотариус скопытился, узнать что-то было уже невозможно, и я старался идти логическим путем.

Так, если нотариус умер, то что делает полиция? Опрашивает всех, так или иначе, имеющих с ним какой-то контакт. Так как он, связан с делом тетки и Олеси, разумеется, они будут опрашивать всех родственников и знакомых с ними людей. В этом деле, как сказал лейтенант, два свидетеля. Одним был он, второй я. Если от него избавились, значит он что-то знал? Если связать мое вчерашнее блуждание по подвалу, то возможно кто-то думает, что я тоже что-то знаю? Ну это же тупик. Если я сам ни хрена не знаю, то кто может думать про меня что-то другое? Короче я запутался. Все что мне оставалось, это брелок с красным огоньком. Но это был один шанс на миллион жителей города. Мне уже все это как-то стало надоедать, и я уже думал плюнуть на все. Какого черта я ищу на свою жопу приключений? Через полтора месяца, меня уже здесь не будет. И Олесе я хотел о том же сказать, только оттягивал время.

Прикидывая все за и против, я решил, что этот вечер посвящу поискам брелока. Сильной жажды поиска я тогда не испытывал, да и глупо это было. Найду, ладно… Может что-то прояснится, хотя это все равно, что искать в жопе презерватив, прекрасно зная, что ты упертый гетеросексуал.

Сдав смену, я позвонил Пашке и сказал, что сейчас еду к нему, и что все «ровно» и он не переживал. Мотаться на машине по магазинам было долго и неудобно и решив ехать в Комли, я пробил в инете, несколько магазинов по дороге, чтобы не терять время. Я уже пробил, четыре магазина, но нигде ничего похожего не было. На все вопросы про белочку, продавцы с сожалением пожимали плечами. А вот в пятом, мне повезло. Это был небольшой отдел аксессуаров в «Пятёрочке». Осмотрев под стеклом обычный набор, состоявший из чехлов, накладных пленок, наушников и прочей белиберды, включая и мигающие висюльки, разных форм и цветов, я ткнул пальцем и спросил его про такую хрень, но в форме белочки.

– Здесь этого никогда не было. – Усмехнулся парень. – Но вы попробуйте обратится в «СфераКомп». Это в центре. Там очень большой выбор таких светодиодов.

Что-то я начинал тупить. Он назвал мне магазин, в котором я и покупал этот гребаный брелок. Нужно было с самого начала, начать с него, но я думал, что такая ерунда, может продаваться где угодно. Прыгнув в машину, я помчался в Комли. Мне нужен был мой байк. Как бы не хороша была машина, но никогда она не сравнится с байком. Никогда…

* * *

Пашка предлагал посидеть за пивом. Показывал рыбу, привезенную с Астрахани, но я не согласился. Натянул на голову шлем и умчался, оставив Пашку одного. Когда тронулся, посмотрел на индикатор топлива. Почти пустой бак. Видать Паша хорошо покатал девочку и судя по счастливому фейсу, наверное, трахнул. Но мне сейчас было не до его радостей.

Я въехал на стоянку перед магазином «СфераКомп», уже к закрытию. На входе стоял охранник, который всех выпускал, но никого уже не впускал.

– Закрываемся. – Сказал он, подняв вверх ладонь.

Терять время, было не в моих интересах, и я начал быстро соображать любую логическую версию. Но в голове, кроме имени пышногрудой кассирши, ничего не всплывало.

– Да мне к Ирине, на кассе сидит. Я только ей ключи передам и все. – Врал я в честные глаза охранника.

И это подействовало. Он на две секунды застыл, переваривая информацию и сделал шаг назад. – Давай проходи.

Посетителей почти не было. Я быстро прошел к кассе, на ходу готовя комплименты, но касса уже была закрыта и Ирины нигде не было видно. Вход в отдел, тоже был перекрыт никелированным шлагбаумом с круглым знаком «кирпич» посередине. Зато между полок с планшетами, промелькнул молодой продавец, который обслуживал меня в прошлый раз. Я напрочь забыл, как его зовут, даже применяя практику я на секунду закрыл глаза, воскрешая из памяти его бейдж с именем. Но тщетно.

– Эй… – Крикнул я больше от безысходности.

И сработало. Он остановился и посмотрел в мою сторону. Я энергично замахал рукой, призывая его подойти, и он «клюнул».

– У нас уже все закрыто. – Сказал он, подходя ко мне. – приходите завтра.

– Я не покупать. – Я миролюбиво поднял обе ладони вверх. Говорят, этот жест пришел к нам от североамериканских индейцев, показывая мирные намерения.

Он непонимающе смотрел на меня, а на бейдже, я прочел имя Игорь. Сука. Точно Игорь.

– Ты меня помнишь? – Спросил я его. – Я у тебя месяц назад жесткий диск покупал. И ещё брелок с белочкой. – Я показал рукой на витрину.

Он тоже посмотрел туда, потом на меня и молча, отрицательно покачал головой. – У меня за день больше ста человек проходит. А вы говорите месяц. А что нужно то?

– Понимаешь, – Начал я, считая, что с этой стороны искать что-то уже бесполезно. – Может, после меня, кто-то покупал такой же брелок, только с красным огоньком.

– Конечно может. И не один человек. – Он также прямо смотрел на меня, но в глазах промелькнула хитринка.