Кто-то должен быть лохом

– А Олеся причём. Ну Белорад? – Спросил я.

– Так это она с этой тёткой везде моталась. И по нотариусам, и в банк, да везде… Там куча видео. – Вика развела руки.

– И давно все это? Ну моталась она с ней? – Я уже почти полностью верил Вике.

– Да где-то около трех лет. Ты не переживай. Ты тогда в армии служил. – Она улыбнулась.

– А когда эту тетку арестовали? – Мне было интересно, как Олеся всех промутила.

– Вчера. – Вика, опять схватилась за пуговицу. – Должен был поступить первый платёж по кредиту, а сумма там я скажу не маленькая. Ну платежа нет. Они заволновались. Отправили извещение с подтверждением. Тишина. Второе извещение, опять тишина. Они в полицию. Полиция нашла тётку, а та вообще ничего не знает. Ну все завертелось и дело нам передали.

– А кого ещё допрашивали? – Спросил я.

– Пока Тётку и Белорад. – Вика отпустила пуговицу и стала разглаживать галстук. – Вот тебя не успели. – У них сейчас конференция. Потом курсы с экзаменом. Комиссия из столицы пожаловала, так что ближайшие два три дня, не до тебя будет.

– А ты что не на конференции? – Спросил я на автомате.

– Я работаю в отделе документации, а там всех дознавателей собрали. – Нараспев объяснила мне Вика.

Эта информация мне была как нельзя кстати. Мне хотелось разобраться во всем до того, как меня опять сюда вызовут. Напрягало, что стажёр спросил про седьмое мая, когда мы с Олесей отдыхали на «Бугорках». И тут у меня в голове опять зашевелилось.

– Слушай Вик, а что там эта тётка на допросе показала? – Спросил я.

– Не знаю. – Вика пожала плечами. – У меня своей работы хватает.

– А можешь узнать? – Не отставал я.

– Тебе то зачем? – Она усмехнулась.

– Ну, все-таки я с девушкой встречался, а она аферистка. Что бы в следующий раз не нарваться. Ну пожалуйста. – Гнул я дальше.

– Ну, я не знаю… – Не уверено начала Вика и я понял, что лед тронулся. Если женщина говорит эту фразу, значит девяносто девять процентов, она согласна. Но есть одно главное, но. Нужно плавно довести дело до конца, потому что одним неверным словом стоимостью в 1 %, все девяносто девять, могут полететь на хрен.

– А я твой должник буду. – Вкрадчиво как кот, произнес я.

– Ой, что с тебя взять-то. Охранник. – Саркастически ухмыльнулась Вика. – Вон, никак с мотоциклами не расстанешься. – Она кивнула на шлем.

– Я осенью в Липецк уезжаю. В полицейское училище поступил. – Гордо ответил я.

Вика красиво изогнула губки. – Ну не знаю… – Повторила опять. – Это же, запрещено.

– Вик, ну мы же как брат с сестрой были. – Не отпускал я последний процент.

– Ладно. – Сдалась она и я незаметно выдохнул. – Я сделаю копии, но ты прочтешь их только в моем присутствии и сразу вернешь мне. – При этом она как училка мотала указательным пальцем.

– Клянусь всеми святыми. – Искренне сказал я. – Телефончик запиши.

– Диктуй. – Она вытащила телефон из кармана форменной юбки.

Я продиктовал номер и не удержавшись, чмокнул её в щёку. Как раньше в детстве.

– Дурак. – Вика нахмурилась, но улыбнулась. – Увидят же.

– Больше не буду. Никогда. – Я сложил руки на груди.

– Все давай. – Она заторопилась. – Будет готово, я позвоню.

Я сбежал с лестницы и сев на мотоцикл одел шлем. Хотелось закурить, но вспомнив Чайковского, я заторопился. Можно покурить и на работе. Я плавно тронулся и выехав на дорогу прибавил газ.

* * *

Весь день до вечера, я не находил себе места. Пацаны, накинулись на меня с вопросами, сразу как я вошел. Особенно Вася, со своей вывалившейся губой. Я честно сказал им, что допрос отменили и сказали ждать, не покидая города.

На ресепшен, стояла уже другая, не знакомая мне девушка. Жгучая брюнетка, с азиатской внешностью. А может быть метиска. Единственное, что их роднило с Олесей, она тоже была в очках.

– Её зовут Алина. – Шепнул мне Сашка. – Классная да…?

А мне было тоскливо. Иногда я по привычке бросал взгляд на ресепшн. Но Алина меня не воодушевляла. Пару раз сверху спускалась Юля. Постоянно с какими-то папками в руках. Но свой подбородок с рыбьем ртом, она уже приподняла вверх. Положение обязывало. Ближе к двенадцати часам, персонал, потихоньку потянулся на обед, и я стал замечать на себе их взгляды. Взгляды были разными. Сочувствующие и тревожные, были даже нагло заинтересованными. Видно информация, уже разлетелась по всем этажам. В здании работало процентов восемьдесят женщин и каждой было интересно, посмотреть на парня, которого так жестоко лохала его подружка. Мы обедали по очереди, и я пошел последним. Развернув ланч бокс, тупо смотрел на макарошки в томатном соусе и кусок обжаренной куриной ноги. Потыкал пластмассовой вилкой в салат из капусты и мелких вкраплений зелёного горошка. Аппетита не было и захлопнув пенопластовую крышку я налил себе в бумажный стаканчик кипятку и бросив чайную ложку «Нескафе», удобно развалился в кресле. Наступила какая-то апатия. Захотелось, куда угодно уехать. Далеко, далеко. Где тебя никто не знает. Допив кофе, я вышел в вестибюль и подошел к Васе, проверявшему по транспортной накладной большую коробку, стоявшую на тележке. Рядом стоял высокий парень с небольшими усиками.

– Вась, есть хочешь? – Подходя спросил я.

– Хочу. – Прогудел он, не отрываясь от бумаги.

– Иди, я проверю. А то там все до вечера пропадет. – Я забрал у него листок и склонился над коробкой. – Ну, что тут у вас?

– Принтер в ремонт отправляем. – Ответил парень.

– Вытаскивай. Серийный номер проверим. – Сказал я.

– Да ты чё? – Удивился он. – Он же тяжелый.

– Вытаскивай. – Повторил я. – Или забирай коробку и тащи назад.

Черт меня дернул заупрямится. Я видел, как Сашка, стоя у парапета покосился на меня. Но заднюю включать было поздно. – Вытаскивай.

Парень склонился над принтером и ухватив за что-то дернул его вверх. Принтер поднялся вместе с коробкой и я, нагнувшись, дернул её вниз.

– Пожалуйста. – Он кряхтя поставил принтер на пол и отошел.

Склонившись, я проверил серийный номер и сделав копию на нашем принтере убрал её в папку на шкафу. Потом лениво смотрел как парень запихал оборудование обратно и не сказав спасибо покатил её под шлагбаум. Всего этого можно было и не делать. Но мне было тоскливо, до скрежета в зубах и надо было хоть как-то отвлечься.

Время тянулось как резина. И когда в моем кармане раздался звонок, первое что я подумал, – это Олеся. Но звонил Пашка и довольным голосом произнес, что «копейку» он толкнул и за бабками, я могу приехать в любое время. Я поблагодарил его и сказал, что пока с финансами, напряга нет и подъеду как пойду отдыхать. Пока говорили о пустяках, пришло сообщение. Потом второе. Когда Пашка отключился я посмотрел на экран. Первое сообщение было из банка. На мой счет поступил платеж. Ну это зарплата. В этом ЧОПе, зарплаты были хоть и небольшими, но платили чётко по графику. Каждое десятое число месяца. Второе сообщение было от Вики. Она назначала мне встречу сегодня в семь вечера, в кафе «Пирамида». Я по карте пробил, где это находится и прикинув время в пути, отправил ей СМС, что работаю до восьми и смогу только в восемь пятнадцать. К тому времени, я уже не хотел никуда ехать и пожалел, что попросил её об этом. Что это мне даст? Ровным счетом ничего. В следующем сообщение, Вика написала «хорошо, но смогу уделить тебе не более пятнадцати минут». Тогда, я ещё раз убедился, что никогда не стоит принимать поспешных действий. Но раз уж замутил всю эту катавасию, придется ехать.

* * *

Кафе «Пирамида», находилось в полуподвальном помещении жилого девятиэтажного дома. Посетителей в этот вечер, было довольно много, но почему-то преобладал женский пол. Интерьер был выполнен в египетском стиле времен Тутанхамона и найдя взглядом Вику, я подошел и уселся за столик, сделанный из плетеного тростника. Или каких-то других веток. Удобное кресло состояло из того же материала и жалобно скрипнуло подо мной.

– Привет. – Я положил шлем на пустое кресло рядом. – Что пить будешь?

– Привет. Я уже заказала чашку кофе. – Ответила Вика и протянула мне тоненькую пачку листов, формата А4. – У тебя всего пятнадцать минут.

Вика была уже в гражданской одежде. В белой блузке и в какой-то серенькой юбке, которую я не смог рассмотреть. Да и не до этого сейчас было. Я взял листы и стал читать в той очерёдности, в какой она их сложила. На первом листе, большими буквами было написано: «Протокол допроса» и ниже уже простым книжным шрифтом было написано:

Гражданин(ка). И от руки: Варенникова Анна Леонидовна.

Допрос проводил: Ст. Дознаватель. И от руки: Тимофей Сергеевич Лунин.

Вопрос: Назовите ваше имя, год рождения, место работы и адрес по месту прописки?

Ответ: Варенникова Анна Леонидовна. 1958 года рождения. Домохозяйка. Улица Гурьева, дом 76.

Вопрос: Вы являетесь владелицей компании «ФармСинтез»?

Ответ: Первый раз слышу.

Вопрос: Знаете ли вы гражданку Белорад Олесю Александровну и если да, то в каких отношениях вы с ней находитесь.

Ответ: Знаю. Она сказала, что работает в отделе малоимущих граждан в фонде социальной защиты населения.

Вопрос: Когда она пришла к вам в первый раз?

Ответ: Где-то осенью две тысячи двенадцатого года. В конце сентября, по-моему. Представилась. Удостоверение показала. Сказала, что мне положены выплаты. Дала мне пять тысяч рублей. Я расписалась у неё в журнале и на каком-то бланке, и она ушла.

Вопрос: Как часто она приходила к вам?

Ответ: Приходила каждый месяц. В конце. Числа двадцать восьмого. Двадцать девятого. Всегда вежливая такая. То с тортиком придет, то с пирожным. Убираться помогала. Полы у меня мыла, когда я захворала.

Вопрос: И каждый месяц давала вам по пять тысяч?

Ответ: Сначала да. А потом, в конце года, мы ездили с ней к нотариусу и там я получала ещё годовую выплату. Так она сказала. А потом, после нового года, она уже давала мне по пять с половиной. Сказала, что выплаты увеличили, потому что инфляция.

Вопрос: И каждый раз вы где-то подписывались?

Ответ: Ну да. Это же документы. Я понимаю.

Вопрос: А, сколько вы получали, как она говорит «годовую выплату»?

Ответ: Первый раз было двадцать тысяч. А потом, ещё когда ездили в банк было по двадцать пять тысяч.

Вопрос: Сколько раз вы с ней ездили в банк.

Ответ: Два раза. Она сказала, что деньги перечисляют ихнему нотариусу. Ванечке. Ну, который у них в фонде работает. А один раз позвонила и сказала, что Ванечка заболел и нужно подождать, когда он выздоровеет. А если я значит, ждать не хочу, то можно поехать прямо в банк. Ну, я сказала, что лучше в банк поехать. Что ж я ждать буду. Сколько он ещё болеть будет, еще помрет бедненький. Он ведь хиленький такой. А она сказала хорошо и что за мной заедет.

Вопрос: И в банке вы то же ставили свою подпись?

Ответ: Ну да. Там все так же, как и у Ванечке, только бумаг немного больше.

Вопрос: Скажите, Анна Леонидовна, когда вы ездили в банк последний раз?

Ответ: Да с месяц назад, седьмого мая. Среда была. Я хотела баню затопить. Я всегда по средам топлю. Да и через два дня праздник, когда уж там мыться.

Вопрос: Расскажите все от того места, как она приехала к вам седьмого мая этого года.

– Сережкааа… – Вика вывела меня из прострации. – Закажи что-нибудь. – Она показала на улыбающуюся официантку, застывшую со скрещенными руками у нашего столика.

Вика уже сделала первый глоток и вытащила длинную тонкую сигарету. – Обожаю это место.

– Пиво пожалуйста. – машинально попросил я.

– У нас нет алкогольных напитков. – Нежным голосом пропела официантка.

– Тогда «нулевку». – Уточнил я. – Мне вообще было наплевать на заказ. Надо было читать. Меня прервали на самом интересном.

– Извините, но у нас вообще нет никаких напитков даже с уклоном на алкоголь. – Не отставала официантка.

– Тогда ничего не надо. – Психанул я. Мне было интересно, что там дальше.

– Ничего брать то же нельзя. – Лился дальше её мягкий ручеек. Это устав нашего заведения.

– Тогда принесите чаю. – Я начал психовать.

– Зеленый или черный? – Не отставала она.

– Черный и…, без молока. – Лишь бы отвязалась.

– С сахаром? – Вся нежность мира была в её голосе.

– Нет – Рявкнул.

– Хорошо. – Она улыбнулась и ушла.

– «Сучка», – подумал я, но голос красивый.

Я кинул взгляд на Вику. Она затянулась и тонкой струйкой выпустила в меня дым. – Не психуй, не в Комлях.

Я молча опустил взгляд на бумаги и прочел ещё раз.

Вопрос: Расскажите все от того места, как она приехала к вам седьмого мая этого года.

Ответ: Позвонила она мне значит, еще вчера. Шестого, вечером. Сказала, что начислили полугодовые выплаты. Сейчас у них по-новому стали выплачивать, за полгода. Я ещё удивилась, полгода то только в июне будет. Ну а потом что, отказываться что ли? Дают бери, бьют беги. Только сказала, что Ванечка, ну нотариус, уехал в командировку. А деньги нужно забирать сейчас, потому что скоро опять будет инфляция и продукты поднимутся в два раза. Ну, я согласилась. Она ведь меня ни разу не обманула. Верная девка. Порядочная. Приехала она утром часов в десять на такси, и мы поехали в банк. Ну а там все как обычно.

Вопрос: За все время, что вы с ней знакомы, она приезжала за вами на постоянной машине? Или может быть она звонила куда-то? Называла какие-то имена?

Ответ: Да нет. Всегда на такси приезжала. А про звонки я не помню. Столько времени прошло. Да. Когда в последний раз ехали, ей кто-то позвонил. Только она не разговаривала. Говорила, «Ага. Ага. Хорошо», и ещё эта финтифлюшка на телефоне у неё болталась и красным так мигала все время. А я вообще не выношу, когда что-то мигает.

Вот здесь я вздрогнул. Каким красным? Я дарил ей с зелёным. Я башку под топор положу, но бельчонок был с зелёным огоньком. Взбудораженный, я стал читать дальше.

Вопрос: При очной ставке, вы сможете опознать Олесю Белорад и нотариуса, Ивана Комелькова?

Ответ: Знаете, по фамилии не скажу, не знаю, а на лицо так пожалуйста. Чего мне скрывать-то.

Допрос был проведен с 09:04 до 10:16 09.06.2014 г.

Дальше шли фамилии и подписи.

Я взял второй лист. Пропустив заголовки стал бегло смотреть вопрос, ответ.

Олеся от всего отрекалась, согласившись только со своим именем фамилией и отчеством.

Меня больше всего интересовала дата: седьмого мая. Ниже, еще ниже, вот нашёл.

Вопрос: – Расскажите где вы были с девяти часов утра до двенадцати часов дня, седьмого мая, две тысячи, четырнадцатого года?

Ответ: – В этот день, в шесть часов утра, за мной приехал мой друг Сергей и мы на мотоцикле уехали за город, праздновать его день рождения.

Вопрос: – Как фамилия вашего друга?

– Я не знаю. Как-то не интересовалась. Но там на речке, были его знакомые. Одного называли Шмель. Да Шмель, я запомнила. Потом они уехали.

Вопрос: – Вы можете назвать свидетелей вашего отъезда, кроме вашего друга.

Ответ: – Нет. Это было рано утром.

Вопрос: – Может быть вы запомнили номер или марку мотоцикла?

Ответ: – Нет конечно, я в этом не разбираюсь.

Так, дальше не интересно. Я быстро пробегал глазами по тексту, стараясь не упустить главного. Не то. Это опять про Анну Леонидовну. Вот.

Вопрос: – В каких отношениях вы находитесь с Иваном Комельковым.

Ответ: – Я не знаю этого человека и никогда и не где его не видела.

Вопрос: – Как вы объясните, что есть видеозаписи, где вы, видны с ним в очень дружественной, атмосфере? А где то, может даже и больше? Так же, нами установлены два свидетеля, которые подтверждают, что видели вас вместе с гражданином Комельковым в номере № 305, Отеля «Орион»?

– Я вам повторяю. Никакого Комелькова я не знаю, и никогда не была, в этой гостинице. Я даже не знаю где она находится…

Ниже было написано:

Допрос прерван из-за нервного срыва.

В графе подпись, расписался только Лунин. Олесиной подписи не было.

Я поднял глаза на Вику.

– Прочел, давай сюда. – Она протянула руку.

Я молча передал ей бумаги. В голове крутилась жуткое дерьмо. Я уже хотел сказать Вике, что все это туфта. Что она была со мной седьмого мая, и мы ели уху, там на «бугорках». И Вика знала это место, но что-то меня остановило. Вика торжествующе убрала бумаги в сумку, взяла свой смартфон и потыкав пальчиком с перламутровым ноготком, повернула ко мне экраном.

– Только просмотр. – Сказала она. – Я скачала втихаря.

На экране полу боком сидела какая-то женщина в жилетке и с идиотским беретом на голове. Судя по обстановке на заднем плане, это был банк. А может у нотариуса? Напротив, тетки сидела Олеся и по очереди, подкладывала ей какие-то бумаги, которая та подписывала. Камера стояла невысоко, и я отчетливо видел Олесю. Отрубите мне голову, но это была она. Легкий белый пиджак, в котором она была со мной в кафе. Её очки. Родинка висюлька на шее. Её телефон лежал рядом на столе и на тонкой леске я увидел брелок белочки, который сам ей подарил.

Вика убрала телефон. – Вот так Серёжа. – Сказала она. – Все бабы стервы. Ещё и тебя приплела, чтобы алиби себе сделать. Думала, любовь поможет. Там ещё протоколы очной ставки были, но я подумала тебе это не надо.

Я смотрел на Вику и думал, что почему-то в стерву превратилась она. Я посмотрел на чашку чая стоявшую возле меня на блюдечке. Даже не заметил, когда её принесли и когда я его выпил. Опять посмотрел на Вику. – И как, эта тётка её опознала?

– Конечно. – Она стряхнула пепел, прямо на морду Скифа. – Даже без сомнений.

«Даже так». – Подумал я. – Но все равно, где-то что-то не так. Я не хотел говорить ей о своих подозрениях. Мало ли что. Возьмет и разнесет дальше, по своей конторе. А мне надо было сначала убедится.

– Ну, ты доволен? – Она потушила сигарету в пепельнице, сделанной в форме Скифа, с головой льва.

– Угу. – У меня в голове была каша и мне нужна была разрядка. – Ты извини Вика. Спасибо тебе. – Я вытащил из кармана «пятихатку» и бросив на стол вышел из подвала. Вдохнув воздуха, завел свой байк и рванув с места поехал домой. Я уже знал, что делать. Только еще не знал с чего начать. На перекрестке мелькнул алкомаркет. Я остановился и зашел во внутрь. Долго рассматривал красивые этикетки и остановился на «Nucky Thompson». Пашка говорил, что от него башка утром не болит. А выпить мне сейчас было не обходимо. Выпить и подумать, что делать дальше? Когда я зашёл домой, позвонил Пашка и сказал, что ему звонили с госреестра. И что бы я был в Агапке к девяти часам утра. Там комиссия будет дома в деревне смотреть. Сказали, что деревню снесут для постройки новых очистных сооружений. А всем владельцам выдадут компенсацию.

– Заодно и деньги за машину заберешь. – Напомнил Пашка.

– С паршивой овцы, хоть шерсти клок. – Сказал я. – Хорошо постараюсь.

* * *

В эту ночь, спал я плохо. То ли от нервного состояния, то ли от выпитого виски. Снилось, что горит дедовский дом. Я бегаю перед ним по деревенской дороге, хочу кричать, чтобы пришли на помощь. Но из горла выходил только хрип. Я размахивал руками и думал, что вот сейчас кто-нибудь придет мне на помощь, но вокруг никого не было. Я крутил головой, а огня становилось все больше и больше. Я хрипел и тащил ведро с водой, из колодца. А когда вытащил, то в руках у меня оказались наушники, которые подарила Олеся. Я проснулся, судорожно заглатывая воздух. Во рту был сушняк, а простынь которой я обычно укрывался, была скручена в жгут вокруг левой ноги. Напившись воды, я опять завалился на диван. Но сна уже не было. Только закрою глаза и сразу появлялось пламя. За окном, уже зачирикали птицы. Я посмотрел на часы и сел. Время было около шести и ложится уже было бессмысленно. Когда умывался, прокручивал в голове всё, что наметил на сегодняшний день.

Что у меня есть? Это то, что Олеся седьмого мая была со мной. Это факт. Второе, брелок с красным сигналом. Я дарил с зелёным и это тоже факт. Третье, есть какой-то нотариус Комельков и он сто процентов, знает больше. Но, как я понял из вчерашних воспоминаний, начинать нужно с брелока.

– Давай рассуждать логически, – сказал я сам себе, если Олеся была со мной, значит в такси с этой тёткой была какая-то другая Олеся. И у этой другой Олеси, был брелок белочка, но с красным сигналом. Почему с красным? Значит, она не смогла найти с зелёным, или не было времени? Я подарил Олесе брелок где-то около девяти утра, шестого числа. А около одиннадцати, седьмого мая, у другой Олеси был брелок с красным. Значит, нужно постараться найти магазин, и кто покупал этот грёбаный брелок с девяти утра, шестого мая до одиннадцати часов седьмого мая. Может быть у неё есть сестра близнец? Тогда все сходилось. Только вот родинки даже у близнецов не бывают на одном месте. Хотя в целом, процесс размышлений мне понравился. Умывшись, я позвонил Чайковскому и объяснил ситуацию с дедовским домом. Потом долго слушал его упрёки и напоследок, сказав, что у меня должок, он отключился.

– Ну и хрен с тобой. – Пробурчал я.

Почти до обеда, я просидел во дворе дедовского дома. Странно было что дверь была открыта, а ключ был в замке. Тогда я подумал про Пашку. Наверное, приезжал и забыл закрыть дверь. Что дом обокрали, было бы анекдотом. Воровать тут точно было нечего.

Комиссия состояла из одного мужика и трех баб. Они не торопясь ходили от дома к дому в сопровождении местных старух. Кое-кто из городских, таких же как я сидели по домам в ожидании их прихода. Улица ожила. Тут и там стояли машины и чудилось, что жизнь вернулась. Зайдя во двор, мужик отметил у себя в бумагах адрес. Я видел, заглядывая ему через плечо. Они ходили по двору, полностью игнорируя моё присутствие. Замерили участок, посчитали деревья и кусты. Зашли в дом. Осмотрели две пыльные, полутемные комнаты. Потом одна из баб, заглянула в кухню. Но дальше не пошла. Отметив все, что им было нужно они отправились к воротам. Меня это прямо-таки удивило.

– Уважаемые, – спросил я, – а меня то вы зачем вызвали?

– Вы хозяин? – Спокойно спросил мужик.

– Ну да. – Я кивнул.

– Ну а согласно закону, мы не можем входить на участок, в отсутствии владельцев. – Ответил мужик. – Вы что законов не знаете?

С этим, они покинули мой двор и пошли через дорогу к следующему ряду. Но первые четыре двора, там уже были полностью разрушены, и комиссия поперлась дальше. По сути я уже был свободен, но ехать на работу было в лом. Ещё надо было заехать к Пашке за деньгами. Хотелось выпить кофе, но вряд ли здесь что-нибудь найдешь. На всякий случай, я зашел в дом и стал лазать по пыльным тумбочкам и шкафам. Может где-нибудь заварку найду. И тут как будто скрипнула половица. Я остановился прислушиваясь, но было тихо. Может кто из комиссии вернулся. Я пошел в коридор и посмотрел на дверь. Она была чуть приоткрыта и тонкая полоса света, пробивалась во внутрь, источая миллиарды пылинок. Я хотел повернутся и проверить комнату, но сразу погрузился в темноту.

* * *

Очнулся я как-то по частям, ещё не полностью понимая где я и что со мной случилось. Было ощущение, что мою голову взорвали гранатой. Сильно болела шея и левое плечо. Я таращил глаза и ничего не видел. Ослеп? Жуткий наплыв мысли ударил в голову, добавив боли. Меня подташнивало и хотелось пить. Я судорожно провел рукой по лицу и ощупал веки. Ура. Глаза моргают, я радостно расслабился и стал ощупывать пространство вокруг себя. Деревянный пол, из грубых нестроганых досок. «Телефон, там есть фонарик». – Вспомнил я и полез в нагрудный карман. Пусто. Телефона не было. В темноте, я стал обшаривать карманы. Ключи от мотоцикла были на месте. Документы то же лежали в нагрудном кармане. А телефона не было. Зато я нащупал сигареты. А в пачке, вместе с сигаретами, должна быть зажигалка. Армейская привычка. Есть. Я чиркнул колёсиком и сноп искр превратился в маленький огонек. Я осмотрелся и охренел. Я сидел на полу дедовского подвала, и усатый вождь на стене с улыбкой смотрел на меня. Голова стала гудеть по меньше, но тошнота не проходила. Направо голова ещё поворачивалась, а вот повернуть налево было больно. Зажигалка нагрелась, и я её выключил, но успел заметить на полу, кусок старой газеты. Я дотянулся до неё и свернув в жгут, опять чиркнул зажигалкой. Пламя осветило подвал и пока газета не сгорела, я с трудом поднялся на ноги и поднявшись по лестнице попытался откинуть люк. Бесполезно. Снаружи, кто-то задвинул засов. Раньше на этот засов, дед всегда навешивал замок, и что там сейчас, снаружи, черт его знает? На всякий случай, я пару раз толкнул крышку плечом и сразу скривился от боли. А крышка только скрипнула. Огонь слегка опалил мне пальцы, и я выкинул остатки газеты. Наощупь спустившись с лестницы, прошел к тому месту, где я видел газеты и сев на корточки, начал сворачивать их в жгуты. Надо найти что-нибудь железное, чтобы сковырнуть крышку. Какая тварь звезданула мне по шее и сбросила сюда? Может местные алкаши? А на фига? Угнать байк? Точно байк! Стоп. Тогда почему ключи не взяли. Может из-за телефона? Тогда почему документы и деньги оставили. Херня какая-то. Ничего не срасталось. Воздух вокруг пропитался гарью. Много жечь нельзя, ещё угоришь на хер. Но в темноте ничего не найдешь. Превозмогая тошноту, я опять поджог газету и пока она горела, стал лихорадочно осматриваться. Подвал был не большой и искать было нечего и негде. Газета догорела, и я от неё зажег следующую. Везде было пусто. Только у стены стоял шкаф, и я решил посмотреть за ним. Потому что больше смотреть было просто негде. Я просунул к стене огонь, пытаясь заглянуть в щель между шкафом и стеной, но пламя лезло в лицо, и газета опять догорела.