Хроники Дарона. Эльф под горой

– Ага, как же, – отозвался сморщеннолицый уже на едином языке, – а по что зверья наловили и в лодки сложили?

– Ты только что обвинил меня в воровстве? – изобразил верх негодования я, – что нам было есть, пока бы мы шли к князю? – возница вновь окинул меня взглядом, засомневавшись.

Стоя сгорбленным, в испачканной одежде в коробе тролля я вряд ли выглядел внушительно, но изо всех сил старался показать честь и достоинство, и что всё это сейчас оскорбили.

– Так как ты говоришь, тебя звать? – поинтересовался гоблин, и это можно было считать успехом, еде вряд ли дают имена.

– Теллиарон, Серый Король, – максимально выпрямившись, представился я.

– Это тот эльф, что под горой засел в Чернолесье? – окликнул собрата второй возница и даже поторопил своего горного, чтобы сравняться со мной и получше меня рассмотреть.

– Он самый, – выкрикнул Ивир, гоблины переглянулись.

– И чем торговать надумали, уродами из Чернолесья? – полюбопытствовал сморщеннолицый, не особо поверив мне.

– И не только, посмотрим, сколько у вас золота, и может, поговорим о чем-то посерьёзней уродов, – хорохорился я.

Гоблины опять переглянулись. Тролли остановились, меня вытащили из корзины и пересадили за спину возницы:

– Уж извиняй, Эльф Под Горой, твоих остроухих пока так повезём, места нет, – максимально галантно для сморщеннолицего сказал наездник, – доедем до князя, не говорите про троллей, ну, – он замялся, – что мы вас ловили и сожрать думали.

– Ладно, – великодушно согласился я, силясь придумать, а что, собственно, такого ценного мы будем предлагать, что будет ценнее питательного ужина для их горных.

Воинами сморщеннолицые были посредственными, и, если бы не выгодное соседство с троллями, Зарнатха как государства и вовсе бы не существовало. Гоблины прекрасно чуяли сезоны и погоду, из них могли бы выйти земледельцы, но они были слишком ленивы для такого тяжкого труда. Единственное, в чем они были бесспорно хороши – рынки. К торговле западные соседи относились уж очень почтительно, прекрасно зная цену каждой вещице, даже самой мелкой и потому никогда не отказывались от сделок. Их народец расползался по всему Дарону с сумками, сундуками и мешочками, набитыми всяческим барахлом. Но у почти любого из них в ворохе мелочей таилось и что-то ценное, а если нет, то это самое ценное таилось в их головах, сморщенные прекрасно знали, где что достать и сколько это «что» будет стоить.

Я силился придумать, чем бы заинтересовать их. Идея с ловлей уродов в Чернолесье, которых после возили в клетках по Дарону для потехи, была неплохой, хотя с этим они справлялись и сами, пусть и с большими потерями, чем мы. Шкуры? У нас едва ли их было достаточно для продажи, как и еды. Лекарства? Да, наших рецептов не ведали даже эти проныры. Но всё это едва ли достойно внимания князя, к тому же, Светлый лес давно снабжает весь Дарон лекарствами. И я вспомнил о мечах. Тридцать пять прекрасных, сверкающих как полная Луна, клинка, что таились под огромным дубом, у корней которого мы закопали их с Ивиром.

Мы приблизились к Горному городу, цепь небольших вершин, скопившись вместе, замыкались в полукруг, земля в центре была вытоптана так сильно, что ни одна травинка не смогла пробиться к свету. В горе, что была посередине, зияла аккуратно вырубленная арка и три пропорциональных круглых окна над ней. Иных украшений княжеские палаты не имели.

Князь гоблинов, тугун подери, имя которого я не повторю даже под пытками, вышел самолично нас встречать. Один из возниц специально поторопился и предупредил своих. Эльфов как источник чего-то ценного гоблины уважали даже заранее, по такому поводу у подножия горы даже была выметена дорога, гоблины слыли теми ещё грязнулями, потому, заметив только что убранную площадку для встречи с нами, я улыбнулся про себя. Трон – а именно так гоблины называли позолоченный стул с не самым изящным образом приделанными камнями, – был вынесен поближе к входу, внутрь гор гоблины никого не пускали.

Князь, толстый через меру, в красном бархате, что облегал его до неприличия плотно, восседал на троне, терпеливо выжидая, пока подданный назовет его полное имя гостям, у гоблинов было принято представляться только полностью, вспоминая всех своих отцов, дедов, прадедов и так далее. А так как за родословной такой знатной особы непременно следили внимательно, имен родственников набралось немало. Наконец, перечисление Итригдиктов, Сивтриунтирлов и прочих режущих слух имен было окончено, поданный сделал знак, приглашая гостей говорить:

– Приветствую Светлого Князя зарнатских земель, – слегка склонил голову в полупоклоне я, мои люди поклонились ниже, как того требовали приличия, – я Теллиарон Серый Король, пришёл говорить с вами о торговле.

– Это ты – Эльф Под Горой? – похоже, у гоблинов для меня имелось иное прозвище.

– Да, – гордо расправив плечи, представился я.

– Рад тебя приветствовать, король, – расплылся в услужливой улыбке Князь, привычка заискивать перед выгодными дельцами у гоблинов не исчезала даже с повышением титулов. – Что же привело тебя и твоих эльфов в Зарнатх?

– Мы пришли поговорить об уродах Чернолесья, что можем ловить для вас, об эликсирах, что могут приготовить мои лекари по цене приятнее, чем ваши западные соседи, – улыбка на лице гоблина сделалась ещё шире и уродливее, выгоду он учуял, – разумеется, про то, за сколько мы вам продадим эликсиры, вы не должны будете…

– Болтать? – хохотнул князь, – что ты, господин, мы продадим твои склянки с большей выгодой для себя, мы не идиоты о таком трезвонить. Но, однако ж большого спроса не пообещаю, сам понимаешь, рядом Светлый лес… – намекал он, а я отчаянно соображал, как украсить предложение.

– Еще можем продавать вам яды. То, что ползет к нам из Чернолесья, сами знаете, какое, – нашелся я, черные глаза сморщенного заблестели ярче, он уже потирал руки, подсчитывая сарты от продажи чего-то настолько запрещенного и дорогого. – К тому же, если в сундуках хватит золота, я предложу тебе десяток-другой отменных мечей эльфийской стали.

– Эльфийской? – князь встрепенулся, не в силах более напускать на себя безразличный вид. – Откуда?

– Мы ведь эльфы, не забывай. Секреты стали не рассказываем, – улыбнулся я, увидев, как лихорадит моего покупателя, – у нас всего тридцать четыре меча, прекрасные, сталь отменная и чистая, как горная вода, – выдержал паузу, дав мысли осесть в его голове. – Так есть у тебя, что класть на весы, когда я уложу на них меч?

– Есть! – воскликнул князь, придворные одобрительно качали головами.

Эльфийские мечи стоили баснословно дорого всегда, а теперь, когда в Светлом городе давно закрыты шахты, в Дароне они стали ещё дороже. Ведь новые было добыть невозможно, приходилось перепродавать из рук в руки это сокровище, а потому цена только росла.

К тому же, я намеренно предлагал эту сделку князю, в обход мнения их короля, что было, конечно же, выгодно именно владельцу восточных пещер, до которого после короля долетали обычно лишь крошки от таких сладких сделок. Я же не был готов к торговле с королем: его непременно заинтересует, где взять ещё и это самое ещё он запросто ухватит, разгромив мой слабый город. А так, небольшая сделка пройдет в темноте, и все мы окажемся в выгодном положении. Это понимал не только я, восточный князь тоже шептался с придворными, видимо, сопоставляя, как бы мне заплатить и как бы потом в обход королю продать славный товар.

– Вези мечи и проси, что тебе надо, уж мы отыщем, – пообещал князь после недолгого раздумья, и я довольно улыбнулся.

Сторговавшись на эликсирах и зверье, мы заключили договор на целый год и запросили отличную цену для мечей. В долг гоблины выдали сразу двух дрессированных горных троллей, что доставят нас домой, здоровенный обоз еды, клетки под отлов и даже проводника. А уж прощались с нами, как с родными, и я решил, что, похоже, всё-таки продешевил с мечами.

На обратный путь ушло почти семь дней, потому как гоблины не строили лодки, да и как бы мы переправили своих горных по воде. Дорога в Чернолесье вела по суше, тонкой полосой пролегая вдоль окраин Бездонных болот, и, если бы не проводник, мы бы непременно заблудились, угодив в трясину. Как в тот раз, когда мы сбились с пути и пробирались в новый дом прямо по жуткому болоту. Путешествие было не из приятных, но все-таки передвигаться верхом на тролле было гораздо удобнее, чем тащиться пешком. К тому же, мы возвращались с едой и выгодной сделкой, на сердце было легко.

Наконец, мы увидели Серый лес, я специально приказал навесить на троллей зеленые плащи – в цвет наших флагов, чтобы не испугать жителей. Дети выбежали нас встречать, перебирая босыми ногами часто-часто, они не поспевали даже за одним шагом тролля. Я с радостью думал, как быстро теперь мы построим дома для всех этих босоногих обитателей Теллироса, горные тролли прекрасно справляются с таким делом.

Стоит сказать, я думал о детях. Да, дела были у нас неважны, еды было в обрез, город только-только начал немного отстраиваться, твари черного леса до сих пор беспокоили нас. Вопреки всему я хотел ребёнка. По злой шутке, или по заранее написанной для меня судьбе, но Дали никак не могла забеременеть, боги не давали нам детей. Теперь, благодаря мечам у нас появятся деньги, непременно куплю для Теллироса мага, и тогда, возможно, он поможет и нам с Даландин.

Гоблин попрощался с нами на границе и, развернув своего тролля, направился обратно. Через две недели мы обещали привезти в Зарнатх мечи, эликсиры и отловленных животных, дел предстояло множество. Задумавшись, я осматривал приближающийся городок. Вряд ли, конечно, пару десятков землянок, пятерка строений и грубые дыры-пещеры в горе можно было назвать городом, но я знал, что скоро всё сильно изменится. И золото, выданное мне вперёд, говорило об этом яснее некуда.

Наконец, мы пришли к горе, скомандовав троллю, заставил его опуститься на колени и спрыгнул на землю. Даландин вышла меня встречать со слезами – в городе наверняка решили, что мы погибли на той охоте.

– Телль, ты живой! – шептала она, осыпая мои руки поцелуями.

Жители Теллироса радовались не меньше моей жены: еда, золото, рабочая сила и сделка на работу. Я, конечно, не рассказал, что именно являлось в этой самой сделке решающим и ценным, однако жена сразу догадалась. Едва мы остались наедине, она тут же набросилась с расспросами:

– Ты не мог получить столько за эликсиры, что ты пообещал гоблинам?

– Сама знаешь, – ответил я, повисла тяжелое молчание, она буравила меня взглядом, но я был твёрд.

– Мечи? Ты рассказал о руде?! – воскликнула Дали.

– Я не идиот, женщина! – возразил я, – просто продадим им эти тридцать четыре меча, что гниют в земле. Мы на грани голода!

Дали покорно опустила глаза. Обычно, она была очень тихой, и теперь наверняка сожалела, что позволила себе крики. Приблизившись ко мне, девушка сбросила платье на пол, оставшись передо мной обнажённой. Я всё ещё был зол, и не торопился её обнимать. Тогда она сделала шаг и взяв мои руки, положила на свои упругие груди, соски на них возбужденно стояли, ожидая ласки:

– Прости меня, мой король, – прошептала Дали, взмахнув пушистыми ресницами, взглянула в глаза.

Я не выдержал, схватив тонкие запястья, сильно прижал ее к себе, впившись в сладкие губы. А после, сбросив одежду, грубо вошел в неё, заставив груди колыхаться в такт толчкам, дыхание Дали сбилось и сделалось частым, она хватала воздух ртом, растворяясь во мне, и подавалась навстречу всему, что я хотел.

Ту зиму мы пережили прекрасно. Забыв о голоде, расширяли пещеры, теперь даже появилось время на их украшение – на домах стали появляться изящные фрески и росписи. Жители были довольны и заняты, понемногу шла прибыль и зимой, с помощью троллей отлов в Чернолесье был не настолько опасен. Все ждали весны для сбора новых трав на эликсиры, чтобы заработать чуть больше.

Наши стены, отгораживающие от опасного леса, быстро росли, каждую неделю становилось на одну уродливую землянку меньше, понемногу все обзавелись какими-никакими домами в горе.

Хватило золота даже чтобы отправить сына одного из охотников на обучение в Магикон, в мальчике родилась магия, а нам был жизненно необходим его талант. Весной к нам прибыло целых три семьи, что пожелали воссоединиться с родственниками и покинули Светлый лес, сменив его на Серый.

Дела в Теллиросе пошли на лад.

ГЛАВА 16. ВАГАРДА, ЮЖНАЯ ГРАНИЦА ГУРИИ

Поужинав, Сабат и Нарон ушли спать в шатер, а я отправилась подсобрать хвороста в лесу, чтобы провести дежурство у огня. Ночь была тихая, я преспокойно оставила лагерь и, собрав веток, направилась к реке, чтобы помыться, раз уж выпал случай. Далеко с дороги мы не сходили, всё-таки леса Гурии небезопасны, потому и лагерь был разбит едва в сотне шагов от путей. Мы подходили к границам Магикона, завтра должны были пересечь её и обогнув Мадис, пройтись немного по орочьим землям. А там добудем лошадей и всего-то пара дней и нас встретит Серый лес. Получу золото и отправлюсь путешествовать, в Гурию возвращаться точно не хотелось, место это было мрачным. Лучше уж вернуться в Асестим, говорят, в Мадисе тоже красиво.

Размышляя таким образом, подошла к реке. Раздевшись, вошла в ледяную воду, в гвардии нам тоже горячей воды перепадало нечасто, потому я привыкла. Как вдруг что-то шелохнулось в кустах, я сделала вид, что не услышала, зачерпнув воду, сполоснула лицо. Целиком обратившись в слух, пыталась определить направление наблюдателя, ветер как назло был в другую сторону, постороннего я не учуяла. Справа треснула ветка, мгновенно выскочила на берег и, схватив меч, бросилась в кусты, тут же встретившись с орком, короткая схватка, клыкастый не ожидал, что я услышу его, горло орка оказалось перерезанным. Быстро накинув рубаху, босиком побежала в лагерь: клыкастые не бродили в Гурии в одиночку. На поляне разразилась битва. Нарон отчаянно отбивал выпады двоих, Сабат, раскинув магические руны, призвал мшистого и одного из орков врастил в землю заклинанием с лианами. Тут же бросилась на подмогу, оттеснив орков от принца, вдали послышался стук копыт, к нам спешило ещё торе орков. Заколов ещё одного сморщенного, увернулась от удара, но не вовремя – острие противника прошло сквозь правый бок, Нарон прикончил нападавшего. Всадники уже прибыли, надвигаясь на нас. И вдруг ярко-зеленая вспышка ослепила меня, секунда и маг с принцем, словно сквозь землю провалились, а на меня, растянув сеть, неслись двое всадников. Размахнувшись, лишь отчасти прорезала сеть, остальная часть связала тело, словно паутина. Нестерпимо болело в боку, кровь заливала одежду, меня сшибли с ног и потащили по земле. Лошади скакали быстро, стирая мои колени и бока в кровь, пыталась прорезать сеть и освободиться, но прочное плетение было не по зубам гвардейскому мечу. Лошадь остановилась, видимо всадник решил спешиться и прикончить меня, где, мрак подери, делись остроухие поганцы?

– Что вам надо? – выкрикнула я, клыкастый с уродливо рассеченным носом захохотал.

– Твоя тушка, – и меч обрушился на меня, я едва успела увернуться.

Вскочила на ноги, сеть не позволяла двигаться нормально, второй взмах орка и мне конец. За спиной раздался стук копыт, наверняка спешила орочья подмога, я отразила выпад, сталь орочьего меча сверкала, словно эльфийская, размахнувшись, соперник обрушил удар такой силы, что мой клинок оторвался от рукояти и рухнул бесполезным куском на землю. В последней попытке спастись, бросила во врага тяжелую рукоять, хохоча, тот увернулся, одним ударом ноги, повалил меня навзничь, поставил ногу на грудь и вновь занёс клинок. Я приготовилась к смерти, вдруг орк удивленно посмотрел на меня, вытаращив глаза, мгновение и его грузное тело рухнуло на меня, прибив к земле.

– Что, цыпленок, страшно? – раздался насмешливый голос Марана, – говорил же, что азагуры пропадают.

Он помог мне выбраться из-под убитого и даже галантно предложил щепотку живительного порошка. Посыпала рану в боку, и та быстро затянулась, и хоть голова кружилась от потери крови, стало гораздо лучше. На поляне валялось семеро сморщенных, спутники драконьего ловко обшаривали карманы мертвецов.

– Маран! – окликнул азагура его компаньон, – глянь-ка, вот славная находка!

И в руках говорившего сверкнул меч. Маран покрутил находку, присмотрелся получше:

– Эльфийский, – подтвердил он мои догадки, меня лишь смутила бедно украшенная рукоять, – ни одного самоцвета, – вот я и не узнала лучший сплав.

– Он мой меч отрубил, – пожаловалась я, кивая на сломанное лезвие.

– Красавец, – азагур ласково, словно нечто живое, погладил острие, – Гтул, забери мой меч себе, а ей отдай свой, – распорядился Маран, и орк послушно протянул свое оружие.

В моих руках оказался клинок с грубой деревянной ручкой, чересчур широкой для женской руки и острие орочьей выплавки. Клыкастые слыли никудышными мастеровыми и этот клинок служил живым доказательством сего факта. И хоть новый клинок был даже хуже гвардейского, капризничать не приходилось.

– Спасибо, – поблагодарила я, орк расплылся в уродливой улыбке.

Чуть вдалеке на дороге стояла телега с крытым верхом, убитый возница свисал с облучка, сжимая вожжи. Мы подошли, чтобы осмотреть добычу, как вдруг кто-то стукнул изнутри. Маран с лёгкостью, словно резал масло, рассек дерево, отворяя деревянную дверцу. В фургоне лежало трое убитых азагуров, один из них уже переродился, но всё ещё вонял, как спиртовой завод.

– Ничего не помню, вы кто такие? – уставился он на нас, потирая глаза.

– Ты хоть помнишь, где тебя забрали? – брезгливо поморщившись, спросил орк, резкий запах перегара тоже бил ему в нос.

– Да вроде в Штостоле, – почесал затылок пьянчуга, – нет, я шел куда-то… Гхусейман дери, да что вы пристали, не помню!

– Ясно, толку с него ноль, – махнул рукой Маран, – забирай дружков и проваливай.

– Да никакие они мне не дружки, – сплюнул очнувшийся и, спрыгнув на землю, направился по дороге в сторону Штостоля.

Обыскав телегу, мы не обнаружили ничего ценного, кроме небольшого сундука с теплым тряпьем и узел с пайком. Маран великодушно разделил еду на четверых. Я откопала себе новый теплый плащ и сняла с убитого сапоги – мои лапти уже давно прохудились, было приятно вернуться к нормальной обуви. Услышала тихие шаги сзади, на поляну выползли пропавшие остроухие, точнее, Сабат и мшистый, который нёс бездыханного принца. Честно говоря, хоть меня и наняли для охраны, было капельку обидно, что эльфы бросили меня на растерзание оркам, без промедления смывшись.

– Твой сын ранен? – поинтересовался Маран у старика.

– Нет, оглушен, – отмахнулся маг, – скоро очнется.

– Ну и хорошо, – Маран посмотрел на меня, – есть хочешь?

Я улыбнулась, разве от такого внимания к своей персоне можно было отказаться?

Нарон пришёл в себя только вечером. Я не разбиралась, что стряслось с ушастым, видать, я зря его тренировала, трусишка сбежал, бросив меня. Мы сидели у костра, над огнем в котелке булькала похлебка, клыкастый, оказывается, умел стряпать. И хоть варево на вид было отвратным, вкус был нормальный, по крайней мере, кулинарами орки были лучшими, чем кузнецами. Старик и Нарон сидели с краю и почти не говорили, наши спутники напротив, беспрестанно травили байки. Как оказалось, Маран уже давно служил в Магиконе, правда, род занятий он не называл, да он мог и не говорить об этом, азагуров брали чаще всего на темные делишки. Принц посматривал на меня то ли пристыжено, то ли смущённо, я была так зла на него, что не стала вдаваться в подробности. Обратив внимание на Марана, что так и поблескивал глазами, я потешалась над его байками.

– Ты сегодня сможешь потренировать меня? – оторвал от беседы с змеиным Нарониэль.

Я нарочно медленно повернулась в его сторону, показывая, что делаю великое одолжение:

– Не-а, не хочется, – ответила я, эльф потупил глаза, уткнувшись взглядом в землю, и больше не пытался заговорить.

Заметив настроение своего дорогого воспитанника, Сабат, сверкая глазами недобро, отозвал меня в сторонку:

– Вагарда, – обратился маг, – я прекрасно знаю, что было в том проклятом трактире, вижу, как мальчишка на тебя смотрит. Так вот, азагур, я тебя предупрежу только раз – прекращай морочить ему голову! Он принц, а ты всего лишь девка, каких у него будут сотни. Я живу достаточно долго, чтобы раздавать советы, да и ты не показалась дурой. Нарониэля в Сером городе ждет невеста, так что не трать его время и своё, иначе очень пожалеешь. Все понятно? – старик глядел так, будто готовился проделать во мне дыру.

– Более чем, нянька. Я и сама всё понимаю, – отозвалась я, вернувшись к огню.

Слова старика будто отрезвили меня, вернув в реальность, в которой я и жила всегда: жестокую и прямую, не знающую счастливых случаев и поворотов к лучшему. Оказывается, Нарон был обручён. Все эти взгляды, шутки, всё было глупостью, он просто хотел развлечься перед свадьбой. Сабат был прав, с мальчишкой пора было кончать, пока не стало хуже.

Маран предложил ночевать в его шатре, и я согласилась, всю ночь изнывая под крепким телом. Огромные ручищи сжимали меня, ворочая словно пушинку. И хоть Маран сто раз был грубым мужланом с дикими манерами, абсолютно несмешными шутками и внешностью медведя, я переспросила его адрес в Мадисе, чтобы теперь запомнить.

Под утро, покинув шатёр, сменила Сабата на дежурстве. Старик пытался высказать своё негодование из-за моего вчерашнего недосмотра, орки ведь пришли в лагерь, пока я была у ручья, но я послала мага к гхусейману, в последний раз пригрозив мечом. Сабат, обидевшись, удалился досыпать остаток ночи, а я уселась у огня.

Наши компаньоны отправлялись в Гармар, а после шли в Мадис и хоть подождать их здесь, и отправиться по Магикону вместе было разумно и безопасно, я отказалась. Хотелось как можно скорее распрощаться с остроухими, получить вознаграждение и вздохнуть спокойно.

– Не смей подкрадываться, в следующий раз брошу в тебя ножом, – предупредила вполне серьёзно я, услышав за спиной тихие шажки Нарона.

– Виги, ты… – принц был взволнован.

Он вышел к огню, пламя упало на бледную кожу и белые волосы, сделав остроухого золотисто-желтым.

– Что ты мямлишь, – буркнула я, потянувшись за дровами, подкинула ветку в костер.

– Ты что, с ним… – Нарон никак не мог вымолвить это слово, дергаясь и переживая, словно девчонка.

– Да, сладкий, а ещё с сотней мужиков до него, – огрызнулась я, – я раздвигаю ноги с одиннадцати лет. Чего ты хотел?

И тут я встретилась с эльфом взглядом, на меня ещё никто не смотрел с такой обидой, он пытался что-то сказать, беззвучно шевеля губами, но слова не выходили. Беспомощно глядя на меня, словно раненый щенок, он пытался выговориться, а я чувствовала себя сволочью.

– Не дуйся, – мягко попросила я, поспешив отвести взгляд в сторону, – ты ведь у нас принц, через неделю будешь лежать в шёлковых подушках и всё забудешь.

– Чтоб ты знала, я хотел помочь тебе, но Сабат меня оглушил, – собравшись, выдал эльф и, развернувшись на каблуках, пошёл прочь.

Остроухий заставил меня чувствовать себя ещё хуже, я ненавидела это чувство, то самое, мерзкое и липкое, что растекалось где-то в груди, животе и толкало на глупости. Безмозглый эльф возомнил нас парой, это было так смешно. Принц и азагур. Не знаю, в каких королевствах такое заканчивалось хорошо, но в нашем это вызывало смех. Вот только мне почему-то не хотелось смеяться. Я совершила большую глупость и то, что слова Нарониэля меня задели, было дурным знаком, я слишком размякла. Проведя остаток ночи в раздумьях, заставила себя вспомнить Хамура и то, как было больно после его смерти. Эти мысли привели в чувство, я взяла себя в руки и на рассвете уже спокойно смотрела на Нарона, наглухо задавив вину.

Утром мы распрощались с Мараном и его помощниками и направились в Магикон. Остроухие игнорировали меня, и тихо переговариваясь между собой, шли чуть поодаль, не принимая меня в беседу. Я, махнув рукой, вела под уздцы ишака и ни о чём не думала.

Границу мы прошли быстро, прямо на середине песчаная дорога вдруг оборвалась, превратившись в мощёную жёлтым камнем. Это и был конец нищей Гурии, дальше были земли магов. Огибая окрестности озера Малдор, что давало жизнь лучшим полям в Дароне, каменная дорога ввела нас в самое богатое королевство. Я впервые в жизни видела такую черную землю, и хоть приближалась зима, на грушах Магикона висели большие сочные плоды, крестьяне тоже выглядели лучше всех тех, что я встречала раньше. Да и дома, раскинувшиеся неподалеку от дороги были аккуратно сложенными, что для деревни, такой далекой от столицы, и вовсе равнялось дворцам.

Где-то через милю нас встретил небольшой пост с донельзя гладкими стражниками, которые еле вмещали свои животы в латы, и я сразу догадалась, что нас ждёт. Хорошо ещё, что проклятые крохоборы кое-как согласились на два сарта и сапоги Нарона, потому как больше у меня ничего от жалования не осталось. Нас пропустили, обобрав до нитки, бедный принц шлёпал босыми ногами по сырой земле, как-никак на улице было начало ноября. Сабат не выдержал, остановившись, старик снял свои сапоги и отдал принцу, у нас не осталось монет на покупку хоть какой-то обуви и, глядя на синеватые ступни старика, даже немного пожалела его.