Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Внешне А. Руцкой выглядел весьма импозантно, всегда был прекрасно одет, с тщательно подобранным к дорогому костюму галстуком. Его гусарские усы, прическа были аккуратны. Все это не могло не нравиться, особенно женщинам.

В комитет, который возглавлял А. Руцкой, шли за помощью родители, чьи дети, не выдержав «дедовщины» в армии, покончили с собой или были «в бегах», афганцы, не находившие справедливости. Всем старались помочь. «Я когда окунулся во все это, – рассказывал Александр Владимирович, – когда столкнулся с бюрократической машиной, с беспределом на государственном уровне, то волосы дыбом встали».

Комитет и его председатель А. Руцкой пользовались большим уважением в Верховном Совете РСФСР

На Первом Съезде народных депутатов РСФСР он полностью поддержал Декларацию о государственном суверенитете России. Это позднее он прозреет и скажет: «Если бы мы тогда достаточно четко представляли, чем все это может закончиться… Тогда бы и голосовали, наверное, по-иному. И страну бы не развалили».

Многого не понимал в то время полковник А. Руцкой. Но амбиций было выше крыши. Да вдобавок окружение из подпевал и льстецов делало свое черное дело. Невольно кружилась голова. «Только мой комитет, – с пафосом говорил А. Руцкой, – выполняет поставленную задачу, меня хвалит Силаев, я достаю инвалидные коляски, я помогаю в решении судеб незаконно уволенных и обиженных офицеров».

Вспоминаю один из разговоров с А. Руцким. Я доказывал ему, что реформы и преобразования в экономике нужны, но кавалерийским наскоком они не делаются. Необходима четкая стратегия преобразований, рассчитанная на годы. За время же так называемых реформ и уже годового правления Б. Ельцина жизнь становится все хуже и хуже. Возникает справедливый вопрос: «Зачем нужны такие реформы?»

Наш разговор проходил во время проведения Третьего (внеочередного) Съезда народных депутатов РСФСР в апреле 1991 г. Социально-экономическая обстановка в стране все ухудшалась. Достаточно сказать, что снижение произведенного национального дохода, производительности общественного труда по сравнению с 1989 г. в РСФСР было большим, чем на Украине, в Белоруссии, Казахстане. Между тем народные депутаты помнили заявление Б. Ельцина при утверждении его на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, что пройдет год-два – и можно на Съезде заслушать отчет о проделанной работе и произвести необходимую ротацию.

Видя ухудшение социально-экономического положения в стране, народные депутаты из фракции «Коммунисты России» поставили вопрос о необходимости проведения внеочередного Съезда. Кроме того, накануне был проведен всероссийский референдум о введении в России поста президента, что также требовало обсуждения вопроса на Съезде.

Вот в этой обстановке и происходил наш разговор с Руцким. «Что ты, Юрий Михайлович, все демократы да демократы, – возражал он мне. – Причины в том, что почти разрушенный дом начали строить. Не пойму, что плохого, если будет введен пост Президента России, будет он избран всенародно. Для Ельцина стать президентом – не самоцель. Он стремится утвердить подлинное народовластие, сделать жизнь россиян лучше».

Пройдет два года, и А. Руцкой на себе прочувствует это «народовластие» и улучшение жизни «по Ельцину». А пока окружение «демократов» уловило слабинку полковника и сделало все, чтобы перетянуть его на свою сторону. Такой случай вскоре представился.

Обсуждение социально-экономического положения в стране на Третьем Съезде народных депутатов шло остро. Программа правительства И. Силаева как не содержащая мер по стабилизации экономики подверглась жесткой критике. Некоторые депутаты, в том числе и фракция «Коммунисты России», ставили вопрос об отставке руководства Верховного Совета и правительства. Эта дискуссия накалила обстановку.

И вдруг председательствующий – Б. Ельцин – вне записи для выступлений предоставил слово народному депутату РСФСР А. Руцкому. Тот объявил, что им сформирована новая депутатская группа «Коммунисты за демократию», в которую вошли 170 депутатов-коммунистов. Однако потом выяснилось, что в списке было лишь 95 человек и только 10 из них входили ранее во фракцию «Коммунисты России». Но и 10 голосов в то критическое время имели принципиальное значение, если вспомнить, что Б. Ельцин был назначен на должность Председателя Верховного Совета РСФСР перевесом в один, и то фальшивый, голос.

Руцкой обвинил фракцию «Коммунисты России» в «консерватизме, деструктивности, практически в полном отсутствии гибкости». По его мнению, «фракция отошла от решений XIX партконференции, ХХУШ съезда, вводит в неработоспособное состояние Съезд, создает атмосферу нервозности среди общества и избирателей».

Этот раскольнический шаг А. Руцкого сыграл свою коварную роль, стал маленькой гирькой, которая склонила весы парламентской борьбы в пользу Б. Ельцина: Съезд не принял решения об отставке руководства Верховного Совета и правительства и по ряду других ключевых вопросов.

На этом же Съезде А. Руцкой поддержал Б. Ельцина, выступив против Заявления шести руководителей Верховного Совета РСФСР (Светланы Горячевой, Владимира Исакова и других). Причем он высказал это фразой, которую позднее ему повторят самому. «Никак не могу взять в толк, – заявил тогда Руцкой, – как можно на месте Горячевой и ее сообщников тут же не подать в отставку после злобного, не поддержанного большинством выпада против российского лидера?»

Не думал тогда А. Руцкой, что пройдет чуть более полугода, и он, уже будучи вице-президентом, обрушится с резкой критикой на «мальчиков в розовых штанишках» из правительства, возглавляемого лично Б. Ельциным. Вот тогда-то Е. Гайдар ехидно припомнил ему его же выпад: «В таких случаях сначала в отставку подают, а потом критикуют».

Но пока А. Руцкого все восхваляли: как же, член ЦК КП РСФСР в оппозиции к КПСС повторяет «подвиг» Б. Ельцина. К его депутатской группе, по существу, новому общественно-политическому движению, присоединяется «Демократическое движение коммунистов» Василия Липицкого. А. Руцкой утверждает, что за ним уже 3 млн 700 тыс. коммунистов, хотя это был чистой воды блеф.

Рейтинг А. Руцкого среди «демократов» рос как на дрожжах. И в середине мая 1991 г. он решил дать своим оппонентам «бой» на Пленуме ЦК. Будучи членом ЦК, я присутствовал на этом пленуме. Выступление А. Руцкого претендовало на некую новизну: плюрализм форм собственности, суть рыночных отношений, борьба против аппарата КПСС, место КП РСФСР в партийной системе. Однако по своей экономической сути выступление А. Руцкого было абсолютно безграмотно.

И здесь, на Пленуме ЦК КП РСФСР, на мой взгляд, произошло то, что послужило открытому переходу А. Руцкого в стан «демократов». Его выступление, достаточно сумбурное, неубедительное, может быть, и политически не выдержанное, было встречено членами ЦК шумом, выкриками, в общем, неуважительно. Особенно взорвался зал, когда А. Руцкой сказал: «Чтобы решать проблемы страны, ЦК компартии РСФСР надо быть с руководством России. Народ выбрал этот Верховный Совет: я – коммунист, и Силаев, и Хасбулатов – коммунисты!» Послышались выкрики: «Что, и с Ельциным надо быть вместе?», «Да какой Силаев коммунист!» и т. д.

А ведь выступал не просто коммунист А. Руцкой, не просто член ЦК, а еще и член Президиума Верховного Совета РСФСР. Это обстоятельство не только не было учтено секретариатом пленума, руководством ЦК, а, наоборот, вызывало откровенно выраженное раздражение: «Ишь ты, выскочка, пытаешься нас учить» – явно прочитывалось в глазах участников пленума.

Вторая ошибка, на мой взгляд, заключалась в том, что руководство ЦК КП РСФСР, вместо того чтобы бороться за коммуниста А. Руцкого, стало вести линию на исключение его из партии, обвиняя «в измене и предательстве». Я, как член ЦКК, выступал категорически против, и ЦКК не приняла решения об исключении члена ЦК КП РСФСР из партии. К процессу подключилась «первичка» ВВС, которая исключила А. Руцкого из рядов партии, а вскоре Пленум ЦК КП РСФСР утвердил это решение.

Еще больше окрылило генерала, когда видные «демократы» – А.Н. Яковлев, Г. Попов, А. Собчак, Э. Шеварднадзе – пригласили его подписать Заявление «Движения демократических реформ».

Демарш А. Руцкого того периода, своего рода сжигание мостов, можно оценить как решение войти в «российскую политическую элиту». И «демократы» приняли его в свой клан. Однако не мог понять Александр Владимирович, что он все больше становился игрушкой в чужих руках.

Не удивительно, что Б. Ельцин остановился на полковнике А. Руцком при выборе кандидатуры будущего вице-президента.

Ельцин в «Записках президента» пишет, что долго выбирал себе будущего вице-президента. Ни Г. Бурбулис, ни Р. Хасбулатов его в этом качестве не устраивали. И вдруг о А. Руцком вспомнили Людмила Пихоя и Геннадий Харин из группы спичрайтеров. Идея Б. Ельцину сразу понравилась своей неожиданностью. А. Руцкой реально сможет повести за собой армейские круги, часть коммунистов, большое количество простых людей, особенно женщин. И А. Руцкой был «утвержден» на пост вице-президента за несколько часов до истечения срока подачи документов в Центризбирком.

Однако сам А. Руцкой весьма некритично подошел к политическому предложению Б. Ельцина. Суть противоречивого поведения А. Руцкого весьма прозрачна и состояла в следующем: если он не видел основной тенденции политического и социально-экономического развития страны, не видел, не чувствовал, что Россия начала скатываться вниз, к развалу всех государственных и других общественных институтов, и дал согласие стать членом команды Б. Ельцина, то есть стать реальным сторонником ельцинизма как системы, то он не политик; если же он это видел и дал согласие, опираясь на бродившие слухи о тяжелой болезни Ельцина, то это чистой воды карьеризм, за что он неминуемо должен был поплатиться. Что впоследствии и произошло.

Б. Ельцин же сделал весьма обоснованный для своей победы выбор, пригласив кандидатом в вице-президенты полковника, Героя Советского Союза А. Руцкого. В этом он не ошибся. Я уже в то время знал, что Б. Ельцин считал А. Руцкого просто предвыборной марионеткой, которую затем можно за ненадобностью выкинуть[520].

На президентских выборах в 1991 г. тандем Б. Ельцин – А. Руцкой победил в первом же туре.

Дальнейшая судьба А. Руцкого, его взаимоотношения с президентом, как этого и следовало ожидать, сложились весьма драматично.

Первый «удар» А. Руцкой получил во время президентской инаугурации, когда его не пригласили на сцену, а просто отвели место в зале. Сам-то А. Руцкой считал, что он, как американский вице-президент, второй человек в стране. Это для самолюбивого генерала стало неожиданным и легло в осадок тяжелым грузом. Этот момент сразу же уловила «свита короля», и постепенное ущемление «второго» человека последовательно продолжилось не только со стороны Б. Ельцина, но и его камарильи.

А. Руцкой же не «уловил» этой тонкости и активно взялся за работу. Он попытался сам определить поле своей деятельности: «Контроль за исполнительной властью, создание системы управления народным хозяйством, формирование в России национальной гвардии».

Однако очень скоро А. Руцкого начали все больше удалять из круга ближайших советников президента. Уже 19 декабря 1991 г. Ельцин лишил его доступа к реальным рычагам управления, подписав указ о переходе всех структур, которые раньше курировал вице-президент, в ведение правительства. Президент не подписал также Положение о национальной гвардии, перестал приглашать вице-президента на массовые мероприятия со своим участием, стал все больше отдалять его от себя. Это были «звоночки», которые А. Руцкой не услышал или не хотел слышать. А не слышал потому, что другой, «мягкой» рукой президент продолжал гладить его по головке. За август 1991 г. А. Руцкой был «вознагражден» не только генеральским чином, но и ореолом славы одного из главных героев новой, демократической России. (В частности, именно А. Руцкой опубликовал составленный в сильных выражениях призыв войскам сохранять лояльность Б. Ельцину и возглавил делегацию к М. Горбачеву, что было рискованным предприятием.)

Первый мощный удар от Б. Ельцина вице-президент получил, когда Верховный Совет РСФСР не одобрил разработанный им проект указа о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии. События развивались весьма драматично. Генерал Д. Дудаев разогнал Верховный Совет в Чечено-Ингушской АССР и заявил о неподчинении республики Центру. А. Руцкой взялся выступить миротворцем, заявив, что «два летчика, два генерала между собой договорятся». Но… не договорились. Тогда вице-президент решил наказать строптивого генерала и подготовил проект вышеназванного указа. Б. Ельцин подписал его, но ввести в действие не смог по ряду объективных и субъективных условий.

Верховный Совет РСФСР, обсудив сложившуюся ситуацию, отменил указ и принял постановление, в котором говорилось о необходимости служебного расследования для установления лиц, ответственных за подготовку и принятие непродуманных политических и военно-технических решений. В СМИ началась мощная кампания по дискредитации вице-президента.

Для генерала-афганца, «лучшего знатока военного дела», это было ударом ниже пояса. Позднее А. Руцкой скажет: «Президент меня просто сдал!»

Разногласия вице-президента с правительством начались с личных конфликтов между ним и членами ельцинского окружения. Глубинная их причина заключалась в различии взглядов на то, какие формы управления Россией являются наиболее приемлемыми, какой тип власти соответствует исторической традиции нашей страны?

А. Руцкой скептически относился к группе «реформаторов», окружавших Б. Ельцина. Отсутствие соответствующей концепции и стратегии социально-экономического развития России весьма справедливо сильно беспокоило его. Те, кто знают горячность и несдержанность А. Руцкого, были удивлены, что он не выступил против команды «реформаторов» сразу. Но момент этот наступил довольно скоро. 3 декабря 1991 г. вице-президент впервые выступил с открытой критикой правительства на встречах с трудящимися оборонных заводов Новосибирска и Барнаула.

А. Руцкой критиковал правительство за то, что в нем «много ученых, но нет практиков», и жаловался, что президента окружили «китайские болванчики». В интервью «Независимой газете» 27 декабря 1991 г. он расширил обвинения, подвергнув критике пять государственных комитетов, перешедших под юрисдикцию России от союзного Центра и отвечавших за российское сельское хозяйство.

Существо критики А. Руцкого, к которой присоединялись Сергей Станкевич, Николай Травкин, Аркадий Вольский и многие другие российские политики, сразу же стало предметом полемики в обществе. Было очевидно, что вице-президент выступает против курса, который поддерживается самим президентом. Многие резонно спрашивали А. Руцкого, почему же он не уходит со своего поста? На что генерал отвечал, что, избранный народом, он видит свою задачу в том, чтобы служить ему. Уйти же должны те, кого он критикует.

А. Руцкой преподносил себя поклонником А. Солженицына, философов П. Струве, И. Ильина и других. По его мнению, восстановление русского национального достоинства необходимо предполагает патриотизм как неотъемлемую часть экономического восстановления и строительства демократических институтов. И он стал мнить себя ни много ни мало спасителем великой России, должен возглавить и повести за собой все национальные силы.

Дабы «загрузить вице-президента работой», президент поручил А. Руцкому один из ответственнейших участков – проведение аграрной реформы, а затем и комиссию по борьбе с коррупцией. Б. Ельцин, видимо, хорошо помнил Е.К. Лигачева, которому в ЦК КПСС также поручили несвойственную ему работу – поднимать сельское хозяйство. Помнил Б. Ельцин, очевидно, и то, как самого в свое время попросили возглавить комиссию Съезда народных депутатов СССР по продовольственным проблемам, работу которой он успешно завалил.

Со свойственной ему напористостью А. Руцкой взялся за вновь порученное дело, правда, не получив ни рубля бюджетных денег. Его основная «руководящая установка» была до наивности простой: сельскохозяйственной отраслью должны управлять не административные структуры и Советы, а финансы – государственно-коммерческие банки со смешанным и частным капиталом.

Дело преобразования сельского хозяйства новым «реформатором» ограничилось написанием книги «Аграрная реформа в России». И все! 15 апреля 1993 г. Б. Ельцин отменил свое распоряжение, в соответствии с которым А. Руцкой назначался руководителем сельского хозяйства.

По мнению многих людей, с кем я в то время общался в правительственных структурах, А. Руцкой был странным человеком: почти все окружающие скоро поняли движущую силу его оппозиционности. Все очевиднее становилось, что А. Руцкой лелеет мысль создать собственную политическую партию для борьбы за президентство в России. Политическую опору этим притязаниям А. Руцкой увидел в усиливающейся оппозиционности Верховного Совета гайдаровским «политическим и демократическим реформам». Идейным фундаментом своей альтернативы он избрал национализм и патриотизм в их либерально-консервативном варианте, провозгласив своими «духовными наставниками» Б.Н. Чичерина, А.Ф. Кони, П.А. Столыпина и других. Однако насколько последовательно А. Руцкой намеревался реализовать их систему ценностей, остается неясным. Последующие события показали, что главным богом для него, как и для Б. Ельцина, все больше становилась просто власть. В погоне за ней он готов был на весьма крутые повороты.

Одну из своих опор А. Руцкой попытался найти в «Гражданском союзе», который он в качестве оппозиции правительству Е. Гайдара создал вместе с Демократической партией России Николая Травкина, Всероссийским союзом «Обновление» Аркадия Вольского, фракцией «Смена – новая политика» в Верховном Совете РСФСР. В широком плане «Гражданский союз» вобрал в свои ряды часть директорского корпуса и центристски настроенную интеллигенцию. А. Руцкой не скрывал своих намерений баллотироваться на очередных президентских выборах. Однако за «Гражданским союзом» явно просматривалась фигура М. Горбачева, и это у многих вызывало определенное недоверие к «Союзу».

В отношении президента Б. Ельцина лидеры нового образования (Вольский, Липицкий, Владиславлев) демонстрировали лояльность и пытались через А. Руцкого как вице-президента воздействовать на него. Они пытались убедить президента, что их поддерживает почти 50 % народных депутатов РФ, и предлагали сформировать коалиционное правительство. Была предложена программа этого правительства, которую Б. Ельцину передал лично А. Вольский, и даже предполагаемый его состав. Выступив как «главный» лидер этого «Союза», А. Руцкой явно демонстрировал свою претензию на власть. Разъезжая по стране, привлекая к себе сторонников, генерал со свойственной ему прямотой заявлял: «Можно быть в оппозиции к умному человеку. Сегодня быть в оппозиции и что-то доказывать сегодняшнему правительству во главе с премьером и президентом – это бесполезно».

Вокруг вице-президента стали консолидироваться люди, обиженные властью, которые своим присутствием оказывали ему скорее медвежью услугу. Но именно они без конца твердили, что А. Руцкой – любимец народа и реальный будущий президент.

Все это еще больше настораживало «демократов», которые готовы были считать строптивого генерала – вице-президента предводителем ГКЧП-2. Нападки на него усиливались.

С того момента, как А. Руцкой в 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР, его политические взгляды существенно менялись, и не раз. То онжестко критиковал Е. Гайдара. То столь же непримиримо выступал против левой оппозиции, в частности против коммунистов. То бросался обезоруживать критиков правительства, заявляя, что они могут высказывать лишь свое личное мнение. «Как они могут утверждать, что правительство полностью обанкротилось, – говорил он, – если люди из самого высшего эшелона власти поднимают те же самые проблемы, которые ставит оппозиция!..» И тут же обещал обнародовать «чемоданы компромата» на защищаемых им же членов правительства.

Выступление А. Руцкого на заседании Верховного Совета 16 апреля 1993 г., в котором он как председатель межведомственной комиссии Совета безопасности по борьбе с преступностью и коррупцией изложил предварительные итоги работы комиссии, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Впервые в обобщенном виде были представлены материалы о коррупции в высших эшелонах власти, показан механизм и вскрыты причины растущей преступности в стране. Были названы фамилии должностных лиц, самым прямым образом повинных в коррупции. В частности, Е. Гайдар, А. Шохин, Г. Бурбулис, В. Шумейко, М. Полторанин и другие[521].

Дело приняло такой оборот, что «запахло жареным» не только для команды Б. Ельцина, но и для самого президента. Тем более что Верховный Совет РФ вскоре принял постановление об образовании специальной комиссии Генеральной прокуратуры РФ по расследованию материалов, связанных с коррупцией должностных лиц, во главе с первым заместителем Генерального прокурора Николаем Макаровым, а также дал согласие Генеральной прокуратуре на возбуждение уголовного дела в отношении вице-премьера, народного депутата В. Шумейко.

Одного обстоятельства не учел генерал А. Руцкой – называя фамилии высокопоставленных коррупционеров, он фактически объявил войну вершине этой пирамиды, Президенту Российской Федерации Б. Ельцину. И тот открытый «вызов боя» принял. Окружение Б. Ельцина активизировало контрмеры против А. Руцкого.

Еще в середине мая 1993 г. Б. Ельцин, выступая по телевидению, заявил, что «утратил доверие к Руцкому и освободил его от всех поручений, даваемых президентом». Вокруг генерала стал образовываться вакуум. Его покинули те, с кем он формировал «Гражданский союз». Так, А. Владиславлев публично заявил, что он не может разделять позицию вице-президента, которая «вышла за рамки центризма».

В августе 1993 г. члены уже «своей» Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией (А. Макаров, А. Ильюшенко, Ю. Калмыков, А. Котенков), «успешно» завершившие «дело жен Баранникова – Дунаева»[522], на пресс-конференции объявили, что в одном из швейцарских банков обнаружен счет на три с половиной миллиона долларов на имя А. Руцкого.

Был предъявлен якобы подлинник трастового договора за его подписью. Договор привез из поездки в Канаду А. Котенков (позднее представитель президента в Государственной Думе РФ, а затем в Совете Федерации). Показаны фотографии дач, которые якобы построил вице-президент.

«Демократические» СМИ долгое время показывали эту пресс-конференцию, разоблачая главного борца с коррупцией А. Руцкого с его одиннадцатью чемоданами компромата.

Чтобы меня не обвинили в предвзятости, не буду опираться на трактовку событий, связанных с «трастом Руцкого», со стороны Р. Хасбулатова, В. Исакова или самого А. Руцкого[523]. Читатель может с ними ознакомиться сам. А я приведу воспоминания Сергея Филатова, бывшего в то время руководителем Администрации президента РФ:

«В один из июньских дней у меня в кабинете раздался звонок: Андрей Караулов, ведущий телепередачи "Момент истины"[524], попросил о встрече, сказал, что есть предложение от Дмитрия Якубовского[525], который находится в Цюрихе и хочет передать документы, показывающие коррумпированность некоторых наших высших должностных лиц… Я спросил, о ком идет речь. Андрей ответил уклончиво, но одну фамилию назвал: Руцкой. Можете себе представить мое состояние – этот человек затерроризировал страну компроматами на высших должностных лиц, а сам, видимо, погряз тоже в каких-то делишках…»[526]

Итогом «раскрутки» «дела Руцкого» явилось то, что 1 сентября 1993 г. Б. Ельцин подписывает указ «О временном отстранении от исполнения обязанностей А. Руцкого и В. Шумейко» (одна из одиозных фигур из «чемоданов компромата» Руцкого. – Примеч. авт.).

Все понимали, что в части, касающейся вице-президента, этот указ незаконен, поскольку вице-президент избирался народом вместе с президентом в соответствии с действующей Конституцией РФ.

Характерный штрих: если после выхода указа президента А. Руцкой был действительно отстранен от исполнения обязанностей, то вице-премьер В. Шумейко преспокойно продолжал работать, раздавая налево и направо интервью со своего рабочего места.

Пройдет немного времени, и Московская прокуратура прекратит уголовное дело против вице-президента А. Руцкого – за отсутствием состава преступления, поскольку «документы» на А. Руцкого окажутся откровенной «липой». Специалисты почерковедческой экспертизы Минюста установят, что подпись вице-президента А. Руцкого на документах была подделана. Но дело было сделано: политический противник был низвергнут.

Через три года после описываемых событий С. Филатов встретился с А. Карауловым и спросил у него: достоверен ли был «траст Руцкого». «Андрей подтвердил, – пишет С. Филатов, – что траст на Руцкого – скорее всего, фальшивка, сработанная по указанию одного из руководителей Главного управления охраны…» И далее: «А мне до сих пор неловко и совестно, что я оказался как-то причастен к этой туманной истории. Стыдно перед обществом, перед А.В. Руцким…»[527]