Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Письменный приказ от Б. Ельцина П. Грачев действительно получил[509]. Но какой? Мне рассказали об этом генералы, позднее «выдавленные» из Министерства обороны и видевшие этот документ. Они заверяют, что в нем не было ни слова о применении против Белого дома не то что танков или боевых машин пехоты, но даже обычных стрелковых вооружений. Речь в нем шла об операции по освобождению Дома Советов от засевших там вооруженных боевиков. Теперь представим на минуту, что Б. Ельцина судят за события октября 93-го, за то, что это якобы он санкционировал расстрел Белого дома. Ответ будет прост, как правда, – покажите мне в приказе хотя бы одно слово, которое свидетельствует о том, что я дал добро на ведение огня. Вина падет на бывшего министра обороны Павла Грачева, определившего форму и способы выполнения приказа, на генерал-полковника Г. Кондратьева – руководителя командного пункта управления войсками, принимавшими участие в штурме Дома Советов. Это потом Георгию Григорьевичу Кондратьеву станет стыдно за все содеянное, и он откажется от ордена, к которому его представит генерал П. Грачев. Это уже потом, когда генерал-полковника Г. Кондратьева освободят от должности замминистра, он будет делать острые заявления и выразит несогласие с кадровой политикой лже-Верховного. А на вопрос, не чувствует ли он угрызений совести за события 93-го, он ответит как необученный рядовой, как школяр, а не как генерал: «Я всего лишь солдат и обязан выполнять приказ. Решение на задействование танков я не принимал. Принимало руководство».

С момента «горячей осени» 1993 г. прошло вот уже двадцать лет. Этот срок показал, что правящий антинародный режим взращен на крови. По границам бывшего СССР – в Таджикистане, Азербайджане, Армении, Грузии – полыхали войны, гибли российские парни. Взорвана «кавказская бомба», осколки которой падают по всей России.

Наиболее «ярко» деятельность генералов от ельцинской политики проявилась в ходе военных действий в Чечне, на войне, которая так и не была официально объявлена. Вспоминаю в этой связи, как еще на Втором (внеочередном) Съезде народных депутатов РСФСР группа «Демократическая Россия» (сопредседатели Л. Пономарев, Г. Якунин) неоднократно ставила вопрос о неучастии военнослужащих срочной службы в разрешении межнациональных конфликтов. В постановлении, принятом Съездом 11 декабря 1990 г., подчеркивается, что, «защищая жизнь, честь и достоинство граждан РСФСР… предложить Президенту СССР, Верховному Совету СССР… принять меры по прекращению участия Вооруженных сил в разрешении межнациональных конфликтов и других кризисных ситуаций». Однако вскоре об этом постановлении забыли и «демократы», и сам Б. Ельцин.

Чеченская бойня готовилась при непосредственном участии «демократических» генералов. 28 мая 1992 г. с согласия маршала Е. Шапошникова из Генштаба в Ростов-на-Дону улетела шифрограмма на имя командующего Северо-Кавказским военным округом, в которой министр обороны П. Грачев приказывал: «Разрешаю передать Чеченской Республике из наличия… боевую технику, снаряжение, имущество и запасы материальных средств…» Так начиналось вооружение Чечни. Было оставлено такое количество оружия, которого достаточно для полного вооружения настоящей армии: более 250 учебных самолетов чешского производства (на них предусмотрено установление ракет-но-пушечного вооружения), 27 вагонов боеприпасов, 150 тыс. гранат, системы залпового огня «Град», ракетные установки, 38 тыс. комплектов обмундирования, тонны продовольствия. Это было сопоставимо с полным вооружением настоящей армии. Именно после «подарка Грачева» чеченский президент Д. Дудаев смог организовать свои вооруженные силы, которые воюют и по сей день. А лучший «министр обороны» П. Грачев никакой ответственности за злодеяния против российского народа, русского народа так и не понес.

Прошло более пятнадцати лет, и то, что сотворили «генералы-демократы», им постоянно аукается. В ноябре 2001 г. в Дагестане начался суд по делу о рейде чеченских боевиков на Кизляр и Первомайское. Главный из подсудимых – Салман Радуев – в первых же словах своего выступления сказал, что Россия, вооружив чеченские формирования, сама спровоцировала войну на Северном Кавказе. «Я помню, – говорил С. Радуев, – номер директивы 92-й, по которой в 1992 г. генералы и полковники бывшего министра обороны П. Грачева передавали нам оружие. По этой директиве 50 % оружия Грозненского гарнизона было передано чеченской стороне для того, чтобы создавались вооруженные силы Ичкерии».

Только стрелкового оружия российская сторона, по его словам, передала 70 тыс. единиц. «Им, – отметил террорист, – можно вооружить семь дивизий». Кроме того, он сообщил, что Россия передала Чечне 40 танков, гаубиц, системы залпового огня и даже химическое оружие.

«Зачем вы нам дали это оружие? – спросил у обвинителей (Генпрокурора РФ В. Устинова. – Примеч. авт.) Радуев. – Если бы не было оружия, не было бы и соблазна оказать вооруженное сопротивление»[510].

«Демократы» сознательно подпитывали мятежную Чечню и финансовыми ресурсами. В Чечню из Сибири и Дагестана продолжала поступать нефть. По некоторым оценкам, общий доход от незаконных операций с «жидким золотом» составил более 25 млрд долларов, большая часть которых шла на закупку вооружения у Пакистана, Ирана, Турции, на подготовку боевиков, в том числе и наемных.

И все-таки Б. Ельцин, чувствуя, что в одном из субъектов Российской Федерации перестали считаться с его мнением, его волей диктатора, решает навести там порядок при помощи силы.

Война во все времена была специфической формой разрешения политико-экономических проблем – есть «продолжение политики, – как обосновывал прусский военный теоретик Карл Клаузевиц (1780–1831) в своей работе "О войне", – иными средствами». Не являются исключением и военные события в Чечне.

Война в Чечне вскрыла, что кризис в стране еще более углублялся. Депрессия, в которую российская экономика впала в период «правления» неодемократов, стремительно разрушала производительные силы страны. И пока это состояние упадка, как бы ни заверяли неодемократы, не несет в себе предпосылок будущего подъема производства. Дополнительные расходы на армию в Чечне, затраты на восстановление разрушенного там хозяйства, оказание помощи населению, беженцам и переселенцам, по расчетам экономистов, превысили 10 трлн р. Это составило почти 1 % ВВП, или 15 % дефицита федерального бюджета на 1995 г.

Б. Ельцин постарался забыть, что чеченский сепаратизм, да еще усиленный российским оружием – это не выдумка Дудаева и полевых командиров. Это порождение самого Б. Ельцина и его окружения: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!»

По мере того как Д. Дудаев все активнее скатывался на позиции диктатора, росло и число лиц, пополнявших ряды оппозиции. 4 июня 1994 г. было создано параллельное правительство Чечни, получившее название Временного Высшего Совета, председателем которого стал Умар Автурханов, который в СССР получил высшее военное образование и работал в правоохранительных органах Грузии, откуда вернулся в 1992 г. в Чечню. Все антидудаевские вооруженные формирования объединились под общим командованием Б.Гантемирова.

В Москве появилась надежда, что чеченцы сами решат проблему Дудаева. Сложилась группа «три Сережи»: Сергей Филатов – руководитель президентской администрации, Сергей Шахрай – министр по делам национальностей и региональной политике, Сергей Степашин – руководитель Федеральной службы контрразведки. Они активно убеждали Б. Ельцина в том, что в Чечне появились реальные силы, которые уже имеют под своим контролем значительную территорию, вооруженные формирования и способны стабилизировать ситуацию в республике при условии, если Россия окажет Временному Высшему Совету (ВВС) прямую финансовую и военную помощь.

Эмиссары ВВС с помощью российских спецслужб (заместитель директора Федеральной службы контрразведки, начальник управления ФСБ по Москве и Московской области Е. Савостьянов) начали проводить вербовку добровольцев в военных гарнизонах на контрактной основе. После подписания наемнику уплачивался миллион рублей наличными. Далее следовали платежи по таксе: за подготовку бронетехники к бою, за ранение и т. п. В случае гибели на поле боя семья должна была получить 150 млн р. При ужасающей нищете российских военнослужащих найти «добровольцев» не составляло особого труда.

В ноябре 1994 г. ряд кадровых офицеров российской армии из воинских частей Московского военного округа – Кантемировской танковой дивизии, Таманской мотострелковой дивизии, Тульской воздушно-десантной дивизии и бригады из Теплого Стана под Москвой, представляющие собой так называемую «гвардию президента», – заключили контракты и были командированы в Чечню для участия в боевых действиях якобы на стороне оппозиции президенту Чечни Джохару Дудаеву.

Между тем Д. Дудаев действовал в полном соответствии «с уроками своего учителя» – Б. Ельцина. Он установил режим единоличной власти: вторично распустил представительную власть, Конституционный суд.

На рассвете 26 ноября 1994 г. танки российских войск при поддержке артиллерии ворвались на окраины Грозного и вышли к президентскому дворцу. Был нанесен также ракетный удар с вертолетов огневой поддержки. Грозный подвергся атаке штурмовой авиации. В ходе штурма 26 и 27 ноября 1994 г. дудаевцам удалось сжечь на улицах Грозного более двадцати танков, убить, ранить и взять в плен сотни наступавших, получить 15 целехоньких танков, 20 БМП и БТРов, свыше 1,5 тыс. снарядов и 150 тыс. патронов для стрелкового вооружения. Министр обороны Грачев тут же открестился от всего, убеждая общественность, что это не офицеры российской армии, а дезертиры и наемники.

Что для многих было примечательным, дудаевцы оказались хитрее и сняли кадры штурма Грозного с участием российских офицеров, в том числе и танкистов с их покаянными речами. Именно подразделения этих частей в октябре 93-го на виду у сотен тысяч москвичей и десятков зарубежных корреспондентов беззастенчиво расстреливали Дом Советов. Каким улыбающимся «героем» выглядел на экранах телевизоров молодой танкист лейтенант Русаков, давая интервью 4 октября 1993 г. о своем активном участии в этом преступлении – расстреле из танков мирных народных депутатов, Дома Советов в Москве! Каким же жалким предстал уже капитан Русаков, командир роты Кантемировской дивизии, попав в Чечне в плен в ноябре 94-го! Депутаты Госдумы были вынуждены летать к Дудаеву за пленными танкистами.

29 ноября 1994 г. Б. Ельцин обратился к участникам чеченского конфликта с требованием в течение 48 часов прекратить огонь и распустить вооруженные формирования.

В этот же день состоялось экстренное заседание Совета безопасности. Докладчиком на нем был министр по делам национальностей Николай Егоров. Он уверял, что знает ситуацию в Чечне. Необходимо начать военную операцию, что 70 % чеченцев ждут прихода российской армии и будут с радостью встречать российских солдат. Остальные 30 %, по мнению Егорова, якобы займут выжидательную позицию. Чем закончилось это шапкозакидательство, могут сказать родители, чьи дети сложили свои головы в казалось бы «мирное» для страны время.

А вот как описывает начало тех событий экс-министр обороны РФ П. Грачев: «…решение о вводе войск в Чечню принималось на заседании Совета безопасности РФ 29 ноября 1994 г. Перед голосованием по этому вопросу я выступил с докладом, в котором говорилось о том, что после ввода войск в Чечню боевики окажут серьезное вооруженное сопротивление и поэтому нецелесообразно начинать вооруженную кампанию в Чечне без всякой предварительной подготовки, да еще зимой – в самых неблагоприятных для ведения боевых действий погодных условиях. В ходе голосования против скоропалительного ввода войск был только мой голос. Борис Николаевич Ельцин воздержался. Остальные члены Совета безопасности проголосовали за скорейшее начало военной операции. И на том же заседании Совбеза президент Ельцин отдал мне приказ – подготовить план ввода войск в Чечню и через две недели доложить о его готовности»[511].

Просто «голубь мира», а не «ястреб войны», якобы единственный из состава Совбеза, кто был против начала чеченской авантюры.

Примечательно то, что по прошествии времени тех, кто голосовал против начала чеченской войны, среди бывшего генералитета с каждым годом становится все больше и больше, и они стараются сдвинуть акценты, перевести стрелки на других. В канун 15-летия начала первой чеченской кампании П. Грачев заявил: «Мой голос против начала войны тогда (на заседании Совбеза 29 ноября 1994 г. – Примеч. авт.) был единственным. Ситуацию переломил тогдашний премьер Виктор Черномырдин, который выступил сразу после меня и заявил, что Грачев не владеет обстановкой и меня надо снять за нерешительность с должности министра обороны»[512].

Между тем, уже в то время многие считали, что у П. Грачева «было два выхода – принять или отказаться от навязываемых ему "правил игры". Павел Сергеевич выбрал первый вариант. Ибо второй означал мгновенный крах карьеры и требовал от него мужества гораздо большего, чем то, которое он проявил в Афгане, за что и получил Героя…»[513] А мужества герою, к сожалению, не хватило! Он якобы «посчитал, что нельзя бросать армию в такой момент, что это будет предательством»[514]. Нарушать Воинскую Присягу, Конституцию России, расстреливать избранных народом депутатов, Верховный Совет Российской Федерации и защитников Конституции, ни в чем не повинных российских граждан, – это для Павла Сергеевича уже давно стало не предательством.

В лице Джохара Дудаева противник П. Грачеву достался очень сильный. Командир тартуской авиадивизии – сто двадцать стратегических бомбардировщиков Ту-22М, знаменитых «Бекфайеров», действующих на стратегических направлениях в интересах Балтийского и Северного флотов. Понятно, что абы кого на такие должности не назначали. Генерал Дудаев был не только отличным летчиком, но и очень сообразительным командиром, поэтому он учел все и не оставил Грачеву в Грозном практически никаких шансов.

11 декабря 1994 г. началась первая чеченская война. Чтобы сгладить отношение народа к чеченской бойне, Б. Ельцин был вынужден обратиться к гражданам России и коряво извиняться.

«ОБРАЩЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИк гражданам РФ

В Чеченскую Республику введены подразделения МВД и Министерства обороны Российской Федерации. Наша цель состоит в том, чтобы найти решение проблем одного из субъектов Российской Федерации в Чеченской Республике, защитить ее граждан от вооруженного экстремизма. Как Президент, буду следить за соблюдением Конституции и закона. Обязываю всех должностных лиц, ответственных за мероприятия по восстановлению в Чеченской Республике конституционного порядка, не применять насилие против мирного населения, взять его под свою защиту.

Обращаюсь к гражданам России чеченской национальности: уверен, что вскоре вы сможете сами в мирных условиях решить судьбу своего народа. Рассчитываю на вашу мудрость.

Воины России, знайте, что, выполняя свой долг, защищая целостность нашей страны и спокойствие ее граждан, вы находитесь под защитой Российского государства, его Конституции и законов.

Борис Ельцин. 11 декабря 1994 г.»

Сам президент с началом операции сказался больным и не появлялся ни на публике, ни на телевидении. Отдувался пресс-секретарь президента В. Костиков. Он пытался что-то мямлить о восстановлении законности и правопорядка, разоружении незаконных вооруженных формирований, защите прав граждан, в том числе русскоязычного населения, восстановлении разрушающегося хозяйства республики.

Вот как оценивает чеченскую эпопею один из участников первой чеченской войны (ноябрь 1994-го – август 1996 г.) генерал-полковник Л. Шевцов, возглавляющий в тот период штаб группировки федеральных сил в Чеченской Республике: «Планируя ввод войск в ЧР, мы рассчитывали разгромить режим Дудаева за три месяца. Но никто не ожидал такой отчаянной, настоящей, полномасштабной войны, постоянного сопротивления… И пошла плановая партизанская война»[515]. Вместо 20 дней или трех месяцев первая чеченская война длилась почти два года.

Опытные генералы понимали, что армия не готова к войне и решение ввести войска в Чечню – ошибочно. Участвовать в этой авантюре честно отказались многие генералы и офицеры. Многих, к сожалению, просто уволили из армии. Но были те, кто на рабочих картах командиров ставил жирные подписи – «утверждаю».

Штурм Грозного в канун нового, 1995 г. произошел совсем не так, как планировали в Москве. Потери оказались огромными. По самым скромным данным, федеральные войска потеряли 1426 человек убитыми и 4630 ранеными. Сгорело 300 БМП и БТР, а также около 60 танков. Другими словами, людей, да и армию в целом послали на верную смерть…

Вот как оценила первую чеченскую бойню простая санитарка: «Етит твою мать, какие женихи гибнут! Я бы всех наших дураков, которые эту бойню затеяли, за яйца бы к вертолету подвесила и по небу катала между Грозным и Москвой»[516].

Война в Чечне – это логическое продолжение стрельбы по Дому Советов. Почему нельзя бомбить дворец Дудаева, если можно было в столице России стрелять по Белому дому? Почему нельзя убивать мирных жителей в Чечне, если это безнаказанно можно было сделать в Москве?

Не следует забывать тех политиков России, которые в 1994 г. на заседании Совета безопасности России приняли решение о начале первой чеченской войны. Вот их имена: Борис Ельцин, Павел Грачев (министр обороны), Виктор Ерин (министр внутренних дел), Юрий Калмыков (министр юстиции), Андрей Козырев (МИД), Олег Лобов (Совет безопасности), генерал Андрей Николаев (командующий погранвойсками), Евгений Примаков (внешняя разведка), Иван Рыбкин (председатель Госдумы), Сергей Степашин (директор Федеральной службы контрразведки), Сергей Шахрай (бывший министр по делам национальностей и региональной политики), Сергей Шойгу (министр по делам чрезвычайных ситуаций). Эти 12 человек будут вечно в ответе за бездарно и бессмысленно погубленные жизни российских солдат и офицеров.

А мне невольно вспоминаются откровения М.Ю. Лермонтова:

Кавказ!Далекая страна!..Жилище вольности простой.И ты несчастьями полнаИ окровавлена войной.

Но ястребы были не только среди генералов. Хорошо помню, как с началом военных действий российских войск в Чечне и бомбардировок Грозного в ноябре – декабре 1994 г. министры правительства Москвы от себя лично, а также от имени правительства Москвы выразили по телевидению свою полную поддержку действиям президента Б. Ельцина. В 1995 и 1996 гг. и сам Ю. Лужков неоднократно выражал свою поддержку политике президента и правительства в Чечне.

События «кровавой осени» 93-го и авантюра в Чечне демонстрируют неспособность режима решать социальные конфликты демократическим путем. Война в Чечне развязана режимом для того, чтобы продемонстрировать свою силу не только оппозиции, но и некоторым не в меру зарвавшимся (по понятиям Кремля) региональным лидерам. Аргумент о «целостности» России, о «единой и неделимой» – лишь пропагандистский трюк. «Демократы» сами создали эту «горячую точку», взрастили и взлелеяли генерала Дудаева. Генерал был нужен режиму, дабы разрушать СССР, свергнуть в Чеченской Республике коммунистическое руководство. Разогнав в 1991 г. Верховный Совет Чечено-Ингушской Республики, получив от российского руководства современное вооружение, подкормленный «теневыми» деньгами, генерал Дудаев по примеру Прибалтийских республик «проглотил суверенитета» больше, чем хотелось бы российским властям, оказался более прожорливым, чем Татарстан, Башкирия, Якутия. Вот в чем корни чеченской трагедии. Ситуация в регионе была благоприятна и для отмывки «теневых» денег, спекуляций с нефтью и оружием. Что же обвинять только Дудаева и полевых командиров в стремлении развалить Россию? Не лучше ли поискать их союзников в своих «демократических» рядах?

Население Чечни в мирное время составляло более 1 млн человек, из них 30 % – русские. Режимом Дудаева были изгнаны 350 тыс. и убиты 45 тыс. человек, в основном русские. В связи с военными событиями стали беженцами 140 тыс. семей, потерявших жилье и имущество.

Кровь Чечни – это продолжение крови «горячей» осени 1993 г., за которую рано или поздно придется отвечать. Не удивительно, что даже ярые приверженцы Ельцина стали открыто покидать тонущий корабль. Они поняли, какая судьба их ждет в случае реализации авторитарного потенциала «новой» Конституции.

9 декабря 1994 г. группа депутатов Государственной Думы из числа «демократов» обратилась к Ельцину: «Уверены, что в случае ввода войск в Чечню вся ответственность за пролитую кровь ляжет лично на вас, а существующий в России строй из демократического обратится в полицейский».

Какая наивность! В 1993 г. Ельцин не побоялся быть преданным Православной Церковью анафеме за пролитую по его вине кровь. Убоится ли он ваших угроз и проклятий, господа «демократы»? Он вас всех давно «сдал» по одному и оптом.

«Мы категорически против того, чтобы конституционный порядок был восстановлен огнем и мечом!» – срывающимся голосом кричал на Пушкинской площади Е. Гайдар 11 декабря 1994 г., в день выдвижения войск в Чечню.

«Мы решительно против того, чтобы демократию восстанавливали танками!» – вторил ему Г. Явлинский.

Наконец-то проснулись все – господа гайдары, явлинские, поповы, лацисы, ковалевы, проснулись «свободные» средства массовой информации. Где же вы были в октябре 93-го, когда по приказу Ельцина беззастенчиво расстреливали Конституцию, Верховный Совет? Разве не вы, Егор Тимурович, тогда первым призвали уничтожить «огнем и мечом» защитников Дома Советов? И вот наконец прозрели. Не верю!

А «правозащитник» Сергей Ковалев?

«Борис Николаевич, – обратился он к президенту 25 декабря 1994 г. из оккупированного Грозного, – мне стыдно отвечать на вопросы, обращенные к вам… Когда вы прекратите варварское насилие?»

Но разве не вы, Сергей Адамович, 4 октября 1993 г. оправдывали «восстановление конституционной законности» танковыми залпами в Москве? Уверен, что если бы вы обратились с подобными словами к Ельцину осенью 1993 г., в Чечне не было бы крови осенью 1994-го и в последующие годы.

Через чеченскую бойню прошло 1200 тыс. солдат и офицеров. По данным Министерства обороны, с момента начала войны на Северном Кавказе погибло более 3 тыс. военнослужащих, более 15 тыс. – ранены, более 350 пропали без вести, более 500 оказались в плену. Сопоставимые потери понесли и войска МВД.

Сколько раз на заседаниях Верховного Совета и Съезда народных депутатов РСФСР, а затем и в Государственной Думы Российской Федерации ставился вопрос о необходимости расследования фактов передачи вооружения российской армии дудаевским боевикам, разграбления 14-й гвардейской армии в Приднестровье и ответственности за это должностных лиц! Однако вопрос пока так и остался открытым и окутанным тайной: слишком серьезные персоны были задействованы в этом процессе, слишком высоко тянулись нити.

За ошибки генералов от политики, за бездарность «Верховного главнокомандующего» расплачивается народ. В чеченской войне нет победителей. Бездарно начав войну, Верховный и его генералы бездарно ее и проигрывают. Чеченские же сепаратисты показали всему миру, что посредством заложников, в том числе и иностранных, можно решать политические вопросы.

После начала чеченских событий все говорили, что Дагестан – это пороховая бочка, которая рано или поздно взорвется. Но руководство страны ничего не предпринимало. И эта пороховая бочка взорвалась.

Август 1999 г. – война в Дагестане. Ни для кого не секрет, что это «выброс» из Чечни. Теперь надо решать проблемы Северного Кавказа в целом. У меня не вызывает сомнения, что тайная стратегия Запада состоит в том, чтобы перенацелить экстремистские силы ислама на Кавказ. Цель – вытеснить Россию с плацдарма, которого наши предки добивались веками. Вытеснить даже путем новой кровавой бойни.

По прошествии лет бывшему Генеральному прокурору России А. Казан-нику был задан прямой и жесткий вопрос: «Как бы поступил Генпрокурор Казанник в связи с событиями в Чечне?» Ответ был также прямой и честный: «Прокурор Казанник обязательно возбудил бы уголовное дело по событиям в Чечне… Что здесь можно выявить?

Первое. Кто отдал приказ о передаче оружия Дудаеву? Генералы Шапошников и Громов не раз заявляли, что это было сделано по директиве Грачева.

Второе. За два года в Чечню для подкормки режима поступило 30 млн тонн нефти. Кто поставил ее и по чьему указанию? На каких условиях и сколько возвратилось?

Третье. Главная военная прокуратура расследовала дело о международной торговле оружием…Часть оружия поступала в Чечню. В материалах фигурировали исключительно высокопоставленные лица.

Четвертое. На Кавказе идет война. И эти действия нельзя рассматривать как разоружение каких-то незаконных формирований. Нужно посмотреть, объявлял ли Совет Федерации войну – это исключительно его компетенция – Чечне. Если не объявлял, то приказ о военных действиях будет не только не законным, но преступным. Значит, эти люди должны сесть на скамью подсудимых»[517].