Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Напрасно перед вторым своим пришествием в правительство и потом В. Черномырдин открещивался от своей причастности к кризису в стране и развалу экономики, пытался убедить россиян в том, что он все делал правильно: «…Чтобы экономика пошла, нужно было обуздать еще и инфляцию, взять ее в руки, чтобы она была управляемой… Мы начали готовиться к тому, чтобы работать на финансовом рынке. Вступили в Мировой банк, МВФ… Кроме кредитов, еще и ГКО пришлось заниматься. Без этого рубль было не удержать – бесполезно. ГКО – это обычная практика…Нет таких государств, за редким исключением, которые живут без этого, – все пользуются внутренними заимствованиями. Обычный, нормальный, цивилизованный подход»[487].

Итак, убежденный «рыночник» все понимал: и что нужно бороться с инфляцией – правильно понимал; и что нужно укреплять рубль – тоже правильно; и что можно задействовать механизм государственных краткосрочных обязательств (ГКО), как это делают цивилизованные страны, – и это правиль но. Одно проигнорировал – главное: ни в одной цивилизованной стране мира таких нецивилизованных процентов по ГКО никто не платит. Ни один серьезный инвестор не вложит свои деньги в рынок с запредельным уровнем доходности. Не может государство с ежегодным экономическим спадом в 7–10 % обеспечивать доходность своих облигаций в 50–150 %, а в год президентских выборов – 200 %! Не удивительно, что по международному рейтингу долговые обязательства России относились не к инвестиционным, а к спекулятивным: junkbonds – «мусорные деньги». Говорили вам об этом, Виктор Степанович?

А теперь итог реализации ГКО по-черномырдински: перед обвалом пирамиды ГКО ее объем составлял около 450 млрд р., а чистая прибыль государства за четыре года едва-едва достигла 30 млрд. Остаток можно записать в убыток государству. Но если у государства убыло, значит, у кого-то прибыло? Другими словами, пирамида ГКО с экономической точки зрения несла одну-единственную нагрузку – обогащение зарубежных и отечественных спекулянтов за счет государства. С точки зрения формы ГКО показывал Западу, МБРР, МВФ, что Россия широко использует многие рыночные механизмы, ей можно выделять кредиты на новые рыночные преобразования. А то, что эти кредиты увеличивают государственный долг страны, за который придется расплачиваться нашим детям и внукам, тут же реинвестируются в недвижимость и на личные счета олигархов и западных банков, – это проблемы российского народа.

Все годы правления В. Черномырдина левая оппозиция, просто здравые люди в нашей стране говорили: измените курс реформ, невозможно идти этим курсом, итоги его будут плачевными для страны. Но правительство продолжало упорствовать: «С курса реформ мы не свернем!»

В марте 1998 г. В. Черномырдин во всеуслышание заявил: «Мы доведем правое дело монетаризма до конца!»

Страна слишком хорошо узнала В. Черномырдина, чтобы можно было согласиться с решением президента вновь назначить его премьер-министром. Виктор Степанович не только неподражаемый «оратор», чьи безграмотные «афоризмы» стали притчей во языцех, но и большой мастер лукавить, заверять, успокаивать общественное мнение. И надо признать, до определенного момента многие доверчивые россияне частенько попадались на удочку его клятвенных посулов.

Именно правительство В. Черномырдина целенаправленно и ускоренно проводило лжереформы, которые привели большую часть населения страны на грань нищеты. А Виктор Степанович продолжал балагурить: «Много денег у народа в чулках или носках! Я не знаю где – зависит от количества». Именно правительство В. Черномырдина развязало и вело войну в Чечне, где убито и ранено в десятки раз больше россиян, чем в Афганистане.

Особенно «памятен» В. Черномырдин в связи с событиями в Буденновске.

16 июня 1995 г. в Галифаксе (Канада) открывалось очередное совещание семерки глав государств и правительств наиболее развитых стран Запада. За право быть приглашенным туда Б. Ельцин боролся все время с маниакальной настойчивостью и был, наконец, приглашен. Этим событием мирового уровня и воспользовались чеченские боевики. Они всегда стремились приурочивать наиболее крупные и острые диверсионно-террористические акты именно к международным событиям крупного формата, чтобы эффект от этих акций был наиболее сильным. Вот и в этот раз они провели дерзкую и сокрушительную по своим последствиям рейдовую операцию в Буденновске.

14 июня 1995 г. большая группа боевиков под командованием Шамиля Басаева на двух большегрузных автомобилях КамАЗ и легковой автомашине, миновав с десяток блокпостов в Чечне и пройдя по дорогам Ставрополья около 150 км, проникла в Буденновск. Участники операции были одеты в форму военнослужащих Российской армии. В колонне насчитывалось 45–50 боевиков, а еще около сотни головорезов пробрались маленькими группами и в одиночку в город и ожидали прибытия ядра отряда, который вез оружие и боеприпасы.

Захватив здание управления МВД, налетчики рассыпались на автомашинах по городу, наводя панику стрельбой по окнам домов и прохожим. Они стали врываться в дома, выволакивать мирных жителей на улицу, а потом группами сгонять в помещение городской больницы, которая была избрана в качестве концентрационного лагеря заложников. Небольшие группы террористов, следуя четко отработанному заранее плану, устроили засады на основных дорогах при въезде в город, чтобы не допустить внезапного появления российских воинских подразделений.

Шамиль Басаев от имени террористов выдвинул требования: прекратить все военные действия в Чечне и вывести оттуда российские войска. В случае невыполнения своих требований он угрожал расстрелять всех собранных в больнице заложников (около тысячи человек), включая пациентов лечебного центра и родильного отделения. Для демонстрации своей решимости террористы на глазах журналистов расстреляли двух пленных милиционеров и четырех захваченных ранее российских вертолетчиков. Сомнений в том, что бандиты исполнят свою угрозу, ни у кого не было. В Москве полученная информация вызвала растерянность.

Оставшийся «на хозяйстве» премьер-министр Черномырдин не знал, что делать. Мнение силовиков, находившихся на месте трагедии, сводилось к необходимости штурмовать больницу. К этому времени она была окружена плотным кольцом частей Российской армии, альфовцами.

Попытка штурма была предпринята. Передовым группам удалось проникнуть на первый этаж больницы. И вдруг из Москвы поступило указание прекратить атаку. Начались многодневные пустопорожние переговорные шараханья. В дело включился премьер В. Черномырдин. В это время из его кабинета шли телевизионные передачи. На глазах у изумленной России он вступил в переговоры с Шамилем Басаевым, приказал остановить штурм буденновской больницы.

«Шамиль Басаев, говорите громче, говорите громче, говорите громче!..» – это униженное блеяние слышала вся стран.

Морально сломленный В. Черномырдин стал сдавать одну позицию за другой. Фактически же ломалась Россия. Штурм по необъяснимым причинам был отменен, было дано согласие на безопасный уход боевиков из Буденновска – гарантией стали 150 жизней взятых заложников. Власти предоставили необходимое количество автобусов для переброски террористов обратно в чеченские горы.

Спасая чеченских боевиков от разгрома, В. Черномырдин снискал стойкую неприязнь в российских войсках. Именно при В. Черномырдине сотни тысяч русских превратились в беженцев и вынужденных переселенцев.

Пять месяцев состояния рядового гражданина Российской Федерации показали Виктору Степановичу, что в «свободном парении» он не сможет на равных вести борьбу с Ю. Лужковым, А. Лебедем, Г. Явлинским, Г. Зюгановым за президентское кресло. Для этого нужно вернуться во властные структуры.

И он рискнул. Чувство реальности оставило В. Черномырдина как политического деятеля. Он думал, что въедет в Белый дом на белом коне. Не учел только одного: точно так же, как он предавал других, могли предать и его. Он посчитал, что его кандидатуру поддержат и окружение президента, и члены Совета Федерации, и лидеры думских фракций, и олигархи. На встречах с лидерами левой оппозиции Виктор Степанович не скупился на обещания, клялся, что в новом правительстве не будет ни Чубайсов, ни Немцовых, ни Гайдаров, обещал, что получит согласие президента на включение в состав будущего правительства людей из компартии, был даже готов принять требование оппозиции об утверждении Думой кандидатов на должности вице-премьеров и т. д. Но здесь он явно просчитался, стал заложником чужих игр. Выяснилось, что силы, способствовавшие возвращению В. Черномырдина к власти, практически все от него отвернулись. Даже банкиры, увидев, что новый и.о. премьера является креатурой Бориса Березовского, занервничали.

27 августа в программе «Итоги» были приведены результаты опроса общественного мнения, согласно которым более 90 % россиян не доверяют В. Черномырдину, а фактически – не доверяют проводимому правительством экономическому курсу.

В день голосования в Государственной Думе по кандидатуре В. Черномырдина я имел с ним краткую беседу. Почему, спросил он у меня, фракция КПРФ не поддерживает его кандидатуру? Ведь социально-экономическую программу, которую подготовили 50 депутатов и 30 сенаторов, и вы в том числе, можно начать реализовывать немедленно, времени на раскачку нет.

Я ответил, что «программа учла все, но она вошла в полное противоречие с заявлением правительства и Центрального банка РФ от 15 июня 1998 г. об экономической и структурной политике на 1998 г., которое никто не отменил и отменять не собирается. В нем однозначно декларируется, что "основная стратегия – монетаризм – остается неизменной"».

«Вы не можете не знать, – сказал я Виктору Степановичу, – к чему привел либеральный монетаризм экономику России. Те обязательства, которые взял Кириенко перед МВФ – о расчленении естественных монополий, о перекладывании значительной доли налогов на граждан страны и о ежегодном повышении квартплаты на 15 %, – это никакое не изменение экономического курса».

«Юрий Михайлович, – ответил Черномырдин, – вам же хорошо известно, что цена этого совместного заявления – 30 миллиардов долларов внешнего госдолга, которые МВФ обещает реструктуризировать, если мы продолжим экономический курс».

«Знаю, – ответил я, – но такой ценой суверенитет России не укрепить. Это пресмыкательство перед Западом, которое должны будут оплатить наши дети и внуки. В этом суть вопроса…»

Я не стал раскрывать Виктору Степановичу, что левой оппозиции известен пасьянс «кремлевских мудрецов» и их западных покровителей, решивших вновь использовать крапленую карту В. Черномырдина для продолжения проводимого Б. Ельциным политического и экономического курса. Суть этого «сильного хода», как было записано в тайном меморандуме, в следующем:

«…Стратегической целью является утверждение В.С. Черномырдина на посту премьер-министра… С этой точки зрения нужно пойти по тому пути, который уже был успешно использован во время политического кризиса в конце 1992-го – начале 1993 г., то есть идти на формальное согласие с депутатским корпусом, но одновременно готовя шаги по его ликвидации при необходимости…

Непосредственно после утверждения В.С. Черномырдина им должно быть направлено специальное письмо руководству МВФ, в котором должно быть четко изложено, что курс правительства остается прежним и все обязательства, взятые Правительством России, будут неукоснительно соблюдаться. В противном случае МВФ заблокирует очередной, сентябрьский транш и может произойти новое резкое ухудшение экономического положения…»

И как результат – при первом голосовании по утверждению В. Черномырдина на пост премьер-министра за него проголосовало лишь 94 депутата, или 20,9 % от общего количества депутатов, против – 251 депутат (55,8 %).

Казалось бы, вопрос решен. Но Виктор Степанович, что называется, закусил удила. Он решил идти ва-банк, провести свою кандидатуру в Государственную Думу еще раз и думал, что ради него Б. Ельцин пойдет даже на разгон парламента. Что будет при этом со страной, каких размеров достигнет политический и социально-экономический кризис, В. Черномырдина, казалось, не волновало.

В рассматриваемом контексте весьма любопытен еще один факт, приведенный бывшим первым заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботтом в его книге мемуаров, вышедшей в мае 2002 г. под названием «Русская рука». 1 сентября 1998 г., сообщает С. Тэлботт, между президентом США Клинтоном и В. Черномырдиным состоялся разговор. Отвергнутый Государственной Думой Виктор Степанович упрашивает президента Америки, ни много ни мало, воздействовать на Ельцина, чтобы он не отказывался от назначения Черномырдина главой правительства. Взамен…

2 сентября в Государственной Думе было распространено «Обращение к народу», подготовленное депутатом, кинорежиссером Станиславом Говорухиным. В «Обращении…» говорилось: «Мы заявляем, – что ни во второй, ни в третий раз не утвердим Черномырдина. Мы готовы к роспуску Думы. Готовы к тому, что нас станут обливать грязью, пугать танками. Мы готовы разделить с многострадальным народом все невзгоды, которые упали сегодня на головы тружеников, – бескормицу, голод, тьму кромешную в замерзающих городах – все, что уготовили в эту зиму стране Ельцин и Черномырдин». Это обращение было поддержано 222 депутатами, не хватило всего четырех голосов, чтобы этот документ принял форму документа Государственной Думы. Тем не менее, Дума приняла обращение к гражданину В. Черномырдину, в котором попросила его добровольно отказаться от предлагаемого ему поста премьера. Однако Виктор Степанович проигнорировал обращение депутатов.

Перед повторным голосованием в Думе по кандидатуре В. Черномырдина Кремль развернул массированную психологическую обработку парламента. Цель – деморализовать депутатов. Внушалась мысль, что В. Черномырдин – единственная кандидатура Б. Ельцина, никого он больше выставлять не будет и готов распустить Думу. В качестве «страшилки» для депутатов со Старой площади стала просачиваться информация о разрабатываемой альтернативной фигуре – Александре Лебеде. И если Государственная Дума не утверждает кандидатуру В. Черномырдина, то якобы грядет ее роспуск, исполнение обязанностей премьера будет возложено на А. Лебедя, в стране будет введено чрезвычайное положение.

Президент Б. Ельцин также убеждал граждан России, что премьера лучше, чем Виктор Степанович, найти невозможно. Это заклинание, тем более без конца повторяемое, конечно же, воздействовало на людей. Те в свою очередь давили на депутатов. Однако мы хорошо понимали, что «единственность» Черномырдина – чушь по существу и блеф по форме. И позор Отечества: если он – лучший, то каков тогда наш национальный интеллект?

Политические амбиции В. Черномырдина подогревались также тем, что некоторые ведущие члены Совета Федерации прямо или косвенно поддержали его кандидатуру. В тот период председатель верхней палаты парламента Е. Строев создавал общий тон поддержки. Претендента поддержал президент Татарстана М. Шаймиев. Тяжело было слушать слова А. Тулеева, к которому в левой оппозиции относятся с уважением, что, мол, «Черномырдину не надо входить в курс дела, он сразу сядет, как шофер за баранку». Все как будто забыли, как Виктор Степанович «рулил» пять лет кряду… И какие результаты были достигнуты за это время – все отлично понимали.

Депутаты также отчетливо понимали, что Б. Ельцин может пойти на любые, даже крайние меры. Они помнили, что после первого голосования по В. Черномырдину председатель нижней палаты парламента Г. Селезнев встретился с президентом. Б. Ельцин с присущим ему упорством подтвердил, что кандидатура В. Черномырдина повторно вноситься в Думу не будет. Б. Ельцин обещал провести «круглый стол» и обсудить новую кандидатуру. Тогдашний руководитель Администрации президента В. Юмашев также подтвердил эту информацию. И вдруг в 22.20 оперативный дежурный Государственной Думы сообщил, что от президента поступило письмо, в котором он вновь просит депутатов утвердить премьер-министром В. Черномырдина.

Если бы В. Черномырдину не отказало политическое чутье, чувство самосохранения себя как политического деятеля, а тем более понимание, в какую политическую и социально-экономическую ситуацию он втягивает страну, то он должен был бы снять свою кандидатуру уже после первого голосования в Государственной Думе. Но «оракул» думал по-другому и провозгласил: «Некоторые думают, что правительство – это такой орган, к которому каждый может прикоснуться определенным местом. Ошибаются!»

Впереди маячили президентские выборы. В.Черномырдин, как никто другой, знал о состоянии здоровья Б. Ельцина, чувствовал, что выборы могут быть и досрочными, верил в обещания Б. Ельцина, что именно он, В. Черномырдин, сможет обеспечить «преемственность власти в 2000 г.» Все это заставляло его идти ва-банк, пробиваться в премьер-министры любой ценой.

Во время вторичного рассмотрения кандидатуры В. Черномырдина в Государственной Думе у меня с ним вновь состоялась короткая беседа.

«Вы, Виктор Степанович, – сказал я ему, – уже две недели исполняете обязанности премьер-министра. Но за это время вы фактически ничего не сделали, чтобы показать народу, что вами взят курс на вывод страны из кризиса. Наоборот, я считаю, что все делается для дальнейшего развала экономики, углубления социальной напряженности».

«Что ты имеешь в виду?» – спросил Черномырдин.

«Прежде всего, – ответил я, – вы ничего не сделали, чтобы успокоить народ, опять по вине государства попавший в сложное положение со своими сбережениями. Вы призвали население переводить личные сбережения из коммерческих банков в Сбербанк. В принципе это правильная идея, государство должно защитить своих граждан. Но как вы решили это сделать? Опять путем ограбления народа. Механизм защиты вкладов населения абсолютно неверный, грабительский. А что вы творите со структурообразующими банками? А как понимать так называемую аргентинскую модель, которую вы решили взять за основу вывода России из кризиса, при которой фактически вводится внешнее управление страной, что окончательно покончит с независимостью России?»

К сожалению, на эти доводы Виктор Степанович ничего не мог возразить.

Понимая взрывоопасность политического и экономического кризиса, обрушившегося на страну, необходимость для всех ветвей власти принимать взвешенные решения, большая группа депутатов от фракций КПРФ, «Яблоко», депутатских групп «Народовластие», «Российские регионы» направила В. Черномырдину обращение. В нем, в частности, говорилось:

«Выдвижение Вашей кандидатуры на пост Председателя Правительства Российской Федерации привело к жесткой конфронтации между ветвями власти. Продолжение попыток Президента Ельцина силовыми методами «продавить» через парламент решение о Вашем назначении обречено на провал… Волею судьбы оказавшись в центре разыгравшегося конфликта, Вы вынуждены принимать решение, которое повлияет не только на Вашу личную судьбу, но и на судьбу всей страны. Ваш добровольный отказ от поста Председателя

Правительства мог бы серьезным образом разрядить обстановку, заставил бы начать поиски компромисса. Призывая Вас к этому ответственному шагу, мы уверены, что Ваш опыт и знания еще пригодятся России».

Депутаты протянули В. Черномырдину руку. Ответственный и опытный политик, ставящий интересы страны выше собственной политической выгоды, должен был бы призадуматься. И от этого его рейтинг в глазах общественности только бы вырос.

Однако В. Черномырдин уверовал в свою непогрешимость и в правомерность своих политических амбиций, уверовал в то, что Б. Ельцин сделал ставку только на него, в том числе и как на своего преемника на посту президента в 2000 г. Плохо же он изучил характер Б. Ельцина, его семьи и окружения, хотя и проработал с ними более пяти лет! Они начали его сдавать уже после первого тура голосования и все равно сдали бы в течение полугода, даже если бы вдруг Дума его утвердила.

В ходе заседания, перед самим голосованием, к В. Черномырдину с места президиума обратился заместитель Председателя Государственной Думы, человек, который хорошо знал В. Черномырдина, поскольку сопровождал его практически во всех поездках по стране и за рубежом, Герой Советского Союза Артур Чилингаров: «Вы прекрасно видите настроение в Государственной Думе. Вы знаете расклад голосов, и, я уверен, вряд ли он изменится… Три дня назад большинство депутатов Государственной Думы обратилось к вам, чтобы ради согласия в обществе вы сняли свою кандидатуру. Вы отказались, ссылаясь на решение президента. Но президент в своем жестком стиле в апреле отправил вас в отставку… Сегодня от вас нужен мужественный поступок, мужской поступок, – отказаться от избрания и активно поддержать того, кого изберет Государственная Дума, того председателя правительства».

Не прислушался «мудрый политик» к голосу разума. На этот раз результат был еще более огорчительным для соискателя. Итог вторичного голосования по утверждению кандидатуры В. Черномырдина на пост Председателя Правительства Российской Федерации таков:

За – 138 (30,7 %)

Против – 273 (60,7 %)

Воздержалось – 1 (0,2 %)

Не голосовало – 38 (…)

Становилось предельно ясно, что никакой нажим, никакие административные или финансовые ресурсы не смогут переломить ситуацию. Но даже это не отрезвило В. Черномырдина. Он продолжает надеяться на поддержку Б. Ельцина, верить в свой, как ему казалось, высокий рейтинг, имидж «крепкого хозяйственника» и спасителя России.

Когда же стало ясно, что Б. Ельцин не будет вносить его кандидатуру в третий раз, тут Виктор Степанович полностью раскрылся. На последнем заседании правительства он сказал: «Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказалось, как кость в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уже о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его, наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел это все от слесаря до сих пор.

И я это делаю добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно еще посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!»[488]

Это сумбурное выступление в стенах Белого дома В. Черномырдин развил в телевизионном выступлении 10 сентября. Начинаешь вновь задумываться, когда же он говорил правду, а когда лгал, лишь делал вид, что согласен с оппонентами, убаюкивая их до своего утверждения в должности. Убедитесь в этом сами, уважаемые читатели.

«Сказки о всеобщей национализации, переходе к плановой экономике, государственному регулированию цен и тому подобное, – сказал В. Черномырдин в своем телевизионном выступлении, – сказками и останутся. Или превратятся, упаси нас бог, в настоящую драму, чего допустить нельзя!»

Позвольте, Виктор Степанович. Кто вас напугал всеобщей национализацией? Ваши спичрайтеры? В Заявлении трехсторонней комиссии по основным направлениям социально-экономического развития, на основе которых, как вы сказали на заседании Государственной Думы 31 августа 1998 г., «правительство будет разрабатывать программы выхода из кризиса», записано однозначно: «До 1 марта 1999 г. будет определен и законодательно оформлен особый порядок санации, банкротства и обусловленной крайними обстоятельствами национализации предприятий, имеющих стратегическое для экономики России значение».

Суть заявления, с которым вы якобы согласились, – в разработке мер по незамедлительному укреплению роли государства в экономике, и прежде всего установлению твердого контроля за банковско-финансовой сферой. В нем определен пакет конкретных законодательных инициатив, позволяющих в кратчайшие сроки предотвратить обвал финансовой сферы в стране, за которым неминуемо последует коллапс российской экономики, защитить права и интересы миллионов вкладчиков, стабилизировать общую экономическую ситуацию. Где же в этом документе вы нашли «сказки», которыми пытались запугать россиян? Опять, Виктор Степанович, в словах ваших ложь, граничащая с предательством.

Если вы с этим не согласны, то когда же вы говорили правду – в день голосования по вашей кандидатуре в Государственной Думе или в телевизионном обращении? Думаю, в телеобращении вы полностью раскрыли свое двуличие. В своих же выступлениях в Думе, как и в 1996 г. при утверждении вас премьер-министром, вы пытались скрыть свои убеждения и побуждения дымовой завесой лжи, чтобы затем продолжать делать свое черное дело развала России. Депутаты это отчетливо поняли. По-другому нельзя расценить ваши высосанные из пальца угрозы.

«Считаю, – сказали вы в телевизионном выступлении, – что пора называть вещи своими именами. У левой оппозиции вновь обострился революционный синдром. Ставка делается на форсированный демонтаж существующего политического и конституционного устройства страны, на отстранение президента от власти. Речь идет о ползучем перевороте и реставрации. Вот подлинная цена первых двух голосований по кандидатуре на пост председателя правительства».