Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Крупным источником как рублевых, так и валютных поступлений для Чечни при откровенном пособничестве правительственных структур продолжала оставаться нефть. Приведем данные поступления на заводы Чечни нефти для ее переработки (млн тонн):

Практически вся «внешняя» нефть поступала в Чечню из Западной Сибири. Далее нефтепродукты шли в коммерческие структуры и на экспорт. При этом экспортером выступала не Россия, а Чечня.

Седьмое ноября 1991 г. был нерабочим днем, но мы – заместители Председателя Верховного Совета РСФСР – находились на своих местах. Звонит С. Филатов, бывший в то время первым заместителем Председателя ВС РСФСР, и просит зайти к нему. В его кабинете находились С. Шахрай – председатель Комитета по законодательству, другие члены президиума Верховного Совета. Речь пойдет, сказал С. Филатов, о Чечне. Я спросил у него, почему пригласили меня, а не Ю. Ярова, который курировал среди нас, зампредов Верховного Совета, вопросы регионов, и почему нет Р. Хасбулатова, ведь он народный депутат от Чечено-Ингушской АССР и это его родина.

С. Филатов разъяснил, что вопрос согласован с руководством, в том числе и с Р. Хасбулатовым. Меня включили, потому что я всю жизнь прожил в национальной республике, знаю особенности не только Татарии. А Р. Хасбулатову, мол, поскольку он чеченец, не совсем этично возглавлять эту работу, поэтому и поручили ему, С. Филатову, собрать нас как первому заместителю Председателя Верховного Совета.

С. Филатов проинформировал нас о том, что 6 ноября 1991 г. президент Б. Ельцин подписал указ о введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии. Указ, сказал Сергей Александрович, готовил вице-президент А. Руцкой по согласованию с Б. Ельциным, с руководством Минобороны и МВД СССР – Е. Шапошниковым и В. Баранниковым. Однако в реализации этого указа сразу же начались сбои. В Грозный был направлен самолет с 250 десантниками, но почему-то без оружия. Оружие было направлено, но почему-то другим бортом – в аэропорт в Моздоке. Безоружные десантники вышли из самолета, не зная, что делать, так как никаких распоряжений не получили. Так была сорвана первая часть операции. Дудаев же, видя бездействие российского десанта в аэропорту, блокировал его.

По имеющейся информации, продолжил С. Филатов, известие о введении чрезвычайного положения в республике подняло акции Д. Дудаева в чеченском обществе как «борца с российским великодержавием». Более того, был пущен слух о готовящейся новой депортации чеченцев, что усилило антироссийские настроения в Чечне.

В ходе обсуждения были разработаны меры по разрешению сложившейся ситуации. Нужно иметь в виду, что в ноябре 1991 г. российской армии еще не было. Вооруженные силы подчинялись главнокомандующему – Президенту СССР М. Горбачеву. Поэтому мы обратились к А. Руцкому, чтобы он ускорил переговоры с министрами силовых ведомств СССР Шапошниковым и Баранниковым, а Р. Хасбулатова просили убедить Б. Ельцина переговорить с М. Горбачевым относительно более активного использования внутренних войск МВД СССР при введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии.

В качестве одного из средств решения проблемы возникла идея организовать встречу Д. Дудаева с Б. Ельциным. Вопрос был непростым, посколькув то время позиция российской стороны состояла в том, что Д. Дудаев избран с грубыми нарушениями избирательного законодательства, неконституционно, под дулами автоматов. На первый взгляд казалось, зачем «всенародно избранному» Президенту Российской Федерации встречаться с нелегитимным руководителем непонятно какой республики? Мы понимали, что Б. Ельцин может и не дать согласия[434]. С другой стороны, согласится ли Д. Дудаев на такую встречу? Однако речь шла о стабилизации обстановки не только в Чечне и не только в России, но и в Советском Союзе в целом.

Начали искать, кто мог бы позвонить Д. Дудаеву и прозондировать этот вопрос. Вспомнили о Галине Старовойтовой, советнике Б. Ельцина по национальным вопросам, которая, по имеющимся у нас сведениям, ранее уже встречалась с Дудаевым. Срочно стали ее разыскивать.

Г. Старовойтова приехала в Верховный Совет поздно вечером, где-то в 23.00. У нее действительно были телефоны Д. Дудаева. Долго разыскивали его и наконец-то нашли. Разговор длился минут 30, и Дудаев дал согласие на встречу. Но в тот вечер ни мы из кабинета С. Филатова, ни Р. Хасбулатов связаться с Б. Ельциным не смогли. Он «гулял» в это время в Завидово.

А в 5 часов утра в кабинете С. Филатова раздался звонок от М. Горбачева, который сообщил, что ни внутренние войска, ни войска КГБ он посылать в Чечню не будет, обстановка в республике не такова, чтобы пороть горячку, и Б. Ельцин просто поторопился с введением ЧП. Это был удар ниже пояса. Суть вопроса оказалась весьма проста – желание отомстить за прошлые обиды.

Утром Р. Хасбулатов рассказал нам, что у него тоже состоялся разговор с М. Горбачевым. Тот припомнил события в Литве и то, как руководство Российской Федерации воспротивилось введению ЧП в этой республике. Действительно, в январе 1991 г., во время обсуждения на III сессии Верховного Совета драматических событий в Вильнюсе, А. Руцкой – в то время член ЦК КП РСФСР – неожиданно призвал всех здравомыслящих депутатов поддержать Б. Ельцина, осудившего действия Союзного правительства от имени Российской Федерации. В частности, А. Руцкой спросил: «Кто может гарантировать, что завтра мы не увидим танки на набережной Москвы-реки у Белого дома?» Депутаты-«демократы» стоя аплодировали тогда своему недавнему противнику. А вот теперь и Б. Ельцин, и автор указа по Чечне А. Руцкой просили Союзное руководство помочь им, оказавшимся в такой же «пиковой ситуации». В итоге случилось непоправимое: во имя своих политических амбиций, да еще, как говорится, чтобы щелкнуть Б. Ельцина по носу и показать ему, кто в стране «царь», М. Горбачев принял решение, политически ослабившее не только Российскую Федерацию, но и весь Советский Союз. В личностном плане М. Горбачев нанес Президенту России серьезную обиду, еще больше укрепил в душе Б. Ельцина желание отомстить, даже путем ликвидации ненавистного Союзного Центра, что он в конечном счете и сделал.

Указ о введении чрезвычайного положения в том или ином регионе по действующей тогда Конституции должен был утверждаться Верховным Советом РСФСР. Видя, что все наши действия в Чечено-Ингушской Республике зашли в тупик, а фактически оказались заблокированными, нам ничего не оставалось делать, как вынести этот вопрос на пленарное заседание. Несмотря на то, что вице-президент А. Руцкой убеждал народных депутатов в необходимости принятия чрезвычайных мер против Д. Дудаева, Верховный Совет не утвердил указ президента Б. Ельцина.

Когда Р. Хасбулатов понял, что события в Чечне зашли слишком далеко, его реакция стала иной. Ведь это была его республика, там жили его мать и брат. Он понял, что нужно срочно что-то делать, разрядить ситуацию. В Чечню были направлены представители Верховного Совета, в частности заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Ю. Яров. Цель была одна – найти контакты с руководством Чечни, снять противоречия с Россией. Но теперь решение этой задачи требовало уже больших затрат. Впереди назревала кровопролитная война, да еще на десятилетия.

Если делать общие выводы, то следует отметить, что российские власти поддерживали и укрепляли режим Джохара Дудаева. Хотя сам бывший советский генерал не стеснялся заявлять, что Россия – потенциальный противник «его страны», что он готов на смертельную схватку с ней, Д. Дудаев понимал, что и он нужен Кремлю. После того как Верховный Совет РФ был расстрелян в октябре 1993 г., он шлет поощрительное письмо Б. Ельцину: «Правительство Чеченской Республики одобряет ваши действия по подавлению коммунисти-ческо-фашистского мятежа в Москве». И кончает письмо словами: «Еще раз хотим заверить вас, что мы верны слову и готовы помочь в любой момент всеми средствами, которыми располагаем».

Другой важный вывод состоит в том, что дудаевщина – это составная часть ельцинизма, политический режим, в котором как в капле воды отразились все противоречия, которые развились и полностью проявили себя в эпоху Ельцина: сращивание правящей верхушки власти с военной номенклатурой и олигархами, специализирующимися на мошеннических финансовых операциях, продаже оружия, нефти, наркотиков, работорговле, разгул уголовщины, геноцид русского народа[435].

Многие эпизоды новейшей российской действительности происходили по чеченскому сценарию. В марте 1993 г. Д. Дудаев пишет письмо президенту Б. Ельцину, в котором дает советы относительно развития «демократических» процессов в России. В частности, предлагает разогнать Верховный Совет и подробно расписывает, как в этом случае предупредить выступление областей и казачества в защиту Верховного Совета, советует, как лучше принять Конституцию и не допустить, чтобы это сделал Съезд народных депутатов.

Итак, сначала Д. Дудаев разгромил свой парламент, а уж потом Б. Ельцин выкатил свои танки и ударил из их пушек по Дому Советов России.

Если быть откровенным и объективным до конца, то следует сказать, что Р. Хасбулатов играл не первую, но и далеко не последнюю роль в утверждении Д. Дудаева как лидера Чечни, в том, как складывались взаимоотношения этой республики с Российской Федерацией.

После разгрома Верховного Совета и последующего освобождения из Лефортова Р. Хасбулатов сделал ставку на то, что именно из Чечни он сможет вернуться в большую российскую политику. Действительно, в республике его воспринимали весьма хорошо. Помню, как по каналам российского телевидения показывали первый приезд Р. Хасбулатова в Чечню с миротворческой миссией – с целью разрешения, с одной стороны, внутреннего конфликта в республике, с другой – конфликта «Грозный – Москва». Встречи в Грозном, в других городах и селах Чечни, сотни тысяч встречающих. Их было столько, что для проведения митинга в Грозном не нашлось площади, чтобы вместить всех желающих. Приходилось организовывать такие митинги в поле. Это транслировали по телевидению на всю Россию. Именно чеченцы заставили Р. Хасбулатова возглавить миротворческую группу и выступить против того, что делает Д. Дудаев, настаивали на том, чтобы решить проблемы Чечни мирным путем. И это было понятно. Чеченец Р. Хасбулатов занимал очень высокий пост – Председателя Верховного Совета Российской Федерации. Его мать жила в Грозном и переносила все тяготы начинающейся чеченской трагедии вместе со своим народом. А самое главное – Р. Хасбулатов пострадал от режима Б. Ельцина. Он не только побывал под танковым обстрелом в Доме Советов 4 октября 1993 г., но и провел полгода в Лефортовской тюрьме. Все это делало Р. Хасбулатова национальным героем в глазах чеченского народа. И он добился немалого в своей миротворческой деятельности. Именно массы чеченцев и хасбулатовская миссия заставили Дудаева вступить в переговоры, сформировать правительство, нормализовать отношения с Москвой.

Об особом отношении чеченского народа к Р. Хасбулатову ярко свидетельствует, например, Заявление съезда представителей тейпов и этнических групп Чеченской Республики в защиту Председателя Верховного Совета РФ.

«В связи с событиями, произошедшими в Москве с 3 на 4 октября 1993 года, считаем необходимым заявить следующее:

1. Верховный Совет Российской Федерации являлся всенародно избранным легитимным органом представительной власти в России.

Указ Президента России от 21 сентября 1993 года о приостановлении деятельности Верховного Совета России считаем незаконным как с точки зрения российского, так и общепринятого международного права.

Это обстоятельство свидетельствует о слабости не только российской демократии и узурпации одной ветвью власти другой, подавлении воли народа, в результате чего растоптан Основной Закон Российской Федерации, сам принцип разделения властей.

2. Хасбулатов Руслан Имранович, будучи Председателем Верховного Совета Российской Федерации, отстаивал Конституцию государства, волю Съезда народных депутатов, не имел ни морального, ни нравственного права добровольно уйти от ответственности, согласившись с антиконституционными действиями Президента Российской Федерации.

Подчиняясь воле Съезда, он, как его Председатель, не мог действовать иначе и таким образом сам стал заложником того конституционного строя, который существовал в России.

Всем, кто интересовался деятельностью Хасбулатова Р.И., видно, что он пытался решить проблему кризиса власти в России правовым, конституционным и легитимным путем, что полностью снимает с него все обвинения в совершении преступления, в том числе и попытке государственного переворота с целью захвата власти.

Выражая волю всех тейпов (обществ) чеченского народа, требуем прекращения клеветнической кампании в отношении Хасбулатова Руслана Имрановича, освобождения его из-под стражи и проведения всестороннего, полного и объективного расследования по факту случившегося.

Съезд представителей 112 тейпов и этнических групп Чеченской Республики».

Политическая ситуация в Чечне в тот период выглядела прямо-таки тупиковой. Следует открыто сказать, что движение к войне шло с обеих сторон. Дудаевская «элита» стремилась к переделу собственности: захватить, украсть, продать предприятия, нефть, газ, оборудование – все, что десятилетиями создавалось трудом всего советского народа. Кучка негодяев обогащалась на горе, слезах и страданиях миллионного населения.

Доблестные «грачевские генералы» доказывали Верховному главнокомандующему, Совету безопасности, что они в течение трех дней силой оружия наведут в Чечне порядок. Для Б. Ельцина, дальнейшего упрочения его власти также нужна была маленькая победоносная война. И Б. Ельцина убеждали, что кампания будет короткой и молниеносной.

И ведь им верили! И никто из юристов Совета безопасности не удосужился подсказать, что, благословив «карательную операцию», он нарушил более десятка российских и международных законов, конвенций, меморандумов и т. д. Это сегодня бывшие члены Совета безопасности открещиваются и заявляют, что они были против силовых методов. А тогда – не за горами были парламентские и президентские выборы в России, и уж очень хотелось к ним получить быструю победу.

Кремль до какого-то момента был настроен категорически против Р. Хасбулатова. Могли ли, например, глава Администрации президента С. Филатов или министр обороны П. Грачев даже ради решения крупной политической проблемы пойти на компромисс и поддержать миссию Хасбулатова? Для этого нужно было действовать, как подобает настоящим государственным деятелям. Но на каком-то этапе и Кремль стал понимать, что возможным выходомиз чеченского тупика может стать возвращение Р. Хасбулатова в политику и его участие в будущих выборах в Чечне. Это подтвердил даже Б. Ельцин, выступая 8 сентября 1995 г. перед представителями российской и мировой печати. «Не надо сбрасывать со счетов Хасбулатова, – подчеркнул он, – у него в Чечне высокий рейтинг, он пользуется там определенным влиянием. Зачем вспоминать ему прошлое? Надо пригласить его и поговорить. К тому же, думаю, он за это время значительно поумнел и многое сумел пересмотреть в своих взглядах».

Но это было сказано, повторяю, в конце 1995 г. А тогда, во второй половине 1994 г., возможность мирного решения проблемы Чечни, пользуясь высоким авторитетом Р. Хасбулатова у чеченского народа, была упущена[436]. Да и сыграла ли в пользу Р. Хасбулатова эта «милость» российского «царя»? Вряд ли. Кроме того, и ситуация в самой Чечне за эти годы существенно изменилась. Выросла новая плеяда чеченских «лидеров», вскормленных на крови и смерти, на «бешеных» деньгах и нефтедолларах, на оружии и коррупции. И они не захотели делиться властью пусть и с национальным героем, но бывшим, с чеченцем, но все-таки «московским».

Чтобы не допустить Р. Хасбулатова к выборам на пост президента Чечни, был избран коварный, но испытанный путь: похитили его старшего брата. Старший брат – Ямлихан, профессор Грозненского университета, известный и почитаемый в Чечне человек. Было выдвинуто жесткое условие: выкуп 2 млн долларов. Конечно, таких денег у Р. Хасбулатова просто не было. Затем условие было изменено: брат будет отпущен на свободу, если Р. Хасбулатов не станет выставлять свою кандидатуру, и будет отпущен только после того, как выборы президента Чечни состоятся… Р. Хасбулатов был вынужден снять свою кандидатуру с выборов.

Для того чтобы политическое урегулирование в Чечне состоялось, необходимо учитывать чеченские национальные традиции[437]. Авторитет чеченского руководителя любого, пусть даже высокого ранга не выходит за пределы дружественной ему группы тейпов. Все остальные кланы сразу же начинают против него борьбу. Натянутость в отношениях, определенное недоверие друг к другу нет-нет да и проскальзывали даже среди депутатской группы от Чечено-Ингушской АССР.

Эта особенность горцев учитывалась при советской власти. Чечено-Ингушская Республика была единственной российской автономией, где руководителем (первым секретарем обкома КПСС) всегда был русский. Русский, как человек нейтральный, устраивал все противоборствующие чеченские группировки и позволял сохранить в республике относительную стабильность. Как только в 1989 г. эта традиция была нарушена, политическая структура Чечено-Ингушетии начала разрушаться.

Вспоминаю в этой связи, как для стабилизации обстановки в Чечено-Ингушскую Республику осенью 1991 г. в качестве представителя Президента РСФСР Б. Ельцина был направлен народный депутат Ахмет Арсанов, избранный от 140-го (Урус-Мартановского) Национально-территориального округа. Р. Хасбулатов убеждал президента, что А. Арсанов, работающий заместителем министра – главным лесничим Министерства лесного хозяйства, пользуется авторитетом в республике не только по занимаемой должности, но и принадлежит к известному и почитаемому тейпу. Все было тщетно. «Выборы» 27 октября 1991 г. состоялись. Чечня (Республика Ичкерия) отделилась от Чечено-Ингушской АССР, президентом был избран Д. Дудаев.

С тех пор ни одному из местных лидеров – ни Д. Дудаеву, ни московскому ставленнику Д. Завгаеву, ни А. Масхадову – не удалось взять обстановку под свой контроль.

Я долго размышлял, какое определение можно дать Руслану Хасбулатову? Не претендуя на полноту обобщения, выскажу свое мнение, свое видение проблемы, которую он олицетворяет. Полагаю, что Руслан Имранович Хасбулатов – драматическая фигура в современной политической истории России: ученый, ушедший в политику, но до конца не ставший политиком; политик, до конца не победивший ученого; профессионал, как немногие видевший и понимавший гибельность того курса социально-политического и экономического реформирования страны, который с упорством маньяков проводили президент Б. Ельцин и его «команда».

За судьбой Р. Хасбулатова встает драма российской интеллигенции, поверившей в перестройку и ринувшейся в политику с благими намерениями переустройства общества и Отечества. Я не говорю здесь о персонах, подобных С. Станкевичу, А. Собчаку, Г. Попову и некоторым другим перевертышам, увидевшим в перестройке лишь великолепную возможность «устройства личных дел». Речь о многих, многих других, чьи намерения и помыслы были честными, направленными на благо России, своего народа.

Причина этой драмы – политика партии (КПСС) и государства по отношению к интеллигенции, культуре, интеллектуальной «составляющей» общества, без которой оно нормально существовать и развиваться не может. Партия и государство вели себя по отношению к ней непростительно неумно, нередко преступно, за что и поплатились.

Среди демократов первой волны (к которой принадлежал и профессор Р. Хасбулатов) было немало честных людей, не менее убежденных патриотов нашей Родины, чем леворадикалы, но по-своему понимавших, что есть благо Родины. Это люди, получившие образование уже после Второй мировой войны, часто после разрушения «железного занавеса», воспитанные на мировом интеллектуальном опыте.

Засилье серости в «идеологических отделах КПСС», фарисейство парт-чиновников, мешавших нормальной интеллектуальной деятельности, – все это, в конце концов, привело к глубокому отторжению интеллигенции от партии. Неприятие КПСС переносилось на страну. Очевидно, что это тема отдельного исследования – для социологии, политологии и других общественных наук, она еще ждет своего часа. Повторяю, я делаю выводы на основе своего личного опыта – опыта работы, как в научной, так и в общественно-политической сфере, со многими представителями интеллигенции самых разных убеждений и взглядов.

Ложь порождает чудовищные результаты – вот мы их и получили. Много писали и пишут о всяких «агентах влияния». Но они не смогли бы ничего сделать с обществом, если бы мы сами не создавали условия для его внутреннего разрушения.

Интеллигенция, пришедшая во власть, особенно ее лидеры, несут свою долю ответственности за беды страны. Главная их вина состоит в том, что, будучи призваны к теоретически осознанному руководству определенными общественными группами, они в действительности оказались не руководителями, а только представителями этих групп в политике и литературно-идеологическом движении.

Подводя итог размышлений о Р. Хасбулатове как драматической фигуре современной российской истории, у которого после Лефортова так и не получилось возвращения в большую политику, хочу обратить внимание на один из моментов.

Очень многое в поведении Р. Хасбулатова отечественные СМИ нарочито соотносили с поведением… Сталина. Те же рост, трубка, манера держаться. Это воспринималось негативно не только в «демократической» среде, но и широкой общественностью. Тем более что в нужный момент в общественном сознании стали разыгрывать карту «русской идеи».

В итоге, к сожалению, с точки зрения большой политики после 1993 г. Р. Хасбулатов оказался невостребованным.

По поводу роли Р. Хасбулатова в самих октябрьских событиях. В СМИ много говорили, что он отсиживался, был вялым, как-то сразу сник. Утверждаю, что это абсолютно неверно. До самого последнего момента он оставался работоспособным, искал пути разрешения кризиса, делал попытки связаться и с Кремлем, и с посольствами, но, к сожалению, они отвергались. Во время обстрела Дома Советов Р. Хасбулатов несколько раз приходил в зал Совета Национальностей. А когда альфовцы пришли в Дом Советов, когда руководство Верховного Совета приняло решение покинуть здание парламента, я попросил Р. Хасбулатова, находившегося на пятом этаже, спуститься к депутатам в зал Совета Национальностей и сказать добрые слова. Он моментально откликнулся.

Я никого не оправдываю, лишь стремлюсь понять «кривую роста» многих интеллектуалов, пришедших в политику на волне перестройки и к нынешнему времени в основном ушедших из нее. Руслан Хасбулатов – в этом ряду.

Гайдар «шагает впереди»

Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум.

В. Ключевский

16 декабря 2009 г. в Москве на 54-м году жизни скончался Егор Тимурович Гайдар[438]. Смерть Е. Гайдара была по-разному воспринята российским сообществом.

Молодежь, родившаяся в 80-х гг., даже не слышала такую фамилию, поскольку просто перестала читать. Не помнит она и о тех «реформах» начала 90-х, ярым проводником которых был Е. Гайдар.

Люди более зрелого возраста в своем большинстве были воспитаны на повестях и рассказах («Р.В.С.», «Школа», «Тимур и его команда», «Чук и Гек», «Судьба барабанщика» и других) Аркадия Петровича Гайдара, деда Егора Тимуровича. Книги Аркадия Гайдара были написаны от чистого сердца человеком, который выше личного интереса ставил долг служения социалистическому Отечеству, своему народу, идеалам всеобщего равенства и братства. Его книги учат добру, учат любить окружающих, призывая оказывать помощь людям преклонного возраста, семьям фронтовиков и т. д. Не удивительно, что мое поколение просто давалось диву, как это у такого деда, известного советского писателя, участника Гражданской и Великой Отечественной войн, боровшегося за интересы трудового народа, внук стал разрушителем того святого, за что отдал жизнь Аркадий Петрович.

Я познакомился с Е. Гайдаром в конце 80-х гг. О том, что Е. Гайдар работает в журнале ЦК КПСС «Коммунист» и газете «Правда», являвшихся главными идеологическими органами КПСС, то есть относится к высшей номенклатуре, я знал давно, поскольку от этих издательств руководству Татарского обкома КПСС, Совету министров ТАССР часто поступали предложения о необходимости публикаций статей по вопросам реформирования экономики на региональном уровне, тому или иному опыту работы областной партийной организации и Совмина ТАССР по совершенствованию экономики республики. Этими проблемами, особенно вопросами ускорения научно-технического прогресса, в республике занимались достаточно серьезно. Я также выпустил в свет ряд статей и монографий, посвященных этим темам[439].