Кувшин Маслчет – психология от страха боли до совести. Второе издание, исправленное

Используем здесь важное временное ограничение – В СИСТЕМЕ НЕ ВСТРЕЧАЮТСЯ ОПАСНЫЕ ОБЪЕКТЫ.

В отсутствии памяти (опыта) СУА исследует каждый попадающийся в поле ощущений объект. Тогда используется 1) поисковое поведение и 2) нападение (агрессия) на встречный объект, выделенный восприятием S.

И внимание конструктора обращено на то, в каком порядке появляются любые средовые объекты в ощущениях S нашей адаптивной системы.

Появление и приближение внешних объектов среды к АМ воспринимается системой (почти) всегда через последовательность ощущений (или сигналов) S1 S2 … Sn.

Потому между внешним (сенсорным) ощущением объектов среды на расстоянии и моментом физического тактильного соприкосновения с ним всегда появляется пространственная и временная задержка, заполненная сигналами ощущений и восприятия. А далее должны возникать контакт и тестирование. И последние два процесса конструктор должен организовать.

2.2.3. Контакт, захват и тестирование

Стыковка с новым объектом образует первое тестирование на полезность – наличие энергии и полезных материалов. Это вступление в контакт, то есть сначала через обоняние, а потом – тактильное взаимодействие. АМ пытается взять пробу материала. Для апробации ведется дефрагментация – забор фрагмента и химический анализ. Анализ происходит в зоне первичной обработки – полости пасти или рта.

О чем мы говорим? Есть ли такое в Живом?

В реальном мире так малыш берет рукой любой предмет в рот, начиная с собственного пальца, сосет его или кусает. Доступный предмет проверяется на запах, на жесткость при облизывании, затем на вкусовые ощущения, когда слюна ребенка растворяет фрагменты пищи. Затем возникает попытка откусить. И все ощущения: слизистой оболочки на отсутствие горечи, боли от острых краев при облизывании и откусывании – идут в зачет. В тесте участвует раствор слюны, производящий химическую реакцию с составом пищи. Результат растворенной в слюне пищи тестируется рецепторами слизистой оболочки полости рта. И это тоже химическая реакция и проверка на вкус. В случае пригодности материала происходит попытка жевания и …глотания. Глотание производится при соответствии фрагмента (куска) размеру горла. И сам процесс тестирования – врожденный механизм поведения, как и поисковый, см. 2.10.

Нечто похожее в этом смысле можно считать приемлемым и для адаптивной машины – по крайней мере, современные машины для переработки мусора должны обладать большинством этих свойств. В частности они должны вовремя останавливаться, если в рабочую полость попал слишком твердый предмет, например, стальная болванка.

То же самое делает геолог во время поисковой экспедиции. Его молоток отбивает образец породы, его лопата «бьет шурф» – канал от полуметра глубиной до двух десятков метров. И, кстати, туда закладывают взрывчатку. А позже буровые установки бурят скважины.

Так ведет себя Человек, тестируя среду в поисках полезного ископаемого на основе сознания. А Животное?

Наш проект вышел на модель поведения, который обычно именуют агрессией.

2.2.4. Полезность на вкус. Прием и усвоение

Всё предшествующее указывает, что некоторая начальная (то есть врожденная) память или алгоритм у адаптивной машины, как и у младенца, и у звереныша, должна существовать. А что же является признаком или сигналом и решением АМ (или СУА) о полезности объекта (его фрагмента) по энергопригодности?

У животного таким признаком является факт принятия пищи в рот или глотание. Но «решение» – это вовсе не работа сознания. Это совпадение набора разрешающих подсознательных условий – по виду, запаху, звуку, тактильным и вкусовым ощущениям. Акт глотания означает по факту «химическое решение» о пользе пищи. Оно еще будет подтверждено отсутствием отрицательных реакций в желудке и в самочувствии.

Соединение «сигналов разрешения» воедино создает «состояние признания полезности» захваченного объекта. Комплекс минимальных ощущений для приема пригодной пищи существует в природе всегда от рождения. Так и тогда начинается использование проверенного впервые объекта в энергопотреблении.

В момент первого заглатывания наша АМ обнаруживает для себя (и потребляет) новую пищу. Новая пища есть информация для АМ и для её СУА.

Это означает, что АМ совершила цикл адаптации и обнаружила в среде полезный для усвоения объект среды. Такую обнаруженную информацию как ПОЛЕЗНУЮ наша СУА обязана сохранить в своей системе памяти. Собственно память мы еще будем проектировать. Скомандовать такой записью может и наш Диспетчер.

Что же требуется записать? Здесь всего три объекта и три кандидата в объекты памяти:

1) Тип вторичного ощущения – голод N (eed);

2) Среда полезного поведения (например, место и опыт нападения и захвата) E (nvironment);

3) Вид (модель восприятия) живой пищи в комплексе как образ полезного объекта S (ense).

А как записать? Принцип мы уже знаем, см. «ассоциация или последовательная связь» в п. 1.3.7. А именно, записывать в системе памяти Животного можно только последовательности комплексных объектов и парные связи между ними: N → E → S или (N → S). Так мы, как историки и исследователи на бумаге, записываем в памяти протокол – последовательность событий в природе или в обществе.

Порядок событий и ощущений, как и поведения и его ощущений, играет не просто большую, но определяющую роль. Только позже и до появления речи, выясняется, что природа памяти делает слепок последовательности ощущений всех объектов (свое поведение – тоже объект) в виде связанной цепи комплексов ощущений. Тогда вся совокупность опыта есть цепочка из трех объектов, приведенных выше. Причем само вторичное напряжение в памяти не пишется, оно не имеет образа, но обладает ощущением и тоже должно оставлять след или признак (знак, быть может, химический). То есть записываемая цепь памяти должна быть помечена знаком этого напряжения. Например, само напряжение подсознательно (непроизвольно) воспроизводится в момент недостатка энергии. Теоретически можно сказать, что оно «вызывается голодом». Потому реальная запись успешного поведения пройдет как запись связи типа вторичного напряжения с цепочкой образов полезного поведения и объекта пищи, который теперь получает смысл цели.

Но оказывается фиксация 1) «полезности» информации о виде пищи (и места обнаружения, формы полезного поведения) и фиксация 2) состояния «полноты энергопотребления» (сытости) должны во времени различаться.

Поэтому сигнал останова процесса энергообеспечения мы пока не определяем. Как с этим должна была справиться природа, мы рассмотрим в следующем разделе.

2.2.5. Запомнить вкусное – одно, а прекратить есть – иное

Наш диспетчер обязан остановить внутреннее напряжение, которое инициирует поведение. Он должен дать сигнал к останову. И в конечном счете, внутреннее напряжение голода 2) должно упасть или исчезнуть.

И здесь возникает проблема, требующая дополнительного решения. Система записи полезного в охоте – только часть охоты и обнаружения новой полезной пищи. Таких фрагментов может быть несколько, если добыча недостаточна. Потому наша АМ при успешном поглощении одной добычи и выявлении полезной пищи может получить только часть необходимой полной энергии. Если поймана малая добыча, то впереди еще несколько фрагментов охоты. А завершение адаптации по обеспечению энергии обязано иметь другой критерий – объем накопленной в АМ пищи для выработки энергии. Тогда понятно, что в одном физическом процессе (поведении) ведутся одновременно два адаптивных процесса – 1) выявления полезных объектов среды и 2) общего запасания энергии. И каждому необходимо использовать свой сигнал завершения собственной адаптации.

Как видим, первая задача содержит адаптацию №1 – выявление новой пищи. Когда новая пища выявлена, и так каждый раз при выявлении новой пищи, информация должна быть фиксирована в памяти. Но охота должна продолжаться, потому, что адаптация №2 по запасу энергии не завершена.

Вторая проблема состоит в том, что накопление запаса пищи не является прямым и немедленным накоплением энергии. Между приёмом и преобразованием пищи в энергию необходимо время работы системы пищеварения – до нескольких часов. Если останавливать поведение в момент восстановления энергии после переработки, то за несколько лишних часов пищеварительного процесса и одновременно охоты к моменту достижения норматива энергии запас сырья АМ (в складе сырья для выработки энергии) просто переполнится. Неверно сконструированное адаптивное устройство взорвется в духе Кадавра из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу» (часть 2, главы 4—5).

Потому два различных адаптивных процесса в одном поведении требуют в АМ двух датчиков для фиксации адаптаций 1 и 2. Обнаружение нового типа пищи генерируется по сигналу размещения пищи в пасть или при заглатывании. А останов энергодобывающего поведения осуществляется по сигналу заполнения желудка – второй полости приема пищи – для начала переваривания.

2.2.6. Нейтральная среда. Чем полезно бесполезное

Случаи отрицательной оценки в тестировании захваченных и брошенных бесполезных объектов S1, S2, …Sn система обязана тоже фиксировать в памяти как ценную информацию.

И это ново! Для чего? Такой результат требуется, чтобы не повторять тестов тех же предметов или объектов при следующей с ними встрече. Так возникает проблематика фильтрации бесполезной информации как важной. БЕСПОЛЕЗНОСТЬ ПОЛЕЗНА, ЧТОБЫ ЕЕ ИГНОРИРОВАТЬ. Тем самым освобождаются ресурсы психики для концентрации внимания на остальном еще новом и неизвестном для обнаружения полезного. Можно полагать, что все такие объекты записываются со своими внешними признаками в память с пометкой «бесполезно». И система в дальнейшем при встрече с ними образует фильтр «не реагирования на них».

Пометка «бесполезности» на хранимых объектах означает, по сути, оценку данных как безопасных объектов.

И фильтр безопасности и бесполезности (пометка на объектах и даже средах и контекстах) используется для экономии ощущений и восприятия в процессе повторных движений и активности. Теперь, когда возникнет аналогичный и близкий по ощущениям объект, он будет пропущен вниманием по «совпадению бесполезного» (и не опасного, о чем позже). А освободившееся (поисковое) психическое внимание фиксирует исключительно «новые» объекты.

Здесь, если мы очень внимательны, а автор этих строк был не вполне внимателен в своем проектировании, Читатель должен сделать еще один вывод, который пропустил автор. А разгадка будет только в разделе 2.6.5.

Так и мы не замечаем многое из того, к чему привыкли и что не является важным. Тогда и вспомнить о чем-то обычном и не важном возможно, только тщательно проследив всю последовательность событий и нашего поведения (чаще в форме визуального ряда).

В общем случае просто бесполезная информация «бесполезна» лишь в восприятии малышей и детей. Позже каждый ребенок или взрослый выясняет, что большинство бесполезного вокруг и просто в природе все же полезно, но в относительно узкой области, то есть в отношении разных потребностей или социальных нужд.

Что ещё существенного мы замечаем в формировании цепей событий? Важны не сами по себе объекты памяти – ощущения, формы объектов, формы поведения. Первое, они важны в привязке к каждому специфическому вторичному напряжению (вид пользы или вреда). И второе. Цепочка пути к полезному содержит предшествующие сигналы нейтральной среды (контекста), который так же становится полезен при использовании. И нормальный читатель увидит, что цепь событий вовсе не простая модель жизни и адаптации. Именно так записывается ассоциативная память животного и человека до момента формирования сознания у последнего.

2.2.7. Анализ результатов и их синтез

Давайте обобщим сигналы запуска и останова поведения и объединим их с сигналом начала активности.

При энергопотреблении у животного и в нашем проекте АМ некий диспетчер запускает вторичное напряжение и последующее поведение.

При каждом успешном частичном поведении и охоте, как и в выборе полезного и потому важного объекта потребления, диспетчер или обобщенно СУА вырабатывает особый сигнал, фиксирующий полезность отдельного объекта и поведения его добывания (включая условия, место и время).

Такой сигнал записывает полезное в поведении, но не остановит поведение. Если размер добычи невелик, то поисковое поведение продолжается.

Внимание! Здесь конструктор и обнаруживает условно значение того внутреннего напряжения, которое инициирует поведение. Частичная адаптация произошла, а функция энергозапасания продолжается. Напряжение есть подсознательный мотиватор (двигатель) поведения. Оно вынуждает продолжать поисковое поведение машины или животного. Если полученный запас недостаточен, то надо снова и снова искать пищу.

На случай достаточности запаса сырья в природе существует сигнал о сытости. Он связан с наполнением вторичной полости – энергетической топки (у животных желудка). Переполнение остановит поведение. Животное возвращается в (безопасное) логово для отдыха, сна, переваривания пищи. Так этологи хорошо знакомы с поведением больших змей, проглотивших крупную добычу. Таково поведение и младенца. Одна пища – один прием – один сон. Вот тогда – после получения сигнала о пополнении материала в приемном устройстве – диспетчер может выключить свой мониторинг.

И далее работает только подсистема трансформации энергии (переваривания), Она запускается сразу после начала дефрагментации и работает автоматически как физиологический процесс уровня ниже психологии. Переработка сырья, кроме выдачи сигнала недостатка энергии, почти не имеет отношения к системе высшего адаптивного управления. И верно! СУА машины управляет поведением – высшим уровнем адаптации нашей машины, а не рутинными процессами энергопереработки или, например, сердцебиением и дыханием. А сигнал запуска идет снизу – от биологии, что вполне соответствует природе потребности. Всякой ли? Ответ впереди…

И неожиданный вывод – в СУА и у организма механизмы запуска и останова Диспетчера должны различаться.

Есть ли такое в состояниях людей? Да! Так крестьянин доволен завершением сева. Но это один этап, а цель – заготовка запасов на год. Таков многофазный цикл жизни семьи.

Ребенок рад выполненному поручению отца, школьник – пятерке в школе, а юноша – сданному экзамену. А цель – подлинная готовность к трудовой жизни и ее начало. Цель огромного по времени труда ребенка (и родителей, учителей) в усвоении им языка, культуры и профессии, готовности к жизни – отстоит далеко – порой на пятнадцать лет или на четверть века от рождения.

То же самое можно обнаружить в сфере безопасности общества, например в войнах – выиграть одно сражение не означает победить в войне. А сложнее всего видеть то же в третьей функции Живого – размножении, о чем позже скажем в теме любви и принадлежности.

А теперь оценим основную для нас находку в проектируемой системе управления адаптивной машиной. В функциях АМ обнаружена необходимость некоего вторичного напряжения и возбуждения, которое не просто активируется от воздействий среды, но 1) вызывает активность, а по снятию напряжения как признака дисбаланса со средой и 2) гасит активность. Что это такое?

2.3. Диспетчер поведения или потребность?

Раздел может быть интересен специалистам, которых беспокоит современное состояние психологии, драматические коллизии и неопределенности в её истории.

А читатель раздел 2.3. может пропустить, если ему достаточно узнать, что вторичное внутреннее напряжение есть потребностное состояние. Такое потребностное напряжение, между прочим, может быть и весьма слабым, и весьма длительным. Дитя, ребёнок, школьник и подросток удовлетворяет единственную высшую для него потребность роста – принадлежность в семье – освоение культуры семьи, общества и мира. Цена тому от пятнадцати лет и до четверти века (до ухода из семьи рождения). Понятие можно отнести и к вечному творчеству, и к социальной совести, см. раздел 3. А в творчестве потребностный цикл человека может повторяться всю оставшуюся жизнь и носить смысл направленности или «цели жизни».

2.3.1. Стартер, тормоз или диспетчер. И только ли?

Наш диспетчер отработал при нулевой памяти и в отсутствии опасности. Он включал и останавливал поведение. Можно ли выразить другими словами то, что делает и должен делать диспетчер в адаптивной машине, чтобы система не погибла? Только ли диспетчер выполнял включение и выключение поведения нашей машины?

Поставим себя на место наблюдателя, который ничего не знает об устройстве адаптивной машины. Что он видит? Вот система неподвижна. В какой-то момент она начинает двигаться. Ее движение хаотично, но она что-то ищет и передвигается к ближайшим предметам. Ее манипуляторы захватывают ближайший предмет, берут в челюсти. Затем челюсти дробят взятое, часть выплёвывают, остальное исчезает в пасти. После некоторого количества «трапез» система останавливается и замирает. И мы решаем, что система заснула, как вулкан. Как именовать эти видимые замирания, судороги, движения, порывы и поглощения, а потом новое спокойствие? Мы, как и древние люди по поводу Дракона, и наблюдая то же у себя самих, назовем поведение голодом. Возможно, мы воспроизвели уже пресмыкающееся.

2.3.2. Напряжение процесса адаптации

Существенно в ПЕРВОМ поведении отметить его непроизвольную стохастичность (беспорядочность, случайность). Адаптивная машина в отсутствии опыта и информации получает стремление к движению, но не имеет в своем устройстве ни одной связки, которая бы ориентировала действие КАК ПОВЕДЕНИЕ на конкретную цель в среде16 – на пищу или иное.

Связок от состояния к целям в среде нет, отсутствуют и определенные цели – реально существует внутреннее напряжение, вызывающее непроизвольное и неосознанное поисковое поведение. Механизм движения, захват любых предметов и их тестирование – врожденный.

Наиболее ясное представление, которое отражает эти состояния вторичного напряжения у Человека или у животных, заключается в следующем.

Каждое появившееся внутреннее психическое напряжение вызывает измеримое органное напряжение, мышечный тонус, изменение диаметра зрачков и кровяных сосудов в конечностях и в мозге, частоты дыхания, сердечных сокращений, давления, локального мозгового кровотока в разных областях мозга, видимую активность или поведение до тех пор, пока напряжение не упадет.

В напряжении отражается повышение тонуса как подготовка организма к поведению. А поведение направлено на устранение важной дезадаптации, то есть удовлетворение потребности, которое в завершение снимает или отключает и напряжение.

Итак, в управляемой адаптивной системе возникает внутреннее напряжение, которое вызывает поведение интенсивного преодолевающего типа, как для физической, так и для умственной деятельности.

И мы обязаны делать некоторый обобщающий вывод.

Общая подсознательная «цель вторичного напряжения» в Эволюции без её осознания, но только по фактическому результату наблюдения (за животными), состоит в снятии через поведение такого вторичного напряжения (дезадаптации) – успокоения, если такое напряжение возникло.

И верно. Напряжение такое формирует не только поведение, но и поисковое ощущение и поиск полезных объектов, пока не будут найдены полезные объекты и в достаточном количестве. Полезные объекты – пища. И тогда напряжение должно снизиться или исчезнуть, а поведение – автоматически прекратиться. А если напряжение не исчезает, не снимается? Это означает, что дезадаптация сохраняется и расход энергии на восстановление баланса со средой продолжается. При продолжении животное или его машина АМ – с расходом энергии без восполнения – погибает.

Подобный вывод о роли (функции) подсознательного, то есть эволюционно древнего напряжения, был бы почти дикой гипотезой, если у нас до его появления не было бы на руках: 1) списка функций Живого; 2) теории Эволюции Живого мира; 3) принципа адаптации и 4) модели Винера. Но вывод этот имеет источником и все достижения психофизиологии, и самоощущения голода миллионов предшественников.

Есть ли у нас (и у животных) подобные состояния? У людей ныне они бывают очень не часто. Почти всегда человек знает, что делать и имеет вполне направленное поведение. И едим мы раньше, чем проголодались. Причина и ответ тому ниже – наша память, опыт и сознание, навык, в конце концов. Но современная психологическая наука часто утверждает, что всякое поведение человека определяется его «целью», построенной сознанием. Если у человека так, то полагается объяснять, что это такое и откуда появляется. А с животными ещё сложней.

Порой человек в истории и даже в науке идет по пути «замещения» (термин у нас впереди, и мы используем уже теорию Маслоу) трудностей незнания. Старец перед детьми или мудрец пытается скрыть незнание новыми «как бы» или «псевдо» смыслами, то есть знаками, под которыми ЕГО трудности прячутся. Таким знаком может стать и «цель» у животного, и Бог у Человека. Знак, по которому нет причины и объяснения, есть просто символ или ритуал говорящего среди слушателей для сохранения уважения.

Цель! Не слишком ли просто? Отчего появляется цель у человека? А у животных в движении к пище? А у планет в их движении вокруг Солнца? Так, может, движение автомобиля определяется дорогой, а локомотива – рельсами? Неясность причины образует и неясность действия (поведения), его начала, направления и завершения.

Еще раз и сначала. На руках у нас две модели – машина без памяти и опыта и младенец в том же состоянии. Ощущения имеют оба – и АМ, и младенец постоянно. Но внутреннее возбуждение (потребность) с запуском поведения возникает не всегда, а волнами. Тогда нечто внутреннее заставляет двигаться. Проектируемая АМ тоже должна вести себя, как новорожденный. И действия у ребенка с незнакомым предметом выглядят неумелыми, напряженными. А если ему требуется пища или сухая пеленка, то не успокоится, пока не получит результат. Но в этом нет целей, а есть «чувства» дискомфорта. Неточно подобные состояния именуют «желаниями». Чтобы не ставить поспешно точки над i, следует такие напряжения именовать «вторичными ощущениями напряжения» или «напряжениями дезадаптации». Они воспринимаются нами как чувства большой силы.

Давайте вспоминать свою жизнь. Свою пищу и пеленки мы не помним. Тогда начнем с детства. Было ли у вас 1) такое желание игрушки, книжки, велосипеда и др., которое захватывает все ваши – еще ребенка – помыслы? И у родителей не допроситься, а самому пока не заработать?

Было ли 2) нежелание идти к зубному врачу? И отложить подольше?

Было ли намерение 3) поехать куда-то (на рыбалку, в лес, на дачу) или пойти с кем-то на интересную встречу, на концерт, «на танцы», когда вас не пускают родители?

Было ли в жизни 4) нестерпимое желание сейчас увидеть ту, единственную, которая изредка появляется где-то рядом. Увидеть ее – самое главное. А подойти и заговорить – много сложней. И возможно, это состояние уже воспринимается атавизмом, но оно во много раз прекрасней, чем полное понимание всей физиологии вопроса с предшествующим изучением на видео и в фильмах с грифом 18+. И не уверен, что последнее, если оно случилось, позволит появиться первому.

Ну а у взрослых – было ли 5) нетерпение, когда на работе ждешь выходных и встречи с друзьями или на Новый Год?

А если ты 6) на пенсии и дети далеко и весь день один – и не с кем поговорить? Или хочется еще посидеть в социальных сетях, а некогда? А очень надо выговориться – излить душу?

А не портится ли настроение, когда 7) кто-то из класса – задирает тебя в школе и надо давать отпор, иначе сядут на шею? Или когда зарплата и рост по службе не идут легко, а у кого-то рядом все получается просто и легко? Пусть не зависть черная, а белая? – И надо больше работать и пойти на курсы…

А если 8) проиграла любимая команда? Или интересный телесериал, а посмотреть не дают и пора что-то делать по хозяйству? Или не оторваться от интересной работы, а жена звонит: «чего задерживаешься?»

И в каждом таком состоянии (а их состояний не мало) ты думаешь так много, что порой и в раздражении и возбуждении не можешь заснуть.