Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры»

Прибыв в Хиву, Данилевский начинает переговоры с ханом, однако тот неожиданно умирает и диалог на время прерывается. Новый хан Рахимкули, не стал отказываться от переговоров с русским послом, и 27 декабря они завершились подписанием «Обязательного акта», скреплённого ханской печатью. Миссия, таким образом, закончилась успешно. Лишь вопросы о персидских пленниках и российском консуле в Хиве не были решены положительно. Хива, согласно договору, обязалась не предпринимать более ни явных, ни тайных враждебных действий против России и «поступать вообще во всех случаях, как подобает, добрым соседям и искренним приятелям, дабы более и более упрочить дружественные связи с могущественной Российской империей». Со своей стороны, Данилевский от лица Российской империи обещал: «предать забвению прежние неприязненные против неё действия хивинских владетелей, отказаться от требования уплаты за разграбленные до сего времени караваны; обеспечить совершенную безопасность и законное покровительство приезжающим в Россию хивинским подданным; предоставить во владениях России хивинским торговцам все преимущества, коими пользуются купцы других азиатских стран»

Секретные задания, также были выполнены: составлены карты и описания местности, собраны сведения о численности, родоплеменной принадлежности и расселении казахских родов, кочевавших в Хивинском ханстве, Базинер в своих путевых заметках описал быт и традиции местных племён.

31 декабря русская миссия, после трёх с половиною месяцев пребывания в ханстве, выступила из Хивы и 11 февраля 1843 года благополучно достигла крепости Илецкой Защиты (ныне город Соль-Илецк). Заслуги Данилевского были оценены по достоинству: за успешную миссию он был произведен в генерал-лейтенанты и переведен в Петербург. Перед ним открывалась успешная карьера, но в судьбу 35-ти летнего генерала вмешалась любовная страсть. Данилевский влюбляется в девушку из знатного рода – дочь правителя одного из южнославянских княжеств. Для её семьи брак этот был мезальянсом, и родители поспешили увезти девушку из Петербурга на родину. Узнав об этом, Данилевский бросился вслед любимой и нагнал её экипаж на почтовой станции. Распахнув дверцу кареты, он выстрелил себе в голову.

К середине 1840 гг. одновременно с дальнейшим продвижением России в Центральную Азию начинается системное изучение её территории. В 1845 году в России появляется мощный научный ресурс, непосредственно задействованный в русской азиатской политике – Императорское Российское географическое общество (ИРГО). К этому же времени начинается разработка основ таких наук как военная статистика и военная география. В этой связи необходимо вспомнить заслуги военного историка и теоретика, военного министра Д. А. Милютина и профессора Николаевской Академии Главного штаба А. И. Макшеева. Активно начинает применяться такая форма активной разведки, как военно-научные экспедиции. Именно военные задачи стояли в них на первом месте, хотя чаще всего они осуществлялись под прикрытием Русского географического общества и официально именовались научными.

Д. А. Милютин (1816—1912) и А. И. Макшеев (1822—1892).

Академия Главного штаба готовила специальных офицеров-геодезистов, которые должны были не только производить топографические работы, но и заниматься рекогносцировками. В их обязанности входила съёмка местности для последующего нанесения на карту, изучение путей возможного продвижения войск, их обеспеченность водой, запасами пищи, фуража и т. п. Ярким примером такой деятельности может служить изучение полуострова Мангышлак в 1846 году подполковником М. И. Иваниным, ставшим первым русским исследователем полуострова, гор Ак-Тау и Каратау. Эти сведения сильно пригодились во время Хивинского похода 1873 года.

Большое внимание стало уделяться подготовке военных специалистов со знанием восточных языков. Этим занимались кадетские корпуса в Оренбурге и Омске. Выпускники, прежде всего этих учебных заведений, были вовлечены в разведывательные операции в Средней Азии.

В Оренбурге Обручев продолжает возведение военных поселений, и в 1847 году, на берегу Сыр-Дарьи, военным инженером К. И. Герном, строится форт Раим – первое российское военное укрепление в Приаралье. Выбор именно этого места произошёл благодаря довольно комичному случаю. В 1846 году Главный штаб отправил военного топографа капитана Лемма в Оренбург с важным заданием – определение астрономических пунктов в степи. Генерал-губернатор Обручев, для разведки местности около Сыр-Дарьи, отправляет с Леммом капитана Шульца. И тот по невнимательности или незнанию, принимает камыш, росший по берегам реки, за траву и в своем донесении пишет, что «около урочища Раим, в 60 верстах выше устья реки, можно накашивать до миллиона пудов душистаго сена». Обрадованный Обручев, наградив капитана, испрашивает у Петербурга разрешения построить на Раиме укрепление. Добро было получено и в следующем 1847 году он, с многочисленным отрядом и необходимыми материалами отправляется на Сыр-Дарью. Прибыв на место, и, увидев вместо сочной травы камыш, он смог произнести только: «так это Раим»! Возвращаться назад он, тем не менее, не стал, и укрепление было построено. Шульца же он оставил там, приказав не возвращаться, пока тот не найдёт траву. Так, благодаря случайности, было заложено первое русское поселение в низовьях Сыр-Дарьи. И, как пишет в своих воспоминаниях А. И. Макшеев: «не будь ошибки капитана Шульца, мы бы, может быть, до сих пор не были на Сыр-Дарье, а не только в Ташкенте, Кокане и Самарканде». Тогда же в Раим были переселены 26 семей оренбургских казаков, а на следующий год туда была доставлена построенная в Оренбурге двухпушечная шхуна «Константин» В составе её экипажа, рядовым, служил будущий классик украинской литературы Тарас Григорьевич Шевченко. В 1852 году в Раим были доставлены, в разобранном виде, построенные в Швеции железные пароходы «Перовский» и «Обручев», названные в честь оренбургских генерал-губернаторов. Невиданные до того времени пароходы потрясли воображение местных жителей и укрепили престиж России в этих краях. Хивинцы приходили от их вида в ужас и убегали подальше от берегов. В дальнейшем эти суда сыграли очень важную роль в исследовании Аральского моря.

В 1851 году в Оренбург, после 9-ти летнего перерыва, на должность генерал-губернатора возвращается Перовский. Василий Алексеевич справедливо полагал, что российское проникновение на юго-восток меняет отношения со среднеазиатскими ханствами, и что в связи с этим, необходимо расширить взаимоотношения с Коканом, одним из важнейших государств региона, которое в то время располагалось на обширной территории современных Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, южного Казахстана и даже части Китая. Сведения же о Кокандском ханстве были скудны и противоречивы. Для сбора информации нужен был человек острого ума, умеющий наблюдать и запоминать. Кроме того, человек этот не должен был вызвать ни малейшего подозрения у местных властей. Перовский такого человека находит, о чём сообщает в Петербург: «По тщательным розыскам я решился употребить для сего ростовского мещанина Семена Ключарева, так как он с 1840 года проживал по торговым делам купцов Баранова, Зубова и Пичугина в Хиве, Бухаре и Ташкенте, умел вселить там к себе уважение и доверие и, хотя не имеет ученой образованности, но одарен здравым взглядом и наблюдательностью». Председателем Оренбургской пограничной комиссии В. А. Ладыженским для Ключарева были составлена «Записка о сведениях, которые нужно собрать во время следования каравана и там на месте», а также «Наставление», в котором давались инструкции, каким образом это нужно делать. Сведения, которые желали получить Перовский и Ладыженский были следующие: какие выгоды может представлять Кокан для торговли с Россией, можно ли наладить оттуда вывоз товаров для удовлетворения потребностей русских поселений в Средней Азии и возможно ли тесное политическое и торговое сближения между Кокандом и Россией. Ставилась также задача выкупить из неволи российских подданных.

16 октября 1851 года торговый караван Ключарева отправляется из Троицка в Ташкент и через 9 месяцев, посетив кроме Ташкента, Туркестан и Коканд, благополучно возвращается обратно. Результаты этой торгово-разведывательной миссии вполне удовлетворили Перовского. Ключарев представил подробную информацию о положении в Коканде, о ходе боевых действий Худояр-хана против взбунтовавшегося Ташкента, о его отношениях с Бухарой и Хивой, представил отчёт о природных условиях и наиболее удобных путях в Кокандское ханство. В сентябре 1852 года Перовский направляет в Азиатский департамент подробный 30-ти страничный доклад, основанный на информации, полученной от Ключарёва.

Не менее активны в этот период были и англичане. В 1843 года, индо-британские войска под командованием генерала Чарльза Нэпьера захватили расположенное в Бенгальском заливе государство Синд (часть нынешнего Пакистана). Генерал, безусловно, обладал хорошим чувством юмора. После этого успеха он послал в Лондон телеграмму с одним латинским словом «Peccavi» – я согрешил, что по-английски звучало как каламбур – «I havesinned». Затем британцы провели две небольшие, но кровопролитные войны против пенджабских сикхов и в 1849 году окончательно присоединили провинцию Пенджаб к ранее покоренным индийским территориям. Это привело к появлению общей границы между Британской Индией и Афганистаном, где на троне вновь восседал вернувшийся из ссылки Дост Мохаммед.

Выход России к берегам Сыр-Дарьи, завершил эпоху относительно бескровного продвижения Империи через Киргизскую степь, начиналась новая эпоха – эпоха военных походов. Время дилетантов в разведке – купцов, караванщиков, курьеров, уходило в историю. Наступало время профессионалов.

Глава пятая. Империя готовится к прыжку

Укрепившись на устье Сыр-Дарьи Россия «очутилась в соседстве с Хивою, Бухарою и Коканом». И, как пишет военный историк М. А. Терентьев: «из них только Бухара сидела спокойно, остальные двое соседей беспрестанно тревожили наших киргизов и делали набеги». Напомню, что в то время киргизами называли казахов, а собственно киргизов – каракиргизами.

Построив на Сыр-Дарье небольшие укрепления (Чим-курган, Кош-курган, Джулек, Кумыш-курган) кокандцы нападали на русские и казахские поселения, отбивая и угоняя скот и облагая казахов, которые были российскими подданными, тяжелыми поборами и повинностями. Самым значительным укреплением кокандцев являлась Ак-мечеть, построенная около 1817 года.

Чтобы положить конец набегам и защитить кочевые племена Перовский ставит перед обер-квартирмейстером Отдельного Оренбургского корпуса Иваном Фёдоровичем Бларамбергом следующую задачу: «отправиться в Аральск, сформировать там отряд и, неожиданно явившись под Ак-мечетью, взять ее и разрушить». Тут следует остановиться, чтобы рассказать об этом замечательном человеке, одном из самых выдающихся участников «Большой игры».

Ровесник девятнадцатого века, немецкий юноша Иоганн Бларамберг, после обучения в Гисенском университете, в 1823 году приезжает в Москву. Здесь, поселившись у близких родственников, он изучает русский язык, историю, географию, совершенствуется в математике и рисовании, будто предчувствуя, что всё это ему чрезвычайно пригодится в дальнейшем. Через год Иоганн принимает российское подданство и становится Иваном Фёдоровичем. В феврале 1825 года Иван перебирается в столицу, становится воспитанником Института Корпуса инженеров путей сообщения, и 6 июня 1826 года, с отличием оканчивает его, получив чин прапорщика. С тех пор вся жизнь Ивана Фёдоровича была посвящена служению России. Во второй половине 1829 года мы видим его на полях сражений русско-турецкой войны. В марте 1830 года Бларамберг был награждён орденом Анны 3-й степени, а в апреле переведен в Генеральный штаб и назначен в Отдельный Кавказский корпус. Летом того же года за участие в кавказских походах был награждён орденом Владимира 4-й степени и золотой шпагой «за храбрость». В 1836 году ему был присвоен чин капитана. Тогда же он принял участие в экспедиции Глеба Карелина по изучению берегов Каспийского моря, где производил съёмки и астрономические наблюдения. В 1850 году в издании Русского географического общества были напечатаны: «Журнал, веденный во время экспедиции для обозрения восточных берегов Каспийского моря в 1836 году», и «Топографическое и статистическое описание восточного берега Каспийского моря от Астрабадского залива до мыса Тюб-Караган». В 1837 году в качестве одного из советников персидского шаха Мохаммеда капитан Бларамберг принимает участие в осаде Герата, о чём составляет обстоятельную записку «Осада города Герата, предпринятая персидской армией под предводительством Магомед-шаха в 1837 и 1838 годах». В феврале 1839 года Бларамберг подготовил и отправил в Петербург доклад под названием «Взгляд на современные события в Афганистане» и обзорную работу «Сведения об Хорасане, Четырех Оймаках, гезаре, узбеках, Сеистане, Белуджистане и Афганистане». В марте 1840 года он получает приказ об откомандировании в Отдельный Оренбургский корпус. Туда он отправляется уже вместе с женой, Еленой Павловной Мавромихали, внучкой Стефана Мавромихали, вождя антитурецкого восстания в Греции.

Вот как описывает свою любовь сам Иван Фёдорович: «4 сентября я поехал в имение семьи Мавромихали (под Севастополем, прим. В.Ф.), отдал рекомендательные письма из Тифлиса, был любезно принят матерью и познакомился с младшей дочерью Еленой, о которой в Тифлисе мне много рассказывала ее сестра. Среднего роста, с удивительно красивыми темными глазами, свежим цветом лица, пышными темно-каштановыми волосами, обладающая живым характером, она была создана для того, чтобы вызывать страсть. Ей было тогда 24 года. Ее окружало много поклонников, но она еще не сделала выбора. Я был тот счастливец, которому она отдала свои сердце и руку, и через два дня после моего приезда между нами царило уже полное согласие».

Генерал-лейтенант И. Ф. Бларамберг (1800—1878) и портрет Е. Бларамберг. Т.Г.Шевченко. Государственный музей Т. Г. Шевченко, Киев

В январе 1841 Бларамберг назначается командиром конвоя миссий Бутенева в Бухару и Никифорова в Хиву. С апреля 1845 года Иван Фёдорович уже полковник и обер-квартирмейстер Отдельного Оренбургского корпуса, а в октябре становится полноправным членом Русского географического общества. Под его руководством было проведено военно-географическое изучение рек в Киргизской степи – Джилхуар, Тобол и Большой Аят (1843), Иргиз (1845), Темир, Эмба (1846).

Именно этому опытнейшему офицеру была поручена военная экспедиция к кокандской крепости. Формально, для «верховного начальства», перед обер-квартирмейстером Отдельного Оренбургского корпуса ставились лишь «рекогносцировочные» цели. По существу, же он должен был при благоприятных обстоятельствах овладеть Ак-Мечетью.

3 июля 1852 года отряд, состоящий из полуроты пехоты, двух сотен казаков и пяти орудий выступил из Аральска на Ак Мечеть. Тайной, однако, для противника это не стало. Чтобы не допустить отряда Бларамберга к крепости кокандцы разрушили плотину, отделявшую Сыр-Дарью от озера Барказан и затопили окрестности Ак-мечети.

Несмотря на это русский отряд благополучно переправился через лежащие на пути водные преграды, используя камышовые плоты для переправы орудий и 19 июля, преодолев затопленную местность, вышел к стенам кокандской крепости. На следующее утро начался штурм, закончившийся неудачей, – сил было явно недостаточно. «Во время штурма 10 человек было убито и 40 ранено. Поручик Ромишевский получил пулю в живот; к счастью, это был рикошет. У меня была прострелена фуражка; пуля оторвала недалеко от левого виска бархатный околыш; пройди она на четверть дюйма ближе, и я был бы убит», пишет в своих воспоминаниях Бларамберг.

Пришлось отступить. Разрушив по дороге небольшие укрепления и две мелкие крепости, отряд возвращается в Оренбург. Однако никаких претензий к обер-квартирмейстеру у Перовского не было, – основная задача, рекогносцировка местности, была выполнена успешно. За поход на Ак-Мечеть Иван Фёдорович был произведён в генерал-майоры.

Чтобы закончить рассказ о жизни и деятельности И.Ф.Бларамберга скажу, что в декабре 1855 года он был переведен в Петербург в распоряжение военного министра и генерал-квартирмейстера Главного штаба. Здесь он руководил составлением «Генеральной карты Российской империи». В апреле 1862 года Иван Бларамберг получил звание генерал-лейтенанта; в декабре 1863 года его назначили управляющим Военно-топографической частью Главного управления Генерального штаба, а в январе 1866 года начальником Военно-топографического отдела Главного штаба и начальником Корпуса военных топографов. Его фамилия выбита на настольной юбилейной медали «В память 50-летия Корпуса военных топографов. 1822—1872». Скончался И. Ф. Бларамберг 8 декабря 1878 в крымском имении своей жены.

Но вернёмся в Оренбург. На следующий год поход на Ак-Мечеть возглавил лично оренбургский генерал-губернатор, и после 22 дней осады крепость пала, став частью Оренбургской укреплённой линии. Вероятно, впервые в этих краях штурм был поддержан корабельной артиллерией. К крепости, вверх по Сыр-Дарье, поднялись пароходы «Перовский» и «Обручев».

Кокандцы, через четыре месяца, попытались вернуть Ак-Мечеть, но потерпели тяжёлое поражение, потеряв до 2000 человек убитыми и ранеными.

Последовательно меняя название – Ак-Мечеть, Форт Перовский, г. Перовск, – ныне это город Кызылорда в Республике Казахстан.

Взятие Ак-Мечети, по словам Бларамберга: «имело важное значение для усиления морального влияния нашего правительства в Центральной Азии, и это был первый шаг к нашим позднейшим завоеваниям в этой части света». В результате этого психологического перелома – был решен вопрос, который продолжительное время заставлял русские власти «топтаться» на Оренбургской линии. Что произошло далее, весьма красноречиво характеризуют слова полковника Генерального штаба Ю. А. Сосновского – «Раз начав работу штыком, можно ли предвидеть, когда и где остановимся».

Казалось, две империи неторопливо приближая границы своих владений друг к другу, соблюдают негласное мирное соглашение. Однако вскоре произошло событие, которое резко обострило отношения соперничающих держав. 21 июня 1853 года русские войска, под предлогом защиты христиан, оккупировали находящиеся под протекторатом Османской империи, дунайские княжества Молдавия и Валахия. Османский султан Абдул-Меджид I 4 октября объявил России войну. На стороне Турции выступили Франция и, к удивлению Николая I, Британия. Так началась Крымская война.

Чем она закончилась общеизвестно. После беспримерной обороны Севастополя, продолжавшейся 349 дней, русские войска отступили из города, предварительно взорвав склады, пороховые погреба и затопив суда военной эскадры. Россия потерпела поражение и вынуждена была пойти на подписание мирного договора.

2 марта 1855 года император Николай I скончался в Зимнем дворце, по официальной версии, от гриппа. Однако, как в России, так и в Европе широко распространились слухи о том, что российский император принял яд, не перенеся позора военного поражения. Основанием для такого рода предположения, по словам историка Е.В.Тарле, послужило то, что «знавшие его натуру и русские и иностранцы впоследствии нередко говорили, что они никак не могли представить себе Николая, садящегося в качестве побежденного за дипломатический зеленый стол для переговоров с победителями». Думаю, всё же, версия эта сомнительна. Доктор медицинских наук Валерий Пайков в своей весьма убедительной работе «Медицинские аспекты смерти Николая I» пишет: «не следует забывать того важного обстоятельства, что Николай I был военным человеком до мозга костей, прекрасно знавшим, что войны несут с собой не только потери, но и поражения. И поражения надо уметь принимать с достоинством. И на их основе строить здание будущей победы. Характер этого человека, сильный, решительный, целеустремлённый, вся история его тридцатилетнего правления не дают ни малейшего основания для предположений суицида с его стороны по причине частых военных неудач».

На престол вступает Александр II, названный впоследствии «Царём Освободителем», и, в истории противостояния двух Империй в Центральной Азии, открывается новая страница.

Глава шестая. Блистательный граф Игнатьев

Наследство новому императору досталось тяжёлое. В своей первой речи перед членами Государственного Совета Александр II, в частности, сказал: «мой незабвенный Родитель любил Россию и всю жизнь постоянно думал об одной только её пользе. В постоянных и ежедневных трудах Его со Мною, Он говорил Мне:” хочу взять Себе всё неприятное и всё тяжкое, только бы передать Тебе Россию устроенною, счастливою и спокойною». Провидение судило иначе, и покойный Государь, в последние часы своей жизни, сказал мне: «Сдаю Тебе Мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, оставляя Тебе много трудов и забот».

В первую очередь нужно было с наименьшими потерями выйти из войны. В марте 1856 года в столице Франции состоялся конгресс, в котором приняли участие Россия с одной стороны, и Османская империя, Франция, Британская империя, Австрия, Сардиния, а также Пруссия с другой. В результате был подписан мирный договор, известный как Парижский трактат, по которому хоть и были ущемлены некоторые права и интересы России, однако обошлось без контрибуций. Территориальные потери оказались также минимальны.

В апреле того же года у руля внешней политики Российской империи встал Александр Михайлович Горчаков. К тому времени это уже был опытнейший дипломат, послуживший в посольствах Лондона, Рима, Флоренции, Франкфурта-на-Майне и в ряде других европейских столиц.

Питомец мод, большого света друг,

Обычаев блестящий наблюдатель,

О ты, харит любовник своевольный,

Приятный льстец, язвительный болтун,

По-прежнему остряк небогомольный,

По-прежнему философ и шалун.

Так в годы юности описывал Горчакова его лицейский приятель Александр Пушкин.

Мировоззрение нового министра и его богатый дипломатический опыт ярко проявились в циркуляре, который 21 августа 1856 года был направлен всем посольствам России. В нём Горчаков определил новые задачи внешней политики России после Парижского трактата. Слова, которые вскоре цитировала вся Европа, красной нитью проходили в этом документе: «Говорят, что Россия сердится. Нет, Россия не сердится, Россия сосредоточивается». Это значило, что Россия воздерживается от активного вмешательства в европейские дела. Она наводит порядок в собственном доме, оправляясь от потерь и понесенных жертв. Кроме того, и это главное, Россия больше не намерена жертвовать своими интересами в угоду кому-либо и считает себя совершенно свободной в выборе своих будущих друзей.

Когда-то в столице Германского союза, Франкфурте-на-Майне, Горчаков близко сошёлся с Отто фон Бисмарком, который впоследствии назвал русского дипломата своим учителем. В одной из бесед Горчаков сказал Бисмарку фразу, которую тот запомнил на всю жизнь: «Молодой человек, не забывайте, что войны возникают от слов, тихонько сказанных дипломатами. А вы кричите даже слишком громко…". Многие, думаю, помнят популярный в 70-е годы прошлого века роман Валентина Пикуля «Битва железных канцлеров». Главные герои романа – это Горчаков и Бисмарк.

Тем временем «Большая игра», несмотря на драматические события Крымской войны, не прекращалась. Даже во время боевых действий на Чёрном море, в среде российских военных витала идея нанести удар по Британии в Индии. В частности, генерал Дюамель разработал детальный план вторжения, цель которого была вынудить англичан перебросить войска с крымского театра военных действий на среднеазиатский. Планом предусматривалось выйти от Каспийского побережья к Герату, а затем объединенными силами русских, афганцев и персов ударить либо из Кабула, либо из Кандагара. Предполагалось, что местное население с радостью поддержит «освободителей».

Мог бы этот план осуществится? Вряд ли. Исходя из опыта истории, можно с уверенностью сказать, что план, по сути, был чистой авантюрой, не учитывавший географические, стратегические и политические реалии. Весьма маловероятно и то, что удалось бы договориться с Афганистаном и Персией. Так, что плюсов никаких этот план России не принёс, кроме возможно сознательной «утечки», чтобы заставить англичан держать в Индии значительные военные силы.

В 1856 года Бухара и Хива прислали свои посольства в Петербург с поздравлениями по случаю коронации Александра II. В письме новому императору бухарский эмир писал: «поставлено в обязанность отправить посольство для того, чтобы помолиться об упокоении души доблестного государя, принести поздравление с восшествием на престол Монарха по достоинствам равного Джемшиду…, и отправлено для большего скрепления уз, существующих еще со времен предков, и для упрочения взаимных отношений предшествовавших великих царей… да будет открыта дорога к дружбе и взаимным отношениям между обоими высокими государствами, дабы караваны и купцы двух держав приходили и уходили спокойно. В память посланы: один ковер кашемирской ткани, две шали резаи-мешкин, пара вороных и пара чубарых лошадей, да сияет вечно солнце могущества в пределах государства». Правитель Бухары предлагал также направить ответные посольства из России. Примерно таким же было послание и хивинского хана.